И добавьте немного лжи

После этого разговора я взглянул на свои бои с другой стороны, и должен был признать сам себе, что я двигался по траектории Дитриха. Я участвовал только в боях с удобными соперниками, пусть даже они были достойными бойцами. Меня никогда не ставили против тех, с кем у меня возникали трудности во время тренировочных боев. Поэтому мои победы всегда выглядели убедительно, и коэффициенты на моё поражение только росли, хоть пока и не достигли уровня, указанного Дитрихом. Я решил, что не буду смиренно ждать, когда меня принесут в жертву кошельку Жан-Эрика, и должен сам воспользоваться этой ситуацией. Я стал готовиться к сливу боя. Но поражение не было самоцелью, я должен был заработать на нём. И тут должен был вступить в игру мой самородок. Конечно, я не мог просто прийти к букмекеру и поставить против себя. Я бы не успел насвистеть Марсельезу, как меня бы доставили к Кувалде, которого должно было бы заинтересовать моё столь безумные поведение. Так что я начал плести свою паутину. Не буду утомлять вас деталями, так как уже скоро наступит рассвет, но в конце концов почти десяток людей поставили разные суммы у разных букмекеров на моё поражение. В сумме за вычетом организационных расходов мой золотой самородок должен был принести мне восьмикратную прибыль. Также я продал ещё кое-какие ценные вещи и на эти деньги подготовил план отступления. Я понимал, что каждая лишняя минута на бельгийской земле повышала мои шансы навсегда остаться в ней. Ну или не в самой земле, в прибрежных водах. Это зависело бы от настроения Кувалды.

И вот настал тот день. Всё это время я был спокоен и решал текущие задачи, но как только я вышел в зал, где был подготовлен ринг, внутри у меня скрутило кишки безумным спазмом. Даже перед первым боем я так не нервничал. Изо всех сил я старался не показать своих эмоций и только яростно тряс кулаками, выкрикивая всякую нелепицу. Толпе это нравилось. Всё-таки я не удержался и бросил взгляд на столик Жан-Эрика. Но он этого не заметил. Всё его внимание было приковано к разговору с двумя хлыщами в костюмах. Похоже, договаривается с контрабандистами о какой-нибудь большой поставке, решил я.

Мой мандраж мне удалось победить, как только я обеими ногами встал на настил ринга. Знакомый едва слышный скрип под ногами успокоил меня. Теперь я сосредоточился на своём противнике. Это был стереотипный ирландец. Он был рыжий, он любил драться, он был не промах выпить. Даже сейчас от него веяло виски. Информацию о нём я собрал ещё до боя, и с облегчением я понял, что у него не было шансов против меня. Он был задирист, но прямолинеен. Он всегда пёр на соперника, но при этом ниже меня, легче, и его руки были довольно коротки. Единственный его счастливый билет был достать меня апперкотом в ближнем бою. Но, если бы я хотел, то у него не было бы ни шанса добраться до моего подбородка.

Гонг сообщил мне о начале первого раунда. Я не форсировал события, спокойно удерживая этого брата леприкона на удобной дистанции. Он всё равно пытался достать меня, активно лез на рожон, но во время своих атак постоянно получал свою порцию ударов. При этом я старался не переусердствовать. К концу раунда я стал пропускать некоторые его удары. К моему сожалению, они оказались не настолько мощными, как мне хотелось. Он энергично пёр вперёд, но на большее ему не хватало пороху. Я понял, что моя задача окажется сложнее. Одно дело вовремя подставиться и получить свой нокаут, но это был не мой случай. Я должен был проиграть тому, кто не мог выиграть.

В перерыве между раундами я пытался составить новый план боя. Вспоминая первый раунд, я понял одну вещь о моём противнике: защищался он ещё хуже, чем атаковал. Во время моих выпадов он поворачивался ко мне правым боком и выставлял перед собой вытянутую правую руку. Если бы мне надо было бы победить его, это был бы идеальный момент. Я решил сделать из него идеальный момент для поражения.

С началом второго раунда я стал действовать более активно, и ирландец стал паниковать. Он уже особо не пытался меня атаковать. Я проводил ударные серии, после которых обращался к зрителям. Я всячески пытался заставить всех поверить в то, что не сомневаюсь в своей победе. И толпа разделяла моё мнение. Они кричали, улюлюкали, требовали крови. И вот, когда мой соперник уже был на грани отчаяния, я решил провести финальную атаку. Отойдя от него, я заревел, и, скорчив глупую гримасу, кинулся на него, показывая, что хочу добыть его свингом. Инстинктивно в последний момент он принял свою защитную стойку и выставил кулак. Благодарю всех богов, что не успел довести до конца свой удар, я врезался своей челюстью в его кулак. Толпа вскрикнула от неожиданности. Ну а я с сожалением понял, что даже такой комбинации недостаточно, чтобы честно вырубить меня. Поэтому пришлось идти на риск и использовать актёрские навыки. Я заплёл себе ноги и, сделав два неуверенных шага в бок, упал на настил. Судья начал отсчёт. Я показывал, что пытаюсь встать, но ноги мои не поднимались, и я только хрипел от досады. Но вот на счёт шесть я ухватился за канаты и смог принять более-менее вертикальное положение. Но, когда на счёт девять я отпустил верхний канат, то ноги мои снова подогнулись, и я окончательно рухнул на землю. Уже лёжа, я услышал гонг об окончании матча, и ко мне подскочили мои сопровождающие. Один из них пихал мне под нос нюхательную соль. Другой обмахивал полотенцем и интересовался, какого хрена я только что сотворил. Но не они занимали моё внимание. Я следил за метаморфозами, которые происходили с ирландцем. Сначала он тоже не мог понять, что происходит. Затем его лицо озарилось радостью, и он вскинул руки, прокричал что-то, как ему казалось, на английском. Но его практически никто не понял. Да и смотрели все в основном на меня. Затем он осознал все последствия своей победы и тут же, состроив плаксивую гримасу, повернулся к столику Кувалды и развёл руки в стороны, как бы показывая, что его вины в этой победе нет. В этот момент даже его рыжие волосы стали немного белее. Хотел бы я видеть выражение лица босса. Мне всегда было интересно, какая эмоция правила балом на его лице. Удивление из-за всего произошедшего? Злость, что всё пошло не по его плану? Желание проломить кому-нибудь череп из-за того, что он потерял часть своих денег? Увы, это так и останется для меня тайной. Но в одном я уверен точно, что даже близко его лицо не было в тот момент его обычной маской безэмоциональной скуки.

Я позволил моим секундантам взять меня под руки и оттащить в раздевалку. Там я промямлил им, чтобы они проваливали. Как только за ними закрылась дверь, начался отсчёт времени для совершения моего плана. Быстро вскочив со скамьи, я достал из своего шкафчика мою одежду и бросился к туалету. Там заранее я расшатал крепления окна и, вытащив его, протиснулся на улицу. Пользоваться чёрным ходом мне показалось довольно рискованным. Дальше, пробираясь темными переулками, я направился забрать некоторые свои вещи. На этот раз я решил извлечь урок из своих прошлых приключений и не возвращался в мою квартиру. За пару дней до матча я, воспользовавшись помощью одного попрошайки, снял комнату в одной гостинице. Там меня ждал собранный багаж, который мне надо было забрать. Затем я должен был встретиться с моими посредниками, которые теперь должны были забирать мой выигрыш у букмекеров. И менее чем через два часа я должен был зайти на корабль, плывущий в Исландию. Я надеялся, что в это время Кувалда со своими людьми будет пытаться выяснить у ирландца, какая муха его укусила, что он решил послать в нокаут фаворита босса, не получив прямого указания.

Всё, казалось, шло идеально. Мне не могло не повезти. Поэтому моё разочарование было безгранично, когда в своём гостиничном номере я наткнулся на двух вышибал Жан-Эрика.

– Босс не доволен тобой, – это один из них успел сказать, пока второй не нанёс мне удар, который действительно едва не выбил дух из меня.

– Босс хочет поговорить с тобой, – второй громила продолжал начатый сеанс моего избиения. В принципе, я был согласен с ними. Опять я не смог довести до конца свой план. Если бы у меня была возможность, я бы сам нанёс несколько ударов по своей глупой голове.

– За что? В смысле, как? То есть, я не при чём, – ситуация, в которой я оказался, всё-таки немного выбила меня из колеи. Но даже этим камнеголовым было понятен смысл моих вопросов.

– Ты думал, что сможешь обмануть босса? Когда-то он сам дрался в боях и знает, когда человек падает от удара, а когда, потому что он решил, что никого нет умнее его, – они явно наслаждались моментом. Я же мысленно клял про себя, что прозвище Кувалды не натолкнуло меня на мысль проверить его происхождение.

– К тому же у босса достаточно друзей, которые предупредили его о твоём предательстве, – и первый громила разрушил магию величия своего босса. – Его предупредили перед боем, что к тебе надо приглядеться.

В голове у меня родились мысли о том, смогу ли я пережить эту ночь. И если да, то успели ли мои посредники забрать выигрыш. Глупость моих размышлений показала следующая фраза моих новых друзей.

– Не переживай. Босс скоро придёт сюда. Ему только надо собрать твой выигрыш, а ты достаточно усложнил ему задачу. Но всё равно босс хочет поблагодарить тебя лично за то, что самостоятельно провернул его план по твоему сливу. Хотя ты и немного поторопился, – троглодиты снова радостно заржали. А я всё пытался найти лазейку, через которую мог бы ускользнуть, но было похоже, что сегодняшние удары по голове ожидаемо отрицательно сказались на моих творческих способностях. Ни одна здравая мысль не приходила ко мне. И именно, когда я находился в таком состоянии, раздался стук в дверь.

– А вот и босс! – сделал очевидный комментарий один из моих незваных гостей и, громко засмеявшись, быстро подошёл к двери. – Босс сейчас выразит всю свою признательность.

С этими словами он открыл дверь. Но за дверью оказался не глава преступной жизни порта, а два незнакомца в пиджаках. Один из них был чем-то похож на моего знакомого профессора. Он тоже был одет в твидовый костюм, и из кармана его жилетки тянулась цепочка карманных часов. Но в отличие от моего знакомого он был абсолютно лыс. На его лице было такое выражение лица, будто он сам не понимал, что он забыл в этой части города, и при этом не собирался утруждать себя разгадкой этой тайны, так как не планировал задерживаться здесь достаточно долго. Второй мужчина был тоже одет в костюм, только это был обычный деловой костюм коричневого цвета. Через его правую руку был перекинут плащ, а голову украшала шляпа. Также в отличии от своего спутника он широко улыбался и казалось, что он хочет поделиться анекдотом, который он только что услышал.

Громила, открывший дверь, ещё не успел сменить своё подобострастное выражение радости, как мистер Коричневый, тоже продолжая улыбаться, кинул ему в лицо свой плащ. В скрытой до этого правой руке у него оказалась зажата деревянная дубинка, которой он тут же воспользовался, нанёс удар по голове встретившего его человека. Может быть в другой обстановке я бы поразился такому поведению, но в тот момент я только радовался, что этот засранец будет страдать, когда придёт в себя.

– Э! Какого чёрта? Боссу это не понравиться, – второму громиле явно не пришлось по душе, как обошлись с его товарищем, и он пошёл на мистера Коричневого, который уже успел войти в мой номер и начал с левой стороны обходить свою вторую цель. Я ждал интересной драки, но, как и человек Кувалды, я упустил из виду мистера Твида. Он в свою очередь бесшумно переступил порог комнаты, при этом доставая из кармана заполненный чем-то шприц, и, зайдя за спину своей цели, сделал ей укол. Громила развернулся, моргнул. После этого он схватил себя за шею и, будто надеясь, что я смогу объяснить происходящее, посмотрел на меня. После этого он упал туда, где только что находился мистер Твид.

– У нас максимум пять минут, – с этими словами он мотнул головой в мою сторону, и мистер Коричневый, спрятав дубинку под пиджаком и разведя руки в стороны, подошёл ко мне.

– Привет, приятель. Неожиданно, да? У тебя сейчас начнёт крутиться в голове море вопросов, и обещаю, на кое-какие из них я тебе отвечу. Но сейчас ты должен сконцентрироваться на том, что мы совсем немного обгоняем Кувалду. Поэтому, если хочешь ещё подумать на этом свете, ты должен встать и пойти с нами. По крайней мере нам ты нужен живой. Так как? Ты с нами или останешься ждать своего босса? – он продолжал улыбаться будто эта ситуация дарила ему истинную радость.

Мне это казалось странным, но оставшаяся активной часть моего сознания дала мне пинка, и я быстро подскочил со стула и пошёл к двери. Возле неё уже стоял мистер Твид и было похоже, что он высматривал приближение Жан-Эрика и его свиты. Увидев, что я подошёл к нему, он бросил на меня быстрый взгляд.

– Федерико?

– Не беспокойся, Вильгельм, всё под контролем, – тот, кого назвали Федерико, уже стоял у меня за спиной. Он поднимал плащ со своей жертвы. В левой руке он держал мой чемодан.

Вильгельм в свою очередь тоже не терял время даром и уже вышел в коридор.

– Следуйте за мной. Идти будем быстро и, по возможности, бесшумно, – эти слова явно предназначались мне.

На какой-то миг в голове у меня родилась мысль, что я ввязываюсь, возможно, в ещё большие неприятности. Но тут же мой разум привёл очевидный аргумент, что хуже смерти быть не может, а встреча с Кувалдой была бы последней в моей жизни. Поэтому я, уняв дрожь в ногах и стараясь не обращать внимание на головокружение, поспешил за Вильгельмом, который уже успел скрыться за углом. За спиной я чувствовал присутствие Федерико.

Не буду детально описывать нашу прогулку по ночному Брюгге. Очевидно, что мы успели разминуться с Жан-Эриком. Более чем через час плутания по городу мы зашли в гостиницу, которая была классом выше, чем та, в которой начался наш путь. Последовав за своими спутниками на третий этаж, я оказался в двухкомнатном номере. После того, как мы зашли в него, Вильгельм запер дверь и, взяв свежую одежду, направился в ванную. Роль гостеприимного хозяина досталась Федерико. Он снова улыбнулся.

– Может налить чаю или чего-нибудь покрепче?

Я, естественно, выбрал второй вариант. Вильгельм открыл бар, достал наугад бутылку и налил мне стакан джина. Вечер начал возвращаться в более спокойное русло. Мне удалось получить ответ на один из вопросов моей жизни: мне до тошноты не нравится джин, даже разбавленный тоником. Но оставался без ответа вопрос, почему двое незнакомцев спасли меня от Кувалды и его головорезов, а также, какова будет плата за это спасение. Я попытался обдумать сложившуюся ситуацию. Пока Федерико перекладывал в чемодан имеющееся при нём оружие, я, за неимением другого занятия, вспоминал события сегодняшнего дня. В этот момент у меня перед глазами возникла картина моего выхода на ринг. Мои спасители были теми людьми, с которыми разговаривал Жан-Эрик. Погрузившись в эту мысль, я инстинктивно сделал глоток из стакана, и порция джина вернула меня к настоящему моменту и заставила закашляться.

– Не пошёл? Ничего в начале джин мало кому нравится, но потом многие смиряют свою гордость, – Федерико продолжал улыбаться, и эта улыбка уже начала вызывать у меня зуд, но я себя сдерживал.

– И раскрывают истинный вкус джина? – я решил на этот раз вежливо поддержать беседу.

– Нет, они признают свой алкоголизм, – Федерико громко рассмеялся собственной шутке.

После этого он кинул свой пиджак на кровать, взял стул и уселся напротив меня.

– У тебя должно быть много вопросов, – он явно не спрашивал, а констатировал факт. – Уверяю тебя, сейчас Вильгельм закончит смену своего гардероба и присоединится к нам. Тогда мы объясним некоторые причины наших сегодняшних действий.

Не знаю, не было ли это срежиссировано, но в тот же самый момент открылась дверь ванной, и оттуда вышел Вильгельм, который успел сменить твидовый костюм на Чёрные брюки и жилетку в комплекте с рубашкой светло-жёлтого оттенка. Он тоже взял стул и сел напротив меня. Пока мой мозг пытался придумать, как мне выудить из них побольше информации и при этом не раскрыть все мои карты, мой язык вновь почувствовал свободу и направил меня коротким путём.

– Это вы сдали меня Кувалде? – из всех находящихся в комнате эта фраза больше всего поразила меня самого. Федерико только коротко хохотнул, а у Вильгельма немного приподнялись брови.

– Да, это были мы, – Вильгельм не пытался подсластить свой ответ.

– Но зачем? – я искренне недоумевал. – Вы меня подставляете, а потом сами же спасаете после своей подставы. В чём тут смысл?

– Видите ли, мистер Мбебанкове, мы хотим сделать Вам одно коммерческое предложение. И мы не могли не воспользоваться возможностью усилить нашу переговорную позицию. Теперь, когда за Вами гоняются люди Кувалды, мы надеемся, что Вы будете более склоны принять наше предложение о работе, – он был чертовски прямолинеен.

– Подозреваю, что искать моих посредников, через которых я ставил против себя, мне бессмысленно? – мне явно не нравились их методы ведения переговоров. – Их вы тоже слили Кувалде? То, что у меня нет тех денег, тоже усиливает вашу переговорную позицию?

– Зачем так эмоционально, Филипп? – Федерико попытался немного успокоить меня. – Да, с деньгами ты бы, возможно, даже слушать нас не стал бы. Но нам надо было доказать твоему боссу, что мы не обманываем его, потому сдали ему одного твоего человека. Но ты должен понять одну вещь. Неважно, сдали ли мы Кувалде твоего посредника или нет, в любом случае шансов выбраться из Брюгге у тебя почти не было. Твои приготовления не остались для него незаметными. Он знал, что ты что-то готовишь. Просто не догадывался пока, что ты будешь сливать бой. Но сбежать у тебя было бы мало шансов. Его люди следили за тобой, и он знал, что ты купил себе место на корабле. Если бы ты добрался до корабля, то его капитан сразу бы сдал тебя.

– Хорошо, Кувалда не доверял мне и следил за мной, но как вы узнали о моём плане?

– Один человек сдружился с тобой. Он находился здесь с другой целью, но нам повезло, и он согласился нам помочь.

– Это о ком ещё вы говорите? – Я был искренне озадачен. Своим планом я ни с кем не делился.

– Помнишь профессора, с которым ты часто общался? – улыбка Федерико стала мне казаться издевательской.

– Но я ничего ему не рассказывал.

– О, и не надо было. Он достаточно умный человек, чтобы понять, когда и что ты решил делать.

– Допустим я поверил вам, – я попытался сдержать своё желание свернуть им шею. – Так в какое дерьмо вы хотите меня запихнуть? Может мне лучше пойти и сдаться Кувалде? Он меня грохнет, но и вам придётся удирать, поджав хвосты.

Тут они и изложили своё предложение. Так как небо уже светлеет, то не буду вдаваться в подробности их предложения. Если кратко, то я должен был возглавить племя бунси. Прозвучало это, конечно, странно. Поэтому они объяснили, что для начала я должен стать их духовным лидером и заставить переселиться на новое место. Там, где они жили тогда, одна компания хотела начать поиск то ли золота, то ли драгоценных камней. Наличие племени дикарей под боком их не вдохновляло. Просто перебить всех бунси не было вариантом для них. Всё-таки на дворе была прогрессивная середина двадцатого века. К тому же мои наниматели и те, кто стоял за ними, предложили более элегантный и, что важнее, дешёвый способ решения проблемы. Этим решением и должен был стать я. За это мне был предложен щедрый гонорар, намного больше, чем я заработал бы своим поражением. Также, что было не менее важно, мне пообещали, что Жан-Эрик не сможет добраться до меня.

Следующую неделю меня прятали от глаз любых преступников или людей, как-то связанных с Жан-Эриком. Когда шумиха вокруг моего последнего боя улеглась, меня вывезли во Францию. Там меня посадили на корабль, и я отправился в обратное путешествие домой. Признаюсь, я не планировал, что оно произойдёт так рано. По дороге меня стали готовить к роли жреца бунси. Когда я поинтересовался, не возникнут ли трудности с нынешним их мудрецом, оказалось, что моему предшественнику устроили его локальный рай на земле, поселив его в борделе, где у него был безлимитный кредит. На мой вопрос, почему сразу не использовали его, мне ответили, что старик был слишком слаб и потерял практически всякое влияние на племя. Поэтому им нужен кто-то молодой, энергичный и сильный. Так что я вспоминал диалект бунси, зубрил их легенды, а также то, что должно было стать их легендами.

Моё прибытие в племя не прошло гладко. Почти в течение года мне приходилось ломать носы местным воинам и возвращать утраченный авторитет Когто. В конце концов мне удалось забраться на вершину и увести племя на новое место. Пока я прорубал себе дорогу ко власти, мои нанимателя подготовили его. Когда я привёл бунси сюда, то мне отдали моё вознаграждение. Мне оставалось только вдолбить в голову этим идиотам табу на возвращение в покинутую деревню, и я мог заняться подготовкой своего исчезновения. Но мне предложили остаться в роли Когто на неопределённый срок. Работа должна была быть непыльной. Иногда ко мне должны были бы приходить путешественники, и я бы кормил их своими байками, как и вас. Опять же мне предложили хорошие деньги, плюс сказали, что могут подсказать мне, как я смогу заработать дополнительно. К тому же они обещали обеспечить меня возможностями тратить заработанные деньги. И я решил принять их предложение.

С тех пор я несу свою службу. Сначала я выковывал более миролюбивый образ бунси. Пришедших гостей мы развлекали не только историями о пришельцах, но и якобы религиозными танцами. В шестидесятых всякие хиппи ломились к нам толпой. Это было прекрасное время. Облапошивать этих обкурившихся романтиков было проще простого, но именно из-за них я поменял образ бунси. Одна компания так увлеклась нашим гостеприимством, что двое подонков накурились и переспали с одной из моих жён. Этого стерпеть я не мог. Всю их компанию я велел утопить в болоте, предварительно заставив их пожалеть о том, что они столкнулись с моим племенем. Я ожидал, что мои работодатели устроят мне как минимум, нагоняй за это, но они только пожали плечами и сказали, что с основной задачей я справляюсь отлично.

Так я начал создавать воинственный образ бунси. Результат моих трудов вы могли оценить сами. Я считаю, что потрудился на славу. Вот, вроде, и вся моя история.

– Ты долго трепался, но кое-что нам не сказал, – первым из друзей молчание прервал Родриго. – Я так понял, что, находясь здесь, ты мог общаться со своими работодателями. Как это происходило? Какие средства вы использовали?

– Я говорил с ними также, как говорю сейчас с вами, – на лице Филиппа заиграла улыбка, но когда он увидел сжатые кулаки Клеменсо, то сразу вернулся к серьёзному тону. – Именно их люди приводили всех моих гостей.

– Жером работает на твоих нанимателей? – этот вопрос выпалил Пьер, но он видел, что у Джона с Родриго схожая реакция.

– Вообще-то только Жером и остался. Раньше их было больше.

– Ты можешь послать за ним? –способность действовать вновь вернулась к Родриго. – Похоже с ним нам тоже было бы интересно пообщаться.

– О, это вряд ли, – старик снова залился смехом. – Мне кажется, что даже если бы я захотел бы вам помочь, то в деревне бы его не нашлось. Он постоянно следил за вами и мне кажется, что он в курсе того, что вы наведались ко мне. Так что с уверенностью могу говорить, что он на пути к цивилизации.

– Похоже и нам задерживаться не стоит, – Клеменсо поднялся со своего кресла. – Нам надо постараться догнать его.

– Догнать? Не зная дорог? Не зная даже, в каком направлении надо идти? Вы очень самонадеянные, – Когто продолжал веселиться.

– К тому же я ещё хочу уточнить, что ещё ты знаешь о своих нанимателях? Мне кажется, что ты припрятал кое-что в рукаве, – Джон всё ещё сидел на своём месте и всем своим видом показывал, что во второй раз не позволит обмануть себя. – Ты так долго работал на них и ничего не узнал, не нарыл никакой информации на Федерико с Вильгельмом? Если начал говорить, то выкладывай свои карты до конца.

– Какой проницательный молодой человек, – старик вздохнул и, поёрзав в кресле, глубоко вздохнул. – Конечно, я пытался собрать информацию на них, но они умели заметать следы. Я нанимал людей следить за проводниками, пытался сам вычислить, кто они такие, искал информацию, где мог, но мои ресурсы ограничены.

Подчёркивая свои слова, он обвёл рукой пещеру, но затем вновь к нему вернулась его ехидная улыбка.

– Но кое-что я могу вам дать. В тот вечер, когда меня спасли от Кувалды, после того как принял их предложение, я отправился в выделенную мне комнату. Заснуть мне удалось не сразу. Хоть я и устал как собака, но слишком много выпало на мою долю событий за один день. И вот я решил воспользоваться баром, но подойдя к двери, я увидел свет под ней и услышал негромкий разговор моих спасителей.

– … так что я думаю: мы должны положиться на мнение Джона. Он высоко оценил потенциал нашего гостя, – похоже, что Федерико был не уверен в моей кандидатуре и Вильгельм приводил ему аргументы за мою кандидатуру.

– Я всё понимаю и нисколько не сомневаюсь в оценке Р.Р., но этот Филипп тот ещё прохвост. Мэтью, ты и сам понимаешь, что ему может прийти в голову какая-нибудь глупая мысль, и он выкинет фокус, из-за которого нам придётся вертеться как проклятым.

Что ж, оказалось Вильгельма звали Мэтью. Хотя теперь я не был уверен, что и это настоящее его имя.

– Повторяю, не переживай. Всё рассчитано и предусмотрено. Мы доведём нашего нового друга до цели. А теперь нам тоже пора отправляться отдыхать. Тебе надо, как можно скорее, вернуться в Новый город и доложить старейшинам о ходе операции. Потом не забудь передать послания на точку прибытия, нам нужен чистый проход через Бома, там он не должен пересечься со своими старыми приятелями.

На этом их разговор закончился.

– И чем это может быть нам полезно? Он же не назвал город, где обитают их старейшины, – Пьер был разочарован, что они всё ещё оставались на месте, а не двигались прочь от этой злосчастной пещеры.

– Вообще-то Новый город прозвучало именно, как название определённого места, но, если вы не сможете извлечь из этого пользы, то в этом нет моей вины, – Филипп демонстративно пожал плечами и вылил остатки виски себе в стакан.

– Ладно, с этим мы разберёмся потом. Теперь мы должны быстро выдвигаться отсюда, – Клеменсо поднялся из кресла. – Быстро говори, старик, как мы можем выбраться отсюда. Ты явно не живёшь здесь постоянно, и у тебя должен быть способ ускользать отсюда.

Настроение старика снова сменилось на более грустное. Он вздохнул, поднялся со своего кресла и направился к противоположной от входа стене. Подойдя к ней, он взялся за одну из тряпок, которыми она была увешана и откинул её в сторону. Конечно же за ней оказался проём.

– Следуйте за мной, – даже не проверяя, следуют ли за ним, он тут же скрылся в проходе.

Следующим к стене подошёл Родриго, и Пьер отметил про себя, что движения его товарища были более поспешные и дёрганные, чем обычно. Он решил объяснить это для себя тем, что даже аристократическая выдержка не может переварить мгновенно всю вывалившуюся информацию. У Лапуреля хватило ума не высказывать свои предположения вслух. Либо он оказался бы не прав и дал бы повод для шуток уже над ним. Либо он был бы прав, и в таком случае он мог бы вызвать непрогнозируемую реакцию аристократа, а такого нового опыта Пьер всеми силами хотел бы избежать.

Вслед за Родриго последовал Морган, который тоже не выглядел находящимся в своей тарелке. Он был молчалив и казалось, что непрерывно обдумывает какую-то мысль, лишь изредка отвлекаясь на внешние раздражители. Пьер вновь отметил, что это несильно вяжется с обычным образом Джона, которому он больше соответствовал несколько часов назад, когда убеждал их, что с Когто, а возможно и его историей, что-то не так.

Пьер остался последним в пещере Когто. Он не смог удержаться от театрального жеста и, хоть никто не мог этого видеть, обвёл рукой всю пещеру.

– Эта авантюра паршиво начиналась, но закончилась она хуже некуда.

Тут Пьер осознал, что в нынешнем состоянии его друзья могут и не заметить его отсутствия и оставить его в этом столь немилом ему месте. Со всех ног он тут же кинулся вслед своим товарищам.

***

Вскоре Пьер догнал Когто и Родриго с Джоном. Спустя минут пятнадцать блуждания по пещерам и переходам они вошли в одну из них, которая выходила к реке. Они увидели неспешно бегущую реку, которая устраивала красивые водовороты у входа в грот. Пока троица любовалась этим видом, Филипп, кряхтя, наклонился возле воды и начал что-то искать. Спустя некоторое время он удовлетворённо хохотнул и достал из воды конец верёвки. Он потянул за неё и из-под выступа одной из стен пещеры показалась небольшая лодка с подвесным мотором.

– Вот она моя прекрасная нить Ариадны, которая помогает мне выбираться из этого лабиринта в мир цивилизации. Теперь вам надо будет где-то пять часов проплыть по течению. Тогда по правому берегу вы увидите мою скромную обитель покоя. Советую остановиться возле неё. Если решите пропустить пристань возле моего дома, то следующая точка цивилизации будет ждать вас часов через тридцать плавания. Так что советую быть внимательными и не особо глазеть по сторонам. От моего дома идёт дорога к ближайшему городу. До него вы сможете добраться часов за шесть. Ну, а как вы будете выбираться оттуда меня абсолютно не волнует. Я и так излишне щедр и добр к вам. Мне теперь придётся пару дней пешком тащиться через лес, чтоб забрать лодку назад. Но только посмейте повредить мою красавицу, и я, наплевав на последствия, пошлю за вами моих мальчиков.

Пока старик говорил эту проникновенную речь, Родриго устроился в лодке возле руля и махнул рукой, чтобы Пьер с Джоном поторопились (возвращаться за оставшимися в хижине вещами не было времени и смысла; ничего ценного или важного там не было, записи же о байках старика потеряли для них всякую ценность). После того, как и они устроились в лодке, двигатель был заведён, и Клеменсо направил её к выходу из пещеры.

Пьеру казалось, что момент требовал не оставлять последнее слово за стариком, и было чертовски важно произнести сейчас какую-нибудь короткую и при этом глубокомысленную фразу, которая подвела бы черту под их путешествием, но в голове только крутились проклятия разной степени детализации и цензурности.

– Чтоб ваши грёбанные комары подавились вашими грёбанными костями, – сквозь зубы процедил Пьер.