Неудачный ответ
После увольнения Александра, выпившего за ночь четыре бутылки водки, на его место взяли еще одного Александра, жителя Серпухова. Это был довольно высокий человек лет пятидесяти, плотного телосложения, один из немногих в охране, гражданский человек. Его порекомендовал кто-то из охранников, и, поскольку у него уже был опыт работы охранником, он был сразу принят в смену, а не на двенадцать часов, как делали обычно. Жизнь продолжалась своим чередом. Мишу Загибалова перевели на пост возле ангара, чтобы он мог с высоты больше видеть, а Александра поставили на пост возле четвертого склада.
Проверки охраны усилились. Руководство начало проверять работу охраны не только днем, но и ночью. Для этого Анатолий Карлович, заместитель начальника службы безопасности, после окончания рабочего дня незаметно оставался в своем кабинете. Охранникам, дежурившим на въездных воротах, старшими смены всегда ставилась задача отслеживать убытие Зама с работы, но те не всегда это выполняли. Никем не замеченный, не включая свет, Зам тихонько сидел в своем кабинете до середины ночи. Потом тихонько выходил из офиса, и шел по постам. Охранники в это время, в лучшем случае, спокойно смотрели телевизоры, а в худшем – спали. Зам, не тревожа охранников, обходил все посты, после чего заходил к старшему смены.
– Ну пойдем со мной, посмотришь, как твои подчиненные дежурят, – говорил он.
Тех, кто спал, утром сразу увольняли, а тем, мимо которых он прошел незамеченным – объявляли выговор. Были и бдительные охранники, которые выходили посмотреть, кто это ночью по территории базы шатается. Таких Зам при обходе забирал с собой, чтобы не могли предупредить других о проверке. Один раз, при такой проверке, спящими оказались все, в том числе и старший смены, и утром была уволена вся смена. Смене Владимира или везло, или там служба была лучше организована, но таких проколов у них не было. Пару раз Зам оставался на ночь в кабинете, но охрана на воротах это замечала, и ночью все были начеку. Тогда Зам решил сменить тактику. Он приехал на ночную проверку из дому, причем не на своей машине. Въездные ворота, как и положено, были закрыты на замок. Охранник подошел к воротам и ждал, пока приехавший подойдет к нему и скажет, чего он хочет. Но приехавший из машины не выходил, и только рукой показывал, чтобы открывали ворота. Охранник, тоже рукой, показал приехавшему, чтобы тот подошел к нему. Приехавший опять рукой показал, чтобы открывали ворота. Тогда охранник рукой показал, чтобы тот уезжал, и ушел на пост. Только после этого приехавший Зам подошел к воротам, предварительно поставив машину на стоянку за воротами, и стал звать охрану.
– Анатолий Карлович, это Вы? – удивился охранник. – А я думаю, что за бестолковый мужик приехал? Не может понять, что нужно подойти к воротам и объяснить, зачем он приехал.
– Открывай ворота, – перебил его Зам.
– Сейчас, только ключи возьму.
– А ты что, их не взял? – удивился Зам.
– Нет, они на столе лежат.
– А рация с собой?
– Да.
– Давай ее сюда. И не вздумай никому звонить, я за тобой наблюдаю.
Охранник принес ключ и открыл ворота. Зам зашел на территорию.
– Ну как дела? – спросил он.
– Все нормально.
– Старший смены давно проверял?
– Где-то час назад.
– Закрывай ворота на замок, и пойдешь со мной.
– Сейчас, только отдыхающего охранника разбужу.
– Не нужно никого будить.
– Мы что, ворота без охраны оставим? – удивился охранник.
– Постоят полчаса без охраны, – успокоил его Зам.
– Но здесь ведь касса. А если кто зайдет и кассу обчистит? – все еще не соглашался с решением Зама охранник.
– Всю ответственность я беру на себя, – подтвердил свое решение Зам.
– Ну тогда ладно, пойдемте, – наконец-то согласился охранник.
Вместе они подошли к посту возле ангара. Миша Загибалов увидел их издали и вышел навстречу.
– Здравствуйте, Анатолий Карлович, – поздоровался он, как обычно, низко кланяясь. – У меня все нормально.
– Давай сюда рацию и пошли со мной, – скомандовал Зам.
Втроем пошли на пост к Александру. Тот мирно спал, положив голову на стол. Будить его не стали, и пошли дальше. Пришли в автопарк. Охранник тут же вышел из вагончика, как только они зашли в ворота.
– Чего это вас так много? – удивился он. – А, это Вы Анатолий Карлович? Тогда понятно.
– Оставь рацию в вагончике, и пойдешь с нами, – скомандовал Зам, не вступая в разговоры.
Всей толпой они и пришли на пост старшего смены.
– Анатолий Карлович, Вы с целой свитой? А на постах кто остался? – удивился Владимир. – Ты чего мне зразу не позвонил? – обратился он к охраннику с ворот.
– Это я запретил, – сказал Зам. – А ты знаешь, что у тебя спят на посту?
– Судя по тому, что нет Александра – спит именно он. Час назад не спал, и встречал меня возле вагончика, – понял Владимир.
– А сейчас спит! Плохо ты службу организовал, – упрекнул старшего смены Зам.
– Давайте все по своим постам, – обратился Зам к охранникам. А мы с тобой, – это уже к Владимиру, – пойдем на четвертый пост.
– Миша, погоди, побудь здесь, пока я буду ходить, – остановил Загибалова Владимир.
Вдвоем с Замом они и пришли на четвертый пост. Александр продолжал спать мирным сном, и был очень удивлен, когда его разбудили.
– Ты всегда так дежуришь? – спросил его Зам.
– Да я не спал, – оправдывался Александр, – я только сейчас голову на стол положил. Глаза у меня были открыты.
– Я к тебе полчаса назад с охранниками заходил, ты как тогда спал, так и сейчас, – остановил его оправдания Зам.
Александр так и остался стоять с открытым ртом, такого он не ожидал.
– Последнее предупреждение! Еще одно замечание, и я тебя выгоню, – закончил разговор Зам.
После этого пару месяцев смена работала без замечаний. Когда ехали заступать на дежурство в очередной раз, Владимир еще в электричке заметил, что Александр какой-то весь помятый.
– Что случилось? – спросил его Владимир.
– А что? – не понял Александр.
– Та такое впечатление, что тебя всю ночь корова жевала, а под утро выплюнула.
– А твое какое дело, кто меня жевал? – огрызнулся Александр.
Разговор явно не складывался, и Владимир от него отстал. Все сели играть в карты, только Александр дремал в стороне от других.
После заступления на дежурство, Владимир сделал утренний обход постов. После него обход постов сделал начальник охраны. А вслед за ним пошел на обход и Зам. Александр увидел его вовремя, и доложил, что у него все в порядке.
– А почему в таком виде? – спросил Зам, имея в виду его внешний вид, так как он был небрит и в измятой одежде.
Но Александр его не понял.
– Анатолий Карлович, Вы не подумайте, я сегодня не пил. Это у меня со вчерашнего запах остался, – объяснил он.
– Так ты еще и пьян? – удивился Зам. – Действительно, запах чувствуется.
– Да я не пьян, это только запах остался, – оправдывался Александр.
– Я тебя предупреждал, что у тебя было последнее замечание? – спросил Зам.
– Да.
– Ну тогда иди в администрацию за расчетом, и по пути скажи Мише, чтобы смотрел и за твоим постом.
– Это меня старший смены заложил? – поинтересовался Александр.
– А при чем тут старший смены? – не понял Зам.
– Да он еще в электричке ко мне цеплялся, доставал расспросами, а теперь, он пришел проверил, потом Николай Иванович, и сразу после него Вы. И все принюхиваетесь.
– Да ты только что сам себя заложил, – наконец-то понял его Зам. – Я тебя спрашивал, почему ты не брит, а ты мне начал про запах водки рассказывать. Ответ был неудачным.
Оказывается, бывает и такое, можно и самому себя заложить.
По волчьим законам
Очень часто люди не ценят то, что имеют. Им почему-то кажется, что в других условиях они бы жили гораздо лучше. Так казалось и советским людям, многие из которых считали, что в станах капитализма жизнь намного лучше, чем в Советском Союзе. Там и зарплаты большие, и пенсии не в пример нашим, пенсионеры могут путешествовать по всему миру, а не вкалывают на своих огородиках, чтобы свести концы с концами. Но вот и у нас наступил капитализм, и у людей появилась возможность самим сравнить преимущества и недостатки капитализма и социализма. И то, с чем они столкнулись, их не обрадовало. Тот «звериный оскал капитализма», о котором им рассказывали при социализме, они теперь увидели своими глазами. На своей шкуре испытали, что значит жить в обществе, где «человек человеку – волк».
В то время в Москве и появилась сеть пунктов быстрого питания и ресторанов «Ростикс», специализирующихся на блюдах из курицы, а в Бирюлево находилась фирма «Росервис», обеспечивающая эти пункты питания необходимой продукцией. Все руководящие посты в этой иностранной фирме занимали иностранцы. Генеральным директором фирмы был Норберто, выходец из Южной Америки, цехом по разделке курей руководил Диего, его соотечественник, а пекарней и кондитерским цехом руководил француз Серж. Завскладом у Сержа был Хуан Карлос, тоже соотечественник Норберто. Ко всем русским, работающим на фирме, иностранцы относились свысока, и весьма пренебрежительно, как к людям низшего сорта. «Финиш контракт!» – часто слышали от Сержа не только его работники, но и охранники, которые ему вообще не подчинялись. В общем, иностранцы на фирме чувствовали себя полновластными хозяевами. Работников увольняли за малейшую провинность, и никто, никакую воспитательную работу, как это было при советской власти, с ними больше не проводил.
Справедливости ради, следует отметить, что француз Серж не был ни барином, ни белоручкой. Он лично получал на складе тяжелющие мешки с мукой, грузил их на тележку и поднимал на второй этаж здания, где располагалась пекарня. Лично иногда и тесто месил, в общем, никакой работы не чурался, хотя мог бы этого и не делать. Пекарня выпекала прекрасные булочки и круассаны, кондитерский цех делал вкуснейшие торты, которые просто расхватывали в магазинах. В связи с большим спросом на торты, их начали продавать и непосредственно в кондитерском цехе. Их с удовольствием покупали как работники базы, так и внешние покупатели. При выносе тортов из корпуса, покупатели предъявляли охране накладную. За какую провинность Серж попал в немилость к Норберто, никто не знал, но как-то охране поступила команда, при выносе тортов из корпуса, накладную проверять не только у покупателей, но и у Сержа, если он выносит торты. Вскоре в гости к Сержу пришла какая-то женщина, и он подарил ей два торта. Поздно вечером, вместе с этой женщиной они и выходили из корпуса, один торт несла женщина, а второй Серж. На выходе охрана потребовала у Сержа накладные на эти торты. Таким поведением охраны Серж был возмущен до глубины души, и весь аж побагровел от злости. Было видно, что ему было очень неудобно перед этой женщиной.
– Финиш контракт! – кричал он охранникам. – Я всех вас завтра уволю. Я начальник цеха. Я подарил эти торты женщине. Какая накладная?
Но охрана была неумолима, и с тортами их из корпуса не выпустила. Тогда Серж высоко поднял эти торты и, со злостью бросил их на пол, да так, что они разлетелись по всему коридору.
– Финиш контракт! – еще раз предупредил он охрану, и они с женщиной ушли.
О происшествии охранники доложили своему начальству, те доложили Норберто, от которого сразу же и поступила команда, на территорию базы Сержа больше не пускать. Ему не позволили даже за своими вещами зайти, его бывший кладовщик Хуан Карлос, а теперь новый начальник цеха, вынес их ему за ворота. Русские работники фирмы были просто шокированы такими отношениями между начальниками. Волчьи законы капитализма здесь были весьма наглядно продемонстрированы.
Дальше была очередь Диего. Как говорили, в его цехе обнаружили крупную недостачу. В отличие от Сержа, его сразу не выгнали, и он еще неделю передавал дела Алине, назначенной вместо него. Это была среднего роста, очень красивая молодая русская женщина. Это было весьма неожиданно, первый русский человек в руководстве фирмы, да еще и женщина. Но ничего странного в этом не было, ее перевели сюда из центрального офиса, где она тоже занимала довольно высокую должность. А Диего пообещали, что если он уплатит в кассу выявленную недостачу, то его оставят у Алины замом. И Диего внес в кассу нужную сумму. Но, как только деньги оказались в кассе, Норберто дал команду на территорию базы Диего больше не пускать. Несколько дней Диего простоял за воротами базы, пытаясь как-то поговорить со своим соотечественником Норберто, но тот всячески избегал этой встречи, и, поняв бессмысленность стояния за воротами, Диего больше не приезжал.
А новый начальник кондитерского цеха, Хуан Карлос, молодой мужчина выше среднего роста, здоровый и сильный, завел в кондитерском цехе, где работали только женщины, новые порядки. Каждый вечер он вызывал к себе одну их женщин, и требовал удовлетворить его сексуальные желания. Тех, кто на это не соглашался, он грозился уволить. И многим женщинам, чтобы не потерять работу, на это пришлось согласиться. А всех непокорных он действительно уволил. И никому пожаловаться женщины не посмели, знали, что Хуан Карлос с Норберто друзья. Потом, с разрешения Норберто, Хуан Карлос завел себе секретаршу, которая и стала его постоянной любовницей. Теперь уже она сама следила за тем, чтобы Хуан не занимался сексом ни с кем, кроме нее. Женщины облегченно вздохнули, а секретарша вела себя как хозяйка кондитерского цеха, раздавала всем указания, и требовала неукоснительного подчинения. Через год она родила ребенка, и видимо ожидала, что Хуан Карлос на ней женится, но тот не женился, а уволил ее с работы. И опять для женщин кондитерского цеха настали тяжелые времена.
Тем временем начал заниматься подобными делами и Норберто. Ему нравилась Алина, и он начал звать ее с собой в баню, которая находилась на территории базы. Та долго не соглашалась, но несколько раз ей, все-таки, пришлось с ним туда сходить. А потом у Норберто появилась новая секретарша, Алеся, высокая, стройная, и очень красивая девушка. И Норберто переключил свое внимание на нее. Но Алесе, как и Алине, это тоже не понравилось, и она делала все от нее зависящее, чтобы избежать этих походов в баню. В те дни, когда планировался поход в баню, она просила мужа приехать за ней на работу, и забрать ее домой.
– Я сегодня не могу в баню, – говорила она Норберто, – за мной муж приехал.
Но несколько раз ей все-же пришлось там побывать. Потом Норберто уволил русских программистов, которые работали в офисе, и вместо них появился иностранный программист, еще один Хуан, судя по внешности, тоже соотечественник Норберто. Теперь в баню они ходили вместе. Приглашали с собой и Алесю, но та категорически отказалась ходить в баню с двумя мужчинами. Вот тут Норберто и вспомнил опять про Алину. Вдвоем с Алиной Алеся согласилась сходить с ними в баню, и Норберто успокоился. Но хитрая Алеся и не собиралась с ними никуда идти, она решила и на этот раз провернуть свой старый фокус, и вызвала на работу мужа, чтобы после работы тот забрал ее домой.
Когда после окончания рабочего дня Норберто с Хуаном зашли за Алиной, та очень удивилась.
– А где Алеся? – спросила она.
– Уже в бане, – ответил Норберто.
Втроем пошли в баню. Но Алина была слишком умной женщиной, чтобы дать себя провести на ровном месте. У нее были большие сомнения, что Алеся сама пошла в баню. Когда подошли к бане, она попросила, чтобы Алеся к ней вышла, так как ей сначала нужно с ней переговорить. Видя, что дело срывается, Норберто с Хуаном попытались затащить ее в баню силой, что и наблюдал охранник с соседнего поста. Но Алина вырвалась и убежала.
Утром следующего дня, на инструктаже заступающей смены охраны, Николай Иванович сообщил, что Норберто и программист Хуан уволены. На территорию базы их больше не пускать. Генеральным директором фирмы «Росервис» назначена Алина Михайловна.
Ну вот пришла очередь и Норберто. Как он поступал с другими, точно так же поступили и с ним. Люди еще помнили и уволенных им сантехников, и электрика Валерку, и считали, что такое отношение к себе он заслужил. Теперь уже Норберто, бывший генеральный директор фирмы, стоял за воротами и пытался хотя бы с кем-то поговорить и выяснить, почему его уволили. Но ему никто ничего не хотел объяснять. Его не пропускали ни в его бывший офис, ни к вышестоящему руководству. Простояв два дня за воротами, но так ничего и не узнав, Норберто больше не появлялся.
Вот так в России возрождался капитализм, со всеми его волчьими законами и правилами. Люди смотрели на все, творившееся вокруг них, и им было не по себе. Не к такой жизни они стремились. Не было больше ничего, к чему они привыкли раньше, никому больше они не были нужны, и завтра за воротами жизни мог оказаться любой из них.
Кошачья месть
Небо было затянуто сплошными тучами, и моросил неприятный и весьма прохладный осенний дождь. Ирина остановилась под небольшим навесом на входе в больницу, не решаясь шагнуть под дождь. Она работает здесь старшей медсестрой в хирургическом отделении, а эту ночь дежурила вместо заболевшей медсестры. Вчера дождя ничто не предвещало, поэтому сегодня она оказалась без зонтика. Домой она обычно ходит пешком, но сегодня идти домой под дождем ей не хотелось. Но и ехать автобусом ненамного лучше. Расстояние до автобусной остановки составляет примерно треть расстояния до дома, его тоже нужно пройти под дождем. И автобус ходит редко, можно и целый час его прождать. Ирина стояла в раздумьях, и не знала, что выбрать: идти пешком, или ехать на автобусе? Ее внимание привлек тоненький жалобный писк. Под стеной больницы, на дожде, сидел маленький, промокший насквозь и дрожащий котенок, и тихонько плакал. Ирине даже показалось, что она видит, как из глаз котенка текут слезы. Ирина, наклонилась к котенку, чтобы погладить его, но котенок весь ощетинился и зашипел на нее.
– Ты чего такой дикий? – спросила его Ирина. – Или тебя еще никогда на руки не брали?
Ирина опять протянула к нему руку. Котенок снова зашипел, но не убегал. С третьего раза котенок позволил к себе притронуться, а почувствовав тепло руки, выгнул спинку, и прижался к ладошке. Ирина взяла котенка на руки. Он был весь мокрый и дрожал от холода. Это была кошечка. Совершенно дикая, но очень симпатичная кошечка, темно-серого стального цвета, с беленькой грудкой. Ирина достала носовой платок, насколько смогла, вытерла им котенка, и спрятала его от дождя к себе под плащ. От тепла тела котенок быстро согрелся, и замурлыкал. Тем временем, дождь немного утих, и Ирина пошла с котенком домой пешком. Вот так у Ирины и появилась кошка, которую она назвала Муркой.
В квартире Мурка быстро освоилась, на Ирину больше не шипела и позволяла себя гладить, однако на всех гостей шипела, и даже пыталась укусить их за ногу. В общем, она вела себя не как кошка, а как собака, охраняющая свою территорию. Скоро кошечка подросла, и начала заглядываться на женихов. Чтобы избавить ее от любовных мучений, а себя от лишних хлопот с котятами, Ирина отнесла ее в ветеринарную клинику, и там кошечке удалили все ненужное, что могло помешать ее будущей счастливой жизни. Но Мурка не оценила добрых намерений Ирины, и, вместо благодарности, обиделась, очень долго на нее шипела и не позволяла себя гладить. Потом успокоилась, и жила своей обычной жизнью. По утрам она будила Ирину, чтобы та не проспала на работу, потом на кухне помогала ей готовить завтрак. Вместе они и завтракали, только Ирина за столом, а кошка под столом. Мурка справлялась со своей порцией гораздо раньше Ирины, потом терлась об ее ноги и мурлыкала, после чего выходила из-под стола и заглядывала Ирине в глаза, прося еще добавки.
– Не будет тебе добавки, – обычно говорила ей Ирина, – растолстеешь, и будешь некрасивая. Фигуру береги.
Но, иногда, она не выдерживала этого просящего взгляда Мурки, и давала ей еще немного еды. Тогда Мурка была очень довольной, и старалась особо выразить свою признательность хозяйке, для чего, не отходя от Ирины ни на шаг, терлась об ее ноги, мешая мыть посуду.
– Уйди! Не мешай! Не видишь, что я на работу опаздываю? – кричала на нее Ирина. –Если будешь так себя вести, добавки больше не получишь.
И Мурка все понимала. Она отходила в сторонку и больше Ирине не мешала, спокойно ждала пока та помоет посуду и соберется на работу. Когда Ирина уходила, Мурка провожала ее на работу, опять терлась возле ее ног, и ждала, пока ее погладят. Потом с тоской смотрела на закрытую Ириной дверь, уходила на кухню, и там весь день скучала, ожидая возвращения Ирины с работы. А вечером, она опять сидела возле входной двери и ждала, когда дверь откроется и войдет Ирина. Здесь уж ее радости не было предела, она, как собачонка, ставила передние лапы Ирине на ноги, и ждала, когда ее погладят. Потом мурлыкала и терлась об ее ноги, приглашая на кухню, чтобы вместе поужинать. В общем, хозяйка с кошкой жили душа в душу.
Как-то, Ирина собралась съездить в отпуск на Украину, чтобы навестить свою мать. Давно там не была, поэтому уезжала на целый месяц. За кошкой попросила присмотреть соседку Аню. Накануне отъезда, чтобы кошка немного к ней привыкла, вместе ее покормили. Мурка вела себя более чем пристойно, даже позволила Ане себя погладить. И Ирина со спокойной душой уехала в отпуск. Утром следующего дня Аня пришла кормить кошку, и тут ее ждал первый сюрприз. Мурка грозно шипела и не пускала ее в квартиру.
– Мурка, ты чего? – пыталась успокоить ее Аня. – Не узнала? Я ведь вчера тебя кормила. Пропусти, я только тебя покормлю и уйду.
Кошка немного успокоилась, и пропустила Аню на кухню, но строго следила за всеми ее движениями, готовая в любой момент продолжать защиту своей территории. Аня насыпала ей в мисочку корма и немного постояла, чтобы убедиться, что Мурка будет кушать. Но Мурка кушать и не собиралась, она недружелюбно смотрела на Аню и ждала, когда та уйдет. Так Аня и ушла, не дождавшись начала трапезы. Вечером, когда Аня снова пришла кормить Мурку, та опять встретила ее недоброжелательно, но корма уже не было. Аня снова положила Мурке корм в мисочку, и сразу ушла, чтобы больше не смущать кошку. Так продолжалось неделю. Потом Мурка к Ане привыкла, и уже не смотрела на нее так враждебно, и кушать начинала не дожидаясь, когда та уйдет. Еще через неделю Мурка уже встречала Аню у порога и терлась об ее ноги, она окончательно признала Аню своей новой хозяйкой. Но Аня видела, что мурка, сидя сутками одна в квартире, очень скучает. Пару раз, покормив Мурку, она на пол часика осталась посидеть с ней, чтобы немного развеять кошкину грусть. Кошке это видимо понравилось. Когда Аня в следующий раз положила корм и собралась уходить, Мурка бросила недоеденный корм и побежала за ней. Она обхватила ногу Ани передними лапами и не отпускала. Пришлось Ане немного задержаться и подождать, пока Мурка все скушает. После этого Мурка Аню отпустила. Теперь Ане приходилось все время задерживаться и ждать, пока Мурка покушает, сразу Мурка не хотела ее отпускать. Аня уже, наверно, больше Мурки ждала возвращения Ирины.
Наконец-то отпуск у Ирины закончился, и она вернулась домой. Аня знала, когда она приезжает, но никак не ожидала, что та зайдет к ней в первый день приезда. Но Ирина пришла сразу же.
– Аня, перевяжи мне ногу, – попросила она.
–Где ты так? Что с тобой? – удивилась Аня, рассматривая окровавленную ногу Иры.
– Кошка покусала, – ответила Ира. – Представляешь, только я зашла, она обрадовалась, обняла меня за ногу. А потом в нее как будто бес вселился. Выпустила когти и впилась в ногу когтями, а потом еще и укусила. Не понимаю, что с ней случилось? Теперь забилась за диван и там сидит.
– Я понимаю, что случилось, она тебе отомстила, – пояснила Аня. – Она по тебе очень скучала, особенно последнее время. Места себе не находила, и меня домой не хотела отпускать. Это она тебе за то, что ты ее бросила.
– Ты думаешь? Неужели кошка может все это чувствовать?
– Может, – подтвердила Аня. – Кошки очень умные животные, они все понимают и все помнят.
– Так может это она мне еще и кастрацию припомнила, тогда она на меня за это долго обижалась.
– Может и это припомнила, – согласилась Аня, заканчивая перевязывать рану. – Так-что иди домой и мирись с кошкой.
Ирина с Муркой помирились, и, как и раньше, они опять жили душа в душу. Никто не вспоминал старых обид, и кошку Ирина больше не обижала. Мурка, по отношению к Ирине, тоже больше не проявляла агрессии. Она одним разом отомстила хозяйке за все нанесенные ей обиды, и теперь была умной и послушной. Она заставила хозяйку себя уважать, и этого ей было достаточно.