Листаю отчёт за отчётом, вникаю в комментарии, оставленные Дианой, и без преувеличений охуеваю. В край разматывает. Все долбаные мысли выбивает из головы, оставляя только черноту, а по центру красными мигающими цифрами "Сто тридцать четыре миллиона долларов".

Как? Как, блять, я мог это допустить?! Каким, сука, образом?! Где были мои мозги?!

Со всей силы луплю кулаком по столу, ощущая резкое покалывание в костяшках, но даже это не способно успокоить меня. Подрываюсь с места, принимаясь лихорадочно метаться по кабинету, словно загнанный зверь.

Господи… Как это могло произойти? За каких-то гребаных три года. Три!

Замахиваюсь стаканом, который одиноко расположился напротив рабочего кресла, и со всей дури запускаю в стену. Наблюдаю, как сотни мелких осколков засыпают пол, так же, как и в моей душе рассыпается всякое возможное доверие. Иду за новой посудой, наполняю до краев янтарной обжигающей жидкостью и полностью опрокидываю в себя.

Горло горит от нестерпимого жжения, но мне похуй. Набираю на селекторе внутренний Скотта и прочищаю горло.

– Зайди, – хриплю, как только телефон обозначает начало разговора, и сразу же сбрасываю вызов.

Когда в кабинет заходит Митчелл, успеваю выпить ещё таких три стакана. Но, увы, не помогает.

– Я здесь, – даже массивная дверь кабинета сейчас тяжело открывается, впуская посетителя, тем самым усиливает ещё больше мое рвущее всю броню напряжение. – Если ты на счёт Лии, то я уже ей все объяснил, – затараторил в своей обычной манере, когда сильно торопится, – просто подумал, что так она, возможно, тебя…

– Мне не Лия нужна, а ты.

Голосом сейчас можно порубить – такой он стал хлесткий и безжалостный. Митчелл замолчал, уставившись на меня своими зелёными глазами.

– Чем же я заслужил такую честь? – складывает руки на груди, отвечая мне в той же манере, – впервые за прошедшие дни ты решил одарить меня своим вниманием.

Смотрю на него, слушаю, а вижу только то дерьмо, что сейчас всплывёт наружу. Дёргаю руку, в которой зажаты в любой момент сдетонирующие документы, и кивком головы приглашаю Скотта подойти ближе.

– Знакомо? – бросаю перед ним стопку бумаг.

Митчелл вальяжно падает в кресло напротив и берет отчёты в руки. Несколько минут его взгляд лихорадочно бегает по буквам на бумаге, задерживаясь на комментариях Дианы, выведенных красной ручкой на полях. Не отводя взгляда, слежу очень внимательно за тем, каким образом он себя поведет. Ещё через пару минут его голова поднимается, и наши глаза, наконец, встречаются. Отшатываюсь, будто удар в грудину прилетел, и вижу, что знает все. Ни сюрпризом не стало, ни шоком. На лице понимание и какое-то противоречивое удивление.

– Где все эти деньги?

Каждое слово с таким трудом удается, потому что агрессия так и рвется наружу.

– В офшорах.

Сжимаю кулаки и сверлю зелёные глаза предателя, будто до мозгов хочу достать.

– Даже отрицать не будешь?

– А что, смысл есть? – нервно пожимает плечами.

– Нахуя? Я что, мало тебе плачу?! – молчит, а мне хочется размозжить его башку. – Зачем, Скотт? Зачем?!

Голос срывается на крик, а в ответ я по-прежнему не получаю ни слова. Бывший друг только откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, словно медитирует.

– Ответь, блять!

– Другие платили больше, – ровно, спокойно. Равнодушно.

– Я доверял тебе, как себе. Ты, сука, братом мне был. А сейчас что? Что, мать твою? – поднимаюсь с места, срываясь за новой бутылкой виски. Краем глаза вижу, что Митчелл открыл глаза. Сканирует меня с ног до головы, а на лице блуждает какая-то сумасшедшая ухмылка.

– Ты три года жил спокойно, пока эта твоя курица туда не полезла. Так нахуя сейчас показательные выступления? – поднимается навстречу, когда я разворачиваюсь всем корпусом к нему и двигаюсь вперёд. – Ты сам виноват, что был слишком занят тем, что играл в баб, и все проебал.

Удар. Сильный, жестокий, отчаянный. Мой кулак прилетел прямо в правый глаз Скотта. Мужчину немного повело, но он тут же выпрямился обратно. Не замахивается в ответ, только уничижительно смотрит.

– С вещами на выход. Сегодня, – выплевываю каждое слово, а внутри все с таким диким скрежетом переворачивается, что до сих пор не верю, как это, блять, могло произойти.

Но Митчелл не уходит. Буквально поджигает меня горящими в гневе глазами. Под нижним веком поступает отчётливое красное пятно. Затем складывает сжатые в кулаки руки в карманы и рявкает:

– Ключи, – давит бесстрастным лицом, но взгляд выдает все эмоции. – Сюда давай.

– Мне кажется, что ты уже поимел неплохую компенсацию… дружище, – меня крутит от этого слова, будто в мясорубке, – какая тачка? Ты, после всего, что было, просто кинул меня. За спиной вертел всю эту хуйню. Пиздуй из компании, Скотт. Чтобы я завтра тебя здесь не видел. И я это делаю только из-за тех лет, что считал тебя семьёй. Иначе мы будем разговаривать по-другому, тебе ясно?

Подхожу вплотную, не разрывая зрительного контакта. Мы одного роста, поэтому топим глаза в глаза, молча договаривая все, что не озвучиваем в слух.

Митчелл дергается всем телом, так и не ответив на вопрос, и быстрым шагом выходит из кабинета. Достаю телефон и отправляю всем соответствующие сообщения: отцу, что есть серьезный разговор, эйчару – о кадровых решениях. А хули тянуть. Я все равно не вывезу.

Уезжаю домой на такси – за руль не в состоянии. Время близится к полночи, я на заднем сидении заливаюсь виски с горла, чтобы просто перестать чувствовать. Все, что произошло за последние двое суток забыть бы к хуям. Снова быть самым счастливым рядом с любимой женщиной, иметь лучшего друга и быть уверенным в его преданности, просто, сука, жить. А не отъебывать себе весь мозг.

На входе предупреждаю Клинта, что придет Диана, хотя понимаю, что вряд ли это случится. Как вспомню ее глаза, так выть хочется. Как орала мне в лицо, что она дура. Что устала от баб вокруг, что не может. А я, блять, без нее подохну. Единственная, кто на плову меня способен удержать. Все сделаю, чтобы рядом была. Все. Как ни в ком никогда в ней сейчас нуждаюсь. Но даю ей это, мать его, пресловутое время. Доверяю, блять. А внутри сам себя закапываю.

Наваливаю громкости на акустике, после чего тяжелые аккорды рока сотрясают стены пентхауса, и просто бухаю. Глотаю бурбон, словно воду, пытаясь отключиться. Но не работает.

Скидываю одежду и врубаю холодную воду в душе, встаю под струи, и нихрена не помогает. Гниль предательства расползается по нутру, оставляя плесневелые глубокие раны. В ушах гул, но не от разрывающей пространство музыки, а от собственного ничтожного положения. Это только моя вина. Моя. Я не уследил. Слепо доверял.

Двери кабины открываются позади, и маленькие теплые ладошки обнимают мой торс, мигом усмиряя внутреннего зверя. Он тут же припадает к ногам своей хозяйки, упиваясь жаждой ласки. Ее запах дурманит все мои рецепторы, заполняя все существо собой.

Регулирую воду и разворачиваюсь к своей женщине, которая, не смотря на все то дерьмо, что льется из меня и вокруг тоннами, рядом. Она нужна мне – она отдает себя. Целую ее, наслаждаюсь нежной кожей, а потом встречаюсь с карамельными глазами.

– Что случилось, Джейми?

Чувствует меня, маленькая. С первого взгляда, вздоха чувствует. Утыкаюсь ей в шею лицом и первый раз за вечер озвучиваю то, что съедает меня изнутри:

– Диана… Как я мог все это проебать? Как?!

– Ох… Родной… – крепко обнимает и целует мой висок. Дышит часто, при этом стараясь дарить мне успокоение. – Ты не можешь все контролировать…

– А должен. Должен, твою мать! – отстраняюсь, хватая ее за хрупкие плечи. Сжимаю, не в силах контролировать себя. – Он просто нагрел меня на миллионы, понимаешь?! Друг! Брат! Да, сука, мы столько вместе пережили! Я был уверен в нем больше, чем в себе! Да я, блять, за ним никогда в жизни ничего не проверял, потому что ДО-ВЕ-РЯЛ! ДОВЕРЯЛ!

Кричу, не в силах унять свою боль и унижение. Беспомощность вырывается наружу в громких интонациях и матах. Диана только лишь смотрит, поджав губы. А меня трясет так, будто на электрическом стуле через меня разряды пускают.

– Это моя вина. Моя. Я должен контролировать все. Я! А что получилось по итогу? Какой из меня босс, если я просто безалаберная скотина?!

– Джейми… Ну-ну… Тише… – нежные руки касаются моих щек, – тише…

– Ты мне нужна, Диана… Так нужна… – девушка притягивает мое лицо к своему и утыкается лбом в переносицу. – Нужна…

– Я с тобой, родной, всегда с тобой.

Ночью мы любили друг друга так, как никогда прежде. Думал, что все, что можно было показать, уже вытащил на поверхность. Нет. Сегодня я буквально задыхался от нежности, которую дарила мне Диана, и от любви, которую сам к ней испытывал. Да, любил. Не трахал, как обычно. А любил. Люблю. Сдохну за нее. Тащило сердце так, будто на грани. Каждая ласка подкидывала, словно на американских горках сейчас нахожусь, а не в постели с женщиной. Самой лучшей женщиной. Моей.

Скотт освободил кабинет – утром первым делом я его проверил. Обговорил с кадрами такое скоропалительное увольнение, не вдаваясь в подробности. Остался отец. Созвонились, папа попросил встретиться завтра. По телефону говорить ничего не стал, но Тернер старший понял, что дело серьезное, только лишь по моему убитому голосу.

Попросил, чтобы Диана весь день работала со мной. Не могу ее отпустить. Какое-то ощущение тяжелое, что наше счастье хрупкое и недолговечное. Сегодня вечером решил ей все рассказать. И будь, что будет – пусть даже возненавидит. Зато этот дамоклов меч не будет висеть надо мной угрозой. Но чтобы она не решила, не отпущу ее.

– Как мы сегодня проведем вечер? – в конце рабочего дня утыкаюсь носом в шею своей женщины, втягивая потрясающий аромат ее кожи. Никогда бы не подумал, что стану диким фетишистом.

– Мы поужинаем. И что-нибудь посмотрим. Кстати, готовишь сегодня ты. Удиви меня, – Диана танцующе развернулась в моих руках, чмокая в пульсирующую вену возле кадыка. Ее любимое место. Ловко ловлю в плен ее губы, забирая один из чувственных поцелуев.

– Без проблем. Обсудим один момент, – не зацикливаю внимание на разговоре, чтобы не нагнетать обстановку раньше времени. – А что потом? – снова целую, но уже в нос. – Меня интересует более приятная часть.

Девушка тихо смеётся, обнимая меня за плечи и притягивая к себе, а я готов слушать этот звук вечно. Она проводит своей рукой по моим волосам, поправляя челку, следует по щеке и останавливается указательным пальцем на губах.

– А об этом вы узнаете после ужина, мистер Тернер, проявите терпение.

– Когда дело касается моей любимой женщины, то терпение и я – вещи не совместимые, милая, – подхватываю ее на руки и усаживаю на стол, целуя настолько сильно, насколько могу себе позволить. Диана отвечает мне со всей только ей присущей нежностью. Даже не смотря на все происходящее дерьмо, сейчас я счастлив. Невероятно.

– Оооо, гляжу, я помешал, – знакомый голос заставил мою стажерку отстраниться и слезть со стола, поправляя платье. Лицо любимой выражает презрение, которое я каждый раз замечаю в присутствии Скота. Меня же резко затопила волна тревоги.

– Какого хрена ты забыл в моем кабинете? Я сказал никого не пускать к себе, – раздражённо бросаю, обнимая Диану за талию и крепко прижимая к себе. На лице бывшего друга ярко проступает синеющий под глазом синяк. Скотт вальяжно оглядывает кабинет и тормозит взглядом на наших склеенных телах. Ухмыляется: мерзко и пошло.

– Да, Ким яростно протестовала, не давая мне разрешения пройти. Говорила, что ты занят. Теперь я вижу, чем, – с неприязнью осмотрел мою женщину с ног до головы, вызывая желание закрыть ее от пронзительных глаз напротив. – Точнее, кем.

– Что тебе надо? Мы вчера все решили. Вали из офиса, – указываю рукой на дверь. – Мне некогда.

– Ну, конечно. Очень важное занятие – трахать на рабочем месте свою помощницу.

Голос Митчелла так и сочится ядом. Диана вся напряглась в моих руках, я же еле сдерживаю гнев, чтобы не разнести морду Скотта к хуям. Не хочу пугать маленькую.

– За словами следи. Если есть вопросы, то выйди и зайдешь тогда, когда я позову. Ещё и нажрался, – презрительно морщусь, улавливая в воздухе стойкий запах алкоголя, перебивающий все остальные. – Сейчас меня нет ни для кого, – перевел взгляд на девушку, зажатую возле моего бока, но та уже пыталась освободиться.

– Джеймс, я пойду. Позовешь меня, когда будешь один.

– Мисс Уильямс, что вы, останетесь. Я пришел как раз по вашу душу.

– Можно узнать, с какой целью?

Рот Скота растянула еще более мерзкая ухмылка, сделав его лицо по настоящему устрашающим. Диана непонимающе перевела взгляд на меня, а мое нутро затопило такой волной неприкрытой паники, что в пот бросило. Лихорадочно передвигаю ногами, закрывая свою женщину собой, и рычу:

– Скот, выйди! Поговорим позже.

– Я же не к тебе, Джеймс. Пусть твоя очаровательная маленькая стажерка наконец снимет свои розовые очки и спустится с небес на землю.

– Митчелл! – ору на самой громкой ноте. – Вали уже! Диана, пойдем, я тебя провожу, – нежно обнимаю ее за плечи, подталкивая на выход, но ноги девушки будто приросли к земле.

– Джеймс, о чем он говорит? – глаза теплые, нежные, смотрят с таким неведением, пытаясь отыскать во мне все ответы.

– Ни о чем, мы с тобой позже все обговорим, пойдем, – беру ее маленькую ладошку в свою, чтобы уйти, но Митчелл продолжает:

– Ты и в правду думала, что заарканила этого хищника? Ты? – Скотт смеётся, глядя на нас. – Да ты посмотри на себя. Где Тернер и где маленькая мисс Уильямс? Все блеф. А ты всего лишь пари.

– Закрой свой рот, твою мать! – я взревел не своим голосом. – Вали из моего кабинета! Диана…

Моя женщина застыла, словно статуя: не двигаясь, рефлекторно сжимая мою руку, переводя испуганный взгляд со Скотта на меня. С лица схлынула вся краска. В один момент она стала казаться мне ещё меньше, чем есть на самом деле. Маленькая, одинокая, потерянная.

– Я… Я не верю тебе. Джеймс… Это же неправда, скажи мне.

Ее голос. Тонкий, слабый. Будто из последних сил. Меня словно с размаху в грудь ударили. Я смотрю на нее и понимаю, что не смогу соврать. Она не заслуживает. А я ее не заслуживаю. Не могу и слова вымолвить. Она по-прежнему вглядывается в мое лицо, пытаясь увидеть там что-нибудь, что скажет "Нет! Это неправда!". Но она не видит ничего.

– Конечно не веришь. Поэтому сейчас мы пригласим сюда человека, который подтвердит мои слова.

Глава 28

Keep Bleeding Love – Leona Lewis

Диана

Задыхаюсь. Не хватает воздуха. В голове, словно мигающая красная надпись, прокручиваются только что услышанные слова.

Блеф.

Пари.

Смотрю на своего мужчину, не отрываясь, и понимаю, что мой мир только что рухнул. Эти глаза не врут. Джеймс Тернер уничтожил меня. Дрожащим голосом прошу человека, который подарил мне столько любви за последние недели, объясниться, сказать, что все это было по-настоящему, не было ложью. Но он молчит. Стоит, смотрит на меня своими черными глазами, сжимает мою ладонь и молчит.

Помещение плывет, но я упорно цепляюсь помутненными зрачками за ненавистного мне мужчину. Митчелл широко раскрывает дверь кабинета, пропуская девушку – Карла Эндрюс уверенной походкой прошла внутрь.

– Карла невольно стала свидетелем нашего с Джеймсом разговора. И подтвердит мои слова.

– Не самый лучший вариант, дружище, – на последнем слове Тернер сделал особый акцент, – всем прекрасно известно, что она мечтает заполучить меня в мужья. Ей только дай повод.

– Хотела, Джеймс. А сейчас понимаю, что вы оба, – девушка указывает пальцами на мужчин в кабинете, – зажравшиеся ублюдки. Я хочу уберечь от тебя девчонку. Слава Богу, мне довелось услышать все это дерьмо, которое отрезвило меня.

Я до сих пор молчу, делая лихорадочно частые вдохи, чтобы хоть немного прогнать морок. Но ком в горле душит, делая нахождение здесь просто невыносимым. В душе теплится крохотная частичка надежды, что все это ошибка. Но голова понимает, что сейчас меня раздавят. Снова. До последнего стараюсь сохранить достоинство, но меня уже начинает потряхивать, а Джеймс не отводит глаз, тревожно рассматривая мое лицо.

– Ты дрожишь, маленькая. Тебе плохо? – полностью заслоняет меня своим телом, пытаясь дотронуться до лица, но я отталкиваю родные руки, в которых столько раз обретала покой. В черных глазах мелькает что-то незнакомое, разбивающее остатки моего самообладания. – Карла, забирай Скота и уходите. Я сам объяснюсь с Дианой.

– Боюсь, что твои объяснения не будут столь красноречивы, как наше повествование.

Митчелл вальяжно развалился на диване в углу, закинув ногу на ногу, продолжая скалиться. Лицо Карлы не выражало ничего, кроме презрения. А Джеймс нервно шевелил пальцами, крепко сжав челюсти, но не отрывал от меня рентгеновского взгляда. Мне же просто хотелось уйти.

Девушка молча подошла к столу и положила на него свой телефон, набирая что-то на дисплее. Через пару секунд воздух разорвал любимый голос, уничтожая все, что между нами было. И меня уничтожая.

"Лия тоже не против обкатать меня. Боюсь, ей для этого твое разрешение не требуется. Только мое желание.

– Ты уже можешь даже не снимать то видео, где ты трахаешь свою недотрогу. Просто брось ее и все, мы в расчете. Завязывай уже свой спектакль.

– Что еще мне сделать?

– Ты взрослый мужик, сам знаешь, что тебе делать. Наигрался и хватит."

Запись оборвалась. А с ней и мое сердце сорвалось с бешеной скоростью вниз, разбиваясь о ребра, раздирая себя в клочья, разбрасывая вокруг только окровавленные ошмётки.

Сгибаюсь пополам, подавляя бешеный вой, рвущийся наружу. Снова! Боже… Снова! Воздуха катастрофически не хватает, за грудью печет и рвет, резко бросает в пот, затем обдувая бешеной волной холода.

– Диана… Маленькая…

Отшатываюсь, как от удара, и вскидываю безумные глаза на того, кто стал для меня целым миром, и в нем же меня утопил. Джеймс мечется по мне взглядом, затравленно останавливаясь на лице. Все его существо тянется навстречу, но я больше ему не верю.

– Я не хочу ничего слушать, – стараясь не упасть, медленно продвигаюсь к двери, но Тернер снова ловит меня за руку, заставляя развернуться. – Отпусти меня.

– Маленькая… Поговори со мной, пожалуйста! Дай мне все объяснить…

– Я хочу уйти отсюда.

– Диана…

– Я сказала отпусти меня! ОТПУСТИ! – срываюсь на истерику, хлестко ударяя ладонью по мужской щеке. Слезы градом катятся по щекам, изо рта вырываются какие-то нечленораздельные дикие звуки, а руки лупят мужское лицо, не жалея сил. Джеймс терпит, но затем аккуратно перехватывает мои ладони и подтягивает к себе, крепко прижимая к беснующемуся сердцу за тяжело вздымающейся грудью.

– Диана, верь мне… Верь! – крепко держит, прерывая мои попытки вырваться. Пожалуйста… Это все только сначала было игрой, потом все поменялось.

Каждое его слово режет меня без ножа. Я снова оказалась в своем персональном аду, в котором побывала три года назад. Оставляю попытки вырваться из крепкого захвата, просто роняю голову вниз и захлебываюсь истеричными слезами.

– Зачем? – только и могу произнести, не узнавая свой голос. – За что? Господи… за что?

– Нам было скучно. Только и всего. Мы часто так развлекались раньше, но ты стала первой после небольшого перерыва, – отвечает Скотт, не отрываясь смотря на нас. Но теперь он не улыбается. Только злость. – А знаешь, что твой ненаглядный должен был снять на камеру, как трахает тебя? Как тебе такой Джеймс Тернер? Достойный? Он трахает тебя, снимает и выигрывает. На кону стояла его любимая тачка, стимул серьезный.

– ЗАТКНИ ПАСТЬ! ЗАКРОЙ СВОЙ ЕБАНЫЙ РОТ, ИНАЧЕ Я СЛОМАЮ ТЕБЕ ЧЕЛЮСТЬ!!! – орет Тернер на эмоциях, срывая все тормоза. А затем уже тише: – Диана, я все могу объяснить, – человек, которого я люблю, сейчас пытается поймать мои глаза, нежно гладит меня по рукам, пытается обнять, но я ничего не чувствую. Ничего, кроме пустоты. – Я собирался сам рассказать. Тогда… и сегодня снова. Я… Я почти сразу влюбился в тебя без памяти. Никогда такого не испытывал. Никогда! Меня наизнанку выворачивает, когда думаю, что потеряю тебя. Диана, любимая, посмотри на меня. Пожалуйста!

Он трясет меня за плечи, а я застыла в одной точке, словно кукла – выпотрошенная, никому не нужная кукла.

– Джеймс, здесь все слышно. Запись сделана несколько дней назад. Ты ни разу не заикнулся про любовь. Только про Лию.

Слова Карлы прорвали мою внутреннюю плотину. Все те барьеры, которые я выстраивала годами, снесло одним предложением.

"Это недоразумение. Случайность. Знаю, как это все выглядело со стороны, но это действительно так. Поверь мне. Пожалуйста."

'Я очень тебя люблю, маленькая. Не нужна мне ни Лия, ни Эшли, ни кто-либо еще. Только ты."

"Все очевидно, маленькая. Я просто тебя люблю."

– Враньё. Враньё. Все враньё! – захлебываюсь солёной влагой, затопившей лицо. Не могу остановиться – больно так сильно, что хочется просто орать во все горло. Тернер что-то мне говорит, красивое лицо перекошено ужасом, а я не слышу ничего из-за дикого стука собственного разбитого сердца, отдающего прямо в уши. Джеймс тянет ко мне свои руки, а я всюду вижу грязь. Резко отшатываюсь и падаю на пол, не в силах подняться. Мужчина опадает на колени рядом со мной, заставляя кричать не своим голосом:

– Не прикасайся ко мне!

Тело бьет в конвульсиях, будто в припадке. По ощущениям я не далеко это этого. Руки разобрал тремор, с которым не могу совладать. Мне слишком знаком это состояние.

– А знаешь, почему именно она, Тернер? – Скотт снова улыбается, глядя на бывшего друга. – Потому что она отшила меня. Точнее не дала. Тогда в клубе я очень хотел ее трахнуть. Показывал тебе ее, кстати. Но в тот момент Джеймса Тернера не встряхнуло, – смешок, – а сейчас смотрю на то, как тебя так переклинило, и думаю, что не зря хотелось.

Митчелл даже не успевает пьяно отсмеяться, как за доли секунды Джеймс оказывается рядом с ним. Поднимает Митчелла за грудки и остервенело начинает молотить его по роже.

Удар.

Сквозь гул отчётливо проступает звук ломающихся лицевых костей.

– Я убью тебя, сука! УБЬЮ!

Резко настраивается картинка. Вижу Тернера. Дикого. Жестокого. Страшного. Беспощадно превращающего лицо бывшего друга в кровавое месиво. Но тот лишь продолжает ухмыляться окровавленными зубами и распалять Джеймса ещё больше.

– Ты правда убьешь его, Джеймс! – Карла пытается вразумить мужчин, лихорадочно кружа вокруг, но это бесполезно. Сама бледная, растерянная. Видно, что ей страшно. Затем спешно переводит взгляд на меня.

От вида красного пола еще сильнее мутит. Пытаюсь подняться, чтобы уйти, но тело не слушается меня. Теплая ладонь касается моей руки, предлагая помощь. Поднимаю голову и вижу девушку, присевшую на корточки передо мной.

– Диана, я помогу.

Она аккуратно подняла меня на ноги, придерживая за талию. Плавно провожала к двери, нашептывая слова утешения, но все лилось мимо. В мозгу набатом стучала роковая запись, проигрываемая сознанием снова и снова.

Тернер не сразу заметил, что мы уходим. Когда до двери осталось несколько шагов, мужчина бросился на встречу, преграждая выход.

– Джеймс, – Карла прожигала его взглядом, – ты уже наигрался. Дай ей уйти.

– Не лезь не в свое дело! – рявкает ожесточенно. – Диана, пожалуйста, дай мне все объяснить.

Смотрит тяжело. Одержимо.

– Ты говорила, что всегда со мной. Что никогда не оставишь меня. Что бы ни случилось.

Костяшки на мужских руках разбиты в ноль, вся одежда заляпана брызгами крови Скота. Но его глаза сейчас гораздо страшнее. И впервые мне стало страшно рядом с ним.

– А ты обещал, что никогда не обидишь меня. Но в итоге просто уничтожил, – каждое слово кровавым шрамом ложиться на сердце. – Пожалуйста, не убивай меня ещё больше, – еле слышно говорю в ответ, на что его лицо становится бледным. Мужчина сглатывает, неотрывно глядя на меня. – Дай мне уйти.

Джеймс молчит, замерев словно статуя, а Карла аккуратно выводит меня из этого кабинета и из этой жизни.