Танцы с Судьбой. Часть 9. Время президента Риддла

ГЛАВА 4

Фернандо лежал на кровати и смотрел на звезды S-3, усыпавшие ночное небо. Странно, но даже на такой мрачной планете их было много, и они радовали глаз сквозь одеяло атмосферы. Фернандо понимал, что очень соскучился по этому бесконечному звездному простору. А каково сейчас было в этом плане Нику?! Трудно даже представить. Сон не шел, даже не смотря на то, что мужчина сильно устал, а завтра рано вставать на работу в штреках. Салинос бессознательно сравнивал Софью и Анну. Конечно, Маркес полностью удовлетворяла его сексуально. Порой она казалось даже чересчур темпераментной. Но полюбить ее как человека казалось нереальным. Снова и снова Фернандо раскаивался в содеянном. Но что из этого? В памяти всплыла свадьба на GHK, когда после объявления Фернандо и Софьи супругами экипаж «Серебряного грома» палил в воздух из сигнальных автоматов, устроив импровизированный салют. Вспомнились глаза любимой женщины, тогда еще блестевшие детской радостью. И тут Салинос резко сел на кровати, почувствовав будто бы сквозь тело прошел электрический разряд. Он вдруг окончательно осознал, что сам виноват во всем произошедшем. Ведь это его бесконечные поиски приключений заставили ожесточиться сердце женщины, уставшей ждать. Ждать его, когда он был так ей нужен. И это сердце, способное любить безграничной любовью, закрылось для него навсегда. Оно отгородило от себя ту боль и страдания, которые выпали на долю Софьи. А что же Бэн? А он сумел открыть маленькое сердечко. Смог своей нежностью и любовью вновь разжечь в нем огонь. Фернандо осознал, что в тот момент, когда он впервые увидел Софью рядом с Бэном, в душе что-то сломалось. И вместо того, чтобы вернуть женщину, вновь сблизиться с ней, он начал выискивать моменты, чтобы причинить ей боль. Идиот, надо было или тогда отпустить ее с Риддлом. Или уж стараться вернуть к себе другими способами. Софья же чуткая и нежная, ранимая и открытая, если с ней вести себя соответствующим образом. Но если ее обидеть, то мало может никому не показаться.

Салинос сел на подоконник. Он никак не мог побороть в себе желание встретиться с Софьей. Покой никак не хотел возвращаться в истерзанную душу. Тогда Салинос спустился на улицу и побрел к женскому блоку, надеясь провести ночь с Анной Маркес. Может хоть в дикой и безумной страсти сможет сжечь все то, что живет в его душе. Может темпераментный горячий секс выбьет излишки тестостерона из сильного, закаленного в передрягах тела. Как же хотелось, чтобы это тело и этот мозг не вспоминали о той, кто сейчас получила статус Первой Леди. Но похоже, это чувство не сгорит окончательно. Оно, словно издеваясь, помогает организму в моменты сильной усталости, пробуждает какие-то скрытые резервы. Эх, истратить бы эти резервы на любовь с той, которая до сих пор живет в истерзанной душе и сердце.

На улице Фернандо встретились двое подвыпивших мужиков из его бригады. Видимо, тоже искали утешения в женской ласке. Но судя по их помятому виду и поцарапанным лицам, у них это не получилось. Они стояли в темном проулке между жилых блоков и ругали последними словами поварих из тюремной столовой. Видимо, те запросили в незадачливых кавалеров приличную сумму. Прислушавшись к их разговору, Салинос лишь усмехнулся и в очередной раз обругал себя. Ведь мог бы спокойно жить с красивой и умной женщиной, получать от нее ласки в любое время и одаривать ее своей любовью. И все это бескорыстно и искренне.

Анна словно почувствовала его приближение. Не успел Фернандо дойти до дверей женского общежития, как навстречу ему вышла сама Маркес, широко улыбаясь и аппетитно виляя бедрами. Она молча подошла к мужчине и одарила его долгим поцелуем. Потом, оторвавшись от него, соблазнительно облизала губы:

– Так и знала, что ты придешь! От моих ласк еще никто не отказывался!

– Анна, только сразу учти, что ты не получишь от меня ни кредита за утехи, – Фернандо пристально смотрел в карие глаза, демонстрирующие нешуточную страсть.

– На хер мне твои кредиты?! – Засмеялась Анна. – Думаешь, если работаю уборщицей, то мне не платят жалования. Оно так же копится на моем счету, которым я воспользуюсь по окончании срока. В отличии от тебя, мое пребывание здесь закончится, хоть и не совсем скоро.

– Хорош заливать! – Салинос притянул ее к себе за талию. – Все рудники в курсе, что тебе пересмотрели приговор после того, как умудрилась откусить достоинство одному из вертухаев.

– Знаешь что, Фернандито! – Язвительная усмешка появилась на чертовски красивом лице. – Мы с тобой во многом похожи!

– Мы с тобой?! – Машинально переспросил мужчина, а руки уже гладили округлые ягодицы, затянутые в кожаные облегающие брюки. – Чем же мы похожи?!

– Нам обоим нравится страстное и бурное времяпровождение в койке, – обработанные специальным составом зубы блеснули в свете фонаря. – И мы оба можем убить, не задумываясь для чего мы это делаем.

– Не сравнивай! Я всегда знал для чего и почему лишал жизни вражеских солдат, – фыркнул Салинос. – Мы здесь стоять будем, или к себе позовешь?

Анна что-то довольно промурлыкала и, вывернувшись из объятий кавалера, взяла его за руку и повела в свою комнату. Да, заключенные не жили в роскоши. Но все равно, большинство из них старалось поддерживать в своих комнатах хотя бы какое-то подобие порядка. В жилище Анны Маркес давно была пора сделать генеральную уборку. Не привыкший видеть такой бардак Фернандо, брезгливо выкинул из небольшого кресла грязную рабочую спецовку и присел на его край:

– И ты работаешь уборщицей?!

– А что?! – Маркес, совершенно не стесняясь постороннего присутствия, разделась до гола и устроилась на коленях у кавалера. – Я не совмещаю дом и работу. Дома должно быть удовольствие, а на работе – обязанности.

При виде раздетой женщины, тело Салиноса перестало обращать внимание на творившейся кругом беспорядок. Лишь необузданная страсть завладела им, когда горячие пухлые женские губы начали одаривать жадными поцелуями, а ее пальцы быстро и умело расстегнули шахтерскую спецовку и заскользили по смуглой коже и тренированным мышцам.

Красивое тело Анны Маркес вытягивало из Салиноса все соки. Но как ни странно, желание овладевало им снова и снова. Фернандо даже не думал, в каком состоянии он будет работать, если не поспит хотя бы три часа. Ведь вместе с силами из организма уходили тяжесть и боль воспоминаний о той, которая была самым близким человеком во всей Вселенной.

ГЛАВА 5

Софья сидела в кресле и переводила взгляд с окна, за которым разыгралась стихия, на мужа, лежащего на кровати и вцепившегося зубами в подушку. Бэн оказался прав: буря налетела неожиданно. Ветер бросал в окно мелкие камешки, дождь лил стеной, а грохот волн, разбивавшихся о прибрежные скалы, был слышен даже в доме. В росчерках гигантских молний зловеще вырисовывался корпус катера. Софья встала и направилась к двери. Но едва она коснулась ручки, как в двух сантиметрах от ее уха просвистело и разбилось о дверь блюдо, стоящее раньше на ночном столике. Женщина резко повернулась:

– Что ты делаешь?!

– Сядь и не дергайся! – Сквозь зубы процедил Бэн. – Ты забыла, что у нас всего лишь маленький прогулочный катер?! Его или утопит в море, или разобьет о скалы. Ты – не профессиональный пилот! Не рискуй! Успокойся!

– Да, ты прав! – Ответила Софья и, швырнув юбку в кресло, легла в постель, обняв мужа. – Мы вместе, дорогой! А значит, все будет хорошо!

– Я люблю тебя! – Шепнул ей на ухо Риддл.

Она, не зная, чем облегчить боль, плотно прижалась к мужу. Ураган начал успокаиваться. Постепенно Бэн расслабился, задышал ровнее и уснул. «Слава, Богу!» – подумала Софья и вдруг ощутила непонятную тревогу в душе. Что же это?! Господи! Нет, не может быть! Женщина вспомнила, что именно такое чувство посетило ее в тот день, когда она столкнулась с Фернандо в магазине. «Я его ненавижу! Я люблю только Бэна!» – Шептала Софья, плотнее прижимаясь к мужу. Риддл что-то пробурчал во сне, и тревога улетучилась. Женщина не заметила, как уснула. А старая энергетическая связь все еще работала, и не желала гаснуть. Фернандо и не подозревал, что вся энергия, которую он тратил с Анной, по воле Судьбы укрепляла эту связь. Пусть сейчас незримая энергетическая нить слаба и практически бездействует из-за всего случившегося. Но время и обстоятельства склонны меняться.

Первая Леди проснулась от ощущения тепла на лице, открыла глаза и увидела, что уже наступило утро, шторм прекратился, и за окном светит солнце. Рука потянулась к пульту и нажала кнопку. Включился климат-контроль. Комната наполнилась прохладой. Софья предприняла попытку встать, но руки Бэна, обнимающие ее, остановили действие. Женщина улыбнулась и повернулась лицом к мужу. Риддл что-то пробормотал и открыл глаза.

– Доброе утро! Как ты себя чувствуешь?! – Тонкие длинные пальцы погладили слегка небритую щеку.

– Все нормально. Прости, пожалуйста, за вчерашнее! Я бы мог попасть тебе по голове, – ответил Бэн, нежно поцеловав жену.

– Не верю! Ты же – высококлассный снайпер. Любовь моя! – Софья прижалась к сильному мужскому телу.

– Моя принцесса! – Риддл начал освобождать жену от купальника и жадно целовать ее бархатистую кожу.

Женские пальцы профессиональными движениями медика за доли секунды освободили супруга от шорт, проведя по их боковым швам.

– Когда ты перестанешь раздевать меня как тяжелораненого бойца?! – Бэн с любовью и нежностью смотрел на Софью. – Отвыкай от подобного.

– И не собираюсь! – Засмеялась женщина. – Так быстрее!

В то утро они дарили друг другу радость плотской любви, упивались друг другом без остатка и думали, что сейчас они самые счастливые во Вселенной. Потом, уже расслабившись, Софья лежала на плече мужа, а он обнимал ее обнаженное тело. Немного понежившись в объятиях супруги Президент понял, что в желудке неприятно заурчало:

– Дорогая, я проголодался, – сказал Риддл, перебирая длинные волосы женщины.

– Я сейчас! – Софья, завернувшись в простынь, поспешила на небольшую кухню, где ждал загруженный по полной программе термостат.

Они сытно позавтракали и пошли прогуляться по берегу моря. Шторм выбросил на песок множество разноцветных раковин. Софья, присев на корточки, рассматривая их. Бэн, устроившись рядом, обнял жену за плечи. Женщина засмеялась и, вырвавшись, вскочила на ноги и побежала по песку. Риддл догнал ее, и она утонула в его объятиях. Недолго думая, Бэн поднял жену на руки и понес в чистейшее море. После такого сильного урагана природа быстро успокоилась и очистилась. Возле берега море снова стало прозрачным и чистым. Супруги занимались любовью в морской воде. Им не хотелось думать ни о ком и ни о чем. Для них никто не существовал.

Потом они долго лежали на песке, подставив свои тела лучам солнца. Софья не могла налюбоваться фигурой мужа. Между Риддлом и женщиной горел огонь, который они сами тушили столько лет. Но это пламя вспыхнуло, сметая все на своем пути. Софья томно закрыла глаза, улавливая жар, исходящий от Риддла и свой собственный жар.

Но время шло, спускались сумерки. Пора было возвращаться домой. А супруги еще долго стояли, любуясь последними лучами заходящего солнца. Закаты на Каире всегда отличались красотой. А сейчас после того, как дождевые потоки промыли нижние слои атмосферы, было еще ярче и красивее. А еще красок прибавляло счастье и чувство умиротворения, поселившиеся в душах. Вот бы не надо было возвращаться в мегаполис и приступать к своим обязанностям! Так ведь хотелось наслаждаться этой первозданной красотой! А еще неумолимо тянуло в звездный простор, раскинувшийся за атмосферой Каиры. Просто люди не осознавали, что находятся не на своих местах. Пока еще не осознавали.

ГЛАВА 6

Фернандо не узнавал себя. Анна Маркес была настолько страстной, что после двух недель регулярно проведенных с ней ночей Салинос начал засыпать на работе. И вот в один из дней он не заметил, как задремал, и опора рудокопа провалилась в нору подземного червя. Сами по себе эти существа вполне миролюбивы, но лишь до тех пор, пока их не трогают. Опасность заключается в том, что если потревожить червя, то он мгновенно выстреливает изо рта длинный липкий язык, горячий, как расплавленный металл. Когда начинаешь отрывать его, то разрываешь кожу и мышцы. Но самое мерзкое заключается в том, что на языке, в специальных сосочках содержатся особые вещества, которые при попадании в кровь вызывают тяжелую общую реакцию организма. Из семи случаев столкновения с червями пять закончились летально. Но зато выжившим повторные встречи были нипочем. Организм нейтрализовал яд в считанные секунды. Главное – надо было выжить, выкарабкаться собственными силами, поскольку противоядие разработать не удавалось, а симптоматическое лечение было малоэффективным. Заключенные всегда сторонились глубинных жителей рудников, а на поверхность те не выползали. Но несчастные случаи все же бывали. Эти черви были одним из проклятий S-3, как называли их и сотрудники колоний, и сами заключенные. На турбиниевых рудниках их было особо много.

Фернандо, чертыхаясь, схватил кирку и с ожесточением начал выкорчевывать породу возле опоры. Но «нога» рудокопа надежно застряла в пласте регенерирующего турбиния. Проклиная твердое топливо, которое приходилось каждый день выгрызать из недр S-3, Салинос сел у застрявшей опоры, вытирая пот рукавом спецовки. Но тут из-под застрявшей части выстрелил своим языком обитатель шахты. Видимо, опора задела его, и он решил отомстить обидчику. Притупленная дремотой реакция оказалась недостаточно быстрой. Липкое оружие присосалось к левому плечу. Фернандо схватил валявшуюся рядом кирку и всадил ее в язык обидчика. От боли червь рванул свое оружие назад, оторвав рукав куртки и разорвав кожу и мышцы на плече. Салинос взвыл от боли. Сознание на мгновение померкло, но тут же вернулась ясность. Фернандо понял, что ожидает его через несколько минут, и что помощь не придет до позднего вечера. Он еще сообразил вытащить из брюк ремень, затянуть его выше нанесенной раны и заползти в кабину рудокопа. Интоксикация накатила штормовой волной, скручивая мышцы судорогой и заставляя организм расставаться с содержимым желудка. Казалось, что дышать получалось через раз. Затем стена беспамятства и жара отделила Фернандо от реальности.

Ник, работавший в соседнем штреке, вылез из кабины по нужде и удивился странному холостому звуку мотора за стеной. Надо заметить, что несмотря на глубокое залегание и толщину пластов, турбиний хорошо проводил звук. И услышанное сейчас Ником означало одно, рудокоп за стеной включен, но не разрабатывает пласт породы. Удивившись холостому ходу техники в разгар рабочего дня, Бекет заглушил свою машину и побежал к месту, где два штрека соединялись в один ход, ведущий к подъемнику. Там было пусто. Ник поспешил к другу. Под ногами было неровно, поскольку оставленный тонкий слой руды уже начал медленно регенерировать. Мужчина то и дело оступался в старой выработке. Свет фонаря на каске беспорядочно прыгал по стенам и отражался от специального состава, которым укрепляли своды шахты. Тяжело дыша, Ник добежал до рудокопа.

– Фернандо! Где ты?! – Позвал он. – Какого хера не выключил машину и бездельничаешь?!

Ответом послужило молчание. Бекет подошел к застрявшей опоре.

– Не фига себе! – Присвистнул он. – Фернандо, куда ты провалился?! Хватит дурачиться! Не смешно совсем!

Свет фонаря упал на оторванный рукав и кровавые следы. Ник рванул дверцу рудокопа. И в тот момент, когда он вытащил бесчувственного друга, червь, решивший отомстить за нанесенное ранение, пустил в ход свой язык. Удар пришелся по спине. Бекет рванулся вперед, оторвав приличный кусок куртки и собственной кожи. В голове сверлила одна мысль: «Только бы хватило сил выбраться! Господи, помоги нам, прошу!» Что дало ему тогда сил, было известно лишь Богу и Судьбе. Каким-то чудом Ник смог добраться до подъемника и еле-еле затащил туда Фернандо. Окончательно сознание выключилось уже на посту охраны, где и остановился глубинный механизм, доставлявший рабочих в шахту и поднимающий руду из нее.

Разработки в этих штреках пришлось на некоторое время приостановить, а червей выкурить специальным газом, загоняющим их вглубь недр планеты. Технический персонал пролил композитным составом все норы этих смертоносных обитателей. И лишь после этого нормальная работа шахты была восстановлена. Все же никто из сотрудников УФСИН Космической Федерации не желал заключенным такой мучительной смерти, которая грозила от встречи с подземными червями. Уж пусть лучше вкалывают на благо государства. Ведь не все из них законченные отморозки и садисты.

ГЛАВА 7

Хикса уговорили быть регистратором на предстоящем бракосочетании. Дейв в торжественной бордовой мантии вошел на импровизированную трибуну в арендованном шикарном зале для торжеств. Для свадьбы дочери Президента Космической Федерации и мэра Картаэга выбрали один из модных и просторных ресторанов столицы. Честно говоря, владельцы развлекательных заведений из кожи вон лезли перед высокопоставленной четой, когда та выбирала место торжества. Точку в этой конкуренции поставила сама Надин, остановившись на ресторане под открытом небом. Гости замерли в ожидании. Виктор, стоящий возле трибуны, заметно нервничал. Зазвучала музыка, и в открывшиеся двери вошла Надин в сопровождении отца. Присутствующие затаили дыхание, пока невесту вели по усыпанной лепестками цветов дорожке. Но вот Бэн довел дочь до трибуны и занял свое место рядом с Софьей. Дейв начал церемонию:

– Сегодня, восемнадцатого августа двадцать шестого года Эры Благополучия мы собрались здесь, чтобы вверенными мне полномочиями зарегистрировать брак этой прекрасной пары. Хочу напомнить вам, что семья – это очень большая ответственность не только друг перед другом, но и перед будущим поколением. Виктор Нойс, согласен ли ты взять в жены присутствующую здесь Надин Риддл? Клянешься ли ты быть ей верным мужем, разделять горе и радости?».

– Да, – ответил Виктор, глядя на невесту и улыбаясь.

– А ты, Надин Риддл, согласна ли взять в мужья присутствующего здесь Виктора Нойса? Клянешься ли ты быть ему верной женой, разделять горе и радости?».

– Да! – Счастливо улыбнувшись, проговорила Надин.

– По закону Космической Федерации объявляю вас мужем и женой. Можете обменяться кольцами и скрепить свой союз поцелуями.

А когда после этого Виктор поднял жену на руки и под бурные аплодисменты понес к накрытым столам.

Праздник был в самом разгаре, когда Нина отозвала Софью в сторону:

– Пожалуйста, скажи мне, в это турне по Федерации вы попадете на S-3? – Зеленые глаза доктора Бекет не отрывались от подруги.

– Да. А что?! – Спросила Софья, сразу и не разгадав замысел Нины.

– Возьмите меня с собой, – неожиданно попросила подруга. – Надеюсь, тебе не стоит объяснять причину?

– Нет, не стоит, – на лице Софьи проступила тревога, и женщина нервно поправила платье.

– Что с тобой?! – Усмехнулась Нина. – Боишься встретиться с Фернандо?!

– Почему я должна его бояться?! – Удивилась Софья, взяв у подъехавшего робота-официанта бокал вина.

Нина сделала тоже самое:

– Боишься, что не сможешь сдержаться и бросишься ему на шею. Мне кажется, что твои чувства еще живы в твоей душе. Где-то глубоко, в самых ее темных закоулках, но живы.

Тут уж Софья разозлилась и выпалила:

– Ты слишком много выпила! Мы с ним совершенно посторонние люди! Запомни, я люблю Бэна! Лучше найди себе другого мужика и успокойся! Нечего надеяться не понятно на что с тем, кто приговорен пожизненно долбить турбиний на рудниках S-3!

– Я слишком долго ждала, пока Ник станет моим мужем! – Нина была готова поругаться с лучшей подругой. – Мы с ним не разведены, и имеем все права на встречи! Мне по закону положены длительные свидания! А я ни разу не была у него!

– Хорошо, мы возьмем тебя с собой, – ответила Софья, избежав перехода разговора в ссору. – Прошу, пойдем назад.

– Подожди, – произнесла Нина, которую сильно задели слова Софьи. – Посмотри внимательнее на наших друзей. Тебе не кажется, что кое-кого не хватает?!

Мэра столицы так и передернуло. Да, действительно, вот стоят самые закадычные ее друзья: Франческа, Дейв, Тэд и Алекс, рядом с ними еще и ее любовь – Бэн Риддл. Не хватает Фернандо и Ника.

– Но они же сами виноваты! – Совалось с губ, а в глубине души зашевелилась какая-то непонятная тоска.

– Я знаю, – уже обычным тоном ответила Нина. – Но мы сами допустили это. Я то за что, вообще, расплачиваюсь одиночеством и разлукой с любимым мужчиной?!

Софья, едва сдерживая гнев, отвела подругу на балкон:

– Я ничего не могла сделать! Сердцу не прикажешь, а оно забилось в унисон с сердцем Бэна. Видит Бог, я до последнего пыталась сохранить нашу с Фернандо любовь. Но ему, видимо, это было не нужно. Так почему я должна вспоминать о нем и что-то делать?!

– Ничего и не надо делать. Прошу тебя, прости их. По-моему, они уже расплачиваются за содеянное. Пожалуйста, не держи в своей душе ненависти! – Нина сказала все, что хотела, было видно, что это далось ей с большим трудом.

Услышав это, Софья выронила бокал и, облокотившись на перила, заплакала:

– Фернандо Салинос, зачем мы с тобой встретились?! Зачем мне все это? – Потом она, немного успокоившись, повернулась к подруге. – Знай же, я давно не держу зла ни на Ника, ни на Фернандо. Но мне не хотелось бы, чтобы моя дорожка снова пересеклась с дорожкой Салиноса! Я не желаю слышать имя этого человека! И тем более, видеть его рядом с собой!

Они вернулись в зал. У музыкантов был перерыв. Рей, перегнувшись через ударную установку пил из бокала, который держала Надин. Он даже в день собственной свадьбы не отказался от любимой музыки. Виктор стоял рядом и что-то рассказывал. Все остальные участники группы собрались вокруг и поздравляли своего гитариста.

Софья, пару раз тяжело вздохнув, подошла к мужу.

– О чем это вы секретничали?! – Поинтересовался Бэн.

– Ни о чем. Так, женские делишки! Бенжамен Риддл, я люблю тебя! – Мэр пыталась залить возникшую в душе тоску и боль, вызванные разговором с подругой.

Риддл обнял жену и понял, что с ней что-то не так. Он остро уловил какие-то странные перемены в ее состоянии. Но женщина не была настроена на откровенный разговор, и Бэн решил, что она или расстроена, как и любая мать, из-за того, что дочь ушла в самостоятельную жизнь. Или может быть, уже забеременела и хочет до поры до времени скрыть это, устроив мужу сюрприз. Да, мысли Президента были самые безобидные. А вот в душе мэра равновесие колыхнулось неожиданно вспыхнувшими угольками прежнего чувства. Или же благодаря все той же энергетической связи, Софья понимала, что Фернандо сейчас очень и очень плохо.