Перемещаю свои руки на грудь Джеймса, спускаюсь к краю штанов, находя доказательство его желания. Он все понимает без слов. Секунда – я абсолютно обнажена перед ним. Лёгкая волна смущения вызывает мурашки по телу, но стоит только заметить то, как смотрит на меня этот искушённый любовник, лицо тут же заливает краской.

– Ты красавица, маленькая. Везде потрясающая. Доверься мне.

Слегка наклоняю голову в кивке, но глаза не увожу. Рассматриваю мужчину, сумевшего отодвинуть назад все мои страхи, заставившего поддаться эмоциям, полюбившего меня. И такой волной неумолимой нежности затапливает, что впору задохнуться. Грудь пробивает взволнованное сердце, которое тянется к Тернеру как оголтелое.

Возвращаю ладони на скульптурные скулы, притягивая мужчину к себе, впиваясь в губы со всей той эмоциональной чувственностью, на которую только способна. И Джеймс сразу же ловит мою частоту. Настраивается на нее лучше любой антенны. Кусает мои губы, затем зализывая языком места соприкосновения зубов с плотью, хозяйничает языком, будто так было всегда. А его руки блуждают по всему, до чего могут дотянуться, вызывая у меня сдавленные вздохи.

Джеймс поднимает меня на руки, не прекращая целовать, и снова укладывает на кровать. Его губы плавно спускаются ниже, облюбовав шею, на которой, с удивлением для себя, обнаруживают очень чувственную точку. Выгибаюсь под напором диких поцелуев, опуская ладони на шею мужчины. Пытаюсь снова притянуть Тернера к губам, но он только сексуально улыбается, подняв на меня глаза. А в них возбуждение, перемешанное с какой-то нереальной жаждой, плещется, заставляя меня тяжело сглотнуть. Когда он вдоволь насладился кожей в зоне декольте, цепкие руки находят горошину соска, в ответ на что я буквально скулю и дрожу. Длинные пальцы, до этого блуждающие в районе моего живота, теперь опустились к клитору, массируя, нажимая и отпуская, заставляя меня стонать в унисон движениям и бесстыдно разводить ноги ещё шире.

– Какая же ты податливая… Не могу, Диана, крышу рвет от тебя…

Смотрит на меня, как безумец. Во взгляде всполохи похоти, сносящей все на пути, оставляя только гольное желание обладать. Но я сама сейчас сгорю: от ощущений, эмоций воспламенюсь, рассыпаясь на миллион молекул удовольствия.

Как только я чувствую его пальцы в себе, начинаю несознательно насаживаться бедрами навстречу, ощущая, что внутри нарастает волна удовольствия. Бессовестно стону, истекая удовольствием, пока Джеймс не касается клитора языком.

– Боже… Боже…

Тернер то нажимает, то облизывает, то прикусывает чувствительный бугорок, чем заставляет меня подпрыгивать на месте, цепляясь пальцами за простыню. Его пальцы лихорадочно трахают меня, доводя до критической отметки возбуждения, и в какой-то момент все, что я знала до этого об оргазмах, кануло в небытие. Лавина сладострастной дрожи опустилась на мое тело, заставляя кричать не своим голосом и трястись, пока мужчина лихорадочно облизывал меня там. Как только дрожь отступила, Джеймс оказался рядом с моим лицом.

– Тебе хорошо?

– Да… Боже… Это было…

– Какая ты красивая… – наше дыхание сплетается друг с другом в новом поцелуе. – Хочу скорее оказаться в тебе.

– Так чего ты ждёшь? – снимаю футболку с Джеймса, рывком стягиваю штаны вместе с трусами. Размер его члена заставляет меня немного озадачиться мыслью, не будет ли мне больно. И это не скрылось от внимания Тернера.

– Ты мне доверяешь? – он снова глубоко целует мои губы.

– Да. Я верю тебе.

Не прекращая поцелуя, одним очень аккуратным движением Джеймс оказывается внутри меня, заставляя вскрикнуть от непривычного ощущения. Резко замерев, мужчина испуганно посмотрел мне в глаза, задавая немой вопрос. Качаю головой и надавливаю ладонями на его ягодицы, призывая двигаться дальше. Чувство идеальной наполненности захватило мое сознание, позволяя испытывать действительно блаженство. Через пару мгновений толчки члена становятся чаще и интенсивнее, наши стоны сливаются в один, тела мокрые от пота и близости, губы болят от нескончаемых поцелуев.

– Какая… – толчок. – Моя… – толчок. – Охрененная… – толчок.

– Джеймс… Пожалуйста, – стон. – Боже, пожалуйста…

Тернер с бешеной скоростью трахает меня, широко раздвинув мои ноги, что они практически в шпагате лежат на кровати. Я чувствую каждой клеточкой своей плоти его. И мне никогда не было так хорошо. А потом снова это надвигающееся чувство развязки, заставляющее истекать соками удовольствия, провоцирует Джеймса прикусить зубами мой сосок, что служит спусковым курком для нового оргазма.

– Кончай, маленькая! Для меня кончай!

Мое тело будто высоковольтным электричеством прошили. После дичайшего напряжения каждого атома – блаженная волна крышесносного удовольствия, забирающего с собой все эмоции разом. Я кричу и трясусь, царапая Джеймса ногтями, пока и его глаза не закатываются в экстазе, заставляя хрипеть и изливаться вязким семенем мне на живот.

– Нереальная… – тяжелое мужское дыхание опаляет ухо, когда Тернер наваливается на меня сверху, лихорадочно целуя каждую чёрточку моего лица. – Моя. Моя. Моя.

Обнимаю его так крепко, как только способна, растворяясь в запахе секса и удовольствия. Он же перекатывается вместе со мной на спину, что я отказываюсь верхом на мужчине, и сладко улыбается.

– Ещё хочу. Раунд два? – подмигивает, а я просто не способна ему отказать.

Мы любили друг друга долго, нежно, глубоко. Джеймс подарил мне все ноты наслаждения, которыми может звучать секс. Пробовали разные позы, в которых вел мой мужчина, иногда отдавая право первенства в мои руки, при этом дикое желание светилось в его глазах, когда я была сверху. Столько удовольствия я не испытывала никогда. Удовольствия, благодарности и любви. В конце концов, в последний момент вспоминали о защите – так не могли насладиться друг другом. Кончали вместе: бурно и громко, выкрикивая имена друг друга. И, похоже, я отчаянно и бесповоротно потерялась в Джеймсе Тернере.

Джеймс

– Потрясающе.

– Что?

– Ты потрясающий, все это. То, что между нами.

Ничего не отвечаю, просто крепче прижимаю к себе обнаженное хрупкое девичье тело. Уставшие и мокрые от собственного пота мы лежим в обнимку, не в силах дойти до душа. Во мне столько невысказанных эмоций, что нутро просто разрывает. Я никогда не испытывал ничего подобного. Это был не просто секс, нет. Мне есть с чем сравнить. Это действительно было потрясающе. Невероятный фейерверк чувств. Каждое ощущение испытывалось в стократ ярче. Глубже. Сильнее. Смотрю на свою женщину, которая приютилась у меня подмышкой, обняв тонкой изящной рукой мою талию, вглядываюсь в эти невероятные теплые глаза, видя там собственное отражение, и понимаю, что никогда не сниму это поганое видео. Это все принадлежит мне. И никто не увидит ничего из того, что происходит только между нами. Нахрен этот спор, нахрен тачку. Я в первый раз в жизни влюбился.

– В конце мы не предохранялись.

Черт. Никогда не занимался сексом без резинки. А сегодня снесло голову так, что она до сих пор гуляет где-то между ног у маленькой. Но сейчас меня это абсолютно не парит.

– Ну и черт с ним.

– Тебя это не волнует?

– Нет. А тебя?

– Я знаю, что сейчас не должны быть те дни, когда случается беременность. Но мужчины, обычно, реагируют более бурно.

– Я не отказался бы иметь от тебя ребенка.

Моя стажерка смутилась под моим пристальным взглядом, в который я пытался вложить всю присущую мне серьезность, но развивать тему не стала.

– Почему ты до сих пор один?

– Ждал тебя.

– Джеймс, я серьезно, – Диана легонько хлопнула ладошкой по моему животу и рассмеялась. – Берег честь смолоду?

– Это точно не про меня, – глажу ее по волосам, утопая в них пальцами. Мой собственный фетиш. – Просто так было проще.

– Почему? Разве не хотелось испытать все это? – девушка приподнялась на локтях, заглядывая мне в глаза. Обнаженная грудь изящно подымалась на каждое движение. Я снова захотел ее поцеловать. Диана не стеснялась своей наготы, не закрывалась. Она доверяет мне.

– До тебя я ничего подобного действительно не испытывал, маленькая. Все было исключительно для развлечения и удовлетворения собственных потребностей. Были женщины, которые разделяли мои взгляды. Были несогласные, что доставляло мне много хлопот. Каждая из них почему-то думала, что она именно та самая, способная меня укротить.

– Но ни одна из них не сумела?

– Как видишь. Это стало под силу только тебе,– Диана не сводила с меня внимательных глаз, а я по-прежнему восхищался ее красотой. Каждую ранку на ее лице готов зацеловывать. Протянул к ней руки и потянул на себя. Девушка чмокнула меня в губы и разместилась на груди.

– Со мной то все очевидно. Но мне абсолютно непонятно, почему ты до сих пор одна.

– Мало мужчин видят во мне что-то цепляющее.

– Это неправда. Я же понимаю. И ты тоже.

Диана молчит, резко став серьезной.

– Все дело во мне. Я никого не подпускала близко из-за определенных обстоятельств. Только перед тобой не смогла устоять. А ты, наверное, судьба.

– И я рад этому, – улыбаюсь. – Но почему не подпускала?

– Это невесёлая история.

– Я не из слабонервных, – моя женщина тяжело вздохнула и замолчала. – Если не хочешь, можешь не отвечать. Я пойму.

– Это все равно когда-нибудь придется рассказать, поэтому лучше сейчас, – секундная заминка, затем снова зазвучал родной голос. – Знаешь, я очень долго не могла осознать твои ухаживания. Мне казалось, что это какая-то шутка, розыгрыш, – Диана не спеша стала вырисовывать на моей груди круги своим аккуратным пальчиком, но ее слова заставили меня напрячься.

– С чего ты так решила?

– Я всю жизнь считала себя обычной. Очень простой. Хлоя всегда смеётся над моим определением собственной персоны.

– Маленькая, тебя можно назвать какой угодно, но только не обычной, – поднимаю ее подбородок, заставляя посмотреть на меня.

– И знаешь, это ведь именно Хлоя уговорила меня отбросить предубеждения и принять твои знаки внимания.

– Напомни мне повысить ей зарплату, – ее смех как музыка для моих ушей.

– Она будет в восторге, – Диана снова опускает голову мне на грудь, тон ее голоса мрачнеет. – Дело в том, что я испытываю определённые сложности в доверии к мужскому полу.

– Я так понимаю, что на это есть весомые причины?

Лёгкий кивок головы и снова молчание. Я ее не тороплю, потому что что-то подсказывает мне, что то, что я услышу, перевернет мое представление об этой девушке.

– Никогда бы не подумала, что буду рассказывать эту историю тебе.

– И я уверен, что мне не понравится.

– Да, не понравится.

– Что произошло?

– Когда я училась на первом курсе, моими друзьями в основном были книги. Я упорно трудилась, потому что знала, чего хочу добиться. Звание "лучшая студентка курса" тогда было немного переиначено на "лучшая зубрила курса". Меня не особо могли заинтересовать парни, но был один, который привлек. Высокий, голубоглазый. Весь такой стильный. Я никогда не купалась в мужском внимании и поэтому особо не представляла каково это, – Диана тяжело вздохнула и продолжила. – Мы тогда уже жили с Хлоей, у нее всегда было много друзей. И она часто бывала на студенческих вечеринках и периодически таскала меня с собой. Как ты понимаешь – под смертельными угрозами. Этот парень, Калеб, тоже всегда присутствовал там вместе со своими дружками, но никогда не обращал на меня внимания. Золотая молодежь, все дела. Куда мне до них.

Я молчу, а в душе разгорается пожар. Не знаю, чем все закончится, но мне уже хочется его придушить.

– Все резко изменилось к концу зимы. Начались ухаживания, цветы, комплименты. Мы даже пару раз были на свиданиях. Я будто бы обзавелась крыльями, так мне все это было ново. Но, тем не менее, определенно он меня очаровывал. Однако моему брату Калеб не нравился. Дерек всегда говорил, чтобы я была осторожна. Конечно же, я его не слушала, как сделала бы любая влюблённая дурочка на моем месте, – голос девушки стал сиплым, будто она сдерживала подступающие слезы. Я не перебиваю и не мешаю рассказу, продолжая гладить ее мягкие волосы. – Восемнадцатого апреля мы оказались на вечеринке, где тусовался весь наш поток. Была большая пьянка. Как сейчас помню, лил очень сильный дождь, практически как сегодня. Только для пущей трагичности все сопровождалось ещё и грозой. Я до последнего не хотела туда идти, как чувствовала, что случится беда, но Хло меня уболтала. Естественно, основной причиной было присутствие Калеба. Я, счастливая и довольная, мчалась на это сборище, чтобы побыть с парнем своей мечты, но мои ожидания не оправдались. Там была вся его свора с ним во главе, они вели себя очень развязно, много пили и курили траву. Стоило только мне подойти, как посыпались похабные шутки в мой адрес. Нет, Калеб не язвил. Он просто молчал и позволял им глумиться надо мной.

Диана снова замолчала, переводя дыхание. Я повернул ее голову к себе. Белки глаз налились краснотой, а лицо девушки стало пунцовым.

– Ты можешь прекратить рассказывать в любой момент, я пойму.

– Нет, Джеймс. Я хочу покончить с этим сегодня, – молча киваю, и девушка продолжает. – У нас с ним ничего не было в интимном плане. Поцелуи и объятия да, но к сексу я была не готова. Конечно, понимала, что он ждёт. Все к этому и шло. Но, Джеймс, я была девочкой. У меня никого не было до него. Я не могла просто броситься в омут с головой, мне элементарно было страшно, – напрягаюсь, чувствуя, как ходят желваки на скулах. – Сейчас я думаю, что сама тогда ему не доверяла. Но это не так важно. Все случилось очень быстро. Хлоя отвлеклась, Дерека тоже не было рядом. Пара его дружков затащили меня наверх, когда я осталась одна. Просто взяли и затолкнули в комнату. И никто их не остановил, потому что это обычное явление на таких вечеринках. Что было дальше не сложно догадаться. Если в этой ситуации можно за что-то быть благодарной, так это за то, что Калеб был там один, а не со всеми своими приятелями. Я кричала так сильно, что посадила голос, но из-за громкой музыки меня никто не услышал.

– Маленькая… – слушаю рассказ Дианы, а сердце обливается кровью.

– Не надо, Джеймс, дай мне закончить, пожалуйста, – нежная ладонь накрывает мои губы, чтобы я не перебивал. – А на последок парень моих грез рассказал мне, что он поспорил со своими дружками. У них традиция такая – кто переспит с самой закомплексованной недотрогой курса. По не счастливой случайности это оказалась я. До сих пор помню его пьяный хохот и грязные руки на собственном теле.

Диана плачет – я чувствую влагу на своей груди под ее щекой. Меня же как будто очень сильно ударили в солнечное сплетение. Не могу вздохнуть. Голова идёт кругом. В мозгу красной тряпкой крутится слово "Изнасилование". Руки машинально сжимаются в кулаки. Но потом до меня доходит смысл второй части рассказа. Спор. Снова. И главный герой во всей этой истории сейчас я. Меня замутило от отвращения к собственной персоне.

– Но самое страшное случилось позже. Я не хотела, чтобы мой брат узнал об этом. Меня нашла Хлоя. Я еле выползла из этой комнаты. Когда она увидела, в каком я состоянии, то всё сразу поняла. На мне было разорвано платье, на руках проявлялись свежие синяки. Я даже не помню, как вытерла кровь с ног, но знаю, что там остались разводы. Но Дерек увидел. Увидел больше, чем достаточно. Калеб с дружками уже покидали дом, когда брат их догнал. Джеймс… Его забили до смерти, – Диана сотрясалась от рыданий, а я хотел забрать всю боль женщины, которую люблю. Вылечить ее такую израненную душу. Крепко прижимаю ее к себе, целуя волосы, гладя плечи, а она все продолжает добивать меня. – Он был один, понимаешь?! Один против пятерых. Никто не помог. Хлоя пыталась увезти меня оттуда, но когда мы увидели, что происходит, то я без раздумий бросилась туда. Ричардс звала на помощь, а я в тот момент хотела рвать их на части, но последнее, что успел сделать Дерек, это оттолкнуть меня с такой силой, что я не смогла встать. Учитывая то, что произошло со мной ранее. Я лежала на асфальте под дождем и смотрела, рыдая, как брата убивали у меня на глазах. Он умер в больнице через три дня после того, как это случилось. И все из-за меня. Я ненавижу себя за то, что произошло. За то, что пошла на эту идиотскую вечеринку. За то, что я такая бестолковая и связалась с этим ублюдком. Не будь я такой дурой, то Дерек был бы жив.

– Диана… – после того, как моя женщина выпалила всю эту грязь, я сгребаю ее в охапку и подтягиваю к себе, закутывая девичье тело в одеяло, как в колыбель. Целую щеки, залитые слезами, красные глаза, губы, нос. И все по кругу. – Господи, какой ужас ты пережила. Но ты не виновата, маленькая…

– Нет, это моя вина. И это мой крест. Он был моим лучшим другом, я безумно любила его. Теперь ты понимаешь, почему папа так меня оберегает. Они тогда чуть не лишились двоих детей, потому что после всего случившегося я жить не хотела. Если бы не Хлоя, которая буквально была привязана ко мне, я бы не справилась.

Девушка замолчала, продолжая беззвучно плакать, а я машинально подтянул к себе ее запястье и поцеловал три шрама, являющиеся доказательством уничтоженной жизни. Я разбередил страшную рану, которая никогда не заживёт. Просто качал ее на своих руках, пытаясь успокоить, а сам подавлял бешеное желание ломать и крушить все вокруг.

– Что стало с теми зверями?

– Всех посадили. Спустя полгода был суд. Посчитали как убийство по неосторожности, но Калеб получил двойной срок. Вкупе с изнасилованием. Я не знаю, как это все вынесли родители.

Мы молчим, осознавая сказанное. Диана – потому что заново пережила, я – потому что понял, что теперь никогда ее не отпущу. Она моя половина. Израненная, хрупкая, но такая сильная, чтобы со всем этим жить.

– Спасибо, что рассказала мне. Для меня очень важно твое доверие.

– Было очень сложно открыться, – Диана отстранилась и посмотрела мне прямо в глаза. – Но я люблю тебя, Джеймс Тернер. Пожалуйста, не обмани меня.

Глава 20

Cry – Rihanna

Диана

– Куда ты меня везёшь?

– Скоро увидишь, маленькая. Наберись терпения.

Мужская ладонь расслаблено поглаживает мое бедро, пока я, откинувшись в пассажирском кресле, рассматриваю проносящиеся за окном невероятные природные краски. Мы снова не разговариваем. Почему-то так сложилось, что мы всегда молчим, когда оказываемся вдвоем в салоне автомобиля Тернера. Просто наслаждаемся друг другом и тишиной.

С того момента, как я развернула мужчине душу со всеми ее изъянами, наступила середина ноября. Все это время мы провели вместе. Буквально. Босс воспользовался служебным положением и выдал нам обоим отпуск, во время которого занимался моим обучением… Сексуального уклона. Стоит только вспомнить, что мы творили дни и ночи напролет, как лицо тут же покрывается красными пятнами смущения.

С Хлоей все это время мы так и не виделись. Она молчит, я тоже. Даже вещи из дома забирала, когда подруга была на работе. Хоть Джеймс и говорил, что это откровенное ребячество, но мне так было проще. К тому же, Ким сказала, что Ричардс спрашивала про мое отсутствие. Думаю, сложить два плюс два не составило труда, раз мой телефон до сих пор не разрывается от миллиона гневных сообщений и звонков.

Как только я вылила всю ту грязь, которая преследует меня уже четвертый год, Джеймс изменился. Он и так был ласковым, когда дело не касалось секса, но сейчас Тернер просто топит меня в заботе и любви. А как он смотрит, Боже… Каждый раз волна мурашек разгоняется от макушки вниз с немыслимой скоростью, сердце подскакивает в самых опасных приемах гимнастов. А я насмотреться на него не могу. Надышаться. Любить его хочу бесконечно. И осознание, что он – мой, кружит голову похлеще самого сильного допинга.

– Мне кажется, что ты сейчас думаешь о тех вещах, которые меня сильно возбудят.

Хриплый голос Тернера отвлек от размышлений. Смущённо улыбаюсь, встречаясь с его глазами, и пожимаю плечами.

– Я не прочь повторить утренний марафон. Серьезно, маленькая, – тяжёлый взгляд осел на моих губах, – вижу твой рот и вспоминаю, как кайфовал там мой член.

– Джеймс, – вспыхиваю ещё больше, – прекрати.

– Нет. Я люблю, когда ты мне сосешь. Привыкай, сладкая, будем учиться раскрепощаться не только в постели.

Закатываю глаза, вспоминая, как он смотрел в тот момент, и сглатываю в предвкушении. Лукавить бессмысленно – мне нравится оральный секс. С Джеймсом мне все нравится.

– Мы приехали.

Поворачиваюсь к лобовому стеклу и восторженно ахаю. Прямо на нас, в глубине стройных сосен, смотрит двухэтажный особняк из бруса, спрятанный за высоким кованным забором. Деревья, слегка припорошенные утренним снегом, одно к одному растянулись на весь периметр, окружающий дом. Порываюсь открыть дверь, чтобы выйти наружу, но Тернер нежно берет мою ладонь в свою и тормозит на месте.

– Не торопись, сейчас подъедем.

Дождавшись моего согласия, давит на газ, заставляя стального красавца плавно подкатить к широким воротам. Джеймс нажимает кнопку на маленьком пульте, и железная преграда отступает, открывая потрясающий вид на деревянное величественное здание. Оно повсюду подсвечено маленькими желтыми светильниками, создавая атмосферу невероятного уюта и тепла. Большие панорамные окна открывают вид на могучие деревья, долгие годы охраняющие это место от посторонних глаз.

Рядом с особняком притаилась такая же беседка, но гораздо меньших размеров. Внутри горел свет, отражаясь в больших окнах, тем самым слегка показывая убранство уютного помещения.

Джеймс припарковался у подъездной дорожки и поспешил выйти, чтобы открыть мне дверь. Оказавшись снаружи, я тут же была подмята сильной рукой к не менее сильному боку.

– Чей это дом?

– Мой, – и столько благоговения в его глазах, что я невольно тянусь и целую его в губы. – Этот дом принадлежал моему деду. И бабушке.

Каждый раз, когда разговор заходит об этих людях, лицо босса озаряется неприкрытой ничем колоссальной любовью. И соизмеримой ей же тоской.

– Очень красивый.

– Пойдем, – мужчина берет меня за руку и тянет внутрь.

Мельком успеваю оглядеться, подметив, что на территории есть еще два домика, предположительно, для обслуживающего персонала.

Переступаем порог потрясающего фасада, оказавшись в не менее шикарном убранстве внутри дома. Огромные… нет, огромнейшие помещения внутри. Просторный холл, кухня, соединенная со столовой, гостиная, в которой какая-то нереальная домашняя атмосфера. Мебель тоже из дерева, но по последнему слову моды. Как и все остальное.

– Вау! – только и могу вымолвить.

Джеймс широко улыбается, утягивая меня на большой зеленый диван, занимающий добрую половину основной комнаты. На ходу сбрасывая с меня пальто, откидывается на мягкую спинку, крепче прижимая к себе мою талию. Сейчас он так похож на мальчишку, который не знает никаких забот. Волосы растрепались на ветру, щеки покрылись румянцем, губы постоянно растянуты в сексуальной усмешке. Все чувства внутри меня переворачивает.

– Нравится?

– Еще бы! Просто невероятный дом!

– Когда у нас будет семья, то мы переедем сюда, – шепчет мне на ухо, а я сначала реагирую на физическое действие, а потом уже на слова, которые прошибают, словно гром небо.

– Не шути так.

– Какие шутки, маленькая? Только не здесь.

Отстраняюсь, пристально глядя в любимые глаза. Вижу, что искренен. Как на духу все выкладывает. Глаза в глаза, душа в душу.

– Джеймс…

– Ничего не говори. Просто хочу, чтобы ты знала, – делает глубоки вдох и снова притягивает к себе, – этот особняк построил мой дед для своей жены. Когда у них уже был отец и мой дядя. Бабуля всегда мечтала жить за городом. Обожала природу, уединение. Но финансы позволили обзавестись домом не сразу, а спустя двенадцать лет брака. С этим местом связаны мои самые лучшие воспоминания.

Джеймс замолкает, переводя дух. Я не тороплю, понимаю, что сейчас своего рода исповедь.

– Дед заменил мне папу. Грустно, но факт. Отец, как только ему исполнилось восемнадцать, стал вникать в семейный бизнес на правах старшего из детей. К тому моменту,"ТАТС" уже была детищем двух семей. Я же родился, когда ему стукнуло двадцать шесть. Сама понимаешь, мне было отведено мало места в отцовской жизни, пока я не вырос до возможности принятия решений, – улыбка Тернера источает грусть. – Зато дедушка полностью завладел моим вниманием. Или я его, – смеётся. И я вместе с ним. – Короче, неважно. Они с бабушкой подарили мне невероятное детство, Диана. И именно в этом доме я хотел бы видеть, как растут мои дети.

– Я так понимаю, что ты не просто так меня сюда привез.

– Безусловно.

Джеймс крепко сжимает мою талию руками и утыкается горячими губами в шею. Откидываю голову назад, наслаждаясь лаской. Но один вопрос так и сверлит дырку в голове, не давая покоя.

– А что случилось с ними?

Улыбка сошла с красивого лица, оставив место горечи потери. Я знаю, потому что сама это пережила.

– Бабушку забрал рак. Поджелудочная, – сглатывает и отворачивается. – Мне было двадцать четыре.

– А дедушка?

Вижу, что больно. Что все будто заново переживает. Тяну за подбородок, поворачивая к себе, и встречаюсь с воспаленными глазами.

– Я год смотрел, как он угасал без нее. Сначала даже не ел толком ничего. Знаешь, – вытирает глаза пальцами, чтобы я не заметила слезы, – к бабушке мы были готовы. Хотя… Как к этому подготовишься то… А он… Я старался с ним больше времени проводить, очень много разговаривать. Дед уже сильно сдавал, но я до последнего верить не хотел. Отпускать к ней. Эгоистом был.

Слушаю и сама плачу. Слезы крупными каплями падают вниз, оседая на подбородке.

– Тринадцатого июня было очень жарко. Мы с Мэтом улетели в Сан-Франциско, тогда тоже совместно вели один крупный проект. А вечером позвонила мама, сказала, что дед совсем плох. И знаешь, маленькая, – босс пальцами вытирает влагу с моих щек, – я решил подождать до утра. Подумал, что доделаю все, и улечу, чтобы все время быть с ним.

– Но…

– Лететь больше было не к кому. Ночью он умер.

Джеймс снова все это вспоминает. Вижу по глазам, по словам, по душе его вижу, хоть и не могу буквально ее разглядеть. На внутреннем уровне чувствую, как тяжело ему. Льну к нему всем телом, крепко обнимая, забирая его боль себе.

– Мне так жаль…

– Не надо, маленькая, не жалей. У тебя есть твой крест, а у меня свой.

Горячая ладонь опускается на мой затылок, поглаживая волосы, пока я крепко держу его за шею, целуя висок.

– До сих пор помню свое состояние после того, как нам зачитали завещание, – отстраняюсь и снова в глаза смотрю. – И слова его дословно помню.

– Что там было?

– Я хочу, чтобы ты привел в этот дом только ту женщину, с которой будешь готов растить в нем внуков. Тогда он твой.

Меня словно парализовало от этой фразы. Я понимаю, что он не приводил сюда никого. Ни одну женщину. Потому что он боготворит деда. И не пойдет против его воли. Осознание этого факта заставляет меня разрыдаться.

– Ну, тише-тише, маленькая… Ты чего? – гладит меня по волосам, целует лоб, влажные щеки, глаза. Ласково обнимает за талию. – Почему ты плачешь?

– Ты хочешь от меня детей, – всхлипываю, – жить со мной, – снова всхлип, – только меня…

– Только тебя, маленькая. И я ни в чем так не был уверен, как в этом, – Джеймс сминает мои губы, возбуждающе проведя по ним языком, заставляя отвлечься от одолевающей грусти и переключиться на тяжелую эмоцию, тянущуюся прямо из недр сердца. – Поэтому сейчас предлагаю перестать плакать и начать наслаждаться.