Они прошлись до озера и свернули вправо в лесок. Андрей привёл Олесю на полянку, прижал сильно к себе и поцеловал крепко в губы. Олеся закрыла глаза и не сопротивлялась. Андрей раздел её и положил на траву. Всё получилось очень просто без изысков, как нравилось Андрею, но хоть так. Хоть какое-то новое интересное событие в жизни. Они оделись и сели на бревно. Андрей положил свою ладонь на руку Олеси и сказал:

– Олеся, ты прекрасная милая девушка. У тебя всё будет хорошо в жизни. Ты мне очень понравилась. К сожалению, мы больше никогда не сможем встретиться, так как я завтра уезжаю на вахту в Новый Уренгой.

– А когда ты вернёшься?

– Через десять лет не раньше, так что ждать меня не имеет смысла. Давай я тебя провожу до центра парка и побегу – мне надо срочно собирать вещи.

Андрей так и сделал. Олеся странно смотрела ему убегающему вслед. Он думал, что сделал всё правильно; что она не будет его искать; но она через два дня отправилась в Новый Уренгой на его поиски.

Эта проделка с Олесей завела Андрея. Об этом ничего не знала Лена, да и Олеся вряд ли теперь встретиться на его пути. Впрочем, в городе с четырёхсоттысячным населением такое исключать было нельзя. Ну что ж, встретится так встретится – можно будет как-нибудь выкрутиться или просто убежать. Имея на руках волшебные красные очки и толком не пользоваться ими, было верхом безалаберности и транжирства. Это была его единственная радость в жизни в сером злом кичливом мире. Каждый имеет право быть счастливым. У него есть магическая возможность достигать того, на что у некоторых мужиков уходят многие дни, а кого-то и годы. Разве другие на его месте мужики не повели бы себя так же, как делал он? Андрей легко нашёл оправдания своим поступкам.

Следующей жертвой коварного соблазнения Андрея стала девушка из регистратуры местной городской поликлиники. Андрей подцепил где-то кашель, и Лена настояла, чтобы он обратился немедленно к врачам за помощью. Кашель для Андрея был сущей ерундой. Он полагал, что к врачам нужно обращаться, когда с тобой случается что-то очень серьёзное, но не кашель, насморк или температура. Он пришёл в поликлинику, не думая ни о чём непристойном. Очереди к окошкам в регистратуру не было. За окошком что-то писала девушка в белом халате. Ей было на вид лет двадцать: круглое лицо, маленькие глазки, очки – тип серой мыши.

– Слушаю вас, – обратилась она тонким робким голоском к Андрею.

Тот застыл, словно соляной столп.

– Что с вами? Вас что-то мучает? Вы глухонемой? – пыталась добиться ответа от Андрея девушка.

Сознание Андрея пронзила молнией мысль о том, что у него никогда не было девушки типа серой мыши. Очки лежали в сумочке для документов. Андрей извлёк их и нацепил на глаза.

Девушка как-то странно посмотрела на него.

– Отойдём. Тут недалеко есть одно укромное местечко, – предложил Андрей.

Мышь, словно под гипнозом, отчеканила:

– Минуточку.

Она сказала что-то другой сотруднице. Андрей ждал её в коридоре. Мышь вышла из регистратуры. Андрей взял её за руку и повёл в туалет. Туалет был с запахом, с двумя кабинками. Одна кабинка была открыта. Андрей увлёк в неё девушку. Он провёл правой рукой по волосам и лицу соблазнённой.

– А ты ничего себе.

За стенкой в соседней кабинке кто-то громко выпустил газы. Андрей вздрогнул и поцеловал в губы девушку.

– Как же я люблю тебя, – вдохновенно и наигранно произнёс он, полагая, что так будет лучше, если его вдруг будут обвинять в изнасиловании. – Скажи, что любишь меня, детка? Скажи же.

– О, милый, я твоя навеки, – отвечала томно Мышь.

«Так-то лучше», – подумал Андрей. Он кое-как поставил Мышь лицом к стене и пристроился к ней сзади. Она застонала. Андрей тихо ахал. Это всё было как-то дико и убого в то же время. Тогда Андрей сказал:

– Милая моя, покажи, как ты любишь меня.

Он развернул её к себе лицом и поставил на колени, требуя удовлетворения оральным путём. Дверь соседней кабинки резко открылась, послышались быстрые шаги. Человек за стенкой покинул туалет, даже не помыв руки.

Когда всё кончилось, Андрей почувствовал себя одновременно грязным извращенцем и самым счастливым мужиком на Земле. Он и Мышь вывалились из кабинки, улыбаясь, поправляя свои мятые одежды. Андрею показалось, что кашель его прошёл сам собой.

– Как тебя зовут красавчик? – спросила Мышь.

Андрей ответил, подумав секунды:

– Рудольфо.

– Мы встретимся ещё?

– Вряд ли. У меня жена и четверо детей в Крыму. Я завтра уезжаю к ним. Чао, детка.

Это проделка оказалась весьма легкомысленной со стороны Андрея. По пути домой он осознал, что имеет риск столкнуться снова с Мышью, ведь он был прикреплён к этой поликлинике. Что ж, пусть это будет стимулом для того, чтобы никогда не болеть.

Никита вернулся из столицы в родной город. По дороге писатель много думал о себе, своём месте в отечественной и мировой литературе. Слава провинциального писателя-детективщика – это так мелко. Хотелось дерзать выше, глубже и дальше. Аппетит приходит во время еды. В голове не было никаких идей, но в его комнате в верхнем ящике письменного стола лежала заветная золотистая шариковая ручка, в которой никогда не кончались чернила. Никита с важным видом сел за стол, извлёк из стола ручку и чистую тетрадь. На первой странице вверху Никита написал «Рябиновый лес» – первое, что пришло в голову. Какой лес? Почему именно рябиновый? Никита старался не задавать себе подобных сложных вопросов. Ручка словно сама вела его руку. Он работал по десять часов в день. Мама приносила ему в комнату чай, кофе и бутерброды. Никита писал не совсем механически и бездумно – по мере сил он пытался вникать в то, что пишет; дабы потом не попасть впросак, если его будут спрашивать о книге. Свои готовые книги он никогда не перечитывал – было неинтересно. История вырисовывалась не совсем ему понятная. Это было то, что он хотел – модная литература. Где-то, непонятно в каком государстве, посреди большого глухого рябинового леса, на берегу маленькой речки в уютном бревенчатом домике жил молодой человек Альберт. Лес был уникальным – в нём не было ни птиц, ни зверей. На какие средства жил Альберт, и, каким образом добывал себе еду, не объяснялось. Зато в домике был интернет, в котором целыми днями, вечерами и ночами зависал главный персонаж. При помощи всемирной паутины Альберт общался с людьми и играл в игры. Изредка он выходил на прогулки в лес. Так он однажды наткнулся на холм, оказавшийся курганом. В том кургане были захоронены двенадцать знатных воинов кочевников. Некогда в этом месте произошло крупное сражение двух кочевых племён. Двух погибших вождей, победившего племени и их ближайших соратников похоронили в этом месте, которое впоследствии поросло рябиновым лесом. Альберт из чистого любопытства раскопал захоронение, и извлёк из него золотые и серебряные украшения, которые перебирал и разглядывал потом в своём домике. Через какое-то время к нему стали являться духи и приведения. По ночам снились кошмары. Альберт бежал в большой город, где снял маленькую квартирку в самом бедном районе. Вырытые сокровища он оставил в лесу, бросив их рядом с валявшимися у разрытого кургана костями воинов. В городе ему не хотелось ни с кем общаться. Все люди ему казались слишком суетными, озабоченными мелкой наживой, завистью и похотью. Чтобы не было совсем скучно, Альберт устроился на работу пилотом. В небе он хотел найти ответы на все вопросы. Однажды, перелетая северный полюс, ему стало совсем грустно на душе, и он направил свой самолёт вниз к земле, точнее ко льдам. Он не думал в тот момент, что в салоне самолёта находились люди. В те секунды Альберту причудилось, что он абсолютно один во всей огромной вселенной, так помутилось его сознание. Будь в тот миг, он в здравом уме, он не пошёл бы на этот отчаянный шаг; даже несмотря на то, что он вёз делегацию экономистов. Экономистов Альберт ненавидел чуть меньше, чем банкиров. Это был яркий финал похожий на маленькую точку-взрыв на большом белом ледяном пространстве. На работу над книгой у Никиты ушло три недели. Закончив сочинение, он выдохнул с облегчением, будто это всё он придумал сам, и не было никакой волшебной ручки. Смысла своего творения он не понял, но сюжет запомнил неплохо. Неужели и это напечатают? Никита усмехнулся сам себе. А, если напечатают, то сколько заплатят? И он пришёл к мысли, что, скорее всего, не очень много. И пусть. Хоть сколько. Надо проверить магические свойства ручки, насколько они велики.

6

Некрасов сидел на большом диване, сгорбившись, перед столиком в гостиной дома Олега. На столике беспорядочно лежали бумаги – проект банка и стояли бутылка виски, два бокала и тарелка с колбасной нарезкой. Олег стоял у прозрачной стены, заложив руки за спину, и глядел в звёздное небо. Тихо работал большой телевизор на стене.

– Под помещение банка я нашёл только двухэтажное здание из жёлтого кирпича – бывший узел связи на восточной окраине Москвы. Фото я тебе скидывал по почте, – сообщил Некрасов.

– Я видел – берём, – решил Олег.

– Аренда, между прочим, два с половиной миллиона рубликов в месяц.

– Потянем.

– Для уставного капитала нужно хотя бы десять миллионов рублей.

– Не проблема.

Некрасов вспотел. Он перевёл дух и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке.

– Мы не придумали название банка. «Олимп»? «Эверест»? «Первопрестольный»? Какие ещё были у нас варианты, не помню.

– Мне пришла в голову очаровательная мысль сегодня утром, словно озарение, назвать наш банк «Царь-банк».

– «Царь-банк»?

– Тебе не нравится?

Олег обернулся в сторону товарища.

Дмитрий неуверенно пожал плечами.

– «Царь-банк». Не слишком ли пафосно?

– Мне нравится. Царь-пушка и царь-колокол есть, теперь будет «Царь-банк».

– Ладно.

Некрасов сделал запись на одном из листов, положил ручку на стол и как-то неуверенно посмотрел на Олега. Тот уловил, что приятель что-то скрывает или боится что-то сказать.

– Что? – спросил Олег.

– Я хотел спросить, я же буду генеральным директором банка.

– Да не сомневайся, я держу слово.

– Я знаю… Я хотел спросить про зарплату.

– Сколько ты хочешь?

– Даже не знаю.

– Говори не бойся.

– Ну, тыщ, восемьдесят хотя бы.

– Тыщ сто пятьдесят хватит на первое время?

– Вполне.

– А дальше будем глядеть на результаты твоей работы. И ещё тебе будет задание подыскать мне хорошего начальника охраны, настоящего профессионала.

– Сделаю.

– Наливай.

Некрасов разлил виски по бокалам. Вид у него был несколько растерянный. Олег взял свой бокал и спросил:

– Волнуешься?

– Страшно как-то.

– Не бойся, всё у нас должно получиться. Ну, за «Царь-банк».

Выпили. Некрасов смешно поморщился и быстро закусил кусочком яблока.

– И ещё, – вспомнил важную мысль Олег. – Девушек в банк набираем самых красивых.

– Так им надо будет и зарплаты обеспечить соответствующие, – усомнился в разумности очередной прихоти Олега Некрасов.

– Это я беру на себя.

Скоро здание банка было оборудовано, отделано и готово к открытию. Дмитрий удивлялся, откуда у Олега взялось столько денег на отделочные работы, но разумно не задавал товарищу и шефу глупых вопросов – себе дороже. Он приезжал со сметой на очередные работы к Олегу, тот давал ему сумки с наличностью без расписок и прочей бюрократии, после чего ехал расплачиваться с рабочими и оплачивать чеки за стройматериалы поставщикам. Некрасов легко мог обдурить своего босса и присвоить часть его немалых средств, так как Олег его, казалось, не контролировал, не проверял; но он не позволял себе этого делать, потому что не имел склонности к воровству и отчасти из страха быть всё же разоблачённым.

В день открытия банка Олег прибыл взглянуть на своё детище. У входа он перерезал большими ножницами красную ленточку. Специально подобранная по дешёвке массовка аплодировала. Оператор снимал сюжет для новостей, который должны были показать по центральным каналам телевидения. За эту услугу Олег заплатил три миллиона рублей какому-то посреднику-решале как-то связанному с телевизором. В зале выстроились сотрудники банка в форме золотисто-белого цвета: кассиры, менеджеры и начальники направлений. Девушки все были красивы, кроме двух с силиконовыми губами, что очень не нравилось Олегу. Парни и мужчины чаще были нескладными с откровенно отталкивающей внешностью. Сильный пол Некрасов подбирал по интеллектуальным и профессиональным способностям, полагая, что там, где имеет место быть ум, красота имеет обыкновение курить где-то далеко в сторонке. Мужская часть коллектива по его расчётам должна была в любой момент прийти на помощь женской, профессиональные способности которой он оценивал, мягко говоря, не очень высоко. Олег холодным цепким взглядом оценил своих подчинённых и тихо сказал Некрасову, склонившись к его уху:

– Веди в мой кабинет.

Кабинет его был отделан в стиле хай-тек: белые стены, посредине большой овальный стол, отливающий золотистым цветом, шкафы из стекла и металла серебристого цвета.

Олег плюхнулся в большое кресло во главе стола. Некрасов стал рядом. В углу кабинету Олег заметил маленькую спортивную сумку.

– Что это? – спросил он.

–А, чуть не забыл, – опомнился Некрасов. – Это остатки из средств, затраченных на отделку банка.

– Сколько там?

– Один миллион шестьсот тринадцать тысяч двести два рубля.

Олег посмотрел на Некрасова.

– И что мне с ними делать?

– Предлагаю пустить их в оборот банка.

– Есть идея получше – это твоя премия. За твои труды. Тебе пришлось изрядно потрудиться, попотеть в последние деньки. Уважаю.

Олег пожал руку побелевшему в миг Некрасову. С ним случился жуткий стресс: одновременно задрожали руки и коленки. Олег похлопал его по предплечью.

– Возьми себя в руки, дружище. Это только начало. Мы же – «Царь-банк». Кстати, что там насчёт начальника нашей службы безопасности? Отыскал?

– Да, будет через двадцать минут, – заплетающимся языком пробормотал Некрасов.

– Что за птица?

– Лихорадов Влас Антонович, военный пенсионер, полковник запаса, служил в спецназе, посетил многие горячие точки земного шара, имеет правительственные награды, женат, двое детей, трое внуков, пятьдесят четыре года, два высших образования.

– Надо посмотреть на него. Ступай. Хотя подожди. У меня будет пожелание к тебе: больше не брать на работу баб с силиконовыми-лягушачьими губами. Этих двух оставляй, но больше не надо.

– Хорошо.

Полковник запаса явился к Олегу в строгом деловом тёмно-сером костюме. В нём за версту чувствовалась военная выправка. Лицо его было каменным, непроницаемым, с правильными, но грубоватыми чертами, украшенное усами. В чёрных волосах редко местами серебрилась седина. Лихорадов сел на стул в трёх метрах от Олега, вытащил из портфеля ежедневник с Кремлём на обложке и авторучку, положив их перед собой.

– Лихорадов Влас Антонович, – лаконично отрапортовал бывший вояка.

– Очень рад знакомству. Олег.

– Взаимно.

– Я забыл у своего помощника уточнить такой вопрос: вы в спецслужбах служили?

– Так точно.

– И связи у вас сохранились в этих структурах?

– Конечно, так точно, таковые имеются.

– Замечательно. А там – наверху?

Олег кивнул головой вверх.

– Наверху? Это где? Кремль? Аппарат президента? – задал уточняющие вопросы полковник.

– Ага.

– Пожалуй, что нет.

– Ладно. Это я думаю, возможно, наладить со временем. Влас Антонович, вам следует в кратчайшие сроки укомплектовать штат охраны банка и моих личных телохранителей.

– Я уже принят на работу?

– Да. Какой смысл тянуть вола за хвост?

– В таком случае хотелось бы обсудить жалованье.

– Давайте обсудим. Сколько вы хотите?

– Тысяч шестьдесят хотя бы для начала.

– Отлично. Я вам буду платить сотку в месяц.

Лихорадов кашлянул в кулак и нервно моргнул.

– У меня есть проблема. Мне досаждает один бандит Гена Кастет, требует денег, – Олег перевёл разговор на другую тему.

– Кастет? Не слышал о таком.

– Он сказал, что теперь он – моя крыша. На прошлой неделе я отвалил ему пять миллионов рублей за то только, чтобы он отстал от меня. Но это, увы, не навсегда.

– Козлина.

– Действительно.

– Бандиты нынче – это небольшая проблема, постараюсь её решить.

– Очень надеюсь на ваши способности и профессионализм.

Прошла неделя с начала открытия «Царь-банка». Олег захотел устроить небольшой сабантуй у себя в загородном доме с шашлыками и выпивкой. Из гостей был один Некрасов. Больше он никого не хотел видеть. Дима приехал на такси. Горничная уже готовила во всю шашлыки и другую закуску, накрыла стол в беседке. Олег заметил, что Дмитрий был мрачным и вялым. Олег подумал, что это было связано с тем, что он слишком устал, ведь он загрузил его работой, так что отдыхать тот мог лишь во сне.

– Ты чего такой смурной? Надо тебе отпуск дать на недельку, – сказал Олег.

– Отпуск? Мы же только начали дело, – странно отреагировал Некрасов.

– Не хочешь отдохнуть?

– Нет. Олеська куда-то пропала.

– Так вот в чём дело. Ты из-за неё такой грустный?

– Как бы что с ней не случилось.

– Да, это было бы очень печально. Я думал о ней, хотел и её пригласить на пикничок, но что-то позабыл. Не ссы. Найдём её.

Олег достал из кармана куртки мобильник и набрал номер Лихорадова.

– Антоныч. Мухой ко мне. Есть задание.

Некрасов с удивлением поглядел на товарища, который так вульгарно командует человеком значительно старше его.

Через три дня Лихорадов обнаружил Олесю на крыше четырнадцатиэтажного дома в спальном районе Москвы. На служебной машине он подвёз к этому дому Олега и Некрасова. Был уже вечер. Стемнело. Все вышли из машины.

– Она одна там? – спросил Олег.

– С двумя какими-то типами, ровесниками, – ответил Лихорадов.

– Что за люди? – поинтересовался Олег.

– Не знаю, возможно, наркоманы или просто придурки какие-то, судя по виду. Вас проводить на крышу?

– Нет, мы сами.

Олег и Некрасов поднялись на крышу по металлической скрипучей лестнице. На крыше не было серьёзный ограждений, только выступ по краям высотой по колено нормальному человеку. Олеся сидела на таком выступе и курила, раскачиваясь взад и вперёд. Перед ней в метре от неё сидели на каком-то предмете похожем на ящик парень с девчонкой. Они были бедно одеты и очень худы. Оба длинноволосые. Парень бренчал что-то неразборчивое на гитаре. Не обращая внимания на эту сладкую парочку, Олег и Дмитрий подошли к Олесе.

– Привет, – обратился к ней Олег.

– Добрый вечер, – отозвалась Олеся так, будто разговаривала не с человеком, а манекеном.

– Ты, что тут делаешь? Мы тебя обыскались, – сказал Олег.

– Да ну. С какого перепоя?

– Ты под веществами что ли?

– Не понимаю, о чём ты?

– Всё ты понимаешь. Почему тебя не было у себя дома?

– Это не мой дом, а съёмная квартира. Родители её снимали мне. Отец узнал, что я вылетела из института и проклял меня.

– Как проклял?

– В широком смысле. Он велел мне возвращаться домой и грозился устроить меня швеёй на какую-то фабрику в качестве воспитательной меры на год, чтобы я что-то поняла в жизни. Теперь у меня ни денег, ни съёмной квартиры. Я стала обычной бродяжкой.

– Что ж ты к нам не обратилась за помощью? – спросил Некрасов.

– На фига?

– Мы бы помогли тебе, – сказал Дмитрий.

– Как?

– Можем тебя устроить на работу. У нас есть целый банк, – сказал Олег.

– В смысле?

– В прямом.

– И кем я там буду работать, я же ничего не умею. Уборщицей разве что?

Олег посмотрел на Некрасова. Тот быстро прикинул, что можно предложить Олесе:

– Менеджер по связям с общественностью или пресс-секретарь.

Он посмотрел на Олега.

– Да, что-то в этом роде, – согласился Олег. – Зарплата будет хорошая. А хату тебе снимем за счёт банка.

Прошло три дня. Олег возвращался из Москвы в четыре часа дня. Обычно он какое-то время утром и немного днём проводил в банке. Как работает, банк он не понимал, как и не понимал, зачем он нужен в банке. Всеми делами в банке занимался Некрасов. Но дома Олегу было скучно, ему хотелось хоть чем-то занять себя. В тот день ему наскучило пребывание в банке уже в три часа, и он велел своему охраннику и водителю везти его домой, где он собирался досмотреть популярный американский сериал. Олег думал об Олесе. А ведь он оказался добрым человеком. Устроил эту бедолагу в жизни, дал ей работу и кров. Может быть, неспроста ему досталась эта магическая коробка, но потому что он достоин этого? Потому что он способен изменить этот мир к лучшему. Как только он об этом подумал, что-то с силой грохнуло в лобовое стекло. Завизжали тормоза. Олег инстинктивно пригнулся, что спасло ему жизнь. Ведь это были пули девятого калибра от автомата Калашникова. Водитель Иван был убит сразу, охранник Сергей, сидевший рядом с ним на переднем сиденье ранен. Машина стала на обочине, едва не свалившись в кювет. Из леса выбежал киллер в чёрной балаклаве с автоматом на перевес, чтобы осуществить контрольные выстрелы. Но Сергей сумел собрать в себе силы. Он приоткрыл дверцу и открыл огонь из пистолета по киллеру. Киллер кинулся обратно в лес.

По расчётам Андрея денег Инги должно было хватить на житьё-бытьё на три-четыре месяца скромной жизни. Как быть дальше он не знал, и думать об этом не хотел. Елена ему предлагала:

– Уедем в другой город. Не можем же мы жить, так долго не работая.

– Куда? – отбрыкивался от Елены Андрей.

– Всё равно.

И действительно, какая разница, где жить. Жизнь в России везде примерно одинаковая. Везде можно устроиться на работу водителем, милиционером или охранником, было бы желание.

Однажды на улице города Андрей случайно встретил одноклассника Костика Ларионова. Костик год назад подался на заработки в Москву и вернулся теперь на пару недель на малую родину отдохнуть, перевести дух и проведать родителей. Константин сильно изменился, но не внешне, а в поведении и манере говорить. «Вот что Москва поганая с людьми делает – деловой типа перец», – мысленно поставил ему диагноз Андрей.

– И чего там интересного в Москве? – равнодушным тоном спросил он гостя из столицы.

Костик смешно скорчил физиономию, скривил губы и загадочно ответил:

– В Москве? Это, братец, надо почувствовать. В Москве все деньги крутятся. Их запах даже чувствуется в воздухе.

– И как аромат? Приятный?

– Нет, с тухлецой, но всё равно притягивает. Ведь деньги – это, как наркотик, легко привыкаешь к ним и попадаешь в зависимость.

– Много зарабатываешь?

– Бывает и штука зелёных прилипает.

– Гонишь.

Костик хмыкнул, дескать, вот, что значит провинция, тысяча долларов для него кажется космической суммой.

– И где такие деньги получают?

– На «газели» водителем.

В Москву перебираться Андрей не думал, полагая, что слишком мелок и глуп для столицы. Как и у многих других провинциалов, у него были выработаны одновременно устойчивый комплекс неполноценности и жгучая неприязнь по отношению к обитателям столицы.

– И трудно всё это достаётся? – спросил он у Костика.

– Как трудно? Там, конечно, не как здесь – приходиться пошевелить булочками, чтобы хоть чего-то достичь.

Костик не обладал какими-то выдающимися способностями. В школе он учился даже чуть хуже Андрея. Андрей в уме попытался сложить пазлы относительно того, чем он хуже его. Может быть, не так уж страшна Москва, какой её рисуют многие провинциалы?

Андрею понравилось не работать, жить легко, не думая о завтрашнем дне, о том, как добыть себе и своей женщине кусок хлеба. В то же время ему было скучно сидеть дома с Леной, и он выбирался то и дело в город, дабы прошвырнуться, послоняться себе в удовольствие без определённой цели. Лене он говорил, что ищет работу. Якобы ему кто-то предлагал работу на дому или разовую подработку. Каждый раз он возвращался ни с чем. «Работодатели» оказывались либо обманщиками, либо предлагали совсем мизерную плату за труд. Лена фантастически смиренно реагировала на его ложь. Андрей в какой-то момент согласился с ней, что им нужно уехать. Перед отъездом ему захотелось соблазнить ещё кого-нибудь. Для него в этом уже было больше озорства и игры, чем желания утоления похоти. И потом не пропадать же добру, думал он о своих волшебных очках.

Однажды он бродил по центру города и присел за столик на летней веранде кафе. Заказал себе чашку кофе. За его спиной болтали две женщины. На их столике стояли бокалы с пивом и лёгкая закуска. Обоим было слегка за сорок. Одна была красивая брюнетка с утончёнными чертами лица; вторая блёклая с жёлтыми волосами в красной футболке. Андрей подслушал невольно их разговор.

– Знаешь, каким оказался этот невзрачный, щуплый типчик в постели? – обратились к брюнетке жёлтые волосы.

– Игнат? – спросила брюнетка.

– Какой Игнат? Игнат – это водитель автобуса. А это Никифор – доцент, филолог с нашего местного универа. Я же тебе рассказывала.

– Извини, я немного запуталась в твоих мужиках.

– Что значит запуталась? Ты считаешь меня шлюхой?

– Нет, нет, это я просто туго соображаю. Прости.

– Да, что уж. Признаюсь, я сама порой прихожу к мысли, что я такая порочная и мерзкая.

– Ну тебя. Не наговаривай на себя. Я тебя знаю сто лет. Никакая ты не порочная. Такое золотое сердце ещё поискать надо. Так что у вас с этим Никифором?

– Ты не поверишь – пять оргазмов за одну только ночь! Он просто чудовище в этом деле!

– Этот очкарик, которому пятьдесят два года?

– Пятьдесят шесть, как оказалось. Он слегка убавил себе возраст, когда мы только познакомились.

– Ой, а я так далека от всего этого. Мне это точно не понять никогда.

– Как?! Неужели ты со своим Стасиком не испытывала удовольствия?

– Для меня это труд.

– Может, ты не умеешь расслабляться или Стас ничего не умеет?

– Не знаю, не люблю эту тему, давай о чём-нибудь другом поговорим.

– О чём?

– О «Доме-2».

– Ой, давай. Ты смотрела последний выпуск?

Как это ни разу не получала удовольствие от секса? Андрей недоумевал над признанием брюнетки. Он аккуратно несколько раз обернулся, чтобы рассмотреть её. Она была ещё ничего для своего возраста. Для него такие женщины были ещё экзотикой. Почему бы не соблазнить её. Пусть почувствует, что такое настоящий мужчина. А то так и пройдёт жизнь без главной земной радости. Женщины всё болтали и, кажется, не собирались уходить. Андрей заказал ещё апельсиновый сок и ждал удобного момента для применения волшебных очков. Наконец желтоволосая женщина попрощалась с брюнеткой и ушла. Андрей выдохнул. Брюнетка допивала чай и начала тоже собираться, копошиться в своей сумочке. Андрей быстро обошёл её стол, став напротив неё. Глаза его закрывали красный дымчатые очки. Брюнетка невольно оторвалась от своей сумочки и взглянула на него. В этот миг в мозгу её как будто грохнул взрыв.

– Привет, – обратился к ней Андрей и небрежно улыбнулся.

Женщина неуклюже улыбнулась в ответ.

– Кто вы? – спросила она.

– Я тот, кто тебе нужен.

– Да?

– Да.

– Пойдём со мной.

Брюнетка была словно под гипнозом. Она расплатилась с официантом, после чего Андрей взял её за руку и повёл за собой. Он быстро соображал, куда бы можно было пойти с ней. Кроме кустов у речки за парком ничего не приходило в голову. Это было любимым местом для занятия сексом на природе горожан в тёплое время. Они прошли через парк, дошли до речки. В любимом месте Андрея под широкой ивой уже кто-то пыхтел и стонал. Пришлось идти дальше к кустам орешника. Там было погрязнее, но устроиться можно было. Андрей разложил женщину на траве, раздел и принялся употреблять её в консервативной позе миссионера. Женщина стонала, обвивала руками его шею и даже хватала за волосы.

– Ещё! Ещё! Сильнее! Возьми меня всю! – требовала она.

«А ещё говорила, что не любит секс», – заметил про себя Андрей.

Закончив дело, Андрей слез с женщины и упал на спину рядом.

– Такого у меня никогда не было, – призналась очередная жертва Андрея. – Как тебя зовут, милый?

– Евсей.

– Что оно значит на русском?

– Не знаю.

– А тебя, кстати, как зовут?

– Валя.

– Тоже классное имя.

Валентина оделась, поправила волосы. Андрей тоже начал одеваться.

– Когда мы снова встретимся? – спросила Валентина.

– Думаю не скоро. Извини, в этом нет смысла, – ответил Андрей.

– Почему?

– Я военный. Меня отправляют на войну.

– Как так?! Куда? Разве мы с кем-то воюем?

– Да, это тайная война, о которой ничего не говорят по радио, и не показывают по телевизору. Эта война в Сомали с бандитами, пиратами, которые захватывают в заложники людей из разных стран и требуют за них выкуп.

– Так война, наверно, когда-то закончится.

– Наверняка, но потом мне надо будет ехать в командировку на Новую землю принимать командование над одной военной частью. Там я буду должен прослужить больше десяти лет.

Андрей оделся, встал.

– Слушай, Валь, я побегу. Мне уже надо через полчаса прибыть в штаб с докладом к командиру.

Дома ночью Елена в кровати начала приставать к Андрею, но он мягко отверг её поползновения. Было темно за окном. Где-то ухал филин. За окном ветер качал берёзу.

– Что с тобой? Ты меня уже не хочешь, милый? – обиделась Лена.

– Что ты, моя рыбка? Просто очень устал сегодня.

– Устал? Отчего же?

– Да от этой беготни по городу в поисках разовой работы.

– Бедный. Нам пора переезжать в другой город, где ты сможешь устроиться на нормальную работу. Хватит уже этих мытарств. Я думаю, мы можем поехать в Екатеринбург или Ростов-на-Дону. Пока ещё остались деньги на съём жилья.

– Да. Ты права, дорогая. Ещё недельку поживём тут и поедем.

Андрей подумал, что Елена уже стала ему не так интересна в постели, как раньше. Он пресытился ею. Что делать и страсть и влечение проходят. Почему же он терпел её рядом с собой до сих пор? Ведь с другими женщинами он расставался без всяких сожалений резко и быстро. Андрей и сам не мог себе ответить на этот вопрос. Может быть, это была привычка. К человеку тоже привыкаешь. И потом Елена устраивала его быт, убиралась в домах и квартирах, где они жили, готовила ему еду. Или у него и, в самом деле, была любовь к ней, а не просто влечение. И эта любовь ещё не истлела до конца, не умерла. Возможно, это была смесь чувств остатков любви и жалости, которые не позволяли ему бросить Елену, избавиться от неё.

Два дня спустя, болтаясь по городу, Андрей проходил мимо отделения милиции. Он остановился на противоположной стороне улицы, сел покурить на скамейку. В это время из отделения вышла Ненашева. Как он смог забыть её? Она нравилась ему. Было в ней что-то притягательное, озорное, детское, то, что очень нравилось Андрею. Он решил проследить за ней. Так он дошёл до её дома. Она жила в старом трёхэтажном доме, покрашенном в зелёный цвет. Андрей запомнил подъезд, в котором она исчезла. Она пришла домой пообедать. Андрей решил подождать её. Во внутреннем кармане джинсовой куртки лежали очки. В голове в какой-то момент мелькнула шальная мысль. Она же его может вспомнить и причинить ему вред, если что-то потом в их делах пойдёт не так, как ей хочется. Удастся ли её легко бросить, как остальных соблазнённых им женщин. Или ему придётся всё время быть с ней рядом, чтобы она его не засадила или не устроила так, чтобы его закопали где-нибудь далеко в лесу или утопили в болотах. Милиционер – это опасно. Пыл Андрея несколько утих, угас. Он не был совсем идиотом. Кругом полно женщин, которых можно соблазнить, попользоваться ими и расстаться с ними навсегда без ущерба для своей психики, здоровья и жизни. Андрей курил, прячась за стволом тополя, когда из подъезда вышла следователь. Она остановилась у какого-то мужика в кепке, возможно, соседа или знакомого. Они заговорили, а потом пошли вместе. В такой ситуации соблазнять её не имело никакого смысла. И потом надо было придумать план, как соблазнить её без ущерба для себя и Елены. Или не стоило с ней связываться вовсе.