Выше только звёзды

– А у вас, Андрей, какое образование? – спросила неожиданно Ксения.

Андрей едва не подавился шашлыком. Он не знал, что ответить.

– Я учился на менеджера, – нашёлся он после приличной паузы.

– По продажам? – словно решила добить его уже Татьяна.

– По управлению персоналом, – помогла Андрею Алла.

Тот кивнул положительно и положил свою ладонь на ладонь Аллы.

– А что образование? Кому оно нынче нужно? Только связи, хорошие связи всё решают, – сказала Лина.

– Это точно, – поддержала её Алла.

Андрей отправился в дом за вином, а когда возвращался, невольно подслушал, что думают о нём подруги Аллы. Он шёл тихо. Аллины подружки сидели к нему спиной. Большая голова Тани и закрытая часть веранды закрывали для Аллы вид дорожки, по которой шёл Андрей.

– Это же быдло чистой воды, колхоз, – шипела Таня.

– Вы его совсем не знаете, – защищала любимого Алла.

– Да у него на морде написано – интеллект на уровне табуретки, – вторила Тане Ксюша. – Гони ты этого альфонса и голодранца.

– И я тебя не понимаю, подруга, член у него что ли золотой? – удивлялась Лина.

От услышанного у Андрея окаменело сердце. Он замер и остановился, но всё же взял себя в руки, подошёл к столу, поймал язвительный взгляд Ксюши, подумал: «Эх, отодрать бы тебя во все дыхательные и пихательные, посмотрел бы я, как ты бы после этого заговорила обо мне». Поставив на стол бутылки, Андрей сказал:

– Скучно мне, пойду в приставку поиграю.

И ушёл.

Когда гламурные сучки-подруги уехали, Андрей закатил Алле истерику. Он метался по гостиной, как тигр в клетке, активно жестикулируя руками и вопил:

– Как ты можешь иметь дело с этими ничтожествами?! Этими тварями!

Алла сжалась в комочке в уголке дивана большого дивана и вытирала слёзы кружевным платочком.

– Мы знаем друг друга уже больше десяти лет, – оправдывалась она, словно нашкодившая девчонка перед суровым отцом.

– И что?! Я должен теперь из-за этого терпеть эти унижения?! Слушать этот словесный понос! Эту дичь! Я тоже живой человек и у меня есть душа и сердце!

– Прости милый. Хочешь, я встану перед тобой на колени.

– Не надо, чуточку попозже.

Андрей остановился у стола, отпил из графина сока и заключил:

– Надо с этим что-то делать. Иначе… Иначе я могу в следующий раз не сдержаться и сказать им прям в их мерзкие хари всё, что о них думаю.

– Не надо дорогой. Ноги их больше не будет в этом доме.

– Ладно. Забудем о них.

Прошло пять дней. Андрей проснулся ближе к полудню. Служанка мулатка в униформе горничной: белый фартук на чёрном платье и мини-кокошник на голове принесла ему в спальную поднос с кофе и бутербродами, поставив его на столик рядом с кроватью. Андрей вылез голый из-под одеяла, не стесняясь прислуги, потянулся и надел шорты. Служанка поспешила к двери. Пультом Андрей включил телевизор, нашёл музыкальный канал и принялся за завтрак, сидя на краю кровати. На тумбочке зазвонил его новый айфон недавно подаренный Аллой. Нехотя Андрей встал, подошёл к тумбочке и взял его. Звонила Алла.

– Алло, – ответил Андрей.

– Встал, лежебока? – голос Аллы был бодр и загадочен.

– Да.

– Выгляни в окошко.

Андрей подошёл к окну, отодвинул тюль. Во дворе стоял джип и рядом с ним Алла с ключами от машины в руке.

– Как тебе мой сюрприз? – спросила Алла.

– Какой сюрприз?

– Мой подарок.

– Ты серьёзно?

– Выходи, оцени мою любовь к тебе.

Накинув толстовку, Андрей спустился вниз во двор, подошёл к Алле, поцеловал её в губы. Она улыбалась и вся светилась.

– Это новая тачка что ли? – удивился Андрей.

Алла дала ему ключи от машины.

– Какая же ещё. Садись, давай проедемся.

Андрей прыгнул за руль. Алла села на соседнее с водителем кресло. Она пультом открыла ворота и Андрей выехал.

– Автомат, – сказал он, когда они ехали по посёлку миллионеров.

– Ты не рад. По-моему сейчас все стараются перейти на автомат.

– Да. Это круто.

Андрей выехал на широкое шоссе, проехал несколько километров в сторону от Москвы, потом свернул на хорошую ровную дорогу направо. Они ехали мимо полей, проехав большое село. Въехали в странное место, где с обеих сторон дороги росли высокие осины. Доехали до большого пруда, где Андрей остановился. По берегам водоёма сидели сосредоточенные рыбаки с удочками. Андрей и Алла вышли из машины, закурили.

– Я думала о нашем будущем, – сказала Алла.

– И? – Андрей сильно затянулся, сморщившись, будто проглотил что-то очень гадкое.

– Мы так и будем жить?

– А что тебе не нравится?

– Всякая нормальная женщина хочет стабильности, серьёзных отношений. Ты думал о семье, о браке? Мне тридцать пять лет. Я детей хочу.

– Это всё здорово.

– Правда? – Алла обрадовалась.

– Да, но нужно какое-то время, чтобы мы узнали получше друг друга, иначе как бы не получилось беды какой-нибудь. Вон твои подруги, что обо мне думают.

– Плевать на них.

– Согласен, но примет ли общество наш странный союз?

– Плевать на весь мир.

– Да, плевать – так плевать. Давай поживём какое-то время, оботрёмся, притрёмся друг к дружке основательно и потом поженимся.

– Какой ты у меня оказывается мудрый.

– Нет, я тупица.

– Что ты несёшь?

– Да у меня вся мудрость между ног болтается. А здесь, – Андрей постучал себя кулаком по голове, – пусто.

Алла выбросила окурок и принялась обнимать и целовать Андрея.

– Это тебе внушили нехорошие люди. У тебя было очень трудное детство, но со мной ты оттаешь. Я сделаю из гадкого утёнка прекрасного лебедя.

– Это как?

– Не знаю пока, но обязательно сделаю. Надо найти тебе работу. Ты кем хочешь работать?

– А что ты можешь предложить мне?

– Может быть, менеджером в моей сети салонов.

– Менеджером в салонах красоты? Я в этом ничего не понимаю абсолютно.

– Ничего я придумаю тебе какую-нибудь интересную работу.

Прошла неделя. Когда Алла была в Москве на работе, Андрей прошёл к домику, где жила Лена. Входная дверь оказалась не заперта. Андрей открыл её. Лена считала что-то, сидя за столом, записывая ручкой на бумаге столбики цифр. Увидев Андрея, она испугалась.

– Ой, как ты неожиданно прокрался сюда?

– Прокрался? Вот ещё. Просто соскучился.

Андрей подошёл к Лене, погладил пальцами её по голове. Она прижалась щекой к его руке.

– Милый.

– Я так устал.

– Давай свалим отсюда.

– Куда? Зачем? Тут тепло и кормят вкусно. Посмотри, в каких мы живём условиях. Или ты меня ревнуешь, малышка, к этой старой кошёлке? Сравни себя и её.

– Мне тут бывает одиноко, особенно вечерами.

– Надо потерпеть какое-то время. Когда я придумаю, как мы сможем поживиться за счёт этой Аллы, так сразу и свалим от неё. У нас будут деньги, и мы будем жить в своё удовольствие.

Андрей сел на край кровати Лены. В окне появилась чья-то физиономия.

– Кого там принесла нелёгкая?! – выругался Андрей и вышел из домика.

Перед ним стоял рабочий по хозяйству Виктор – пожилой, мрачный мужчина с большой головой с вечно всклоченными тёмными волосами. У него лицо всегда было серо-коричневого цвета, так что он был похож на мулата.

– К тебе пришли, – сообщил Виктор.

– Кто?

– Какой-то парень.

– Я никого не жду.

– Не знаю, подойди, посмотри.

Андрей направился к калитке. Сердце его дрогнуло. Он включил домофон на столбе калитки. Камера показала худого парня с длинными светлыми волосами в короткой курточке, курившего сигарету. Андрей открыл калитку немного и выглянул из-за неё, готовый закрыть её в любой момент.

– Ты ко мне? – спросил он гостя.

– Ты Андрей?

– Да, а что? Я тебя первый раз вижу.

– Я тебя тоже. Это тебе.

Парень вынул из кармана куртки обычную тонкую тетрадь и протянул Андрею. Тот взял её.

– Что это?

– Стихи.

– Какие ещё стихи?

– Это Яна написала. Там всё в основном о тебе.

– Ладно, передавай ей привет.

Светловолосый горько усмехнулся.

– Поздно. Она умерла.

– Как?

– Бросилась с крыши многоэтажки.

– Мне очень жаль, а ты кто?

– Неважно, – сказал гость, и не попрощавшись, зашагал в сторону центральной улицы посёлка.

Склон горы был достаточно крут, обильно усыпан серыми и белыми камнями, меж которых вверх петляла узенькая тропка. Никита упорно поднимался по тропке, местами карабкался. Дышать становилось тяжелее. Он снова почувствовал себя бедным, прежним, обычным человеком, без славы, успеха и всего того, что сопутствовало этим приятным абстрактным вещам. Тогда гора Удэге ему казалась другой, более удобной для подъёма. Возможно, он не с той стороны начал на неё взбираться. Необходимо было найти Гара и попросить или даже потребовать, чтобы он всё вернул обратно. Он больше не мог быть простым человеком. Наконец, показалась вершина, на неё помогала взобраться невесть откуда взявшаяся деревянная лестница. Никита забрался по ней наверх и оказался на ровной площадке, с четырёх сторон огороженной чем-то вроде парапета. На площадке сбоку была беседка, внутри её находился стол с вином и фруктами. Прямо напротив Никиты стоял к нему спиной человек или это был просто белёсый светящийся силуэт. Понять было трудно. Никита прошёлся по площадке. В небе начали зажигаться звёзды. Воздух был горький, колючий. Это был не Гар, но кто это был? Что за человек? И человек ли? «Кто вы?» – мысленно спросил Никита. Никита почувствовал, что также мысленно уловил усмешку того, к кому он обращался. Потом ему ответили так же телепатически: «Ты знаешь». «Знаю», – мысленно отвечал он. «Знаешь, но боишься». «Боюсь чего?» «Боишься признаться в этот знании». Никите стало страшно. Он ничего не понимал. На вершине какой горы он оказался? Где Гар? Что произошло с ним? И Никита проснулся. Он вскочил на постели. Солнечные лучи уже щедро осветили его спальную с бревенчатыми жёлтыми стенами. Никита уже поселился в своём новом доме, построенным стараниями Зои. Не такой он дом хотел – более скромный и простой. Когда он приехал сюда и увидел его, его охватил гнев. «Ты, что наделала?!» – кричал он на Зою. «А что? Ты сам просил в русском стиле», – оправдывалась его подруга. «Я хотел простую избушку, а не этот терем. Для него мне не хватает только боярской бобровой шапки для полной комплекции». Дом был с семью комнатами, большой гостиной, мастерской, бильярдной и сауной. Зоя тогда обиделась и два дня не разговаривала с Никитой. Потом Никита поостыл, и ему даже понравилось жить в таком просторном доме. К хорошему быстро привыкаешь. Теперь его было не выгнать из этого дома. Всё ему нравилось, особенно сад высаженный заботливо Зоей и нанятым в прислуги пенсионером Фёдором и природа вокруг. Он любил бродить к прилегающему к дому лесу. Жителей в селе было мало, что также радовало затворническую душу Никиты. Он проснулся и глянул на электронные часы на тумбочке, показывающие половину двенадцатого. Зои не было рядом. Понятно – хлопотунья вовсю занималась домашними делами и завтраком. И Никите сразу вспомнился сон, где он думал, что перестал обладать волшебными способностями и не мог больше писать шедевры. Страхи, поганые страхи – они часто проявляются во снах. Он не хотел потерять свой дар, пусть купленный таким нелепым и лёгким путём; пусть он его, может быть, был не достоин. Никита встал, прошёл к комоду, открыл его верхний ящик, обнаружил в прозрачном пенале золотистую ручку и на душе его отлегло. Всё в порядке. Он влез в шорты и сел на край кровати. Сон не выходил у него из головы. Гора, площадка на её вершине. Площадка была мала и человек или непонятное существо, стоявшее к нему спиной. Он подумал, кто это мог быть, но боялся произнести вслух ответ. Нет, не надо. Он боялся подобных вещей. Зачем ему этой сейчас? Это был просто сон. И всё же сон не отпускал его. Что он мог значить? То, что человек, добравшийся до самого верха в своём ремесле или деле, всегда будет оставаться один наедине только с вечным небом и звёздами? Интересная мысль. Надо бы её записать на всякий случай в блокнот. Никита раскрыл блокнот на тумбочке, в который обычно записывал номера телефонов всяких незначительных, но необходимых ему людей, взял ручку. А, что собственно писать? И ему пришло в голову название новой книги. «Выше только звёзды». А, что? Пафосно, с претензией. Попахивает нобелевкой. Довольный Никита записал название в блокнот. Он давно уже ничего не писал, в смысле новых книг.

Последнее время Никита устал быть только с Зоей – ему хотелось более интересного общества, которое он часто и собирал в своём доме. С этими людьми он познакомился на культурных тусовках в своём родном городе. Вот и в этот вечер вся эта братия собралась за большим столом, накрытым Зоей и помощницей по хозяйству бабушкой Августиной. Среди новых друзей Никиты выделялся большой с причёской в виде репейника и большим орлиным носом местный поэт Трифон Полковников. Он был даже известен в некоторых кругах в столице. Ему было уже прилично за сорок. Его знали в основном по нашумевшему лет пятнадцать стихотворению «8 марта». Первые сроки, которого звучали следующим образом:

Какой чудак придумал этот праздник?

Ему бы яйца оторвать.

Он негодяй, он злой проказник.

Нельзя такого уважать.

Полковников числился ярым жёноневистником. Он ни разу не был женат. Следующий среди гостей был пятидесятилетний Аполлон Соколов, работавший во многих местных газетах корреспондентом и журналистом. Это был маленький приземистый, неприметный человек в круглых очках, писавший больше о природе, не потому что природу любил; а потому что как бы чего не вышло. Третий был такой же крупный, как Трифон, но ниже его, с большой головой и вечно сердитым лицом – Филимон Быков. Его однажды давным-давно напечатали в Москве, но роман его не пошёл и больше его не издавали. Пятидесятитрёхлетний Филимон писал историческую прозу и исключительно в больших объёмах. Не так давно он выложил все свои труды в Сеть в открытый доступ, смирившись с мыслью о том, что теперь уже его вряд ли когда-либо издадут в бумажном виде большие издательства. Четвёртый гость Капитон Сидоров был критиком, искусствоведом, журналистом и публицистом. Так он себя представлял. На самом деле, это был прохиндей и прилипала, который мало что написал сам, а что и написал, то было в большей степени компиляцией и плагиатом. Выпили по две рюмки. Филимон и Трифон вели разговоры о местных делах. Аполлон, прервал их речь, спросив:

– А вы слышали последнее интервью Анатолия Клюквина?

Все замерли.

Никита чуть не подавился квашеной капустой. Он со всей силы стукнул кулаком по столу.

– Не сметь в этом доме произносить эти имя и фамилию!

Быстрее всех сообразил Капитон:

– Что мог наговорить этот ушлёпок? Я как-то попытался послушать одно его выступление – не смог выдержать больше минуты.

– Спасибо, Капитон, – поблагодарил его Никита.

Когда вышли курить во двор, Капитон взял Никиту под локоть и отвёл к бане, чтобы посекретничать наедине.

– Никит, что ты так убиваешься из-за этого козла?

– Ты же знаешь, я рассказывал.

Он действительно рассказал всё, как было в его отношениях с Анатолием, о том, как он подарил ему свой роман.

– Этот вопрос можно решить кардинальным образом, – заметил Капитон.

– Каким например?

– Человек может нарваться на специально обученных хулиганов, а также ему можно подпилить тормозные шлаги на машине.

– Это подло.

– Но справедливо.

– Согласен.

– Только нужны деньги, чтобы это всё осуществить, как говорится, без шума и пыли.

– Как-то гадко всё это.

– Восстановление справедливости не может быть гадким.

– Надо подумать.

– Что тут думать?

В какой-то момент Никите надоели эти пьяные компании друзей, точнее псевдодрузей. Он не верил в искренность их дружбы, считая весь писательский мир насквозь гнилым после предательства Анатолия. Никита вспомнил про идею написания новой книги. Давно он не садился за стол.

– Никого не пускай ко мне, Зоя, недели три, а то и четыре, – распорядился он.

Дни напролёт Никита строчил новую книгу об одиночестве гения, великого человека, которого окружают всякие примитивные личности с мышлением инфузорий-туфелек и прилипалы. Так он исписал пять толстых тетрадок в клетку.

– Это мне будет очень тяжело перепечатать, – сказала Зоя, держа эти тетрадки в руке.

– Так давай я отнесу их Любе, – предложил Никита.

– Только не ей.

И Зоя села за компьютер и перепечатывала новое Никитино творение больше двух месяцев. Никита имел привычку во время её работы тайком подглядывать за ней. Вдруг она прочтёт какой-то совсем сногшибательно-гениальный кусок текста и ахнет или воскликнет что-то; но ничего такого не происходило. Никитины перлы совсем не трогали её душу и сердце.

А неделю спустя после того, как Никита отправил файл с новым романом на электронную почту издательства, с которым он сотрудничал, случился неприятный конфуз. К нему пожаловала сама Евгения Радова. Никита успел забыть её настоящую фамилию. Она приехала на маленькой, но очень дорогой машинке алого цвета к его дому.

– Никита, там какая-то овца названивает в домофон, тебя спрашивает, – сообщила Зоя Никите, смотревшему американский сериал на большом плазменном экране в гостиной.

– Поклонница какая-то что ль или Люба?

– Не Люба точно. На богатой машине приехала. Может, по издательским делам?

– Так быстро? Ладно, пойду, гляну кто это.

Никита в домофоне у калитки увидел знакомое лицо и нажал на кнопку связи.

– Это ты? – спросил он.

– Что за идиотский вопрос? Ты пустишь меня? Я приехала, аж из самой Москвы к тебе.

– Зачем?

– Поговорить.

– Тебе не с кем поговорить?

– Мне ты нужен.

– У меня есть подружка. Ей не понравится твой визит.

– Ты не мужик что ли? Тебе не плевать? Где я и где она?

– Не хами, а то полицию вызову. Она мне дороже, чем ты. Она не ложилась под старых пердаков-папиков.

– Сам не хами. Может быть, её время ещё не пришло.

– Проваливай.

– Никитушка, давай начнём всё сначала. Нам же было хорошо вместе, вдвоём.

– Я уже не помню, как нам было. Мне сейчас неплохо.

– Врёшь.

– Какая же ты глупая.

– Никит, не гони меня.

– Езжай, пожалуйста.

– У меня плохая ситуация.

– Папик бросил?

– Не надо быть таким жестоким.

– Значит, бросил.

Никита услышал всхлипывания.

– Я попала в беду. Мне нужны деньги. Ты не выручишь меня?

– Нет. Проваливай. Продай свой кукольный домик и будут деньги.

– Я уже его выставила на продажу полгода назад. На мне ещё кредит висит. Я хотела на себя руки наложить.

– Не хер привыкать к красивой жизни. Надо жить просто и легко – тогда буде всё хорошо.

– Никитушка, миленький.

– Сколько тебе надо?

– Два миллиона.

– Сколько?!

– Пожалуйста. Тебе же это ничего не стоит.

– Ты шутишь? Ладно, дай мне номер своей карты. Я подумаю. И уезжай.

Подумав, Никита скинул на карту Евгении триста тысяч рублей, посчитав и этот подарок излишним для избалованной гламурной псевдописательницы.

Зоя не устраивала истерик из-за приезда былой подруги Никиты, что приятно его удивило. Правда, спокойствие его длилось недолго. Прошла неделя и Никита не обнаружил Зою утром в спальной, что было обычным дело, но сердце подсказывало, что случилось что-то плохое. Никита надел шорты и спустился вниз. В гостиной стояли два больших чемодана с ручками Зои. Никита услышал, как кто-то копошится в кладовке и отправился к ней. Зоя вышла из кладовки, держа в руках свои осенние сапоги. Увидев Никиту, она остановилась.

– Могу оставить тебе, – предложила она.

– Зачем мне женские сапоги?

Зоя пожала плечами.

– Кто тебя знает? Может, пригодится ещё?

– Что здесь происходит? Я ничего не понимаю. Ты собралась в туристический круиз, не поставив меня об этом в известность?

Зоя горько усмехнулась.

– Круиз? Если бы. Я ухожу.

– Куда?

– Туда, откуда я переехала к тебе, к себе домой.

– Разве это не твой дом?

– Нет, конечно. Он же записан исключительно на тебя.

– Не понимаю смысла твоей провокации. Что тебе не нравится? Объясни понятно.

– Кто я для тебя?

Зоя поставила сапоги на пол.

– Любимая женщина.

– Здорово.

– Именно.

– Здорово для тебя. А мне каково? Ты подумал над этим? Я, может быть, хочу нормального стабильного статуса, а не быть вечной подружкой гения. Не один год уже, между прочим.

– И ты вот так просто уйдёшь и всё?

– А ты не веришь в это?

Никита пожал плечами.

За Зоей приехало такси. Водитель помог перенести её вещи в багажник. Никита был уверен, что она скоро вернётся, и весь этот цирк она затеяла исключительно для того, чтобы взять его за жабры, чтобы он наконец-то женился на ней.

Три дня Никита ждал её возвращения. Ему готовила Августина. Она же прибиралась по дому. Мир не рухнул, но стало как-то пусто в этом доме без Зои, который был построен и спроектирован ею. Никита на четвёртый день начал выпивать с утра один. Августина журила его:

– Никитушка, зачем ты так?

– Отстань, Августина. Твое место знаешь где? На кухне и за шваброй. Не видишь, душа болит у человека.

– Понятно – довёл человека до ручки.

– Цыц, старая!

Никита хотел запустить в горничную бутылкой виски, но с бессилием и отчаянием опустил руку. Потом прошёл в гостиную и, плюхнувшись в мягкий диван, включил пультом телевизор. Зазвонил мобильник на столике. Никита взял его:

– Да.

– Привет, – это был Капитон.

– Чего тебе?

– Ты забыл?

– Чего?

– Я в Москве.

– Молодец.

– Забыл для чего?

– Напомни-ка.

– Для окончательного решения вопроса Анатолия Клюквина.

– И?

– Ты обещал перевести деньги на мою карту. Тут без денег никак не обойтись.

– Сколько я обещал?

– Миллион рублей.

– Не жирно ли тебе будет?

– Мы же договорились.

– Ладно, фиг с тобой. Переведу.