– Ммм… Рада за вас. А я тут причем?
– Вы не хотите знать, зачем я это сделал?
– Если честно, выслушивать оправдания неудачника не входило в мои планы.
– Это не Филипп, понимаете? Это искусственный разум, паразит, который хотел воспользоваться его телом, что бы жить среди нас.
– Ох, ничего себе, вы завернули! Я уж уши развесила, сейчас песня о несчастном детстве начнется, думала.
– Детство, да, было сложно. Мать ушла от отца с этим, как его, каким-то любовником в какую-то секту. Не знаю. Мне тогда было чуть за двадцать. Ей сейчас наверно за восемьдесят. А отец, ну так, недолго жил. Год. Да, год после того как мать ушла. Семьдесят четыре ему было. Забитый, трусливый, жалко его, а я…
– А вы? Неужели смелый? Надо же… У вас словесный понос, как я и предполагала. Не понимаю ничего. Зачем вы кормите меня подобной информацией? Что вы хотите? Мнение о вас я не понимаю!
Вариант не ответил, он встал и шагнул вглубь коридора. Девушка фыркнула, тоже встала и легкой походкой устремилась к выходу. Вариант остановился на пару секунд. Слезы тонкой струйкой скользнули по его щекам. Он вытер их и прислонил браслет пациента к двери.
«Пациент Волк Вариант Антонович. Доступ разрешен»
Дверь двинулась в сторону. Дыхание сперло. Вариант сел на кровать и локтями уперся в столик. На столике кто-то из медперсонала оставил красный фломастер. Вариант смотрел на фломастер минуты две, а потом взял его и прямо на столе начал писать:
Я не могу понять зачем
Меня преследуют несчастья,
Негодование и грусть,
Тревожа, рвут меня на части.
Сегодня я совсем один,
Но завтра я увижусь снова
С любимой девочкой моей
В лесу искусственно-сосновом…
VI
Вариант лег на спину и тяжко засопел…