– Мне до вашего уровня и положения еще расти и расти, – вздохнула Ласка. – Но ведь сейчас бизнесом заниматься опасно, наезжает рэкет, нередки кровавые разборки?
– Мне это не грозит, с деловыми партнерами ровные отношения. Никому проблем не создаю, поэтому нет причин для опасений, – с уверенностью ответила Стужина. – Самое главное правило в условиях жесткой конкуренции честно заниматься бизнесом без использования «теневых» схем и не «кидать» своих партнеров, ибо это рано или поздно аукнется, больно ударит бумерангом. Об этом надо всегда помнить, чтобы не нажить себе неприятностей.
Они подошли к иномарке, среагировавшей на приближение звуковым сигналом. Рябко открыл дверцу «Ford» и услужливо пригласил:
– Прошу вас, Ника Сергеевна.
– Спасибо, Сеня, – она, приподняв полы длинной дубленки, устроилась на переднем сидение. Положила на колени кожаную сумочку, на мгновенье сверкнув бриллиантом золотого колечка, нанизанного на длинный палец левой руки.
– А почему передо мной дверцу не открываешь? – обиделась Ласка, тронув за рукав водителя.
– Вот, когда станешь президентом, тогда с большим удовольствием,– пошутил Семен и, отворив заднюю дверцу авто, галантным жестом пригласил Наташу.
– Мерси,– одарила она его чарующей улыбкой, польщенная таким вниманием и заметила. – Хорошо все же быть президентом даже фирмы, не говоря уже о масштабах страны.
Стужина промолчала, поглощенная своими мыслями, а Наташа уютно разместилась в салоне. Рябко обошел автомобиль и сел на водительское место запустил двигатель. Он заработал ровно, без перебоев, успокаивающе. Вдруг дверца со стороны водителя резко открылась и Наташа увидела громоздкий пистолет в руке, облаченной в черную перчатку. Послышался выстрел, подобно хлопку, и Семен без единого звука уткнулся головой вниз. Тело задергалось в предсмертных конвульсиях.
– Что вы делаете? Кто вы такой?– крик отчаяния вырвался из груди Стужиной, в последний миг осмыслившей драматизм происходящего. Прозвучал еще один выстрел, и пуля пробила дубленку на груди президента. Голова Ники Сергеевны завалилась набок, обронив песцовую шапку, а из полуоткрытого рта с жемчужинами зубов змейкой полилась кровь.
В следующее мгновение Наташа увидела ствол пистолета перед своим лицом. Сжалась в комок, затрепетала всем телом, закрыла лицо ладонями, словно это могло спасти от выстрела. На несколько секунд она потеряла дар речи, потом сдавленный шепот отчаяния вырвался из ее груди:
– Дяденька, родной не убивайте меня, я очень хочу жить…хочу жить, пожалейте мою маму, у нее больное сердце.
Ласка с ужасом ждала выстрела или его ответа, но он действовал словно глухонемой, молча и хладнокровно. Наташа приоткрыла одну из ладоней и увидела голову убийцы в черной из ткани маске с узкими прорезями для глаз. Он, а может и она, медленно опустил пистолет, и отвернулся, чтобы не встретиться взглядами. Взял с колен обмякшей и безмолвной Стужиной сумочку и закрыл дверцу. Слышен был лишь ровный гул работающего двигателя, замершего месте, словно удерживаемого невидимой силой автомобиля, салон которого пропитался запахом крови, обагрившей коврики и одежды убитых.
Ласка пребывала в наркотически-шоковом состоянии, каждую секунду ожидая, что преступник возвратиться и завершит свое черное дело. Убийца исчез в темноте, словно приведение. Вокруг ни единой живой души, лишь гул двигателя, работающего на холостых оборотах и шум ветра, налетевшего с Азовского моря.
– Сеня, Сеня, очнись? – тихо позвала она, немного придя в себя. В ответ ни звука, лишь ровно на холостых оборотах работал двигатель. – Ника Сергеевна, отзовитесь, – попросила она в надежде, что Стужина ранена и жива. Ей вдруг показалось, что женщина задремала, склонив голову на бок. Наташа прикоснулась к ее груди и, ощутив что-то вязкое и теплое, с ужасом одернула руку. Пальцы слиплись и она поспешно вытерла их о бархатный чехол сидения. Приторный запах свежей крови обострил в Ласке инстинкт самосохранения.
9. Шок и действия
После оцепенения и страха, сковавших ее тело, Ласка постепенно начала осознавать суть происшедшего. “Надо срочно сообщить в «Скорую помощь» и милицию,– пришла к ней первая мысль.– Может Нику Сергеевну и Сеню еще есть шанс спасти? Но сумочку Стужиной, в которой находился мобильный телефон, убийца похитил, но такой же телефон есть на ремне у Рябко и по нему можно было бы связаться и с медпомощью и милицией.”
Глядя на неподвижное мешковатое тело водителя, Наташа поняла, что никакая сила не заставит ее прикоснуться к нему, расстегнуть окровавленную куртку и снять с ремня мобильник. Пожалела о том, что сама, несмотря на предложение Стужиной о приобретении для нее за счет фирмы мобильника, из-за опасения, что ее по каждому поводу будут выдергивать из дома, отказалась от такого подарка. Сейчас бы телефонный аппарат очень и очень пригодился. Ласке, порой, казалось, что ничего не произошло и все происшедшее ей приснилось в кошмарном сне. Но стоило бросить взгляд на неподвижные тела Стужиной и Рябко, и память возвращала ее к жестокой реальности.
“Что же я сижу здесь? Прочь, надо прочь бежать отсюда, пока этот страшный убийца не возвратился,” – она осторожно переместилась к дверце. Отворила и, словно ошпаренная кипятком, выскочила из машины. Путаясь в полах длинного пальто и опасливо оглядываясь, Наташа побежала к параллельно расположенной главной улице, по которой то приближаясь, то удаляясь золотым роем ос сверкали фары и сигнальные, габаритные огни автомобилей. Она испытывала ощущение, что ее кто-то преследует и в любой миг может схватить за горло.
Пересекла тротуар и, тяжело дыша, остановилась у обочины дороги. Взмахнула правой рукой, намереваясь остановить приближающуюся иномарку. Но водитель даже не сбавил скорость, очевидно приняв ее за “ночную бабочку“, вышедшую на дорогу, чтобы подзаработать. И тогда, боясь, что и следующий автомобиль промчится мимо, она смело вышла на проезжую часть и водителю белой «Аudi» пришлось совершить маневр но все же остановиться.
– Помогите, спасите, там люди умирают!– с мольбой в голосе, бросилась она навстречу к явно озлобленному широкому в плечах мужчине в теплой кожаной куртке.
– Куда ты, шалава, прешь под колеса!? Жить надоело?– воскликнул он, надвинувшись угрожающе на девушку. – Наверное, наркоманка, проститутка? Я с такими не таскаюсь и париться из-за тебя на нарах нет желания. Поищи на свою задницу другие приключения…
–Там люди умирают, напал бандит с оружием,– упавшим голосом произнесла Наташа и слезы обиды потекли из ее глаз.– Надо срочно сообщить в неотложку и милицию…
– Мне некогда, тороплюсь,– проворчал детина, сел в авто и лихо рванул с места. Почувствовав свою беспомощность, женщина впала в отчаяние и в этот момент, ослепив ее светом фар, остановились гранатового цвета «Жигули» седьмой модели.
– Что пригорюнилась, красавица, бизнес не заладился?– из приоткрытой дверцы окликнул ее молодой мужчина, оценивающе разглядывая фигуру. – Может, прокатимся с ветерком? Не пожалеешь, я не обижу, щедро одарю за услуги? Обожаю очаровательных незнакомок..
Для убедительности он показал плотный портмоне.
– Покатаемся, но потом, не сейчас,– пошла на хитрость Наташа.– Сначала поедем на станцию «Скорой помощи». Сейчас не до секса, люди умирают надо спасать. Каждая секунда на вес золота.
– Заметано! – обрадовался водитель и поманил рукой. Едва незнакомка присела на переднее сиденье, он подал руку и представился:
– Андрей, менеджер.
– Наташа,– ответила она, ощутив теплое прикосновение его ладони, и велела. – Быстрее гони в “скорую”, от этого зависит жизнь людей. Каждая секунда дорога.
– Есть, товарищ командир, – улыбнулся он доверчиво.– Только вот гаишники не дают разгуляться на полной скорости.
Однако, ловко маневрируя по улицам города, Андрей быстро доехал до расположенного в центре города здания станции «Скорой помощи». Остановил машину у ворот внутреннего двора, где на площадке, находились готовые к выезду кареты скорой медпомощи.
– Я пойду с тобой, чтобы не улизнула,– устремился Андрей за Лаской, придерживая ее за тонкую талию.
– Как хочешь,– вздохнула она и вошла в помещение диспетчерской, где за панелями пульта, принимая телефонные звонки-вызовы, сидела женщина в белом халате и шапочке с красным крестом. Она обратила свое лицо к появившейся за стеклянной перегородкой девушке.
– Пожалуйста, сообщите в милицию, что на президента фирмы «Nika». Стужину и ее водителя Рябко у здания офиса совершено нападение. Они убиты или ранены преступником. Нужна срочная помощь.
– Когда это произошло? – спросила диспетчер.
– В начале седьмого вечера.
Женщина тут же набрала номер телефона дежурного по УВД и сообщила о происшествии, а затем дала команду дежурной бригаде на выезд по указанному Наташей адресу.
– Я с ними поеду, – попросила Ласка.
– А вы сами не ранены?
– Нет, он меня пощадил, не тронул.
– Тогда живо в карету! – велела диспетчер и связалась по радиостанции с врачом дежурной медбригады.– Задержитесь на несколько секунд. С вами поедет девушка, она свидетель преступления.
– Наташа, я, пожалуй, отчаливаю, – поняв, что речь идет о преступлении, поднята на ноги милиция и ему ничего не обломится, – произнес Андрей, посчитав благоразумным ретироваться.
– Не обижайся, – виновато улыбнулась пассажирка и прошептала обнадеживающе.– В другой раз как-нибудь.
– До встречи,– ответил он, пожав ее мягкую ладонь, поцеловал в щеку. Она не отстранилась, позволила.
– Спасибо, Андрей, что не проехал мимо.
Он вышел, а секретарь-референт в составе группы врачей – терапевта и кардиолога, реаниматора и медсестры на карете «Скорой помощи» по ночным улицам умчались под звуками сирены с проблеском маячка, тормозя транспорт, к месту трагедии.
Когда они прибыли к зданию офиса, оперативники уже были на месте. Автомобиль «Ford» в радиусе пяти метров был огражден желтой лентой. Сотрудники милиции и прокуратуры проводили осмотр места преступления. Здесь же находились эксперт-криминалист капитан милиции Самуил Юльевич Ельницкий, следователь прокуратуры по особо важным делам Валерий Янович Зуд, оперуполномоченный уголовного розыска капитан милиции Георгий Степанович Чибис, кинолог старшина милиции Валентин Егорович Хижняк со служебной немецкой овчаркой Дусей на длинном кожаном поводке.
Врачи констатировали смерть Стужиной и Рябко в результате огнестрельных поражений. Вызвали спецавтомобиль для доставки тел в морг на вскрытие и проведение судебно-медицинской экспертизы. Минут через десять прибыли прокурор города Марат Рудольфович Грецких и начальник УВД полковник милиции Геннадий Витальевич Резцов. Они осмотрели место происшествия, тела убитых. Потом прокурор подозвал к себе следователя Зуда.
– Валерий Янович, посовещавшись с полковником, мы решили назначить вас, как опытного профессионала, руководителем оперативно-следственной группы, – произнес Грецких и Резцов подтвердил это кивком головы. – Вы сами подберете себе в группу сотрудников.
– А что подбирать, они все здесь,– ответил Зуд.
– Я завтра подпишу постановление,– сказал прокурор.
– Благодарю за доверие,– ответил следователь и возвратился к хлопотавшим у «Ford» с заглушенным двигателем.
– Ищите, ищите гильзы,– велел он эксперту-криминалисту.– Их должно быть не меньше двух по количеству выстрелов. Обследуйте каждый квадратный сантиметр, ищите эту зацепку.
Обернулся к Хижняку:– Чем порадуешь, что скажешь, старшина, унюхала твоя Дуся след?
– Поначалу было взяла, а потом потеряла, заметалась, – развел он руками. – Наверное, преступник скрылся на автомобиле.
– Наверное? Надо точно знать? – упрекнул его следователь.– Чаще дрессировкой занимайся, тогда и результат будет.
Наташа, не решаясь пройти за ленту ограждения, со стороны наблюдала за происходящим. Увидела, как подъехал автомобиль с закрытым наглухо фургоном. Из него вышли два санитара в темно-зеленых халатах. Положили тела Стужиной и Рябко на носилки и погрузили, затолкав в темное, словно склеп, чрево фургона.
Спецмашина уехала, а Ельницкий и Чибис продолжили поиск гильз и других вещественных доказательств уже в салоне автомобиля. Но, судя по настроению, мрачным лицам сотрудников, эти попытки оказались тщетными. “С этим делом придется изрядно повозиться,– предчувствуя его сложность и запутанность, подумал Валерий Янович.– Преступник, на редкость, хитрый, осторожный и хладнокровный. Рискуя быть замеченным, постарался не оставить гильзы – вескую улику для проведения технической и баллистической экспертиз. Но зато оставил в живых свидетельницу и это не укладывается в логику действий». После пережитых страхов Ласке очень хотелось домой, но следователь велел ей не отлучаться. По завершению осмотра места преступления, автомобиль отправили на штрафплощадку ГАИ, а Наташа вместе с Валерием Зудом отбыла в УВД для дачи показаний.
10. Расчет или оплошность?
– Ой, какой ужас. Меня до сих пор трясет,– произнесла Наташа, присаживаясь к столу, за которым восседал Зуд. По выражению ее лица, испуганным глазам он понял, что она пребывает, если не в шоковом, то в стрессовом состоянии, под впечатлением от пережитого. «Возможно, это и позволит узнать от нее наиболее существенные детали, ибо в такие мгновения человеческая, зрительная память действует, как фотоаппарат»,– подумал Валерий Янович.
– Наталья Васильевна, страшное уже позади и теперь вы в безопасности, – сообщил он, подавая стакан с минеральной водой.– Но все же я вызвал психолога, который после нашей беседы займется вашим здоровьем. А пока постарайтесь вспомнить, что произошло, и, пожалуйста, в деталях, не упускайте ни одной мелочи.
– Какой ужас, он меня тоже мог убить,– она вздрагивала телом, пытаясь сдержать рыдания. Сделала несколько глотков и, расплескивая воду, поставила стакан на край стола. Сцепила тонкие пальцы рук, не зная, куда их деть, прижала к груди, а потом положила на колени. Опустила голову, не выдержав его проницательного взгляда.
– Вспомните с того момента, когда вы покинули офис и сели в автомобиль,– помог следователь собраться ей с мыслями.
– Обычно я заканчиваю работу, как и положено, в шесть вечера,– ответила Наташа. – Ника Сергеевна нередко задерживалась допоздна. На этот раз она была в хорошем настроении и сообщила, что подвезет меня домой, поэтому я осталась. А вскоре появился ее водитель и охранник Семен Рябко и сообщил, что карета подана к подъезду, так он называл иномарку. Мы по лестнице спустились вниз, сели в автомобиль. Стужина рядом водителем, а я на заднем сидении. И только собрались отъехать, как дверца со стороны водителя отворилась и я увидела руку, в которой был зажат пистолет. Раздался выстрел, наподобие хлопка и Сеня уткнулся лицом в баранку. Ника Сергеевна вскрикнула: Кто вы кто, что делаете? Но прозвучал второй выстрел и она затихла, склонив голову.
– Вы видели нападавшего человека. Его лицо?
– Оно было в черной маске с прорезями для глаз, как в кинофильмах показывают, в разных там детективах,– ответила Ласка. – Я даже не поняла, мужчина или женщина? Но на всякий случай предположила, что все-таки мужчина.
– Почему так решили?
– Потому, что женщина на такое злодейство не способна.
– Очень даже способна, – возразил следователь. – Некоторые из мастеров спорта по стрельбе и биатлону из-за того, что остались после развала единой страны не у дел, подались в киллеры. А среди женщин-спортсменок немало метких снайперов. Коль есть спрос, особенно у главарей преступных группировок и бизнесменов, сводящих счеты с конкурентами, то и есть предложение. Вы, Наталья Васильевна, не вращаетесь в той среде и не знаете, какие там царят жестокие нравы. Дай Бог вам подальше быть от опасности. Храни вас ангел.
– Спасибо, Валерий Янович, – произнесла она, выжав из себя виноватую улыбку.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Потом он или она, направил пистолет на меня. Не убивайте, взмолилась я и закрыла лицо ладонями. Посчитала, что это конец. Но он, наверное, сжалился, передумал. Взял с колен Стужиной сумочку из крокодиловой кожи и исчез в темноте. Я так была напугана, что несколько минут не шевелилась, забилась в угол. Боялась, что он возвратиться.
– Вы могли бы опознать убийцу по внешнему виду?
– Только в той одежде, что была на нем во время нападения.
– Сколько ему лет?
–Трудно сказать, но энергичный.
–А по голосу могли бы узнать?
– Он не произнес ни одного слова, ни одной угрозы, молчал, словно рыба или глухонемой.
– Вы видели его руку? Правую или левую?
– Правую.
– Она была в перчатке?
– Да, в темной.
– А тип оружия могли бы определить?
– Пистолет, такой большой.
– Наталья Васильевна, вспомните, может вы когда-нибудь раньше встречали убийцу по характерным приметам, движениям, жестам или другим особым признакам?
– Нет, нет, я его раньше не встречала и, и не приведи Господь, когда-нибудь еще в жизни встретить.
«Да, у страха глаза велики, только они ничего не видят. Такой вот парадокс, – подумал следователь.– И это происходит, к сожалению, со многими очевидцами преступлений, оказавшимися в экстремальных ситуациях. Стресс, шок и даже потеря сознания. Но удивляет довольно странное поведение преступника, алогичное, ведь в подобных ситуациях свидетелей в живых не оставляют. Оплошность или осознанный расчет. Не исключено, что впоследствии, под угрозой разоблачения он решит исправить допущенную ошибку. Поэтому жизнь Ласки под угрозой. Надо позаботиться об обеспечении ее безопасности, иначе оборвется единственная ниточка».
– Наталья Васильевна, какие вещи похитил преступник? – после паузы возвратился Валерий Янович к разговору.
– Дамскую сумочку у Ники Сергеевны.
– Вы знаете, что в ней находилось?
– При мне она туда положила телефон “Nokiа“ и, наверное, косметичку и деньги. А вот кольцо золотое с бриллиантом он почему то с ее пальца не снял. Может, не заметил? У Сени тоже не стал шарить по карманам. А ведь у него кроме пистолета, 6ыли деньги и меня почему-то не стал грабить и насиловать? Странный какой-то тип. Может, сумасшедший маньяк? От собачьей жизни люди звереют и сатанеют, с ума сходят и бросаются на первых встречных.
– Почему он вас оставил в живых?– вырвался у следователя, вертевшийся в голове вопрос и, заметив ее реакцию, Зуд пожалел о том, что, не подумав, его озвучил.
– А вы хотели, чтобы он меня убил и я сейчас лежала бы в морге? – с обидой и упреком ответила она и на ее глаза навернулись слезы.
– Ради Бога, Наталья Васильевна, не обижайтесь, я не хотел вас обидеть,– поспешил Зуд с объяснениями.– Возможно, вы с ним когда-нибудь встречались, и он пожалел, иначе трудно понять его действия?
– Вы у него об этом спросите сами,– сухо сказала она.
– Спрошу, как только задержу, но без вашей помощи это сделать непросто, ведь вы главный свидетель обвинения. Почему вы решили, что в сумочке кроме мобильника и косметички были деньги?
– Стужина все же была президентом и даже не гендиректором, – не без гордости заявила секретарь-референт.
–Титул, название должности еще ничего не значат,– улыбнулся Зуд.– Нынче мода пошла на громкие должности, почитай в каждом хуторе свой президент.
– Ника Сергеевна охотно одалживала деньги сотрудникам, но редко кто торопился с возвратом, – пояснила Наталья.– Кто бы к ней не обратился, никому не отказывала.
– Она мало платила, что вынуждены были одалживать?
– Вполне достаточно и прилично. Но сами знаете, что деньги никогда лишними не бывают и имеют свойство быстро заканчиваться.
– Понимаю, у женщин большие запросы. Наталья Васильевна, будучи секретарем-референтом, вы посвящены во многие события жизни коллектива и обладаете информацией о взаимоотношениях, тем более, что Стужина была свободной женщиной, жила с сыном. Наверное, ни один мужчина почитал бы за честь с нею обручиться?
– Ника Сергеевна была эффектной женщиной, преуспевающей, но строгих нравственных правил. Хотя любой женщине нравится, когда за ней ухаживают, любят, осыпают букетами роз и подарками.
– Что вы скажите по поводу ее взаимоотношений с Лещуком и Тяглым? Возникали ли между ними конфликты?
– С Павлом Ивановичем у нее были ровные, деловые и даже трогательные отношения, набирал обороты красивый служебный роман.
– Почему вы решили, что роман?
– Однажды, это было три недели назад, я случайно застала президента и Лещука в кафе «Голубые грезы». Это было их первое любовное свидание. Среди сотрудников упорно ходили слухи, что дело идет к свадьбе. Из них бы получилась прекрасная пара. Жаль, что этому теперь не суждено сбыться. Рука злодея оборвала жизни Стужиной и Рябко.
– А с Тяглым, вице-президентом, какие были отношения?
– Рэм Анисимович после того, как узнал о свидании Стужиной с юрисконсультом, пребывал в расстроенных чувствах. Наверное, и он, будучи вдовцом, имел на нее виды, но в отличие от Лещука не отличался решительностью. На почве ревности Тяглый поссорился со Стужиной, нагрубил ей, а с Павлом Ивановичем, решившим постоять за ее честь, произошел конфликт и все с интересом ждали развязки. Тяглый зачастил в стрелковый тир, непонятно к чему он готовился, ведь прежде оружием не увлекался? Но с убийством обожаемой ими женщины, все рухнуло.
– Да, ревность – это сильное чувство. Оно, порой, ослепляет разум человека. Прав был великий Шекспир, создавший “Отелло”, бессмертную трагедию,– вздохнул Валерий Янович. – Кто-нибудь из деловых партнеров угрожал Стужиной? Может, это происходило в вашем присутствии? Вспомните, пожалуйста.
– Не припомню такого случая. Ника Сергеевна была человеком коммуникабельным, доброжелательным, толерантным и открытых врагов у нее не было, а о тайных, мне ничего неизвестно.
– Да в этом и проблема, что никто не обладает полной информацией,– посетовал следователь и ободряюще улыбнулся, чтобы поддержать уставшую женщину. – Наталья Васильевна, пожалуйста, вспомните, где в момент убийства находились Тяглый и Лещук?
– Рэм Анисимович, сославшись на то, что ему нездоровится, примерно в четыре часа вечера отправился домой, чтобы там поработать со срочными документами, а Павел Иванович всю вторую половину дня провел в суде и в офис не возвращался. Похоже, что в последний момент Стужина разговаривала с ним по мобильнику. Я предложила связать ее обычным телефоном, но она отказалась. Наверное, решила не посвящать меня в суть разговора. Может они об очередном свидании договаривались, но сорвалось. А вы что, Валерий Янович, подозреваете их в причастности к убийству?
– Вопросы задаю я, а вы отвечайте, правдиво и четко,– строго напомнил он. – А если не терпится узнать мое мнение, то вне подозрения только жена Юлия Цезаря.
– Значит и я нахожусь под подозрением, тем более, что осталась жива, когда должна была бы получить пулю в сердце или голову?– резонно заметила Ласка. – Но ведь я слабая, хрупкая и трусливая женщина, не умеющая владеть оружием. Меня один вид крови приводит в ужас…
– О вас это не скажешь. В экстремальной ситуации вели себя очень разумно и логично. Иногда действия женщины непредсказуемы. Почему вы остались живы, вот и поищите ответ на этот вопрос и как только найдете убедительную версию, то позвоните мне по этим телефонам,– Зуд подал ей визитку.– В любое время суток. Если вспомните что-нибудь новое и важное. А сейчас подскажите мне домашние адреса Тяглого и Лещука. Надеюсь, что у вас есть сведения о месте их постоянного проживания, номера телефонов?
– Конечно, и не только о них, но и других сотрудниках фирмы, ведь это моя работа и я обязана в случае острой необходимости вызвать любого из них, – ответила она. – Давайте я соединю вас с ними?
– Пока этого делать не надо и вообще об этом преступлении никому не давайте никакой информации, ни сотрудникам, ни журналистам, которые в погоне за сенсацией, столько нагонят страха, что в городе возникнет паника, пойдут слухи о серийном убийце-маньяке и беспомощности милиции и прокуратуры.
Наташа достала из сумочки записную книжку, продиктовала адреса и номера телефонов. Он переписал, заранее намечая тактику действий: «Возьму их с постельки тепленькими, чтобы не смогли заранее обеспечить себе алиби. Эффект неожиданности нередко гарантирует успех. Надо действовать по “горячим следам”, не откладывая назавтра, то что можно сделать за вечер и ночь».
Ласка вдруг вспомнила о предложении Муравича по поводу Стужиной, но промолчала, не веря в то, что Эдик способен на такое ужасное убийство. Хотя, как говорится, чужая душа потемки и в тихом болоте черти водятся. «Но он после стольких встреч и близости не чужой мне человек, – с грустью подумала она.– Пусть все идет своим чередом. Нет смысла усложнять и без того, запутанную ситуацию».
– Что-то важное вспомнили?– насторожился он, уставившись на Ласку проницательным взглядом.
– Нет, нет, Очень жаль Нику Сергеевну, мне с ней хорошо, легко работалось,– нашлась Наташа с ответом.
– Такова судьба-злодейка и ничего уже не изменить,– произнес следователь с грустью.– Но если что-либо ценное знаете, то не таите, ведь преступник остается на свободе и, возможно, постарается избавиться от единственной свидетельницы.
– От меня? – обратила Наташа взор.
– Будьте осторожны. О вашей безопасности мы, позаботимся, – пообещал Валерия Янович.– Но береженного Бог бережет. Вы в свою очередь ограничьте количество своих встреч и свиданий. Хотя я понимаю, что в молодом и цветущем возрасте это сделать непросто. Однако потерпите, пока мы не задержим убийцу.
В знак согласия женщина кивнула головой.
– А у вас, извините за вынужденный вопрос, есть постоянный приятель, жених или бойфренд? – неожиданно спросил следователь.
– А зачем вам знать? Это мое личное дело, с кем спать.
– Конечно, личное, никто в этом не сомневается, – заверил он. Но когда события касаются уголовного дела, то любой вопрос, в том числе о людях из вашего близкого окружения, весьма уместен. К тому же не о чем предосудительном или постыдном я вас не спрашиваю. Такая красивая, очаровательная девушка, женщина не может не иметь друга.
– Дружу со студентом Эдуардом Муравичем,– призналась Ласка.– Но он к убийству не имеет никакого отношения.
– Хорошо, что вы в нем так уверены, но и мы должны в этом убедиться на конкретных фактах.
– Вы что, будете его пытать?
– Не пытать, этот метод следствием не практикуется, ибо грубо нарушает права человека, презумпцию невиновности,– поправил ее Зуд. – А возьмем у него показания. Не исключено, что он обладает ценной для следствия информацией.
В кабинет заглянул оперуполномоченный угрозыска Чибис:
– Валерий Янович, психолог прибыл.
– Хорошо, очень вовремя. Наталья Васильевна, спасибо, теперь пообщайтесь с психологом.
– Я устала и мне не нужен никакой психолог, – возразила Ласка. – Хочу домой, мне надо срочно позвонить, чтобы родители, мама не волновались. У нее больное сердце.
– Наталья Васильевна после беседы с психологом вас обязательно отвезут домой я уже об этом распорядился.
Она вышла из кабинета, а следователь жестом подозвал Чибиса:
– Вот что, Георгий, ты приставь к этой красавице толкового оперативника. Если она причастна к убийству или в сговоре с преступником, то надо проследить все связи, используем ее, как подсадную утку. К тому же есть вероятность, что ее могут ликвидировать, как свидетеля. Ее жизнь находится под угрозой, поэтому отвечаешь за Ласку головой.
– Вас понял, Валерий Янович. Надо же такая редкая фамилия.
– Хорошо, что ты такой понятливый. Но охрану и наружное наблюдение в отношении ее следует провести аккуратно, чтобы не спугнуть, тех или того, на которых мы охотимся. Ясно?
– Так точно!
– А сейчас давай-ка, не откладывая в долгий ящик, займемся ближним окружением Стужиной. Для начала прощупаем Тяглого и Лещука.
– Валерий Янович, сейчас уже второй час ночи, может подождем до утра? Неудобно беспокоить, поднимать с постели?
– Неудобно штаны через голову одевать. Никаких до утра, куй железо пока горячо,– строго велел следователь.
– Тяглого может и возьму на пушку, вытяну из квартиры, а вот Лещука не гарантирую. Он же знает нашу кухню и, наверняка, заартачится, начнет права качать, требовать санкцию прокурора на арест.
– Нам нельзя терять ни секунды.
Чибис исчез за дверью кабинета, а следователь углубился в размышления. «Почему он оставил Ласку в живых? – назойливо сверлил его сознание этот вопрос, – Могут быть несколько причин. Во-первых, не исключено, что преступник в сговоре с Наташей и теперь она искусно играет роль перепуганной женщины. Во-вторых, вполне возможно, что она случайно оказалась в автомобиле, но знакома с убийцей и потому он к ней проникся симпатией и пощадил. Но это не исключает и другие, на первый взгляд, невероятные версии, ведь мотивы для ликвидации Стужиной и ее водителя до конца не выяснены».
11. Жуткая весть
Лещук уютно расположился в кресле у журнального столика с початой бутылкой армянского коньяка, наполненным золотистым напитком хрустальным фужером и тремя для разнообразия бутербродами на фаянсовых блюдечках: с обожаемым салом бекон, сыром и колбасой.
Он наполнил фужер и тут же выпил, закусив бутербродом с сыром. «Хорошо все же после напряженного дня, суеты уединиться, отдохнуть душой и телом. Никто тебя не пилит и не докучает своими нудными нотациями. Однако, надо знать меру. Когда человек пьет наедине с самим собою, то это симптом, признак алкоголизма. Не следует слишком увлекаться, иначе может возникнуть зависимость, – подумал Лещук, знающий меру, не склонный к злоупотреблению спиртными напитками.– Теперь, когда завелись большие деньги проблем по поводу того, где на ночь снять смазливую и длинноногую женщину у него не возникало. Они сами липли, прознавши о его состоятельности и щедрости. После развода с бывшей первой женой Тиной, размена трехкомнатной квартиры и раздела имущества, супруге и дочери Даше досталась двухкомнатная и большая часть имущества, мебель, холодильник, телевизор и прочее, Лещук переселился в однокомнатную “хрущевку” с личными вещами и скромным скарбом».
Его размышления прервал резкий телефонный звонок, ранее незаметно покоившийся в полутемной прихожей на подставке трюмо. Чуть помедлив, Павел, нехотя поднялся и снял с рычага трубку.
– Слушаю, – произнес он беспристрастно, как робот.
– Павел Иванович, Павел…, – прозвучал, очень отдаленно мужской голос, явно, судя по интонации, чем-то встревоженный.
– Он самый, слушаю,– повторил юрисконсульт.
– У нас беда, трагедия,– с надрывом в голосе сообщил мужчина.
– У кого это, у нас? – недоумевающее спросил Лещук. – Я вам не бюро добрых услуг для утешения.
– В фирме «Nika». Вы что, Павел Иванович, меня не узнали!? Я – Тяглый Рэм Анисимович, вице-президент.
– О-о, Господи, Рэм Анисимович, простите великодушно, действительно не признал. Значит, жить долго и счастливо будете. Голос у вас какой-то необычный, чужой, осипший, поэтому и не признал. Вам нездоровится или перепили, хватили лишку!