Но, вопреки этим мрачным прогнозам, новый президент оказался незлопамятным. Тем, кто пытался форсировать изгнание бывшего милиционера с теплого места, чтобы по блату-протеже устроить своего родственника (семейственность и кумовство, внучки, жучки на «хлебных местах» обрело ранг кадровой политики), он отвечал с виноватой улыбкой: «Гибель Ники Сергеевны нас примирила. У меня к Павлу Ивановичу претензий нет, а значит и оснований для увольнения». Одни в этом узрели слабость и нерешительность президента, другие, напротив, благородство, доброту и бескорыстие. Глухая вражда уступила место сотрудничеству.
Лещук, сохраняя самообладание, воспринимал такое отношение, как должное, ибо его заслуги в престижности и прибыльности фирмы были бесспорны. Чувствовал себя достаточно уверенно, поэтому следуя за Тяглым, неприятных сюрпризов для себя не ожидал.
– Прошу вас, Павел Иванович,– Рэм Анисимович жестом указал на кресло и сразу взял быка за рога. – Охотно назначил бы вас на должность вице-президента, но, увы, для этого обязательно экономическое образование. Поэтому это место и заняла Тамара Львовна. Она опытный финансист. Ни одну собаку в этом деле съела.
– Я не претендовал на это место, – отозвался юрисконсульт. – Поэтому вы мне ничем не обязаны. Каждый сверчок знай свой шесток. Меня вполне устраивает нынешняя должность.
– Без стимула, стремления к карьере работать неинтересно. У меня есть для вас очень заманчивое предложение. В связи с трагической гибелью Стужиной и Рябко, с согласия членов правления и наблюдательного совета, решено ввести должность начальника охраны или безопасности. Как вам больше понравится, так и назовем. А по сути, кроме контроля за охраной, будете выполнять функции моего телохранителя. За опасность и риск будете получать на двести-триста долларов больше. Итого, не менее восьмисот долларов в месяц. Плюс квартальные премии, а значит даже больше, чем у вице-президента. И это логично, ведь придется рисковать. Сами понимаете, что я не желаю разделить судьбу нашей незабвенной Ники Сергеевны. Деньги любят счет и никто их нам бесплатно не дает, но я не жмот, как думают некоторые. Просто экономный человек и тех, кто действительно работает в поте лица, стараюсь не обижать, а тунеядцам и нахлебникам, среди которых и этот ортодокс или, как вы его очень метко назвали Динозавром. Вениамину Яковлевичу уготовано увольнение. Жду вашего позитивного ответа?
– Не обижайтесь, Рэм Анисимович, если бы с таким предложением ко мне обратилась женщина, я бы не отказал, но мужчина? – задумчиво произнес Лещук и пояснил свою позицию. – Я глубоко убежден, что каждый мужчина, если он осознает себя таковым, обязан сам за себя постоять, а не прятаться за чужую спину. Предлагал свои услуги Стужиной, но она, к сожалению, отказалась, самонадеянно посчитав, что у нее нет ни явных, ни тайных врагов, и с этой функцией справится Семен, Конечно, в отличие от дилетанта Рябко, в опасной ситуации я действовал бы, как профессионал, и неизвестно, чем бы закончился поединок со злодеем. Хотя годы дают о себе знать, реакции уже не та, что прежде, а преступник всегда имеет преимущества..
– Какие еще преимущества?
– Во-первых, за ним выбор более удобного для совершения убийства места и времени. Во-вторых, важен эффект неожиданности, в-третьих – обеспечивает себе оптимальный путь отхода, в-четвертых – не оставляет свидетелей и улик и в-пятых– заранее готовит себе алиби.
– Но ведь Ласку он оставил в живых?
– Это серьезный прокол, который может оказаться для него роковым. Хотя, находясь в состоянии шока, прострации, Наталья вряд ли что ценное может сообщить.
– И все-таки, Павел Иванович, мое предложение остается в силе, – напомнил о сути разговора Тяглый.
–Нет, Рэм Анисимович, при всем уважении к вам, я не хочу брать на себя ответственность за вашу жизнь, да и самому она еще не надоела. Вы же понимаете, для этого не надо иметь семь пядей во лбу, что первая пуля предназначена телохранителю. Когда он сражен, то для киллера доступ к телу главного объекта открыт. Живой или даже раненный телохранитель способен поразить киллера или помешать исполнению заказа.
– За риск будете получать дополнительный бонус.
– Для меня деньги не играют большой роли. Рэм Анисимович, для безопасности купите себе бронежилет и носите под костюмом или свитером. Конечно, импортный, а не громоздкий, милицейский весом в пуд, – посоветовал юрисконсульт.
– Сколько стоит импортная броня?
– Не меньше десяти тысяч долларов.
–Ого-го, это же расточительно. «Жигули», «Лада» дешевле стоят.
– Жизнь намного дороже и экономия неуместна. После убийства Стужиной и Рябко сотрудники вас поймут и не осудят.
– Допустим, надену я бронежилет, а как быть с головой? Она ничем не защищена и к тому же большая, как у Сократа.
– С головой проще. Могу достать вам каску пехотинца.
– Меня же в коллективе засмеют, станут презирать за трусость. Президент в каске, комедия, смех. Нет, не хочу выглядеть шутом, чучелом.
– Ваше дело, но мерами безопасности не следует пренебрегать. А почему вы вдруг всполошились? Кто-то угрожает?
– Сами ведь знаете, что после того, как вы одержали успех в суде, отношения с некоторыми из партнеров испортились, осложнились. Вдруг кому-то из них моча в голову ударит.
– Да, вы правы, чужая душа – потемки. Наивная самонадеянность стоила Стужиной и Рябко жизни. Больно и тяжело. Но, как говорят, потерявши голову по волосам не плачут.
– Вы, Павел Иванович, гляжу, прогрессируете по части овладения фольклором, часто используете в речи поговорки и пословицы, золотые россыпи народной мудрости, – заметил Тяглый.
– Это заслуга Ники. Она собиралась вывести меня в светское общество, в элиту, заставила заняться лексиконом, изящной словесностью, – признался юрисконсульт. – Поэтому я вечерами вместо того, чтобы развлекаться в казино и ресторанах, молодых девок щупать и мять, как гимназист или студент штудировал классику, запоминал яркие изречения, афоризмы писателей, поэтов, философов. Чего ради женщины не сделаешь, даже вопреки собственной воли. Теперь все забросил к чертовой матери, нет стимула для самоусовершенствования.
– Но вокруг столько молодых и ярких женщин?
– Вот именно, ярких, крашенных со слоем косметики на лицах, – усмехнулся Лещук. – Сегодня она блондинка, завтра – шатенка или брюнетка, а послезавтра с сиреневой или фиолетовой копной на голове. В отличие от этих навязчивых «охотниц за счастьем и жирными, богатыми котами» Стужина косметикой и красителями не злоупотребляла, была естественной, женственной, искренней и беззащитной перед опасностями. А вы сами, Рэм Анисимович, еще крепкий мужик, почему от женщин шарахаетесь, как черт от ладана?
– По той же причине, что и вы, потерял к ним интерес, да и годы берут свое, – посетовал Тяглый. – Чувства, любовь угасли и уже не вспыхнут, как в юные и молодые годы. А с кем попало связываться неохота. Есть такие стервы, что едва переступит через порог, требует не только официально оформить брак, но прописать и завещать ей жилплощадь, счет в банке и все имущество, якобы совместно нажитое. После всех этих формальностей, того и гляди, раньше срока отправит к праотцам, добавит какой-нибудь гадости в чай или кофе. А, если молодая и темпераментная, то еще и любовника заведет, станут доить, угрожая, вымогая деньги.
– Вы проницательны и предусмотрительны, – похвалил юрисконсульт. – В моей следственной практике нередки такие случаи. Перспектива печальна и вы совершенно правы, с красотками лучше не связываться, за минутные удовольствия потом придется долго и нудно расплачиваться. Я вам искренне сочувствую. С гибелью Ники мы оба осиротели. Остро ощутили, как многое она для нас значила, хотя и шансы на брак были небольшие. Она вела себя, как феминистка, держала мужчин на дистанции. В память о ней предлагаю мужскую дружбу, забудем все обиды. Кто старое помянет, тому глаз вон! Рэм Анисимович, давай своего краба!
Президент, чуть помедлив, подал руку с пухлой бухгалтерской ладонью. Лещук пожал ее, но не крепко, представив, что это пухленькая женская, изнеженная ладонь.
– Мне бы в телохранители холостяка, такого, как вы, чтобы в случае гибели не пришлось платить страховку. Каждая копейка на счету, – при знался Тяглый. «Вот скупердяй, хочет и рыбку съесть, и на …. сесть», – подумал юрисконсульт, но произнес. – Да, конечно, для семьи потеря кормильца – большая трагедия и никакими деньгами эту боль и горе не заглушить. А, что касается сравнения, то вы заблуждаетесь, я не одинок. У меня взрослая дочь Дашенька. Правда, живет она с матерью, то есть моей бывшей женой, в другом городе. Будет, кому обо мне печалиться…
– Поздравляю, я не знал, – стушевался президент.
– Насчет предложения стать телохранителем, то я признателен вам за доверие, – возвратился Лещук к началу разговора. – Мои годы тоже, как шальные скакуны, не стоят на месте. Уже нет прежней реакции, резвости в действиях. Часы приходится просиживать в судах, поэтому стал медлителен и ленив. Для того, чтобы поддерживать отличную физическую форму, высокий тонус надо ежедневно не меньше трех-четырех часов заниматься до седьмого пота в спортзале, отрабатывать точность в стрельбе из разных видов оружия в стрелковом тире. А у меня на это нет ни времени, ни желания. Укатали Сивку крутые горы. Тебе на роль телохранителя нужен крепкий, смелый, выносливый и психически устойчивый мужчина в возрасте до тридцати лет, но не моложе двадцати пяти, чтобы обладал бойцовским характером и навыками, трезво оценивал ситуацию, а не хватался за ствол по пустяковому поводу, не бил копытом, как дикий конь.
– Все же порекомендуй мне надежного, проверенного в деле человека, – попросил президент.
– Извини, Рэм, у меня, конечно, есть две-три кандидатуры, но не хочу никого рекомендовать. Дело очень ответственное.
– Почему? – удивился Тяглый. – Мы же договорились дружить и помогать друг другу?
– Потому, что, во-первых, личного телохранителя выбирают, как невесту, будущую жену. Хотя нет, женщины склонны к измене. Выбирают, как преданного, верного пса, готового погибнуть защищая своего хозяина. Обязательна психологическая совместимость характеров, интересов, вкусов и пристрастий, – резонно подчеркнул Лещук. – Во-вторых, не желаю брать на себя ответственность чтобы не навлечь неприятности, претензии в том случае, если рекомендованный мною в телохранители человек, придется ни ко двору. Или, если, упаси Господь, в экстремальной ситуации проявит трусость и ты пострадаешь. Упреков тогда не оберешься, если не скажешь в глаза, то подумаешь, что специально «удружил и подставил». К тому же, имейте в виду, что , человек с оружием опасен не только для недругов хозяина-работодателя, но и для него самого. Вспомни, что президента Индии Индиру Ганди, также, как и русского певца Игоря Талькова, застрелили телохранители.
Поэтому пойми меня правильно, я умываю руки. Жизнь меня пропустила через свои жернова и кое-чему научила. Понял, что нередко за доброе дело люди платят черной неблагодарностью. Поищи себе охранника по собственным каналам, тогда и винить никого не придется.
– Логично и убедительно, – согласился Тяглый и призадумался. – Что если дать объявления в прессе и на телевидении о вакансиях охранников и устроить для претендентов конкурс для отбора лучших?
– На первый взгляд идея заманчива, но не советую.
– Почему?
– Потому Рэм, что тем самым, вы сообщите о своей незащищенности, о том, что в данный момент не имеете телохранителя. Такие дела совершаются тайно, без широкой огласки.
– Я не стану указывать, что именно мне нужен телохранитель?
– Тот, кого интересует ваша персона, без проблем сможет это вычислить. Наберет номер приемной и Наташа ему выложит все.
– Предупрежу, а потом она должна следовать инструкции о неразглашении любых сведений о работе фирмы, – напомнил президент.
– Еще раз искренне признателен вам, Рэм Анисимович, за доверие, но я уже староват для такой роли. Мой поезд ушел, – признался Лещук. – К тому же еще хочется десяток-другой лет пожить на этом грешном свете. А профессия телохранителя довольно опасная и даже самыми высокими окладами ее невозможно оценить. Первая пуля, удар финкой или обрезком трубы и арматуры достаются охраннику. Рядом с вами зона повышенной опасности. Я, конечно, человек не робкого десятка, в разных экстремальных ситуациях довелось побывать во время службы, и на пули, и на ножи шел, но не настаивайте, это дело добровольное.
– Так вы, Павел Иванович, считаете, что мне уготована участь нашей незабвенной Ники Сергеевны? – побледнел, вытирая со лба пот Тяглый, пристально глядя карими глазами на юрисконсульта.
– Эх, Рэм Анисимович, я ведь не пророк, – вздохнул Лещук. – Сам не знаю, что меня ждет. Чтобы узнать, что день грядущий вам, да и всем нам готовит, надобно к какой-нибудь бабке-ворожеи или деду-ясновидцу наведаться для душевного спокойствия или наоборот, тревоги и страха, в зависимости от того, что они напророчат. Хотя я считаю, что это пустая трата времени и валюты. Вам действительно, необходим надежный телохранитель. Никто не обладает даром предвидения, поэтому в таких случаях говорят, пути Господни неисповедимы. Остается надеяться на лучшее, на своего ангела-хранителя. Не обижайтесь, но должность юрисконсульта меня вполне устраивает. Я – одинок, веду аскетический образ жизни. Средств на безбедную жизнь пока хватает. А если, когда, как это делала мудрая Ника Сергеевна, поощрите меня за труды мои праведные, то буду вам очень благодарен, ведь деньги лишними не бывают.
– По трудам и почести, – произнес президент, заметно огорченный отказом Павла Ивановича. – Неволить не буду, это дело сугубо добровольное и рискованное. У вас сохранились связи в милиции, прокуратуре и других силовых органах. Помогите мне с подбором кадров. Подыщите кого-нибудь из молодых, двадцати– тридцатилетних спецназовцев или омоновцев из службы безопасности, военной контрразведки или милиции . Но только, чтобы не был слишком ретивым с апломбом и психика в норме, иначе по всякому поводу будет палить из пушки по подозрительным гражданам. Проблем и неприятностей не оберетесь.
– Универсального спеца найти непросто? – ответил юрисконсульт, не торопясь с ответом, неопределенно пожал плечами. Пауза затянулась и тогда ее разрядил Тяглый.
– И все же не может быть такого, чтобы у вас на примете не осталось толковых сотрудников, настоящих профессионалов. Предлагайте фамилии, время не ждет, – поторопил Рэм Анисимович.
– Это весьма деликатное и даже интимное дело, – подчеркнул майор.– Речь ведь не об охране склада, магазина или рынка, а о безопасности. Я – человек серьезный и не могу себе позволить легкомыслие. Поэтому Рэм Анисимович, избавьте меня от этой миссии. А выход есть. Организуйте закрытый конкурс на замещение вакантной должности телохранителя с указанием обязательных характеристик по возрасту, образованию, огневой и специальной подготовке и уверен, что желающих при нынешнем низком уровне жизни, не востребованности многих специалистов, найдется немало.
У вас будет возможность из нескольких десятков крепких ребят, конечно, после экзаменов в спортзале, в тире и тестирования, отобрать самого достойного. Исключительно важна ваша с ним психологическая совместимость, подобно тому, как подбирают космонавтов в экипажи. Иначе, если он будет к нам, как к личности равнодушен, то в критической ситуации вряд ли станет рисковать своей жизнью ради вашего спасения, не подставит свою грудь под пули или удар ножа. Вы должны понимать друг друга с полуслова. Не случайно настоящего телохранителя ценят, как члена своей семьи и многое ему доверяют.
– Не подозревал, что это целая наука,– признался президент.– Человеческие отношения всегда были самой сложной из наук, а особенно, в экстремальных ситуациях, когда цена ошибки – жизнь, а вернее, гибель человека,– заметил Лещук. – И еще один очень важный аспект. Желательно, чтобы телохранитель не был семейным или же были высокие гарантии, что в случае гибели при исполнении им служебных обязанностей, его жена и дети получат солидную страховку. Но лучше, конечно, брать холостяка, чтобы в смертельно опасный момент у него не болела душе о жене, детях и он действовал бы хладнокровно, как робот.
– Очень признателен вам, Павел Иванович, за совет. Пожалуй, так и сделаю, устрою конкурс на вакансию,– сказал Тяглый. – Но при выборе из числа претендентов без вашей помощи мне не обойтись.
– Хорошо, я во время испытательных экзаменов подскажу вам, кто и чего из претендентов стоит, но окончательный выбор за вами, Рэм Анисимович. Почему бы нам в целях экономии слов и времени не общаться по именам и на “ты”?
– Я согласен, Павел Иванович, но только в неформальной обстановке, вне публики,– одобрил президент и они обменялись крепким рукопожатием. «Ника Сергеевна, также соглашалась общаться на «ты», но в неформальной обстановке, – вспомнил Лещук, но промолчал, ибо это бросало тень на женщину. Ему казалось, что в этот момент она присутствует рядом, все зрит и слышит. Но это уже из области мистики и для людей суеверных, мнительных, легко поддающихся чужому влиянию и панике. Юрисконсульт был убежден, что он из твердой породы и не склонен к сентиментальности.
– Впрочем, Рэм Анисимович, поступайте, как считаете разумным. Я всего лишь юрисконсульт и подобные советы не входят в мою компетенцию. А по случаю примирения, соблюдая традицию, следовало бы выпить и закусить, – произнес юрисконсульт.
– Крепких напитков в кабинете и дома не держу, чтобы не было соблазна. Я предпочитаю минералку или кофе.
– Не слишком увлекайтесь, есть печальные примеры, – предостерег юрисконсульт. и в подтверждение сообщил – Маститый французский писатель Оноре де Бальзак, написавший кучу романов, по ночам, чтобы не заснуть за рукописями, взбадривал себя кофе. По сути, стал кофеманом и сравнительно рано дал дуба.
– Еще неизвестно, кто его в гроб загнал. Кофе или женщины, к которым он питал слабость? – возразил президент.
– Это сладкая отрава, яд для всех мужчин, – согласился Лещук. – И все же для стерилизации организма, профилактики против инфекции, даже врачи рекомендуют водку, коньяк, вина и бальзамы. Не случайно целебные травы настояны на спирту.
– Вы же знаете, у меня гастрит. Опасаюсь спровоцировать язву или грыжу, – продолжал упорствовать Тяглый.
– Грыжа вам не грозит, ведь тяжелее ручки и лишь иногда фужера или рюмки, вы ничего не поднимаете, – заметил Лещук. – Жаль, что у вас отсутствует НЗ на всякий пожарный случай, для знатных гостей и близких друзей. Но безвыходных ситуаций не бывает. Прошу минутку, у меня в сейфе завалялась початая бутылка коньяка «Ай-Петри». Специально храню для деловых встреч и полезных людей.
– Павел Иванович, может в другой раз? – смутился Тяглый.
– Нет, Рэм Анисимович, славную традицию нельзя нарушать, иначе это станет дурным тоном. Дорога ложка к обеду.
– Если настаиваете, то чисто символически по тридцать-пятьдесят граммов, – согласился Тяглый. Лещук вышел в приемную и велел Ласке:
– Наташенька, будь добра, нарежь дольками лимон и завари кофе для поднятия жизненного тонуса президента. А то он ради нашего благополучия трудиться до упадка сил. Таких трудоголиков надо ценить и беречь от физического истощения и психических нагрузок.
– О, кей, Павел Иванович, – улыбнулась секретарь-референт. Поднялась с кресла и подошла к шкафу, где хранился электрочайник, чайный и кофейный сервиз, пачки черного и зеленого с жасмином чая, баночки кофе и сахар. К моменту, когда Лещук возвратился с бутылкой коньяка, Ласка принесла в кабинет на подносе блюдечко с дольками лимона, а вскоре и две чашечки ароматного бразильского кофе. Юрисконсульт наполнил принесенные из своего кабинета рюмки золотистым напитком и предложил тост:
–Виват! За дружбу и братство вовеки веков!
Выпил и Тяглый последовал его примеру. Закусили дольками лимона и шоколадом, запили кофе.
– Рэм Анисимович, может еще по рюмашке? Для таких крепких мужиков, как мы, пятьдесят граммов, что капля в море. Не серьезно и не солидно, – заметил юрисконсульт.
– Да у меня дел гора, – смутился президент.
– Поэтому для моторности и надо выпить. Коньяк дает калории, заряжает энергией, расширяет сосуды и снижает давление. Врачи рекомендуют людям с избыточным весом в качестве профилактики против гипертонии и инсульта, – просветил Лещук.
–Если полезно, то давайте на посошок, – согласился начальник. Павел налил в рюмки до краев.
– Тогда за прогресс нашего бизнеса! – произнес президент.
– За успех и удачу! – поддержал юрисконсульт. Пожевал лимон, повертел бутылку с остатками напитка.
– Рэм Анисимович, негоже слезы оставлять, дурная примета. Как сказал великий Наполеон, если бутылка укупорена, то она должна быть выпита до дна. Давайте прикончим ее и все дела. Бог троицу любит, – предложил он. Тяглый призадумался, а потом подал рукой знак согласия и Лещук охотно наполнил рюмки и признался.– Я уж грешным делом подумал, что вы меня после той досадной стычки в коридоре выставите за порог. Начал зондировать почву в поисках «запасного аэродрома».
– Вы – опытный профессионал и Ника Сергеевна, царство ей небесное, не ошиблась в выборе. Таких специалистов и холить, – ответил заметно охмелевший от ста пятидесяти граммов коньяка хозяин кабинета и в знак доверия подал руку и юрисконсульт ее с благодарностью пожал.
– Эх, жизнь хороша и жить хорошо! – потянулся в кресле юрисконсульт и с лукавством взглянул на президента. – Рэм Анисимович, может продолжим, вспомним, как поет Алла Пугачева, шальную молодость свою, хоть и безденежные, но золотые студенческие годы? У меня в резерве бутылка «Хортицы». Живо сгоняю…
– Нет, нет! Павел Иванович, довольно пития и чревоугодия. Я– на строгой диете, – замахал руками президент. – Не желая вас огорчать отказом, слишком увлекся. Не забывайте: делу – время, а потехе – час. Что о нас сотрудники подумают?
– Президент всегда прав.
– У меня гора важных дел, – напомнил Тяглый.
– У каждого свой Эверест.
– Да, конечно, Павел Иванович, я без претензий, – Рэм Анисимович поднялся из-за стола, дав понять, что аудиенция окончена.
И когда Лещук намеревался последовать его примеру, дверь с шумом распахнулась и в кабинет ворвались капитан Чибис и двое милиционеров из патрульно-постовой службы. Следом за ними вбежала смущенная Наташа с густым румянцем на лице.
– Рэм Анисимович, я им велела не входить, сказала, что вы заняты, но они, наверное, привыкли двери ногами открывать. Никакой деликатности и этикета, – возмущалась секретарь-референт, взирая то на президента, то на суровых посетителей – дюжих парней в камуфляже.
– Чем обязан, господа? – поднялся президент. – Почему такая бесцеремонность? Мой офис, частная территория неприкосновенны.
– Рэм Анисимович, наш визит для вас не должен быть неожиданным. Я вас неоднократно предупреждал, назначал сроки посещения психиатра, но вы эти требования представителя власти проигнорировали, – сухо сообщил капитан милиции Чибис. – Поэтому не обессудьте, мы с вами в бирюльки и в кошки-мышки играть не собираемся. И если вы такой занятой человек, что на безобидную процедуру не можете выкроить полчаса времени, то мы вас доставим в психдиспансер с комфортом и теперь вы пройдете обследование по полной программе. Своим упрямством, нежеланием обследоваться только усугубили свое положение. У нас есть основание полагать, что у вас серьезные проблемы с психикой.
– Я здоров, отвяжитесь от меня…, – стушевался президент.– Вот только гастрит иногда беспокоит…
– Уже слышал, что вы здоровы, как бык. Типичная отговорка тех, у кого пошаливают нервишки. Там вас от всяких болячек избавят, – осадил его Чибис и скомандовал. – Берите его, ребята, «браслеты» на запястье, чтобы не брыкался и в задний отсек УАЗа.
Оба милиционера, звеня стальными наручниками, надвинулись на президента. Он опешил, с надеждой взирая на вроде бы безучастного к происходящему Лещука. Неожиданно юрисконсульт поднялся в полный рост и властно крикнул:
– Стоять на месте!
Милиционеры замерли, не зная кому подчиняться, а майор уже крепко взял бразды правления в свои руки, придавив пристальным взглядом Чибиса. – Жора, ну, когда ты перестанешь нарушать закон, элементарные права человека? Предъяви санкцию прокурора или решение суда на арест гражданина Тяглого. Ну, что, полный облом?
– Как вы посмели, я президент фирмы!– пришел в себя Рэм Анисимович, почувствовав в лице майора надежную опору. – Предъявите ваши документы и санкцию прокурора, как вам приказывает майор милиции, самый здесь старший по званию.
Оперуполномоченный угро развел руками и заявил:
– Это приказ следователя Зуда. Будь вы, Рэм Анисимович, хоть Папой римским, а мне приказано вас доставить по назначению. Поэтому приказы не обсуждаются, а выполняются. Вперед и с песнями!
– Отставить песни! Жора, Георгий, не горячись, не плюй в колодец, из которого придется напиться, – твердо произнес юрисконсульт. – Не подставляй свою голову, а то ведь схлопочешь взыскание. Пусть Валерий Янович, если он такой умный, сам пожалует, а не перекладывает ответственность на твои плечи, а значит и погоны. Ребята, вы свободны. Этот номер у вас не прошел, не на тех нарвались. Поищите лохов в другом месте, а свои права мы знаем назубок.
Милиционеры несколько секунд потоптались посреди кабинета по мягкому зеленому паласу и ретировались на исходную позицию.
– Павел Иванович, по старой дружбе, я вам не советую брать на себя роль адвоката, – проворчал огорченный исходом капитан. – Это вам может выйти боком. Подумайте, кого вы защищаете?
– А ты меня, Жора, не стращай, я давно не из пугливых и ты об этом отлично знаешь, на бандитские стволы и ножи грудью шел, за чужие спины не прятался, – спокойно отозвался Лещук.
– Так вы, господа-граждане подшофе, неадекватны. Не фирма, а черт знает что, пьют средь бела дня, не просыхая, – с раздражением произнес оперуполномоченный угрозыска. – Поэтому и неудивительно, что стреляют, как в тире.
– Уйдите прочь! Частная собственность неприкосновенна! – заявил Тяглый, напрягая воспаленное алкоголем сознание.
– На вашу частную собственность и титул я не посягаю, – возразил Георгий. – Вы обязаны были пройти медосвидетельствование у психиатра на предмет вменяемости.
– Я вам ничем не обязан! – осмелел президент. – Освободите служебное помещение, а то я вызову охр…!
И застыл манекеном, вспомнив, что охрана лишь в проекте.
– У вас, действительно, проблемы с психикой, взвинчены и агрессивны, – удрученно покачал головой Чибис. – Придется вызвать санитаров, чтобы сделали инъекцию и надели смирительную рубашку.
– Только попробуйте, – Рэм сжал пухлые от избытка жира кулаки.
Незваные и посрамленные гости в мрачном настроение удалились. Находясь в УАЗе, капитан связался с Зудом:
– Валерий Янович, доставка Тяглого к психиатру сорвалась. За него вступился Лещук, они вместе в кабинете квасили и майор попер на нас буром. Я решил не обострять ситуацию, чтобы не дошло до стрельбы. Вы же знаете ребят из «Беркута», сразу хватаются за оружие.
– Правильно сделал, хотя ты тоже большой любитель пострелять, – одобрил следователь.
– Сколько еще водить хоровод, выписывать кренделя? Надо брать этого президента-финансиста, жирного борова за жабры, пока тихой сапой не сбежал в Израиль.
–Почему именно в Израиль, а не в Монголию, Гондурас или на Кипр? – удивился Зуд.
–А потому, что все бегут в Тель-Авив или Хайфу. Израиль не выдает своих граждан, они не подлежат экстрадиции, – пояснил капитан. – До сих пор подозреваемого в убийстве эстрадного певца Игоря Талькова, помните его прекрасные песни «Чистые пруды», «Летний дождь» и другие, следствие не может достать. Его бы следовало, как Лейбу Троцкого ледорубом по тыкве…
– Но, по данным ОВИР, Рэм Анисимович не имеет еврейского гражданства, – возразил следователь.
–Зато имеет валюту и может попросить политическое убежище.
–Ты явно преувеличиваешь его возможности.
– Спасибо вам, Павел Иванович, – поблагодарил Тяглый, после того, как незваные гости ретировались. – Они меня замордовали этим направлением к психиатру. Не вступись вы, повязали и опозорили бы перед коллективом. Прижали к стенке своими глупыми подозрениями, хоть стреляйся. У меня ни то, что на человека, на муху рука не поднимется.
– Не следует ни стреляться, ни лезть в петлю и падать духом. Сохраняйте хладнокровие, хотя вам не позавидуешь. Круто они вас взяли в оперативную разработку, – посочувствовал юрисконсульт.
– Что значит в разработку?
– То, что вы главный подозреваемый, они вас усердно пасут, готовят, как ягненка, на заклание.
– Пасут, я ведь не животное, не парнокопытное и травоядное?
– Наверняка, установили наружное наблюдение, прослушивают ваши телефоны, копают, чтобы собрать побольше доказательств вины и довести уголовное дело до суда, который вынесет приговор. Поэтому, если действительно, грешны и чувствуете за собой вину, то лучше чистосердечно признаться и раскаяться. Явка с повинной засчитывается, как смягчающее вину обстоятельство. Им хочется быстрее сбагрить это дело, получить награды, звания, повышения по должности и другие почести от вышестоящего начальства.
– Да, что вы, Павел Иванович, о какой растакой вине ведете речь? Я за свою жизнь мухи не обидел, – возмутился Тяглый.
– Муху может и не обидел, а вот Нику Сергеевну оскорбил, приревновал без всяких причин, – напомнил юрисконсульт.– За этот аргумент они и уцепились, чтобы размотать клубок.
– Каюсь, было дело, но вы дали повод, ведь дыма без огня не бывает,– вздохнул президент. – Я тогда сам мучился, места себе не находил, но так и не отважился извиниться. Все собирался, да не успел. Пусть она мне простит, ведь встреча на том свете для каждого из нас неизбежна.
– Да, все мы временщики на этой грешной земле, но лучше туда, будь там хоть рай, не торопиться, – заметил Лещук. – Потому что никто оттуда не возвратился и неизвестно каково там в загробном мире. Коротка и слишком хрупка человеческая жизнь, как струна, которая в любой момент может лопнуть.
– Я вам очень признателен за помощь, – возвратился к теме президент. – Почему я остерегаюсь эскулапов, того же психиатра, потому, что у меня нет доверия к нынешним людям в белых халатах и шапочках, ибо руки у многих из них перестали быть чистыми, а сердца добрыми и благородными. Упекли бы меня в психушку и сгинул в полном забвении.
– Вы правы, коррупция поразила все сферы жизни, без взяток и подарков дела не решаются. Довели нас чиновники и депутаты до ручки, только власть предержащие по всей вертикали процветают, а простые поданные бедствуют, – развил мысль юрисконсульт.