Драконы Корнуолла. Принеси мне шкуру любимого тирана

– Да что я могу сделать?! – возмутилась я.

– Многое! Многое! Вы же дочка самого Мак Тайра! – становилось понятно: эта так просто не отвяжется и будет ползать здесь всю ночь напролет, лишь бы добиться своего. Сил, настырности и наглости у нее хватит. Сейчас хозяйка замка сражалась за своего ребенка, а в такой войне все средства хороши, ее не волновало, что этим она рвет мою душу на части!

– Я ничего не обещаю, но поговорю с ним. Мне мало позволено делать, а на Лорда Дайера я вообще никакого влияния не имею. – Соврать – лучший способ от нее отвязаться, все равно ее унижения напрасны, я ничего не добьюсь.

– Да что вы говорите! Это не так! Уж поверьте, я опытная женщина, до замужества с Лордом я была танцовщицей, – «Вот откуда выносливость, гибкость и непрошибаемая наглость», – отметила я про себя. – Я видела, как он смотрит на вас, нельзя так смотреть на женщину и не быть в ее власти. Я уж повидала на своем веку. Его аж в дрожь бросает, когда он вас видит.

Я фыркнула носом, думая про себя: «Это меня передёргивает от его взгляда. Знаю, чего он хочет – разврата, грязи и моего унижения за то, что не подчинилась сразу!»

– Сегодня ради вас он даже пошел на убийство!

– Да. – Горько усмехнулась я. – Ради «меня» сегодня убили трех человек и трех драконов, вернее, ради доступа к моему телу. – Хозяйка замка промолчала, намекая на то, что «доступ к телу женщины» – вполне благородная цель для мужчины.

«Дрейк Дайер без причины ничего не делает, он сражался не за меня, а за земли клана, которые я, – фальшивая Дайра Тайра, олицетворяю». – Последнюю фразу я уже подумала про себя.

Я больше не могла видеть ползающую на коленях женщину и огонь несокрушимой веры в меня, горящий в ее глазах. Она надеялась, она молила, а я… Я ничего не могла сделать. Стоя спиной к ней, я смотрела в зарешеченное окно башни.

Слуги замка выносили из сарая трупы. Оставшиеся драконы тащили туши своих собратьев прочь.

– Уходите, вы мне осточертели! – воскликнула я в конце концов, не выдержав ее завываний.

Хозяйка замка униженно ползла из комнаты, пригибаясь к земле и бесконечно кланяясь. Она шептала, и этот скрежещущий звук терзал мои уши и нервы.

– Спасите мою дочь, умоляю, она еще даже не стала девушкой! Она не вынесет этого! Совсем ребенок! Совсем ребенок!

Слава всем богам, если они есть в этом мире, дверь за этой несносной женщиной закрылась.

Я понимала только одно: из-за этой хитрой твари, разбередившей мои нервы, я теперь не усну. Спать спокойно этой ночью я смогу, если только поговорю с предводителем драконьеров. С тем, кого хотела избегать любой ценой.

Вздохнув, я отправилась на поиски фаррийца, а когда нашла, припёрла его к стенке прямым вопросом. Хотя он не сильно смутил драконьера.

– Это правда?

– Что?

– То, что ты приказал вечером привести к себе в покои старшую дочь хозяйки!

– А тебя это сильно волнует?

– Она же еще ребенок! – кажется, Дайер ждал не такой реакции и, услышав мой ответ, скривился.

– Какая разница, повзрослеет. Или ты считаешь, что я буду спать один? И что я могу поделать, если моя собственная жена вскоре будет очень сильно занята? – этот гад намекает на охотящихся на меня драконьеров. Мерзавец! Какой же мерзавец! Знает же, что я словно между двух огней!

С одной стороны, все эти похотливые скоты, возомнившие, что я Дайра Тайра, и через связь со мной могущие получить земли клана даррийцев.

С другой – этот беспринципный ублюдок, идущий напролом. Смело и в открытую заявляющий, что я его жена и обязана сношаться с ним, как собака во время течки. Радостно виляя хвостом, сигать в его постель и благодарно отдаваться ему раз за разом!

– Сегодня я тебя спас исключительно по одной простой причине – эти ублюдки не подчинились моему приказу, а вовсе не потому, что изнываю по твоему обществу. Как видишь, я найду для себя занятие, а ты можешь быть свободна! – и, развернувшись, фарриец пошёл прочь.

Ну, уж нет! Он так просто не уйдет от разговора! Я побежала за предводителем драконьеров, лучше бы от него, побыстрее и сломя голову.

– Стой! Нам надо поговорить! Постой! – я попыталась догнать размашисто вышагивающего всадника. Но не смогла, драконьер сам остановился и, развернувшись, сам бросился в наступление. Он почему-то злился, и причиной этого было мое присутствие.

– Я так понимаю, ты не по своей воле пришла сюда? Тебе дали в руки меч справедливости, зарядили праведным гневом и, искусно манипулируя, направили на меня. Дай подумать, кто бы это мог быть? Кому же выгодно нас с тобой стравить и из-за какой причины? Всего лишь по причине сомнительной девственности какой-то соплячки.

– Она несовершеннолетняя, еще ребенок! – возмутилась я.

– Уверена? – издевательски хмыкнул драконьер. – Вот положа руку на сердце, кто она для тебя? Зачем тебе портить ради нее отношения со мной?

– Я не портить! Объяснить! – разговор принимал поворот, который я вовсе не предвидела.

– Объяснить что? Что я должен при живой жене страдать от одиночества? Я, между прочим, здоровый мужчина! – от одной этой фразы мои уши покраснели, таким вожделеющим, хищным тоном это было сказано. В этих словах содержалась вся бездна разврата, которая могла поместиться в пяти простых словах.

– Если эта, как ты сказала, несовершеннолетняя соплячка так тебе дорога, ты можешь купить ее за соответствующую плату.

– С-сколько? – почему-то в этот момент мелькнула мысль, что мерзавец отнимет у меня самое дорогое в этом мире – моего дракона. Потому что денег у меня не было и невинности тоже, о чем этот мерзавец прекрасно знал. Он потребует отдать Черного Принца, а я не смогу с ним расстаться. Но все оказалось гораздо мерзотней и развратней.

– Каждая полная луна наедине с тобой. Только мы вдвоем, ты и я. Никаких посторонних, даже драконов.

– Не много ли…?! – возмутилась я. А хотелось сказать гораздо больше, только вот незадача: от невероятной наглости все слова куда-то подевались.

– На самом деле это меньшее, на что я согласен. – Фарриец скрестил руки на груди, давая понять, что делает мне великое одолжение.

– И ты не тронешь меня?

Черная бровь драконьера иронично надломилась.

– А иначе что мне с тобой делать? Смотреть на тебя? – Я закусила губу, понимая, что моя просьба глупая.

– Хорошо, не трону. – Так легко и внезапно согласился драконьер. Во мне вспыхнула надежда. – ТЫ будешь трогать меня.

– ЧТО? – ошеломлённо завопила я, и мой возглас эхом заметался между стен замка.

– Это меньшее, на что я согласен, – спокойно уточнил Дайер. – С другой стороны, я могу и передумать. – Взгляд фаррийца прилип к тонкой фигурке, спешащей через двор. В простеньком, без украшений чепце я узнала головной убор несовершеннолетней дочки хозяйки замка.

Сидящие у амбара молодые драконьеры шутливо дернули подростка за юбку, но не стали преследовать, когда девушка со всех ног побежала прочь.

Испуганный домогательствами, затравленный вид ребенка решил все.

– Я… Согласна. Если вы не будете… трогать меня. – Уточнила я.

– Это зависит от того, как ты будешь трогать меня, – топорно намекнул мужчина и усмехнулся. Я нервно сглотнула. Хорошо, что во дворе замка уже сгустились сумерки, иначе всем было бы видно, что от этих слов я покраснела как свекла. Даже душно стало и трудно дышать, но это уже от бессильного гнева, клокотавшего в душе.

– Дайте слово драконьера!

– Даю. – Мерзавец ни секунды не колебался. Но я все равно ему не доверяла.

Дрейк Дайер задрал голову и посмотрел на выглянувшую из-за туч луну, большую и яркую. И я поняла: скоро полнолуние.

– Жду не дождусь, – ядовито обронил фарриец. И, не попрощавшись, бросил меня прямо посреди двора.

На следующий день пошел снег. И так же неожиданно на нашу голову свалились незваные гости.

***

Договор был заключен.

День за днем, вечер за вечером я с содроганием наблюдала за тем, как полнеет и наливается луна.

Мое время истекало, а запасы уверенности в себе и бравады таяли на глазах, словно темная сторона луны. Еще немного, и я должна буду добровольно войти в спальню так ловко поймавшего меня на слове Дрейка Дайера.

От страха и неуверенности я не находила себе места. Вдруг презренный фарриец, в коем ни грамма чести и ни капли совести, не сдержит слова и накинется на меня, как те драконьеры в сарае, которых он убил? Я вообще подозревала за Лордом нечестную игру, слишком сильно я нужна была ему самому, чтобы он так просто, налево и направо, разбрасывался наследницами клана.

Теперь драконьер настаивал на моем постоянном присутствии рядом с ним, чтобы он ни делал, куда бы ни шел.

Я обязана была присутствовать при любой его трапезе, будь то обед, ужин или легкий перекус. Выходить из комнаты рано утром, чуть ли не с восходом солнца. Увы, отсидеться в своих покоях не удавалось. Драконьер даже пару раз брал меня в горы на проверку зимующих драконов.

Часть из них впала в спячку, другие стали вялы и неохотно вылезали из облюбованных на холодное время года пещер. Основная проблема была в самках, брачный полет которых пришёлся на весну, а рождение подобных драконят попадало на самую середину зимы. И мамашам приходилось высиживать малышей, обогревая их своим телом, в лютые морозы.

Упряжки лошадей и волов ежедневно карабкались в горы, поднимая туда полные телеги огненного камня.

Но все без толку: несмотря на то, что шахты по добыче кокса находились у подножия гор возле самой воды, его все равно не хватало. Не хватало вообще всего: телег, волов, лошадей, погонщиков, драконов. А то, что могли унести на себе люди – капля в море. Драконы, будучи огненными созданиями, не могли вынести сильного холода и замерзали в полете, обмораживали себе лапы и хвосты.

Если сильные морозы задержатся, наш клан потеряет весь весенне-зимний расплод. Редкие самки и самцы могут пережить такое, от отчаяния и тоски по нерождённому детенышу они могут уйти за грань. Это означало, что мы потеряем не только драконов, но и людей. Всадники, связанные со своими питомцами, последуют за ними. Драконьеры редко живут дольше своих ящеров. Тех, кто выжил после, можно пересчитать по пальцам.

Эта ситуация омрачала каждый восход солнца для Дрейка Дайера. И если бы речь шла не о смерти огненных малышей, я бы позлорадствовала злоключениям предводителя фаррийцев, а может быть, и нашла мрачное удовлетворение в его бедах. Но я не могла радоваться смерти драконят, к какому бы клану они ни принадлежали.

Что удивляло меня, так это то, что Черный Принц переносил зиму и сильные морозы вполне сносно. Теплое стойло он уважал и любил, но и летать в туманном, морозном воздухе ему нравилось, равно как и скакать по снегу, любуясь отпечатками своих лап.

Он мерз меньше других ящеров. Возможно, за счет более мелкой и толстой чешуи, непохожей на тонкие костяные и хитиновые пластины других драконов. Некоторые виды ящеров и вовсе были мягкотелы и имели гладкую лоснящуюся кожу, с редкими вкраплениями чешуек.

Это были уникальные огненные особи. За разведением которых лорд присматривал особенно тщательно. Якобы их шкуры, не терпевшие низких температур, могли выдержать вулканическое пламя.

В общем, куда бы я ни пошла, везде был он – Дрейк Дайер. Меня уже начинало тошнить от одного его вида и голоса. Неожиданно и внезапно в моей жизни стало слишком много этого драконьера, он совершенно не давал мне прохода, а я была обязана терпеть его рядом.

Хозяйка замка так же не давала мне покоя. Встречая ее в большом холле и коридорах, я старалась улизнуть от нее как можно быстрее. Потому что при каждой встрече дама делала жалостливое лицо и старалась как можно быстрее пустить слезу, напоминая мне тем самым о моем обещании занять место ее дочери на жертвенном ложе Дрейка Дайера и отдаться ему вместо ребенка.

Маниакальная подозрительность загнанного в клетку зверя заставили меня искать убежища на крыше крепостной стены. Здесь были традиционные средневековые бойницы для стрельбы из лука, которые позволяли смотреть вдаль.

Но сегодня вместо бесконечной белой равнины я увидела нечто необычное.

Сначала на горизонте появились серебристые точки, которые, переливаясь, стремительно увеличивались. После они превратились в очертания драконов.

Я еще никогда не видела таких ящеров и таких людей. Казалось, эти звери сотканы из струй сверкающего воздуха и серебра воды. А люди, ехавшие на этих ящерах, отличались от обычных цветом кожи и волос.

За моей спиной затрубили трубы. Внезапно мир взорвался криками боли и звоном оружия.

Завороженная произошедшим, я смотрела со стены на хлынувший в замок поток ревущих всадников и их драконов.

Они накинулись внезапно со всех сторон, выскочив будто из воздуха.

Волна нападающих схлынула, разбитая защитниками замка на отдельные сопротивляющиеся островки.

Увы, это была только первая атака, за ней последовало мощное цунами тех, кого я видела на горизонте.

Странные, полупрозрачные драконы и бледные всадники прибывали и прибывали. Их становилось все больше и больше. Натиск пришельцев пока сдерживали драконы фаррийцев, оставшиеся в замке.

Внезапно внизу я увидела Дрейка Дайера, бегущего через двор с мечом наголо. Фарриец направлялся ко мне, застывшей в шоке на крепостной стене.

По пути драконьер как ни в чем не бывало убил несколько бледных всадников, мужчины и женщины с белыми как снег волосами упали к его ногам. А он, безразлично переступив через них, взбежал по лестнице на крепостную стену, чтобы в следующий момент принять на свой меч удар, предназначенный мне.

Грубая пятерня фаррийца схватила меня за одежду и затолкала между крепостной стеной и спиной драконьера.

Атака бледных и прозрачных пополнилась странными людьми – нагими с мертвенно-синей кожей. Драконы этих страннокожих тоже были необычными, они не имели задних лап и передвигались ползком, помогая себе обрубками крыльев и свернутыми в кольца телами.

Мне показалось, или эпицентром атаки стал именно наш крохотный участок стены?

Рядом возник Освальд, алый дракон Дрейка Дайера, махавшего рядом мечом. Ящер стал ко мне и всаднику спина к спине и принялся разбирать на отдельные куски тех драконов, которые посмели сунуться к нам. Только спустя какое-то время я поняла, что драконьер каким-то образом позвал своего ящера, бывшего в это время в горах.

Нападающие все прибывали и прибывали. Долго так продолжатся не может, выбор небольшой: страх и смерть, или бесстрашие и действие – решать мне. Рано или поздно поток сражающихся оттеснит меня от Освальда и драконьера. И я останусь одна и беззащитна.

Я должна найти своего дракона! Я нужна ему, а он мне! Нам друг без друга не жить!

Развернувшись, я свесилась со стены, увидела внизу телегу, груженную соломой, и, разбежавшись, смело сиганула вниз.

Только услышала за своей спиной разъярённый рык Дрейка Дайера и удивленное поскуливание ничего не понимающего Освальда.

Вынырнув из сухих стеблей, я, петляя между дерущимися, побежала в другой конец двора, к стойлу моего дракона.

Те, бесконечно тянувшиеся минуты, что я летела через двор замка, я не забуду никогда.

Мое лицо обдавало брызгами крови, красной, синей, прозрачной. Это стремительно мелькающее оружие резало плоть.

У беловолосых, бледных лицом драконьеров были свистящие, словно ветер в горных вершинах, плети. С ними плечо к плечу сражались полупрозрачные, сверкающие как звездное небо, драконы. Кроме нереальной стеклянности, эти драконы от обычных, виденных мной, отличались только огромными крыльями, которые даже в сложенном состоянии волочились по земле.

Заодно с бледными и прозрачными были хвостатые драконы, лишенные задних ног.

Наездники этих ящеров орудовали плоскими мечами, которые словно ленты изгибались во все стороны, кромсая на куски все соприкасающееся с ними.

Эти драконьеры были молчаливы и сосредоточенны, слышалась только заунывная песня водяных струй. Их ящеры плевались такими же режущими лентами воды.

Огненные драконы защитников замка, оставшиеся на зимовку в горах, присоединились к битве. Освальд был только первой ласточкой, летящей быстрее других. В битве за защиту замка приняли участие даже самки.

Горючий камень под действием кислот воспламенился в желудках фаррийских ящеров, и раненых сразу в разы стало меньше. Потому что бело-оранжевое пламя убивало наповал. От стеклянных ящеров оставляло только оплавленные прозрачные кости, а от синих – бесформенные кипящие груды желеобразной плоти.

Драконьеры с обеих сторон дрались отчаянно. Но я видела: несмотря на всепожирающий огонь, фаррийцы проигрывают.

Эти безжалостные, кровавые картины на долгие годы врезались в мою память.

Я влетела в стойло и замерла. В ступор впало не только мое тело, но и душа. Вдруг с Черным Принцем что-то случилось? Я не смогла вздохнуть, пока мои глаза не нашли дракона. Найдя взглядом Черного Принца, я облегченно выдохнула.

Умненький малыш по плечи залез в ящик с аварийными запасами кокса и хрустел огненным камнем. Я подлетела к ящеру и наскоро обняла его.

Хватая горстями пачкающийся камень, я безжалостно пихала его в своего дракона, а по щекам текли слезы страха и осознания безнадежности. Черный Принц, давясь крупными кусками кокса, отчаянно жевал и сглатывал. Если мы сейчас останемся без огня, нам конец! А в голове мелькали мысли: достаточно ли Принц взрослый, чтобы выдыхать огонь? Что если он не справится? Что если ядовитые газы и сжатое пламя убьют его, вырвавшись наружу? Разорвут плоть, раскромсают на ошметки это прекрасное, покрытое чешуей тело?

Зачем я разрешила ему так рано жевать горючий камень?

Двери драконьего стойла хлопнули, заставив меня побледнеть, а Принца подавиться коксом.

Я обернулась и получила мощный толчок в грудь, от которого полетела на пол. Но мне так и не дали упасть, двое чужаков схватили меня и, вздернув, распластали по стене одного из загонов.

Повторно открылась дверь стойла, впуская с улицы снежинки и звуки боя. Я увидела ужасающую картину.

Вокруг строения плотным кольцом стояли нападающие, не пуская рвущихся за мной следом фаррийцев. Где-то за рядами бледнокожих захватчиков ревел Освальд, это означало, что и Дрейк Дайер был неподалеку.

Но нападающие стояли насмерть и не пускали фаррийцев. Дверь захлопнулась, отрезая звон мечей, рев ящеров, крики и стоны раненых.

Синий дракон и странного вида наездник, мало похожий на человека, приперли нас к стенке. Рядом было еще двое менее воинственных. Полупрозрачный дракон, сквозь которого можно было смотреть, как через стекло, и очень бледный, худой и изможденный мужчина. Я вспомнила, где я видела подобных Корнуолльцев. Себя жители иного Корнуолла называли Корнцы.

Одного такого бледного лазутчика пытал лорд Дайер, когда я впервые попала в его лагерь, и мой фокус с переодеванием был раскрыт.

По озадаченно-сосредоточенному лицу Принца я видела, что малыш никак не может решиться плюнуть огнем. Я стояла слишком близко к напавшим. Дракон боялся зацепить меня.

Я подняла руку, останавливая его. Нет, я не опасалась, что дракон меня заденет, я испугалась, что один из атакующих ящеров повредит моему. Рядом стояли прозрачный и синий драконы. Последний сидел на свернутом хвосте, надув щеки. В пасти у него была вода, струей которой эти звери ловко резали людей на две половинки. Вошедшие в загон не нападали и вели себя менее агрессивно, чем оставшиеся на улице. Но водный дракон и воздушный пристально следили за моим.

Черный принц недовольно выдохнул облачко дыма и продолжил целиться в державших меня мужчин, совершенно не обращая внимания на других ящеров. Я поняла, если он выстрелит огнем, то не промахнется, и у меня будет шанс убежать, но сам отважный малыш пострадает. Этого я никак не могла допустить.

После звуков боя и стонов раненых, в тишине сарая мой хриплый голос звучал до отвратности спокойно.

– Что вам от нас надо?

– Дайра Тайра, – говор одного из наездников был быстр, а голос хрипл и груб. – Если сдашься, мы не причиним вреда ни тебе, ни твоему связанному.

– Мы здесь, чтобы поговорить с тобой и пригласить тебя в наши кланы. – Это звучало немного успокаивающе, но только чуть-чуть. Пригласить можно для разных целей. – Мы не желали причинить вреда, только поговорить и ничего больше.

– Господи! Что вам мешало просто написать мне письмо, например, а не устраивать все это! – я обвела рукой двор замка, заваленный трупами драконов и людей, который было видно сквозь узкое окно загона. Там, за стенами битва продолжалась.

– Написать письмо? И ты считаешь, что получила бы его? Да ублюдок Дайер сторожит тебя, как цепной пес! Фата Дайра, как дочь предводителя клана даррийцев, ты должна понимать – все гораздо сложнее.

– Я и не знала, что все настолько серьёзно… – Я действительно ничего не знала. Ни об этом мире, ни об этих людях, и это приводило меня в отчаяние! Столько смертей, искалеченных людей и драконов, и все из-за одной меня, которая даже не является настоящей Дайрой Тайрой, а всего лишь жалкая самозванка и попаданка из другого мира. – Но неужели нельзя было поступить иначе?

– Нет, – протянул синий, мой ответ, похоже, его разочаровал, – Дайер не даст не то что встретиться, а даже связаться с тобой. Ни увидеть, ни поговорить. Он хранит тебя, как самую дорогую драгоценность в глухом кольце оцепления и полной изоляции! Все наши лазутчики были убиты, даже не дойдя до замка. Только в середине зимы, когда Дайер был вынужден уменьшить число драконов, охранявших тебя, мы смогли организовать нападение, только с одной целью: поговорить с тобой и передать тебе сообщения от предводителей кланов воздушников – сельффийцев и водяных – маррийцев.

Вот тут я заподозрила нечто неладное, но не смогла сразу осознать, в чем заключается подстерегающая меня опасность. Если бы я послушала свою интуицию, которая просто вопила: «Подстава!» – могла бы избежать многих проблем.

– Что вам от меня надо? – спросила я и тут же вжалась в стенку, рванувшись из державших меня рук. Бледный мужчина, назвавшейся сельффийцем, бухнулся передо мной на колени. То же самое сделал и синелицый.

– Ты наследница Мак Тайра! Ты обязана возглавить свой собственный клан! Предводители воздушного и водного кланов просят твоей руки и благосклонности! Взамен за твою милость они предлагают любые, повторяю, любые средства для победы над фаррийцами, захватившими твои земли и разорившими твой клан!

– Согласишься ли ты отдать свое сердце одному из предводителей или другим достойным сыновьям морского или небесного кланов, связанных кровью с предводителями? А также принять приглашение посетить воздушные замки сельффийцев и подводные дворцы маррийцев? – все это было сказано так возвышенно, так одухотворенно, словно сельффиец читал монолог с театральных подмостков. У обоих посланников был завидный лицедейский дар, неудивительно, что на дело отрядили именно их. Другая бы, возможно, согласилась, поддавшись на сладкие уговоры, но я чувствовала неподдельную фальшь и лицемерие.

– Я… я, пожалуй, откажусь… – шокировано проблеяла я.

Лица наездников посуровели, потеряли свою мнимую одухотворенность и окаменели.

– Мы вынуждены настоять на приглашении, – мурлыкнул один из синекожих, и пальцы на моих плечах сжались сильнее.

– Ты подумаешь еще раз над этим выгодным предложением, в безмятежности и покое поднебесного клана, – подтвердил один из бледнолицых.

– Нет, – отрезал другой, – до реки ближе. Огненные не полезут за нами в холодную воду, полную плавучих льдов. Река выходит прямиком к морю и впадает в него. Если мы поднимемся в небеса, то фаррийцы быстро нас догонят, до ближайшего убежища сельффов несколько дней пути! – Бледнолицый нехотя согласился, но возразил:

– Это даёт слишком большие преимущества маррийцам! Мы будем требовать компенсации.

– Вы получите ее. Ваш предводитель может прибыть самостоятельно в нашу столицу и посвататься к наследнице даррийцев или прислать женихом-представителем одного из своих сыновей. Если фата Дайра выберет воздушников, водные не будут препятствовать, ведь наши кланы являются побратимами и не враждуют.

Сельффиец удовлетворенно кивнул, соглашаясь с предложением.

«Господи, – мысленно простонала я, – так вот кто я такая: разменная монета в политических играх кланов, счастливый билетик, вытянуть который мечтает любой мужлан, наделенный драконом и непомерным честолюбием, вкупе с жаждой власти!»

– Поднимемся на крепостную стену, оттуда нам будет удобнее взлететь. – Меня, добровольную пленницу-невесту, подхватили под локотки и вывели из загона. За нами следовал Черный Принц, не отрывая от меня своего взгляда, замыкали шествие два дракона – водный и воздушный. Они пристально смотрели в спину моему ящеру. Не надо быть провидцем, чтобы понять: стоит дракону икнуть, они набросятся на него и убьют.

Свежий морозный воздух обжег легкие. Битва продолжалась, и, увидев меня, фаррийцы усилили натиск.

Когда я уже упала духом, была готова сдаться и добровольно пойти с ними на дно морское, лишь бы они не убили моего дракона, в ворота замка влетела странного вида конница. Мужчины-всадники не на драконах, а на обычных лошадях.

Флаги на острых пиках реяли на ветру. На полном ходу рыцари из первого ряда развернули две огненные орифламмы, ничего мне не говорившие о их владельце.

Попоны лошадей со странной, не знакомой мне символикой. У каждого мужчины в руках щит и меч с теми же знаками.

Конница, не сбавляя хода, влетела во двор замка, слаженно, как единый организм, развернулась и прямо по ступеням заехала на крепостную стену.

Нападение воздушных и морских драконьеров захлебнулось, смятое бронированной конницей, тараном прошедшейся по рядам. Шеренги лошадей раздробили целеустремлённый клин атакующих, разбив их на отдельные группки и обратив в бегство.

Нежные создания не выдерживали соприкосновения с закаленным железом. Острые шипы на конской броне и щитах рыцарей резали их нежную, привыкшую к воде и воздуху кожу, покрытую мягкой чешуей и слизью.

Бледные и синекожие драконьеры бежали, оставляя за своей спиной раненых.

Я расслабилась слишком рано. Две когтистые лапы, легко подхватив меня под мышки, утянули вверх и унесли в небо.

Черный Принц, развернувшись, одним прыжком взмыл в воздух и устремился следом.

Земля стремительно превратилась в размытые цветные пятна под облаками.

***

Я вновь чувствовала себя никем, как тогда, в объятьях Орлова-младшего, бесправная игрушка без воли, без чувств. Жалкая соломинка, несомая в неизвестность чужой железной волей. Ни вырваться, ни воспротивиться, кричать тоже бесполезно.

Поэтому я молчала. И в награду за стойкость получила маленькое удовлетворение: изумлённые взгляды похитителей, то и дело смотревших на меня – жива ли я или умерла от страха? Почему я не воплю во всю глотку, как другие плененные женщины? Одним этим я уже заслужила невольное уважение драконьеров, потому что, летя выше облаков вниз головой, не ору от ужаса, сохраняя достоинство истинной леди.

Водные в сопровождении воздушников тащили меня в свое логово. Несколько раз дракон со скользкими перепончатыми лапами подбрасывал меня и ловил в полете, когда я уж совсем норовила выскользнуть из его хватки.

Полет продолжался недолго. Сделав мертвую петлю над облаками, драконы нырнули вниз и пикируя вонзились в воду. Мы довольно глубоко ушли под лед, практически на дно реки. В этот страшный миг я чуть не подавилась выскочившим из груди сердцем. От страха оно скакнуло куда-то вверх и застряло в горле, мешая вдохнуть. Но и тогда я не пикнула, не закричала, не завопила. Даже если мне суждено умереть, они не увидят, как я напугана.

Под действием силы тяжести ни мне, ни таким тяжелым зверям не всплыть, я приготовилась умереть.

В следующий момент один из водных драконов плюнул в меня некой маслянистой жидкостью, а потом и во всех остальных невольных ныряльщиков.

Вокруг наших голов образовались воздушные пузыри, липкие и прочные. Вот как, оказывается, этот вид драконов может дышать под водой и даже вырабатывать кислород для своего всадника.

А после я поняла, для чего водным драконам длинные хвосты вместо задних лап как у всех обычных ящеров. Мы понеслись со сверхзвуковой скоростью. Я не видела вокруг себя ничего, кроме размытых пузырей и сине-зелёной мглы. Неудивительно, что эти драконы были покрыты слизью и гладкой чешуей. Они, словно горячий нож сквозь масло, скользили в водной толще, неся всадников и таща за собой воздушников.

Мы плыли довольно долго, пока из зеленоватой пресноводной речной водицы окружающее нас пространство не превратилось в чистый ультрамарин, соленый и морской. Но и тогда мы не прекратили нестись вперед на полной скорости.

Воздух в пузыре заканчивался, дышать стало тяжело. Каждый вдох давался с трудом, в глазах все расплывалось, а в висках стучали молотки. И когда я уже совсем решила скатиться в багровую бессознанку, мы прибыли на место.

Сквозь кровавую пелену, застилающую глаза, я видела, как мы проскользнули в открывшиеся перед нами ворота, поднялись по ступеням и оказались под куполом в воздушном пузыре.

Стоило мне показаться на поверхности, как пузырь вокруг моей головы лопнул, и я смогла вдохнуть полной грудью.

В этот момент ничто не казалось мне желанней этого вздоха, только потом я осознала: мне было бы лучше задохнуться и мертвой лежать на морском дне, объедаемой подводной живностью, чем быть гостьей морского владыки.

Потому что здесь «гость» означало – пленник.

Никто из приглашённых, попав в подводный дворец, не вернулся назад, все пришлые загостились у водных драконьеров на всю оставшуюся жизнь до глубокой старости. Особенно женщины. Но тогда я этого не знала, я только испытывала невероятное облегчение от того, что могу нормально дышать и меня больше не бьет струями воды.

Драконьеры, укравшие меня, предупредили, что бежать здесь некуда, кругом вода, а жители подводного города скорее умрут, чем помогут мне. В остальном я могу быть почти свободна после встречи с владыкой – предводителем драконьеров.

Не связанную, но не свободную меня повели, то есть настойчиво «пригласили» во дворец. Все дороги тянулись к нему, словно лучи исполинского подводного светила.

Водный дракон легко скользил по мокрым улицам на своем чешуйчатом пузе. И вообще, жители подводного города не чурались воды. Она была везде, стекала со зданий, струилась по выложенной мраморными плитами мостовой, капала на головы с потолка. Морские жители, совершенно не обращая внимания, шлепали по ней босыми ногами.

Я, потрепанная морскими течениями, с мокрой головой, не отличалась от остальных людей с такими же сочащимися влагой волосами, как и у меня, только пряди водных были разных сине-зеленых оттенков.

Без промедления меня как ценную добычу доставили непосредственно в главный зал дворца и, ссадив с ящера, бросили в полном одиночестве.