Страна сплошных гуманитариев. Ироническая публицистика

Демократия: ребрендинг

Сначала о российских особенностях явления, именуемого демократией, гласностью, модернизацией и пр. До 1991 года демократов почти не было, были диссиденты, но это другое. Еще была интеллигенция двух сортов – техническая и творческая. Они немного отличались, творческая, к примеру, стучала друг на друга чаще, но об этом позже.

А еще был народ, который жил себе обычной жизнью – работал, отдыхал в Гаграх, смотрел хоккей, пил водку и травил анекдоты, в том числе и политические. Из чего вовсе не следует, что народ был поголовно в оппозиции. Самые отвязные политические анекдоты я слышал именно в обкомовских коридорах, подозреваю, там их и сочиняли. А если какой-нибудь партийный начальник вдруг стал бы в мирской жизни рассказывать о ведущей роли партии, его, наверное, безотлагательно забрали бы в спецпсихушку. На собрании или там пленуме, это пожалуйста, там можно было нести что угодно. Конечно, проходимцы и карьеристы комсомольского разлива в той жизни встречались, но климата не делали. Зато они его делают теперь.

В общем, страна мирно почитывала «Литературку» и пребывала в оппозиции к себе самой. Демократизация (как и пятилетка в три года) была встречена продолжительными аплодисментами и тут же стала анекдотом дня. Поскольку в ту наивную пору все были немного оппозиционерами, благо это ничем не грозило и ничего не стоило. Но скоро стало стоить вполне конкретно, причем первые ростки этой гадости начали прорастать уже на августовских баррикадах 91 года.

Помню, я вернулся из командировки и поехал к Белому дому, где неожиданно встретил много знакомых из своего давнего научно-технического прошлого. Но мне они почему-то совсем не обрадовались, даже как-то насупились и быстренько сомкнули ряды.

– Мы тут, между прочим, со вчерашнего дня, а ты?

Все было ясно, они – первые, они здесь стояли, вдруг что-то достанется мне и другим. В общем, предложение ограничено и за той гражданкой просили не занимать.

Причем, приехали-то туда ребята явно по зову сердца, но инстинкт советской очереди оказался основным.

Потом очередей на хлеборезку выстроится множество – из неизвестных доселе писак и журналистов, инженеров, МНСов и историков, партийцев и комсомольцев, рвачей и стукачей… Даже спекулянты и фарца назовут себя буревестниками свободного рынка и потребуют свой кусок пирога. Какие-то крохи им потом достанутся, помню какие-то комитеты защитников, но все это семечки, главная раздача лесов, полей и рек происходила совсем в другом месте и среди совсем другого контингента.

А эти нужны были так, для дымовой завесы, для окормления народа идеями про неизбежность рыночных реформ и становление свободной прессы. Кстати, последнее я много лет наблюдал изнутри. Как набирали в ту самую свободную прессу не независимых журналистов, а жадных до московской жизни и хорошо управляемых юных провинциалов. Да они и теперь там, и даже от диалекта избавиться не удосужились, можете включить телевизор и полюбоваться.

Зато году еще в 95-ом, когда я снимал программу об Испании, в Марбелье, в одном из самых респектабельных мест Андалузии, мне показали целый квартал дорогущих вилл наших свежеиспеченных демократов, в том числе и демократов от прессы. То есть борьба за наше светлое будущее и тогда не мешала ребятам конкретно заниматься своим настоящим.

Народ и его избранники

«Московский бизнесмен Андрей Хартли стал известен тем, что не испугался остановить автомобиль советника президента Владимира Шевченко, который ехал по полосе встречного движения. 9 апреля 2010».

Всю страну всколыхнула возмутительная история с водителем, который, несмотря на подозрительную фамилию Хартли, имел наглость не уступить свое законное место на дороге важному советнику и члену правящей партии. Да еще и разместил свой клеветнический ролик в сети.

Конечно, хорошо бы его за это привлечь вместе с проклятым интернетом, но вопроса это не решит. Слуг у народа развелось видимо-невидимо, а пробки на всех одни. Надо что-то делать.

Потому что наши избранники, даже если они только-только из железнодорожного депо, недавних односельчан переносят с трудом, у них от хорошего питания сразу меняется состав крови, лимфы и мозгового вещества.

Помнится, на закате коммунизма трудился я в одном уважаемом журнале и по должности был как бы номенклатурой, летал через депутатские залы и отдыхал в соответствующих «Солнечных». Будучи при этом беспартийным брюнетом и фельетонистом с омерзительной диссидентской бородкой, то есть, очевидно, не их человеком. Потому с неодобрением наблюдая меня за соседним столиком в столовой, партфункционеры на всякий случай держались отстраненно и общались со мной как с залетевшим не по адресу инопланетянином. Чужой. Да и все мы им чужие.

Потому как служение народу у нас требует некоторого от него отдаления, народ наш на расстоянии видится как-то лучше.

Конечно, удобнее всего отдалиться, как некоторые уже и сделали, в какую-нибудь тихую европейскую страну и оттуда вдохновлять трудящихся на патриотизм и инновации. Но там не поездишь с мигалками, никакого кайфа. Можно отдалиться на Рублевку, благо, имеются там теперь не только фитнес клубы, но и свои концертные залы, дабы заезжие звезды не общались с быдлом в разных там консерваториях. Но на Рублевке пока нет Кремля. Значит, или переносить, или рыть тоннель. Еще можно летать вертолетами, а заодно прикрыть интернет и открыть десяток новых телеканалов. Правда, и от старых всех уже тошнит.

И видеокамеры с компьютерами хорошо бы запретить, один вред от них и томление духа. А опыт по этой части имеется, не сомневайтесь. Свою первую пишмашинку я покупал не просто так, а по письму от редакции и с обязательным снятием шрифта. Так, на всякий случай. И было это в ту прекрасную пору, когда нынешние эффективные менеджеры нашей свободной экономики дружно вступали в ряды КПСС, так что все они помнят.

В общем, нужно срочно что-то придумать, а с мозгами стало совсем плохо, все уехали. Потому надежда одна – поговорим мы, поговорим и забудем, как всегда. И они и дальше будут ездить как им нравится – по встречной, со спецсигналами или без, это уж как нам повезет. Удачи на дорогах!

И опять продули

«Прошедшие в 2010 году в канадском Ванкувере XXI зимние Олимпийские игры стали самыми провальными для российских спортсменов, занявших 11-е место в медальном зачете».

Опять продули. Года полтора назад я на эту тему уже писал и вот опять, на те же грабли. Только больнее, дороже и позорней.

Нет, не лечимся и не учимся, будто Бурбоны какие… Сказано же: «О спорт, ты мир». Так зачем надо было раздувать щеки и устраивать дорогостоящий поединок двух систем, ясно же, не выиграем, разучились, все ушло в гудок.

Когда-то я работал на Московской олимпиаде. В электронной прессе, то есть, изнутри. Так вот запомнилась та олимпиада отнюдь не только голами, очками, и золотыми медалями, которых мы набрали без счета. И уж совсем не слащавым летающим медведем (вообще медведь, зверь довольно злобный и неуправляемый – символ весьма сомнительный).

Запомнилась красивым спортом, благородством, особенно благородством поражений, воздухом надежд и, если хотите, грядущих перемен, хоть это и был расцвет застоя и холодной войны. Запомнилась тем, что западные спортсмены наплевали на бойкот и приехали, потому что уважали. Понимали, что афганскую войну начинал Брежнев, а вовсе не Сальников, Варданян и Дитятин.

Впрочем, нынешние игры тоже забудутся не скоро. Чего стоят только нелепые молебны (а теперь, что, отпевать будем?) и невиданный по масштабу десант верноподданной попсы и чиновников. Кстати, неплохо было бы не только подсчитать, сколько это действительно стоило, но и персонально взыскать.

Низостью запомнятся, кривлянием Плющенко насчет судейства, потешными сетованиями на погодные условия и часовые пояса. Хамской фразой бывшей комментаторши про итальяшек (!) укравших каких-то чебурашек, наглым гонором, а затем жалкими оправданиями перепуганных функционеров. А главное, запомнятся как невиданный провал неприлично дорогой пропагандисткой акции под надоевшим лозунгом «Россия, вперед».

Я не знаю, сильно ли нам нужны сейчас именно спортивные победы, лично мне – так нет. Но если мы ходим достичь успехов именно в спорте, нужно забыть про нацпроект «спорт», оставить там только спортсменов и тренеров, а всех остальных гнать в шею. Тяга к победе заложена в любом нормальном человеке и без квасного патриотизма. Хотят бегать быстрее всех – пусть бегают, и не надо тратить на это деньги налогоплательщиков, спорт не балет, прекрасно окупается. Или пусть платят те патриоты, что на халяву оттягивались в Ванкувере в дареных курточках.

И еще одна, уж извините, банальная истина, давно известная всему цивилизованному миру. Рабы неконкурентоспособны, даже если они любимцы Цезаря. Они могут сколько угодно мочить друг друга на арене, но победить армию свободных римлян подневольные гладиаторы способны только в одном случае. Если они перебьют вертухаев школы Лентула Батиата, заберутся на Везувий и почувствуют себя гражданами. Что верно не только для спорта, но и для нанотехнологий и других модернизаций.

А что касается бесчисленной армии спортивных, научных и других чиновников, о судьбах которых так трогательно пекутся наши свободные СМИ, так и для них найдется дело по плечу. Для начала взять лопаты и убрать наконец-то снег в Москве. Если назначить нашей так называемой элите в бригадиры грамотного дворника-таджика, думаю, справятся.

Сталин из песка и тумана

Каждый год по большим праздникам нам подкидывают Сталина. И каждый год мы попадаемся на эту нехитрую провокацию и бросаемся отстаивать свое мнение.

А меж тем переубеждать в чем-то взрослого человека – занятие пустое. Скажем, на мой взгляд, Сталин – величайший преступник всех времен и народов, и сто тысяч Прохановых не убедят меня в обратном. Точно так же внучата тех, кто нажимал на курок, будут вечно верить, что их милые дедушки спасали страну от шпионов и врагов трудового народа. Одни будут с придыханием говорить о рыночных реформах, другие – о грабеже. А даже бонапартисты останутся бонапартистами, хоть с тех пор и прошло два века. Тут бессильно даже время, сплотить общество способна только достойная жизнь всех сограждан, но именно это нам и не грозит.

Но может быть образ усатого генералиссимуса как-то особо близок нашей элите? Не думаю, они же прекрасно понимают, что посмотрев на их банковские счета и особняки, он незамедлительно поставил бы всех их к стенке.

Нет, вечный Сталин нужен для того, чтобы мы ненавидели не их, а соседей по лестничной площадке, по дому, по стране, чтобы стравить нас в ненависти и взаимных претензиях, чтобы мы в своих убогих бетонных коробках, испытывая чувство некой национальной гордости, спорили и спорили об итогах войны, которая закончилась три поколения назад.

Никто в цивилизованном мире давно не празднует побед, в войнах нет победителей, есть убитые. Празднуют дни примирения. Да, нам исторически трудно полюбить некоторых наших соседей по планете, но если мы и дальше будем тратить миллионы долларов не на людей, а на съемки военных киноагиток, мы навсегда останемся в прошлом веке вместе со Сталиным, Михалковым и автомобилем Жигули.

Моей маме 87 лет, она ветеран войны и к празднику ей дали очередную латунную медаль и 1000 рублей денег. Это 33 доллара США. Очевидно, это и есть цена победы.

С кем воюет Миннауки?

«Министр науки и образования Фурсенко выступил за призыв в армию студентов во время учебы».

Где-то полгода назад, снимая одну программу, я поинтересовался у г-на Фурсенко относительно контроля за фантастическими суммами, которые идут якобы на инновации. Дело было на одной из показушных выставок этих самых якобы инноваций. Фурсенко тогда сильно удивился, что человек, как он выразился, из научного сообщества, интересуется судьбой денег. Главное – развитие науки, привлечение в нее молодых кадров, а уж за ценой мы не постоим.

Теперь настала моя очередь удивиться. Как это человек из научного сообщества, ну а министра образования и науки к другому сообществу и не отнесешь, так не любит родное сообщество, а равно образование и науку, что делает подобные заявления насчет армии?! Не настолько же наш доктор физико-математических наук наивен, что полагает, будто наш армейский кошмар, дедовщина и строительство генеральских дач способствуют развитию острой тяги к знаниям?

Армия после ВУЗа, лейтенантом, когда юноша хоть немного окреп и сложился – это еще куда ни шло. Но до ВУЗа?! Это же ефрейтор на всю оставшуюся жизнь!

Помню, учился в моей группе довольно серый молодой человек после армии. Разумеется, партийный и, разумеется, тут же его назначили старостой. На экзаменах мы его не видели, он сдавал их где-то отдельно. А курсе на втором вышел большой конфуз. Мы и прежде подозревали, что товарищ на нас постукивает, а тут просто поймали его с поличным. Сначала решили морду начистить, а потом поступили хитрее. Провели собрание и из старост его турнули, переизбрали. Поначалу был большой шум, пугали нас и уговаривали, но мы обложились уставами и железно стояли на своем: не оправдал, мол, не пользуется доверием, имеем право. Так что из старост его убрали, своих льгот он лишился и на первой же сессии с песней вылетел вон.

Убежден, мы сделали доброе дело, получи он диплом по нашей навигационной специальности – одним упавшим самолетом точно стало бы больше.

Так у нас что, стало плоховато со стукачами? Или не хватает младших армейских чинов для работы программистами? Или г-н Фурсено собрался воевать сержантским составом с Америкой? Не поверю, у него там, как пишут, родственники. А у других хороших людей там счета и, как пишут, очень неплохие. Я уж не говорю про разные там радионуклиды и другие поражающие факторы ядерного взрыва, которые могут плохо подействовать на банк Чейз Манхеттен.

Нет, воевать мы не собираемся, тут резон другой. А зачем, если задуматься, нам вообще доценты с кандидатами? Нефть, газ и алюминий уже давно нашли, а чтобы их выкачать и продать особых мозгов не требуется. А шуму от гнилой интеллигенции иногда бывает много. Так что в этом смысле от увеличения рядового состава только плюс.

Да и вообще, большая армия – это красиво, патриотично! Можно выпускать на ТВ специальных экспертов со страшилками про кольцо врагов, которым мы опять окружены! И граждане сразу сурово насупят брови и забудут воровство чиновников. Можно устраивать парады, звонко печатать шаг по брусчатке, целый месяц показывать все это по телевизору – сначала репетицию, потом парад, потом впечатления. Можно разгонять облака, корежить дороги, потом их чинить, можно списывать под это любые суммы, а кому не нравится – тот шпион и враг народа. Запад мы этой показухой не испугаем, а свои будут бояться и уважать.

Вот в этом определенный смысл точно есть.

Кто будет жить при коммунизме

Это было давно, я был мальчишкой, но отчетливо, до мельчайших деталей помню эту газету. Огромная фотография на всю первую полосу, на ней громадное поле, облака, лето, все такое позитивное, почти полотно художника Ивана Шишкина, а по полю бегут дети. Много детей со счастливыми лицами. И подпись самым крупным кеглем: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!»

Мне было десять лет, я не знал, что это просто отчет об очередном съезде КПСС, но я твердо решил дождаться этого самого коммунизма, подумаешь каких-то 20 лет. Ведь коммунизм – это сколько угодно бесплатного мороженого, а в кино не нужны билеты. И не только днем, когда они по 25 копеек, но и вечером, когда они по 30 или даже по 40. Была у меня и еще одна мечта – новый велосипед взамен старого, на котором я катался под рамой, но тут я сомневался. Я не был уверен, что при коммунизме каждому положен новый велосипед, это представлялось мне слишком расточительным. Но и без велосипеда будущее казалось светлым и прекрасным, иначе, зачем оно вообще нужно.

Впрочем, как выяснилось позже, не в обещанном восьмидесятом, а в начале девяностых, насчет велосипеда я сомневался напрасно. Да что велосипед! Вся та картина с бегущими детьми стала куда богаче, ярче, увеличилась до размеров «Явления Христа народу». Полотно стало зримым, объемным, почти 3-D, появились невидимые прежде детали, теперь мы видим, что в светлое завтра бегут не просто какие-то там дети, а дети вполне конкретные, узнаваемые.

Конечно, я знаю далеко не всех. Но вот шустро перебирает ножками… ну конечно, это же Ромочка Абрамович. Почему автор поместил этого ничем не примечательного мальчика в центральную часть дорогого полотна? Этого мы не знаем, мы знаем одно – он будет жить при коммунизме. При таком коммунизме, который и не снился основоположникам марксизма вместе взятым. Там будут и велосипеды, и яхты размером с авианосец, и алмазы с отель Риц, все там будет. А рядом бегут в светлое завтра и другие мальчики и девочки – Вагитик, Мишенька, Олежек, Леночка… Все тут.

Но что это! Вот от общей массы отделилась большая группа детишек, целая пионерская дружина! Куда их несет, там же возвышенность, бугорок, они не добегут, скроются от зрителей! Но волнения напрасны, и за бугром они все равно будут жить при коммунизме.

Кто еще? Вот мальчик Егорка с учебником английского языка, вот семенит ножками кое-какая творческая интеллигенция. Они бегут, спешат вступить в партию, чтобы быть в первых рядах, а потом сжечь этот партбилетик по телевизору, и опять быть впереди всех…

А на заднем плане я вижу детишек, поразительно напоминающих некоторых пламенных борцов за народное счастье, страшно сказать, оппозиционеров. Но, может, я ошибаюсь, дети так сильно меняются.

Твердо уверен я только в одном. На этой картине нет никого из тех наивных девочек и мальчиков, что бежали по красивому летнему полю в далеком 62-ом. Хотя газеты не врали и светлое будущее все-таки наступило. Только не для них.

Чужие, или Война с саламандрами

Вчера жене нахамили в магазине. Вроде бы, ничего особенного, во времена социалистического реализма хамство было нормой жизни, и никого не удивляло. Удивляло то, что оно еще кого-то удивляет. Как-то ко мне приехали финские знакомые, которых, понятно, тут же обвесили и обхамили, а когда они пообещали больше в этот магазин не ходить – подняли на смех. Они потом долго удивлялись нашему удивительному чувству юмора.

Сейчас времена другие, пришел хоть плохонький, а рынок, и грубить покупателю стало не всегда выгодно. Но эти магазинные хамы были из Калмыкии, они это сами сказали, и про столичные заморочки насчет вежливости не слышали. У них на родине, очевидно, хорошо только с шахматной мыслью, а вот с деликатным обращением не очень.

Впрочем, вольные нравы калмыцких скотоводов меня волнуют мало, больше беспокоит тот факт, что в обычном (не китайском или там японском) магазине продавцами почему-то работают граждане, освоившие из нашего великого и могучего только мат. Что, такой страшный кадровый голод? Или продавец бакалеи – это теперь редчайшая профессия, что-то вроде маркшейдера или сомелье, и московским безработным ее нипочем не освоить?

И еще беспокоит то, что в подвале моего дома, с ведома местных властей, уже несколько лет нелегально проживают заезжие граждане, которые якобы наш дом обслуживают. Теперь дом разваливается на глазах, зато в подвале хранятся баллоны с ацетиленом, отчего мы в любой момент можем взорваться к чертовой матери. Разумеется, об этом знают все, но всем, понятно, на это плевать.

Вообще при запредельном цинизме нашей жизни, обсуждение проблем миграции и приезжих, почему-то вызывает у начальства приступ клаустрофобии. Они краснеют, бледнеют и стараются по слогам выговорить нерусское слово толерантность… Как будто для кого-то тайна, что таджики тут не ради дружбы народов и не потому, что такие трудолюбивые. И не потому, что коренные горожане такие гордые и работать не хотят, чепуха это.

Просто большую часть заработанных денег эти бедолаги вынуждены отстегивать тем самым начальникам. Которые, в смысле начальники, и сами по большей части приезжие, они этот город не строили, они его не любят, они тут бабки заколачивают. И плевать им, если что-то рухнет и взорвется, чихали они на архитектуру, экологию, безопасность и на все остальное. А нас они презирают и считают лохами. Кстати, речь не только о Москве, в других городах та же история.

И главное, начальники это прекрасно знают, но делают вид, что все в порядке. Мегаполис, мол, он и должен разрастаться, потерпим, с мигалочкой проехать еще можно. Хотя квартирки себе на гнилом западе уже прикупили и прекрасно знают, что даже для нашей сверхбогатой лимиты там ничего специально строить не будут. Покупай вторичное жилье или катись в родной Урюпинск и возводи шотландские замки там.

И вот тут наша творческая интеллигенция обязательно начинает сильно негодовать и возмущаться. На эту тему я говорил не раз, и каждый раз спор заканчивался чем-то вроде: «Ишь какие, мы может тоже в столицах жить хочем!» Понятно, все хочут.

Помню, лет тридцать назад приятель привел в наш дом модную драматургессу из провинции, которая тут же начала, как говорили в старые времена, фраппировать: «Какой ужас, какое мещанство – жена, ребенок, квартира, никакого творчества… Нет, не могу, пойду ширнусь в подъезде!..»

Впрочем, ширяться в подъезд барышня не пошла, а, напротив, с аппетитом покушала, а вскоре и вовсе удачно вышла замуж с видом на площадь Маяковского, откуда московского мужа быстренько выписала и осталась хозяйкой прекрасной собственности с потолками 3.50 в пределах Садового кольца. И теперь рассказывает, что это ее родовое гнездо, где ей когда-то и стала являться капризная муза.

Это я к тому, что и раньше подразумевалось, что деятели культуры или, скажем, коммунистической партии должны проживать исключительно в центре столицы. Ну а про нынешних нуворишах и говорить нечего. Кстати, явление чисто наше, российское. Марсельцы прекрасно живут а Марселе, детройтцы в своей автомобильной столице, а если бродвейским режиссерам и удобней жить в Нью-Йорке, то только во время театрального сезона. Да что режиссеры, у них вот и у президентов нет обыкновения отстраивать себе дачи на вашингтонщине. Отпрезидентствовал – и к себе в Техас на ранчо.

А насчет свободы передвижения или там проживания – да, пожалуйста, передвигайтесь. Но есть и еще один важный институт – преждепользование. Не из патентного, из римского права. То есть каждый народ, этнос или группа граждан имеют право жить там, где жили их отцы, дети и прадеды. Это их территория, которая затем становится графством, княжеством или государством. А когда эта обустроенная и ухоженная своими территория начинает нравиться чужакам, возникают войны. Захватнические, если кто-то хочет поселиться в чужой квартире или освободительные – когда хозяевам это не нравится. А чтобы обойтись без конфликтов, нужно постараться понравиться хозяевам, другого пути нет.

А ксенофобия – это вовсе не наркомания или что-то ужасное, это заложенная в человеческих генах и абсолютно нормальная боязнь чужих, нежелание увидеть в своей постели Далилу, а в своем дворе – Троянского жигуля. И лекарство тут одно – не просто уважительное отношение людей друг к другу, а прежде всего уважительное отношение гостей к хозяевам. Вот это у нас почему-то не пропагандируется.

Помните чапековскую «Война с саламандрами»? Поначалу саламандры удивляли, это было модно и круто, потом кто-то стал на них наваривать, а потом люди спохватились и поняли, что планета им больше не принадлежит. Все, приехали.

Ничего не напоминает?