Чистильщик

5

Отношения Лены и Никиты развивались стремительно. Они встречались уже два месяца. Каждое утро Никита первым делом звонил Лене. И засыпали они только после того, как наговорятся по телефону. Почти каждый день Никита бывал у Лены дома. Да и Лена тоже была частой гостьей у Никиты. Она быстро поладила с мамой. И даже часто о чем-то шептались, в тайне от Никиты. На работе у Никиты все успокоилось. После того, как жену директора тоже посадили в КПЗ, тот не выдержал и подписал документы о передаче фирмы. Скоро его и жену выпустили, и они уехали из страны куда-то в Чехию. Начинать новую жизнь. А на фирме появилось новое руководство в лице москвича Ованесяна Хачика Эдуардовича. Все знали, что рейдерский захват – это его рук дело. А местные менты только выполняли проплаченное дело. С приходом нового руководства почти ничего не поменялось. Работа на фирме была отлажена, и нужно было только возобновить деятельность. Скоро все забыли о переменах. Никита продолжал мотаться по району, повышая продажи йогурта. По выходным по-прежнему вместе с Леной летали в аэроклубе. Но в это воскресенье Никита и Лена не поехали на полеты. Они собирались на день рождения к папиному другу Льву Николаевичу. Тот был влиятельным человеком в городе. Его фирма Мостовик, строила мосты не только в городе, но и по всей стране. На его день рождения собирались вся знать города. И семья Лены всегда была в числе почетных гостей. Лев Николаевич и Леонид Петрович дружили с детства. И хотя деньги развели их по разным компаниям, они продолжали дружить бескорыстно и преданно. Торжества назначены на пять вечера, и Никита еще в три часа пришел к Лене домой. Он был в своем парадном костюме и ярко-красном галстуке. Увидев его в дверях – Лена взмахнула руками:

– Мам! Ты видела этого попугая? – Лена втянула опешившего Никиту в дом. – Ты где откопал этот галстук? Неордэнталец какой-то!

– Я… это… вроде красный… красиво – замямлил Никита.

На шум выбежала Клавдия Семеновна.

– Мам! Красный галстук! Ты бы еще пионерский нацепил…

– А что? Было бы классно. Местным буржуям соль на рану – в прихожую вышел Леонид Петрович.

– Никитка, проходи. Накинулись на бедного мальчика – Клавдия Семеновна взяла Никиту за руку и повела в дом. – Лен, ты подбери из папиной коллекции что ни будь. Сейчас мы поменяем твой чудесный галстук.

Никита прошел в зал и обескураженный сел на диван. Через минуту вбежала Лена с новым галстуком.

– Так, быстро меняй. Это папкин. Он галстучный гурман. Все знают, и поэтому на день рождения дарят галстуки. Так что имей ввиду. Будешь тестю дарить галстуки – Лена подошла к Никите и принялась снимать с его красный галстук. Никита обнял девушку за талию и прижал к себе.

– Если ты будешь меня так прижимать, я затяну тебе галстук так, что не продохнешь – сказала Лена шепотом.

– И в моем некрологе напишут – погиб в объятьях любимой девушки, – Никита продолжал обнимать Лену. И девушка тоже прижалась к нему.

Как только Лена сняла галстук, он принялся целовать ее.

– Жених и невеста, тили-тили теста. Фу, как вы можете облизывать друг друга? – в комнату неожиданно вошел Вадька, брат Лены.

Никита отпустил девушку и негромко сказал:

– Эх Вадим Леонидович. Нет ничего вкуснее губ любимой девушки.

– Ага, если из них холодец сварить – Вадик взял рубашку из шкафа.

– Вадька! Опять ты со своими шутками дурацкими? Какой холодец? Тебе уже самому пора целоваться с девчонками. А у тебя только компьютер на уме, – Лена взяла утюг и принялась гладить рубашку отца.

– Компьютер – величайшее изобретение человечества. И неограниченный горизонт познания. Общение с высшим интеллектом – вот истинное наслаждение. А не облизывание друг друга заражая микробами, – парень натягивал рубашку, рассуждая с видом видавшего виды ученого.

– Сейчас как дам утюгом по твоей умной башке, сразу девушку найдешь себе – Лена шутливо замахнулась на брата утюгом.

– Первым делом первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом, – Вадим поцеловал сестру в щеку и выскочил из комнаты.

На дачу Льва Николаевича ехали на новом внедорожнике, присланным специально за семьей Леонида Петровича. Леонид Петрович с интересом рассматривал дорогой автомобиль, расспрашивая водителя о назначении многочисленных кнопок и переключателей. Лена, Клавдия Семеновна и Никита сидели на заднем сиденье. Вадик устроился на сиденье в багажнике, чем был несказанно доволен. Водитель Слава, средних лет мужчина, гнал машину, не обращая внимания на сигналы светофора. Когда проскочили очередной красный сигнал, Леонид Петрович неожиданно строго сказал:

– Не пойму, почему надо нарушать правила движения? Мы же ведь не на пожар едем?

Славик взглянул на Леонида Петровича и с усмешкой сказал:

– Да кто из гаишников посмеет остановить машину Льва Николаевича? Он же второй человек в городе.

– Но ведь правила писаны для всех? Почему Льву Николаевичу можно нарушать, а Иван Ивановичу нельзя? Ведь закон на то и закон, что для всех одинаков?

– Леонид Петрович! Вот сколько помню вас, вы всю жизнь правдолюб. Времена поменялись. У кого власть, тот и прав. Я, конечно, к вам с уважением, еще со школы. Но смотрите на вещи реально. Сейчас все решают деньги. А деньги у того, кто у власти. Поэтому закон нынче это и есть власть. И к власти надо быть поближе. Тогда и ты можешь ехать на красный свет. Времена такие. Если ты с властью – тебе все можно, пошел против – раздавят катком. Какой бы ты не был правильный и честный. Времена такие… – закончил водитель свой монолог, уверенно объезжая пробки через двойную сплошную линию.

– Старинная турецкая заповедь гласит:

Чтобы владеть страной – нужна армия

Чтобы содержать воинов – нужно имущество

Чтобы располагать имуществом – нужен богатый народ

Богатым народ можно сделать только с помощью правильных законов.

Когда нарушается хотя бы один из принципов – разрушается все. Когда разрушаются принципы – теряется власть над страной. Пример тому – наша страна. Нет законов, народ разоряется. В итоге не на что содержать армию. В конце концов все это приведет к потере власти над страной. Помнишь, как у Ленина? Верхи не могут управлять, а низы не хотят жить по-старому. Это называется революционная ситуация. Нужен только лидер, и систему свалят доведенные до отчаяния массы – негромко сказал Леонид Петрович.

Никита внимательно слушал, обнимая Лену. Водитель неожиданно затормозил на перекрестке, когда загорелся красный сигнал светофора.

– С вами стыдно правила нарушать – улыбнулся Славик, и как только загорелся зеленый сигнал – резко рванул с места.

– Я, Леонид Петрович, тоже за правду. И за закон. Только в волчьей стае жить – по-волчьи выть. Помните, вы мне в пятом классе путевку выхлопотали в Артек? Так вот, были там дети турецкие. И как они на нас смотрели? Дети великой страны!

Могучей державы. А мы как на Турков смотрели в свое время? Люди второго сорта, развивающаяся страна.

А сейчас? Поехал Я в Турцию отдыхать. Так они теперь к нам относятся как к людям второго сорта. И Россия для них теперь какая-то республика слоновой кости, где феодальный строй. И мы, русские, превратились в какой-то кисель. Нас имеют, а мы стелемся. Я в первую чеченскую воевал. Так там пацаны четырнадцатилетние с АКМ… в окопах. Землю свою защищали… И сейчас у них все в шоколаде. Бобло из бюджета рекой, ислам рулит, русских выжили. А по телеку все про тесную дружбу врут. А у нас? Рынки все Саид-Ахмедов захватил, всеми дорогами командует Галустян, а самый богатый человек в городе – Магомедов. Я знаю, что мент наш главный, Сидорчук, к нему с отчетами ходит. На ковер. Отчитывается. А у кого деньги, тот и заказывает музыку. Получается Магомедов и власть в нашем городе. При мне наш город продавали. Я хорошо помню, как это было. Эти чурки на похищении наших солдат в Чечне денег срубили, а потом у нас же за наши деньги и город купили. И теперь они и власть, и закон. А народ… Помните выборы мэра в прошлом году? Так вот из миллионного города на выборы пришли шестьдесят тысяч. И то это военные, которых строем гнали на выборы. Да студены с чиновниками, которых запугали. А остальным насрать, что их открыто грабят. Жопу свою лень от дивана отодрать, я уже не говорю про то, чтобы вилы в руки взять. Извините за грубость. Я тоже накоплю немного и к тетке в Германию уеду. Тошно смотреть на этот бардак – Слава нахмурился и прибавил газу. Лицо Леонида Петровича помрачнело. Остаток пути ехали молча. Каждый думал о своем. Никита продолжал обнимать Лену, уткнувшись носом в ее волосы.

На дачу именинника прибыли вовремя. Лев Николаевич встречал гостей у входа. Когда их машины вышел Леонид Петрович, они обнялись.

– С днем рождения, Лева. Будь здоров и поменьше врагов – Леонид Петрович похлопал именинника по спине. Следом подошла Клавдия Семеновна.

– С днем ангела, Левушка – она поцеловала именинника в щеку, – желаю тебе счастья.

– Спасибо, родная. Вот если бы ты вышла за меня замуж, тогда я был бы счастлив – улыбнулся Лев Николаевич.

– Любовь зла, полюбишь и козла – пошутил стоявший рядом Леонид Петрович.

– Никакой ты не козел – нежно обняла мужа Клавдия Семеновна.

– Леночка, ты просто красавица! – воскликнул Лев Николаевич, увидев Лену, – просто невеста уже. Как быстро выросла! – он принялся тискать девушку.

– Раздавите, дядя Лева – с улыбкой сказала Лена, вырываясь из крепких объятий Льва Николаевича. – Познакомьтесь, это мой парень – Никита – она показала рукой на стоящего поодаль Никиту. Он сразу подошел ближе и протянул руку:

– Никита Викторович Скворцов – менеджер по продажам.

– Фу! Как не люблю это слово – менеджер по продажам! А образование есть?

– Технологический закончил. Я и сам не люблю йогуртами торговать. Только вот другой работы нет – Никита уверенно пожал руку имениннику.

– Ладно, Ленка, приведешь его ко мне в офис на неделе. Найдем тебе работу – он подмигнул Лене.

– Хорошо, дядя Лева, обязательно приведу – Лена в свою очередь подмигнула Никите. Тот смутился и отошел в сторону.

Все направились в большую беседку, где уже были гости. Лев Николаевич сел во главе стола рядом со своей женой – Тамарой Николаевной. Тамада, яркая женщина средних лет, принялась усаживать всех за стол. Началась официальная часть. Важные гости говорили высокопарные тосты, Лев Николаевич покорно принимал поздравления, изредка отвечая шутками.

Лена тихонько толкнула Никиту в бок.

– Кит, давай сбежим. Эта тягомотина будет еще часа три. А когда начнется развлекаловка, мы подойдем.

– Лен, а куда мы сбежим? Это ведь чужая дача?

– Китеныш, я выросла на этой даче. Ведь папа с дядей Левой дружат еще со школы. Я помню, как эту дачу строили. Так, что я здесь своя – Лена потянула Никиту за рукав и они потихоньку выбрались из-за стола.

– Пошли к реке – Лена уверенно вела Никиту за собой. Скоро они вышли на берег реки, где была небольшая пристань. Четыре водных мотоцикла и один большой катер были пришвартованы рядом.

– Хочешь, покатаемся? – Лена озорно взглянула на Никиту и не дождавшись ответа, потянула его за собой.

– А можно?

– Мне здесь все можно – Лена побежала к пристани, Никита едва поспевал за ней.

На пристани из сторожки вышел бородатый мужчина лет шестидесяти.

– Дядь Коль здрасьте. Мы на мотоцикле покатаемся? – бросила на ходу Лена, скидывая обувь.

– Конечно можно. Тебе здесь все можно. Ты же ведь крестная доченька Льва Николаевича. Своих детей ему бог не послал. Так ты для него как родная – мужчина отвязал швартовочный трос от столба и протянул Лене ключ.

Лена лихо запрыгнул на водный мотоцикл. Никита примостился сзади. Мотор мощно взревел, и они понеслись по водной глади. Лена лихо управляла водным мотоциклом, Никита крепко держался за нее руками.

– Лен, давай на тот берег – крикнул Никита, стараясь перекричать рев мотора.

Лена направила мотоцикл к другому берегу, выше по течению. Аппарат уткнулся носом в песок и ребята выскочили на берег.

– Классно! – воскликнул Никита. А ты когда научилась так управлять мотоциклом?

– Меня еще девчонкой дядя Лева научил. Он действительно ко мне как родной относится. У них с тетей Нелей своих детей нет. Я практически выросла у них на даче – Лена привязала водный мотоцикл к дереву и ребята вышли на берег. Никита обнял Лену, и девушка прижалась к нему.

– Никита, ты не будешь смеяться? Я хочу открыть тебе одну тайну.

– Я даю слово мужчины не смеяться – ответил серьезно Никита.

– Еще девчонкой я прочитала «Алые Паруса». Помнишь? На горизонте показались алые паруса… Тогда я внушила себе, что и у меня тоже будет все так же красиво… Красивый, высокий, стройный… на яхте… с алыми парусами… И я сделала тайник. Тогда мне было десять лет. Я люблю это место. Эта огромная ива, тихая речка. Уединившись от всех, я любила здесь мечтать. Сначала я приплывала сюда на лодке, потом на водном мотоцикле. И я дала себе слово, что открою тайник вместе с любимым. Сейчас я хочу его открыть – Лена смущенно уткнулась Никите в плечо.

– Ты правда любишь меня? – у Никиты перехватило дыхание, – Милая, родная, я самый счастливый человек на свете – он подхватил Лену на руки и принялся кружить.

– Пусти дурачок, уронишь – Лена хлопала его по спине ладошками.

Никита поставил девушку на землю и принялся страстно ее целовать. Лена изредка отвечала на поцелуи, подавленная страстью Никиты. Она буквально повисла у него на руках, ноги стали ватными.

– Милая, родная, какой же я счастливый – Никита продолжал целовать девушку.

– Погоди, Никита, ну погоди – Лена легонько отстранилась от парня. Она быстро пришла в себя и волевым голосом сказала:

– Сейчас будем искать тайник. Наклонившись почти к самой земле, она медленно шла вдоль берега. У подножья старой ивы Лена повернулась к Никите:

– Вот здесь надо копать. Тайник должен быть не глубоко.

Никита взял на земле палку и принялся медленно разгребать землю. Скоро показалась металлическая крышка. Через минуту он держал в руках коробку.

– Открывай. Это твой подарок – Лена смотрела на Никиту влюблёнными глазами.

Никита с трудом открыл коробку. В ней был бумажный сверток. Развернув его, он увидел деревянные бусы, нанизанные на леску. Это было что-то наподобие четок. Никита повертел бусы и затем надел себе на шею. Украшение пришлось ему впору. Никита стал на колени. Затем он взял Лену за руку и посмотрел Лене в глаза:

– Я люблю тебя. И клянусь любить тебя и в горе, и в радости всю свою жизнь. И я прошу тебя стать моей женой. Обещаю быть преданным и любящим мужем, не обижать тебя и любить всю жизнь.

Лена тоже медленно опустилась на колени и тихо сказала:

– Я тоже люблю тебя. Я согласна стать твоей женой. Обещаю и в горе, и в радости идти рядом с тобой, быть тебе верной и надежной женой. Только мне надо институт закончить. А то будет у тебя жена необразованная – Лена улыбнулась и опустила голову.

Никита обнял и страстно поцеловал ее. Лена неумело отвечала ему.

Они были под кроной огромной ивы, ветки которой скрывали их. Молодые люди продолжали целоваться, стоя на коленях.

Неожиданно их внимание привлек шум мотора. Никита раздвинул ветки и увидел выше по течению подъехавшего мотоциклиста. Он поставил спортивный мотоцикл наверху крутого обрыва, и, взяв большой черный рюкзак, спустился к берегу. Незнакомец был в черном спортивном костюме с натянутым на голову капюшоном. На берегу, он достал из рюкзака спиннинг и закрепил его на треноге. Затем принялся устанавливать небольшую палатку. Никита и Лена, затаившись, наблюдали за незнакомцем.

– Тип странный, здесь рыбаки все свои. А этого я первый раз вижу – Лена говорила шепотом, прижавшись к Никите.

– Залетный какой-то. Наверное браконьер – Никита обнимал Лену и тоже говорил шепотом.

Незнакомец тем временем закрепил палатку, достал небольшой стульчик и сел на него. В руках у него был бинокль. Рядом лежал чехол. Видимо в нём был ещё спининг.

– Странный рыбак. Спиннинг то без катушки и без лески. Как он рыбачить собирается? – задумчиво проговорил Никита.

– Пошли отсюда. Не нравится он мне – Лена потянула Никиту за рукав.

Они тихонько подошли к своему водному мотоциклу.

– А можно я буду управлять? – Спросил Никита.

– Конечно. Это не сложно. Вот сюда вставляешь ключ, это кнопка запуска, это газ – быстро объяснила Лена.

Молодые люди сели на водный мотоцикл и, оттолкнувшись от берега, поплыли вниз по течению.

– Давай подальше от этого типа отплывем, а потом запустим двигатель – Никита говорил шепотом.

Они несколько минут плыли по течению, наслаждаясь красотой большой реки. Затем Никита запустил двигатель и мотоцикл, взревев мотором, понесся по реке. Лена крепко держалась за него. Никита делал крутые виражи, развороты. Водный мотоцикл то зарывался в воду, то, задрав нос, стремительно несся по водной глади. Лена визжала сзади от восторга.

Никита по-мальчишески дурачился, стараясь произвести на Лену впечатление крутого парня. Вдоволь накатавшись, молодые люди причалили к берегу.

– Дядь коль, принимай технику! Мотор зверь! – Лена ловко прыгнула на берег.

– Видал я ваши выкрутасы. И сами то мокрые. Теперь сушится надо – ворчал сторож.

– Ниче, дядь Коль, до свадьбы высохнет – ответила на ходу Лена, и они с Никитой побежали вверх по лестнице к беседке, где вовсю отмечали день рождения.

– Надо же! Уже о свадьбе речь – сторож облокотился на перила причала и закурил сигарету, – только девчонкой бегала… а уже свадьба… Потом родит, и ее дочь будет расти здесь. Эх, жизнь… Течет, как ента река. «Не затормозить…» – сказал он, задумавшись. Старик молча смотрел на воду, изредка затягиваясь и стряхивая пепел от папиросы прямо в воду.

Никита и Лена подбежали к беседке. Все гости были уже изрядно пьяны. За столом уже никого не было, и теперь они сидели небольшими группами на многочисленных скамейках. Снующие официанты разносили спиртное. Лев Николаевич и Леонид Петрович сидели рядом в небольшой компании. Невысокого роста мужчина оживленно спорил с соседом, размахивая стаканом с виски.

– Вот ты, Иваныч, как лидер партии, и веди народ в правильном направлении. Мы тебе за это членские взносы платим. И главное – чтоб никакой бузы. Хватит нам уже революций! Нам страну надо поднимать. Никаких переворотов больше. И никакой смены власти. Раз Путин победил – пусть рулит. Я в него верю – он пьяно икнул.

– Да… Уже двенадцать лет рулит, а страна как падала в пропасть, так и продолжает. И пропасть эта не бездонная. Вот промышленный потенциал, который коммунисты создали, добьют. И когда атомные электростанции начнут взрываться от старости, когда тепловые и гидроэлектростанции встанут. Когда будет холодно в домах и нечего жрать. А американские евреи еще и цены на нефть уронят. Как в восьмидесятых. И вот тогда и начнется веселуха. Народ возьмется за вилы и начнет рубать этими вилами налево и направо. Кончено, цари нынешние будут уже на Канарах мемуары писать. И с улыбкой на наши мытарства поглядывать. А нам тогда всем достанется, и левым и правым – негромко ответил Иваныч. И через минуту добавил:

– И к тебе на птицефабрику заглянуть, Гаврила Гаврилыч.

– А ко мне зачем? Я зарплату вовремя плачу, льготы у меня разные. Опять же детский садик на балансе. Меня-то за что вилами? – возмутился Гаврила Гаврилович, владелец местной птицефабрики.

– За компанию – тихо сказал Леонид Петрович.

– Не понял? Какую компанию?

– Притча такая есть. Собрался хан дочь замуж отдать и объявил – кто попадет стрелой в яблоко на голове пажа, за того дочь отдаст и пол царства в придачу. А кто промажет – тому голову долой. Собрались стрелки. Всем хочется с ханом породнится. Выходит первый. Стреляет и промахивается. Схватили его и отрубили голову. Выходит второй. Долго целился. Пускает стрелу и попадает в яблоко, но стрела немного задевает голову пажа. Ему тоже отрубают голову. Наконец подходит третий стрелок, долго целится и пускает стрелу. Та попадает прямо в яблоко. Все захлопали в ладоши, а хан велит и ему отрубить голову. Когда его спросили – за что? Хан ответил – за компанию…Вы, уважаемый Гаврила Гаврилович, знаете, как помещиков жгли и на вилы сажали во время великой октябрьской революции? Ведь большинство купцов и промышленников были честными и преданными России людьми. А как полыхнуло, так всех подряд стали резать и жечь… За компанию. Нельзя доводить народ до отчаяния. А сейчас революционная ситуация налицо. Низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять.

Власть устроила себе коммунизм в отдельно взятом городе под названием Москва. А то, что дальше кольцевой дороги – это ее не касается, – закончил он так же тихо. Насупила тишина. Лев Николаевич поднялся и громко сказал:

– Вообще у меня день рождения! О политике ни слова! Гуляем! Скоро спортивный самолет прилетит. Моя крестная доченька подарок мне устроила. Высший пилотаж будет показывать. Начальник местного аэроклуба будет пилотировать. Мастер своего дела. Я лично с ним знаком. Так что давайте, господа, на берег реки подтягивайтесь. Обещали красивое шоу – он взял за руку Леонида Петровича – пойдем Лёнечка, прогуляемся.

Они пошли по широкой дорожке, ведущей к берегу реки.

– В сущности ты, Лёнечка, прав. Этот грабеж не может продолжаться бесконечно. Страна обладает несметными богатствами. 40 процентов мировых богатств у нас, а народ реально в нищете. У власти махровые бандиты. Посуди по нашему городу. Мэр – бывший рэкетир. Две судимости. Прокурор крышует весь бюджет. Все, кто работает с бюджетом, отстегиваю ему 10 процентов. Это знают все. Начальник УВД реально снабжает город наркотой. Всё, что изымают у мелких торговцев наркотиками, через его же ментов опять попадает на рынок. Только его людей никто не трогает. И так по всей вертикали власти. Страну поделили, и теперь молча качают из нее бобло. Не сегодня – завтра нефть упадет, и в стране начнется хаос. Семьдесят процентов продовольствия из-за рубежа. Мы уже на продовольственной игле у американцев. Про армию я боюсь говорить. Жалкие остатки. Вчера показывали учения армейские. Два самолета летят, а диктор слюной давится от эйфории. Вот, летит гордость страны – два новейших самолета. А то, что на такую страну эти два самолета – слону дробина в жопу, об этом молчит… Дело времени… Ты правильно сказал. Американцы ждут, пока мы добьем промышленный потенциал, который нам в наследство от СССР достался. Затем они цены на нефть уронят, как в восьмидесятые, и дело сделано. Мы сразу встанем в ряд с африканскими отсталыми странами. Все наши республики без особых проблем объявят суверенитет. И мы будем страной под названием Россия в границах московской области. А цари наши нынешние будут писать мемуары, где ни будь в Венеции. Или в Альпах разводить пчел. Сегодня мы имеем семьдесят процентов износа оборудования тяжелого машиностроения, изношенные коммуникации в городе, разрушающиеся электростанции. Дороги уже в отдельных регионах превратились в направление. Ветхое и аварийное жилье – это уже катастрофа. И все хуже, и хуже, и хуже – Лев Николаевич зло сплюнул в сторону и ускорил шаг.

– Да, Левушка. Все идет по спирали. Хоть я с Лениным не согласен по некоторым вопросам, но во многом он прав. Все развивается по спирали. Был тысяча девятьсот семнадцатый год, его повторил девяносто первый. После революции семнадцатого года НЭП и ускоренное развитие страны. У нас в девяностых тоже все развивалось. А потом наступили репрессии тридцать седьмого года. А за тридцать седьмым грянула Великая отечественная война. Сейчас как телевизор посмотришь – так одни менты. Того посадили, того разоблачили. Реально – тридцать седьмой год у нас по полной программе. А после репрессий началась война. На душе не спокойно у меня. Как бы нам не пришлось еще при жизни похоронки на сыновей получать. Все идет к войне… Но главное – мне непонятна реакция народа. Как будто все разом отупели. На глазах город разрушается. Галустян, главный строитель дорог в городе, уже оборзел до того, что акты приемы несуществующего дорожного ремонта пачками подписывает у мэра. А где сделал ремонт, там асфальт после первых паводков смывает как пыль угольную. Кавказцы уже с черными флагами открыто на машинах по городу разъезжают под звуки лезгинки. А нападение на деревню Романовку? Когда их сорок человек приехали на машинах русских мужиков избивать? Мужики поднялись против наркоты, что продавали в деревне цыгане. Детей своих защитить хотели. И что? Цыгане вызвали крышу – чурок. Те мужиков избили. Два трупа. И менты даже пальцем не пошевелили. А народ идет и тупо голосует за власть. Полный дебилизм. И неужели во власти нет патриотов? Ведь родина одна. И никакие теплые края ее не заменят. Почему Сидорчук, главный милиционер в городе идет на поводу кавказцев? Ведь он тоже русский?

– Сидорчук, Лёнечка, под таким колпаком у кавказцев! Ему Магомедов не только деньги большие платит, но и компромат держит под столом. Еще с чеченской компании. Торговля оружием. Тот боевиков снабжал. Старые автоматы, что списаны, он нашим бойцам выдавал. А новенькие поставляли прямиком к боевикам. Так что, если Сидорчук рыпнется, Магомедов на него быстро информацию сольет кому надо. Все гораздо хуже, чем ты думаешь – Лев Николаевич замолчал, продолжая вести под руку друга.

– Левушка! Ну, менты понятно, продажные твари. А куда ФСБ смотрит? Ведь это государственная безопасность?

– Все продается в наше время. Был я как-то на пьянке с ФСБшникам. Разговоры только о том, у кого какой бизнес. И сколько прибыли приносит. Или кто на какого коммерсанта наехал и сколько бобла из него выкачал. Похоже, все родиной торгуют. Дружно. И каждый хочет в этой гонке по продаже родины оказаться первым. И самое главное, дети их учатся за границей, дома они настроили тоже за границей. И внуком своих они уже заграничными именами называют. Понимают, что не сегодня завтра драпать придется из тонущей лодки. А народ… народ в порывах скуки сыт дешевой колбасой… Я сам не понимаю всеобщего пофигизма и отупения русского народа. Такое впечатления, что все нажрались колбасы и теперь вместо мозгов гавно в голове забродило… Я вообще удивляюсь, как русский народ победил фашистов. Какое было партизанское движение! А сейчас? Чурки беспредельничают, русских пацанов убивают, каждое второе изнасилование в городе – представитель Кавказа. А народ? Как крысы по домам. Мне тут Васька Рыков, однокашник наш, заявил, что уедет в Австралию. А сам, помнишь, за единороссов на выборах в думу какую агитацию развел! Слюной со сцены на три метра плевался! Парадокс. Я его спрашиваю – Вась, так ты же за власть голосовал. Зачем тебе уезжать? А он в ответ – а меня на работе принудили голосовать. Он теперь как раб, слова не может против брякнуть. Ему сказали – он и выступил за единую Россию. А сам потихоньку чемодан собирает. В Австралию. Драпать. Будет где ни будь кенгуру пасти. Быдло! А вообще в стране настоящий военный капитализм. Помнишь, по истории проходили военный коммунизм, как переход от капитализма к социализму? Так вот сейчас чистой воды военный капитализм. Реально правят силовики. И никакой закон им не указ. Прокурор, начальник УВД, ФСБшник, даже пожарник, то есть МЧС овец – все они обладают неограниченной властью. А власть эту им дали сверху. И они пользуются этой властью не для наведения порядка – а для пополнения личных счетов в банке. На прошлой неделе пожарники ко мне пожаловали. Мило так поулыбались и акт выкатили на двадцати станицах. Я к начальнику местного МЧС. Говорю, мол, у меня завод пять лет назад вводился в строй. Вот акт о приемке, который ваши представители подписали.

А он в ответ – эти представители уже в столице акты подписывают. И с них и спрашивайте. А нам наше отдайте. Откровенно так и говорит. И главное не боится, что я к прокурору пойду с заявлением о вымогательстве. По тому как прокурор в доле с ним. Я точно знаю. Пять лимонов я ему за акт отвез. И, главное, мне не эти пять миллионов жалко. Противно на эту рожу смотреть и преклоняться перед этой тварью. А он еще коньяк наливает после того, как денежки в сейф кинул. Вот гнида! – Лев Николаевич снова зло сплюнул под ноги. Немного помолчал и, высоко задрав голову, глядя куда-то вверх, добавил:

– Решил и я уехать, Ленечка, – продолжил он, подняв голову кверху и глубоко вздохнув. Противно мне здесь на эти рожи прокурорские да ментовские смотреть и пресмыкаться перед ними. Зовет меня Георгий в Канаду. Он там уже десять лет. И что такое проверки и откаты забыл. И говорит, что есть там такое понятие – частная собственность. И никакая сволочь из пожарной охраны к тебе не заявиться. Построили, приняли по акту – все. Дальше это твое. И ни санитары, ни пожарники, ни ветеринары, ни менты продажные не могут тебе на предприятие без твоего разрешения зайти. Вот это капитализм. А у нас бандитский, военный беспредел. И меня уже тошнит от всего этого – тихо закончил Лев Николаевич.

– На все воля господа, Ленечка – тихо ответил Леонид Петрович, задумавшись.

Они шли по алее, и вверху шумели столетние дубы. Под ногами шуршали желуди. Их обгоняли, спешившие на берег, люди. Навстречу бежали официанты за очередной порцией спиртного. Охранник в черном что говорил негромко по рации.

– Да, и насчет господа… Тут мне тоже не все понятно, Лев Николаевич повернулся к другу. – Почитал я как-то библию. Так там написано, что человек должен постоянно поститься, то есть мало жрать. Быть постоянно в послушании, то есть постоянно работать, с рассвета до зари. И если тебя ударили по левой щеке, подставь правую. И начальник твой – господин твой. Не смей ему перечить. Почти буква в букву пересказываю библию. Так это же идеальная модель раба. Ест мало, работает с утра до вечера и слова против сказать не может. И кто нас эту религию принес? – Еврей Иисус, и его апостолы. Тоже евреи, кстати. Может задумано так? Тысячи лет назад. Сделать из нас нацию рабов? И по библии нашей, каждый сам спасет свою душу. То есть каждый сам за себя. А у евреев в талмуде знаешь как написано? Еврею займи денег без процентов. А с другой нации бери по полно. Значить они спасают нацию свою! А у нас, русских, нет лучшего праздника, чем пожар у соседа. Вот такая, брат, толерантность получается. Буданова, героя чеченской войны чечены прямо в Москве грохнули и тишина! Все, в том числе и ветераны всяких войн, языки в жопу засунули и кланяются в сторону кремля. Рабы! – он зло сплюнул и, повернувшись к другу негромко продолжил: – Проблемы у меня намечаются, Лёнечка. Магомедов под меня копает. Фирма у меня большая. Прибыльная. Вот он и решил ее под себя подмять. Месяц назад приезжал ко мне. Слащавым голоском предложил продать бизнес. Хорошие деньги предлагал. Я, конечно, послал его куда подальше. А на днях до меня информация дошла через моих людей. Роет он под меня серьезно. Вроде бы менты наши готовят наезд крупный по его заказу. Так что придется после выходных в Москву лететь, просить защиты у своих корешей в Госдуме.