Лилигурия

– Какой болезнью вы тогда заразились?

– Лили и даже эрцам это неведомо. Лишь тацы знают эту тайну.

Тугуев присел на землю и опёрся спиной о стойку опоры челнока. Стоять перед карликом-стариком, согнувшись пополам, было утомительно.

– Ваш народ живёт только среди этих холмов?

Ответ старика оказался витиевато-дипломатическим.

– На Лилигурии много холмов, но не обязательно там можно найти лили. Мы живём там, где хотим.

Ник тоже решил не смущать пленника своим ростом. Он тоже присел на корточки и милюбиво протянул руку с очередным гостинцем старику, как бы поощряя его за откровенность. Но тут произошло нечто неожиданное. Туземец резко ударил по руке человека, и батончик, выскочив из упаковочной обёртки, откатился далеко в сторону.

Не мог же он сказать чужакам, что теперь из-за ближних и дальних кустов за ними наблюдает вся мужская половина племени, а кормиться из рук новых гуров было бы предательством по отношению к его народу.

Тугуев на секунду отключил прибор и, пожав плечами, уставился на Шамова:

– Ник, чем это мы так его рассердили? И вообще, что нам с ним делать?

Мигов, стоявший за их спинами, гоготнул.

– Будь мы каннибалами, с этой дичью все явно пролетели бы. Жаркое из него никакое – кожа да кости давнишней давности.

Шамов укоризненно оглянулся на друга и снова повернулся к Тугуеву.

– Алик, ты спроси, сможем ли мы переговорить с их тацем. Сам он, похоже, уже выдохся, раз капризничать стал. Пообещай, что если он отведёт нас к жрецу, мы его тотчас отпустим восвояси. И потом, успокой ты его. Мы же не гуры, заражать никого не намерены, наоборот, пообещай, что мы постараемся выяснить причину их болезни и вылечить их народ. Поверь, это, как правило, действует безотказно.

Когда старик внимательно выслушал Тугуева и понял, о чём его просят, жёлтая кожа на его лице побледнела. Чужаки даже понятия не имели о том, что непосвящённым нельзя показывать свои лица тацам, а уж говорить с ними – и подавно. Они и посвящённых в гневе могут в любой момент погубить своими чарами, а уж этих…Он решительно затряс головой, ни в какую не со-глашаясь на уговоры чужаков, и при этом успевал посматривать по сторонам. Пусть молодые воины видят, что несгибаемый Тоо непреклонен и не боится пришельцев. Простаки-чужаки даже не замечали, что окружены плотным кольцом воинов. Похоже, тац их племени не терял времени даром. Верховный жрец Циа разослал гонцов во все стороны, и теперь воинов лили было во много раз больше, чем чужаков.

Глава 4

Датчики охранного периметра давно подали сигналы, что челнок и люди окружены. Медлить уже было нельзя. Алик заставил двух девушек из их отряда занять место в челноке и повернулся к парням.

– Оружие к бою!

Можно было бы, оставив пленника здесь, заскочить всем в челнок и либо переждать в нём натиск рассерженных чем-то аборигенов, либо, что было более разумным, ретироваться на другое место или на «Леду». Но в этом случае пришлось бы забыть о дальнейших исследованиях этого района планеты. Ведь вездесущие воины лили стали бы нападать на людей и здесь, и в любом другом месте, где они жили. И потом, не давала покоя тайна холмов с норами-жилищами туземцев. Словом, бегство на глазах воинов означало бы одно – чужаки трусливы и их нечего бояться. И было решено переломить ситуацию в свою пользу.

Тугуев расставил десятерых парней вокруг челнока. Саму машину закрыли по-штатному. Реутов по команде Алика активировал панорамный излучатель. Михаилу пришлось лишь чуть отодвинуть сектор поражения, чтобы не задеть своих парней. Страшного и в этом случае ничего не произошло бы, ну повалялись на траве часок-другой, но зачем?

Лили напали со всех сторон одновременно. Удивляла слаженность их действий, быстрота их передвижения от дерева к дереву, от пригорка к пригорку. Их было не менее сотни. Лысые черепа и широкие, остро отточенные наконечники пик отсвечивали на солнце, и казалось, что это солнечные зайчики вдруг решили вволю порезвиться, бегая вокруг. Уже почти все воины пересекли охранный периметр. Некоторые из них стали заносить пики над головами, намереваясь пустить их в чужаков. И Алик выдохнул.

– Режимом три, пли!!

Как и накануне в короткой ночной стычке, туземцев резко отшвырнуло назад. Большинство при этом посыпались на землю как горох, бросив, где попало своё оружие. На некоторое время воинство было обездвижено. Лишь несколько воинов, явно отставших от передовой цепи наступавших, получив болезненные уколы, всё-таки устояли на ногах и поневоле, увидев, что сталось с их товарищами, попятились назад. Чтобы избавить аборигенов после их пробуждения от соблазна нового нападения, парни быстро собрали их пики и, отломив наконечники, сожгли древки. Совсем или надолго лишать их оружия не хотелось. А древки сделать – для них плёвое дело.

Тугуев вновь присел на корточки перед стариком, которого он держал всё время при себе.

– Тоо, ты не передумал нам помочь?

Рано он задал этот вопрос. Эрц явно ещё не отошёл от увиденного. Когда чужаки схватили его ночью, он даже толком не понял, как это произошло. А теперь на его глазах все воины жреца Циа в течение нескольких секунд упали замертво на землю, и при этом чужаки только подняли руки, в которых были какие-то кочерыжки. Нет, эти чужаки были страшней даже гуров. И всё же он, когда до него дошёл смысл вопроса, отрицательно замотал головой.

– Чужаки! Вы убили наших воинов. Много воинов. Убейте и меня! Тоо не будет вам помогать.

Тугуев сокрушённо вздохнул.

– Нет, Тоо, они не убиты. Мы никогда и никого не убиваем. Скоро все лили встанут на ноги как ни в чём не бывало, но уже без пик, чтобы снова в драку не полезли. Мы просто обезоружили их, чтобы…

Но он не успел договорить. Дверь, ведущая в салон челнока, приоткрылась, и из неё высунулась голова Барова.

– Командир, Стас передает, что тебя срочно вызывает на связь сам Краев, – и добавил, дёрнув плечами, говорит – сердитый… страшно!

У всех космопоисковиков на шлемах были смонтированы МВК, мобильные видеокамеры, так что и в челноке, и на корабле прослеживались все действия людей, работающих «в поле».

Алик, прежде чем залезть в челнок, склонился к старику.

– Ладно, Тоо, ты иди, иди к своим. Мы тебя отпускаем.

И, уже поставив ногу на первую ступеньку трапа, крикнул в сторону парней, собравшихся у разгоревшегося костра:

– Ник, забери переговорник, а то туземцы начнут сейчас восставать из мёртвых, так ты уж успокой их.

Тоо тем временем бочком-бочком отходил всё дальше от железной машины и этих непонятных чужаков, даровавших ему жизнь, пока совсем не скрылся в зарослях кустарника. Им владели противоречивые чувства. Вопреки всему он остался в живых, да ещё и отпущен на свободу. Нет, только тац Циа способен понять странные поступки этих странных чужаков. Но ещё больше он удивился чуду, которое происходило на его глазах. Лили, только что сражённые пришельцами, стали один за другим оживать и подниматься с земли, а пришелец с маленьким блестящим прибором в руке всё время что-то им говорил. Тоо был уже слишком далеко и не слышал то, что слышали оживающие лили, но они все, оглядываясь на пришельцев и ощупывая себя, стали отступать к холмам.

Ром, улыбаясь, проводил напутственным словом последнего ожившего лили и вновь вернулся к костру, где парни дожигали остатки древков пик. Наконечники пик люди сложили недалеко от челнока и туземцам их пока не стали возвращать. Парни между собой обсуждали поведение туземцев и несговорчивого Тоо и вдруг увидели, как у Арчина глаза округлились от удивления. Мигов хотел уже ввернуть шуточку на этот счёт, но Ром смотрел куда-то далеко за его спину. Мигов, а следом за ним и остальные парни посмотрели в ту же сторону, и у некоторых из них не только округлились глаза, рты пооткрывались от удивления.

Они увидели, как со стороны западной окраины холмов в их сторону направилась странная процессия. Люди уже поняли, что лили, эти дети природы, по сути, ходили почти голыми, если не считать набедренной повязки. А тут во главе процессии шагали … одетые и почти нормального роста существа. Их было трое или четверо. Рядом с ними и за их спинами суетились обычные низкорослые лили. И не просто суетились. Они одну за другой катили две необычные повозки. На осях больших круглых колёс повозок были закреплены рамы из тонких стволов деревьев, а на рамах покоились конструкции, издалека смахивающие на дубовые винные бочки.

Тугуев до сих пор объяснялся с начальником экспедиции, а парни, сгрудившись около Арчина, гадали: уж не хлебом с солью и вином лили решили их навестить и угостить. Так сказать, заключить мирное соглашение. Шамов даже стал приосаниваться, забрал у Арчина переговорник и прилаживал его ремешок на свою шею, готовясь произнести торжественную речь о дружбе народов ну и всяком таком. Но дальше всё пошло не по сценарию, который нарисовали для себя люди. Один из лили, одетых в тогу, взмахнул рукой, и тут же послышался звук, похожий на громкий хлопок пробки, вылетевшей из горлышка бутылки шампанского, и в сторону людей стал стремительно приближаться огненно клубящийся шар.

Арчин с парнями бросились на землю. Туда же Ром буквально повалил замешкавшегося Шамова. Скворчащий огненный шар, обдав людей жаром и смрадом какой-то дряни, лишь чиркнув огненным языком, поверхность носовой части челнока, унёсся в лес с большим перелётом. Но даже этот «чирк» оставил на блестящей поверхности челнока чёрную пузырящуюся отметину.

Быстрее всех опомнился от случившегося Арчин. Приподнявшись над землёй, он заметил, как двое в тогах поторапливали лили, чтобы они убрали в сторону отстрелявшееся орудие и подтащили на удобную позицию другое.

Арчин смерил глазами расстояние до «артиллеристов». Нет, ни панорамником, ни тем более ручным ПП их отсюда не остановить. Ждать, когда второй заряд влепят в бок челнока и надеяться, что его корпус выдержит удар и чудовищный жар? Рискованно. Челнок не имеет усиленной брони. Не для военных же действий он предназначен! Вскочив на ноги, Ром бросился к трапу и нос к носу столкнулся с Тугуевым. Тот явно не понимал, что происходит. Находящиеся в челноке люди возможно даже не заметили и не услышали выстрел туземного орудия. Но и объяснять было некогда.

Один из одетых лили начал поднимать руку перед выстрелом.

– Алик! Немедленно поднимай машину и уводи её подальше. Всё остальное объясню потом.

Все десять парней, оставшихся на площадке, отбежали в сторону, давая возможность для беспрепятственного взлёта челнока. И как только челнок, взлетев, совершил крутой вираж, в место, где он только что стоял, ударил второй «снаряд» туземного орудия. Парни, вслед за Арчиным отбежавшие почти к кромке леса, очумело крутили головами. Такого сюрприза от дикарей они не ожидали, а Мигов растерянно произнёс:

– Вот так пушки-погремушки. Где же они их прятали всё это время?

Отвечать на этот вопрос не было смысла. Ром заметил недалеко от себя толстое и заметно наклонившееся дерево.

– Парни, а ну-ка подсадите меня!

С трудом продираясь через частокол веток, он долез почти до середины дерева и вскоре весело прокричал:

– Всё, конец боевым действиям!

С высоты он увидел, как к толпе лили стали стекаться те, кто только что ожил на этой поляне, и среди туземцев стал разгораться спор. Многие из них быстро размахивали руками, всё время, указывая в ту сторону, где находились люди. Но около орудий уже никто не суетился. Ром слез с дерева, и парни опять вернулись к центру поляны, где сиротливо возвышалась кучка из наконечников пик. Вышел на связь Тугуев. Договорились выждать некоторое время, чтобы страсти в стане лили чуть улеглись. Ведь они наверняка поняли, что причины мстить людям у них теперь не было. Все поражённые парализаторами лили «ожили» и вернулись к своим.

И вдруг со стороны леса и кустарников послышался топот и треск ветвей под ногами большой толпы. Арчин на всякий случай предупредил парней, чтобы они были готовы отразить нападение, и все встали в круг. И когда на границе поляны и леса появилось больше сотни лили, из-за их спин послышался властный голос. Это один из жрецов, вынырнувший из кустов, остановил лили и что-то им сказал. Шамов с запозданием включил свою трындыловку, и люди услышали через неё лишь концовку тирады жреца:

– …остановитесь! Я, тац Циа, буду говорить с чужаками.

Толпа лили расступилась, пропуская вперёд жрецов, одетых в тоги. Впереди всех шёл высокий по меркам этого народа жрец, на лысой голове которого была повязана красная лента с висюльками в виде золотистых кисточек. Справа от него и чуть сзади шёл уже знакомый им эрц Тоо. А за их спинами маячили ещё три одетых жреца. В этот момент в шлемофоне парней раздался тревожный голос Тугуева:

– У вас как там, всё в порядке? Чего молчите?

За всех ответил Арчин:

– Алик, пока всё нормально. К нам направляется делегация местной знати или жрецов.

– Ты не слишком с этим затягивай, Ром, не век же нам болтаться в воздухе.

Коронованный жрец остановился в нескольких шагах от круга землян. Чуть повернув голову в сторону бывшего пленника, он слушал его тихие объяснения и искоса оценивающе посматривал на чужаков. Наконец Циа ткнул пальцем в сторону Шамова, на груди которого болтался переговорник.

– Посвящённый Тоо поведал мне, что с помощью этого, – он снова ткнул костлявым пальцем в грудь Ника, – вы можете понимать нас.

Шамов кивнул головой:

– Да, уважаемый, мы тебя понимаем, Тоо не солгал.

Толпа лили удивлённо застрекотала, тараща глаза на пришельцев. На лице Циа не дрогнула ни одна жилочка. Он обошёл круг людей и снова остановился напротив Арчина и Шамова, стоявших рядом, плечо к плечу.

– Кто вы, зачем пришли в нашу страну?

Отвечать пришлось хозяину ПКУ:

– Мы люди. Прилетели оттуда, – Ник показал глазами на небо, – на большом корабле, который сейчас плавает выше облаков. Мы прибыли сюда с миром и ненадолго. Мы путешествуем среди звёзд, чтобы узнать есть ли на их планетах наши братья по разуму. Вам мы предлагаем свою дружбу.

В толпе лили послышались редкие улюлюкания и злобные выкрики, но жрец утихомирил их одним поднятием руки над головой. Похоже, среди лили он пользовался непререкаемым авторитетом.

– Вы убили, а потом воскресили многих воинов нашего народа, вы отобрали и сожгли их оружие и при этом предлагаете нам дружбу?!

Боковые глаза жреца по-прежнему держали под контролем окружающую их толпу, а центральный глаз пристально всматривался в пришельцев.

Шамов невозмутимо парировал.

– На нас напали. Поэтому мы были вынуждены защищаться. Сожгли мы только древки пик, наконечники же к ним вы можете забрать хоть сейчас. Сделали мы это для того, чтобы избежать ненужного кровопролития. Мы приносим свои извинения за то, что временно пленили этого старика, – Ник кивнул головой в сторону Тоо, – но, как видишь, мы отпустили его с миром, не причинив боли и страданий.

Жрец на минутку прикрыл глаза и опустил голову. Монисто из кисточек почти скрыло его лицо, изрезанное глубокими складками. Наверное, ему было много, очень много лет. Морщинистыми были и руки, и шея, и даже лысая макушка. Эрц Тоо по сравнению с ним выглядел бравым молодцом. Молчание затягивалось. Парни за спиной Арчина уже начали недовольно шушукаться, и Ром тихо шепнул Шамову:

– Время идёт, нужно вызывать сюда челнок.

Но Ник не успел ответить. Жрец поднял голову. Взгляд среднего глаза остановился на переносице Шамова, а остальные пробежались по лицам его соседей. Приняв для себя какое-то решение, он повернулся к толпе и что-то тихо и быстро приказал. Толпа тут же, буквально на глазах стала таять, и вско-ре перед людьми остались Циа, Тоо и ещё трое «некоронованных» жрецов.

– Однажды наш народ поверил чужакам, которые тоже прилетели оттуда, – Циа вознёс руки к небу, – но это плохо кончилось для нас. Они принесли болезнь, от которой мы до сих пор продолжаем болеть, вырождаться и умирать. Но я готов снова поверить вам ради спасения своего народа. Я расскажу вам о нашей стране, но при условии, что и вы расскажете о себе. И ещё… Жрец опустил было голову, но быстро справился с волнением, охватившим его, и уставился на Шамова:

– Помогите излечить мой народ…

Люди переглянулись. Настал тот момент, о котором опытные контактёры сказали бы:

– соглашайся, обещай, а дальше будь что будет. Но самодеятельность в отряде не приветствовалась. Ник, искоса посмотрев на Арчина, медленно выговаривая слова, ответил:

– Мы должны переговорить и посоветоваться со своим главным начальником. Подожди немного.

Он отключил ПКУ и растерянно посмотрел на Арчина, которого парни в отсутствие Тугуева считали за старшего. Ром кивнул головой жрецу и, вызвав на связь Алика, обрисовал ему возникшую проблему. Тот размышлял недолго:

– Вы там побеседуйте пока с вашим жрецом о чём-нибудь нейтральном, а я с Краевым перетолкую.

Ждать пришлось недолго. В шлемофонах парней снова раздался голос Тугуева.

– В общем, так, парни, состояние начальника экспедиции резко ухудшилось и главмедик экс-педиции принял решение ввести его в состояние искусственной комы. Медики сейчас выбирают наилучший трафик лечения для него, так что на корабле, сами понимаете, не до нас. Будем решать проблему контакта самостоятельно. Прежде всего, потребуйте или попросите жрецов убрать с глаз долой их пукалки. Вреда они нам не нанесли, но неприятно же, да и машину чуток подкоптили. И, во-вторых, пусть позволят вновь посадить челнок. Я же не могу его всё время держать между небом и землёй.

Когда Ник озвучил просьбу людей, жрец, почти не раздумывая, коротко ответил:

– Хорошо, пусть будет так!

Челнок Тугуев посадил почти на то же самое место. И сразу же направился к переговорщикам. Алик безошибочно узнал в «коронованном» самого старшего по положению и коротко поприветствовал его почтительным наклоном головы:

– Приветствую тебя, верховный жрец. Я готов выслушать тебя и, если это будет в наших силах, мы постараемся помочь твоему народу.

Глава 5

Циа коротко взмахнул рукой, приглашая следовать за собой, сделал несколько шагов в сторону холмов, но тут же остановился, видя, что чужаки не спешат последовать за ним. На его немой вопрос Тугуев ответил просто:

– Мы сейчас догоним тебя, но сначала решим, кому следовать за тобой, а кому остаться здесь.

И уже через минуту следом за жрецами шагали трое – сам Тугуев, Арчин и Шамов. «Инструктаж» Мигову, которого Алик оставил за старшего на борту челнока, он давал уже на ходу.

– Мар, сами не расслабляйтесь, ведите наблюдение за окрестностями, смотрите «кино», что мы будем передавать по ходу общения с аборигенами, и будьте наготове, мало ли что.

Верховный жрец, не оглядываясь на людей, шёл к западной окраине холмов. Из хитрости или по какой-то другой причине дорогу к ним он выбрал таким путём, что стреляющие «бочки» остались далеко в стороне. А посмотреть бы на них не мешало. Как-то не вязались существа, живущие, по сути, в каменном веке и эти стреляющие монстры. Процессия обогнула крайние холмы, из-за которых показались орудия туземцев, и вышли на длинную прогалину между ними, чем-то напоминающую просеку в лесу или… улицу города. От жаркого дыхания светила земля прогрелась настолько, что над холмами стояло марево.

Арчин невольно покосился на жрецов, на лицах и лысых черепах которых блестела испарина. Судя по всему, они редко бывали на солнце. Их кожа, в отличие от обычных туземцев, была абсолютно белой, а точнее – бледной. Людям в защитных комбинезонах было значительно комфортней. В них сохранялся нормальный микроклимат при условии, что стекло маски было наглухо закрыто. А как хотелось глотнуть всей грудью этот жаркий, влажный, но настоящий воздух, напитанный ароматами планеты! Верховный жрец продолжал, не оглядываясь, идти вперёд и вдруг резко свернул в сторону. Когда люди повернули в эту же сторону, перед их глазами предстал… фасад здания! Нет, конечно, самого здания не было уже и в помине. Но то, что люди увидели, напоминало цоколь с фрагментом сохранившейся стены. В эти дебри поисковики ещё не заглядывали, это точно. Руины вокруг были скрыты зарослями травы и кустарников, но сам цоколь с одной стороны был тщательно очищен от зарослей.

– Ого! Да этот мир полон сюрпризов, – тихо прошептал в микрофон Арчин, и Алик с Ником сумрачно качнули головами в знак полного согласия.

А когда процессия, обогнув цоколь, вышла на южную сторону этого сооружения, то перед людьми открылась и вовсе удивительная картина. На этой части цоколя стояли две колонны, образующие портал. На площадку перед порталом вели три ступени. Ром сразу обратил внимание, что им – людям, подниматься по ним было привычно легко, а вот для жрецов ступени были явно великоваты. В этой части цоколя была дверь, обитая коваными металлическими полосами, окрашенными охрой.

Верховный жрец покопался в глубинах своего балахона, вытащил ключ и быстро вставил его в скважину замка. За дверью оказался просторный полутёмный холл, у задней стены которого сохранилась часть лестничного марша. До разрушения здания лестница, по всей видимости, вела на верхний этаж. Дав насладиться увиденным, Циа снова зашагал дальше. Под останками лестничного марша оказался довольно широкий люк, ведущий куда-то вниз. В тёмный провал вела шаткая деревянная лестница, сбитая из круглых деревянных стволиков.

Жрецы, сопровождающие Циа, спустились в люк первыми. Там они один за другим стали подкручивать фитили небольших настенных светильников-жиро-виков. Потрескивание фитилей и неверный колеблющийся свет от них создавал иллюзию, что они находятся в каком-нибудь подвале старинного замка. Подвал был довольно высок. Его конструкции были на удивление мощными и выполнены из крупных монолитных блоков. Кое-где в треснувших опорах и потолочных балках проглядывала рыжая от ржавчины оголённая арматура в виде тех же металлических полос, которыми была укреплена входная дверь. Они вошли в небольшой коридор и вскоре оказались перед высокой дверью. Циа снова покопался в одежде и выудил оттуда ключ поменьше размером. Распахнув дверь, он кивком головы позвал людей за собой.

Это было просторное помещение, в дальнем конце которого стоял тёмный искусно выполненный стол, заваленный стопками и отдельно лежащими серо-жёлтыми листками бумаги. Во всяком случае, это походило на плохо сделанную немелованную бумагу. На краю стола стояла миниатюрная статуэтка в виде женщины, завёрнутой в кусок ткани. Её руки и лицо были устремлены вверх. В этой позе угадывались горечь, мольба, стремление вспорхнуть, улететь из этого мира. Но людей поразила даже не сама поза, а то, что у женщины было два глаза! Значит гуры, о которых рассказывал Тоо, действительно существовали! Сбоку к ногам статуэтки была прилеплена небольшая чаша, наполненная чёрной жидкостью, а поперёк чаши лежали несколько обрезанных перьев какой-то птицы. Это был самый настоящий чернильный прибор, которыми люди пользовались ещё в доиндустриальную эпоху. Рядом со столом стояло несколько плетёных низких стульев с явно укороченными ножками. Верховный жрец указал людям на них, приглашая присесть, и тут же что-то тихо пробормотал своим жрецам. Они быстро скрылись за дверью. Тугуев и Арчин спокойно присели, а Шамов долго примерялся к своему и когда всё-таки сел, стул под ним стал угрожающе поскрипывать. Циа, с улыбкой посматривая на этого неуклюжего человека, тоже тяжело уселся на своё место. Похоже, пешая прогулка отобрала у него много сил.

– Я вижу на ваших лицах удивление, – обратился он к Тугуеву, к которому от Ника перекочевал переговорник, – но прежде, чем удовлетворить ваше любопытство, я предлагаю всем немного подкрепиться.

Один из жрецов уже успел вернуться назад. В его руках был кувшин с красиво изогнутым носиком, а крышка представляла собой стилизованную голову какого-то животного. Он же принёс и несколько неглубоких чашек такого же цвета, что и кувшин. Следом за этим жрецом показался второй. В его руках была большая чаша с тушками не то мелких зверьков, не то птиц, обжаренных до золотистого цвета. Жрецы налили в мелкие чаши пузырящуюся красную жидкость. Скорее всего, это было местное вино. Его аромат был необычен и притягателен. Алик и Ром быстро обменялись взглядами. Они решили не испытывать судьбу и, не прикасаясь к вину, взяли с подноса по одной тушке, предварительно подняв стёкла шлемов. А вот Ник, не обращая внимание на предупреждающие взгляды товарищей, уже успел пригубить вино из своей чаши и доедал второй кусок жаркого. Нет, не зря Мигов над ним всё время подшучивал. Шамовым управлял иногда не мозг, а желудок. Вскоре на лице Ника появилось такое умильное выражение, что устало улыбающийся Циа вновь что-то шепнул своим помощникам, и вскоре перед Шамовым оказалась новая горка из трёх тушек, а чашка вновь наполнилась до краёв. Но тут свою власть проявил Тугуев. Он не стал отнимать у обжоры жаркое, но решительно отодвинул в сторону его чашку с вином.

Циа несколько секунд молча наблюдал за поведением людей, а затем, тяжело поднявшись, шагнул к одному из стеллажей, полки которых тянулись вдоль двух стен его «кабинета». Назад он вернулся с небольшим плоским мешочком из кожи. Ник, увлечённый поглощением местных вкуснот, не сразу понял, что произошло. Когда он потянулся к подносу, чтобы положить туда очередную обглоданную косточку, то не узнал своих товарищей. У Алика и Рома в буквальном смысле челюсти отвисли от удивления, а в глазах стоял такой неподдельный интерес, что Ник, не успев поблагодарить хозяина за угощение, привстал со своего стула. Арчин и Тугуев держали в руках по пачке… фотографий и, лихорадочно их тусуя рассматривали изображения.

Шамов пристроился за их спинами и обомлел. Это были самые настоящие фотографии! Тугуев не глядя, сунул ему часть своих фоток, и Ник чуть не поперхнулся последним, едва прожёванным куском мяса. На него с фотографии смотрела улыбающаяся… земная девушка! Двуглазая и чертовски красивая. Арчин в это же время рассматривал другую фотку. На ней был запечатлён усатый смуглый мужчина с маслянисто чёрными глазами, одетый в белую футболку. Он обеими руками прижимал к себе двух довольно рослых трёхглазых аборигенок. Это был портрет. Скорее всего, девушки имели набедренные повязки, но вот их тройные бодро торчащие груди были голыми.

Да, мужчины и женщины на фотографиях были землянами и вероятнее всего либо индийцами, либо пакистанцами. Тугуев сморщил лоб, напряжённо пытаясь вспомнить историю освоения космоса странами азиатского пояса Земли. Он помнил, что Индия полноправной космической державой стала ещё двести пятьдесят лет назад. А вот Пакистан… в нём он не был до конца уверен. Теперь люди, чуть ли не вырывая снимки из рук друг друга, жадно рассматривали их до тех пор, пока не услышали скрипучее покашливание хозяина, напомнившего им о себе.

Тугуев уставился на жреца.

– Тац Циа, это фотографии людей, наших земляков. Откуда они у вас?

Вместо ответа жрец развязал тесёмки ещё одного мешочка с фотографиями, который он принёс к столу, пока люди рассматривали первые снимки. Эта стопка была гораздо тоньше первой. На первой же цветной фотографии люди увидели панораму… города! Нет, это был не Нью-Дели и даже не маленький Веравал. На панорамном снимке, выполненном, скорее всего, с высоты птичьего полёта с помощью дрона, были видны несколько десятков двухэтажных домов. Ром, уже уверовав в свою догадку, ткнул пальцем в пол, и верховный жрец грустно закивал головой, подтверждая догадку человека.

– Попробую рассказать обо всём по порядку, – Циа бережно веером разложил снимки перед собой, – у лили, есть несколько легенд о пришельцах, но… – он медленно покачал головой, – они мало похожи на действительность. Я, тац, получил всё это, – он обвёл глазами помещение, – и знание о пришельцах от таца Зиту. Тот в своё время получил их от таца Чин-Чина, а он от таца Эпо.

Циа на секунду задумался, устало закрыв глаза.

– Вчера утром мне сообщили, что какие-то чужаки похитили эрца Тоо, что их железная белая птица до сих пор сидит на поляне с восточной стороны города… Мои младшие жрецы, не дожидаясь моего решения, послали против вас всех воинов племени. И вскоре мне сообщили, что все они убиты. Тогда я решил наказать вас. Лили, ещё остававшиеся в городе, выкатили из потайного места бзуки, которые жрецы с их помощью сделали по чертежам гуров. Мы сделали второй выстрел из бзуки, когда рядом со мной появился похищенный вами эрц Тоо. Он сказал, что вы очень похожи на гуров. И я подумал, что гуры вернулись на наши земли, чтобы отомстить нам за то, что мы их изгнали. Но вскоре к бзукам, где стоял я, стали сбегаться те воины, которых мы посчитали убитыми…

– Почему вы людей назвали гурами, а не как-то иначе? – быстро спросил Тугуев.

– Тац Зиту рассказывал мне, что гуры были нашими учителями…

Шамов закивал головой.

– Парни, гуру, если это слово перевести с хинди, и есть учитель!

Алик досадливо отмахнулся. Он и без этой подсказки знал о значении этого слова. А в голове тут же сверкнула догадка о странном названии планеты, которое дали ей лили. Ну, конечно же! Лили, которые возможно считали себя единственными обитателями планеты и «гуру», или гуры, как их звали аборигены. Вот и сложилось – Лилигурия!

– Дед моего деда был ещё молодым, когда гуры покинули нас. Теперь никто, даже я не могу точно описать, как гуры оказались среди нас, лили. Я не знаю их языка, а тут на полках кроме фотографий много разных листов с записями на их языке. Может те давние события гуры описали в этих записях, – и верховный жрец повёл рукой в сторону стеллажей, – но мне тац Зиту рассказал об этом следующую историю. Однажды ночное небо осветилось вспышками и раскололось пополам. В одной половине был слепящий свет, в другой непроглядная тьма. Небо было чистое и на нём не было ни одного облачка, а сверху послышались раскаты грома. Лили видели, как из неба к земле протянулись огненные струи, рождающие клубы дыма. Лили испугались и убежали в лес, так как небесный огонь уже начал пожирать некоторые хижины их стойбища. Вскоре загорелась трава и кусты, и вокруг стало светло как днём. А потом в это пожарище вонзилась огромная толстая пика. Она была выше самых высоких деревьев. Из-под неё ещё долго изрыгался огонь, а потом наступила тишина. Дым от горящей травы и кустарников застилал глаза, и разведчики лили отступили ни с чем.

А на следующий день утром в стойбище пришли похожие на вас, – жрец кивнул на парней, – но у них не было вот этого, – Циа ткнул пальцем в переговорник, – все лили были ещё в лесу. Они боялись пришельцев. Только старый вождь и его жена встретили их. Вождь не должен проявлять трусость. Тацей тогда ещё не было. Вся власть была у вождя. Пришельцы принесли вождю щедрые подарки и были с ним дружелюбны, и скоро вождь вернул всех мужчин в стойбище. Женщины и дети пока остались в лесу.