А сейчас сердце парня снова отчеканивало этот безумный ритм, из-за которого порой тяжело дышать и хочется кинуться под первую волну. Ведь он до хруста костей боялся этой влюблённости.
– Кажется, у Алана снова бессонница, – Эллиот аккуратно присел рядом с Эриком на лестничной площадке, натягивая рукава толстовки до самых костяшек. Он мимолётно мазнул рукой по собственным губам, чувствуя привкус лекарств. – Вам не нужно нянчиться со мной до ночи, забывая о себе самих. Я правда вам благодарен за вашу помощь, но это не может продолжаться вечно.
– Почему ты так уверен в этом? Разве Алан не упоминал тебе о том, что тебя ищет почти вся государственная армия? – тихий вздох. – Я понимаю твою тревогу за нас двоих, но знаешь, бросаться в гущу событий после того, что с тобой случилось, не лучшая идея. Думаю, из этой задницы мы постараемся выбраться как-нибудь вместе. Нам не в первой с Аланом обходить законы Рэйда.
– Как давно вы участвуете в гонках? Он кажется таким отстраненным от всех мирских неурядиц, но таким увлечённым своим делом, – Эллиот мягко дотронулся до тёплой руки парня, – как-то ты мне рассказывал, что все участники идут туда ради своей мечты? Какая твоя мечта, Эрик? – парень нервно сжал губы и спрятал глаза под густой чёлкой, шепча:
– Отомстить…
– Считаешь меня сумасшедшим?
Эллиот непроизвольно поднял взгляд наверх, нервно изучая черты лица напротив. В его глазах смешалось слишком много эмоций, будто он вовсе был закрытой для него книгой. И чем чаще ты пытаешься её открыть, читая пролог, тем интереснее становиться её содержание в целом. Картер всё чаще задумывался о том, что практически ни черта не знает об Эрике. И почему-то от этого хотелось ещё больше погрязть в этой пучине неизвестности.
– Скорее странным…
– Всё у тебя странное, – Эрик осторожно дотронулся до своих волос, устремляя свой взгляд к нему. Даже несмотря на то, что он слишком рано повзрослел, всё равно в нём оставалась та самая детская непосредственность и вера в какие-то слишком сюрреалистичные вещи.
– Видимо, мы оба любим всё странное, – тихий смешок.
– Тогда, возможно, нам здесь самое место, не так ли? Прости, наверное, это глупо прозвучало…
Все так и ждут, когда человечество падёт.
Рэйд.
Алан громко командует Эрику плавно зайти на препятствие и вжать переключатель до максимума, включая ускоритель с неоновыми частицами. Поворот, и уши неприятно режет громкий скрежет металла старых роботов, столкнувшихся на крутом повороте. Огромные лапы пса нещадно цеплялись за грунт и оставляли очередные шрамы от своих когтей. Не каждый участник мог позволить себе огненные цепи или ракетные двигатели, но это не останавливало юных изобретателей от своих очередных шедевров. Алан обожал экспериментировать над каркасом робота, заменяя их на более устойчивые к высоким температурам сплавы, и сидеть часами напролёт над скучными учебниками по гидравлике. Многое из таких манёвров и оборудования спасало им жизнь на очередной гонке, которая каждый раз превращалась в груду искорёженного металла, выжить в таком заезде приравнивалось к нулю. Наверное, поэтому Алан, услышав столь знакомый звук, схватил Эрика за плечо и молниеносно отвёл в сторону руль управления, переводя режим на себя.
Все молятся, чтобы скорее наступил конец света.
Резкий удар в правый бок пса, и неприятный писк панели управления дал чёткий сигнал Эрику занять место друга и включить сканирование всех отделов робота для выявления масштаба поломки. Хватило одного взгляда на сенсор, чтобы понять всю плачевность данной ситуации.
– Могу поспорить, что наши дела весьма плохи, – Алан постарался плавно войти в поворот, но тут же столкнулся с очередной атакой одного из их соперников. Тонкая огненная цепь пролетела прямо перед мордой огромной машины.
– Вот чёрт! – Можно сказать, что наши запасы топлива на критическом уровне, если не брать в расчёт, что правая лапа пса повреждена на 60%. Мне не хватит времени починить её с помощью лазера, придётся переходить в аварийный режим и попытаться использовать твои металлические ловушки с шипами. Это единственный шанс не выбыть из гонки. Алан устало вздохнул и положительно кивнул, цепляясь тонкими пальцами за руль. До окончания гонки оставалось последних три круга, которые обещали быть очень жаркими. На данном этапе люди обычно отключали разум и действовали чисто инстинктивно, до победного. До последнего удара сердца. Эрик легонько улыбнулся своим же мыслям и быстро открыл один из люков с их ловушками, целясь в одного из роботов.
Все надеются, что смогут стать избранными.
Эрик никогда не мог понять участников гонок, которые намеренно целились в головы роботам, заведомо зная, что это будет первый и последний их выстрел. В голове пса находился самый главный отсек с участниками. Ведь можно связать лапы пса ловушкой или сбить навигацию, но никак не лишать человека жизни. Он помнил всё, что здесь происходило, до последней слезы, но ничего не мог поделать с этим. Такова жизнь их города, в котором многие теряли свою человечность рядом с машинами в погоне за мечтой. Тонкий лазер почти ювелирно прошёлся по заднему отсеку, и тут же один из тросов выпустил огненную ловушку, спутывая задние лапы робота-пса и роняя того под бегущих за ним псов. Шансы на выживание ровняются потерей одной из девяти жизней. Последний рывок к солнечному лучу и тёплая улыбка на устах Алана. Победа.
Но это я рождён для этого, рождён, чтобы бежать.
Их победа в этой гонке позволила им продвинуться дальше по турнирной таблице, заняв третье по списку место. Это давало возможность получить более дорогие металлы для ремонта робота и попробовать заменить части каркаса на лапах для лучшего сцепления с ареной. Но сейчас Алан не хотелось ничего, кроме хорошего сна и освежающего душа. Эрик всё так же медленно плёлся по стопам парня, смотря на радостных лидеров турнира. Тёмные каштановые волосы некрасиво обрамляли маленькую по размерам голову, густые брови тяжело нависали над карими глазами, а едкий смех был похож на звериный, вызывая стаю неприятных мурашек. Ступив пару шагов вперёд, Эрик резко схватился за голову, шипя от очередного приступа боли, и рьяно начал бить по груди взволнованного друга. Алан помнил о видениях Майера, но сейчас абсолютно не был готов к тому, что они начнутся именно здесь. Парень в последний раз тяжело вздохнул, обмякая в белоснежных руках.
***
Такое знакомое чувство холода, темнота и силуэты роботов, окружающих его со всех сторон. Страх. Липкий и тягучий, заставляющий захлебнуться в пучине собственных сомнений и пугающих образов, но сейчас перед маленьким Эриком сидела его мать и тихонько напевала любимую колыбельную. Это сильно отличалось от его повседневных видений, и от этого становилось ещё больнее. Маленькие ладошки аккуратно потянулись к родному человеку, надеясь почувствовать то самое долгожданное тепло. Звонкий смех мальчишки разрезал тысячи паутин в этом месте, когда холодных щёк коснулись живые ладони. Боялся, боялся снова её потерять.
メ ~Эрик, ты стал таким большим с последней нашей встречи. Ах, я так боялась, мой хороший, что ты забудешь меня, забудешь, как простое сновидение. Прости, что не осталась с тобой, но так было нужно. Твой отец не принял твоего предназначения, но я всегда знала, что ты особенный. А помнишь, как я рассказывала тебе сказки о двух прекрасных юношах, двух соулмейтах, связанных двумя неразрывными печатями. Дай мне руку. Ходила легенда, что призрак времени давно скитался по разным промежуткам времени, размышлял и менял исходы событий, но каждый раз планету ждал один и тот же конец. Люди теряли контроль над собственным разумом в погоне за славой и богатствами, превращая добрые машины в орудия для убийств. Механизмы выходили из строя, земля погибала, теряя источники кислорода. Всё переставало существовать. Призрак решился закончить кровопролитную войну, создав двух младенцев в разных временных промежутках для того, чтобы они в определенный момент встретились и положили конец этому хаосу. Ты был одним из тех творений, Эрик, ты был избранным. Как мне жаль, что я не смогла быть рядом с тобой всё это время. Я бы многое отдала за твою улыбку, но могу только коснуться тебя и верить в то, что ты сможешь спасти нашу планету, как и мечтал. И знаешь, Эллиот – очень красивое имя. Найди своего соулмейта, пока не поздно~
Эрик мгновенно закашлялся, тут же хватаясь за футболку. Что за Эллиот? Горло саднило так, будто он пробыл под водой не меньше часа, ловя перед глазами цветные расплывчатые круги. Стирая поступившие слёзы тыльной стороной ладони, он не сразу заметил чужое присутствие.
– Твои видение никогда не заставляли тебя терять сознания, особенно на арене. Мне пришлось вколоть тебе успокоительное, так как ты всё это время кричал и не переставал плакать, – Алан нервно потёр переносицу и откинулся в кресле. – Я, может, и похож на холодного парня, в груди которого ледышка вместо сердца, или на сумасшедшего гения, помешанного на своих металлических творениях, но это не так, Эрик. После сегодняшнего приступа я не на шутку испугался и, знаешь, я всё-таки очень хотел бы наконец-то узнать, что с тобой происходит. Эрик виновато глянул на друга и до крови закусил собственную губу, соглашаясь с тем, что Алана правда задевало такое отношение. Они вместе прошли много тяжелых периодов жизни и никогда даже не допускали мысли пойти разными путями.
– Если тебя это настроит на нужный лад, то Эл нашёл наши чертежи и дополнил их всеми необходимыми деталями, которые мы с тобой даже и не додумались бы прицепить к боевым припасам нашего робота. Не знаю, откуда у него такие познания, но они весьма и весьма ценные. И ещё, Эрик, он настаивает на участие в гонке. Он просит тебя научить управлять им.
5 глава
Люблю, когда по венам бежит адреналин.
Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал Эллиоту о том, что он будет помогать безумному учёному реконструировать поломанные запчасти огромного механического робота, то он бы просто посмеялся этому человеку в лицо и больше никогда даже не заикался об этом. Да, возможно, в каких-то микросхемах Алан разбирался гораздо лучше него, но каждый раз Эл лишь усмехался любимому жесту парня, разрисовывая обшарпанные эскизы новых изобретений юного гения. Многое из этого робот многократно сканировал, искал подходящие сплавы металлов или другие варианты ловушек, которые можно было бы активировать одним нажатием кнопки, но все его попытки сводились к использованию нейроморфного процессора. Он позволял создать что-то весьма приближенное к настоящей человеческой нейронной системе. В ней нейроны общались друг с другом, используя электрические импульсы – спайки. Эллиот много думал о том, что это могло бы поднять внутреннюю систему робота на новый уровень, создать некое подобие самопроизвольного сканирования без участия главного пилота. Каждый из его чертежей подразумевал наличие ещё одного второстепенного отсека для увеличения обзора вокруг робота с девяноста градусов до ста восьмидесяти. Тогда бы Эрик смог сконцентрироваться только на главном экране робота, оставив остальную работу на двух своих ближайших штурманов.
– Ты торчишь над этими чертежами уже целую вечность, Эл, я понимаю твою тягу к тому, чтобы улучшить нашего робота-пса, но тебе не кажется, что твоему организму нужен отдых, – Алан медленно опёрся рукой о край стола, отпивая давно остывший любимый кофе. Задумчивый взгляд парня то и дело переходил от мутной чёрной гущи к сгорбившемуся рыжеволосому роботу. Он уже и не вспомнит дату, когда Эл успел перекраситься.
– Мерзость. Знаешь, наверное, вы, роботы, устаёте намного медленнее людей, не так ли? Ты хотя бы видишь сны? – Эллиот устало откинул отросшие пряди с глаз, переводя взгляд в сторону. Да, он видит сны, но они всегда одни и те же, без каких-либо изысков или других персонажей, как это обычно бывает у всех людей. Тёмная комната, в которой Эллиот всегда оставался один, и пять дверей вдоль стен с одними лишь табличками. Он помнил о ключе, который отворял одну из них и появлялся также внезапно, как и исчезал. Без каких-либо предсказаний или ответов. Первые шаги отдавались глухим эхом, сухие ладони осторожно скользили вдоль таблички на первой двери "Воспоминания матери". Она была вся увешана многочисленными рисунками, картинками прошлых лет и аккуратными вырезками со словами матери. Эллиот помнил каждую мелочь и табличку в этом месте, помнил даже то, что все двери были заперты. Но сейчас ручка с легкостью поддалась напору ладони, пропуская незваного гостя внутрь. Именно это снилось ему последние пару дней без намёка на какие-либо изменения.
– Да, я вижу сны, но они всегда слишком мутные и не чёткие, как у людей. Я не могу перемещаться во сне вне какого-либо пространства, шара или же купола, – Эллиот медленно водил карандашом по бумаге, вырисовывая оставшиеся детали его новой идеи. В какой-то степени Алан понимал нынешнюю неразговорчивость вечно болтливого Эла и ему очень не хотелось разгребать кучу стен вокруг парня на пути к его душе, зная, как это обычно бывает неприятно. Раскрывать душу всегда рискованно. Поэтому Алан лишь улыбнулся своим же мыслям и медленно забрал недоделанный эскиз из рук разозлившегося парня.
– Давай рассказывай свою новую мысль, генератор идей, надеюсь, она придётся по вкусу Эрику, – смешок.
– Я решил внедрить в систему пса фразовую калибровку. Это технология маркирования специальным сочетанием звуков того фрагмента речи, который машина (робот или другое автоматизированное устройство) должно воспринимать, как обращение к ней. Смотри, если нам необходимо запустить тот или иной отсек, то просто нужно сказать калибровочное слово «Мей!», а уже после необходимое установочное действие, – Эллиот с полной отдачей рисовал на доске необходимые схемы и коды шифрования, которые Алан прекрасно знал и местами подправлял ошибки в расчётах под смешное бурчание рыжеволосого. – Это должно помочь нам сэкономить время, так как большую часть команд мы выполняем вручную, что снижает эффективность манёвра почти на пять процентов.
– Знаешь, никогда не думал, что скажу это, но ты просто чёртов гений, – Алан быстро взъерошил мягкие волосы, щелкая парня по носу. – Второй после меня, конечно.
***
Всегда боялся быть не как все. Глядя на своё тело, чувствовал себя паршиво.
Цифры заново начали жечь запястья, заставляя робота ворочаться во сне и неистово кричать от нестерпимой боли, сдирать кожу и ползти по темноте к так надоевшим ему металлическим дверям. На каждой из них было написано по одной фразе, но лишь одна стояла с огромным крестом на всю поверхность. Чёрным, выжженным явно нечеловеческими руками. Её пытались открыть, видимо, рьяно надеясь достичь того, что находилось по ту сторону металла. Эллиот медленно приподнялся на руках, пачкая их в чём-то красном и липком. Тёмная дорожка крови вытекала прямо из-под приоткрытой второй двери с надписью "Воспоминания отца". Одно лишь слово вызывало у парня неконтролируемую дрожь во всём теле, тягучий страх, который он так давно не испытывал лишь от одного упоминания своего "родного" человека. Стоило ли идти? Стоило ли заглянуть в прошлое, как это было с воспоминаниями матери? Возможно, было бы лучше вовсе не знать о том дне?
~ 7 апреля 3052 год.
メ – Подожди ещё немного, и всё будет хорошо, малыш. Подожди ещё немного… – мальчишка нежно ластился к тёплой ладони матери, осторожно притягивая её к себе на кровать. Эллиот всегда верил, что под одеялом всегда безопасно, никто никогда не потревожит твой сон, и любые монстры, увидя такую защиту, решат, что он слишком бесстрашен, чтобы попытаться его напугать. Улыбка матери ни на минуту не переставала сходить с лица, когда маленькие ладошки брались за новые книжки. Она никогда не могла отказать ему, тихонько напевая колыбельную. – Борись ещё немного, и всё будет хорошо. Её убаюкивающий голос, тёплые губы и тёмно-каштановые волосы, которые так сильно обожал и помнил Эллиот. Колыбельная всегда его успокаивала. В тот день его отец вернулся намного раньше положенного времени, устало вздохнул, видя сидящую в детской жену рядом с испуганным сыном. Страх перед родным человеком стал неотъемлемой частью жизни мальчишки. Каждый раз в памяти всплывали обрывки каких-то смутно знакомых фраз, теплота рук на коже, а следом такой яркий контраст с острым лезвием ножа вперемешку с криками. Эти ощущения были настолько яркими, что Эллиот часто терял грань между сном и реальность, каждый раз просыпаясь от ярких лучей света настольной лампы. В том месте всегда жутко пахло различными медикаментами, холод пробирал до самых костей, заставляя ребёнка нервно сжимать кулачки и пытаться сказать хотя бы слово охрипшим от криков голосом. Слишком отчётливо ощущались шрамы на коже вперемешку с болезненными кровоподтёками. А сейчас, глядя на уходящую с ним маму, он до боли хотел побежать за ней, вцепиться за подол платья и перестать бояться.
– Я должен забрать Эллиота с собой в академию, – женский голос вкупе с мужским, тихим и холодным, просьбы и мольбы, звучащие с уст матери мальчика. Он слышал всё, что происходило за дверью его комнаты, но последней каплей для него стала звонкая пощёчина и громкий одиночный выстрел.
– Чёртово неблагодарное создание, ты прекрасно знаешь о том, что они ищут Эллиота. Эти выродки готовы легко загубить труды стольких лет, легендарное научное открытие в теле этого мальчишки только ради того, что им приказала государственная армия. Ни ты, никто-либо другой не сможет заполучить единственный прототип моего изобретения. Полностью механизированное тело Эллиота, встроенные микрочипы позволят создать новую ступень в истории робототехники. Тишина оглушала хуже любого звука, тонкая звенящая тишина вкупе с устрашающей темнотой. Одеяло моментально перестало быть тем барьером, который не давал мальчику сойти с ума с собственными монстрами, хотя он прекрасно понимал, что все страхи порождает лишь наше воображение. Но сейчас тонкие дорожки слёз неприятно жгли кожу, а ладошки скользили вдоль кровавой лужи, вытекающей из расщелины под дверью. Липкое чувство страха окутывало с ног до головы, заставляя ронять книжки и пытаться бежать подальше от этого дома. Удушающий крик, мольбы к маме вернуться обратно, снова протянуть руку и нежно дотронуться до его волос, заставляли мальчишку бежать напролом вдоль оживлённых трасс и бесконечного потока людей, бежать от своих мыслей и чувств, которые прожигали его изнутри. Детское сердце просто не могло смириться с тем, что он остался совсем один в этом мире, в котором всем наплевать на судьбы других. Тёмный переулок встретил запыхавшегося гостя гулким воем старого автомобиля, который Эллиот испуганно окинул взглядом, плюхаясь на сырую землю. Было неприятное чувство пустоты и безразличие к тому, что придётся ночевать на улице. Это всяко лучше того, чтобы снова стать подопытным своего отца. Да, он бредил машинами, техническим прогрессом и всем, что так или иначе было связано с робототехникой. Возможно, раньше он с улыбкой мог рассказывать Эллиоту о том, как он доставал морской песок с прошлой планеты, мягко взъерошивать его волосы и часами сидеть у камина. Но потом что-то изменилось, и его отец превратился абсолютно в другую сущность, помешанную только на своих изобретениях. Синдром робота, так это называли в народе. Сидя в сыром переулке, Эллиот дико закричал от боли, надеясь больше никогда не проснуться и забыть то, что родной отец породил из него жалкий кусок металла.~
メ Страница из дневника Эрика, датированное 9 января 2048 года.
17:59 Это чувство пожирает меня изнутри, разрывая внутренности на мелкие кусочки с диким удовольствием и отчаянием, всё лишь для того, чтобы наконец-то найти долгожданный выход. Ненависть затопила любые остатки разума, порождая монотонное чувство справедливости "воздать по заслугам". Месть безгранично сладка, когда имеет на это действительно веские причины. Ты всё ещё прекрасно дышишь, Нортон Остер? Неужели такие создания, как ты, до сих пор не сгнили? Как же мне хочется заставить тебя захлебнуться в собственной крови. blood, sweat and tears
Впервые за два дня импровизированного заточения Эллиот увидел чистое земное небо без удушающих кислотных туч и надоедливых беспилотников государственной армии. Он прекрасно знал, что за ним идёт бесконечная слежка, и всякий раз, когда Эрик с Аланом уходили из дома за новыми деталями, просто садился на старый обшарпанный подоконник и наблюдал за монотонной жизнью по ту сторону стекла. Многие роботы после громкого заявления правительства пошли под пресс просто из-за того, что их серийный номер и чип не принадлежали никому из хозяев. Они были предоставлены сами себе, выбирали из системы то, что правда хотели сделать, не взирая на команды и грубые угрозы. Просто роботы, которым была дана возможность почувствовать вкус настоящей свободы. В те моменты Эллиот пренебрежительно оглядывал свои руки, не сплавленные участки кожи с многочисленными датчиками, и от этого становилось так паршиво, будто он так и остался узником того дня, когда лишился абсолютно всего. Является ли он настоящим Эллиотом или же вся его жизнь лишь набор чужих воспоминаний? Может, он так и не проснулся? Просто уснул в том сыром переулке.
– Вот держи, – в его руках оказалась маленькая маска на половину лица, с тонкими и слегка повидавшими время шипами. Чёрная кожа давно потеряла свой былой блеск, местами, не стесняясь, показывая многочисленные потёртости и глубокие вмятины. – Нашёл в кладовке давно позабытую маску Алана, надеюсь, она будет тебе впору. Эрик аккуратно присел напротив Эллиота и непрерывно наблюдал за ритмичными постукиваниями слишком изящных даже для робота пальцев.
– Для чего она? – парень мягко улыбнулся внезапному вопросу Эла, зная его по-настоящему удивительную детскую любопытность и желание поскорее узнать истинную ценность всего, что находилось в их доме. Тёплые ладони Эрика медленно накрыли холодные руки напротив, касаясь поистине мраморной кожи. Большой палец нежно оглаживал рубцы от бывших шрамов, которые он получил в лаборатории, плавно переходя дальше и приподнимая чужие ладони с маской ближе к лицу. Эллиот неотрывно наблюдал за действиями парня, отчаянно пытался найти причину такому внезапному порыву, но эмоции тут же заиграли новыми красками, когда Эрик трепетно коснулся кожи сухими губами. Эллиот помнил рассказы матери о том, что у многих людей эмоции являются главным критерием того, что они являются живыми. Теми, кто дышит, чувствует и наслаждается единственным мигом в своей жизни. Именно в эти моменты люди ощущают в животе ту самую стаю цветных бабочек. И он готов поклясться, что хочет вечно чувствовать приятное покалывание на кончиках пальцев от невыносимо горячей кожи парня.
– Маска позволит скрыть твою настоящую личность, нет гарантий того, что кто-то из участников Рэйда не сдаст нас первой же государственной крысе. Эл, в этом мире каждый печётся только о своей шкуре, всем глубоко наплевать на то, как и куда будет идти дальнейшая судьба общества. Многие придерживаются тактики "наслаждаться настоящим моментом", может, это и к лучшему. Нам с Аланом очень не хотелось бы, чтобы ты снова оказался под замком у этих чёртовых недоумков в халатах, которые возомнили себя богами, беспрекословно решающими чужие судьбы, – Эрик устало вздохнул, стараясь унять ноющую боль в груди.
– Эрик, та фотография в мастерской… – вздох. – На ней же твои родители, верно? Что с ними произошло? Прости, если это слишком личное. Я не должен был её трогать. Прости ещё раз.
– Откуда ты знаешь? – Майер сильно закусил нижнюю губу, опуская голову вниз. Он так не любил показывать другим свои слабости, разрывать только что зажившие раны прошлого, крича он нестерпимой боли в груди. Превращаться в дурацкую маленькую птичку со сломанными крыльями. Эллиот виновато опустил взгляд, так и не отпустив вмиг похолодевшие руки парня, на что тот быстро сорвался с места в другую комнату, через мгновения появляясь с маленькой обшарпанной книжкой. Золотистые буквы красиво оплетали кожаный переплёт книги, на которой местами были наклеены редкие заметки и даты.
Страница из дневника Эрика, датированное 9 января 2048 года.
18:36 Как же приятно чувствовать теплоту человеческой крови, которая струиться некрасивыми подтёками сквозь израненные пальцы. Он кричал, так отчаянно просил о помощи, как какая-то загнанная скотина, ужасно приятно было наблюдать эту картину. Я истязал его бесчисленное количество времени, наслаждался его животным страхом за собственную шкуру. Да, наверное, я обезумел. Хотя кто бы остался в здравом уме, если бы его родителей перерезали, как ненужный мусор. Несомненно, такие люди психи. Ты помнишь, Нортон Остер, как моя мать просила у тебя прощение за то, чего не совершала, молила о том, чтобы я остался в живых, а взамен что? Правильно. Те самые злополучные данные лаборатории.
Страница из дневника Эрика, датированное 11 января 2048 года.
19:13 Наконец-то я избавился от навязчивых кошмаров с участием этого ублюдка, просто вздохнул полной грудью и перестал думать о том, чтобы было, если бы я отправился вслед за родителями. Наверное, это было бы лучшим решением, хотя откуда мне знать, если я остался жив. Абсурд.
Страница из дневника Эрика, датированное 15 марта 2048 года.
00:06 Привет, мама, это Эрик, как ты там? Прости, что не смог остаться тем солнечным мальчиком, которого ты так любила, но я был обязан это сделать. Он должен был сдохнуть от моей руки. Несправедливо, почему именно вы. Я скучаю, мама.
Страница из дневника Эрика, датированное 17 марта 2048 года.
12:45 Мне снова не спалось. Знаешь, я очень много думал о том, что ты говорила мне в детстве о неком Эллиоте, верно? Он же мой соулмейт? Наверное, ты знала его лично, хотя никогда не рассказывала мне об этом, только твердила ту легенду о потерянных соулмейтах, потоках времени и гибели планеты. А что, если его вовсе не существует? Мне так хочется надеяться, что всё это правда.
Страница из дневника Эрика, датированное 8 марта 2056 года.
10:48 Кажется, я влюбился…
I'm Fine
Save me
Сознание Эллиота.
メ ~Слабый ход. Ты правда веришь в то, что сможешь стать одним из них? Эллиот, ты для людей такой же убийца, не способный на сострадание или какие-либо изменения. Они просто всадят тебе пулю в лоб, и дело с концом. Кому нужна кучка металла с искорёженным сознанием? Псих, не иначе. Разве ты не помнишь наш прошлый разговор? Где твоя слабость, Эллиот? Твой отец дал тебе возможность жить дальше в своём мире, зачем ты послушался моего брата и появился здесь. Ах, как я ненавижу, когда меняют правила игры, но разве разрушать этот мир новой пешкой не лучше немого заточения? Ты всё-таки ещё такой ребёнок, наивный и правильный. Хоть жизнь и предоставила тебе урок, но, к сожалению, он не принёс тебе должного воспитания. Ты слишком плохой ученик~
Многие интернет источники пестрили заголовками о том, что в некогда далеком прошлом существовало два призрака времени, два кровных родных брата, которые находились по обе стороны мироздания. С самого их рождения жизнь на планете шла по чётко выстроенному сценарию, точно по тому пути, выложенному многолетними стараниями их собственного отца. Но с каждым днём Мейрону казалось, что намного веселее было бы добавить в столь рутинную жизнь немного дёгтя, наблюдая за раздорами и многочисленными войнами. Кровопролитие, выбор неверного пути и смерть – всё это довольно сильно забавляло ещё маленького призрака времени, который, подобно игроку, выстраивал свои ходы на большой, как ему тогда, казалось, шахматной доске. С каждым движением ловких пальцев уже заметно подросшего призрака планета погибала, истощала свои ресурсы, а Мейрон даже и не пытался скрыть свою дьявольскую улыбку от глаз горячо любимого братца Айрона. Его дико бесило стремление брата направить его на верный путь, остановить непрекращающееся желание переделать мир в огромный кусок металла и заставить людей жить лишь по его правилам. Разве не в эти моменты вылезает та самая дьявольская сущность? Хах, может быть, с самого их рождения он оказался дефектным? Тогда Айрон мог поклясться, что увидел в глазах напротив всепоглощающую бездну, которую не могла заполнить ни одна из его бесконечных игр. Наверное, именно так выглядят потерянные души – сущности, наделённые безграничной силой. Она сводит с ума, застилает глаза чёрной пеленой и уводит во мрак. Да, конечно, всё именно так, и Айрон это прекрасно понимал, наблюдая за созданием девяти ходов, способных остановить его брата. Эрик и Эллиот стали его лучшим выбором в двух разных промежутках времени, а ведь так рьяно хотелось броситься в гущу событий и защитить их, но приходилось только направлять, оставаясь в тени собственного брата. Возможно, это можно было назвать тем самым ударом ножа в спину. Предательство, которое не отмоешь с себя любыми молитвами.
– Что же будет с тобой, дорогой братец, когда я перережу шею этому вечно мешающему мальчишке Эллиоту, а? Потеря одной из девяти жизней или небольшой бонус к игре?
Каждый ход Эллиота имел огромный вес в дальнейшем его будущем. Правильно выполненное указание Айрона к достижению цели являлось неминуемым убавлением чисел на его счётчике. Они не символизировали смерть или что-то в этом роде, скорее обратный отсчёт к той точке невозврата, где он со своим соулмейтом должны были разрезать этой порочный круг и изменить ход истории. Возможно, слишком эгоистично перекладывать такой груз ответственности на столь хрупкие плечи, хоть и израненные многочисленными тяготами прошлого, но они были рождены для этого. Это было их предназначением.
***
Арена Рэйда. Главный зал для сбора участников гонок.
13:56
Двадцать минут до начала состязания.
Многие участники в полном недоумении разглядывали огромные белоснежные колонны, то и дело шумно переговариваясь с друг другом о том, что могло послужить такому внезапному сбору в главном зале. Здешние гонщики прекрасно знали о том, что в этот зал было категорически запрещено появляться без особой надобности, за исключением выбывания из гонки или очередного наказания. Редко кто из участников приходил сюда по своей воле, поэтому сейчас все с нетерпением и страхом ждали появления главного создателя этих гонок. Поговаривали, что его лицо было изуродовано в далёком детстве, из-за этого он практически никогда не снимал маску на людях, хотя это были всего лишь догадки, но Эрик абсолютно не разделял воодушевлённое настроение окружающих его людей. Он изредка косился в сторону охраны по всему периметру зала, которой было слишком много для столь обычного собрания, и это максимально усложняло всю происходящую ситуацию. Лишь Алан спокойно наблюдал за внезапно появившемся человеком, медленно подходя к напарнику.