– Хорошо, сообщу. У вас, Павел Иванович, постоянно гора дел. И когда вы их только разгребаете?– усмехнулась она снисходительно.
– Не тороплюсь, иначе без работы останусь,– резонно заметил он.
– Если так, то всего доброго,– пожелала она. Юрисконсульт с озадаченным видом вышел из приемной, а Наташа продолжила чтение журнала. Вопреки предположению, Стужина появилась в офисе в начале шестого вечера. Уставшая, с грустными глазами:
– Наташа, где Павел Иванович?
– До полудня работал в своем кабинете, а перед уходом предупредил, что допоздна задержится в суде. У него ведь, как обычно, гора неотложных дел,– процитировала она юрисконсульта и, озорно подмигнув, продолжила. – Очень вами интересовался, просил позвонить по мобильнику. Может, ему что передать? Я готова по факсу или электронной почте сбросить информацию в суд? Вы не стесняйтесь, я с большим удовольствием, ведь это моя работа, функциональные обязанности?
– Спасибо, Наташа, я сама с ним свяжусь по мобильнику. Нет необходимости лишний раз пользоваться факсом,– заметила Стужина. Увидела, как наивно доверчивый взгляд Наташи сменился разочарованием. Она поджала капризные губы, слегка очерченные малиновой помадой. “Вот артистка, наверняка хочет выудить из меня пикантную информацию,”– подумала президент и, чуть помедлив, предложила:
– Зайди ко мне на минутку, поговорим по душам, ведь общение, как точно подметил кто-то из мудрых философов, это самое великое благо, только люди его не ценят.
– А куда же тогда девать любовь? – озадачилась, поднимаясь со своего вращающегося кресла, Ласка.
– Так и любовь, в том числе и та, от которой до ненависти один шаг, тоже входит в сферу человеческого общения, – пояснила президент. Наташа следом за ней послушно прошла в кабинет, присела напротив за широким с блестящей лакированной поверхностью столом. Стужина обратила на нее по-матерински теплый взгляд. Она улыбнулась в ответ, пытаясь догадаться, чтобы это значило?
– Наташенька, ты очень умная девушка и к тому же хороша, пригожа собой, что для женщины исключительно важно,– мягко промолвила Ника Сергеевна.– Давай я тебя познакомлю со своим Феликсом. Он тоже парень видный, статный, но немного замкнутый и застенчивый, весь в отца пошел, а ты девушка боевая, задорная быстро его взбодришь. Понимаю, что ему тоскливо и одиноко. Думаю, что вы дополните друг друга. Даст Бог понравитесь, возникнет сильное чувство, породнимся. Я бы очень хотела иметь такую прелестную и любознательную невестку.
– Ника Сергеевна, вы же и раньше обещали свести с вашим сыном? Наверное, за текучкой дел позабыли, а я чтобы не прослыть слишком навязчивой и своекорыстной, не осмелилась вам напомнить. Еще бы подумали, что сама набиваюсь, чтобы не упустить богатого женишка,– призналась секретарь-референт и вздохнула. – В то время я еще была свободна, маялась без приятеля. А теперь, увы, у меня есть парень.
– Жаль, могла бы мне и напомнить, ты же знаешь, что у президента гора неотложных дел, голова кругом идет. Бывает, что не до семейных забот, на сына совсем мало времени остается,– посетовала Стужина.– В таких делах скромность вредит. Гордости бы своей не уронила.
– Наверное, сглупила, что не воспользовалась уникальным шансом, – призналась Наташа.
– Кто твой избранник? Я его знаю?
– Знаете, его зовут Эдиком, студент. Это я с ним тогда была в кафе «Голубые грезы», – ответила секретарь-референт.– Простите великодушно за вторжение, не смогла, тогда преодолеть любопытства.
– Ах, эти «Голубые грезы», не напоминай мне о них,– вздохнула президент.– После той деловой встречи, действительно, остались голубые грезы, а вместо роз – слезы…
– …любви и радости,– продолжила мысль Ласка, но женщина не стала развивать эту тему, перевела диалог в другое русло.– Твой жених, вероятно бедствует?
– Как и большинство студентов, у которых нет пап – богатых Буратино. Эх, Ника Сергеевна, нелегко найти хорошего, надежного, а тем более, идеального мужа без недостатков,– вздохнула Ласка.
– Это почему же? При твоих внешних данных, красоте, общительности и проницательном уме?
–Если претендент на сердце порядочный и честный, то, к сожалению, беден, а если богат, то обязательно – бандит, грубиян или извращенец, – заметила Наташа. – Не хочу быть канарейкой в золотой клетке, красивой куклой для сексуальных утех.
– В таком случае следует выходить замуж не по расчету, а по любви, – сказала Стужина и пояснила.
– Наташенька, как далеко зашли твои отношения с Эдуардом?
– Кто же в этом сознается,– ответила, слегка смутившись, но по румянцу, вспыхнувшему на ее щеках, Стужина поняла, что “далеко”. К тому же от ее опытного и зоркого взгляда не ускользнуло, что за последний месяц Ласка стала более женственной, умиротворенной с загадочным блеском глаз и внешне произошли изменения: четко обозначились округлые бедра, за белой блузкой, сочно выпирающая грудь, которая по ее наблюдениям даже Лещука не оставляла равнодушным, не говоря уже о водителе Сене. Все это указывало на, что Наташа созрела для активной половой жизни и, наверное, не отказывает себе в плотских утехах.
– А ты часом не того? На соленое, кислое тебя не тянет? Признайся, чтобы новость не обрушилась, как снег на голову. Я должна знать, чтобы заранее на время твоего декретного отпуска подыскать достойную замену – грамотную, скромную и коммуникабельную.
– Вас интересует, не подцепила ли я? – простодушно уточнила вопрос секретарь-референт. – Предохраняюсь, знаю свои безопасные дни.
– Имей в виду, милочка, что контрацептивы не являются полной гарантией, всегда существует риск.
– Постоянно ем лимоны, – сообщила Наташа, с видом как будто раскрыла большой секрет.
– Эх, девочка, я тоже в твои годы ела лимоны, апельсины, хурму, гранат и другие цитрусовые, а в итоге родила Феликса, – неожиданно призналась Стужина.
– Значит, вы его нагуляли? – сорвалось с губ Ласки, удивленной неожиданной откровенностью начальницы.
– Была замужем, но первая любовь недолговечна, – уклонилась она от прямого ответа.
– Почему бы вам, Ника Сергеевна, не рискнуть еще раз? Мужчины при виде вас шалеют, у них уровень тестерона повышается.
– Я подумаю над твоим советом. Хотя незавидная наша женская участь – дарить любовь, а получать шипы,– взгрустнула Стужина. – Как дочку, которой у меня, к сожалению, нет и, наверное, уже никогда не будет, прошу тебя не слишком увлекайся, ведь чувства, страсти, не сдерживаемые разумом, подобны отраве. Наступает миг, когда за удовольствия и сладости приходится дорого платить, разочарованиями и другими неприятными последствиями. Впрочем, ты взрослая женщина и отлично понимаешь о чем речь. Поэтому не слишком отдавайся плотским утехам и наслаждениям. На сей счет у поэта Евгения Евтушенко есть мудрые стихи: «Очарованья ранние прекрасны, очарованья – ранами опасны». О девушках твоего возраста, о признаках влечения, влюбчивости, когда весь мир представляется сквозь розовые очки, без пороков, пошлости и измен. Помни, что каждый человек кузнец своего счастья.
– А что же вы, не куете свое счастье, ждете манны небесной?– не удержалась от вопроса секретарь-референт.
– Высоко ценю личную свободу,– ответила президент.
– А мне кажется, что вы обедняете себя, ограничив себя работой и карьерой,– возразила Наташа. – Женщина, по-моему глубокому убеждению, в первую очередь рождена для любви, гармонии чувств и материнского счастья.
– Материнское счастье я, пожалуй, уже испытала,– призналась Стужина,– А вот для настоящей верной любви нет достойного рыцаря, человека, который бы делил с тобой и радости, и печали. Если человек не мил, то сердцу не прикажешь. Как завещал персидский поэт и философ Омар Хайям, уж лучше жить одной, чем с кем попало.
– Что же и Павел Иванович не мил? Все сотрудники только и ждут, когда вы поженитесь. Это была бы красивая пара. У вас, мне кажется, слишком завышенные требования.
– Павел Иванович, юрисконсульт, сотрудник фирмы, мой подчиненный и этим все сказано,– сухо подчеркнула она, дав понять, что продолжение этой темы ей неприятно.
– Простите, за бестактность,– покаялась Ласка, склонив на плечо прелестную голову, изобразила ангельское наивно-доверчивое создание, которому невозможно не простить любые шалости.
– Ладно, Наташа, это не только твой каприз. Все женщины, за редким исключением, по своей природе любознательны, обожают чужие и, особенно, интимные тайны,– с улыбкой сказала Стужина. – Ты из той же породы. Хуже было бы видеть тебя ко всему равнодушной и холодной. Но в отношениях с Эдуардом будь сдержанной и осторожной. Помни, уж лучше жить одной, чем с кем попало. У мужчин ведь одна цель – овладеть женщиной, получить от нее максимум наслаждений, а о последствиях, нежелательной беременности они редко задумываются, считая, что это забота самой женщины. В этом мы очень уязвимы и ранимы.
Ласка возвратилась в приемную, а Ника Сергеевна достала из сумочки и раскрыла изящную черного цвета косметичку. Вгляделась в зеркальце и, заметив, едва обозначившуюся морщинку, огорчилась и подумала: « Если даже и появится седина, то в светлых локонах она будет незаметна, а вот морщины через два-три года, даже несмотря на крем и грим, проявятся. Что я жду от жизни, теша себя надеждами и иллюзиями? Унылая и одинокая старость. Ведь рано или поздно Феликс женится и останусь я сама коротать долгие вечера. Легкомысленно и глупо ждать доблестного рыцаря Айвенго на белом коне, когда тебе под сорок. Тем более, что идеальных мужчин, как и женщин, в природе не существует, главное, чтобы недостатки не преобладали над достоинствами.
Возможно, Павел, действительно меня любит, коль такой настойчивый. Другой бы сразу отступил, а он тверд и решителен в достижении заветной цели. Если он снова станет предлагать руку и сердце, то я, пожалуй, соглашусь. Павел мне симпатичен и за ним я буду, как за каменной стеной. Женская красота и очарование недолговечны и их невозможно с помощью косметики, подтяжки кожи лица поддерживать до бесконечности. Скоро наступит момент, когда не я буду выбирать спутника жизни из множества претендентов, а вынуждена буду согласиться с первым же предложением. Господи, убереги меня от роковой ошибки. Что готовит мне судьба, счастье или проклятие? Может быть, это последний шанс обрести семейное счастье в любви и мужской защите.
Итак, вечером должна решится моя судьба. Или сегодня, или никогда. Пусть для Павла это станет долгожданным подарком. Уж слишком он настойчив и, похоже , по самые уши в меня влюблен. Рожу от него ребеночка, а то ведь годы, как птицы летят и после сорока рожать сложно, а там не за горами климакс. Надо думать о будущем, с кем останется Феликс после моей смерти? Будет один, как перст, без родни. Сегодня или завтра утром дам согласие. Все, Рубикон перейден! Павел от счастья будет на седьмом небе и мне это решение доставит радость. Хотя есть категория мужчин, которым большое удовольствие доставляет сам процесс покорения женщин, а после обладания ими, охладевают.
Буду надеяться, что Павел к их числу не принадлежит, останется верен мне до конца жизни. Может сейчас же сообщить ему? Нет, пусть будет сюрпризом. Словно гора с плеч спадет. Поутихнут разговоры, пересуды насчет нашего тайного служебного романа. А то ведь сотрудники, та же Ласка, обижаются, что сама кручу роман, а для других табу. А после моего замужества и Рэм Анисимович быстрее выберет себе спутницу жизни, поймет, что я окончательно определилась. Перестанет себя тешить несбыточными надеждами. Что-то я слишком легкомысленная, размечталась». Она устыдилась своих тайных мыслей. Слегка припудрила лоб, щеки и, обратив взор на табло часов, закрыла косметичку.
Секретарь-референт вовремя возвратилась в приемную, потому что телефон настойчиво трезвонил. Подняла трубку и услышала Эдуарда:
– Натали, это снова я.
– Почему тебе неймется?
– Ты одна?
– Несколько минут назад возвратилась Ника Сергеевна.
– Как себя чувствует богатая госпожа?
– Вполне нормально. Вскоре за ней приедет водитель Семен. Кажется, у нее вечером наклевывается свидание с Лещуком. С тем юрисконсультом, которого ты видел в «Голубых грезах».
– Вот видишь, в отличие от нас, они даром время не теряют, ценят каждый миг общения и близости, одаривая друг друга любовью и нежностью. Нам молодым, да ранним, надо брать с них пример. А когда твоя начальница выезжает из офиса?
– Минут через пятнадцать-двадцать, – ответила она, подумав, зачем ему эти подробности.
– Наташенька, я сгораю от страсти, от желания каждую секунду быть с тобой рядом. Так ты придешь в сквер летчиков?
– Надейся и жди,– пропела она шутливо.
– Я буду тебя ждать у памятника. Посидим в кафе, выпьем пивка, на пару бутылок “Славутича” и пакетик орешек или фисташек, что-нибудь наскребу. А потом без проблем ко мне в общагу. Обещаю тебе пик блаженства, райское наслаждение.
– Ладно, не переоценивай своих способностей, а деньжата свои прибереги для лучших времен,– посоветовала Наташа.– У меня есть на вино, бутерброды и кофе. Я все же работаю в приемной президента и располагаю средствами для скромных потребностей. А ты лучше рассчитайся с ребятами, а то в следующий раз на порог меня не пустят или потребуют плату натурой.
– Ни за что, пусть даже и не мечтают, никому тебя не отдам, ты у меня единственная и неповторимая, – признался Муравич. – Жду тебя с нетерпением после восьми вечера. До встречи, горячо обнимаю.
Ласке очень хотелось узнать, прямо распирало упругую девичью грудь любопытство о планах Стужиной и Лещука, но двери кабинета были непроницаемы для звука.
«Господи, дай мне разум и силы, убереги от роковой ошибки, – попросила Ника. – Нет больше сил томить свои чувства и тайные желания. сегодня вечером или ночью решиться, перейду через Рубикон. Если Павел, поймает мои биотоки, почувствует и пригласит к себе в гости, то я сопротивляться не стану. Глупо в моем возрасте мечтать о рыцаре на белом коне, когда рядом есть достойный и надежный мужчина. Я сама виновата, установила себе табу, нагородила искусственных преград, определила дистанцию в отношениях и теперь пожинаю плоды одиночества. Правда, Павел, иногда бывает жестким, но это последствия его долгой работы в милиции и время такое, что преуспевают не романтики, а прагматики, трезво оценивающие события и нештатные ситуации. К тому же, идеальных людей не существует в природе.
У Лещука достоинства доминируют над недостатками. Он всегда в трудную и опасную минуту, рискуя жизнью, готов подставить плечо, защитить. Наташа, пожалуй, права, считая, что мы будем красивой парой. Пока еще не увяла моя красота и не исчез шарм женственности и я имею право выбора, а года через два-три мне самой придется ждать, когда меня кто-то выберет. Надо торопиться и даст Бог, за праведный образ жизни и долготерпение он одарит меня настоящей любовью и семейным счастьем». Мечты чистым светом отразились на ее милом одухотворенном лице.
Нажимая тонким пальцем на кнопки, набрала номер телефона Лещука. – Слушаю,– прорезался голос юрисконсульта.
– Павел Иванович, мне Наташа сообщила, что вы просили срочно позвонить, – произнесла Стужина.– Могли бы и без посредников о себе дать знать по мобилке?
– Не отважился.
– На вас это не похоже,– рассмеялась она заразительно.– С какого это времени вы оробели? Хватит из себя разыгрывать пай-мальчика.
– С того момента, как увидел вас. Ника, давайте вечером встретимся? Разве ты не видишь, как я страдаю, мучаюсь от неутоленной страсти. Ты на меня своей красотой, женскими чарами действуешь магически и сама, наверное, из-за своей сдержанности страдаешь, – с жаром произнес он и поколебал ее твердость. – Милая, я жду твоего ответа?
– Да, да, – невольно вырвалась у нее из груди, но тут же в схватку с чувствами и тайными желаниями вступил бдительный страж – разум и Стужина поспешно прошептала. – Нет, нет.
– Так да или нет? Не пойму, какое-то раздвоение личности, – спросил Лещук и замер в томительном ожидании.
– Нет, нет, я еще психологически не готова к резким переменам, – дрогнувшим голосом из жалости к себе призналась она. – Павел, ты неукротим, ведешь себя, как мальчишка и я становлюсь легкомысленной. Прямо какое-то наваждение, со мной это происходит впервые. Какое-то тревожное предчувствие? Где вы находитесь в данный момент?
– В суде, гора неотложных дел.
– А я в офисе, – ответила женщина. – Немного задержусь. Ты, Павел, слишком не переутомляйся. Рационально используй свой интеллект и энергию, – посоветовала она, представив себя в роли жены.
–Ты права, я, пожалуй, после суда отчалю домой.
–С ЗАО «Прометей» по части договорных отношений возникли трения, недоразумения, что чревато для нас убытками. Ты утром загляни ко мне и мы обсудим как быть, разработаем тактику действий, чтобы избежать штрафных санкций и финансовых потерь.
– Куда к тебе, домой или в офис?
– Павел Иванович, вы неисправимы,– рассердилась президент.– Мы же с вами договорились, больше не касаться этой горячей темы. Оглянитесь вокруг себя, сколько молодых, даже юных, красивых детородного возраста женщин, страдающих из-за неразделенной любви. На мне свет клином не сошелся.
– Ника, ты их всех затмила своей красотой, – возразил он.
– Давай не будем торопить события, – попросила она. – Время покажет, насколько сильны наши чувства.
– Ника, давайте встретимся в неформальной обстановке и все обсудим,– произнес он с надеждой в голосе.
– Нет, я не хочу стать объектом для сплетен, грязных интриг, косых осуждающих взглядов,– упорствовала она.– Вы сами же сказали, что я жертвую личным счастьем ради благополучия фирмы«Nika».
– Павел, почему за минувшие тысячелетия люди, общество не достигли совершенства и гармонии в отношениях между собой и природой. Люди, по-прежнему, алчны, коварны и порочны.
– Если было бы по другому, то жизнь утратила бы свою драматичность и остроту, – заметил он.
–У меня такое впечатление, что кто-то всесильный, сотворивший мироздание, проводит над людьми, флорой и фауной глобальный эксперимент, – продолжила она. – Но, несмотря на усилия, все тщетно. И когда Творцу это занятие надоест, то он наказывает человечество за грехи страшными болезнями– СПИДом, раком, саркомой и другими. Или, чтобы уничтожить цивилизацию одним махом, столкнет Землю к огромным астероидом, кометой или растворит в «черной дыре». Страшно подумать, что человек песчинка в беспредельном пространстве, для которого не существует придуманной Альбертом Энштейном теории относительности с четырьмя измерениями, в том числе и временем.
– Слишком мрачный у тебя прогноз. Мне не нравится твой пессимизм, – заметил Лещук. – Не грусти, на наш век планеты хватит, а там и трава не расти. Загадывать не будем. В одном научном издании я прочитал, что астрономы прогнозируют гибель Земли, ее охлаждение через 50 миллионов лет, поэтому, дорогая Ника, дыши ровно.
– Спасибо, обнадежил.
– Вот и прекрасно. Ты меня избавила от душевных сомнений,– призналась юрисконсульт.
– Не забудьте, завтра ровно в девять часов утра я жду вас в своем кабинете, – напомнила президент. – До встречи!
– Пока,– отозвался Лещук. Стужина попыталась отключиться, забыть этот телефонный разговор, но он острой занозой застрял в ее сознании. «Его настойчивые попытки приведут к тому, что я не выдержку и сдамся, уступлю его прихотям,– размышляла она.– Я же не каменная баба, не бесчувственная женщина, не солдат в юбке, а такая же, как и все из живой плоти, живущей помимо моей воли по законам естества и требующей удовлетворения, как в пище, воздухе, воде, так и в сексе. Но, если я заключу брак, пусть и гражданский, то придется поставить крест на собственной карьере. Павел обязательно захочет иметь ребенка и, наверное, не одного. Засосут меня, как в трясину семейные заботы, быт и превращусь из деловой, всеми уважаемой женщины, в раздобревшую на харчах и пассивном малоподвижном образе жизни домохозяйку. Хорошенькая перспектива, быстро обабиться и постареть раньше времени. А с другой стороны, годы ведь идут, скоро пятый десяток разменяю, еще пять-шесть лет и завяну, перестану нравиться мужчинами.
Сейчас модно и престижно и, не только среди интеллигенции, литературной и театральной богемы, иметь жен на двадцать-сорок лет моложе мэтров театра, кино, эстрады, но и в среде деловых людей. Надо быть готовой и к тому, что сын Феликс выпорхнет из родного гнезда, обзаведется собственной семьей и придется остаток дней куковать в одиночестве. Надо что-то менять в личной жизни, иначе обыденность, монотонность и серость, превратят ее в скучное существование. Необходима срочная смена декораций, интерьера. Но, как поется, и хочется, но колется и мама не велит. Хотя уже сама почти двадцать лет, как мама и замуж вышла в неполные восемнадцать. Ах, первая любовь, сладкие свидания и жаркие хмельные ночи обожгли пламенем страсти.
Эта извечная, не дающая покоя борьба, противостояние между разумом и чувствами. И редко происходит, когда достигается их полная гармония. Разве что в сладкие мгновения любви, чистой, самоотверженной и бескорыстной. Но бывает ли она в реальности, а не в фантазии писателей, поэтов и художников?»
Стужина так и не смогла найти для себя однозначный ответ, придя к мысли, что любовь слепа, в нее бросаются, как в омут. Женщина переложила с одного края стола на другой стопки бумаг. Потом встала и спрятала их в сейф. Взглянула на табло электронных часов, закрепленных над входной дверью. «Вот и еще один рабочий день истек. Угас тихо и блекло в делах и заботах. Такой же серый, как череда предыдущих, из которых запомнился разве, что вечер в «Голубых грезах».
Может быть Лещук дарован мне судьбой и именно тот сильный мужчина, который мне, лишь внешне волевой, а на самом деле слабой и хрупкой женщине нужен? – подумала она.– Но его пока, я не разберусь в своих чувствах нельзя близко подпускать к своему телу, чтобы не попасть в сексуальную зависимость. Впрочем, и слишком отвергать глупо. Пусть живет и тешит себя надеждами». Ей вдруг вспомнилась Маргарита Терехова, прекрасно сыгравшая роль в пьесе испанского драматурга Лопе де Вега “Собака на сене”. Придется и ей, скрывая свои чувства, проявить актерские способности».
Ход ее мыслей оборвала Ласка. Она бесшумно открыла двери и появилась кабинете. Обратила на президента свой ангельский взор.
–Ника Сергеевна, я, пожалуй, пойду, если на сегодня нет никаких срочных дел и поручений? Кстати, вы дозвонились до Лещука?
– Дозвонилась, все в порядке, он в суде, много дел, исполнительный, ответственный работник, ради интересов фирмы жертвует личным временем. Вот с кого надо брать пример, – похвалила она юрисконсульта за усердие. – А ты, Наташенька, не торопись. Минут через пять выйдем вместе и Сеня довезет тебя до дома, нам ведь по пути. Это будет намного быстрее, чем стоять на морозе в ожидании автобуса или маршруток. Так ведь? Или у тебя другие планы?
– Конечно так, – улыбнулась Ласка.– Чуткая у вас душа, доброе сердце. Я всегда мечтала о таком руководителе.
– Ладно, не льсти,– остановила ее Стужина.– Не переношу фальши и лицемерия.
– Я совершенно искренне,– обиделась Наташа и возвратилась в приемную. Едва она присела за стол, как дверь распахнулась, стремительно вошел Рябко. Лихо направимся к кабинету президента, сделав приветливый знак рукой.
– Что ты, Сеня, такой бодрый, заводной?– приостановила его Ласка. – Наверное, назначил свидание или выиграл автомобиль в «Семейное лото»? Глаза блестят, как у мартовского кота.
– И то, и другое, Наташка-ромашка, – не остался он в долгу.– Знаю тайну, ты тоже поди, со своим студентом Эдиком даром время не теряешь, забавляетесь по полной программе. Теперь я точно знаю, кто нашей недотроге Наташке залез под рубашку. А ведь притворялась девочкой-недотрогой?
– Если знаешь, то помалкивай, – смутилась она. – Это мое личное дело и никого не касается.
–Земля слухом полнится. Моя тетка, Жанна, в студенческой общаге вахтершей работает. Суровая женщина, как командор, мимо нее мышь не пробежит, в корень зрит. Она вас и застукала.
Ласка густо зарделась, прикрыла лицо ладонями.
– Не робей, нынче вся молодежь такая, раскованная, без цепей. Никому не скажу, могила, – пообещал водитель, хитро подмигнув ей. Ласка благодарно улыбнулась:
– Спасибо тебе, Сеня, за сочувствие. Подвезешь меня домой, а то Ника Сергеевна затормозила?
– С удовольствием, – улыбнулся Рябко.– Только, чем расплачиваться будешь, а Наташка-ромашка?
И откровенно оглядел ее, словно раздевая, с головы до пят, с неподдельной грустью заметил:
– Хороша Наташа, да почему-то не наша. Все же будь ко мне ласкова. Тебя ведь даже фамилия к нежности обязывает. Мне о тебе тетка много чего пикантного сообщила. Утешь, согрей и меня когда-нибудь. Сама понимаешь, что я сейчас на голодном пайке, благоверная не подпускает к своему знойному телу.
– Да, мир, а особенно, город тесен, – посетовала она. – Нигде невозможно от чужих глаз спрятаться. Сеня, держи язык за зубами.
– Без твоего поцелуя и ласки не получится, – ухмыльнулся он.
– Ах, мелкий шантажист, ты же женат?
– Жена – не стена, может подвинуться.
– У тебя, одно на уме,– смутилась она. Семен, отворив дверь кабинета и не заходя, с порога сообщил:
– Ника Сергеевна, я готов. Карета подана, у подъезда.
– Выхожу,– отозвалась Стужина. Втроем по ступеням мраморной, кое-где выщербленной лестницы, они с четвертого этажа спустились вниз. Здание офиса никто не охранял, двери были бронированные, а на окнах первого этажа – стальные решетки.
Короткий зимний день погас. Багрово-красный диск солнца закатился за нависшую над городом Митридатскую гряду и конусы цепи древних курганов вокруг Джарджавской балки с извилистой лентой реки.. Вечер опустил свой темный полог. Небо было хмурое, свинцово-тяжелое, с косматыми массивами туч, сквозь которые иногда был на короткий миг виден скользящий серп луны. Ударившая накануне оттепель почти полностью съела снег и его сиротливые, словно лоскуты белой ткани островки были разбросаны в палисадниках, на влажной желтовато-бурой траве газонов. Было пустынно и неуютно. С моря долетал норд-ост, принося йодистые запахи моря, навевая мысли о дальний странствиях и теплых экзотических странах.
– Весной запахло. Скоро появятся подснежники, цикламены и желтыми крапинками зацветет мимоза,– нарушила молчание Стужина, кутаясь в меховой воротник оранжевой дубленки.
– Скорее бы, а то надоел холод и сырость, – отозвалась Наташа, тоже зябко кутаясь в пальто и следуя на ней. – Весна – прекрасная пора, время светлых надежд и ожиданий, ярких впечатлений.
– Очень даже понимаю,– улыбнулась президент.– Ты молода, красива, все еще впереди и любовь, и карьера …
– Да и вы тоже, Ника Сергеевна, в расцвете сил, очень привлекательны. В сорок пять, в сорок пять, баба ягодка опять, – пропела, вспомнив мотив некогда популярной песни, Ласка.
– Ну спасибо тебе, дорогуша, за комплимент, утешила, – вздохнула президент. – До сорока пяти мне еще далековато, да и на толстую бабу я вроде еще не похожа?
– Ой, простите, великодушно, я не хотела вас обидеть. Но сами понимаете, из песни слов не выкинешь,– покаялась секретарь-референт, укорив себя за то, что поторопилась с песней, не вдумавшись в смысл стихов. Действительно, Ника стройна, изящна и элегантна.
– А ты подбирай удачные песни, а не те, что на ум взбредут. Впрочем, уж, сочтемся славою, как говорил поэт, ведь мы свои же люди,– с грустью произнесла Стужина.– Все мы на этой грешной земле заложники времени, оно, увы, необратимо, а молодость недолговечна. Но не будем печалиться, мы ведь оптимисты?
– Конечно! – с радостью подтвердила Наташа, почувствовав мягкость и искренность в ее голосе.– Мне очень импонирует, что вокруг вас столько солидных, богатых и импозантных мужчин вращается и каждый из них мечтает покорить ваше сердце и заслужить благосклонность. Я ведь не слепая и все замечаю, какое магическое влияние вы на них оказываете. При желании могли бы из них веревки вить.
Войдя в азарт, Ласка хотела было намекнуть насчет любовных притязаний Лещука, но благоразумно промолчала, решив, что это уж слишком откровенно и бесцеремонно, тем более в присутствии Рябко, и может больно уязвить психику Стужиной, покруче, чем песенка “В сорок пять, в сорок пять баба ягодка опять“.
– Пусть мечтают, меня их капитал совершенно не волнует, я вполне самодостаточная женщина и превыше всего ценю личную свободу,– призналась президент и обратилась к Рябко, внимательно всматривающемуся в темноту. – Сеня, завтра будь добр, за мною приезжай пораньше к восьми часам. Хочу с утра на свежую голову поработать, чтобы никто не беспокоил своими проблемами.
– Ника Сергеевна, зачем вам жертвовать личным временем, прикажите и я никого в ваш кабинет не допущу,– пообещала Наташа.– Дальше приемной никто не сунется. Вы с посетителями будьте построже. Вот если бы я была президентом, все бы передо мной на цыпочках ходили, пушинки бы сдували и разговаривали шепотом.
– Станешь, станешь,– рассмеялась Стужина.– У тебя к этому есть все задатки: общительность, очарование, упорство и хитрость. Кстати, можешь проявить себя и в политике, сделать головокружительную карьеру. Власть открывает широкие возможности, доступ к благам, а иммунитет неприкосновенности оберегает от неприятностей в случае противоправных действий. Имей это в виду, у тебя большой запас времени.
– Эх, я бы и не прочь пробиться в парламент, но для этого нужен солидный капитал и влиятельный протеже, – заметила Ласка. – А, если капитала нет, то приходится пускать в ход свои женские чары, обольщение. Но мне это претит. Не желаю быть канарейкой в золотой клетке какого-нибудь старого толстосума, который будет относиться, как к вещи, кукле для своих старческих забав и прихотей. Нет, настоящая любовь, свобода превыше всяких благ. Это еще Чехов отметил, что праздная жизнь не бывает чистой.
– В этом смысле мы с тобой, Наташа, родственные души, – с похвалой отозвалась Стужина. – Но есть женщины, готовые пожертвовать всем, только бы схватить за хвост Жар-птицу.
– Вы, Ника Сергеевна, в расцвете сил. При ваших уме, красоте, прочих талантах и популярности самое место в политике.
– Нет, Наташа, я не амбициозная, мне вполне достаточно бизнеса, – возразила президент фирмы и с грустью продолжила. – В нашей стране политика – грязное и опасное дело. Правда, сейчас и происходит синтез бизнеса и политики и самые напористые стремятся стать депутатами, чтобы лоббировать свои бизнес-интересы. Но это не моя стихия.
– Очень жаль. Я бы с удовольствием погрелась в лучах вашей политической славы, – призналась секретарь-референт.
– Не печалься, погреешься в лучах собственной славы. Это намного приятнее и престижнее быть самостоятельной и независимой от кого-либо, чтобы не попрекали куском хлеба.