Записки от старости. Ироническая проза

Я полюбил…

Черным по белому. Вернее, белым по черному – поземка в мае.

Белым по зелени травы, бывает и такое.

Скоро белые ночи. Мистический праздник эвенов.

Уже включили в городе фонтаны. В сквере 60-летия в три горла шуруют. И возле универсама вода сочится по штырю. Есть у нас фонтаны забахсачараенные. Пока что в одном лишь универмаге «Восход» фонтан под крышей. Круглогодичного действия. И ветерок тоже крышуют, и стенают стенами. У нас многие называют слабый уличный ветер сквозняком.

А во Франции, судя по современному фильму, избавляются от фонтанов, сажают в их чашах цветы. Меньше будут бросать монетки, меньше возвращаться в столицу Франции, а то понаехало. В Магадане тоже закрыли один или два фонтана, насадили цветы, голуби их обожают, что-то ищут в цветочках, заодно удобряют отборным пометом. От себя отрывают.

Цветочки и меня поражают своей экзотичностью. Например, астры, словно облитые фиолетовыми жгучими чернилами в детстве. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. – Фиолетовый цвет в считалочке про радугу. Фазан.

Фазанов у нас нет, но есть фазанка – училище, так его розвали подростки. В фазанке можно получить профессию и зарабатывать фиолетовые деньги.

А чем синий плох? Синильная кислота. Красный? Красная ртуть.

Где цветы насажены, самые резвые были фонтаны – открытые в год 60-летия города. С пяти метров могли окатить прохожих, особенно при порывах ветра. Чемпионы Формулы-1 вот так разбрызгивают премиальную бутылку шампанского на своих болельщиков. Раньше я возмущался такой тратой, нечаянно брызнул шампанским на костюм, еле отчистил. Потом узнал, что шампанское для автогонщиков – это бутафория. Три фонтанчика в центре похожи на биде. Но не все знают про это устройство гигиены. Только извращенцы наподобие меня, тихо посмеиваются уголками рта. В школе, где внук пойдет в 3-й класс, установили питьевой фонтанчик. Так-то! В центре мы пребываем возле фонтанчика, где встречаемся с резвой трясогузкой. Фонтан там с наклоном, как Пизанская башня.

Фонтанов в городе прибавилось. Ни один не хочется обидеть. Этому монету, этому дай. Мелочь кончилась. Нащупываю в кармане что-то металлическое. Подкова от моего ботинка. Она у меня оторвалась из-за высокой абразивности наших дорог. Как по наждаку ходим. Оторвал, бросил в карман. При случае найти сапожника. Подкова на счастье. Пусть, не лошадиная, все равно капелька счастья. Туристы в городе бывают изредка, и так заразительно кормят фонтаны, так они хотят вернуться в мой Магадан! Я их понимаю. Я тоже хочу вернуться и безвылазно прожил тут почти 45 лет. Ладно, может это надо? Взял свою подковку, бросил в фонтан.

В тот день внук обнаружил в кроссовке посторонние вещи. Думал, камушек попал, а это монета. Даже три. И они так похожи на те, что я планировал бросить в фонтан. улыбаемся вместе такому совпадению.

Гора снега на месте снесенного барака в нашем дворе тает, усохла в размерах. Вода сочится по наклонному асфальту ничтожно тонким слоем, и от нее даже веет прохладой – конечно же, утром, когда термометр на 13-ти тепла. Если накрапывает дождь, то с испариной. Весь город будто обливается потом.

Днем плюс шесть. Такой бы ледяной фонтанчик из обледенелого сугроба на настоящую жару. Но в городе вряд ли получится. А на сопке горные ледяные ручьи так заморозят тебе зубы, что новокаин отдыхает.

Фонтаны в городе включили: будто китов приманивают.

Вот и лежачие полицейские очнулись от зимней спячки. Оборотни в погонных метрах. Как примета весны. Не бей лежачего. И ведь что характерно, с самого начала их никто не называл лежачими милиционерами.

Возле строящегося Центра бизнеса установлено (уложено) два лежачих полицейских. Почему до сих пор нет сидячих полицейских, а? И третий гаджет – обычная пробоина в асфальте, где, если не притормозишь, можешь лишиться колеса: путем отрыва от оси.

И уж совсем на диво – лежачие полицейские для пешеходов. Никто их не сооружал, сами появились на потребу дня. От дыхания земли. Идешь, идешь, наступишь, и нога по колено в ямке. Это на тротуаре у автовокзала. И сам легко превращаешься в лежачего – не полицейского, а пешехода.

Помню, удивлялся, когда было решено милицию преобразовать в полицию. Понять движение высшей мысли трудно. Может, менты уж больно падки на сантименты, а полиция работает с лицами.

Коль уж включил мыслительный аппарат, можно и другие вопросы порешать. Вот, например, есть ли в Магадане клюква? Есть, не о том разговор. Хотелось бы продолжить дело Мичурина и вырастить на примагаданском болоте не просто ягоду, а именно развесистую клюкву, как в прикольной литературе. Чтобы она ква-ква, когда ты клю-клю. Чтобы квакала, когда клюкаешь. А то есть у нас лягушечки, но мелкие и на самом юге области, считай, где север Хабаровского края. Нас и клюквой Господь не обидел. Но собирать мне ее до сих пор не удается. Я покупал в ее в гастрономе. Ягоду с Кольского полуострова.

Сколько раз мы пытались начать жизнь сначала, позабыв неудачи и обиды. Есть, с кого брать пример. Деревья начинают с чистого листа. Из почек выходят – яркого цвета, пахнут кремом для бритья. Воздух дышит пробуждением. Волосы с проседью называют «перец с солью». В городе в эти дни похожая ситуация на газонах – прошлогодняя солома, серая, золотистая, красиво сочетается с точками новой, этого года рождения, зеленью травы. Еще вот-вот, и новая трава пробьется выше, и газончики станут умилительно зеленые. После уборки зеленхозовцами остались еще не вывезенные кучи веток. Сквер постригся, помолодел. Похоже, и мне пора постричь бороду, а голову сделать похожей на бильярдный шар.

В растительном мире много всего, хоть всю жизнь изучай. Вот, казалось бы, иван-чай. Что тут мудреного? Заваривай, пей от нервов. Но не так-то просто. Есть, оказывается, узколистый, а есть широколистый. Разница во внешнем обличии заметная. О существовании широколистого я и не подозревал до недавнего времени. Хорошо, что есть в Магадане ботаники и я с ними знаком.

Рододендрон – древнее реликтовое растение. Первое, на чем остановилось мое внимание после переезда на Север. Прям как первая любовь. И оказалась, их, рододендронов, несколько: мелколистный, камчатский, оба сиреневые, в отличие того, первого, желтого. Есть рододендрон Редовского. Похож по цвету на сирень.

Прострел, который ошибочно называют подснежником. Такой красивый, нежный, что вспоминается бабушкино слово «касатики». Этот прострел – как большой колокольчик – аянский, описан в середине позапрошлого века. А есть прострел даурский, похожий на растрепанную русую детскую головушку. Думаю, такой цветок мог бы заинтересовать котенка. (Однажды побрился, а возле губ остался длинный волос, и маленький серый котик в моем сне играл этим волосом, пока не стало смешно от щекотки).Много лет назад я узнал о существовании пушицы. Теперь начинаешь сомневаться, не путал ли ее с прострелом.

На Колыме 1500 видов сосудистых растений, – поражает воображение давняя моя знакомая Анна, ботаник, доктор биологических наук. У нее муж – тоже доктор наук, ботаник. На пару лечат доктора растительный мир. Это главная миссия окружающего мира: он тяжело ранен. Недаром главное учреждение науки называется РАН.

Анна Наумовна подарила мне на юбилей набор открыток о колымском растительном мире. Есть, на что посмотреть. Раньше она выпустила в соавторстве книгу о лекарственных растениях, читал ее и с удивлением убеждался, что все северные травы и кустарники, деревья наделены врачующей силой. Наша тайга и тундра – курорт без конца и края. Аптека.

«На День победы всегда пробиваются укутанные в пушистые „одежки“ пронзительно-синие на фоне не проснувшейся от зимней спячки природы цветы прострела, или сон-травы многонадрезной и по-свадебному нарядные кремово-белые соцветия хохлатки магаданской. Наперегонки зацветают фиалки, рододендроны, словно белые облака покрывают нюклинские скалы зацветающие дернины крупки уссурийской, незабудки бросают вызов красоте неба своей голубизной, купавки и ветреницы вдыхают в жизнь в унылое до их появления царство тундр, ручьи принаряжаются розовыми примулами. На щебнистых склонах царствует дицентра».

Женщины – как цветы, цветут, и вдруг опадают их лепестки. Но за фиалками подмаргивают все новые и новые анютины глазки.

Там, за поворотом, лето, да я с досадой пролистываю его, вплоть до первого снега.

В Магадане первый снег выпадает непосредственно за последним, нынче он был 16 мая, а потом 24-го, три раза принимался за свое, да лег, разлегся и лежит себе третьи сутки. Майский снег доставляет эстетическое удовольствие. Вон он, шурша, с крыши скатился, мокрый. Смешной, как мокрый котенок.

Может, для того и лег, чтобы подснежники на бис распустились!

Особые приметы

Таблетка для сна, пусть это будет плацебо!

Без побочного действия и привыкания!

Лето, пусть и формально, наступило. Хотя и продолжается отопительный сезон. Для меня лучше не придумаешь. В первый день не знаешь, где спасаться от жары, зашкаливающей за 19 градусов, прямо-таки шакалящей, убивающей мысли в зародыше. А потом батареи убавляют, еле теплятся. Не жарко, и нет летней сырости в воздухе. Ступни остаются холодными, и это условие для успешной генерации художественных идей. В полосе перегрева мысли испепеляются в плотных слоях интеллектуального поля. Только что слышал, как нейтрализовались массовые выступление в стране, где в принципе не бывает зимы. Мол, мы разрешили в самом крайнем случае открывать огонь, но по ногам. И в процессе разгона появились раненые в голову.

Есть у времен года в нашей квартире особая примета – по тому, насколько плотно закрываются двери комнат, можно понять, апрель во дворе или январь. Летом, когда высокая влажность, двери разбухают и закрываются плотно, а в отопительный сезон высыхают и требуют уплотнения. Для этой цели подходит свернутая в несколько раз газета или книжечка начинающего поэта, умиляющая своей миниатюрностью.

После многократного зажима плотным, не чета современным, дверным полотном, сборник обретает благородную помятость и вид зачитанности до дыр. А накатит пора раскрыть его по линии потертости, да прочесть, пусть, по диагонали, мороз по коже, тоже по диагонали, пробежит!

 
Снова белка в колесе,
соболек на ободе.
Будьте счастливы вы все,
пропадите пропадом!
Свинка в море уплыла,
стало быть, морская.
Я обидел, не со зла.
Эх, слеза мужская!
Ни кола и не двора,
на колу мочало.
Где бодяга, где мура,
ты не различала.
За окном мороз крепчал,
флаги колыхались.
А мы с кисонькой вдвоем
нежно целовались.
 

Что это я все о зиме? Бывает же у нас лето: два-три дня стоит в городе жара, аж до 22 градусов доходит. Воробушки на базаре распевают, а в сквере у мэрии прям художественный свист. Возможно, соловей красношейка.

Женщины на пыль жалуются: оседает на кожу, абразивная, въедается, и приходится умываться. Да и сам чихаешь и кашляешь, особенно по утрам. Пока не родились комарики, можно форточки открывать. Но пыль в квартиру проникает. Да что пыль? А пылесос на что? За годы жизни в Магадане число перебывавших в семье пылесосов к десятку приближается. Загнанные пылесосы пристреливают, не так ли?

Наибольшее впечатление произвел в начале списка «Тайфун». Скорость двигателя такая, что о сверхзвуковом самолете думается. Один за другим перебывало четыре экземпляра. Плешь себе переел этим «Тайфуном». Шумит он красиво, что-то всасывает, но такое ощущение, что тут же вышвыривает с огромным энтузиазмом. Рад бы задержать и уничтожить всю пыль, напрессовать из нее кирпичей, но техника не достигла грани фантастики.

После перестройки моющие пылесосы появились. Тяжеленные и дорогущие. Зачарованно смотрел, как Гавриловна уничтожает пыль в конторе. Но как бы она ее ни уничтожала, назавтра начинала снова, да ладом.

Однажды знойным летом взял я полученные после полугодовой задержки деньги и двинул в новый просторный магазин. Чуть ли не на ощупь. Что-то творилось с глазами. Только что закончил лечение правого, рассосалось темное пятно, закрывавшее горизонт, и то же самое началось в левом глазу. А до этого наблюдалось простое понижение настроения. Противоестественное в теплую пору. Казалось бы, солнышко светит, теплынь, трава, чарующе пахнет, иду по улице – не в пальто, не в куртке, в рубашке, радуюсь, а кошки на душе скребут.

Иногда настроение можно улучшить путем посещения магазина с новой техникой, какую до этого и в глаза-то не видывал. Уж я вдоль поперек торговое предприятие облазил, все полки носом пропахал. Эх, глаза запасные никто не придумал! Нашел пылесос с водяным фильтром. Все как в прежних, но ни матерчатого, ни тканого пылесборника, а весь воздушный поток проходит через воду, почти литр заливаешь в контейнер. И там пыль застревает. Много-много волос и черная жидкая грязь образуется. А бывает густая, как творог. Ее надо тщательно вымывать, опять заливать водичку и чистить воздух через воду в следующей комнате. Впечатление шоковое. А ведь люди через воду дурь курят. Кальян. (Почти как мужское имя Колян) Может, им пылесос этот приспособить? Ну, да ладно, об этом потом.

Впечатление, спрашиваете? Весь я в шоке и шоколаде. Считай, по гамбургскому счету, всю жизнь прожил без пылесоса, только теперь только обрел. То, что было – плацебо. Пустышка. То же самое про холодильник надо сказать. Не было холодильника, а была каторга – то и дело его размораживать, лед вытаскивать по два ведра за раз. Один выходной полностью тратишь на разморозку, второй на стирку, поскольку стиральная машина – одно название. Братцы, да я и не жил вовсе. Так получается.

Я нес пылесос из магазина не спеша, он оказался тяжелее, чем думалось поначалу. И ни сном, ни духом не знал, что нельзя напрягаться и тужиться, чтобы не усугубить кровоизлияние в стекловидное тело глаза. Вот где ужас: идешь и слепнешь! Кровь из глаза выдавливается в глаз. И это ощущается!

Мне велели закапывать другие, жгучие, капли, вызывавшие слезы. Не сразу, но получше стало. Эффект новой техники на первых порах был смазан.

Однажды я понял, что год за годом мечтал найти заступу в жизни. Старшего брата или отца. Братик был, но умер ребенком, до моего рождения. Инфекционная болезнь. Недаром мать со мной нянчилась. Осознал, что невозможно, но все равно искал защитника. Мой дом – моя крепость – и такой принцип вполне бы подошел. Пусть бы бронетранспортер оказался в моем личном пользовании, только соответствующим образом оформленный в ГАИ. Убавляю притязания – бытовая техника – тоже неплохо: пылесос, холодильник, телевизор, который отвечает за свой базар. Я уж не говорю о компе – товарище и друге, на которого можно положиться. Ну, не мордой в клавиатуру, разумеется.

Побочный эффект

От удара автомобиля четверо пожилых пешеходов

скончалось на месте и еще двое – в другом месте.

Сводка ГАИЦИИ

Очнулся я с болью в правом боку. Хорошо хоть, проснулся. Всю ночь кто-то ширял под ребра, вонзал перочинный ножик-складешок, такой был у меня в первом классе: настолько крохотный, что я боялся нечаянно взять его в рот для игры и проглотить. Примерно так, как цапля глотает, подкинув и ловя головой вперед пескарика. Цапля на моем пути не встречалась, а вот крохотных рыбок ловил в школьном пруду в поселке Калтан, учась в третьем классе. Две школы смотрели друг на друга, а между ними пруд зарыбленный мелкими гольянами. Упоительная рыбалка! Ювелирная.

Если поймать 30—35 пескариков, можно предъявить их маме, а уж она сжарит на сливочном масле, не чистя. Их можно есть прямо с головой и кишками, – объясняла мама. И привела в пример котенка Мурзика, который слопал три сырых пескарика с огромным удовольствием и тер свои усы и зажмуренные глаза намусленной лапкой.

В Магадане нет пруда, где бы можно было ловить на удочку с тонкой леской и поплавком-перышком. Да и рыба здесь другая. Вдруг нахожу в кармане радикулитную мазь и принимаюсь за самолечение. В ней основным компонентом является чайное дерево, универсальное в различных благодеяниях средство: и антисептик оно, и настроение поднимает, и кожу чистит. Нащупываю на черепе небольшие уплотнения, твердые, как микроскопические рожки. Обрабатываю маслом чайного дерева – раз, другой, третий. Через день сковыриваю ногтем и воображаю, что у меня что-то еще очищается за компанию. То есть какими-то подкожными путями, подкожными тоннелями, подкожным метро проходит препарат, как солдаты на парад, в другие части организма. И действие оказывает. Но рожки растут и бок болит. Значит, живой.

Чайное дерево да еще дерево гинкго вызывает у меня священный трепет. Гинкго – вообще реликт, и каждый экземпляр на учете. Дерево потрясающее. Усиливает мозговой потенциал и попутно восстанавливает глаза. Если с объективом сравнивать, увеличивает светосилу.

Можно подумать, что на родине гинкго, в Китае и Японии, где, кстати, впервые замечены потрясающие лечебные свойства этого растения, живут исключительно умные люди. Мы, жители холодных краев, в первую очередь ищем, как поглупеть, балду забить. Но и препараты из гинкго тоже раскупаем. Есть нужда в просветлении разума и укрощении склероза. Некоторые находят прикольным улучшение памяти.

Не уверен, есть ли в наших арктических краях растения, усиливающие мозговой потенциал, это пресловутое А-Кью. В Таганроге и Ужгороде несколько экземпляров гинкго, но это же – капля в море. Не в деньгах счастье, а от ума – горе, давно замечено. Ну, взяли, насадили целебную рощу – разве трудно?

Может, чукчи уже что-то нашли, да помалкивают. Лишь в шаманский бубен постукивают, да горловым пением слух услаждают. Если бок болит, эвены мажут медвежьим жиром. Но с медведиками возни много, а с чайным деревом проще. Растет в теплых краях, достигает 4-х метров высоты. И, поскольку болит бок, можно использовать побочный эффект.

Если был бы жив Мичурин, стоило бы заинтересовать селекционера проблемой скрещивания чайного дерева с гинкго, двух таких чрезвычайно полезных для здоровья человека растений. А сбоку еще бы ветку эвкалипта привить. И все это гибрид-ангидридное дерево акклиматизировать на Колыме. Придать полегаемость при помощи кедрового стланика. Кстати, буду сегодня перед сном на кровной кровати делать ноги – нет, не удаляться с поспешностью, достойной опасного места, а умащивать ступни абрикосовым маслом с каплей чайного дерева. Картина маслом.

Чукчи о чайном дереве предпочитают не высказываться. У них другие приоритеты. Грибочки, грибочки! Что мы знаем о них? Да, мухоморы. О них тебе расскажут (или уже не расскажут) потомки шамана. Как в шахматной игре, жертвуя фигуру, жители села Мухоморное обретают качество. Пусть меньше разума, но он пронзителен. Он – луч лазера. Звук бубна. Нож в бок, фрекен Бок. Добыча радия для радикулита.

И что характерно: мажу бок, и через пару часов отваливаются уплотнения на коже головы, которые я образно назвал рожками. Наступает небывалая ясность, но я сильно опасаюсь за А-Кью. Кстати, я это слово впервые слышал много лет назад, в книге Лу-Синя есть такой персонаж.

А рядом со мной просыпается бывший уголовник, автор эвфемизма «Еха иху эхо мать», кандидат рукоприкладных наук. Весь в татуировках, голограммах и художественных шрамах. С изящно ампутированной первой третью фаланги безымянного пальца левой руки. Можно понять, рассказывает о своей Марине. Называет ее ласково марухой.

Она мне ноги целовала, как шальная, – поет. И делает важное, можно сказать, эпохальное признание: мол, его маруха ему пальцы ног сосала с жадностью младенца, а на пальцах грибок пышным цветом рос и колосился. Это вам не мухоморы и даже не чайное дерево. Это ЕКЛМН!

Ольга Ивановна тоже очнулась и призналась с грустью, что заимела ребенка от фоторобота. Антип звать, тот же ежик, только наоборот. У обычного ежа иголки наружу торчат. У этого – внутрь, да к каждой иголке шприц с дурью. Все ежится Антип. Вот так тип! Вкалывает! Сам себе. Тип. Нет, Антип.

Раньше ей говорили: «Гражданочка, пройдемте». А теперь женщина может и не быть в статусе гражданки. Оформляет, оформляет она гражданство. Гастарбайтер. Поэтом можешь ты не быть. И гражданином тоже. Прилетела, незнамо откуда. Муж на руках носит, а любовник на щупальцах. Да и сама не промах – мастер спорта по стрельбе по летающим тарелочкам и ходьбе налево.

А очнулись мы в домике, наполненном чучелами животных. Он и сам похож на мумию. Музей. Законсервировали по всем правилам. Лет тридцать простоял, теперь разбирать решено и сносить. А тут мы – вылитые экспонаты, с запахом формалина. Вручную будут разбирать, чтобы окружающие деревья не повредить. Значит, и нас тоже. По косточкам переберут. Посаженные в давние годы, тополя и березы разрослись, вылитыми посаженными отцами стали.

Но это еще не скоро случится. Мы еще побудем. А потом через терминалы войдем в анналы. Может, на второй круг закружили. При соответствующем раскладе, разумеется. Если не будут ставить палки в колеса. А то за большие деньги дядька покупает колеса и ставит в них палки, а сам навостряет лыжи. Комон, комон, токсикоман!

Снова утро, снова очнулся. Бок не болит. Как рукой сняло. Я теперь продвинутый Андо, избранный сборник из пылесоса, стиралки, фотокамеры и компа. Как всегда, затея хоть и удалась, но накрылась медным тазом, точно каской. Они ищут меня. С молотком. Молоток большой, как половинка кирпича, но резиновый. Таким таджики выравнивают дорожные плитки при строительстве тротуара. Резиновый молоток – не то, что стальной. Нежный. Примерно как резиновая пуля-дура. Да если руками голову прикрыть, и вовсе пустяк. Глаза пластырем заклеить, чтобы не лопнули.

Птук! Легкий долгожданный удар по затылку. Бесконтактный, между прочим, и смягченный медным тазом, похожим на каску.

Бдупт! – отдалось изнутри.

– Продано!

Аукцион, стало быть. За сколько меня? Не за понюх табаку, надеюсь?

Запись на полях. А ПЕРЕД ЭТИМ ВЕЩИЙ СОН БЫЛ

Будто бы живу в большой, в ночное время кажущейся незнакомой квартире. Дело к полуночи, а хочется по-малому. Иду от выключателя к выключателю. Довольно долго уже иду. С поворотами.

И вот я на кухне, раковина, плита, холодильник. Сидит там, на табурете слабознакомая женщина с вздернутым носиком. Сильно вздернутым, словно это вздернутый на виселице особо опасный преступник. И под влиянием этого образа начинаю с женщиной как-то неправильно, банально флиртовать. Рассказываю безо всякой задней мысли, что приснился писатель Гена Ненашев. Будто бы взял он молоток, с которым делал табуретки и мастерил гробы, по первой профессии, будучи столяром. И вот во мраке раздался незнакомый звук неопознанного бытового прибора, но какого именно, слету установить было невозможно. То ли холодильник, то ли, что менее вероятно, стиралка. И в этот же момент другой квартиросъемщик, тоже писатель, по фамилии Нашев, тоже с молотком, но уже сапожным, вышел на тот же звук.

В квартире мрак, темнота, а они спросонок, не разобравшись в ситуации, напали друг на друга и стали молотками друг друга по башке бах! Охаживать.

Хорошо еще, понарошку, все это столпотворение и коловращение им приснилось, одновременно привиделось в тяжелом сне. Синхронно, как говорится. И это хорошо, что приснилось, а то несдобровать бы им обоим.

Между тем столкновение не прекращается: бьют, бьют молотком о молоток, головы звенят колокольно. Постепенно писатели узнали друг друга, Нашев и Ненашев. Стали радоваться, танцевать. Композитор Арам Ильич Хачатурян, русский композитор из армян, написал танец с саблями, который был люб и дорог мастерам художественного слова. Вот и закружили нечто похожее. Танец с молотками потом так этот экспромт назвали музыковеды.

Пока суд да дело, курносая красавица, посчитавшая, что оказалось на периферии внимания, так и повесила нос. Он у нее даже покраснел. Да и две их оказалось, барышень. Факт, конечно, нуждается в медленном осмыслении. Да не тут-то было. С десяток их набежало – курносых. Каблучками как-то особо стучат: клон-клон-клон. Как десять капель валерианки друг на друга похожи. Стали они к Нашеву и Ненашеву на шею виснуть. В губы, в шею, в лоб, в руки норовят поцеловать. А кто-то и в ноги упал: к стопам приложиться.

Ай ты, Генка, опоссума сын! Вроде бы не столь уж приятно их внимание. Столяр ты, чертов, столько людей зарыто в твоих гробах! Мол, фанатки, что с них возьмешь. Они и в Африке фанатки, рассупонили манатки.

И стали они Нашего и Ненашева тискать. Вроде бы и ласково, и нежно, да уж больно много их, лапушек и заек. Тискают и щиплют.

Увещевали их Нашев и Ненашев. Прям, беда. Наглость – двенадцатое счастье. Тут уж одно из двух – или жизнь, или смерть от любви. А молоток как держали, так и держат. Да они бы и от серпа не отказались и вроде как оба стали бронзой покрываться. Совсем забронзовели. Глубоко в них пошло – бронзовение. И кости, и сухожилия. И кожа бронзовая, благодаря бронзе тело особой тяжестью налилось. Бронзовый Нашев для повышения веса захотел посвятить себя монументальному оформлению города. Нашев чугуном налился, неподъемный. И вот входят мужики в спецовках, пропитанных маслом, которое из головы. Бензорезами в считанные минуты бронзового Ненашева разделали, металл в Корею продали. Чугунного Нашева разделывать не стали. Он и так востребованным оказался. Памятником самому себе встал в центре на солидный фундамент. Молотком в лоб стукни – звенит. Потом автор этих строк проснулся и обнаружил, что курносые женщины исчезли, Нашев и Ненашев тоже.

Другой бы рассказал, я бы не поверил, а тут превращение на моих глазах произошло. А вот дошел ли я до цели ночного путешествия, я так и не понял. Может, и дошел.

И тут над Красноярском столкнулись в воздухе наш и американский самолеты. Ну, наш-то понятно, а каким ветром занесло американский? Запросто могли сбить на подлете. Но уж больно хотелось узнать пентагоновцам, что это за центр управления климатом русские построили, да потом легко, не заморачиваясь, снесли, как бы пойдя на уступки стратегическому противнику. Подчинившись требованиям американцев. А на Аляске все осталось. И новые кухни погоды появились. Что бы это значило? Да я знаю, что ли? Теперь их кухарки климатом правят.

Нет грома без молнии. Стало быть, знаешь, – голос у меня в голове. – Слишком много знаешь. И жена твоя два раза на Аляску летала, и сын там вдоволь погостил. И сам в Красноярске бывал.

Там Ленин был в ссылке. Вот-вот, все понимаешь. И нечего шлангом прикидываться. Тихо! Как в четыре утра на улице Ленина в Магадане. И вдруг истошный крик. В этот миг в родильном доме появился на свет и сделал первый вздох человек, пока что безымянный, и вся будущая жизнь пробежала перед глазами младенца, до самого его последнего вздоха в конце XXI века.

И он заплакал, да так горько, так не по-детски! Мороз по коже.

Это был я.

Оказался я живой.

Пусть и с замедлением, сработал антивирус.