Борецкий достал из внутреннего кармана куртки плоскую фляжку из нержавеющий стали и усмехнулся:
– Прикрываю ей сердце, словно бронежилетом. Отличный коньяк «Клинков», три звездочки. Пять разве, что генерал или прокурор могут себе позволит. Наше жалованье на такие расходы не рассчитано, а погоны с золотым шитьем и штаны с лампасами уже не заказаны. Вот дослужимся до генеральских звезд, хотя при нашей честности и принципиально, это весьма проблематично, тогда и займемся дегустацией «Наполеона» и прочих дорогих напитков…
– Анатолий, я бы с удовольствием, но в любой момент может свалиться на голову Кулиш. Этот проныра вездесущ, а не хочу осложнений и без того проблем по горло, – вздохнул следователь. – Нам сейчас надо быть в готовности №1, иметь светлую голову и точный глаз.
Кожей чувствую, что в воздухе запахло грозой, кольцо сжимается, приближается пик-час. Главное, чтобы Варнак нас не опередил, не нанес превентивный удар.
– Поэтому у нас есть веский повод выпить за удачу, чтобы фортуна не отвернулась, – заметил капитан. – Тем более, что она к нам пока благоволит. Важно ее не спугнуть, как Жар-птицу.
– Не искушай. Вот когда накроем осиное гнездо, тогда и погуляем и тебе не советую усугублять, – велел Зотов.
– Пошли ты Кулиша к чертовой матери, – огорчился оперативник.
– Он у Левашова в фаворе, способен навредить. Повяжем банду Варнака и Зиновию будут кранты, загремит на нары за связь, пособничество преступникам. А пока следует сохранять хладнокровие, выдержку.
– Жаль, нарушаешь традицию. Это дурной знак, – покачал головой капитан, пряча фляжку в карман.
– Прибереги ее и через пару дней мы отметим успех операции, —заверил следователь и усмехнулся. —В мистику и приметы я не верю.
– Я тоже, но все же в традициях есть тайный смысл, – ответил Борецкий. – Он настраивает человека на позитив, настойчивость в достижении цели…
– Типичный самообман, – возразил Сергей. – Я – практик, прагматик, поэтому доверяю фактам, реальным доказательства, а не виртуальным причудам и абстракциям.
–Итак, Анатолий, час пробил! Завтра мы накроем их «осиное гнездо» в лесу. Только никому ни слова, чтобы не произошла утечка информации, иначе Кулиш успеет их предупредить.
– Понятно, это дело чести и долга, – ответил Борецкий. – Свалимся на них неожиданно, словно снег на олову, возьмем тепленькими. А если окажут сопротивление, то пустим в расход.
– Верно, с бандитами разговор должен быть коротким. Клин клином выбивают, – охотно поддержал капитана Зотов.– Для успешного завершения операции следовало ночью повязать матерых бандитов. Кстати, я обещал вытянуть из этого притона Карину, попавшую в сексуальное рабство. Она боится, что с ней расправятся и растрачивает всю молодость и красоту, – сообщил Зотов.– Нам потребуется группа захвата, иначе из крепости их не выбить.
– Звони начальнику УВД,– посоветовал Борецкий.
– Без четверти час,– взглянул на часы следователь.– Не поздно ли? – Не поздно, у милиции ненормированный режим службы. Он сам об этом постоянно напоминает. К тому же, полковник страдает бессонницей. Сыграем ему боевую тревогу.
Зотов набрал номер.
– Слухаю,– прозвучал наконец полусонный бас.
– Николай Захарович, извините, но срочно нужна группа захвата «Беркут».
– Для чого тоби треба?
– Необходимо срочно взять один интересный объект.
– Якый?
– Охотничий домик, фазенду в сорока километрах от города.
– Фазенду, кажышь. Хто господарь циеи фазэнды? – в доселе недовольном голосе полковника Сергей уловил нескрываемый интерес.
– Не могу сказать, нет гарантии, что телефон не прослушивается и нас могут опередить, предупредив подозреваемых, – схитрил Зотов.
– Тоди пробачьте, для мэнэ уси объекты цыкави, – с раздражением проворчал начальник УВД.– Яка зараз годына? Почекайте, утром порозмовляем…
Из трубки донеслись частые гудки.
– А ты говорил, что полковник от бессонницы страдает,– упрекнул Сергей Анатолия. – Спит твой начальник ночью, как синий мерин. Это у нас, ненормальных, душа о деле болит.
Борецкий с досадой кивнул головой:
– Каюсь, значит, ложная информация.
– Анатолий, как здоровье и настроение?– неожиданно спросил Зотов. – Да, вроде бы ничего, пока бегаю и дышу, сыщика, как и волка, ноги кормят, – удивился оперуполномоченный угро.– А почему ты вдруг, Сергей, о моем здоровье печешься? Прежде у нас за текучкой дел об этом и речи не заходило?
– А потому, что мы работаем, как проклятые, и мало проявляем заботы друг о друге, – с досадой произнес следователь.– Сожалеем, кусаем локти, лишь тогда, когда поздно пить боржоми и нарзан. Одного сразила бандитская пуля, другого унес в небытие сердечный приступ или какая другая хворь. Скупимся на теплые добрые слова, которые, как известно, и кошке приятны, напускаем на лица и общение суровость.
– Ты, пожалуй, прав, приятные слова и пожелания любому человеку приятны, – согласился капитан. – Хотя мы, все-таки мужчины и не склонны к сентиментальности и излишней нежности, оставляя их для жен или любовниц.
– Что ты, Анатолий, думаешь о нашей профессии блюстителей законности и порядке? Только откровенно, начистоту, как на духу, – попросил Сергей.
– Если откровенно, то мне иной раз кажется, что мы бьемся лбом в глухую стену или, как Дон Кихот, боремся с ветряными мельницами,– признался капитан. – Мелкие дела о хулиганстве, кражах имущества граждан, грабежах и разбоях, наркоманах и изнасилованиях проходят без сучка-задоринки, особенно в отношении молодых и зрелых правонарушителях. Здесь конвейер – следствие, суд и колония – работает безотказно. А вот крупные дела о хищениях и коррупции, в которых фигурируют руководители предприятий, коммерсанты, депутаты и чиновники, имеющие в высших структурах власти влиятельных покровителей, искусственно блокируются на первоначальном этапе следствия или сознательно под мелкими предлогами разваливаются в судах.
В лучшем случае, таким подсудимым выносятся условные наказания, либо с отсрочкой исполнения приговора. Через короткий период они амнистируются с погашением судимости. Обидно, что столько трудов, риска и бессонных ночей по сбору доказательств летит коту под хвост. При таких заведомо прогнозируемых результатах у оперативников руки опускаются, пропадает всякое желание работать на полную катушку.
– Тебе, Анатолий, не кажется. Ты совершенно правильно подметил порочную систему и тенденции, когда крупные матерые казнокрады, коррупционеры за взятки вышестоящим чиновникам избегают заслуженного наказания,– развил мысль капитана Зотов.
– Почему так происходит? Когда мы перестанем работать на архив или корзину? – посетовал Борецкий.
– Потому что возник такой парадокс. С одной стороны есть УК, УПК и другие кодексы и законы, а с другой нет политической воли для их четкого и бескомпромиссного исполнения. Перед законам не на словах, а на практике все должны быть равны, невзирая на должности, чины и ранги, былые заслуги. А в жизни у нас по – иному, отлавливаем и сажаем за “колючку” мелких нарушителей, а щуки и акулы легко уходят из сетей, оставляя нам для утехи пескарей.
– От кого должна исходит эта политическая воля?
В первую очередь от президента – гаранта Конституции, а затем парламента и правительства, если они серьезно, не на словах, а на деле, настроены бороться с организованной преступностью и коррупцией, приобретших масштабы социального бедствия,– с металлом в голосе произнес Сергей.– Прежний президент, которого с позором изгнал народ, за десять лет своего бездарного правления страной, лишь расплодил в эшелонах власти алчных, как и сам, казнокрадов и мошенников, взрастил махровую малину, вместе со своим криминально-клановым окружением ограбил, довел до крайней степени нищеты миллионы граждан, четвертая часть которых в поисках лучшей доли, покинула Украину, батрача за кордоном и в сексуальном рабстве.
А ведь он пришел к власти на волне пустых обещаний сделать вторым государственным языком русский, крепить дружбу с Россией и решительно бороться с преступностью и коррупцией. Ни одного обещания не выполнил, зато успел в целях личного обогащения вместе с олигархами сколотить многомиллионные и миллиардные состояния.
– Но его эпоха ушла, хотя и остались силы, жаждущие реванша, саботирующие политику нового президента, пришедшего к власти на волне народного доверия и оранжевой революции. У него вотум доверия народа, который верит, что президент и его соратники, несмотря на сопротивление, сумеют побороть многие пороки, оставленные обществу в наследство старой властью.
И самый коварный из этих пороков коррупция, расцветшая чертополохом не почве круговой поруки, семейственности. Многие из них ради сохранения своего положения на Олимпе власти и у государственной кормушки, срочно перекрасились, камуфлировались в оранжевый цвет. Вышли сухими из воды многие жулики– казнокрады, карьеристы, лизоблюды…
– Блажен, кто верует. Не тешь себя иллюзиями, все они одним миром мазаны, – возразил Борецкий. – Взойдя на Олимп власти, они живут своекорыстными интересами, жаждой обогащения. Нет в стране настоящих государственных мужей. Власть с легким доступом к благам, соблазнам, безнаказанность за злоупотребления, портят человек. Лишь единицы сильных характером и принципами личностей способны устоять перед искушениями. Это аксиома. Я глубоко убежден в том, что пасечнику со свитой марионеток-лизоблюдов не дано стать отцом нации.
– Не разделяю твоего пессимизма, – заметил Зотов.
– А я твоего оптимизма, – не остался в долгу капитан.
– Реальная власть при бездарном правлении Кучмы была у днепропетровской, а при Януковиче у донецкий братвы и их полпредов, то есть смотрящих за «общаком» на местах, в регионах, – продолжил развивать мысль следователь. – Вот почему так туго, со скрипом, расследуются резонансные преступления, постоянно то «сверху», то «снизу» суют палки в колеса. Запугивают или физически устраняют главных свидетелей, как это случилось с пенсионером Леонидом Яриным. Да и мою любимую дочь Юлечку, злодеи не пощадили, надругались, чтобы я отступил и прекратил уголовное дело под предлогом отсутствия мотивов преступления. Ладно, чтобы в очередной раз не попасть, как говорится, впросак, не будем петь дифирамбы вновь избранным и назначенным. Поживем, увидим, насколько обещания и программы воплотятся в жизнь. Станет ли простым смертным легче нести свой крест на этой грешной земле. У президента нет твердости, последовательности и решительности в борьбе с криминалитетом.
– Твое место, Сергей, после такой пафосной речи, должно быть на трибуне, – с улыбкой заметил Борецкий.
– Знаешь, Анатолий, после того, как прочитаешь прессу, посмотришь телевизор, когда кандидаты, депутаты, министры обливают друг друга грязью, ради завладения мандатом, становится тошно и противно, – признался следователь. – Поэтому я человек не публичный и политика меня не прельщает. Там много мути, предательства и грязи. Олигархи-мошенники при активном участии и содействии главаря разграбили и продолжают грабить, насиловать страну, обрекая трудовой народ на жалкое существование или паническое бегство за рубеж в поисках лучшей доли и работы. Совершенно диаметральная ситуация в соседней Белоруссии, где батька Лукашенко, не позволивший алчным шакалам разграбить страну, обеспечил гражданам достойную жизнь.
– Да, это власть криминальных нуворишей, причем на всех уровнях, как по вертикали, так и по горизонтали, – согласился с доводами следователя капитан. – Им, посредственным, серым субъектам, но с алчными инстинктами, не нужны ни культура, ни искусство, ни наука. Если они и проявляют интерес к произведениям искусства, к той же живописи или скульптуре, то лишь, как к средству вложения капитала с последующим наваром на аукционах. Вот поэтому в стране не востребованы философы, писатели, поэты, художники, музыканты, в большинстве своем влачащие жалкое, нищенское существование. Зато процветают дельцы шоу-бизнеса, суррогата, псевдоискусства, попсы, разные шопы и жирные попы для утехи «денежных мешков» с примитивными вкусами, животными инстинктами и потребностями.
– Сергей Васильевич, надо и остальных брать с потрохами, пока не разбежались, как крысы с тонущего корабля, – с азартом предложил капитан.
– Недостаточно у нас еще железных доказательств, улики косвенные, а все сомнения, как известно, в пользу обвиняемых, – напомнил следователь. – У Варнака и его подельников при содействии опытных адвокатов, да и продажных судей, найдется шанс выйти сухим из воды. В этом случае на взятки-гонорары он не поскупиться, ибо свобода дороже валюты. Нам следует действовать наверняка, с мертвой хваткой, чтобы ни один адвокат-краснобай их не отмазал.
– Согласен, прокол в этом деле подобен поражению, – кивнул головой Борецкий. – В случае ареста, а затем освобождения Варнака в прессе, на ТВ, а у него есть прикормленные репортеры, поднимут шум, устроят кампанию по дискредитации прокуратуры и милиции, мол, невинного гражданина бросили за решетку.
– Ты, Анатолий, прав. Представляю, как будет торжествовать Кулиш, подначивая и злорадствуя, – смоделировал ситуацию Зотов. – Мы ему не доставим такого удовольствия. Впрочем, мы можем и форсировать события. Хотя причастность Варнака к организации убийства Кременя и других в ДТП еще предстоит закрепить доказательствами, у него уже есть уязвимое место.
– Какое?
– Содержание притона, насильственное принуждение женщин к занятию проституцией, – ответил Сергей. – У меня есть ценная свидетельница, она же и потерпевшая. Ей удалось вырваться из сексуального рабства и сейчас находится в безопасном месте. Я уверен, что она даст показания против хозяина притона. В качестве наложницы осталась ее подруга и другие невольные жрицы любви. Наша задача – неожиданно накрыть этот бордель, разорить «осиное гнездо» Поэтому, капитан, будь начеку, чтобы никаких допингов для поднятия тонуса. Точное время начала штурма не называю, чтобы не произошло утечки информации. Приказ может поступить в любое время суток.
– Ты мне не доверяешь? – обиделся оперуполномоченный угро.
–Доверяю, но мне самому надо еще уточнить некоторые важные детали операции, – дипломатично пояснил Сергей. – Удар должен быть нанесен в точное время и в нужном месте. Оружие, боезапас имей при себе.
–Так точно! – с готовностью к действиям произнес капитан.
– Анатолий, ты кто по знаку Зодиака?
– Стрелец.
– А я Скорпион, который не поддается дрессировке, – заметил Зотов. – Или он одолеет противника, или его положат на лопатки, третьего – не дано. Я в гороскопы и прочую хиромантию не верю, но, как говорится, слов из песни не выбросишь. Такой вот уродился, идут наперекор опасности.
– Стрелец тоже с характером. При стрельбе по бандитам рука не дрогнет, – сказал Борецкий. – Считай, что мы с тобой родственные души, два сапога – пара.
–Значит, будем стоять до конца?
– До конца, – твердо ответил капитан и они обменялись крепким рукопожатием.
– Меня сейчас тревожит другое какое-то странное предчувствие, – сменил тему следователь. – Я прошу тебя, как лучшего друга, если со мной что-нибудь случится, то дело Кременя доведи до конца и обязательно позаботься о Ирине и Юлечке. Полковник Николай Зверев и другие сотрудники, погибшие при исполнении служебного долга, царство им небесное, не думали, ни гадали, что так быстро завершится их земной путь, – вздохнул следователь.
–Давай их помянем, – обрадовался Анатолий возможности дегустировать напиток и Зотов подумал, что в данном случае отказать грешно, ведь память о коллегах, павших от рук бандитов, священна.
– Хорошо, уговорил. Но чисто символически, не более тридцати граммов, – согласился следователь. Борецкий охотно достал фляжку, а Сергей нашел в шкафе два небольших стаканчика. Капитан наполнил их золотистой жидкостью.
–Пусть земля им будет пухом, – произнес Зотов и они, стоя, как подобает офицерам, выпили, с минуту помолчали.
– Может еще, здоровью не повредит? – предложил Анатолий.
–Нет, не искушай, – следователь поставил стаканчик вверх дном. – Во всем должна быть разумная мера, чтобы не спровоцировать алкогольную зависимость. А напиток отличный, но не советую усугублять.
– На этот счет я стойкий, владею своими желаниями и потребностями, – ответил капитан.
– Похвально. Мы должны постоянно быть в отличной форме, держать себя в руках.
–Мы вместе закончим это дело, – с оптимизмом заверил капитан. – Выкинь мрачные мысли из головы, не занимайся самовнушением. Были и сложнее ситуации, но выстояли.
– Да, Анатолий, может ты и прав, нам не следует слишком акцентировать внимание на негативе, что вредно для психики, – согласился следователь. – Но тот, кто глубоко изучает политологию, давно подметил, что парадокс заключается в том, что, во-первых, революцию делает народ, а ее плодами часто пользуются лукавые политики, депутаты, чиновники, перебегающие из стана проигравших в лагерь победителей. Лихо перекрашиваются в другие цвета.
Во-вторых, нельзя никогда забывать, что революция пожирает своих творцов, своих детей. Яркий тому пример, Парижская коммуна, прославившаяся гильотиной, и Октябрьская революция с кровавой гражданской войной, белым и красным террором. И если нынешняя революция прошла бескровно, то после эйфории, если не произойдет радикальных перемен, она разочарует людей, лишит их светлых надежд и ожиданий, превратив в несбыточные мечты и иллюзии. Не хотелось, чтобы и объявленная борьба с коррупцией, казнокрадством и контрабандой, паром вышла в гудок, не изменив ситуацию в стране, в сердцах и душах людей.
– Ладно, утро вечера мудренее,– согласился следователь – Мы тоже не железные, надо отдохнуть, а утром с новыми силами возьмемся за дело..
На дежурной машине по пути завезли Анатолия и, Сергей поехал к себе домой. У подъезда отпустил водителя, приказал ему прибыть пораньше.
23. В адском пламени
Зотов, заботясь об отличной физической форме, не злоупотреблял соблазнами, не был суеверным и мнительным, так как не верил в мистику и вещие сны. Впрочем, они ему платили тем же, редко навещая во время отдыха. Спал он глубоко, бессонницей не страдал. Если иногда и возникали сны, причем в черно-белом цвете, а не в цветных, радужных красках, то он считал их следствием переутомления, каприза организма.
В эту ночь он вдруг почувствовал себя дискомфортно, словно нашло наваждение, защемило сердце. «Наверное, последствия тревоги, переживаний за здоровье дочери», – предположил следователь, но чуткая и зоркая Ирина проснулась. Подметила непривычную бледность его лица, потускневшие зрачки глаз.
– Сережа, тебе нездоровится? – забеспокоилась она и поднялась с постели. – Давай я измерю давление.
– Нет, со мною все в порядке, – отозвался он. – Это временная хандра.
– Выпей граммов пятьдесят-сто коньяка «Кара-Даг», – предложила она и пояснила. – Это сосудорасширяющий напиток, способствует понижению давления.
– Обойдусь, родная, нет желания, – ответил Сергей и чтобы избавиться от тягостных мыслей, принялся читать газеты. Но вскоре отложил их в сторону. Посмотрел выпуск последних новостей по телевизору и скользнул взглядом по настенным часам – 23.43
– Пора спать, утро вечера мудренее. Завтра рано вставать. По пути в прокуратуру навещу Юлю, – сказал он и заметил. – Для нею сейчас очень опасный период, нельзя долго оставлять наедине с тревожными мыслями.
– Хорошо, я тоже не оставлю ее без внимания.
Они разделись и легли в супружеское ложе, погасили торшер. Минут через десять Ирина заснула. Сергей это понял по ее ровному дыханию. К нему никак не шел сон, поворачивался то на один, то на другой бок, но не мог одолеть бессонницу. Чтобы не беспокоить жену, осторожно поднялся и перешел в Юлькину комнату. Прилег на диван-кровать, вспомнив не только о дочери, но со смущением о Лере, одарившей его пылкими чувствами. Положил голову на подушку и ощутил, как слипаются ресницы, клонит ко сну.
«Странно, какая-то чудесная магия? – удивился Сергей. – возможно, это действуют Юлькины или Лерины биотоки?» Он не заметил, как плавно из реальности окунулся в лоно сна. Поначалу образы были размытыми без какой-либо логики и последовательности, а потом стал выстраиваться неожиданный сюжет.
… Зотов по сигналу тревоги, пришедшему извне, выбежал из квартиры на лестничную площадку и как раз в этот момент услышал шум приблизившего лифта. Двери кабины отворились, словно приглашая в свое освещенное ярко-оранжевым светом чрево. Он остановился, решая входить или нет? Ведь, как обычно он предпочитал для профилактики гиподинамии спускаться или подниматься наверх по ступеням лестницы. И лишь в редких случаях, когда в руках были тяжелые вещи, пользовался лифтом.
Взирая вглубь кабины лифта, он удивился тому, что так долго не сдвигаются створки дверей и любопытство заставило его войти. Едва Сергей пересек линию, как двери плотно закрылись. Не потребовалось нажатие кнопки первого этажа, кабина пошла вниз, словно кем-то дистанционно управляемая. Он мысленно отсчитывал этажи: пятый, четвертый, третий, второй, первый… Приготовился к выходу.
В этом момент погас оранжевый свет и все погрузилось в кромешный мрак, а кабина продолжала опускаться. « Хотя под зданием и есть небольшой технический этаж, но для лифта хода нет, – с тревогой подумал Зотов. – Куда же я в таком случае еду? Чтобы это значило? В таких случаях Ирина взяла бы книгу «За пределами сновидений», чтобы найти ответ на странное явление.
Вместе с наступившей тьмой, он ощутил пробежавший по телу озноб. Разверзлась бездна и Сергей почти физически почувствовал, как ледяные обручи сдавили его тело, словно вдруг кабина лифта уменьшилась в объеме. Охваченный страхом, он ощупью судорожно нажал на кнопку «Стоп», но тщетно, лифт не реагировал на его действия. Вдруг его шаровой молнией ослепила вспышка, он проснулся, с трудом соображая, что произошло?
Черным, как деготь, покрывалом повисла над городом ночь. В окнах высотного дома ни одного огонька. Три часа ночи.
Не доезжая пятидесяти метров до здания, иномарка с погашенными фарами остановилась. Из нее вышли двое мужчин с надвинутыми на лбы кепками, водитель остался за рулем. Достали из багажника по канистре и внимательно осмотрелись: улица, двор дома были пустынны и темны. Они направились к подъезду. Остановились. Один из них, что повыше, вошел в подъезд, поднялся по лестнице на шестой этаж и вскоре возвратился.
– Все спокойно, как на кладбище, вперед!– негромко приказал он напарнику. Взяв по канистре, они исчезли в темном подъезде.
– Пришли, – прошептал в мужчине, подойдя к стальной двери.– Не квартира, а крепость. Спрятался, но все равно от судьбы не уйдет, поджарим, как кабана на вертепе. Отключи электричество и телефон.
Напарник открыл крышку электрощитка и щелкнул переключателями. Затем перерезал финкой телефонный кабель.
– Готово,– доложил старшему.
Тот достал из-за пояса короткую монтировку и снизу поддел ею дверь, нажал на рукоятку. Стальная дверь сдвинулась вверх, образовалась расщелина между ее нижней честью и бетонным полом.
– Заливай, живо,– велел высокий и тот открыл канистру, наклонил емкость – бензин через расщелину потек в квартиру.
– Поторопись,– нетерпеливо подстегнул высокий.– Выливай вторую. Пятьдесят литров ему хватит, чтобы доехать в ад.
Он с удовлетворением хмыкнул, когда и содержимое второй канистры растеклось за стальной дверью. Остатки выплеснул на площадке перед порогом.
– Уходи, жди меня в машине,– приказал верзила напарнику. И через три минуты после того, как тот спустился по лестнице, отойдя на три метра, достал коробок спичек. Зажег его и бросил к стальной двери. Оранжевый коробок, описав дугу, упал на опрокинутую канистру, и в тот же миг вспыхнуло яркое пламя и, как в аэродинамической трубе, загудело за стальной дверью. Горячая волна воздуха обожгла лицо, и он невольно прикрылся ладонями.
– Будь здоров, не поминай лихом, следователь,– злорадно процедил сквозь зубы.– Архангелы тебя давно заждались…
Быстро сбежал по лестнице. Во дворе оглянулся: в окнах на четвертом этаже, словно зарницы, метались языки пламени. На ходу вскочил в машину. С погашенными фарами она умчалась в кромешную ночь. Жаром обожгло лицо, перехватило дыхание. Зотов вскочил с постели и ступил босой ногой на охваченный пламенем палас. Он с трудом сообразил, что происходил. «Ирина, где жена?» – мелькнула мысль. Задыхаясь от гари и едкого дыма и страдая от ожогов, он насколько хватило сил, закричал:
– Пожар, Ириша-а, уходи на балкон, на балкон!
Путь в прихожую преградила плотная стена огня. Он увидел охваченную пламенем тумбочку и оплавившийся телефон с дымящимся обрывком шнура. Ощутил запах паров бензина и понял, чьих это рук дело.
«Опередили таки, достали, предупреждал ведь Кулиш, что сгорю на работе, а получилось, что в собственной квартире. Хорошо, что Юлька в больнице, а где же Ира? – с горькой досадой подумал Сергей, пытаясь сбить пламя подушкой, быстро убедился в тщетности своих усилий, когда увидел охваченную огнем мебельную стенку – горели книги, лопался хрусталь, пламя подбиралось к телевизору. – Но где же, жена? Может, успела выбежать из квартиры? Почему она не подает голоса?»
Зотов, лавирую, подскочил к окну, выбил стекло. В комнату ворвался свежий поток воздуха и только сильнее, как кузнечные меха, раздул пламя. Оно загудело, как турбодвигатель.
Сознание работало лихорадочно и импульсивно, подсказывая путь к спасению: «Если связать простыни и с балкона спуститься на третий этаж».
– Ира-а, родная моя! – позвал Сергей. Сквозь гудение пламени услышал испуганный крик жены и увидел ее обгоревшую на полу в спальной, объятой пламенем. Она стонала от ожогов.
– Уходи, на балкон! Сбереги нашего сыночка,– закричал он, убежденный в том, что родится сын, и смело сквозь языки огня шагнул в спальню с обугленными обоями. На миг краем глаза заметил раскаленную стальную дверь – путь на лестничную площадку был прегражден. Одежда вспыхнула, он ощутил острую боль, словно полоснули острой бритвой.
Последним усилием воли Зотов поднял жену на руки и, едва не упав, вынес на балкон. Эти несколько огненных метров забрали остаток сил. Оранжевые языки огня охватили его тело горячими оковами. В помутневшем сознании, как в калейдоскопе проявились лица Юльки, Ирины, Леры, Анатолия… В последний миг в его сознании всплыла строка из гороскопа: «Тигр может отступать перед принятием важного решения, вплоть до того момента, когда его принимать уже поздно».
– Сережа-а, не умирай, – далекий женский голос проник в его сознание, а следом», гнусаво-вкрадчивый голос Кулиша: «Мафия – бессмертна» и погас…
Зотов провалился в бездну. Теперь уже обессилившая Ирина, отбиваясь от пламени, вся в ожогах, вытащила обмякшее тело мужа на балкон – единственный спасительный островок, за дверью которого бушевал ад.
Пожарная команда, а за ней и машина «Скорой помощи», очевидно вызванные кем-то из жильцов дома, прибыли, когда в квартире Зотовых все выгорело дотла. Сильно обгоревшего Сергея в шоковом, бессознательном состоянии отправили в отделение экстренной хирургии, а Зотову в ожоговое. Старший хирург состояние пострадавшего оценил сдержанно: тяжелый случай, утрачено сорок пять процентов кожного покрова, повреждены дыхательные пути, потребуется много крови и пересадка кожи. Исход непредсказуем.
Сотрудники угрозыска во главе с Борецким обнаружили у деформированной от высокой температуры стальной двери две обгоревшие канистры и монтировку – вещественные доказательства умышленного поджог квартиры. Это сразу отсекло предложенную Кулишом версию о коротком замыкании электропроводки, о халатности семьи Зотовых, пренебрегшими правилами противопожарной безопасности. Но это не помешало Левашову дать поручение именно Зиновию Яковлевичу, на чем тот упорно настаивал, провести исследование обстоятельств пожара.
На третьи сутки Сергей, не приходя в сознание, умер на операционном столе. Ему не суждено было узнать, что техническая и баллистическая экспертизы подтвердили его версию – выстрелы в окно его квартир в Шалого и Ярина произведены из автомата АКМ-47, изъятого у Рабакина. А Юля и Антонина Савельевна опознали в нем одного из насильников.
Неделю спустя прокурор Левашов обнаружил утром у входной двери своей квартиры грубо сколоченный гроб из березовых досок с обрывками коры. Рядом венок из бумажно-восковых вощеных цветов, переплетенных черной лентой с надписью: “Спи спокойно, дорогой Арсений Иванович. Родина вас не забудет”.
Прокурор все отлично понял, быстро оформил пенсию по болезни. Его место неожиданно занял Зиновий Яковлевич. И в тот же день уголовные дела по фактам гибели Кременя и других лиц, а также смерти следователя Зотова, были по надуманным мотивам из-за отсутствия состава преступления, прекращены и отправлены в архив.
Отважится ли кто-нибудь достать его оттуда, чтобы подтвердить или опровергнуть последнюю версию погибшего, покажет время. Пока влиятельные покровители, коррупционеры и архивная пыль скрывают тайну криминальных деяний, борцы-одиночки против зла и насилия погибают в неравной и жестокой схватке за правду, истину и справедливость. Люди высокой чести и долга. Вечная им память!
ОБ АВТОРЕ
Русский писатель, журналист и поэт Владимир Александрович Жуков родился 19 ноября 1950 года в селе Красногвардейское, Советского района Крымской области. После окончания Чапаевской средней школы и срочной службы в Краснознаменном Одесском военном округе учебы на факультете журналистики Одесской Высшей партийной школы и уже в течение пятидесяти лет плодотворно трудится в крымской прессе. Широк диапазон его творчества: проза, поэзия и публицистика, произведения для детей. Четыре года ему довелось проработать заместителем начальника внутренних дел г. Джанкоя, что во многом определило основной жанр его произведений– детектив.
В. А. Жуков – член Союза журналистов СССР с января 1974 года. После искусственного развала великого государства в творческих союзах, усердно опекаемых чиновниками, не состоит. Превыше любых материальных благ считает свободу, совесть, правду, честь и достоинство. Смело в своих публикациях вскрывает кланово-криминальную суть, алчность, цинизм, лицемерие и коррумпированность чиновников, депутатов разных рангов и уровней. Зачастую они и являются главными отрицательными «героями» его произведений, проникнутых верой в силу человеческого духа, в торжество правды, добра и справедливости.
В период активной политической деятельности, будучи депутатом Верховного Совета Крыма и председателем Республиканского комитета по информации Совета министров Автономной Республики Крым, занимался литературным творчеством.