– Дом – это серьёзная штука, это тебе не квартира. Дом надо строить на века. Это крепость, – рассуждал он как какой-то зануда, как будто он сам поверил, что стал настоящим писателем, властителем дум, умником, который знает ответы на все вопросы.

– Это всё понятно. Что тебе мешает начать строительство?

– Ничего. Я только в этом ничего не понимаю.

– Хочешь, я возьму все хлопоты по стройке на себя?

С недоверием Никита оглядел Зою, но всё же согласился с её предложением:

– Что ж, пусть будет так.

Энергичная Зоя взялась за дело. Она смотрела проекты в интернете и журналах и показывала Никите. Ей приглянулся стиль хай-тек: современно, необычно, модно. Никита сразу отверг это:

– Не для наших краёв. Будем только привлекать ненужное внимание у местной публики.

Зоя принесла ему несколько проектов в старых стилях: барокко и ампир.

– Ещё лучше. Не могла найти ничего другого? Подумают, что в таком доме живёт местный олигарх, чиновник или бандит. Меня будут все ненавидеть, ведь все бедные ненавидят богатых. Не надо мне этого.

– Что же ты хочешь? Кирпичный дом простой? – возмущалась от привередливости Никиты Зоя.

– Кирпичный? Надо подумать.

– Или избу из брёвен?

– Это то, что нужно.

– Ты смеёшься?

– Строим дом из брёвен. Просто, очень по-русски, местные не будут раздражаться.

Место для строительства выбрали на берегу озера Зелёного в старом селе, где остался десяток жилых домов, в пятидесяти километрах от их города. Закупкой стройматериалом, наймом работников занималась Зоя. Она же контролировала строительство. У Никиты появилось много свободного от своей подруги времени. Сначала он его тратил на просмотр сериалов и роликов в интернете, но потом это всё ему надоело, и он решил написать новую книгу. Название пришло как-то само собой: «Фиолетовый огонь» – пафосно, непонятно, странно, как раз то, что нужно для литературы яйцеголовых. Во время работы над книгой Никита несколько раз пытался безуспешно связаться с Анатолием, но тот не отвечал ему. Возможно, с ним что-то случилось. Так думал Никита. Сюжет его новой книги был закручен мудрёно, заковыристо, как и полагается настоящему шедевру. Где-то за Полярным кругом в тундре в чёрной дырке горел фиолетовый огонь. Он выходил из самых недр земли. У местных обитателей было поверье, что тот, кто проведёт ладонями над этим огнём, познает всю мудрость этого мира, в чём его смысл, что скрывается за теми или иными явлениями жизни. И никогда аборигены не экспериментировали таким образом, так как предки им завещали не делать этого ни в коем случае. Про предание узнали белые люди, оказывающиеся в здешних местах по работе: геологи, бурильщики и прочий деловой и любопытный люд. Атеистически настроенные советские люди пытались проверить действие предания. Они пробирались с трудом к этому огню, проводили над ними ладонями и что-то случалось с их рассудком, словно они сходили с ума. Им не хотелось возвращаться на большую землю. Их что-то терзало и мучало. Все они замерзали, погибали во льдах тундры. То же случалось и со смельчаками, пробиравшимися к огню в наше время. Но вот однажды историю про огонь узнал молодой человек из обычного русского провинциального города. Это был шалопай, каких свет не видывал. У него не было постоянной работы. И он был так беспечен и несерьёзен, что вынужден был часто скакать с одного места работы на другое. При этом он был весел и любил балагурить. У него был один очень серьёзный друг, книжник и зануда. Он и рассказал ему историю про огонь. Балагур заспорил, что отправится к огню, сделает нужные манипуляции и вернётся обратно, если всё, что рассказывают про этот огонь, конечно, не чушь, не сказки людей с богатым воображением. Умник отговаривал балагура от спора и поездки в тундру, но того было уже не остановить. Шалопай добрался до тундры, нашёл огонь, провёл над ними ладонями и вернулся обратно в свой город. С ним ничего не случилось. Он работал грузчиком, а потом на стройке разнорабочим. Его друг-умник не мог понять, как так могла получиться. Или предание о фиолетовом огне оказалось вымыслом, шуткой, или в воздействии магического пламени случился какой-то сбой. Он был сам готов отправиться в тундру к огню, чтобы проверить его действие, но перед этим расспросил, как следует, друга о том, что с ним случилось в тундре.

– Неужели ты ничего не почувствовал, когда простёр свои ладони над фиолетовым огнём?

– Почувствовал.

– Что?

– Много какой-то информации.

– Какой?

Шалопай пожал плечами, ответив:

– Не знаю, я ничего не понял.

На этом роман заканчивался. Тетради, исписанные волшебной ручкой, Никита готов был отнести к Любе, но его остановила Зоя.

– Хватит пользоваться услугами этой женщины.

– Что тебе не нравится? У меня с ней ничего не было. Это просто бизнес и ничего личного, – возмутился поведением Зои Никита.

– Я сама перепечатаю это.

– Ты?

– Да. Я же журналист, с клавиатурой на ты.

– Ах, да, точно, я и забыл.

И Зоя торчала целыми днями за ноутбуком, перепечатывая труды Никиты, скуля время от времени:

– Неужели это будет кто-то читать? Почему ты не пользуешься ноутбуком?

Зое пришлось из-за перепечатывания нового романы Никиты забросить стройку. Она сидела за ноутбуком, а Никита, лёжа на кровати смотрел плазменный телевизор на стене, когда миловидная с хитрым взглядом голубых глаз ведущая новостей объявила:

– Сегодня литературные премию «Русские шедевр» получил Анатолий Клюквин за роман «Эдем».

Камера показала довольного Анатолия, держащего в руке статуэтку.

– Скажите, Анатолий, трудно ли вам далась работа над этой книгой? – задала ему тупой вопрос молодая корреспондентка в серой кофточке.

Анатолий состроил страдальческую гримасу и тут же широко, открыто улыбнулся, как герой из сказки.

– Очень. Я вынашивал идею этой книги с юношества, думал над ней в армии. По сути, я работал над ней больше восьми лет, отвлекаясь на работу над другими своими произведениями.

Злой Никита вскочил с кровати и чуть запустил пультом в телевизор, завопив:

– Сука!

Зоя испугалась и оторвалась от перепечатывания.

– Что случилось дорогой?

– Ты видела этот козёл – Толя Клюквин получил премию «Русский шедевр»?

– Он же твой лучший друг.

– Был.

– Ты завидуешь ему?

– Не в этом дело.

– А в чём же?

– В том, что его книгу написал я.

– Как ты?

9

Нервный Некрасов ходил от белой с фиолетовыми прожилками мраморной колонны до кадки экзотическим растением по гостиной, размашисто жестикулируя и причитал:

– Это катастрофа! Мы теряем его!

Флегматичная Олеся сидела, закинув ноги под себя, на большом мягком диване и обрабатывала пилкой ногти на пальчиках.

– Дима, ты преувеличиваешь угрозу. Находишь там, где её нет, – возражала она. – Я даже рада, что он пропадает так часто вдали от дома, встречаясь с этими странными людьми. Это лучше, чем измена. Если бы я узнала, что он нашёл себе на стороне женщину, то не знаю, как пережила это.

Некрасов остановился, резко откинул голову назад и возвёл руки к высокому потолку.

– О, женщина! Что ты несёшь?! Ты не понимаешь, чем может всё это кончится.

– Чем же? Объясни мне глупой.

– Я не говорил, что ты глупая.

Запыхавшийся Некрасов сел на пуфик и продолжил:

– Вот это всё.

Правой рукой он описал полукруг, имея в виду богатый дом и роскошную обстановку.

– Всё это придётся тебе забыть.

– С чего бы это?

– А ты разве не слышала, что бывает с людьми, которые попадают в секты? Они отдают все свои состояния и недвижимость своим учителям, так называемым духовным наставникам.

– Олег не такой дурак, чтобы всё отдавать, кому попало.

– Эти люди способны на всё, под гипнозом можно заставить людей творить такие вещи, о которых в трезвом уме и здравом рассудке они и не помышляли бы.

– Почему ты сам не поговорил с ним?

– Говорил – всё без толку. Поэтому и пришёл к тебе. Ты последняя наша надежда на спасение.

Со стороны прихожей послышались гулкие шаги. Некрасов, смешно дергаясь, вскочил и обернулся назад. К ним шёл улыбающийся Олег.

– Ого, у нас гость. Вечерний. Не поздновато ли нагрянул дорогой друг в наше гнёздышко? Что-то случилось? – поинтересовался Олег, присаживаясь в широкое кресло.

– Хотел обсудить открытие филиалов банка в Видном и Химках.

– Разве это так срочно? Завтра на работе могли бы это всё обговорить.

– Я полагал, что ты хотел решить этот вопрос, как можно быстрее.

Олег махнул рукой.

– Успеется.

– Тогда я поеду. Завтра всё обсудим.

– Езжай.

Некрасов напоследок с надеждой быстро заглянул в глаза Олеси и ушёл.

Олеся встала с дивана, подошла к мужу и уселась ему на колени.

– Ух, раздавишь, – напрягся Олег.

– Неужели, я стала такой толстой?

Олеся обвила руками шею Олега.

– Что с тобой происходит? – удивился он.

– Ничего. А с тобой точно происходит. Я сначала думала, что дело всё в любовнице, а оказалось, что ты связался с какими-то сомнительными личностями.

– Что за чушь? Кто тебе наговорил обо мне глупостей? Этот чудак Некрасов?

– Неважно.

– Важно. Я разберусь с ним.

– Он ни при чём тут.

– Водитель? Серёжа или этот тёпленький Денис?

– Не надо устраивать следствие, дорогой.

– Дорогой? – Олег удивился ещё больше.

Олеся провела ладонью по его щеке.

– Хочешь, я сделаю тебе приятное?

– Приятное? Ты? Мне?

– Я понимаю, почему ты творишь такие глупости. Это всё из-за меня. Я не уделяла тебе достаточно внимания.

Олеся поцеловала Олега в губы и правой рукой начала расстёгивать ширинку на джинсах.

У министра народного хозяйства Евстигнея Лазарева был большой кабинет с огромными, обычно зашторенными окнами. На массивном рабочем столе на подносе дымилась большая кружка с кофе, рядом стояла ваза с нарезкой фруктов и графин с грейпфрутовым соком и пустым бокалом. Это был обед министра. Обеспеченные, успешные люди хотят жить долго и счастливо, а для этого нужно заботиться о своём здоровье. Лазареву было пятьдесят шесть лет. Годы забирали энергию и свежесть. Год назад пришлось сделать несколько омолаживающих инъекций на лице, чтобы не выглядеть на свои годы. Когда-то его не очень беспокоило его несуразное и некрасивое лицо: нос крючком, толстые губы, маленькая голова на сутулом теле. От причёски в виде репейника пришлось давно избавить – стрижкой почти под ноль. Оно и лучше – не видно прибавившихся седых волос. Теперь ему то – не самое приятное, но лицо молодого или даже зрелого мужчины, казалось вполне себе приемлемым. Виной тому, конечно, были женщины. Оказавшись на вершинах власти, он окунулся в омут ослепительных, ярких тусовок, где можно было встретить массу девиц невиданной красоты. Где их только отбирали? Специально что ли выращивали в каком-то инкубаторе? Многие из знакомых вип-чиновников давно обзавелись любовницами, содержанками, а кто-то и развёлся со старой опостылевшей женой. На их фоне Евстигней выглядел белой вороной, чудаком. Он был верен своей жене Людмиле, у которой было одно очень важное негативное качество, заключавшееся в том, что у неё не было никаких недостатков. Она никогда не пилила его, обеспечивала полностью быт, кормила самыми экзотическими, мудрёными блюдами. Секс он мог иметь с ней в любое время дня и ночи, в какой угодно позиции. Но Людмиле было тоже пятьдесят шесть лет. Ему давно не хотелось с ней близости, но она, как нарочно сама теперь лезла к нему. И ему приходилось с неохотой отрабатывать периодически свой супружеский долг, словно он расплачивался с ней за прежнюю её безотказность. Евстигней хотел сбросить пару килограммов и бодро крутил педали велотренажёра. В голове мелькнуло последнее яркое воспоминание, когда Людмила разбудила его посреди ночи. Он подумал, что его пришли арестовывать ФСБ, спецназ или полиция и чуть не обделался от страха. Горел ночник. Жена смотрела ему в глаза. Что ей было нужно, он не мог понять.

– Что? – спросил он.

– Евстигней, обещай мне…

– Что?

– Когда у тебя кто-то появиться, то ты мне сразу скажешь об этом. Не надо меня убивать постепенно, отрубая хвост по кусочкам. Хвост лучше всего отрубать сразу целым куском. Обещаешь?

– Ты спятила?!

– Обещай, что когда предашь меня, я сразу узнаю это. Я выдержу, я не сломаюсь. Обещай.

– Дура!

Людмила зарыдала, закрыла ладонями лицо и бухнулась им в подушку.

– Совсем рехнулась!

Евстигней переполз через неё и выключил ночник, проворчав перед тем как попытаться заснуть вновь:

– Спи, пожалуйста. У меня завтра важное совещание.

Он думал, что его жена была сумасшедшей. Или же она чувствовала его насквозь, словно ведьма? С ней было бы легче развестись, если бы не любимая дочь, которая могла не простить ему ухода от матери.

На его столе зазвонил телефон. Он не стал подходить к нему. Позвонили ещё раз, потом третий. Евстигней не выдержал слез с тренажёра, подошёл к столу, взял трубку:

– Да.

– Евстигней? Это твоя тёща беспокоит тебя Алевтина Егоровна.

Сердце Евстигнея ёкнуло. Тёща звонила ему последний раз десять месяцев назад, когда поздравляла его с днём рождения.

– Что-то случилось?

– Да, тебе необходимо ко мне приехать срочно.

– Хорошо вечером после работы.

– Ладно.

– Там что-то очень важное?

– Да.

– По телефону нельзя говорить?

– Наверно, не стоит.

– Хорошо я сейчас же приеду.

На служебной машине Евстигней приехал в ближнее Подмосковье в лесок, где не так давно вырос дачный посёлок, обнесённый вокруг высоким забором. Въезд был возможен по специальным картам. Ворота открыл знакомый охранник. У тёщи был большой дом в английском стиле из тёмно-красного кирпича. Спрашивается, на какие денежки его могла построить пожилая женщина семидесяти восьми лет, пенсионерка, всю жизнь проработавшая библиотекарем в маленьком затрапезном городке на окраине Московской области? Дом, разумеется, был выстроен на средства зятя, который боялся засветить свои реальные состояния. Евстигней попросил водителя подождать его у ворот дома тёщи, вышел из машины, открыл калитку магнитным ключом и прошёл во двор. Алевтина Егоровна ждала его уже на ступеньках дома.

– Туда, – указала она рукой на гараж во дворе.

Ворота гаража были открыты, а внутри него стояли коробки, такие, в каких раньше помещались старые ламповые телевизоры.

– Что там? – спросил Евстигней тёщу.

– Не знаю, сказали, что вы должны знать.

– Бред какой-то. Кто были эти люди?

– Обычные в синих спецовках на белом микроавтобусе.

– Они сказали, какую организацию представляют?

– Не припомню, ах да говорили, сказали, что дружественная компания вашего министерства.

Евстигней осмотрелся, подошёл к полке на стене, взял с неё нож и приоткрыл одну из коробок, которых было шесть. Глаза сразу резанула свежая краска новеньких купюр. В коробках лежали пачки денег. Евстигней сразу прикрыл разрезанное место. Тёща стояла от него в трёх метах и не видела содержимого коробок.

– Что там? – спросила она.

– Важные документы, о которых вам лучше не знать.

Министр заклеил разрезанное место куском скотча. Он не понимал, что происходит. Чьи это были деньги? За что? Сколько их было? Зазвонил мобильник в кармане его куртки. Он тут же взял его и нажал кнопку приёма вызова вышел подальше во двор, чтобы его не слышала тёща.

– Да.

– Евстигней Степанович? – спокойно спросил мужской голос.

– Кто это?

– Ваш друг.

– Я знаю голоса всех своих друзей, а ваш голос мне не знаком.

– Я полагаю, что вы удивлены таким щедрым презентом. В коробках почти миллиард рубликов. Вам хватит до конца дней.

– Кто вы такие? Я ни у кого не просил, ни требовал подобных презентов.

– Не просили и что. Мы предугадали ваши желания. Большая просьба не делать глупостей. Живите счастливо с удовольствием. И не думайте обращаться в силовые структуры, там у нас всё схвачено.

– Кто вы?

– Мы сообщим позже.

Евстигней на тележке оттащил коробки в подвал в небольшую свободную комнату, которую закрыл на висячий замок и проинструктировал перед отъездом тёщу:

– Стерегите коробки. В подвал никого не пускать. Если кто-то объявиться подозрительный – сразу звоните мне.

В кабинете Олега в центральном офисе «Царь-банка» царила радостная атмосфера. На столе стояли бокалы с шампанским, две открытые бутылки игристого золотистого напитка, ваза с конфетами и блюдо с нарезанными фруктами. Лихорадов стоял у окна с бокалом шампанского и любовался будничной Москвой.

– Лихо мы окрутили этого Евстигнея. Я когда с ним разговаривал по телефону, еле сдерживал смех. У него голос дрожал, как у юноши, расстающегося с девственностью. Такой он смешной.

Олег и Некрасов сидели за столом.

– Странно, ты же говорил, что он брал взятки. Что было в этом для него удивительным? – не понимал Олег.

– Да, брал, но через проверенных людей, через третьи руки. Аккуратно, когда был уверен, что ни за что не попадётся.

– А как вам удалось проехать на так хорошо охраняемую территорию? – спросил Олег.

– Охранники тоже любят деньги.

Все засмеялись. Некрасов предложил тост:

– Давайте же выпьем, чтобы они у нас всегда были.

Олег перестал улыбаться. Лихорадов подошёл к столу. Выражение его лица сделалось серьёзным. Некрасов побелел, предположив, что тост его не понравился другу-благодетелю.

– Да, деньги дают возможности, власть, – принялся философствовать вслух Олег, крутя перед собой бокал наполненный шампанским. – Главное использовать их не во зло, а на добрые дела, чтобы была какая-то польза обществу и простым людям.

Выпили. Некрасов, закусив конфетой, сказал:

– Вспомнил. Надя Соболькова. Помнишь, Олег. Ты говорил о ней.

– Да, но сейчас она мне не интересна.

– Извини.

– Ладно, что ты там про неё хотел сказать.

– Я устроил её в полный метр к известному режиссёру Громову на главную роль, заплатив пару миллионов русских денег продюсеру фильма.

– Пускай снимается – раз ей нравится.

– Деньги я взял из кредитного фонда – показать чеки и ведомости.

– Не надо, засунь их себе в задницу.

В тот же день Олег наведался к новым друзьям, которые собирались в большой профессорской трёхкомнатной квартире Дивномудра в центре Москвы. Дивномудр было одним из новых имён Ивана Сабашникова бывшего учёного, с которым Олег случайно встретился на улице и принял за сектанта. Теперь он был убеждён, что Иван-Дивномудр никакой не сектант, а глубокий и великий человек, человек будущего. В этот раз он был одет самым обычным образом в рубашку и брюки, никаких белых одеяний и талисманов с глазом. В гостиной галдели двенадцать человек, по большей части молодые люди. Сначала молодой шатен в потрёпанном сером свитере исполнил старую добрую песню под гитару. Ему многие подпевали. Потом парень лет девятнадцати, несуразный, большеголовый, сутулый прочёл свои нелепые, корявые стихи. Его творения встретили жидкими аплодисментами.

– Садись, Иисус, – сказал ему Дивномудр. – Твои стихи несовершенны, но искренни и это прекрасно. То, что идёт от сердца всегда дороже того, что происходит от трезвого холодного расчёта.

– Спасибо, учитель, – молвил Иисус и сел на стул.

Дивномудр вышел на центр гостиной и выступил с подготовленной речью.

– Друзья, соратники мои. Мы живём в несовершенном мире, где часто всё перевёрнуто с ног на голову, так что порой нас приучают считать зло добром, а добро наоборот злом. Как так происходит? Всё очень просто – люди власти, люди больших денег бояться потерять то, что им принадлежит – свои громадные состояния и возможности. Им плевать, что всё это достигнуто за счёт страданий миллионов, если не миллиардов бедняков, которые вынуждены вкалывать за копейки, чтобы элементарно выжить в этом жестоком мире. Они дорожат своим счастьем, которое построено на несчастье большинства людей планеты. Как так им это удаётся? В ход идёт манипуляция сознанием. Ведущие телеканалов и радиостанций оболванивающие население получают огромные деньги, чтобы оправдать существующие положение дел в стране и мире. Но этот мир не вечен. Грядут перемены в жизни обществ. Мир никогда не топтался на месте. Революции, катаклизмы сметают старые порядки и устанавливают новые. Мы не выступаем за революцию – это безумие, ибо за такие вещи нас быстро отправят в тюрьму на долгие сроки. Нет. Мы люди мира, мира в смысле состояния дел без войн и покоя. Мы не нарушаем законы, а только хотим жить, так как нам хочется и нравится. Чего же мы хотим? Счастья, конечно же, счастья не только себе, но и всем остальным людям. Это то, на что имеет право каждый порядочный, благородный человек. Мы можем придумывать сами себе новые имена, которые ещё не накопили столько отрицательной энергии, сколько вобрали распространённые имена в обычном мире. Имя несёт в себе много энергии. Живёт человек правильно, делает много добрых дел и его имя наполняется положительной светлой энергетикой. Наши идеи набирают всё больше последователей, благодаря сайту, который я сделал в интернете, сарафанному радио и вашему общению с близкими людьми и друзьями. На данный момент нас больше двухсот человек. Так давайте же не будем останавливаться и продолжать нести наши светлые идеи в народ, в массы. А сейчас слово Мёду. У него есть интересная идея.

С дивана встал пухлый рыжий парень с непослушной шевелюрой на вид лет двадцати пяти.

– Люди, я подумал, почему бы нам не устроить свой посёлок, свою деревню, где мы будем жить по своим правилам, как нам нравится. В России полно заброшенных деревень и сёл. Нужно найти такую, которая была бы не слишком далеко от Москвы – километров сто пятьдесят-двести, и переселиться туда.

– Идея классная, только возникает вопрос, на что мы там будем жить? Там же нет ни работы нормальной, ни возможностей заработать самим, – возразила ему симпатичная девушка с длинными прямыми волосами пшеничного цвета в белой кофточке.

– Здорово, здорово, Мёд! – напротив поддержал идею зрелый мужчина с мелкими поседевшими кудряшками в свитере с оленями. – В деревне всегда можно заработать: будем выращивать картофель и другие культуры, заведём скот. Я учился на агронома и многое знаю. Надо только не лениться.

– Скот! – девушка в белой кофточке испугалась. – Нам придётся убивать бедных животных! Я не смогу это спокойно перенести.

– Успокойся, Заря. – Дивномудр положил ей ладонь на плечо. – Никто никого пока не собирается убивать. Это всё только в планах. Заброшенных деревень в нашей стране полно, только чтобы построить новые дома, нужны деньги, которых у нас нет.

Через несколько минут Олег попросил Дивномудра уединиться с ним на кухне, где передал ему целлофановый пакет набитый купюрами.

– Тут пять миллионов рублей.

– Зачем? Зачем столько много? – искренне удивился Иван.

– На хорошее дело не жалко. Можно будет построить много домов в будущей деревне.

– Это большая сумма для нас.

– Если понадобиться, я ещё добуду. Надо с чего-то начинать – будем строить деревню будущего.

Прошёл месяц и Олег заскучал. Ему теперь был не интересен его банк, и даже община «Новые люди» под руководством Дивномудра-Ивана его не сильно волновала. Ему хотелось чего-то особенного: захватывающего дух. И однажды ему в голову пришла смелая затея, вернее это всё приснилось в сумбурном сне, из чего он по утру сделал вывод, чем стоит заняться на следующем этапе его бизнес-карьеры. Олег помчался в центральный офис Царь-банка. Он ворвался в свой кабинет, за ним семенил Некрасов. Олег плюхнулся в своё кресло.

– Мы будем строить башню, – объявил он.

– В смысле башню? – не понял его Некрасов.

– Строение. Ну, как эта башня Полонского. Сколько у них этажей?

– Я не знаю.

– Так вот мы будем строить на десять этажей выше.

– Откуда мы возьмём столько денег?

– Это не проблема. Я беру все расходы на себя.

– Тебя на это надоумили сектанты?

Олег хлопнул сильно ладонью по столу.

– Не смей их так называть! Они не сектанты. Это новые люди! Заруби себе это на своём сопливом носу!

– И где мы её будем строить?

– В Измайлове в парке. Я уже присмотрел там место.

– Ладно. Но, возможно, там неактуально будет бизнесменам снимать площади под офисы. Так как считается престижным иметь офисы в Москве-Сити. И потом восток не самый престижный район Москвы.

– Какие офисы – это будет жилой дом. А называться он будет Царь-башня.

– Не скромно.

– Зато пафосно и со вкусом.

Атласная пурпурного цвета ночнушка не закрывала нижнюю часть упругой ещё попки Аллы. Руки её были сомкнуты сзади и связаны у запястья поясом от халата. Она лежала на кровати с металлическими спинкой и изголовьем сделанным в старинным стиле на простыне василькового цвета в просторной спальне, где на стенах висели картины модных современных художников. Запыхавшийся Андрей стоял рядом с кроватью в одних клетчатых шортах. Алла выплюнула кляп и скомандовала:

– Приступай! Сколько можно ждать. Отымей меня, как последнюю подзаборную шлюху.

Андрей скинул шорты и напрыгнул на Аллу. Алла любила дикий, неуёмный секс. Это было не совсем по вкусу Андрею, но он старался угодить Алле, ибо не хотел возвращаться в вонючий спальный район в съёмную квартиру.

Измотанный, обессиленный Андрей лежал на той же кровати, укрытый простынею. Он не заметил, как вздремнул на несколько минут. Его разбудил кошачий голосок Аллы. Она вернулась в спальную с подносом.

– Кис, ты устал? Твоя тигра принесла тебе кофе, вина и апельсинчиков.

Продрав глаза, Андрей поднял корпус, закинул за спину подушку и принял поднос Аллы. Простынь закрывала низ его тела. Андрей любил, когда эта зажравшаяся богачиха прислуживала ему. Она легла сбоку от него и принялась слегка царапать его бок.

– Не надо, – попросил Андрей.

– Ишь, какой неженка.

– Не надо так меня называть. Не люблю.

– Хорошо, хорошо, вредина моя.

– У меня к тебе дело – нужно устроить на работу в дом одного человека.

Алла усмехнулась.

– Садовника?

Андрей на секунды задумался.

– Нет, не садовника. Повар у тебя тоже есть. Уборщица?

– Их у меня три. Это женщина? – встрепенулась Алла.

– А что такого? Она моя троюродная сестра. Я в ответе за неё. Она в Москве мается, работает за копейки в универмаге кассиром, а я тут в тепле и сытости морду отъедаю и горя не знаю.

– Точно – это сестра?

– Хочешь – верь, хочешь – не верь.

– Хотелось бы тебе верить, да ты у меня кобелёк тот ещё.

– Ты убиваешь меня таким отношением ко мне.

– Ладно, ладно перестань не принимай близко к сердцу. Пусть она будет в нашем доме экономкой. Я как раз искала экономку.

– А что это такое?

– Это человек, который ведёт учёт всего и совершает покупки для дома, а потом отчитывается передо мной за расходы. Как тебе такое предложение?

– Сойдёт.

Андрей вспомнил, как страшно было ему три дня назад, когда к Алле нагрянул неожиданно её благодетель Прохор. Андрей томился в ожидании своей судьбы в подвале больше шести часов. Он уже думал, что Прохор убил Аллу и заметает следы преступления. Андрей хотел сам потихоньку выбираться из своего убежища, когда живая и невредимая Алла спустилась в подвал за ним. Она переживала:

– Как ты, миленький? Надеюсь, ты меня не ревнуешь? Ты не нафантазировал себе тут невесть что?

Андрей не знал, что ответить. Он не то, что не ревновал Аллу. Ему было по-честному плевать на неё, чего боялся показать. Он потрепал пальцами Аллин подбородок, сказав:

– Дорогая, я придумаю, как нам от него избавиться.

– Ой, нет что ты, что ты. Он очень опасен. Я сама что-нибудь придумаю.

Время от времени Андрей писал смс Лене. Ему было жалко её, жалко её бросить. Почему, он сам не мог себе ответить ясно на этот вопрос. Ведь он столько кинул женщин, впавших от него в зависимость, и не интересовался их судьбой. Возможно, в Лене он чувствовал что-то последнее хорошее, что осталось в нём самом; словно избавившись от неё, он лишился бы всего светлого и доброго, что осталось в его душе. Когда Андрей отправился за Леной, Алла выдала ему на карманные расходы пять тысяч рублей. Пятёрку на карман! Андрей обалдел от такой щедрости. Он велел накануне Елене уволиться из своего универмага и собирать вещи в съёмной квартире. Прежде чем из неё выехать в особняк Аллы, Андрей решил поесть от души в ресторане быстрого питания. Он заказал себе и Лене всякой всячины.

– Теперь мы всегда будем сыты, – заявил он, облизывая пальцы.

– Ты что-то натворил? – Лена была немного испугана.

– Натворил – в хорошем смысле. Мы будем жить в богатом доме. Будем типа прислуги. Ты будешь экономкой.

– Кем?

– Тебе там всё расскажут и покажут. В этом нет ничего сложного. Поверь – это лучше, чем быть кассиром в супермаркете.

– А ты?

– Я?

Андрей дожевал сэндвич.

– Я буду жить с хозяйкой этого дома, типа, как её парень. Или даже муж. Поверь мне, я её не люблю. Скажу больше, мне плевать на неё, но я это делаю только для нас, ради нашего будущего. Она не должна знать, что у нас с тобой были близкие отношения. Ты – моя троюродная сестра. Запомни это.

– Хорошо.

Андрей прочитал грусть в глазах Лены.

– Крошка моя, сколько мы прошли, и я не бросил тебя. Нам нужна эта женщина, чтобы вытащить нас из болота нищеты и отчаяния. А потом мы от неё избавимся.

– Как?

– Ещё не знаю.

– Ты не убьёшь ведь её?

– Ну что ты – нет, конечно. Это не мой метод. Мы сделаем – это более элегантно, как ещё не знаю. Нужно время.

За что Андрей больше всего любил Лену, так это за то, что она была менее всех остальных его женщин ревнива и зла.

Лена поселилась в доме Аллы, в качестве экономки. Алла для неё выделила отдельный небольшой домик на участке, где она могла жить.

Прошло две недели, как Андрей поселился в Аллином доме. Они лежали на кровати и смотрели телевизор, обнявшись в спальной. Андрей положил голову на живот Алле, а она медленно пальцами расчёсывала его волосы. По телевизору шло популярное вечернее шоу. Ведущий и гости в студии живо обсуждали очередной скандал в очередном звёздном семействе с криками, воплями, перебиванием друг друга и смакованием интимных подробностей из жизни главных героев передачи. Андрей смотрел на экран очень внимательно, чуть приоткрыв рот.

– Андрюш, я тебе хотела кое о чём сообщить, – заговорила Алла.

– А? Что?

Андрей был так поглощён происходящим в телевизоре, что плохо расслышал слова Аллы.

– У меня для тебя сообщение: завтра ко мне на огонёк придут подружки, – сказала Алла.

– Подружки?

– Подружки. Ты не против, если мы потусим немножко.

– Я? Тусите, сколько хотите.

И они приехали, все на крутых тачках в пёстрой одежде, которая, видимо в их кругу считалась модной. Алла одевалась проще. Подруг было три. Таня – полноватая с причёской, как у Мирей Матье и лягушачьими ботоксными губами, накрашенными фиолетовой помадой. У Лины тоже были толстые ненастоящие губы. Она была худой с маленькими злыми глазками. Ксюша имела естественный свой природный вид, так как вмешательство хирурга скорее повредило бы ей. Она была красивой девушкой с распущенными прямыми волосами пшеничного цвета и серыми колдовскими глазами. Все они были ровесницами Аллы. В начале они сидели за большим столом на веранде во дворе вместе с Андреем и вели разговоры о всякой чепухе: звёздах эстрады и телевидения, кто из них был какой ориентации, кто кому засандалил, кто кому изменил. Андрею казалось, что эти кумушки знают всё о шоу-бизнесе. Многие фамилии даже известных артистов ни о чём ему не говорили. Он и не знал их, определяя артистов по их ролям. Безруков для него был Саша Белый. Мерзликин и Вдвовиченков – Бумеры. Потом подруги перешли на тему бывших мужей, которым тщательно перемыли косточки. Андрей заметил, что Таня и Ксения внимательно изучают его.