На поезде Андрей приехал в свой родной город. Домой ему не хотелось идти. Он нашёл Лену. Она снова встречалась со своим математиком, который, оказывается, из-за неё ни на ком не женился и возненавидел весь белый свет, а особенно женщин. Встретив же вернувшуюся из столицы Елену, он растаял и простил её.

Они сели на скамейке в парке. Был солнечный день. Вокруг слышались радостные возгласы молодёжи и детей, щебетали птицы. Андрей спросил:

– Как ты?

– У меня всё хорошо. Мы наверно поженимся с Марком. Он такой милый и очень умный.

– Не то, что я.

– Прости, но я не могу понять, как у нас всё получилось так. Ты, конечно, хороший, но мы такие разные. Это было похоже на колдовство какое-то.

– Так и есть.

Елена усмехнулась.

– Я не верь во всю эту мистику.

– Хочешь верь – хочешь не верь. Ты заслужила лучшего человека, чем я.

– Зачем ты вернулся? Ведь, ты улетел с Ксенией. Она богатая и красивая.

– Всё у меня обломалось. Придётся начинать жить заново.

Родные приняли Андрея холодно. Он сидел на маленькой кухне с матерью и отцом. Даже купленная им бутылка водки не разрядила обстановки. Отец наливал себе побольше, сыну и жене поменьше.

– Чегой-то тебя потянуло в родные палестины? Натворил поди делов в Москве? – предположил отец и сурово поглядел на сына.

– Я только из Южной Америки вернулся.

– Ух-ты докуда добрался стервец, – заключил отец и опрокинул в секунду в себя полную стопку.

– Что я вам плохого сделал?

– Ты сколько времени не звонил нам. Мать вся извелась.

Отец грозно сжал кулак.

– Илья, – мать примирительно положила ладонь на кулак мужа.

– Что Илья? Ему всегда было плевать на всех, особенно нас самых близких и родных людей.

Утром же Андрей уехал из родного города снова в Москву. Злая она столица да другого пути он не видел. Там все деньги, все возможности наладить хоть какую-то путёвую жизнь. Провинция – это болото, смерть при жизни.

Денег у Андрея хватало на неделю жизни в хостеле и немного на еду. Он тут же по приезду в Москву устроился в фирму такси. Толпа, много разных лиц, вечный гудёж машин, величественные строения и серые коробки домов с окраин – здесь творилась история. Андрей подсчитал, что ему понадобиться две недели плотной работы, чтобы подкопить на съём однокомнатной квартиры в Мытищах, Реутове, Балашихе или Люберцах.

Прошло десять дней его пребывания в Москве. Он приехал на вызов к станции метро Выхино. В машину села клиентка сорока трёх лет с ярким боевым раскрасом на лице и грудью шестого размера. Это был вид типичной деревенской красавицы бой-бабы. Андрей загрузил две большие сумки женщины в багажник. Ехали в Люберецкий район. Разговорились.

– Хороший сегодня был день – удачный, – призналась женщина.

– Чем занимаетесь? – поинтересовался Андрей.

– У меня две торговые точки на рынке.

– Бизнес значит?

– Ага, малый.

– Меня Андрей зовут.

– Снежана.

– Ух ты, какое уникальное имя. С таким точно не пропадёшь в жизни.

– А вы, молодой человек – остряк, балагур.

– Да, ну что вы? Скажите тоже. Я на полном серьёзе.

Подъехали к дому Снежаны – двухэтажному с небольшим двором. Первый этаж был из белого кирпича, второй – щитовой деревянный. Залаяла большая собака в вольере.

– Зайдёшь на чаёк, – предложила Снежана Андрея.

Андрей держал руки на руле, думал.

– Давай, я приеду к тебе часов в девять вечера. Мне надо машину передать.

– Хорошо, жду.

– Только объясни, как до тебя добраться на электричке.

Снежана рассказала, как до неё доехать на электропоезде, а потом на маршрутке. И в половине десятого Андрей был уже у неё. Он протянул ей большую шоколадку, войдя в прихожую.

– Спасибо, сладкое – моя слабость.

Снежана надела видимо праздничное бело-розовое платье. На столе в столовой уже дымилось в большом люде пожаренное мясо и картошка в большом блюде. Из буфета Снежана достала бутылку.

– Вино? – спросил Андрей.

– Наливка. Рябиновая.

– Угу.

– Очень способствует налаживанию контакта.

– Это то, что нам нужно.

В коридоре, прихожей и одной комнате Андрей заметил какие-то коробки. В доме было не очень прибрано и уютно, в нём было две комнаты внизу и две сверху. Наверху была спальная с плазмой на стене с голубыми обоями и репродукцией какого-то классика над изголовьем кровати. На картине был изображён Париж в утренней дымке.

Снежана была пополней Аллы и несколько консервативней, без склонностей ко всякого рода излишествам и извращениям. Пыхтя на ней, Андрей то и дело вспоминал о кроткой Ксении, её совершенном белоснежном теле; и о Елене. Елена была королевой красоты, правда, несколько поблёкшей, не без его помощи. Снежана во сне храпела, как слон, от чего Андрей дважды просыпался и снова засыпал. Сон у него был крепкий – сон истинного русского провинциала. Проснулись ближе к девяти часам. Снежана потянулась, встала, начала одевать на себя ночнушку, но Андрей не дал ей это сделать – встал тоже, подошёл к ней сзади, обнял, отбросил ночную рубашку на пол, снял трусики и стал прилаживать своё орудие любви. Он нагнул Снежану вперёд.

– Что ты делаешь, проказник?

– Люблю тебя.

Всё получилось спонтанно, быстро, немного неуклюже. Разрядивший обойму на спину Снежане, Андрей усталый сел на край кровати. Он только успел одеть трусы, как в дверном проёме показался мальчик восьми лет светловолосый в заляпанной чем-то серой маечке и синих трусиках. Снежана успела надеть ночную рубашку.

– Дядя ты кто? – обратился он к Андрею.

– Я? Андрей.

– Дядя Андрей, ты можешь собрать конструктор?

– Какой?

– Андрюш, ты, что совсем что ли тёпленький? Детский конструктор никогда не собирал, – сказала Снежана. – Иди, поиграй с парнем. Это мой сын Славик – прошу любить и жаловать.

Андрей спустился на первый этаж и помог построить дом из деталей конструктора Славику.

– Теперь ты будешь моим папой? – спросил Слава.

– У тебя нет разве отца? – поинтересовался Андрей.

– Есть – он погиб.

– Как?

– Он был лётчиком. Его сбили. Он направил свой горящий самолёт на главный штаб врага и взорвал его. За это ему дали Героя России. Не веришь?

Андрей пожал плечами.

– Я сейчас тебе покажу.

Парень залез в шкаф и достал из него игрушечную медаль героя России.

– Теперь веришь?

– Да.

Снежана позвала их завтракать. Она готовила сытно и обильно.

– Вот что, Андрюш. Мне надо по работе съездить в Москву, а ты посиди, пожалуйста, со Славиком. Я скоро буду.

Андрей не успел ничего ей возразить. Снежана ушла. Славик донимал Андрея, требуя играть с ним.

– А ты почему не в школе? – спросил Андрей.

– Болею.

– Чем? Воспаление хитрости?

– У меня температура не видишь что ли?

– А ты не хочешь мультики посмотреть?

– Хочу, но мама мне не разрешает – прячет от меня пульт.

– Я тебе могу показать их на своём телефоне.

– Давай.

Славик уткнулся в телефон Андрея, когда тот нашёл ему в ютюбе мультфильм по его вкусу. Андрей вздохнул – можно было передохнуть. Входная дверь скрипнула и хлопнула. Неужели Снежана уже вернулась? Через несколько секунд на пороге появилась полноватая девчонка тринадцати лет, темноволосая с короткой косой и в очках, с рюкзачком за спиной.

– Это кто? – спросила она.

– Наш новый отец, – ответил Славик.

Девочка хмыкнула, бросив:

– Дебил.

И ушла в другую комнату.

– Кто она? – спросил Андрей.

– Сестра Юлька.

– Ты смотри, смотри мультик, а я пойду наверх полежу.

– Иди, если что я тебя позову.

В столовой Андрей обыскал холодильник, нарезал себе несколько кусков сала и хлеба, съел всё это. В столовую пришла Юлия и начала разогревать себе нормальный обед – поставила на плиту кастрюлю с супом. Андрей почувствовал себя несколько не в своей тарелке при ней.

– Может, помочь чем-нибудь? – предложил он.

Юлия только презрительно хмыкнула.

Андрей ретировался на второй этаж. Потянуло в сон – он разделся до трусов и лёг в кровать, быстро уснув. Проснулся он примерно через два часа от непонятных криков и воплей. Сначала Андрей не мог понять, где он находится, сообразив же, вспомнив всё, понял это были дети. В одних трусах он сбежал вниз. Слава вцепился в волосы Юлии, повис на ней. Юлия отвесила ему хлёсткую оплеуху, так что тот отлетел в угол комнаты со слезами и воплями:

– Сука! Убью!

– Что тут происходит?! – крикнул Андрей.

Он загородил Юлю от атаки Славы.

– Зачем ты дал этому дураку телефон? Он на нём смотрит порнуху?

– А ты не могла проследить за ним? – спросил Андрей.

– Я ему что – нянька что ли?

Разнять и успокоить их казалось было невозможно.

– Я всё расскажу матери, – угрожала Юлия.

– Тварь! – ругался Славик.

– Давайте я вам денег, и вы купите себе что-нибудь, – предложил Андрей.

Только подкуп утихомирил брата и сестру. С тремястами рублями Юлия пошла в магазин за газировкой и чипсами.

Снежана вернулась только в седьмом часу вечера. Андрей ел с детьми в столовой.

– Как, вы тут, мои огурчики? Не скучали?

– Нормально, – брякнула Юлия.

Славик показал большой палец правой руки и встал из-за стола.

– А ты как?

Снежана поцеловала Андрея в щёку.

– Хорошо, – буркнул Андрей и продолжил жевать вчерашнее мясо.

– Тебе когда на работу?

– Завтра.

– Во сколько нужно встать?

– Рано. Я сейчас поеду. Лучше из дома пойду на работу, там остались документы и права; а то придётся большой крюк делать.

Выйдя из калитки, Андрей вздохнул с облегчением.

Прошло три недели. Поступил заказ от клиента в Новокосино. Был осенний день. В небе светило солнце. У Андрея было хорошее настроение – он накопил деньги для съёма квартиры. Осталось только найти подходящий вариант. В Новокосино он подобрал женщину с замысловатой причёской светлых волос. Ей было сорок девять лет. Лицо её было идеально гладко, что свидетельствовало о вмешательстве в естественный ход природы косметолога или даже хирурга. Она была симпатичной с грудью третьего размера и несколько выдающимися бёдра. Ей нужно было ехать в Балашихинский район. Поехали. Женщина забралась на переднее сиденье, а не на заднее, как делали обычно все женщины. Она посмотрела в зеркало заднего вида и принялась красить губы, достав из сумочки косметичку. Андрей скользнул взглядом по её одежде. На лилового цвета водолазке болталась золотая цепочка с кулоном – буквой м. «Средний класс, – подумал Андрей, – а может и выше, но не пролетариат точно».

– Вам и без помады неплохо, – отпустил комплимент Андрей.

Женщина улыбнулась и представилась:

– Марина.

– Андрей.

– Откуда вы?

– В смысле? В Москве живу я.

– Это понятно. Я тоже сейчас живу в Подмосковье, но приехала сюда из Красноярска.

– Я из Ж-ка.

– Никогда не стесняюсь своего происхождения.

– И я. Вот разговариваю сейчас с вами и удивляюсь – такое ощущение, что знаком с вами давным-давно; будто встретил родственную душу.

Было пять часов дня, когда Андрей подъехал к дому Марины. Это был приличный двухэтажный дом из красного кирпича с воротами, открывающимися пультом. Во дворе росли мохнатые голубые ели.

– Чаю? – предложила Марина.

– Да. Что-то жажда совсем замучила.

– Хотите – загоните машину внутрь. Я пультом открою ворота.

– Нет. Она того не стоит.

Андрей позвонил по мобильнику напарнику, попросив забрать его машину, продиктовав ему адрес. Он обещал ему дать тыщу рублей, чтобы тот прикрыл его и подменил.

Дело даже до чая не дошло. Андрей набросился с поцелуями на Марину, когда та переоделась в домашнее и собиралась поставить чайник на плиту. Он целовал её в шею, щёки, губы, бормоча:

– Милая, что ты делаешь со мной? Ты просто звезда, звезда моя сумасшедшая. Я сгораю от любви к тебе.

Марина чуть вырвалась из его цепких объятий, хихикнула и сказала:

– Не сгори только раньше времени. Я в душ. Быстро. А ты иди в другой душ в подвале.

Нести всякий нелепый, глупый, любовный вздор Андрея научила Алла. Она говорила, что женщинам этого очень не хватает. С Мариной в постели Андрей пытался применить весь свой арсенал эротических знаний, который успел познать с Аллой и другими менее опытными и отвязными женщинами. Он не отпускал Марину из своих объятий два часа. Наконец, они измождённые и удовлетворённые упали на спины. Андрей нашёл кисть Марины и взял её.

– Ты – милый, – сказала Марина.

– Ты – просто сокровище.

– Врёшь и не краснеешь.

– Я не смогу без тебя жить.

– Скольким ты говорил уже эту чепуху?

– Первый раз сказал. Честно!

– Ты ещё совсем мальчишка, а я старуха.

– Не говори ерунды. Я тебя никуда не отпущу теперь от себя.

Марина накинула халат и спустилась вниз. Они занимались любовью на втором этаже в уютной спальне. Пока Марины не было Андрей надел трусы, подошёл к окну. Во дворе стояла машина – иномарка. «Миллионов пять, а то и десять», – мысленно оценил её Андрей. Потом он подошёл к комоду, на котором стояли фотографии в рамках с Мариной и молодой девушкой видимо её дочкой. Рядом на стене висели несколько фотографий, на одной из которых Марина была в судейской мантии. Она скоро появилась в спальной со стаканом апельсинового сока в руке, который протянула Андрею.

– Хочешь?

– Очень.

Андрей сделал большой жадный глоток.

– Ты умеешь шашлыки делать? – спросила Марина.

– А, что там сложного.

– Ничего. В холодильнике в ведёрке лежат из супермаркета. Сделай – настроение хорошее, хочется отдохнуть по-человечески. Мангал на задней стороне дома находится, шампура лежат рядом в беседке.

– Сделаю.

Андрей и Снежана ели шашлык в беседке и пили красное французское вино.

– Из вин я предпочитаю только Францию – остальное всё чепуха, – призналась Снежана.

– Ну, не скажи, а ЮАР, а вино из Штатов? Там тоже научились производить вина, – решил поумничать Андрей.

– Ой, не надо строить из себя специалиста.

Послышался какой-то шум. Андрей оглянулся в сторону угла дома, из-за которого нарисовался молодой человек с африканскими косичками в коротенькой красной курточке и голубых модных джинсах с дырками и бахромой-лохмотьями. Он стремительно шёл к беседке.

– Это кто? – спросил Андрей.

Марина промолчала. Молодой человек зашёл в беседку, взял бутылку нагло отпил из неё вина и предъявил Марине:

– Ты, что творишь?!

– Я тебе сказала, убирайся вон, и чтоб ты здесь больше не появлялся, – ответила спокойно она.

– Так просто?

– Проще не бывает.

– А это кто? Не успела от меня избавиться уже нашла себе замену – малолетку какого-то.

– Он постарше тебя будет.

– Почему ты хамишь мне?

– Отвали, щенок.

– Значит, моя любовь для тебя ничего не значит?

– Ой, Вениамин достал ты меня со своей любовью.

– Достал? Два года псу под хвост. Тебе всегда было плевать на мои чувства, на мою преданность. Я растворился в тебе, словно кусок сахара в горячем чёрном чае. Ты убила меня. Убила! Ты горячий чёрный чай! Убийца!

– Тебе сказали, отвали. Иди отсюда, парень, – встрял в разговор Андрей.

Вениамин театрально громко засмеялся и показал пальцем на Андрея.

– Смотрите на него. Это же откровенное быдло. Пролетарий. Колхоз «Красный лапоть».

Андрей вскочил со скамьи и изготовился отвесить удар кулаком в лицо хаму. Тот сделал шаг назад.

– Бей меня, бей! Убей! Я всё равно убит уже!

– Андрей не надо, – попросила Марина. – Уходи, Веня, пожалуйста.

– Дай мне только две минуты поговорить с тобой тет-а-те. Умоляю. Хочешь, я перед тобой на колени встану?

– Ладно.

Они отошли в сторону от беседки шагов на десять.

До Андрея доносились обрывки слов Вениамина. Он начинал каждое предложение со слов «а помнишь». Одно предложение Андрей расслышал полностью:

– А помнишь, в Египте год назад на пляже на закате, были люди ещё, я тебе языком на попе прямо написал «я тебя люблю»?

Ответ Марины он также расслышал:

– Врёшь, не было людей.

– Были, были! – Вениамин повысил громкость речи.

Марина растаяла под натиском излияний и признаний в любви Вениамина. Андрей не успел даже узнать, из-за чего они поссорились, почему Марина выгнала этого типа. Пришла очередь быть изгнанным ему. Снежана подошла к нему. У неё всё было написано на лице. Выдержав паузу, она сказала:

– Тебе надо уйти.

Андрей молчал. Он налил себе полный бокал вина и тут же осушил его.

– Хочешь, я тебе такси вызову и оплачу? – предложила Снежана.

– Валяй.

Жизнь продолжалась. Андрей снял комнату на окраине Балашихи. Он работал в такси. Приближалась зима. Небо заволокло тёмными тучами, предвещавшими дождь или снег. Андрей пробивался сквозь пробки в Зябликово на вызов. Наконец, он подъехал к нужному дому. Из подъезда выбежала худая светловолосая девушка в тонкой бежевой куртке. Она села на заднее сиденье. У неё было симпатичное круглое лицо и серые глаза. Ей нужно было ехать в центр. Поехали. Андрей то и дело поглядывал на девушку в зеркало заднего вида.

– Не из Москвы? – попытался угадать он.

– Нет, а что это так заметно? – девушка несколько смутилась.

Андрей усмехнулся.

– Есть немного. Москвички они все расслабленные, на релаксе, такие все из себя цацы. Я сам не московский.

– Ирина.

– Андрей.

– Давно в Москве?

– Я уже и не помню, когда сюда приехал. Я то уезжал, то приезжал обратно. Жил в Подмосковье. Сейчас в Балашихе комнату снимаю.

– А я в Зябликово с подругой одну на двоих.

– Понятно – экономия.

Они заболтались и не заметили, как приехали, перед этим успев обменяться номерами телефонов. Андрей посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Неужели он изменился? Он стал нравится девушкам просто – без всякого магии.

Это была фантастика. Может быть, он просто повзрослел, возмужал? Они условились встретиться через три дня, когда у обоих были выходные дни. Перед встречей созвонились – проболтали добрых полчаса, будто старые знакомые или даже близкие люди. Ирина, как и Андрей не любила читать. Она обожала кино и кафе.

В условленный час Андрей приехал к кинотеатру, где они договорились встретиться. Уже стемнело. Ирина опаздывала. Андрей ёжился от холода. Ему стало несколько грустно, когда он задумался о серьёзности этого знакомства. Ирина опаздывала уже на пятнадцать минут. Двадцать минут она уже не отвечала на звонки и сообщения в телефоне. Андрей сел на скамейку и закурил.

Он представил, какое будущее его ждёт. Ирина работала продавщицей. К ней наверняка будут приставать всякие мужики-начальники или клиенты. Впрочем, это всё фигня, это жизнь. Как они будут жить? Снимать комнату или квартиру на двоих? Они оба бедны. Придётся экономить каждую копейку. Потом Ирина может забеременеть и родить. Они станут ещё беднее. Такие перспективы не стоили даже самого крутого секса. Андрей улыбнулся. Хорошо, что Ирина опаздывает и наверняка уже не приедет. Видимо у неё был кто-то до него, который снова объявился и спутал все её планы. Всё-таки, что не делается – всё к лучшему.

Телефон завибрировал. Сообщение. Это была Ирина. Настроение в миг испортилось – как будто судьба издевалась над Андреем. Ирина писала, что задерживается на двадцать минут. Андрей ничего не ответил. Надо ли было что-то писать. Он встал со скамейки и поспешил к станции метро. Уже в вагоне поезда метро он написал ей, что поехал домой из-за срочных дел и извинился. Он доехал до железнодорожной станции «Электрозаводская», где сел в электропоезд, направлявшийся в Подмосковье.

Около одиннадцати часов ночи он был у дома Снежаны и позвонил в калитку. Ему долго никто не открывал. В доме горел свет. Андрей позвонил ещё несколько раз. Никто не реагировал на эти звонки. Андрей сел на корточки и закурил. Калитка скрипнула – появилась заспанная Снежана в куртке одетой прямо на ночнушку.

– Ты, что трезвонишь ночью – людям спать не даёшь. Напился что ли?

– Трезвый я.

Андрей встал.

– Чего хотел-то?

– Тебя.

– Я тебе шлюха что ли подзаборная или безотказная давалка. Вали отсюда, пока я полицию не вызвала.

– Я с серьёзными намерениями.

– Как вас припекёт где-нибудь, так у вас всегда серьёзные намерения.

– Правда. Хочешь, женюсь на тебе.

– Это что предложение что ли?

– Считай, что так.

– Так я и согласилась. Пройдёшь испытательный срок, так и быть поженимся. Я женщина строгая со мной трудно будет. Заходи, кобелина.

Всё посыпалось, пошло прахом, после того как Никита сломал свою волшебную авторучку. Страшные вести пришли из заграницы. Все иностранные издательства отказались его публиковать и разорвали контракты. За ними последовали отечественные издатели, в один миг объявившие Никите, что больше не будут с ним работать.

При всём этом аде были и хорошие новости – всё рухнуло и у Анатолия Клюквина. Его не выдвинули на нобелевскую премию и перестали платить гонорар за «Эдем». Вернувшись с острова, он был в шоке от всего происходящего. Ему казалось, что всё это происки Никиты. Анатолий готов был его задушить собственными руками. Клюквин думал судиться с ним и фирмой, организовавший его розыгрыш, но его остановили фото и видео с острова, предъявленные Ермолаем. На одном из видеороликов Анатолий поцеловался с дикарём. Это было не то, что могли бы подумать обычные цивилизованные люди. Клюквин не был геем. Он так расчувствовался и поцеловал актёра-дикаря в знак признательности за помощь, когда его хотели якобы съесть. Анатолий успел купить квартиру в Новокосино на волне своего незаслуженного успеха; но и это удачное приобретение не согревало душу писателя-неудачника. Он пропивал со своим дружками-прилипалами остатки своих некогда больших гонораров в этой квартире, и клял всех вокруг, обвиняя в своих неудачах и бедах.

Банки потребовали Никиту расплатиться по кредиту, который он взял на розыгрыш Клюквина. Ему ничего не оставалось, как выставить на продажу квартиру в Москве и дом на малой родине. Зоя была в шоке от происходящего. Она два дня лежала на диване, не вставая с него. Никита только успевал приносить ей сердечные капли, чай и немного еды. Этот диван она купила по хорошей скидке в фирменном магазине. Зоя вложила душу в эту квартиру, которую могли купить в любой момент. На третий день она встала. Было позднее утро. Зоя курила на балконе. Никита сидел в кресле недалеко от неё в комнате. Дверь на балкон была открыта.

– Хорошо, что я не родила от тебя, – сказала Зоя.

– Я – плохой человек, а чем ты лучше меня? Я тебе нужен был только ради денег. Когда начались трудности – любовь сразу прошла.

– Трудности? Это катастрофа, а не трудности.

– Тем более – по-настоящему близкие люди в такие моменты поддерживают друг друга, а не обвиняют во всех смертных грехах и своих несчастьях.

– Я, всего лишь, слабая женщина.

– Найдёшь себе ещё богатого и практичного, не такого, как я.

– А ты?

– Проживу как-нибудь.

– Неужели нельзя написать новый бестселлер? Ты же это умеешь?

– Не получится. Ты всё равно не поймёшь почему. Это всё была магия чистой воды.

– Так пойди к магам – пусть вернут твоё былое величие.

– Вряд ли это возможно.

– Попробуй.

– Это будет уже нечестно.

– Почему?

– Потому что такая возможность может быть в жизни только один раз.

Он приехал на это знаковое в его судьбе место на поезде в плацкартном вагоне, как тогда, когда он был никем и звали его никак. Был сентябрь. Ещё автобусы с туристами приезжали в небольшую долину, откуда можно было совершить подъём на гору Удэге. Как и тогда Никита незаметно отстал от своей группы и отправился к заветной горе. Было ещё светло. Он шёл по тропе вверх. Поднялся сильный ветер, растрепавший его волосы. Никита надел капюшон куртки. Где росли деревья, ветер был не так жесток. Ближе к вершине склон был гол. Среди камней Никита увидел скомканную пустую пачку сигарет. Он поднял её. Тут был кто-то ещё. Возможно, кроме него, Олега и Андрея, кто-то ещё обрёл успех, благодаря хозяину этой горы. Ветер стих. Показалась лачуга Гара. У входа валялся алюминиевый маленький таз. Солнце уже готово было спрятаться за горы и полоску моря на западе. Никита вошёл в жилище волшебника. Оно было пусто. На полках на стене имелась старая глиняная посуда. Где он, этот чародей? Умер? Или прячется где-то в пещерах или ущельях? Никита принёс из леска на склоне горы дров и разжёг их в очаге. В рюкзаке у него был спальник, в котором он лёг поближе к очагу. Ночью раздавались голоса животных. По каменным серым стенам двигались диковинные тени. Никита долго не мог уснуть. Он думал о том, что с ним и его приятелями произошло. Был ли Гар? Или это всё была чья-то жестокая игра? Кто-то им внушил сверхспособности, благодаря которым они обрели успех и счастье? Что-то вроде плацебо. Нет. Это маловероятно. Такой успех – никакие плацебо и гипнозы не могут это воплотить. Теперь ничего этого нет. Он гол, как сокол. Обычный не совсем уже молодой человек, среднестатистический россиянин, без денег, без перспектив, без будущего – имя таким легион. Только у других миллионов таких, как он никогда не было и не будет такой возможности, какая была у него, и он всё это потерял. Ночью ему снилось, как он получал премии, давал интервью на пресс-конференциях, потом Елена Краснопольская во всей красе без ничего. Она была его, но недолго. Рёв какого-то животного разбудил его. Лучи солнца пробивались сквозь кожаную завесу на окне внутрь дома. В очаге ещё потрескивали угольки. Никита сложил спальник в рюкзак и пошёл вниз по склону. Пройдя деревья, он увидел старого пастуха-кавказца с посохом, шедшего за отарой овец. Никита подошёл к нему.

– Здравствуй, отец.

– И вам не хворать, молодой человек, – сказал мужчина с сильным акцентом.

Лицо его было тёмным и измождённым.

– Вы не знаете случайно о хозяине хижины, которая находится на вершине этой горы? Его звали Гар.

Пастух сморщил лицо, пожал плечами.

– Нет. Не знаю. Не слыхал.

Никита продолжил спуск. Ему в голову пришла мысль, а что, если это и был Гар? Он обернулся. Пастух уже был далеко с овцами. Он пытался вспомнить лицо Гара. Тогда было темно, у Никиты была ужасная память на лица. Вряд ли это был он. И потом разве Гар поможет ему во второй раз?

В долине на стоянке помимо автобусов стояла машина полиция, к которой подошёл Никита.

– Вы не меня случайно ищете? – обратился он к усатому брюнету полицейскому с погонами капитана, сидевшему за рулём машины. – Я вчера отстал от группы.

Брюнет переглянулся с сержантом, сидевшим рядом, сказав:

– А ты говорил, звери съели.

Никита сел на заднее сиденье полицейской машины. Капитан направил машину в сторону города. Он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида на Никиту. У сержанта была простое деревенское русское лицо. Он приспустил стекло на своей дверце и закурил, бросив:

– И чего они всё отстают и заблуждаются в этом месте? Тут бермудский треугольник что ли им?

На что усатый капитан ответил:

– Ищут волшебника.

– Какого ещё, бл…, волшебника?

– Да тут есть экскурсоводы, которые рассказывают постоянно про гору, на которой живёт волшебник, исполняющий любые желания. Вот дебилы и отстают нарочно от группы, чтобы пробраться на заветную гору.

– Да ну?

– Я тебе говорю. Я, что первый раз сюда что ли выезжаю.

– И как успехи у этих отставших?

– Никак. Кто замёрзнет в горах, кого зверь задерёт, а чаще всего нажрутся алкоголя и по тропам выходят к какой-нибудь деревне или селу, где их потом отмывают и отогревают аборигены.

– Этот поди тоже волшебника искал. А?

Сержант посмотрел назад. Никита отрицательно мотнул головой.

– Правда, заблудился.

Никита брёл по набережной курортного городка, в котором он остановился. На развалах и в лавочках продавались сувениры и прочий товар. Никита остановился у столиков с книгами. Книги лежали стопками. Ценник нарисованный фломастером, показывал унизительно смешные цены книг.

– Почему так дёшево? – спросил Никита продавца – мужчину в белой бейсболке в очках с толстыми стёклами.

– Это неликвид. Издательства пытаются их продать хоть по какой-нибудь цене.

В уголке одного столика Никита заметил стопку своих книг в красивой глянцевой обложке «Выше только звёзды». Он взял одну книгу.

– Эта тоже стоит десять рублей? – спросил он.

– Эта? Эту забирайте бесплатно. Их никто нигде не берёт. Мы отдаём их бесплатно.

Никите стало жалко эту книгу. Он взял её. Она в чём виновата? Она была таким же созданием, как и любой предмет, произведённый человеком, будь то нож, вилка, машина или даже дом. Почему люди так пренебрежительно относятся к некоторым вещам?

Близился закат. Красное солнце готово было спрятаться за море. Никита стоял на набережной и наблюдал за солнцем. Вот так и в жизни: поднимаешься, поднимаешься в высь, а потом всему приходит конец – закат карьеры.

На поезде Никита приехал в родной город. У него не было уже ни дома, ни квартиры в Москве. Хорошо, что не осталось долгов. В чёрном небе белел круг луны. Последние автобусы и маршрутки уходили в последние рейсы. Никита пешком дошёл до отчего дома, сел на лавочке у подъезда и закурил. Он уже три года не видел родителей. По телефону разговаривал с матерью два месяца назад. Собравшись духом, Никита вошёл в родной подъезд, поднялся на третий этаж, позвонил в звонок знакомой тёмно-красной металлической двери. Дверь открыл отец. Он заметно постарел. В волосах появилось много седины, живот сильно вытягивал вперёд белую майку. Они смотрели друг на друга с минуту, после чего отец вышел за порог, обнял сына и крепко прижал к себе. Никита заплакал. Отец похлопал его по спине.

– У меня всё рухнуло, – посетовал Никита.

– Знаю, – сказал отец.

– Я теперь снова никто.

– Нет. Теперь ты такой, каким был всегда мой сын. Пусть неуклюжий и неидеальный, но это был ты – мой сын.

– Ты так и не прочитал до конца ни одной моей книги?

– Нет.

– Но почему?

– Потому что – это был не ты.

– Как ты это понял?

– Я у тебя не такой дурак. Забыл?

– Это я у тебя дурак.

– Брось. Будь самим собой, развивай себя, тогда всё у тебя получится.

Никите было неудобно сидеть на шее у родителей. За время его головокружительного успеха, он не успел толком поделиться своими богатствами с ними. Лишь пару раз Никита послал матери переводы по пятьдесят тысяч рублей каждый. Надо было думать о работе, о том, чем он не занимался очень давно. Воспоминания о прошлом месте работы навевало на него тоску. Работа в его восприятии была чем-то грустным и не то, чтобы тяжелым, но противным это точно. Никита залез в интернет в поиске вакансий в своём городе. Он перебрал все возможные вакансии, всё, что он мог плохо ли, хорошо ли делать. Отсёк самое противное, оставив то, где можно было потерпеть какое-то время – это были вакансии охранников и операторов пк. Так его взяли на работу в большую строительную фирму оператором персонального компьютера за пятнадцать тысяч рублей в месяц. Эту сумму он некогда мог играючи спустить за один вечер или ночь в ресторане или ночном клубе.