Ксения поправила занавесочки, чтобы поплотнее прилегали друг к другу, включила маленькую настольную лампу, погасила подпотолочный светильник, стащила с кровати покрывало…Андрей бродил по комнате, как будто забыв, что собирался сделать в следующую минуту.

– Ты, наверное, ищешь штопор? Он в тумбочке. Там у меня столовый инвентарь. Там же и бутерброды.

Ксюша, не снимая халата, нырнула навзничь на постель и продолжила наблюдение за тем, как он долго не мог попасть штопором в нужное место, как дернув штопор слишком резко вырвал его из пробки. Как, наконец, распечатав бутылку, разливал вино по фужерам и столу…

Затаившись, немного, приопустив веки она расценивала каждое его движение, опасаясь пропустить тот последний момент, после которого может быть уже поздно. Приподнявшись, она попросила Андрея принести ей фужер. Он подошел, протянул вино и Ксюша, продолжая следить за выражением его лица, поверх кромки стакана, выпила. Андрей еще не создавал впечатления агрессора, но глаза, которые он постоянно отводил в сторону и порозовевшие щеки предупреждали, что овощ созрел. Она решила, что время пришло и тянуть больше нельзя. Отставив опустевшую посуду на тумбочку, Ксения зажмурилась, словно пощупала ногой холодную воду, приподнялась и, обхватив мужа за шею завалила на себя. Кровать отчаянно скрипнула.

– Ему, наверное, все слышно, – пробормотал Андрей, но она стала стаскивать с него одежду, и тому ничего не оставалось, как молча принять в этом участие.

Освободившись от одежды, Ксения распахнула халат, рванула его на себя и уронила вожжи…

Некоторое время спустя, Андрей, видимо решив, что был не совсем в форме, бормотал, собирая разбросанные по полу вещи:

– Ты так шумно ведешь себя… Я даже не думал, что у тебя может быть такая реакция. Хоть бы музыку включила.

Ксюша сначала не ответила, рассматривая внимательно мужское тело, которое ей предписано терпеть возле себя. Вроде бы образцовая фигура, почти как на картинке… Она так и не поняла, получила ли удовольствие – только успела преодолеть неприятные ощущения до степени безразличных, как он «приплыл»… «Отстрелялся» – подумала она тогда, сама не понимая с облегчением или неудовольствием.

– Это не шум, это музыка жизни. Пусть привыкает.

– Выгонит он нас к чертям! – проворчал муж.

– Ничего не выйдет… Мы будем вести себя так, как хотим.

Ксения поднялась и, как была голая, направилась к двери.

– С ума сошла?! – Андрей швырнул ей вслед халат.

Ксения пожала плечами.

– В душ… Да он и при землетрясении не высунется из своей конуры, – проворчала она, но халат все же надела.

Вернувшись, Ксюша молча уселась за стол, включила фен, чтобы подсушить намокшие волосы и предложила Андрею достать из тумбочки бутерброды. Пора ужинать. Выключив фен, она немного понаблюдала за приготовлениями Андрея к трапезе и добавила:

– Надо купить в душевую какой-нибудь светильник. Там, об этот чертов порог можно ноги сломать.

– Купим, – согласился Андрей, не вникая в детали.

Повышенная тональность его голоса заставила Ксению поднять голову

Блеск его глаз подтверждал ее опасения. Правда, она догадывалась, что одним эпизодом дело может и не кончится… «Нечего было вертеть перед ним голым задом» – с досадой подумала Ксюша.

Утром, перед уходом на работу, Ксения дернулась в комнату Корнилыча, чтобы решить вопрос с ключом, но дверь оказалась запертой. Закрытой оказалась и входная. Ключ обнаружился на прежнем месте, над окном.

– Не понимаю, – повернулась она к Андрею, вышедшему в прихожую-кухню следом за ней. – Если он уже ушел, как оказалась запертой входная дверь, а ключ на месте?

Андрей хмыкнул, подошел к двери, оттянул какую-то скобу и приоткрыл ее.

– Он ее просто захлопнул . Ушел еще до того как прозвенел будильник. Наверное, пошел на работу отсыпаться. Мы же устроили ему небо в звездах…

– Это ему на пользу! – хмыкнула Ксения.

В институте она заглянула в приоткрытую кем-то из вошедших сотрудников дверь архива, убедилась, что хозяин на месте, но заходить раздумала и в этот день там не убирала.

По дороге домой она сама выбрала в попавшемся на пути магазине электротоваров светильник с прищепкой и выключателем на проводе.

– Мне поярче, пожалуйста, – поставила она условие перед мальчишкой-продавцом.

– Если для подсветки, то вполне подойдет.

– Для подсветки, – подтвердила Ксюша.

Домой она шла торопливо, вспомнив, что единственный ключ у нее и архивариус скорее всего уже ожидает ее прихода у двери, хотя …он скорее отсидится до ее прихода в подвале…

У подъезда действительно никого не было. Пуста была и лестничная площадка. Ксения вошла в квартиру и обратила внимание на домашние тапки, аккуратно поставленные носками к двери ведущей в комнату хозяина. Обыкновенные, чуть стоптанные тапки одинакового размера и черной расцветки. До нее еще дошло и то, что оставленные так они свидетельствуют о том, что его нет дома или, по крайней мере, он хочет, чтобы так думали. Она прислушалась у его двери. Тишина. Рассердилась на саму себя – не мог же он попасть к себе через форточку. Или проникнуть сквозь стену…

Ксюша бросила свою сумку в комнату и, вернувшись в универсальную прихожую, принялась пристраивать светильник в душевой кабине. Закрепить его удалось на верхнем изгибе трубы. Затем она протянула провод до розетки, которая, на удачу, оказалась недалеко, щелкнула выключателем. Штора засветилась, но сквозь нее невозможно было ничего разглядеть. Ксения попыталась направлением светопотока добиться нужного результата – безуспешно. Лишь когда она включила душ, и первые капли попали на занавес, Ксюша едва не подпрыгнула от восторга. Есть эффект. Она сняла лейку с кронштейна, окатила штору сверху донизу, задернула ее и уже не удержалась от торжествующего визга – полотно стало прозрачным. Можно было различить не только краны и трубы, но даже мочалка выделялась белым овальным пятном. Выключив воду и свет, Ксюша сняла замок с предохранителя и шмыгнула в свою комнату, потому что кто-то уже скребся у входной двери. Она поняла, что это хозяин мучается на площадке в разрешении проблемы, как проникнуть домой, ни с кем ни повстречавшись…

Ксения пришла на работу намеренно раньше, чтобы застать Корнилыча, который снова сбежал из дома «ни свет, ни заря», но архив оказался закрытым и решила пока переодеться. Она всегда переодевалась в своей кладовой и закрывалась изнутри на проволочный крючок. Закрыла и в этот раз. Ксюша хорошо это помнила. Тем неожиданнее стало появление в ее коморке самодовольно ухмыляющейся физиономии Вадика. Видимо он решил достать Ксению окончательно. Попытки перехватить ее после работы постоянно проваливались – то она умудрялась ускользнуть за минуту до того, как он расставлял свои сети, то Андрей некстати появлялся на горизонте. Потому он и решил отловить ее до начала работы. Пока Ксюша еще тепленькая… В руках у Вадика что-то похожее на заточку. Видимо ею он и сбросил крючок. До появления публики не меньше получаса и вопить в пустой коридор бессмысленно. Прийти на помощь некому.

– Я тебя предупреждаю, Вадик, что так просто тебе не дамся, – отступая и стараясь занять позицию повыгоднее прошипела Ксения. – Преподнесу тебе в пода-

рок твой собственный член.

Тот, не оборачиваясь, прикрыл за своей спиной дверь и пошел на нее, все еще держа в руке свое оружие. Ксения мельком взглянула на железку. Похоже острая. Это усложняло положение. Ксения уперлась спиной в стену, вспомнив все, чему ее учили на курсах самообороны, на мгновение сосредоточилась и внезапно, с силой оттолкнувшись от опоры, ударом ноги отбросила Вадика к двери. Раскинув в полете руки, тот выронил свое оружие и оно, мелькнув в воздухе, с тонким звоном ударилось о стену. Сам Вадик, с выражением изумления на лице, на несколько секунд прилип в полусогнутом состоянии к углу. Выражение его лица сменилось на удивленное, потом злобное. Он сполз к полу, судорожно пошарил по нему руками не сводя глаз с намеченной жертвы и заточка снова мелькнула перед ее глазами.

– Сука! – прохрипел Вадик. – Я же тебя все равно достану.

С перекошенной физиономией он не производил больше того впечатления как в первый день. Ксения немного струхнула – перспектива быть изувеченной не прельщала, однако она отступать было поздно и она снова приняла воинственную позу. Сосредоточив все внимание на приближающейся фигуре ухмыляющегося врага, Ксюша не сразу поняла отчего еще раз сменилось выражение его лица. На этот раз на испуганно-недоуменное. Лишь его неестественное, движение вспять подсказало, что кто-то пришел-таки ей на помощь. Когда агрессор, словно рак с растопыренными клешнями, вывалился в коридор, Ксюша увидела Корнилыча. Тот был поменьше ростом, чем Вадик, но коренастая фигура и угрюмое выражение лица производили должное впечатление. Он не сказал ничего, только пристально посмотрел разбойнику в глаза и тот замер. Потом Корнилыч отступил куда-то в сторону и Ксюша, по звуку шагов, поняла, что он удалился. Вадик уже без тени агрессии растерянно посмотрел на Ксюшу и пискнул:

– Откуда он взялся?!

Та измерила его презрительным взглядом, не удосужившись ответить, и захлопнула дверь. Ее все еще трясло от возбуждения, и она даже пожалела, что ей не дали расправиться с этим козлом. Под ногой звякнула заточка. Ксюша подняла ее. Обыкновенная пилка для ногтей.

Когда Ксюша переоделась и вышла в коридор, она тоже задалась тем же вопросом что и Вадик – откуда взялся ее спаситель? Неужели та самая дверца, в глубине? Она подошла к ней и попыталась открыть. Не поддается. Осматривая полотно из толстого крепкого дерева, Ксюша заметила какую-то блестящую металлическую кнопку, напоминающую шляпку гвоздя. Подцепив ногтем и вынув его, Ксюша потянула створки. Они распахнулись, и на нее пахнуло сыроватой прохладой какого-то жуткого темного тоннеля. Проем оказался не таким маленьким, каким виделся ей раньше, и Ксюша при желании без проблем могла бы пролезть в него, но энтузиазма уже не хватило. Разглядеть что-либо в темноте было невозможно, и шорох, за спиной, вынудил Ксению захлопнуть дверцы и быстренько воткнуть гвоздь на место. Оглянулась. Коридор был пуст. Снова показалось?

Уже к концу дня Ксюша зашла в архив, но Корнилыч отрицательно мотнув головой дал понять, что убирать сегодня не нужно. Ксюша с любопытством подождала, что он еще что-нибудь скажет, но он снова опустил голову к столу.

Странно, но с того дня, как они стали жить под одной крышей Корнилыч, вопреки ее ожиданиям стал еще более замкнутым избегал ее панически и даже убирать архив позволял ей только изредка. И все же Ксюша чего-то ждала… Она сама не понимала толком чего. Какого-то необычного разрешения… Ксения уже ступила на порог, когда услышала все-таки его голос. Корнилыч попросил ее не брать завтра ключ, ему надо будет сделать копию….

Вечером Ксения легла в постель пораньше, взяла с собой какой-то любовный роман, вместо инструкции. Надо же было хоть как-то настраиваться на то неизбежное, что кто-то удачно окрестил супружеской обязанностью, чтобы ее исполнение если не доставляет удовольствия то, по крайней мере, не вызывало бы аллергию. Полистав с полчаса (без толку) книжонку отложила ее, включила маленький телевизор, который муж взял напрокат у кого-то из сокурсников перебрала все каналы, не нашла и там ничего любопытного и попыталась уснуть. Не получалось. Возможно, мешал свет и шелест страниц – Андрей за столом листал свои конспекты. Да и засыпать не имело смысла – все равно разбудит.

Ксюша прислушалась к звукам за стеной. Тишина. Спит? Маловероятно. Ей кажется, что он никогда не отдыхает. Что же делает? Неужели продолжает копаться в своей бумажной трухе, даже когда Ксения всеми силами напоминает ему о том, что в жизни есть что-то более важное, более захватывающее и уж куда более приятное…По крайней мере должно быть…

Около двенадцати Ксюша не выдержала:

– Ложись спать. Лучше не дочитать, чем явиться на экзамен с бардаком в голове…

– Ты меня хочешь? – заинтересовался Андрей, собирая тетради и книги.

– Наверное, – пробормотала Ксения, отводя глаза и стараясь убедить себя, что это так и есть и что все происходит исключительно по ее воле и желанию. Это было важно для нее.

Андрей не заставил себя ждать. Быстро скинул одежду, выключил свет и нырнул под одеяло. Слишком шустро и кровать отозвалась, словно на органе взяли аккорд.

«Всегда готов!» –констатировала Ксюша, почувствовав ткнувшееся ей в бок доказательство его возможностей. Она мирилась, когда оно нуждалось в ее поддержке, но испытывала неприязнь, если из нерешительного его достояние превращалось в наглое и грубое. Тогда она противилась и не стеснялась в высказываниях. На этот раз иронизировать не пришлось.

Отвалившись на край, Андрей что-то забормотал.

– Что? – не расслышала Ксюша.

– Да я, кажется, отодвигал кровать от стены, а она снова стучит.

– На стене ковер, – лениво напомнила Ксюша.

– Все равно… Если у него не было бессонницы, то мы ее организуем, – окончательно потерял инициативу муж.

– Ты же считаешь, что он равнодушен к такой музыке.

– Выгонит нас к чертям. Еще ты стонешь…

– Я?! Ну, знаешь, это происходит непроизвольно! – захлопала глазами Ксения.

– Конечно, в такую минуту не контролируешь себя, – пошел на попятную Андрей, не подозревая, что у супруги как в нотной тетради расписано не только количество вздохов, но и их громкость, тональность и даже протяженность.

– Ну ладно, спим. Завтра экзамен, – скомандовала Ксения.

– У тебя тоже? – хмыкнул Андрей.

– У меня он каждый день.

– Ну да. Муж и жена одна сатана, – пробормотал, засыпая супруг.

«Ну, уж нет» – подумала Ксения. – «Каждый сатана сам себе…»

Перед тем как заснуть Ксения прислушалась. Ей так ни разу и не удалось услышать за стеной ни звука. Наверное, звукоизоляция в этом доме отменная. Хотя, может быть звукоизоляция тут ни при чем. Корнилыч и в своем архиве работает и передвигается словно приведение… И спит то, наверное, не дыша, если спит когда-нибудь вообще. Ведь она знает, что он вовсе не тот, каким предстает перед другими. Ксюша всегда чувствует, какое волнение исходит от его лица при ее приближении и эта паника, с какой он избегает даже ее взгляда и эти джинсы…Даже сейчас расстегивая и снимая их она едва не теряя сознание, слышит за спиной его прерывистое дыхание. Ксюша переворачивается на другой бок… Ничего, уже утром она снова встретится с ним. Оно наступает быстро, только стоит плотно закрыть глаза. Еще в блаженстве сна она чувствует пальчики рук скользящие по ее шелковистому телу, они дотрагивается до сосков груди, пробираются по упругому животу. И это его руки… Ноги ее слабеют она сползает с постели опускается на колени, и его глазами видит свою изящную поясницу, крутые округлости, раздвинутые бедра… От косо падающих лучей восходящего солнца кожа кажется особенно бархатистой, мягкие тени заполняют туманной дымкой впадины и расщелины, одна из которых, в главной пещере, уже приоткрыта и ждет своего альпиниста– археолога, чтобы он взял все накопившиеся сокровища. Она чувствует, что испытанная кирка уже занесена и вот-вот… Нет, не сразу… Жало предварительно касается того места, куда будет нанесен удар, он должен быть сильным и точным и, одновременно, это касание, как пароль, как вопрос, на который стены пещеры отвечают нетерпеливой дрожью. Но инструмент этот не прост, он нежно разглаживает вход в пещеру в глубине которой скопились россыпи самородков, готовые от его прикосновений фонтаном вырваться навстречу, он раскрывается все шире, на подрагивающих, набухающих створках выступает испарина. Дрожь уже ощущается всюду – на крутых склонах, в ложбинах…И вдруг, контакт пропадает. Ксюша, с замершим сердцем почти физически осязает траекторию полета лезвия, его стремительное приближение. Веки невольно сжимаются, затем, одновременно с глубоким плотным погружением распахиваются до предела и в пространство вырывается долгий вскрик восторга и изумления…

Толчок в бок вернул Ксению в супружескую постель. Андрей уже одетый таращил на нее глаза.

– Ты с чего так стонешь?!

Ксения ответила не сразу:

– Откуда я знаю. Приснилось что-то…

– Ты встаешь?

– Я на флюорографию, – пробормотала Ксюша, закрывая глаза – Потом мне надо будет заказать копию ключа. Принеси мне его, там, над окном.

Минуту спустя она услышала, как Андрей звякнул ключом о поверхность тумбочки.

– Принес.

Ксения не ответила. Тело ее еще не остыло от возбуждения, и не было никакого желания даже открывать рот. Зато было желание испытать все привидевшееся наяву.

Поняв, по щелчку двери, что муж ушел, она откинула одеяло, убедилась, что ключ на тумбочке, сбросила пижаму, поправила перед зеркалом волосы, оглядела свою безукоризненную фигуру, разгладила постель и улеглась на живот, обняв подушку. Краем глаза она видела в зеркале свое отражение и, ориентируясь на него, долго корректировала положение, то отодвигая одну ногу до самого края, то вдавливаясь животом в постель, то приподнимая свой выразительный зад, то опуская руку до самого пола… Она увлеклась приготовлениями и когда услышала шум в коридоре, то вдруг струхнула, не слишком ли рискована затея? Вдруг архивариус маньяк и от приготовленной ею картинки у него съедет крыша? Ксюша зажмурилась. По мере того, как шаги приближались, сердце билось все чаще, и вдруг звук шагов оборвался. Пожалуй, еще мгновение и она не выдержала бы но раздался тихий, очень робкий стук в дверь и от сердца отлегло. Ксюша замерла. После следующего стука она услышала голос хозяина:

– Есть кто?

Потом дверь скрипнула и несколько секунд Ксения с нарастающим восторгом ощущала его затяжной взгляд, скользивший почти осязаемо по ее лодыжкам, икрам, ягодицам, рассыпавшимся волосам. Ей вдруг показалось, что он приближается, и она от зашкаливающего нетерпения шевельнулась. Дверь немедленно скрипнула и сначала осторожные, затем быстро удаляющиеся шаги известили шантажистку о том, что Ромео в бегах.

На работе она появилась уже под вечер. В архив вошла сразу. Корнилыч, не поднял головы, но увидел ее, каким-то неведомым способом. Ксюша подошла к столу, и он застрял взглядом между строк. Ничего не говоря, она положила на рукопись, перед его лицом, ключ.

– Я сама сделала копию.

Он несколько секунд сидел молча, неподвижно, но Ксении показалось, что его бледное, словно маска лицо розовеет, словно он возвращается в жизнь из потустороннего мира.

– Я не знал, что вы дома. Думал, ключ забыли повесить и он в вашей комнате… Не делайте так больше…

Ксюшу порадовало последнее предложение. Первые слова были произнесены ровным голосом, без интонаций, но последние словно вырвались откуда-то …

– Чем же я вас напугала? Разве вы никогда не видели обнаженной женщины? Было немного душновато, и я открылась…

Ксения заметила, что лицо его порозовело еще больше, а черные глаза раскрылись так широко, что у Ксюши закружилась голова, словно она шагнула к самой кромке пропасти.

С работы она возвращалась не замечая дороги. Теперь то она точно знала, что он живой, но оставалось жутковатое чувство опасности, которое, вопреки логике притягивало. «Доигралась!» – подумалось ей. «Чую с гибельным восторгом, пропадаю»…, в унисон настроению прохрипел откуда-то знакомый голос.

Пропал, однако, сам архивариус – домой в тот вечер он не вернулся. Не появился и на работе. Напрасно Ксения дергала запертую дверь архива. На ее вопросительный взгляд проходившая мимо кадровичка состроила гримасу «черт его знает!». Потом озвучила предположение, что до понедельника он вряд ли появится, сегодня пятница.

Андрей к концу дня встретил ее как всегда у ворот института, но не с обычным сдержанно-чопорным видом, а явно воодушевленный. Ксения сначала ничего не поняла и с недоумением посмотрела на розовую иномарку рядом с которой тот стоял, решив, что предстоит какая-то поездка, но просчиталась – он шагнул ей навстречу и взяв за локоть повел к трамваю.

– Ну, что у тебя?

– У нас сегодня прошло что-то вроде последнего звонка, – растягивая слова, пояснил он. – Учеба, считай, позади. Завтра решили организовать маленькую пьянку. Почти на природе. Наш руководитель зафрахтовал сауну на окраине города, практически в лесу. Ты его знаешь, он был на нашей свадьбе. Как ты на это смотришь?

Ксения как раз смотрела в другую сторону и не сразу поняла, о чем идет речь.

– Никак. Это же будет что-то вроде мальчишника. Мне там нечего делать.

Андрей, видимо, не ожидал такого ответа.

– Ничего подобного! Ребята собираются взять и своих женщин, девушек… у кого кто есть.

Ксения насмешливо взглянула на него.

– Вряд ли своих. Какой им интерес таскать свои самовары на экзотику?…Уж что-что а мальчишник представить себе не трудно…Когда собираются на девичник женщины, им никто больше не нужен. Мужики из своих посиделок всегда устраивают бардак.

– Ну, ты уж слишком. У нас народ порядочный, да и что ты будешь одна торчать дома в выходные дни? Дед и тот слинял куда-то. Напугали мы его своими страстями. Ты не эксбиционистка у меня случайно?

– Эксбиционист, это подглядывающий, а потом, почему я должна комплексовать оттого что кто-то есть за стеной? Я своих эмоций не стесняюсь.

– Да что ты! Я шучу, – тотчас сдал позиции Андрей. – Интересно, куда он мог потеряться…

– Да тебе то что…Наверное, на даче. У него где-то участок. Пишет что-то. На лоне природы, наверное, легче думается.

– Выжили мы его, – вглядываясь в номер приближающегося трамвая, пробормотал Андрей. – Ну, ничего, осталось недолго.

– Как это недолго? – насторожилась Ксения.

– Ну, думаю, с месяц. А ты, как будто бы не рада. То страдала, что долго ждать отъезда…

– Во – первых, я вовсе не страдала, а потом уже привыкла к нашей берлоге, – немного нервно хихикнула Ксюша.

– Это еще не наша берлога, – уточнил Андрей, подталкивая Ксению к трамваю.

Та промолчала.

Корнилыч не объявился дома и в этот день. Утром, умывшись и приготовив завтрак Ксюша заявила Андрею, что поедет все же с ним на пикник, или как у них там…

– Ну, может быть это не совсем пикник…. Там несколько домиков. В одном сауна, в другом обеденный зал, в третьем бильярдная… Вокруг природа. Речка рядом.

– Ты что, уже бывал там?

– Один раз, прошлым летом. На младших курсах нас туда не приглашали.

Отправились в путешествие на автобусе. По шоссе доехали до какого-то перекрестка с примыкающей слева узкой асфальтированной дороги. Никакого указателя, никаких ориентиров. Водитель остановил машину по требованию. Шли по лесу только вдвоем. Попутчиков не оказалось. Видимо приехали позже всех. Или раньше.

Картинка, которую увидела Ксения на лесной поляне, была недалека от той, что она себе представляла – бревенчатые, ладно скроенные строения на некотором расстоянии друг от друга составляли небольшой городок. Трава вытоптана не основательно и местами еще ярко зеленела пушистыми ковриками. Домик, где была оборудована сауна, оказался на самом берегу небольшой речки или ручья. Вокруг густой лес… Немного портили экзотику автомобили припаркованные между строениями, ближе к краю поляны. Ксения давно не была на природе, но на этот раз она ее почему-то не радовала.

Ее предположения по поводу женщин оказались верными. Здесь никто не был обременен своими самоварами. Парни явно прихватили дам общего пользования. С некоторыми еще только знакомились. Возглавлял бригаду тот самый рябоватый мужик старшего чина с крупными звездочками на погонах, что опекал курсантов на вечеринке. В милиции, как было известно Ксении, это майор. Андрей вроде называл его капитаном. Вся мужская составляющая в форменных одеждах, словно здесь предстояло провести какие-то учения или, скорее, парад – все начищенные наглаженные, такие же как на свадебной вечеринке. Некоторых из них, включая командующего, Андрей представил Ксении, шепотом подсказав, кого она уже видела. Ксения и тогда то с трудом отличала одного от другого не стала напрягаться и на этот раз. Разве что сам командир запомнился – выделялся солидным, в сравнении с остальной публикой, возрастом, своеобразным лицом и повадками хозяина положения. «Музыка» явно была заказана им.

Еще тогда, на свадебной вечеринке, по его пристальному взгляду Ксюша поняла, что он готов трахнуть ее где угодно – на кухне, в ванной, в туалете или прямо в банкетном зале. Ксюшу это не удивляло ни тогда, ни сейчас. При всей самокритичности она не видела среди «обозных» дам никого привлекательнее чем она. Капитан остался верен себе и, несмотря на организационные заботы, умудрился отпустить ей пару комплиментов. Мужик оказался здравомыслящим – не получив никаких гарантий с ее стороны, на время оставил в покое, но Ксюша чувствовала, что этот массовик-затейник вряд ли смирится с ролью созерцателя. Долгие проницательные взгляды выдавали в нем целеустремленную личность. Ксения не любила и побаивалась таких.

Девиц решили использовать с максимальной отдачей и запрягли сервировать длинный банкетный стол, к чему они приступили без промедления и охотно. Ксюша предпочла оставаться в стороне. Ее не тревожили – это наводило на мысль, что она здесь по недоразумению.

Разговор за столом был специфичным – сплошь из непонятных Ксюше терминов и жаргонных словечек, и она быстро почувствовала смертельную тоску. Андрей активно поддерживал споры, разговоры, обсуждения и не интересовался самочувствием жены. Девицы, как ни странно, неплохо ориентировались в полуморском-полублатном лексиконе и даже умудрялись вставлять свои реплики.

Выпив пару рюмок коньяка, откушав различных деликатесов и попрыгав в компании со всеми под грохот магнитофона, Ксюша поняла, что пора сниматься с якоря – командующий судя по горящим глазам явно созрел и его настойчивые взгляды не оставляли сомнений к кому он намерен пришвартоваться. Толкнув локтем Андрея в бок, Ксения попросила проводить ее на крыльцо. Там она заявила, что плохо себя чувствует – разболелась голова – и что она хочет уехать, и потом, если он не безнадежно глуп, должен понимать, что вечеринка добром не кончится. Андрей не стал ее переубеждать , видимо сообразив, что это лучший выход,но… Андрей явно замялся.

– Да, конечно, ты оставайся. Может, последний раз собрались в этой компании…Не белая же ты у меня ворона, – усмехнулась она, скользнув взглядом по черному мундиру.

Андрей оживился.

– Подожди. Сейчас вызовем такси. У Сереги мобильник с собой…

Он скрылся за дверью и через минуту появился с себе подобным, только чуть ниже ростом и покоренастее, который откуда-то из-под кителя извлек телефонную трубку.

– Это папани, – подтвердил парень усмешку Ксении. – Дал поиграть.

Вызов на удивление приняли быстро, и не успел Серега рассказать и десятка анекдотов, как из-за ближайших елей выкатила потрепанная иномарка.

– Ладно, передайте привет вашему затейнику, – воодушевилась Ксюша.

Андрей сначала поморщился с недоумением, потом сообразил.

– Да что ты, Василий Васильевич, да он нормальный мужик!

– Не сомневаюсь! – охотно согласилась Ксения, махнула парням рукой и подошла к автомобилю.

– Доедем? – открыв дверь, с сомнением спросила Ксюша водителя – мужика с озабоченным лицом.

– Обижаешь. Только что с техобслуживания. У нас мерсы клепают в лучшем виде. Вне зависимости от возраста.

– Чьего?

– Ну, телеги, разумеется, – хмыкнул шофер.

– Ну, ты же понимаешь, – извиняющимся тоном пробормотал Андрей, помогая

Ксюше сесть в машину.

– Я понимаю, – кивнула она. – Я, может быть, заеду к Жене, так что особенно не торопись, но к понедельнику желательно явиться… Думаю, что буду дома. Презерватив у тебя в кармашке.

– Да я завтра же, – крикнул Андрей сквозь уже захлопнувшуюся дверь, то ли не расслышав последнюю фразу, то ли приняв ее за шутку. А может быть и за нормальное положение вещей.

Машина довольно быстро преодолела расстояние, которое Ксения с Андреем отмеряли более получаса, выкатила на шоссе и водитель собрался, было повернуть к городу, как заказчица остановила его.

– В другую сторону. К Лисьему носу.

– Это по отдельному тарифу, – протянул шофер.

– По отдельному тебе заплатили в долларах, – отрезала Ксения. – К тому же здесь ближе, чем до города.

– И надбавки не будет? – то ли в шутку, то ли по наглости спросил предприниматель.

– Нет, не будет. Здесь недалеко и свободен…

На ветровом стекле неожиданно появились бисеринки воды, количество их быстро нарастало, потом вдруг хлестанул настоящий дождь. «Некстати» – подумала Ксюша, но тут же спохватилась «А может быть то, что нужно».

Автомобиль тарахтел, словно отечественный драндулет времен второй мировой, но катил шустро.

– Что у тебя там тарахтит? – спросила Ксения.

– А это дизели так стучат.

– И что, это нормально?

– Нормально. Он еще лет пять протарахтит. Только подвеска замучила, а так вроде ничего.

Ксения молча уставилась на несущееся под колеса, ставшее ярко черным и блестящим полотно дороги.

– А ты что, хочешь купить машину? – неизвестно из чего сделал вывод водило.

Ксюша с удивлением посмотрела на него.

– Да спрашиваю от нечего делать. У тебя же даже музыки нет.

– Испортилась. А то, если что, могу, по очень низкой, ну скажем, за две тонны.

– Чего? – не поняла Ксюша.

– Ну, баксов…. Ты что, из деревни?

– В деревнях уже и старухи долларами отмеряют. Просто не люблю никаких сделок и торгов…

Мужик вздохнул.

– Так сегодня другой и темы то ни у кого нет.

– Зачем же продаешь, если только что утверждал что машина хоть куда?

Водило засмеялся, но решил подстраховаться:

– Точно не покупаешь?… Да гавно это, а не машина. Я на своем москвичонке где хочешь пролезал, вездеход. И за грибами и за ягодами, на рыбалку… На Черное море дважды мотался… А это что… Не наша это телега…

Ксения впервые была в дачном кооперативе и ориентировалась только по адресу, который Коклюшкина случайно озвучила, когда архивариус не явился к назначенному времени и та принялась паниковать.

Автомобиль, проскочив переезд, свернул на дорогу, от которой влево и вправо уходили ряды построек. На скорости они все казались похожими друг на друга. Ксения предупредила водителя чтобы ехал медленнее. Когда она увидела с центрального проезда за зеленой трансформаторной будкой табличку с нужным названием улицы попросила шофера ее выпустить.

Прежний хозяин, вероятно, предназначал свою дачку для земледелия, потому что единственное строение сооруженное в дальнем углу участка было малым по площади, хотя и высоким, напоминающим шалаш. Вся остальная земля отведена под деревья и кустарники, а многообразием и пестротой растительностью больше напоминал альпийский луг. Лишь рядом с домиком, красовалась небольшая клумба с вихрастыми белыми астрами. Относительно ухоженными выглядели только яблони и то благодаря покраске. По периметру, где должна быть ограда, высокая буйная поросль надежно изолировала участок и превращала его в уютный островок, мало доступный постороннему глазу. Это было и не рабочее поле и не база отдыха, просто клочок земли с ярко выраженной тенденцией к одичанию. Все в тему.

Sie haben die kostenlose Leseprobe beendet. Möchten Sie mehr lesen?