Бедная Катя
История жизни Кати, это короткая, но очень печальная история. Кате не повезло с самого рождения – при родах умерла ее мать Вера, и остались они вдвоем с отцом Сашей, тогда еще молодым человеком в возрасте около двадцати пяти лет. Пришлось Саше учиться готовить смеси, кормить, пеленать и купать ребенка. Помочь ему было некому. Он не местный. Приехал в Протвино из далекого Сорочинска, что под Оренбургом, где у него остались мать, тетя Шура, как ее все называли, и две сестры. Старшая сестра Наташа уже училась в мединституте и работала медсестрой в Оренбурге, а младшая Лена еще училась в школе, в старших классах. Отец их умер рано, и мать растила их одна. Тяжело конечно было растить троих детей на зарплату работницы молокозавода, но она справлялась. Со временем стало легче, начала работать Наташа, и уже сама себя обеспечивала, Сашу забрали в армию, где два года он и отслужил. А с одной Леной она вполне справлялась. Вернувшись из армии, Саша сразу же устроился работать водителем, это уже было очень хорошее ей подспорье, но продолжалось это недолго. Вскоре Саша влюбился в Женю, женщину, лет на десять старше себя, у которой был сын Игорь, лет семи или восьми, и перешел жить к ней. С Игорем они ладили, и он даже называл Сашу отцом. Вместе с Женей, через пару лет, Саша и переехал в Протвино, где у его гражданской жены жили какие-то родственники. Но на новом месте в их отношениях что-то пошло не так, и разбежались они в разные стороны. Саша, как и раньше, работал водителем, и жил в общежитии. В это время он и познакомился с незамужней молодой женщиной Верой, у которой была пятилетняя дочь Лена. Молодые люди понравились друг другу, и начали встречаться, а вскоре Саша переехал жить к Вере, в ее однокомнатную квартиру. Жили дружно, маленькая Лена с Сашей подружилась, и она тоже называла его папой. Саша вообще очень мягкий и покладистый человек, и легко находит со всеми контакт, особенно с детьми. Познакомил со своей Верой он и нас с женой.
С Сашей мы познакомились за пару лет до этого, хотя о его существовании знали давно. В свое время мы жили в Оренбурге, где моя жена работала медсестрой в роддоме, там же работала медсестрой и сестра Саши, Наташа, с которой мы дружили. Поэтому о всех важных событиях, происходивших в этой семье, нам было известно. Более того, бабушка Шура как-то пригласила нашу дочь Лилю и ее подружку Лену летом пожить у нее, и дети прожили у нее на природе все лето, за что мы были ей очень благодарны. Бабушка иногда приносила детям с молокозавода вкусное мороженое, и они ее всегда встречали с работы. Как-то они бабушку чуть не подставили. Они бежали по дороге ей на встречу и громко кричали: «Бабушка нам вкусное мороженое с работы несет».
– Дети, нельзя такое кричать, – умерила их радость бабушка. – Вы же не хотите, чтобы меня в тюрьму посадили, за то, что я для вас тихонько мороженое на работе беру? Поэтому об этом никому не нужно рассказывать, и, тем более, кричать.
Дети больше об этом не кричали, и до конца своего пребывания у бабушки Шуры каждый день кушали вкусное мороженое.
Потом мы оказались в Серпухове, а Наташа к этому времени закончила институт и работала врачом-гинекологом в поселке Ясном, Оренбургской области. Она дала Саше наш адрес в Серпухове, и он приехал к нам в гости. В квартиру зашел высокий и худой молодой человек, улыбающийся в висящие, как у запорожцев, усы, с ящиком, дефицитного в то время, чешского пива в руках.
– Здравствуйте, я Саша, – сказал он.
– Какой Саша? – не поняли мы.
– Брат Наташи, – пояснил он.
Потом он еще несколько раз приезжал к нам в гости, всегда веселый и приветливый. Приехал он к нам и со своей Верой, чтобы пригласить нас на свадьбу. Сказал, что они решили официально пожениться, после чего он собирался удочерить ее дочь Лену. Вера нам очень понравилась. Она была спокойной и доброй. Сразу было видно, как она рада этому замужеству, тому, что у нее опять будет семья. Мы посидели за столом, немного выпили и поговорили, потом через бор проводили их на автобус. На свадьбу мы пообещали приехать, но обещание не сдержали, меня в это время отправили в командировку, а у жены было суточное дежурство в больнице, и подмениться она не смогла. Саша приезжал в гости еще несколько раз, уже без Веры, и радостный сообщил, что они ждут пополнение. А потом он позвонил жене на работу, и сообщил, что Вера умерла при родах. Ей делали кесарево сечение, и, почему-то, не смогли вывести из наркоза. Это было для нас шоком. Я вообще не мог понять, как это – «не смогли вывести из наркоза», такого диагноза я раньше вообще никогда не слышал, и представить себе не мог, что такое вообще возможно. Как можно было при кесаревом сечении угробить молодую и здоровую женщину?
На похоронах было очень много народа, приехали все Сашины родственники. Похоронили, помянули, и разъехались. А Саша остался один на один со свалившимися на него проблемами. На следующий день Саша, вместе со своим другом Германом, забрал новорожденную дочь Катю из роддома и принес домой. Имя для дочери они с Верой заранее выбрали. Взял на работе на месяц отпуск, и стал учиться обращаться с маленьким ребенком. Не все сразу получалось, да и спросить было не у кого, одни они с дочерью в квартире остались. Главное, что им есть где жить, а с остальным они справятся. Верину дочь Лену, сразу после смерти Веры, забрала ее сестра, хотя Саша и был против этого, убеждал их, что и один с двумя девочками справится. А через пару дней Сашу навестили тесть с тещей. Саша обрадовался, думал, что пришли взглянуть на новорожденную внучку. Но бабушка с дедушкой на внучку даже не взглянули. Они обвинили Сашу в том, что это он убил их дочь. Если бы она за него не вышла, то была бы сейчас жива, а не лежала в могиле. Такой же виновницей смерти матери, по их мнению, была и маленькая Катя. Этот неприятный для Саши разговор закончился требованием освободить Верину квартиру.
– Куда же я зимой с маленьким ребенком? – спрашивал озадаченный Саша. – Как вы можете? Катя ведь ваша внучка.
– Не нужны нам ни ты, ни твоя дочь. Нет у нас больше, по твоей милости, дочери, не нужна нам и эта внучка.
– Вы не можете выгнать нас на улицу, ведь это Верина квартира, и Катя имеет на нее право, – пытался удержать позиции Саша.
– Это наша квартира, а не Верина, – охладили его тесть с тещей, – Вера просто в ней жила. Поэтому выметайтесь отсюда подобру-поздорову, а то выставим с милицией.
И оказались Саша с маленькой Катей на съемной квартире. Узнав о случившемся, тетя Шура бросила все и приехала к сыну. Вдвоем они и поднимали Катю. Позже, правда, тесть с тещей передумали относительно внучки, и предлагали Саше отказаться от Кати, а Верина сестра оформит опекунство над Леной и Катей, и будет их воспитывать. Но Саша от такого предложения отказался.
– Это моя дочь, и я сам ее воспитаю, – сказал он родственникам жены.
После этого отказа никто из этих родственников Катю не навещал, и ее судьбой не интересовался, словно и не было у них второй внучки. Саша к нам больше не приезжал, не до этого было. Мы несколько раз сами съездили к ним в гости. Саша сменил работу. Теперь он работал водителем автобуса в автоколонне, притом работал без сменщика, в две смены, так как нужно было обеспечивать семью. Саша любил чистоту и порядок, причем наводил его всегда своими руками. И дома, и в автобусе у него всегда был идеальный порядок: пол вымыт, сидения чистые, окна вымытые и прозрачные. Руководство автоколонны было очень довольно таким работником, и ставило его в пример другим водителям. Когда автоколонна получила новый автобус, его передали Саше, а на должность водителя его старенького, но находящегося в идеальном состоянии автобуса, объявило конкурс. Для личных поездок начальник автоколонны иногда разрешал Саше брать свою «волгу». Саша тоже мечтал о своей машине, и непременно о «волге». Но купить «волгу» на его зарплату в то время было просто нереально. Новая «волга» стоила двадцать пять тысяч рублей, а подержанная, с рук продавалась не меньше, чем за сорок тысяч рублей. Я не ошибся, действительно был такой парадокс, что новая машина стоила дешевле старой, но купить новую машину было вообще невозможно. Со временем Саше, как передовику производства, вручили ключи от новой однокомнатной квартиры. Жизнь налаживалась, теперь не нужно было платить за съемную квартиру. И Катя подрастала, хваталась и за веник, чтобы помочь отцу с уборкой, и за нож, чтобы помочь бабушке на кухне. Бабушке приходилось глядеть в оба, чтобы она куда ни будь не влезла.
– Непорядок, – подражая отцу говорила Катя, брала веник и шла подметать.
Когда Саша приезжал на обед, маленькая Катя садилась к нему на колени и ручками вылавливала мясо из его тарелки.
– Катя, – говорила бабушка, – лопнешь, я ведь тебя только что покормила. Куда тебе столько? Ну ладно, давай я тебе еще в тарелку положу.
Но Катя не хотела кушать со своей тарелки. Она хотела кушать именно из папиной. А Саша только рад был этому.
– Пусть из моей кушает, если ей так хочется, – говорил он бабушке.
Саша приехал вместе с Катей к нам в гости, когда ей было пять лет.
– Катя! Как же ты выросла? – обрадовался я, увидев их.
– Да, я уже большая! – гордо ответила Катя. – Я уже помогаю и папе, и бабушке. Мы с ней вместе пироги печем. А еще я скоро пойду в школу.
– А ты еще не маленькая для школы? – усомнился я.
– Нет, я уже большая.
За столом мы засиделись допоздна. Саша рассказывал, что откладывает деньги на покупку машины, для чего устроился работать водителем еще в одно место, и теперь у него совсем нет свободного времени. А еще он познакомился с Надей, но это пока секрет, баба Шура о ней ничего не знает.
– Иногда я остаюсь у нее ночевать, но матери говорю, что была ночная работа, – пояснил он.
Когда уже начало темнеть, я пошел провожать их с Катей на автобус. Шли, как обычно, через бор. Была чудесная безветренная погода, только небольшой морозец, и снег приятно поскрипывал под ногами.
– Смотрите, белочка! – вдруг закричала Катя. – Такая же, как возле нашего дома бегает.
– Здесь много белочек, – сказал я, – смотри, вон еще одна бегает.
На тот автобус, на который мы планировали попасть, мы немножко опоздали, следующий должен был быть через двадцать минут. Пока стояли на остановке и разговаривали, я заметил, что у Саши начал заплетаться язык, а потом его и пошатывать начало.
– Саша, что с тобой? – удивился я. – Мы ведь с тобой совсем немного выпили.
– Все нор-маль-но! – заплетающимся языком сказал Саша. – Просто прошлую ночь я почти не спал.
– А ты домой доедешь? Ребенка по дороге не потеряешь? Может мне с вами проехать?
– Дядя Володя, – вмешалась в разговор Катя, – вы не волнуйтесь, я его довезу. Я знаю дорогу.
– Ну если ты обещаешь, тогда ладно. Только не потеряй папу. Если что, то зови на помощь взрослых, – напутствовал я Катю.
– Да я в порядке, – убеждал меня и Саша, – не волнуйся, мы нормально доедем.
Они уехали на подъехавшем автобусе, а я пошел домой.
– А ведь она действительно уже взрослая и самостоятельная, – подумал я про Катю, – несмотря на то, что ей всего пять лет.
Первого сентября Саша отвел Катю в школу. На голове у нее красовались два огромных белых банта.
– Катенька, а кто тебе такие красивые банты завязал? – спросила ее учительница.
– Мама Надя, – гордо ответила Катя.
Она была рада, что теперь у нее есть мама. И неважно, что она живет у бабушки, а папа у мамы Нади. Папа, по-прежнему, каждый день навещает Катю и бабушку, и Катя иногда ночует в квартире мамы Нади. Кате такая жизнь нравилась.
Учеба давалась Кате легко. К учебе, как и ко всему остальному, Катя относилась очень добросовестно и ответственно. Сначала Саша и Надя контролировали выполнение Катей домашних заданий, а потом поняли, что в этом нет необходимости. Катя оказалась на редкость упорной и трудолюбивой девочкой. Она писала в черновике домашнее задание до тех пор, пока написанное ей самой не начинало нравиться, и только после этого переписывала задание в чистовик. Поэтому все тетрадки Кати всегда были в идеальном состоянии.
Но больше всего Катя любила летние каникулы. На лето тетя Наташа и тетя Лена привозили к бабушке Шуре своих сыновей: Олега и Антона. Вот тогда было весело. Олег на три года старше Кати, а Антон на один год, поэтому детские интересы почти во всем совпадали. Днем они катались на Катином велосипеде и кормили белочку, которая жила в лесу возле их дома, а вечером играли в прятки в этом же лесу. В их городе лес растет рядом с домами, и это очень здорово. Ну где бы они еще играли в прятки, если бы не этот лес? А в лесу здорово, там даже земляника и грибы растут. Потом Олег несколько лет жил у них в квартире, и они вместе ходили в школу. Позже, уже будучи взрослой, Катя вспоминала это время, как самое счастливое время в своей жизни.
Катя уже заканчивала школу, когда заболела бабушка. Началось все с пустяка, она где-то ударилась пальцем ноги, и палец начал болеть. Ну не бежать же по такому пустяку в больницу. И бабушка Шура лечила палец самостоятельно. Лечила, пока он не почернел. И закончилось все ампутацией ноги выше колена. Все домашние дела легли на хрупкие плечики Кати. Теперь нужно было не только уроками заниматься, а еще и еду готовить, и за бабушкой ухаживать. Самым сложным было выкупать бабушку. Раз в неделю они с отцом отводили бабушку в ванную, сажали там ее на стульчик, и Катя купала бабушку. Потом, опять же, вместе с отцом, отводили ее в постель. Катино детство на этом закончилось.
А беда, как известно, не приходит одна. Через полгода заболела мама Надя. Диагноз был не обещающий ничего хорошего – рак. Надя продала квартиру и уехала жить к сестре в другой город, а отец вернулся домой. Школу Катя закончила без троек, и сразу поступила учиться в финансовую академию. И никаких репетиторов, которые уже начали входить в моду в то время, все сама.
Катя училась на втором курсе, когда заболел отец. Все также началось с пустяка – поднялась температура, которую в домашних условиях сбить не получалось, и была общая слабость. Пришлось Саше ложиться в больницу, но и там ничего не нашли. Выписали с диагнозом – здоров. Но работать Саша не мог, ни температура, ни слабость никуда не делись. Наташа договорилась, чтобы его положили на обследование в инфекционную больницу. Может у него какая-то инфекция? Но и это обследование ничего не дало. Наташа положила его на обследование желудка, но опять никаких болезней не обнаружили. А Саше становилось все хуже и хуже. Наконец-то его отправили на обследование в ведомственную больницу в Москву. Там и обнаружили совсем крохотное, размером со спичечную головку, пятнышко на легких. Биопсия показала, что это рак. А дальнейшее обследование показало, что эта маленькая точка уже разбросала метастазы по всему телу. Делать операцию уже не было смысла. А Саша словно не понимал тяжести своего состояния.
– Вот подлечусь, выйду отсюда, – говорил он Наташе, – и сразу куплю себе «волгу». Сорок тысяч я скопил, а Кузьмич обещал не продавать свою машину, пока я не выйду из больницы.
Но выйти из больницы Саше суждено не было, там он и умер. И осталась Катя круглой сиротой в восемнадцать лет, да еще с больной бабушкой на руках. Одна одинешенька в этом городе, несмотря на то, что где-то рядом живет ее родная сестра Лена, которая даже знать ее не хочет. Родные тети живут далеко, в поселке Ясный, они тоже ничем не могут помочь. Жизнь попыталась согнуть и поставить Катю на колени, но она не сдавалась. Катя продолжала учиться, стирать, готовить и ухаживать за больной бабушкой. Как она с этим справлялась – одному богу известно. Но она выстояла. Большим подспорьем для нее стали те сорок тысяч, которые отец откладывал на покупку «волги», их с большим трудом, и далеко не сразу, но нашли. На них Катя с бабушкой и существовали, иначе пришлось бы ей бросать учебу и устраиваться на работу. Но бросать учебу Кате очень не хотелось, ведь от этого зависело ее будущее, в котором она могла рассчитывать только на себя. И Катя упорно училась, в основном по ночам. Внутри этой хрупкой девушки оказался стальной стержень, который не так просто было сломить.
А жизнь продолжала испытывать ее на прочность. Через девять месяцев после смерти отца, умирает и бабушка, и Катя остается совсем одна, не считая кошки, которую она еще в детстве подобрала маленьким котенком на улице и назвала Бусинкой. Буся, как она ее ласково называла. Вдвоем они теперь и жили. Но и на этом испытания не закончились. Ей еще и девятнадцать не исполнилось, как у нее обнаружилась опухоль в ягодице, которая быстро увеличивалась. В свое время Катя упала с велосипеда и очень больно ударилась этим местом. Но тогда все прошло, а теперь, через несколько лет, на этом месте образовалась опухоль. Было подозрение на онкологию, поэтому ее положили в онкологическую клинику, где и сделали операцию по удалению опухоли. Бедная Катя, сколько всего навалилось на нее. Такое не каждый взрослый выдержит, а она ведь ребенок.
– Тетя Наташа, я теперь умру? – спрашивала бедная Катя.
– Нет, солнышко! Конечно же нет! – успокаивала ее Наташа, хотя и сама не верила в то, что говорила.
Как же не везло этой несчастной девочке. Умная, очень красивая, мужчины уже сейчас взгляд от нее не могли отвести, и так ей не везет. Беды сыплются на нее как из рога изобилия, как будто в этом роге для Кати больше ничего и нет. Но Кате повезло. В удаленной опухоли раковых клеток не обнаружили.
Катя успешно закончила академию и устроилась на работу в один из московских банков. В банке ее ценили за добросовестность и упорство, и она быстро продвигалась по карьерной лестнице. Через некоторое время Катя стала менеджером, и ей поручали работу с самыми сложными клиентами, от которых даже более опытные менеджеры отказывались. Работать, правда, Кате было очень тяжело, так как жила она вместе со своей Бусей в Протвино, а работала в Москве, куда нужно было ездить на электричке. Но на электричке – это от Серпухова, а до Серпухова еще нужно на автобусе доехать. Поэтому каждый день, кроме редких выходных, Кате приходилась вставать в четыре часа утра, и бежать на первый автобус, чтобы к девяти часам утра быть на работе. И домой после работы она возвращалась не раньше одиннадцати часов вечера. Кормила свою Бусю, ужинала сама, и ложилась спать, чтобы в четыре часа утра опять проснуться и бежать на работу. Ни на что другое времени не хватало, даже телевизор смотрела только во время ужина. В общем не жизнь а каторга, но Кате, и такая жизнь нравилась, ведь другой жизни она и не знала. В редкие выходные она еще умудрялась испечь пирог, как учила ее бабушка, а перед пасхой обязательно пекла куличи, тоже по бабушкиному рецепту. Женщины на работе ей откровенно завидовали, мужчины, при виде ее, останавливались, и провожали долгим взглядом, а Катя жила своей напряженной жизнью, не обращая внимания ни на тех, ни на других. Не до этого ей было, крутилась в этой жизни, как белка в колесе. Были у нее только две подруги: школьная подруга Надя, и на работе лучшая подруга Даша, да еще любимая кошка Буся.
Только в двадцать пять лет у Кати появился и друг, Саша, за которого через год она и вышла замуж. Саша был, под стать ей, высоким молодым человеком, но далеко не красавцем. Несмотря на молодой возраст, его голову украшала большая лысина, было даже странно, что, имея множество красивых поклонников, в мужья Катя выбрала именно его. Несмотря на свою занятость, подготовкой свадьбы и оформлением зала в ресторане занималась сама Катя. Зал был оформлен с розово-кофейных тонах, и каждая мелочь здесь была продумана со свойственной для Кати тонкостью и тщательностью. Катя пригласила на свадьбу и нас с женой. Гостей на свадьбе было много, но со стороны Кати, не очень много: тетя Лена со своим сыном Антоном, бывший ее муж, и крестный Кати – Жора, тетя Наташа, которая к этому времени уже развелась со своим мужем, и жила в Серпухове, мы с женой, да ее две подруги – Надя и Даша. Было видно, что Катя по-настоящему счастлива, и мы все радовались за нее. Радовались, что, наконец-то, черные полосы в ее жизни закончились, и у Кати будет нормальная, счастливая семейная жизнь. Желали молодим много лет счастливой семейной жизни, и много деток.
Но злой рок продолжал преследовать Катю. Через два года у Кати обнаружили метастаз в верхней части легкого. Часть легкого, пораженную метастазом, удалили, но источник, который его выбросил, установить не удалось. А еще через год, Катя с Сашей развелись. О причине развода они никому ничего не говорили. Известно только было, что расстались друзьями, и периодически продолжают видеться. В очередной раз, Катя собрала нас на свой тридцатилетний юбилей. Кроме нас с женой, ее подруг, и немногочисленных ее родственников, которые были и на свадьбе, присутствовали еще и девушки с ее работы. Нам показалось странным, что сама Катя, ее подруги, и все девушки с работы были в черных платьях. Как траур какой-то, а не юбилей. Девушки сказали, что такой дресс код предложила сама Катя. Сей замысел мы не поняли, хотя и было понятно, что это неспроста, просто так Катя ничего не делала, у нее все было продумано. О том, что у нее обнаружили онкологию, мы тогда еще ничего не знали. Юбилей прошел на высшем уровне. Катя была веселой и много танцевала, а может только хотела казаться веселой, ведь не зря же она попросила всех девушек на ее юбилей надеть черные платья. Наверно она понимала, что это ее последний юбилей.
Через два года у Кати опять обнаружили метастазы в легких. На этот раз врачи догадались у нее спросить, а не было ли у нее раньше подозрения на онкологию. Катя ответила, что подозрение было, но оно не подтвердилось. Катю попросили разыскать и привезти им не стекла с анализами, которые у нее тогда брали. Эти стекла должны храниться в клинике до самой смерти пациента. Катя разыскала и привезла эти стекла. Более тщательный анализ этих образцов показал, что уже тогда у Кати был рак, причем самая страшная его форма – саркома. Его просто не обнаружили, так как раковых клеток было мало. Теперь стал понятен источник болезни. А метастазы уже были не только в легких, а по всему телу. Это уже была четвертая стадия рака, и в дальнейшем развитии событий сомневаться не приходилось. Наверняка знала прогноз и Катя, но вида не подавала, все так же работала, и долгое время никому ничего не говорила. О болезни знала только ее лучшая подруга Даша и ее начальник. Кате назначили лечение химиотерапией. Первые четыре серии химиотерапии Кате сделали в Москве. Она их очень тяжело переносила, поэтому заезжала к тете Лене, которая жила в Москве, чтобы немного передохнуть перед дорогой домой. Лена просила ее остаться у нее на ночь, а утром уже ехать в Протвино, но Катя никогда не соглашалась, мотивируя это тем, что дома ее ждет Буся. На самом же деле, она не хотела, чтобы кто-то, пусть даже родная тетя, видели ее страдания. Она привыкла справляться со всеми своими проблемами сама, не хотела, чтобы ее жалели. Отказывала она и тете Наташе, когда та предлагала ей свою помощь.
Уже было проведено четыре сеанса химиотерапии, и с каждым сеансом Кате становилось все тяжелее и тяжелее их переносить, сильно тошнило и поднималась высокая температура. Но врачи утверждали, что развитие раковых клеток остановилось, болезнь стабилизировалась, и у Кати начала появляться призрачная надежда на выздоровление. К тому же, и ее подруга Даша обещала договориться с руководством банка, чтобы Катю отправили на лечение в Израиль. Нужно было только еще немного продержаться. Но, неожиданно, московские врачи отказались от продолжения химиотерапии. Катя съездила в Подольск, и договорилась о продолжении химиотерапии там.
Тетя Лена ехала отдыхать в Калининград, и предложила Кате поехать вместе с ней, но Катя отказалась, сказала, что может позже приедет. И действительно, она приехала в Калининград на два выходных дня, и вместе с Леной они вернулись обратно. Катя немного отдохнула и повеселела, но дальше ее опять ждали тяжелые будни. Прямо из аэропорта Катя и поехала в Подольск на пятую серию химиотерапии. В пятой серии были не три, как раньше, а четыре капельницы, которые делались через день. Врачи растянули эту дозу на более длительное время, чтобы Кате было легче их переносить. Но Катя и уменьшенные дозы очень тяжело переносила, гораздо тяжелее, чем раньше. Поднялась очень высокая температура, какой раньше не было, тяжело было дышать, а тошнило так, что жить не хотелось. Но, не смотря ни на что, Катя продолжала ездить на химиотерапию, так как жить ей все-таки хотелось. После четвертой, последней капельницы, Катя позвонила тете Наташе, и сказала, что так плохо ей еще никогда не было, и что от шестого сеанса она собирается отказаться, а там будь что будет. Наташе показалось, что Катя задыхается.
– Тебе плохо дышать? – спросила она.
– Очень больно при вдохе, – ответила Катя.
– Срочно вызывай скорую, а я вызываю такси, и выезжаю к тебе.
Наташа ожидала услышать: «Не приезжай, я сама справлюсь», но услышала другое.
– А ты сможешь сама такси вызвать? Может давай я для тебя вызову?
– Если она согласилась на мой приезд, – подумала Наташа, – то дела у нее очень плохи.
Наташа приехала к Кате уже после посещения ее скорой, врач которой в состоянии Кати ничего страшного не обнаружила. Рекомендовала не волноваться, и просто спокойно полежать, все само пройдет.
Катя старалась держаться бодро, но Наташа видела, что состояние ее ухудшается. А Катя рассказывала о своих планах на будущее:
– Как немного поправлюсь, куплю себе машину, – говорила она, – а то тяжело на перекладных каждый день на работу ездить. Сначала я конечно в Москву ездить не буду, пока не научусь хорошо водить. Буду ездить к тебе в Серпухов. За продуктами будем ездить, за водой на источник. В Талеж с тобой съездим.
Не довелось Кате, как и ее отцу, купить машину. В час ночи она скончалась на руках у тети Наташи.
На похороны Кати пришло очень много народа, только в церкви на отпевании было больше пятидесяти человек. В цветочных магазинах Протвино скупили все цветы, и тем, кто пришел туда позже, цветов не досталось. В похоронной процессии было восемнадцать легковых машин. Похороны были очень тяжелыми. Не переставая плакали обе Катины подруги. Не мог сдержать слез и бывший Катин муж, Саша, который прилетел на похороны из Турции. Отдельной группкой на кладбище стояли две молодые женщины и мужчина, по животу которого можно было определить, что он на двенадцатом месяце беременности. Сказали, что это Катина родная сестра Лена, с дочерью и мужем. Наташа пригласила их на поминки, но они отказались, сказали, что поминать Катю они будут отдельно. Как-то необычно вели себя на кладбище и рабочие похоронного бюро. В отличие от своих собратьев, они очень тщательно выравнивали могилку, потом очень аккуратно расставляли на ней цветы, стараясь, чтобы могилка выглядела красиво, как и любила все делать при жизни Катя. Потом, самый старший из них по возрасту, подошел к Наташе и сказал: «Я Герман, друг Саши. Это я помогал Саше забирать Катю из роддома. А теперь вот пришлось ее хоронить». На глазах у него были слезы. А ведь он каждый день хоронит здесь покойников, и, казалось бы, уже ко всему должен был привыкнуть. Теперь стало понятно, почему они так старались.
На поминках тоже было много народу: родственники, сослуживцы из банка, знакомые, соседи. Много хороших слов было сказано о Кате, и никто не мог говорить без слез, всем было очень жалко бедную Катю. За столом, напротив нас, сидела какая-то странная пара. Молодой еще, но уже седой мужчина, и женщина, гораздо старше его. Оказалось, что это первая гражданская жена Саши, Женя, со своим сыном Игорем. Вспомнили, что Саша гордился тем, что Игорь продолжал называть его отцом, даже тогда, когда уже был взрослым мужчиной.
Была еще одна незнакомая нам пара. Оказалось, что женщина – это Катин психолог, с мужем, у которого Катя была персональным менеджером. Оба они хорошо знали Катю. Ольга Георгиевна, как звали женщину, и рассказала нам, что Катя обратилась к ней за помощью три года назад, как раз после развода с мужем. Она боялась рожать, и хотела избавиться от этой боязни. То ли Катя боялась умереть при родах, как умерла ее мама Вера, то ли боялась из-за своей болезни – это осталось тайной. Но за эти три года Катя уже почти избавилась от своих страхов, и, кажется, морально готова была родить ребенка, но этим ее планам не суждено было осуществиться. Теперь примерно стало понятно, что могло стать причиной их развода с Сашей.
Всю жизнь Катю преследовал злой рок. Жизнь много раз пыталась ее сломить и поставить на колени. Но Катя, все выдержала. Она любила даже такую жизнь, хотела жить, не собиралась сдаваться, и, тем более, не собиралась помирать именно сейчас, ведь у нее еще даже онкологических болей не было. Строила планы на будущее, но судьба распорядилась иначе. Предварительно предполагалось, что у нее оторвался один из тромбов, которые образуются при химиотерапии. Она умерла, но не сдалась и не покорилась. Светлая ей память!
P.S. Вечером, после похорон Кати, позвонила Наташа и сообщила результаты вскрытия: «Катя умерла от нелеченой пневмонии, протекавшей на фоне полностью убитого химиотерапией иммунитета».