Глава 12
Последняя схватка.
Москва.
Ближняя дача в Кунцево
21 февраля, 1945 год.
Комиссар государственной безопасности 3-го ранга Иван Артурович Нольман был приглашен вместе со своим начальником Владимиром Ивановичем Максимовым на дачу в Кунцево. На этот раз их пожелал видеть Сталин.
– Здравствуйте, товарищи.
– Здравия желаем, товарищ Сталин.
– Вы проходите. Я вызвал вас для разговора. Садитесь. Прошу вас.
Максимов и Нольман сели.
– Мы победили в этой войне. Победили благодаря русскому народу, который не считался ни с какими жертвами ради этой победы. Но есть такие люди, что воевали на стороне врага. Они признали Гитлэра союзником в борьбе с тиранией Сталина. Так написано в их газетах. Тирания Сталина.
Сталин стал набивать трубку табаком, и на минуту установилась тишина. Максимов и Нольман видели, что вождь раздражается, вспоминая Власова.
– Вот мне говорят, что можно простить врагов, дать им амнистию. И рядовые власовцы сами станут переходить на нашу сторону. Что вы думаете по этому поводу, товарищ Нольман?
– Многие рядовые участники движения не желают сражаться против Красной Армии.
– Но что ви думаете об амнистии? – настаивал Сталин.
– Никакого прощения врагам, товарищ Сталин! – ответил Нольман.
– Но мне говорят, что в этом случае они станут сражаться против нас. И амнистия – это выход.
– Я так не думаю, товарищ Сталин! Нельзя использовать предателей.
– А что скажете вы, товарищ Максимов?
– Я согласен с товарищем Нольманом, товарищ Сталин. Предатели должны сдаваться без всяких условий. Никакого торга с теми, кто перешел на сторону врага.
Сталин сказал на это:
– Если вы помните, товарищи, в 1943 году я одобрил приказ о награждении майора Гиля48 орденом Красной Звезды. А Гиль не просто попал в плен, но перешел на сторону врага. Он выступил инициатором создания Русского национального отрада СС, который они назвали «Дружина».
Нольман хорошо знал историю «Дружины», ибо сам был среди тех, кто способствовал её переходу на сторону партизан. Нольман через командира партизанской бригады Титкова агитировал Гиля прейти на советскую сторону. И Гилю были даны гарантии прощения всех его грехов перед советской властью, если он заслужит это прощение49.
В итоге Гиль выполнил все условия. Он не просто перешел на сторону партизан, но арестовал всех белоэмигрантов, которые в составе «Дружины» верно служили немцам и передал их советским властям. А тогда в «сети» попала крупная «рыба»: граф Святополк-Мирский, граф Вырубов, штабс-капитан Шмелев.
Сталин продолжал:
– Майор Гиль тогда привел к нам 106 офицеров и около двух тысяч рядовых. И потом они хорошо сражались против немцев в 1-й Антифашистской бригаде. И командир бригады Тимчук сказал, что Гиль настоящий русский человек. И сейчас мне говорят о пользе такой амнистии. Конечно, амнистия не коснется Власова и его ближних приспешников. Но что вы скажете о такой акции сейчас, товарищи?
– Я не думаю, что сейчас это целесообразно, товарищ Сталин, – ответил Нольман.
Сталин немного помолчал. Затем сказал:
– И я так думаю, товарищ Нольман. Мы не можем прощать предателей. Накануне победы многие из них захотят вымолить прощение у народа. Но что скажут те, чьи отцы и братья погибли на фронте? Получается, что предательство можно простить? Вы занимаетесь важным делом, товарищ Максимов. И вы, товарищ Нольман. Ялтинская конференция решила судьбу Европы после того, как мы разгромим Гитлэра. Мы заключили с господином Рузвельтом и господином Черчиллем соглашение о перемещенных лицах. Всех советских граждан, и тех, кто виновен в преступлениях на наших территориях, они обязались нам выдать.
Максимов и Нольман слушали Сталина.
– Но я понимаю, – продолжил он, – что не всех они захотят нам передать. Ваши сведения, товарищ Нольман, о том, что власовцы ищут пути на запад, мне помогли в переговорах. Но я не думаю, что Черчилль был со мной искренним. И они будут пытаться не дать нам совершить суд над предателями родины власовцами. Что ви на это скажете, товарищ Нольман?
– Я согласен с вами, товарищ Сталин. Англичане захотят использовать наших предателей. И нам будут нужны аргументы и доказательства.
– Именно, товарищ Нольман. Особенно это касается руководства так называемой РОА. Бывшие генералы и полковники Красной Армии. Власов, Трухин, Мальцев, Буняченко, Зверев, Шаповалов. И бывшие белогвардейцы, которые предали Родину уже дважды! Я имею в виду Краснова, Шкуро, Клыч-Гирея, Штейфона. Этих людей необходимо наказать. Вы согласны, товарищ Максимов?
– Так точно, товарищ Сталин.
– И ваши люди работают сейчас в стане предателей?
– Так точно, товарищ Сталин.
– Нам нужна информация о предателях. Никто из них не должен уйти от возмездия. Я полагаюсь на вас, товарищи. Задействуйте все имеющиеся в вашем распоряжении силы и резервы…
***
На пути к управлению НКГБ Максимов сказал Нольману:
– Задействуй в этой операции Эдельвейс.
– Всю группу?
– Да. Ты слышал приказ, Иван Артурович.
– Хозяин должен получить всех.
–Особенно из тех, кого он назвал. А они уже ищут пути на Запад. Никто из них на родину добровольно не вернется. И нам нужны те крысиные тропы, которыми они станут уходить.
– Уходить станут фигурки помельче. А крупные типа Власова или Мальцева такой возможности не имеют. Слишком они заметны. Сдаваться станут американцам.
– А если нет? Если они смогут раствориться, Иван Артурович? Такого варианта исключать не стоит. Пусть Трегубов работает. Нам нужна информация. Подключай к нему группу Эдельвейс.
–Эта группа нам очень пригодится после войны, Владимир Иванович.
– Ты слышал, чего желает Хозяин? Мы с тобой никого упустить не можем. Нужно держать руку на пульсе. Нужно перекрыть им все пути отхода.
***
Швейцария.
Берн.
Район Иннере Штадт. Белый квартал.
11 марта, 1945 год.
Гауптштурмфюрер Лютер занимался делом Вильке, в ущерб другому заданию. Офицеры РОА мало его интересовали. Они были русскими и потому интереса не представляли. А вот офицер СД был немцем и давал присягу на верность фюреру! И Лютер хотел, чтобы Вильке ответил за предательство. Он понимал, что времени осталось мало и скоро его расследование потеряет всякий смысл. А когда рейх падет, то документы, которые он «накопал», скорое послужат к пользе Вильке, а не приведут его на виселицу.
Он тщательно отслеживал все связи Вильке в Берне и других городах Швейцарии. А как ни был осторожен офицер для особых поручений бригаденфюрера Танцмана, но следов он оставил много. Особенно это касалось евреев, которых вывозили из лагерей смерти.
С Лютером работал Конрад Валенрод, агент гестапо, возглавлявший группу в Берне. Отношения между ними сложились самые напряженные. Валенрод совсем не понимал Лютера. С чего он вцепился в Вильке? Он навел справки и узнал, что оберштурмбаннфюрер СС Фридрих Вильке здесь работает по приказу рейхсфюрера СС. И впутываться в такие дела он совсем не хотел.
– Я зафиксировал многие контакты Вильке с господином Музи, – сказал Лютер Валенроду.
– Но у господина Вильке есть на то разрешение.
– Никакого разрешения у него нет.
– Но этот контакт бригаденфюрера Танцмана!
– И что? Наша задача разоблачение предателей. После того как высшие чины вермахта покушались на жизнь фюрера, мы проверяем всех. И здесь свила гнездо измена, Валенрод. Что вы смогли выяснить по моему запросу?
– Владелец кафе Брюнке наш агент. И там герр Вильке встречается с вот этим человеком.
Он показал фото господина в штатском.
– Кто это?
– Швейцарский гражданин Адольф Гросс. Советник местного муниципалитета в Берне.
– Он попадал в поле вашего зрения, Валенрод?
– Есть подозрения, что он работает на английскую секретную службу.
– Вот как?
– Несколько раз мы проверяли его контакты. Но чёткой уверенности у нас нет, герр Лютер. Да и даже если Гросс агент, то его встречи с господином Вильке не есть доказательство, что Вильке работает на британцев.
– Но факт их встречи зафиксирован?
– Да.
– Сколько раз они виделись?
– Два раза. Это зафиксированные нами встречи. Те, о которых есть отчеты агентов.
Лютер пожелал видеть отчеты. Валенрод предоставил ему все, о чем он просил.
***
Лютер прочитал, что знакомство Вильке и Гросса произошло в доме господина Музи. Через день после знакомства Вильке посетил дом самого Гросса. Произошло это в январе нынешнего 1945 года. После встречи Вильке возвращается в Берлин! И это совпадает со временем бегства майора Хеннига.
Конечно, трудно установить связь между бегством Хеннига, которое так взбесило Мюллера, и визитом Вильке. Но он именно тогда ездил в Берлин! И ездил совсем на короткий срок. Затем он снова в Берне. И снова виделся с Гроссом.
Нетрудно догадаться, чем на деле занимается Вильке в Берне. Все эти задания Танцмана и переговоры с Музи только ширма. Он переправляет сюда врагов рейха! И если Гросс агент британской секретной службы, то все складывается. И он распутает весь клубок и накроет гнездо предателей.
На следующий день он снова говорил с Валенродом.
– Вы не обратили внимания на факт, что сразу поле переговоров с Адольфом Гроссом, Вильке отбыл в Берлин?
– Я не стал бы называть это переговорами, герр Лютер. Они просто говорили. И совсем недолго.
– Но после этого разговора Вильке отбыл в Берлин. И как раз в то время, когда совершил побег майор Хенниг, объявленный врагом фюрера! И гестапо сидело на хвосте у Хеннига. Но он ушел. Кто как не Вильке мог ему помочь?
– Насколько мне известно, герр Лютер, фюрер лично наградил оберштурмбаннфюрера Вильке рыцарским крестом.
Лютер усмехнулся:
– И поэтому Вильке не может быть предателем? Вы слишком наивны, Валенрод. Фридрих Вильке потому и опасен. Он умный предатель…
***
Лютер связался с Берлином.
– Герр Олендорф? Это Лютер.
– У вас что-то важное. Лютер? – группенфюрер был явно не в духе. – Я же приказал вам докладывать через оберфюрера Цорна. Со мной связь в самом экстренном случае.
– Это как раз такой случай.
– Говорите!
– Фридрих Вильке связан с британской разведкой. И скорее всего его шеф Танцман также замешан в этом.
– Что значит «скорее всего»? Вы не уверены, Лютер?
– Танцман умело маскирует свою связь с врагом. Мне нужно разрешение на проверку счетов Танцмана. Мне кажется, здесь есть что расследовать.
– Швейцарских счетов?
– Я уверен, что деньги ему переводят именно так. И все идет через Танцмана. У самого Вильке никакого счета нет.
– Что вы можете предьявить Вильке, Лютер?
– Он способстововал бегству майора Хеннига.
Олендорф заинтересовался:
– У вас есть доказательства связи Хеннига и Вильке?
– Я работаю над этим, герр бригаденфюрер. Но мне нужны полномочия. И если они у меня будут, то я добуду доказательства вины Вильке и Танцмана!
Олендорф согласился…
***
Берн.
Район Иннере Штадт. Белый квартал.
12 марта, 1945 год.
Владелец кафе Карл Брюнке помнил тот год, когда стал сотрудничать с людьми из гестапо. И сделал он это совсем не потому, что был сторонником нацизма. Карлу просто были нужны деньги. Он хотел сохранить отцовское наследие вот это кафе.
Ныне он понимал, что хоть дни рейха и были сочтены, но пока сотрудники гестапо могли легко дотянуться до него и его жены.
Брюнке увидел новых людей в своем зале и понял, что они опять пришли к нему. Он тихо проклял Гитлера, пожелал ему поскорее отправиться в ад. Тогда они оставят в покое бедного трактирщика.
– Снова у нас люди из гестапо, – тихо сказал он жене.
– Когда они оставят нас в покое, Карл? Что им снова здесь нужно?
– Ловят перебежчиков.
– Перебежчиков?
– Нормальных людей, которые хотят унести ноги дальше от рейха. Но разве они дадут им просто позаботиться о себе? Нет! Не понимаю, зачем им это? Все знают, что Гитлеру скоро конец. Но этот параноик желает утащить с собой в могилу как можно больше немцев.
– Тише, Карл. Нас могут услышать.
– Никто нас здесь не слышит, Эльза. Но мне нет охоты гореть вместе с нацистами после того, как это завершится. Будь они прокляты!
– Но кого ты видел?
– В нашем общем зале сидят люди из гестапо или СД.
– Чего им нужно от тебя?
– Пока ничего не сказали.
– Тогда откуда ты знаешь, что они из гестапо?
– Это видно по их лицам, Эльза. Я за годы этой войны научился их отличать. И они втянут меня в свою грязную игру. Втянут. Я это чувствую.
– Но если тебе не идти с ними на контакт?
– Не идти? Тогда завтра меня найдут в какой-то пригородной канаве. У этих господ короткий разговор, Эльза…
***
Брюнке подошел к Лютеру.
– Вы все верно поняли, герр Брюнке, – сказал он. – Мы можем здесь говорить о важном?
– Да. Посетителей ведь почти нет. Нам в этом углу никто мешать не будет. Могу я узнать ваше имя, господин?
– Я теперь стану вашим новым контактом вместо Валенрода. Я гауптштурмфюрер СС Лютер. И я имею самые широкие полномочия. Вы можете называть меня герр Лютер, учитывая, что мы с вами в Берне, а не в Берлине.
– Чем могу служить, герр Лютер?
– Мне нужны ответы на некоторые вопросы, герр Брюнке. И не просто ответы, но оформить все нужно будет в виде подробных отчетов.
– Я вас понял, герр Лютер. Что вас интересует конкретно?
– Вот эти два человека.
Лютер положил перед Брюнке два фото. На одном был оберштурмбаннфюрер Вильке. На втором советник Гросс. Брюнке внимательно посмотрел на фото и сказал, что знает этих людей
– Это человек из СД. Но его настоящего имени я не знаю. А вот это известный чиновник нашего муниципалитета герр Адольф Гросс.
– Они знакомы?
– Это мне неизвестно.
– Как же так, герр Брюнке?
– Лично я никогда не видел вместе этих двоих. Я не могу отрицать, что они знают друг друга, но и утверждать этого не могу.
– Значит, на вашей территории эти двое никогда не пересекались?
– Нет. За это я могу поручиться.
– Но у меня есть другие сведения, герр Брюнке. Я читал показания, где вы сами доносили о свидании этих двоих. И вы доносили это дважды. Значит, сейчас вы сказали мне то, что не соответствует истине.
– Но…
– Герр Брюнке, я бы советовал вам говорить мне правду. Это очень опасная игра.
– Но я получил указания забыть о встрече этого офицера СД и советника Гросса. Вот я и сказал вам то, что мне приказано говорить.
– Кем приказано?
– Такой приказ мне отдал мой куратор герр Валенрод.
– Но сейчас я ваш куратор и отдаю вам иной приказ, герр Брюнке.
– Я не хотел бы…
– И я не хотел бы, герр Брюнке, дабы с вами случилось что-то нехорошее. Я могу отдать приказ взять вас тайно и допросить.
– Я готов говорить, герр Лютер.
– Эти двое встречались?
– Да. В моем кафе два раза. Но они общаются через посредника.
– И кто посредник?
– Молодая женщина.
– Вот как?
Лютер достал из кармана еще несколько фото и показал Брюнке. Тот сразу опознал фройлен Еву Шрат.
– Вот она.
– Это точно?
– Да. Я видел эту молодую девушку много раз. Она посредник между Гроссом и Вильке. Она получала от Гросса пакет, а иногда что-то передавала ему в конверте. Очевидно, это были документы.
– Документы?
– Женщина связана с отделением Международного Красного Креста. Она готовит «крысиную тропу».
– Крысиную тропу? – спросил Лютер.
– Так здесь называют пути отхода, для тех, кто захочет уйти незаметно.
***
Лютер быстро установил связь между Евой Шрат и госпожой Франк из Международного Красного Креста. Затем в поле его зрения (из-за госпожи Франк) попали и швейцарский гражданин Штюбе и его спутница, которые были на деле русскими офицерами из РОА генерала Власова. Так гауптштурмфюрер связал оба своих дела в одно.
***
Швейцария.
Берн.
Район Иннере Штадт. Белый квартал.
Март 1945 год.
Капитан Трегубов Владимир Александрович не был профессиональным разведчиком. Именно поэтому сразу угодил в ловушку, расставленную опытным сотрудником гестапо гауптштурмфюрером Лютером.
Трегубов и Ситникова работали быстро, и им казалось, что всё идет хорошо. Никакой слежки они не обнаружили и потому успокоились. Хотя на деле за каждым их шагом наблюдали. Лютер выяснил все контакты Ситниковой, ибо именно она встречалась с госпожой Франк. А госпожа Франк, сотрудник Международного Красного Креста, была в разработке у гестапо.
Приданный в помощь Лютеру агент Конрад Валенрод сообщил, что госпожа Франк на деле русская.
– Но она имеет гражданство Швейцарской конфедерации.
– Мы можем взять её? – спросил Лютер. – Не привлекая внимания.
– Госпожу Франк? А на каком основании?
– Сотрудничество с врагом.
– Она связана с русским эмигрантским комитетом в Париже. И возможно еще год назад, мы могли бы договориться с местной полицией о допросе Франк. Но не сейчас. Только тайные методы. Пусть и грязные. Но ничего официального. Сейчас швейцарская полиция не даст нам ничего сделать. Это март 1945 года, а не март 1944-го.
– Эти двое Трегубов и Ситникова находятся в Швейцарии нелегально под чужими документами. И они связаны с Франк. У меня десяток фото, на которых Ситникова и Франк вместе. Отвертеться она не сможет.
– Ситникова и Трегубов состоят на службе в Вермахте? – спросил Валенрод.
– Нет. Он офицеры ВВС КОНР ли РОА.
– РОА не вермахт, герр Лютер.
– Теперь ВС КОНР – организация, признанная союзником Германии.
– Значит, наказать за дезертирство этих двоих можно только по уставам ВС КОНР?
– ВС КОНР организация союзная Германии, но если эти двое связаны с английской разведкой, то это связи с врагом. Тогда мы смело можем производить арест. И никакая полиция нам не помешает. Швейцария нейтральное государство.
– Но пока мы установили только связи этой парочки с русским эмигрантским комитетом в лице госпожи Франк. Не с английской разведкой.
– Но через этот комитет они свяжутся с англичанами.
– А вот это нам придется доказать. Пока Ситникова работает с организацией Красного Креста. И установлены её связи с госпожой Франк. Но является ли госпожа Франк агентом англичан? Такой информации у нас нет.
– Значит стоит применить жесткое давление. Я заметил, что Трегубов увлечен Ситниковой.
– Увлечен?
– А вы не заметили этого, герр Валенрод? И если ваши люди смогут тихо похитить Ситникову.
– Нет ничего сложного. Я такие операции проводил уже много раз. Прикажете действовать, гауптштурмфюрер?
– Да, пусть ваши люди возьмут Ситникову. Хотя, подождите!
– Так мне отдавать приказ, герр Лютер?
– Нет. Пока просто продолжаем слежку. Может быть, еще какие-то контакты обнаружатся. Никуда они от нас не уйдут…
***
Лютер попутно с русскими проверял и других людей. Больше всего ему был нужен Вильке! И судьба ему улыбнулась!
На фото, сделанном агентом наблюдения, он увидел гауптхельферин Еву Шрат в компании оберштурмбаннфюрера Вильке! И встречались они скрытно, дабы факт этой встречи не был кем-то зафиксирован.
– Вот он и попался! – вскричал Лютер.
– Попался? – не понял Лютера Валенрод.
– Вот эта фрау, герр Валенрод, в компании с господином Фридрихом Вильке!
Валенрод посмотрел на фото и сказал спокойно:
– Эту фрау я трогать бы не стал.
– Что это значит? – не понял Лютер.
– Это доверенный человек оберштурмбаннфюрера Вильке.
–Это Ева Шрат. Шпионка! И они в Берне в компании друг друга! Это и есть недостающее звено в цепи доказательств, Валенрод! Вильке не просто так в последнее время часто бывает в Берне.
– По делам службы, герр Лютер. И я не стал бы влезать в работу господина Вильке и вот этой женщины, раз она на него работает.
– Вот как? И почему же?
–А вы не знаете? – спросил Валенрод.
–Просветите меня, герр Валенрод.
– У Фридриха Вильке высшее покровительство рейхсфюрера СС Гиммлера. А я не стал бы вмешиваться в его игру, гауптштурмфюрер.
– Я здесь по приказу группенфюрера Олендорфа! И я вмешаюсь в любую игру.
– Но Шрат нет в вашем списке, гауптштурмфюрер!
– Я занимаюсь не только списком, но и другими лицами, что скрывают тайны, которые могу навредить рейху.
– Я бы советовал вам не вмешиваться в дела бригаденфюрера Танцмана.
–Свои советы вы можете оставить при себе. Валенрод.
Конрад Валенрод только пожал плечами. Пусть этот сумасшедший делает, как знает.
«Тоже мне сделал большое открытие, – подумал Валенрод. – Ева Шрат сотрудница РСХА и работает под командой Вильке. Сам Вильке офицер для особых поручений при бригаденфюрере СС Танцмане. Что он может доказать этой фотографией? Что Шрат и Вильке общаются? Но они работают вместе. На них нет формы? Но в Швейцарии никто не носит формы СД. Или он думает, что я не знаю, чем здесь занят Вильке? Он зарабатывает деньги, как нормальный умный человек, а не как этот идиот Лютер».
В Берн в последнее время прибывают странные граждане. Они измождены до крайности и сразу понятно на каком «курорте» отдыхали. И проходили эти люди по спискам Фридриха Вильке. Он даже встречал некоторых из них на вокзале. Ева Шрат готовила необходимые документы и занималась счетами в Швейцарском банке. Пять миллионов франков просто так платить никто не станет
Но открывать такие тайны для Лютера Валенрод не стал. Лютер фанатик. Если не нацизма, то своего дела. Ему дали взять след и он не сойдет с него.
***
Лютер слушать никого не стал. Тем более что дела Евы Шрат и русских странным образом соединились. Ева встретилась с гражданином Карлом Штюбе, который был на деле капитаном Трегубовым из ВВС КОНР.
Он отследил контакты Шрат и понял, что она часто стала бывать в банке. Конечно, дабы отследить счета нужно время. Но и так понятно, что у скромной сотрудницы вспомогательного подразделения СС таких сумм быть не могло. Дело в том, что Гиммлер согласился на эвакуацию некоторых евреев из концентрационных лагерей только при условии оплаты. Музи предложил переводить средства в иностранной валюте через Международный Красный Крест.
И вот на эти средства наткнулся Лютер при проверке. И за цифрами стояла фамилия госпожи Франк. Пять миллионов швейцарских франков. И отношение к средствам имела и гауптхельферин Ева Шрат.
– Они даже не скрывают этого, Валенрод, – Лютер вбежал в комнату, размахивая газетой.
– Что случилось?
– А вот посмотрите сами. В Берне опубликована статья президента фон Стейгера. Партия евреев благополучно прибыла в Швейцарию!
– И что?
– Что? Они хотят выслужиться перед американцами! Это прямое предательство!
– Зачем вы лезете в это дело, герр Лютер?
– Знает ли об этом фюрер? Вот что я хочу спросить!
– Не думаю, что у фюрера есть время читать все швейцарские газеты. Но разве у нас с вами мало дел, герр Лютер? Зачем взваливать на себя то, что взваливать не нужно?
– Но есть приказ ставки фюрера, согласно которому всякий немец, помогавший бежать еврею, французу или англичанину из концлагеря должен немедленно расстреливаться.
– Мы с вами занимаемся не бегством из концлагерей, герр Лютер. Нам поручено искать немцев, что сами бегут из рейха, оставив свои посты. И у нас есть те, кем стоит заняться, гауптштурмфюрер! Но вы упорно лезете не в свое дело.
–Это долг каждого честного немца, герр Валенрод. И я полагаю, что вы немец честный.
***
Конрад Валенрод не стал больше играть в опасные игры. Он обратился к тайному сотруднику Олендорфа Отто Дитмару. Конечно, он мог связаться и с фигурой повыше, но это было опасно. А Дитмар сидел в Берне именно по приказу самого Олендорфа. Лютер также был здесь от имени Олендорфа и явно перегибал палку.
– Я пришел к вам по важному делу, герр Дитмар.
– Я это понял, герр Валенрод. Но времени у меня слишком мало. Поэтому нам стоит сразу перейти к делу.
– Я и не думал занимать ваше время, герр Дитмар. В Берне сейчас работает гауптштрумфюрер Лютер. И он имеет особые полномочия от группенфюрера Олендорфа.
– Я это знаю, герр Валенрод.
– Мне приказано со своей группой подчиняться Лютеру. Но в последнее время он сам нарушает все инструкции. Он действует прямолинейно, и я не понимаю, что делать в такой ситуации мне?
– Насколько я знаю, Лютер занимается здесь делом изменников.
–Если бы так, герр Дитмар, Он отследил счета, которые проходят через Международный Красный Крест в Швейцарском банке. И у него есть бумаги о переводе суммы в пять миллионов швейцарских франков. Если об интересе Лютера узнают те, кто средства переводит, то они могут запаниковать.
Дитмар был удивлен. Полномочий на финансовое расследование у Лютера не было. Арест счетов сейчас был крайне нежелателен.
– Что вы мне посоветуете, герр Дитмар?
– Можно запросить Берлин, но дело это слишком тёмное и лучше этого не делать.
– Но тогда что? Оставить все как есть? А если Лютер перейдет к действиям? Кто за всё станет отвечать?
Дитмар задумался. Вмешивать в это дело Олендорфа нельзя. Будет слишком большой резонанс. А если задействовать Танцмана? Не прямо, но через Еву Шрат?
– Лютера стоит устранить чужими руками, герр Валенрод, – сказал он.
– Это как же?
– Просто! Вы знаете Еву Шрат?
– Лично мы не знакомы. Но я знаю кто она.
– Вот и пришло время вам познакомится, герр Валенрод. Доведите до Шрат эту информацию.
– А что потом?
– А потом дело уже не наше. Танцман справиться с ситуацией сам…
***
Валенрод вопользовался советом Дитмара. Он лично встретился с гауптхельферин Евой Шрат.
– Я хочу сразу представиться фройлен Шрат. Дабы между нами никакого недопонимания не возникло. Мое имя Конрад Валенрод. Я сотрудник гестапо. Иностранного отдела.
– Меня, как я поняла, вы знаете, и мне нет нужды представляться.
– Совершенно верно, фройлен Ева.
– И что нужно от меня иностранному отделу?
– Я пришел оказать услугу вашему шефу, бригаденфюреру Танцману.
– Услугу?
– Именно, фройлен Ева. Я не хочу, чтобы бригаденфюрер считал меня своим врагом. А получается, что моя служба здесь вмешивается в вашу работу.
– В мою?
– Сюда прислали из Берлина гауптштурмфюрера Лютера. Это сотрудник…
– Я знаю кто такой Лютер, герр Валенрод.
– Тем более, фройлен Ева. У него задание по линии отдела группенфюрера Олендорфа. Но он активно вмешивается в вашу работу. Хотя такого приказа не имеет.
– У Лютера есть такая особенность копаться в чужих делах.
– Потому я и решил вам все рассказать. Он знает о ваших контактах с Музи. И изучает финансовые отчеты Красного Креста.
–Но разве у него есть такие полномочия?
– В том-то и дело, что нет. Его основная задача русские.
– Русские? – заинтересовалась Ева.
– Это одна из частей нашего задания в Берне. Русские из состава ВВС КОНР. Трегубов и Ситникова.
– Вот как? А это интересно, герр Валенрод. Эти русские сейчас в Берне?
– Именно так. У нас есть полный расклад по ним. Мы готовы взять их хоть сейчас.
– Взять?
– Они в Берне нелегально. Официально капитан Трегубов и майор Ситникова не должны находиться в Швейцарии.
– Но они здесь?
– Именно. Но разве Лютер занимается ими? Нет. Он взял в разработку вас, фройлен Шрат.
– Я доложу своему начальству, герр Валенрод. И сообщу о вашем добром расположении.
****
Берлин.
Управление РСХА.
Март 1945 год.
Ева Шрат связалась с Вильке по телефону (он как раз на один день убыл в Берлин) и сообщила ему, что гауптштурмфюрер Лютер в Берне ведет слежку за ней лично. Больше того он осведомлен о контактах с господином Музи, и в его руках информация по банковским счетам. Вильке сразу доложил об этом бригаденфюреру Танцману.
– И мы не можем продолжать работу, герр бригаденфюрер! Лютер отследил некоторые наши счета!
– Этого не может быть, Вильке.
– Но он знает о пяти миллионах швейцарских франков госпожи Франк!
– Как он узнал про это?
– Думаю через контакты Евы Шрат, – сказал Вильке.
– А если Лютер следит именно за Евой, Вильке? Если она его цель? Это значит, что он может выйти на нас.
– Он ищейка, бригаденфюрер! В этом мы с вами уже не раз убеждались.
– Переговоры ведутся с Музи от имени рейхсфюрера.
– Однако ведутся они неофициально, бригаденфюрер. А Ева мой сотрудник. И если Лютер следит за ней, то значит за мной!
– А за вашей спиной я, Вильке.
– Кто мог отдать такой приказ Лютеру, бригаденфюрер? Олендорф его нынешний начальник?
Танцман ответил:
– Копать против меня, значит копать против рейхсфюрера. Хотя и на такой шаг могут пойти наши враги в высших кругах. Я постараюсь все выяснить до завтра. Вильке. А вам стоит готовиться к новой поездке в Швейцарию. Разберетесь с Лютером на месте.
Танцман без особого труда смог выяснить, что гауптштурмфюрер СС Лютер ныне исполнитель тайных приказов группенфюрера СС Олендорфа. Олендорф оказывает ему всяческое содействие. Он даже ходатайствовал о производстве Лютера в звание штурмбаннфюрера СС.
Чего хочет Олендорф Танцман понимал. Группенфюреру нет дела до рейха, и он хорошо понимает, что скоро Германия войну проиграет. Ему нужны его выходы на британцев. Желает перехватить инициативу.
Танцман сразу сообщил новости Вильке.
– Лютер ныне «ширма» для Олендорфа! Он использует ищейку против нас.
– Но чего Олендорф хочет?
– Воспользоваться плодами нашей с вами работы. И это не догадки, а точная информация.
– Вы сообщили рейхсфюреру?
– Нет. Могут сорваться переговоры с Музи. Гиммлер испугается. А я уже подготовил группу в 129 евреев для переправки в Швейцарию. И люди это значительные. Сорвать переправку никак нельзя! Да и деньги уже получены!
– Но Гиммлер может надавить на Олендорфа.
– Олендорф работает по приказу фюрера! И полномочия у него особые! Потому вы уже сегодня снова едете в Берн! Мне нужен список, который есть у Лютера. И мне нужны вы, чтобы лично проследить за переправкой этих 129 человек. Никто не должен пропасть.
– А если Лютер сможет узнать?
– Тогда это катастрофа. Вильке. И вам решать эту проблему. И на этот раз никаких церемоний. Мы сейчас делаем слишком важную работу для будущего, Вильке…
***
Резиденция рейхсфюрера СС.
Март, 1945 год.
Гиммлер узнал обо всём сам. Интерес Лютера и стоящего за ним Олендорфа не прошел мимо него. Он был возмущен и срочно отправил своего секретаря Брандта к Танцману.
– Рейхсфюрер недоволен! – сказал Брандт.
– Я держу ситуацию под контролем! – сказал Танцман.
– Но вы не поставили рейхсфюрера в известность!
– Смею вас уверить, что необходимости не было. У гауптштурмфюрера Лютера никаких полномочий по нашему делу нет. И сейчас останавливать отправку людей нельзя.
– Рейхсфюрер желает выполнить свое обещание. Но вы сами понимаете, что будет, если информация дойдет до фюрера! А именно сейчас переговоры вышли на новый уровень.
Танцман знал, о чем говорит Брандт. Музи предложил Гиммлеру освободить известного французского государственного деятеля Эррио и бывшего министра Поля Рейно. Гиммлер пока колебался. Но Музи настаивал и сказал, что это было бы неоценимой услугой Франции.
Танцман сказал:
– Оберштурмбаннфюрер Вильке уже выехал в Берн.
– И он решит проблему?
– Решит. Неприятностей с Лютером у нас больше не возникнет…
***
Швейцария.
Берн.
Март 1945 год.
Гауптхельферин Ева Шрат («Ольга») без согласования с центром вышла на прямой контакт с капитаном ВВС РОА. У Шрат был строгий приказ и близко лично не приближаться к Трегубову. Но сейчас она приняла решение рисковать!
Над Трегубовым нависла угроза. Гестапо могло взять его и Ситникову в любой момент. Времени на согласования у «Ольги» не было.