Антоніо вздохнулъ наконецъ. Они во время избавились отъ него. Вся борьба продолжалась нѣсколько секундъ, но еще бы немного, и они пошли бы ко дну.
Онъ огдядѣлъ мокрую палубу и увидалъ уцепившагося за мачту кума, блѣднаго, но неизмѣнно спркойнаго.
– Я думалъ, что мы потонемъ, Антоніо. Я даже выкупался. Проклятое животное! Но хорошими ударами ты угостилъ его. Вотъ увидишь, онъ скоро всплыветъ.
– А гдѣ мальчикъ?
Отецъ спросилъ объ этомъ съ безпокойствомъ и колебаніемъ, какъ бы боясь отвѣта.
Мальчика не было на палубѣ. Антоніо ріустился въ люкъ, надѣясь найти его въ трюмѣ. Ему пришлось погрузиться въ воду по поясъ. Mope залило трюмъ. Но кто могь подумать объ этомъ? Онъ обыскалъ ощупью тѣсное и темное помѣщеніе, не найдя тамъ ничего кромѣ бочки съ водой и запасныхъ снастей, и вернулся на палубу, какъ помѣшанный.
– Мальчикъ, мальчикъ, мой Антоньико!
Кумъ печально пожалъ плечами. Вѣдь, они чуть не утонули. Какой-нибудь толчокъ, очевидно, ошеломилъ мальчика, и онъ пошелъ ко дну, какъ мѣшокъ. Но товарищъ только подумалъ объ этомъ про себя, и ничего не сказалъ.
Вдали, на томъ мѣстѣ, гдѣ лодка чуть не опрокинулась, качался на поверхности воды какой-то черный предметъ.
– Онъ тамъ.
И отецъ бросился въ воду и быстро поплылъ въ то время, какъ товарищъ возился съ парусомъ.
Оиъ плылъ и плылъ, но силы чуть не покинули его, когда онъ убѣдился въ томъ, что этотъ предметъ былъ весломъ съ его лодки.
Когда волны поднимали его высоко, онъ вытягивался, чтобы поглядѣть подальше. Всюду была вода. На морѣ оставались только онъ, приближавшаяся лодка и черный изгибъ, который всплылъ на поверхность, и страшно качался въ большомъ пятнѣ крови.
Тунецъ быдъ мертвъ. Антоніо это было безразлично. Жизнь его единственнаго сына, его Антоньико, была отдана взамѣнъ этого животнаго. Боже мой! Развѣ такъ зарабатываютъ люди хлѣбъ?
Онъ проплавалъ болѣе часа, воображая ежеминутно, что тѣло сына всплываетъ подъ его ногами и принимая тѣнь отъ волнъ за трупъ мальчика, качавшійся между двумя валами.
Онъ рѣшилъ остаться тутъ и умереть вмѣстѣ съ сыномъ. Куму пришлось схватить его и втащить въ лодку, какъ упрямаго ребенка.
– Что мы будемъ дѣлать, Антоніо?
Онъ не отвѣтилъ.
– Нужно покориться судьбѣ. Такова уже жизнь. Мальчикъ умеръ, гдѣ умерли всѣ наши родные, гдѣ умремъ и мы. Весь вопросъ во времени – раньше или позже. Но теперь за дѣло. Вспомнимъ, что мы – бѣдные люди.
И, сдѣлавъ изъ веревки двѣ скользящихъ петли, онъ овладѣлъ тѣломъ тунца и взялъ его на буксиръ, обагривъ кровью пѣну въ бороздѣ за кормой.
Вѣтеръ благопріятствовалъ имъ, но лодка вся была залита водою, плохо подвигалась впередъ, и оба рыбака, бывшіе прежде всего моряками, забыли катастрофу и наклонились надъ трюмомъ съ черпаками въ рукахъ, выбрасывая наружу морскую воду.