Так как город был небольшой, найти нужный адрес не составило труда. Оказавшись у дома миссис Симмонс, мальчики никак не могли найти входную дверь. Пришлось навернуть пару кругов, прежде чем они наткнулись на узкую хилую дверцу без ручки. Штукатурка со стен местами осыпалась, клумбы перед домом были ухожены, но пусты и однообразны. Миссис Симмонс практически сразу открыла дверь, представ перед парнями в сиреневом халатике с кофеваркой в руках. На вид ей было около сорока лет. Бриджит не была очень безобразна, но и на красивую женщину не походила. На ее внешнем облике сказывалась необеспеченность и суровая судьба. Она с головы до ног оглядела пришедших и хрипловатым голоском спросила:
– Что вас сюда привело?
– Здравствуйте, миссис Симмонс, – неуверенно начал Джек. Смотря на эту уставшую женщину, у ребят совсем пропало желание отдавать ей неугомонного младенца. – Мы вот хотели поговорить о вашей семье…
– Какая семья? – дернулась, как от укуса змеи женщина. – Вы что-то путаете. Мой муж ушел к другой, а я одна.
– Мы сожалеем, что ваш муж так поступил, но мы можем скрасить ваше одиночество, – вышел вперед Крис. – У Джека ребенок. То есть не у Джека… В общем, мама этого младенца отдала нам его, – кивнул он на сверток одеяла. – София Барбан, это имя о чем-то вам говорит?
– А как же! Милая девочка. Моя любимая воспитанница.
– Она усыновила этого малыша месяц назад, но у нее случилась беда, и она просит вас временно приютить его. Конечно, София хочет ему счастья, поэтому даже не думала отправить его какой-нибудь бандеролью в приют во Флоренции. Может, вы о нем позаботитесь?
– Я? – удивилась Бриджит. – Как? Куда я его возьму?
– К себе. У вас ему будет безопасно.
– Тут ребенка никто не потревожит. Я поговорю с родителями и уверен, что они помогут вам материально ухаживать за ним, – закивал Джек.
Услышав про деньги, миссис Симмонс задумалась еще сильнее. К тому же она понимала, что София не просила бы помощи не будь ситуация критической.
– Я пока не соглашаюсь и, если что, в любой момент могу принести его вам под дверь, а пока давайте, – сдавшись, сказала Бриджит, поставив кофемолку на пыльный шкаф для обуви, и бережно взяла Хью из рук Джека. – Как его зовут?
– Хьюберт.
– Ага… А вы Крис Мартин и Джек Моррис, ваши отцы бизнесмены. Думаю, если что мне будет легко вас найти.
– Хьюберт Симмонс… звучит.
– Еще рано делать выводы, юноша, – ответила Бриджит и, махнув парням ручкой, удалилась, скрипнув узенькой дверцей.
– Можем считать, что дело сделано! – потер ладоши Кристофер. – Отправляемся в заслуженный отпуск, – улыбнулся он.
– Ох, видно ты очень устал, – сострадательно сказал Джек, морща лоб.
– Безумно, дружище, безумно!
***
– Алло, Эмм, ты слышала новости? – дрожащим голосом спросила Мелани Рейман. – Софию застрелили в Покателло, а Мэри посадили в тюрьму! Это ужасно! Нельзя было их отпускать одних!
3 глава
Незваный гость
США, штат Орегон, город Форгс, 2019 год.
Ночь. Анабель Бейкер все ворочалась на кровати в гостевой комнате, слушая унылое пение ветра и мелодию дождя, барабанящего по крыше. Ане было как-то не по себе, словно она находилась не в родном доме, а в замке Графа Дракулы в полнолуние, тринадцатого числа, в пятницу. То ей казалось, что под кроватью кто-то сидит, то дверь вдруг не так заскрипела, то мама шла по коридору за стаканом воды слишком подозрительно. А все потому, что в ее комнате захлопнулась дверь, поэтому ей приходилось спать не в любимой постели, а на неудобном жестком матрасе под колючим пледом. Анабель в принципе долго засыпала на новом месте, так еще ливень не давал покоя.
Пролежав, рассматривая потолок, еще минут сорок, Анабель наконец-то забылась сном. Но такое блаженство длилось недолго. Спустя пять минут, на противоположной от окна стене скользнула худая, немного сутулая тень. Силуэт замер на пару минут, делая хаотичные движения руками. Девушка открыла глаза, как раз в момент, когда тень застыла, и взглянула на нее без особого интереса, решив, что возле ее дома просто остановился человек, поздно возвращающийся с какой-то вечеринки, перепутав ее окно с окном своих апартаментов. Ана, закрыв глаза, перевернулась на другой бок, лицом к стене, оставив тень без должного внимания, как спустя еще миг раздался гулкий удар. Кто-то стукнул по окну, но ни кулаком, а будто ладошка скользнула по мокрому стеклу. От этого звука Ана, конечно же, полностью пробудилась от дремы и испуганно распахнула глаза. Первые секунды Анабель не могла сосредоточиться и понять, где раздался этот звук: в комнате? В холле? В спальне родителей? На улице? Включив свет, Ана, с опаской поглядывая по сторонам, решила в первую очередь проверить окно. В следующее мгновение пронзительный крик разнесся по всему дому. Девушку довело до крика не само окно и не то, что предстало перед взором Аны, а удивление. Словно проснуться полностью ей удалось, лишь подойдя к окну и увидев «презент», который «человек, поздно возвращающийся с вечеринки» там оставил.
Родители Анабель сразу же примчались в гостевую. Мама в ночной рубашке, накидывая по дороге халат, подбежала к дочке напуганная не меньше Аны. И папа в полосатой пижаме, сжатыми кулаками и таким решительным видом, что, без сомнения, будь в доме какой-нибудь вор, ему бы очень не поздоровилось.
– Дочка, что случилось? – воскликнула Стефания Бейкер, застав Ану, стоящую с большими от удивления глазами.
– Мама, окно… – прошептала хриплым голосом Анабель.
Кевин Бейкер, как глава семейства, в обязанности которого входило защищать своих девочек, решительно раздвинул шторы и, увидев «послание», скрипнул зубами. На мокром стекле, рядом с отпечатком чьей-то большой ладошки, красными буквами было написано «Ангел смерти жаждет мести, дорогая Ана Бейкер», а на подоконнике с той стороны лежало безобразное чучело, по цвету глаз и волос, и одежде напоминающие Анабель.
– Милая, кто мог оставить этот ужас? – немного визгливым от волнения голосом спросила миссис Бейкер, сопровождая дочку обратно к кровати.
– Мама, я не знаю, – честно ответила Ана, ради родителей пытаясь взять себя в руки. Она понимала, что уже не ребенок, чтобы пугаться чьих-то злых розыгрышей, да вдобавок будить весь дом. Конечно, стоило холоднокровнее отнестись к глупейшей шутке. Но выкинуть из головы чучело и пугающую надпись оказалось сложно. Что-то подсказывало Анабель не считать этот инцидент безобидным.
– Это по-любому чьи-то козни, успокойтесь, – провозгласил мистер Бейкер. – По кроватям! Я пойду, уберу это безобразие.
– Спасибо, – ободряюще улыбнулась отцу Анабель.
Оптимистическое отношение к жизни помогло Ане проснуться утром и понять, что, как бы то ни было, жизнь прекрасна. Долго думать о вчерашней «посылке» не пришлось, ведь голова была забита еще и утренними сборами в школу после долгих безмятежных летних каникул. Девушка начала свой день, решив, как только избавится от заботы родителей, сразу поговорит о том, что случилось со своей лучшей подругой Данетт Коллинз. Уж она то подскажет, как быть и стоит ли забивать этим голову притом, что намного лучше сосредоточится на уроках.
На кухне миссис и мистер Бейкер уже пили кофе с оладьями и о чем-то бурно беседовали. Но как только увидели дочь, их поведение резко переменилось. Кевин отвлекся от еды и принялся с глубокой внимательностью изучать Ану, а Стефания тут же подскочила со стула и засеменила по кухне, осыпая дочку вопросами:
– Ана, ты как? Садись. Кофе? Чай? Оладья?
– Я буду кофе с молоком, как обычно, – спокойно ответила Анабель и села за стол.
– Дочка, мы с мамой приняли решение сообщить о случившемся в полицию, – сделав глоток кофе, сказал Кевин.
– Не надо, пожалуйста. Вы же знаете, что дядя Коннор в отпуске, а если сообщить его брату Роберту, он раздует из этого лживую сенсацию и будет тыкать ею всем в лицо, говоря, какой он замечательный полицейский, – выдала Ана. Конечно, было очень не вежливо отзываться подобным образом об одном из главных правоохранителей порядка, но так, как Ана считали многие в Форгсе. Коннора Пакенсон слыл честнейшим полицейским в городе, а его брата сразу невзлюбили за колкие фразы и кислое выражение лица.
– Ты преувеличиваешь. Бесспорно, Роберт не внушает особого доверия, но, если ситуация опасная, не сидеть же нам сложа руки? Но мы понимаем, что это твое дело и тебе виднее стоит ли заявлять в полицию, или это сделал какой-нибудь ухажер, которого ты некорректно отшила. Знай, что мы беспокоимся о тебе. Вдруг это действительно угроза? Вспомни, ты никому не перебегала дорогу? – спросил отец, громко отхлебнув кофе из маленькой красной кружечки.
– Конечно, нет. Вы же сами знаете, что я была всегда занята летом, да и вообще у нас в Форгсе дорогу перебегать некому.
– Мы знаем, милая, что ты бы никогда никого не посмела обидеть, но все равно подумай на досуге. Вечно убегать от разговора не получится. Надо решить, что мы будем делать, – мягко сказала мама.
– Хорошо, я все поняла и обещаю подумать. Не стоит так беспокоиться. Может наше окно перепутали с окном другого человека. Никто не мог знать, что именно в эту ночь я буду спать не у себя.
– На окне было написано твое имя, детка, и это еще больше пугает. Кому ты рассказала о том, что дверь в твою спальню захлопнулась? – осторожно спросила Стефф.
– Только Данетт. Не беспокойтесь, ладно? Я разберусь. В этом нет ничего опасного. Все куда проще, чем вы уже построили в своих головах, – заверила родителей Анабель, беззаботно улыбнувшись. С виду Ана была спокойна, как удав, а внутри страх, который она кое-как устранила, проснувшись, после разговора с мамой и папой, всколыхнулся вновь. К страху примешалось еще и волнение, из-за чего девушка еле отсидела завтрак.
На улице пока торжествовало солнце. Начало сентября в Форгсе было теплым. Трава все также зеленела, птички пели, цветочки благоухали, а все подростки стекались с разных точек города в одну – старшую школу «Делли-Форгс». Лето прошло, для кого-то быстро и без ярких впечатлений, для кого-то полным событий, но, так или иначе, оно прошло.
Ана тоже была в толпе эмиграции учеников. Она, идя неспешным шагом, оставшись наедине с собой, не могла не думать о прошлой ночи, мысли сами возвращались к этой теме, независимо от воли хозяйки. Теперь каждый незнакомый мог вызвать подозрения, потому как загадочный "почтальон" явно не исчезнул бесследно. Возможно, он прошел рядом с Аной, победоносно ухмыляясь ей в след, а девушка этого даже не заметила.
Взяв себя в руки, Анабель точно решила не вспоминать о прошлой ночи, как можно дольше, тем более на горизонте показалась Нетти Коллинз, а девушке не хотела портить настроение подруге.
– Ана, привет. Сегодня мы увидим Элтона. Он все лето был в Англии. Я так по нему соскучилась! – возликовала Нетти, беря подругу под руку.
– Я, конечно, понимаю, что он твой друг детства, но меня не очень воодушевляет встреча с ним. Уж так повелось, что в школе он писаный красавчик, но на него никто не смотрит, как на воздыхателя.
– На него никто не смотрит, как на воздыхателя, потому что все побаиваются его то ли девушку, то ли подругу.
– Как ее зовут? Кажется, Анастейша Диллон?
– Да. Не знаю, что у них, но по разговорам Стей просто вешается на него, а он из мужской солидарности это терпит. Их никто никогда не видел гуляющих по парку или целующихся в кино, но все считают их парой. Даже не помню из-за чего пошли эти слухи.
– Так расспроси его, в чем проблема?
– Зачем мне смущать его, влезая в личную жизнь? Наоборот его секреты подогревают мой интерес. Я же в него не влюблена, чтобы разгадывать загадки его отношений с Анастейшей и бегать за ним, следя как папарацци, прячась в кустах. Просто есть такие люди, за чьей жизнью интересно наблюдать. Думаешь, почему Элтон стал таким популярным? Он ведь не ведет себя, как обычные «крутые мальчики» и, кроме привлекательной внешности, у него ничего нет. Он не пьет, не курит, его родители не олигархи, он не меняет девушек каждый день, не катается на дорогой тачке. Элтон не такой, поэтому становится еще интереснее наблюдать за его жизнью и пытаться о нем что-нибудь узнать. Он популярный, потому что он загадка.
– Но если судить так, как ты, почему тогда, скажем, Эдриан Моррис не мега-звезда? Его отец один из богатых бизнесменов в городе, очень темная личность. Сам Эдриан симпатичный, очень даже, понятное дело богатый, а разгуливает по городу, одетый как уличный сирота с бандой качков. Чем тебе не загадочная личность?
– Ой, нашла кого ставить в пример! Моррис не загадочная личность, а тупоголовый кретин! Популярные люди отличаются от зазнавшихся придурков, которые считают, что вести себя как гопник круто, хотя при этом иметь реальную возможность жить цивилизованно, – вспылила Нетт, яростно сверкнув карими глазами.
– Хочешь сказать, что гопники и парни улиц нецивилизованные люди? – усмехнулась Анабель.
– Не знаю, как остальные, но Эдриан Моррис сто процентов!
– И чего ты на него так взъелась? Ты ведь его даже не знаешь. Нельзя судить человека по образу, сложившемуся у тебя в голове. Или он что-то сделал тебе? Шоколадкой не поделился?
– А ты что его защищаешь? С тобой он поделился не только шоколадкой?
– Перестань ерничать. Я просто хочу все выяснить. Ты же знаешь, что, если он навредил тебе, я собственноручно выбью из него все тщеславие и себялюбие, которое у него есть.
– Я знаю, – ответила Данетт, подарив подруге теплый примирительный взгляд.
– Так чем же тебе насолил Эдриан Моррис?
– Тебе очень надо знать? – вздохнула Нетти, с отчаяньем вспоминая, через какую неловкость провел ее Рей.
– Если ты не хочешь говорить об этом, то тема закрыта. Но ты можешь мне рассказать все. Тем более я должна знать, на что способен Эдриан в случае чего.
– Ладно, – кивнула Нетт. – Как-то раз я шла в магазин, а этот Моррис вылез из темноты вместе со своими дружками, начал подшучивать надо мной, поставил в неловкое положение. Я назвала его отвратительным, но это только развеселило их. Честно говоря, мне даже было страшно возвращаться обратно, ведь то, как они вели себя, ввело меня в ступор. Я боялась встретить их снова, став жертвой их грубости, – сжимая кулаки, словно намереваясь сейчас же разорвать Рея на мелкие кусочки, рассказала Нетт.
– Боже, почему ты сразу мне об этом не рассказала? Если бы я была с тобой, я бы так!..
– Запомни только одно. Эдриан Моррис отвратительное создание. С ним нельзя иметь дело, вообще говорить о нем противно. Такие люди, как он, не заслуживают даже знакомства с нами, не говоря уже об общении и тем более уважении.
– Хорошо. Моррис это идол, обходим его стороной, – подняв правую руку, сказала Анабель и рассмеялась, всем своим видом показывая, что она понимает и поддерживает подругу.
Так девочки добрались до школы. Ученики, все как один, в первый учебный день были бодры и полны сил. Кругом стоял гомон. Все пытались за одну перемену сообщить друг другу обо всем, что случилось с ними за каникулы. Данетт с радостью встретила Элтона у входа, чтобы накинуться на него с расспросами самой первой. Элтон с охотой отвечал, улыбался, отчего Нетти мило хихикала, обнажая ямочки на щеках. Умилительная картина! Красивая светловолосая девушка, одетая в шелковое розовое платьице, чистый ангел, от которой так и веет добром. А рядом с ней высокий накаченный парень. Голубоглазый блондин, мальчик с картинки. Как Нетти может с ним дружить десять лет и считать всего лишь лучшим другом, ни разу не усомнившись в своих чувствах? Со стороны они выглядели, как пара влюбленных. Если бы не прозвенел звонок, и Анастейша Диллон, краснея от ревности, не забрала бы Эла, эти двое «влюбленных» не отлипли бы друг от друга еще ближайший день.
Последовали уроки, которые тянулись, как жевательная резинка, прилипшая к штанам какого-то неудачника, и перемены, которые пролетали, как гоночный автомобиль. Учителя говорили лишь об экзаменах, об их сложности и важности. О том, насколько максимально нужно выложиться ученикам за эти последние два года, о поступлении в колледж. Это можно перечислять бесконечно, ведь, как известно, темы про экзамены и выпуск у учителей не имеет ни конца, ни края.
Когда закончился последний урок информатики, радости старших классов не было предела. Данетт, которая вообще не любила точные науки, всего того, что не было связанно с английским языком и литературой, выйдя из класса, вздохнула с облегчением и пообещала Анабель, что вечерняя прогулка, которую они запланировали на сегодня, будет шириной. Данетт сказала это с такой уверенностью, что бодрое расположение духа перешло и на Ану, вследствие чего, девушка даже не хотела начинать разговор, который тревожил ее все утро. Однако начать его все же пришлось.
– Нетт, мне нужно тебе рассказать. В общем, ночью кто-то написал мне красным на окне «Ангел смерти жаждет мести, дорогая Ана Бейкер» и положил рядом чучело, похожее на меня. Еще на мокром окне остался след чьей-то руки, – кратко сообщила Анабель, чтобы не поразить Нетт сильнее, чем того хотелось. – Все хорошо, но это меня озадачило. Может у тебя есть мысли, кто мог это сделать?
– Какой ужас! Ты, наверное, очень напугана! – воскликнула встревоженная Данетт. – Но я не замечала за тобой никаких плохих поступков. Кто в городе мог пойти на это? И что означает эта надпись? Кто кому хочет отомстить?
– Я понятия не имею о чем речь. Что за сумасшедший назвал себя Ангелом смерти? При чем тут я?
– Действительно, очень странно. Но мы разберемся с этим, верно?
– Конечно.
***
Когда такси остановился на парковке возле кафе в Форгсе, Николас Мартин, с чувством необъяснимой любви к своему родному городу, выйдя из машины, вдохнул чистый воздух и ощутил то блаженство, которое посещает после долгой отлучки от дома. Ник два года учился в другом городе и не появлялся в Форгсе. Теперь его жизнь снова становилась прежней. Осталось сделать только одно: объяснить родителям, с какой радости он вернулся, не окончив школу и почему ничего им не сказал о приезде. Вот это будет поистине грандиозный сюрприз. Мелани и Кристофер Мартины являлись примером строгих и дисциплинированных родителей, поэтому нарушение их порядка им здорово не понравится. Николас это понимал, но оставаться в той школе, вдали от дома, не было никакого желания. Поэтому, как бы плохо это не кончилось, он вернулся домой и был несказанно этому рад. Ностальгия приятной волной окатила Мартина, как окатывает по весне душистый запах благоухающих растений. Впервые за долгое время, Николас почувствовал себя на своем месте. Бодро шагая по направлению к дому, Ник думал только о том, что неуютной жизни пришел конец, ему больше не придется жить в скучном общежитии и, что бы не сказали родители, он вернулся туда, куда стремился ни один день и даже ни один месяц.
Родители Николаса считались самой богатой и отчужденной семьей в Форгсе. Крис Мартин хозяйничал на огромной собственной ферме и имел самый большой особняк в городе, который своим мрачным готическим видом не внушал никакого доверия. Комнатой Ника была та самая комната синих тонов, где некогда гукал маленький Хьюберт. Увы, за тридцать лет ничего не изменилось. Все в доме всегда пребывало в мертвом покое. Тихо, пусто, страшно. Именно в такой обстановке вырос Ник. Зато, когда он вошел в дом, а затем в гостиную и мать увидела его, дом прорезал такой вопль, что мертвая тишина собрала чемоданы и ушла в отставку.
– Мама, это же я… вернулся. Мы не виделись с тобой больше года, – неуверенно пролепетал Николас, очень удивившись такому бурному приветствию. – Ты не рада?
– Почему? Почему ты тут? – выпалила Мелани, попутно быстро засовывая в сумку какие-то вещи со стразами, на которые, в тот момент, Ник не обратил внимания.
– Я ушел из той школы. В Форгсе намного лучше и спокойнее. Я не хочу жить один.
– Как? Просто взял и ушел? – изумилась мама, пропустив мимо ушей слова сына о спокойствии и одиночестве.
– Да. Я сказал, чтобы они прислали мои документы нам на почту. Тебе останется только отнести их в «Делли-Форгс».
– Как ты мог ослушаться? Ты невыносим, Николас! Мы еле устроили тебя в эту специализированную школу, сколько денег ушло на твое устройство в общежитие. Ты должен был сначала посоветоваться с нами, прежде чем принимать такое серьезное решение. А если в «Делли-Форгс» нет мест? Или они еще по каким-то причинам не смогут тебя принять?
– Я уже навел кое-какие справки и знаю, что в школе Форгса меня примут с распростертыми объятьями.
– Ты просто взял и бросил школу ради новой, в которой неизвестно, как ты уживешься. Может все пойдет плохо.
– Все будет куда лучше, чем там. Разве, ты не хочешь, чтобы я был дома, чтобы был с вами?
– Ты знаешь, что я не принимаю такие решения в нашем доме. Для этого есть отец. Он у себя в кабинете, – коротко ответила Мелани и, повесив набитую стразами сумку на плечо, махнув длинными рыжими волосами, ушла по-неизвестным Нику делам.
О том, как Николас поссорился с отцом лучше вообще не говорить. Душераздирающая история. Вопли Криса могли пробудить и покойника, не говоря уже о соседях и прохожих. Ник покорно выслушивал все возгласы, не смея перечить родителю, ожидая заключения отца. Он был личностью непредсказуемой, поэтому мог и обнять сына, напоив чаем, и отправить куда подальше. Сложно было сказать, как Крис Мартин поведет себя на этот раз. Но, как оказалось, чая Нику не испить.
– Ты ослушался нас! Ты просто выкинул наши деньги на ветер. Ты погубил все мои планы! Зачем ты вернулся? Ты же был всегда таким послушным мальчиком, а тут такое! Сын, с каких пор ты стал все решать сам? Разве мы дали согласие на твое возвращение? Сказали, что свободны и можем ждать тебя дома? У нас куча работы, а на кого теперь, позволь узнать, нам оставить тебя? Там ты был под присмотром, там была дисциплина!
– Папа, мне семнадцать лет. Я спокойно могу прожить без присмотра, и вам незачем волноваться. Я понимаю, что ферма приносит много хлопот. Я не буду вам мешать.
– Не пойми меня превратно, но ты должен немедленно вернуться, доучиться и поступить в колледж где-нибудь подальше от этого захолустья под названием Форгс. Не делай хуже ни нам, ни себе. Чтоб ты понимал, мы с мамой не будем забирать твои документы из школы, и переводить тебя в другую.
– Я останусь здесь. Почему я должен делать то, что мне не нравится, только потому, что так будет удобнее вам? Я не буду надоедать своим присутствием, но и уезжать обратно я не намерен, – с этими словами Николас ушел из дома с омерзительным осадком на душе. Он не знал, где будет жить, как будет учиться, но был уверен, что останется в городе. Столько лет он делал так, как хотят другие, но почти никогда так, как хочет он. Настало время думать и о своих желаниях, а ссора с родителями лишь подлила масло в огонь, придав уверенности Нику.
4 глава
Лес
После возвращения из школы Нетти Коллинз долго валялась на кровати и ловила музу за невидимый хвост. Нетт писала стихи, но иногда вдохновение улетало восвояси и казалось, что лежать на кровати и рассматривать потолок это самый великий талант, которым могли одарить ее. Этот день оказался таким. Данетт готова была поклясться, что способна пролежать с наушниками в ушах всю жизнь. Возможно, она бы так и сделала, выбрав, вместо всей жизни вариант проще, и провалялась бы целый день, слушая XXXTENTACIONA, если бы не заглянувшая в комнату мама.
– Нетти, к тебе пришли! – сообщила Лили Коллинз. Женщина, лицо которой всегда лучилось добром и радушием, в этот миг выглядела особенно красиво, ведь щеки ее раскраснелись после работы за кухонной плитой, а нежная материнская улыбка делала ее утонченное лицо еще приятнее.
– Кто?
– Это… – женщина уже набрала в легкие воздух, чтобы ответить дочери, но в комнату забежала младшая сестра Данетт Кларисса, бойкая кудрявая девочка, и прервала маму вопросом:
– Мамочка, а что будет, если в суп насыпать дроз…дрозж…дрожжи? – лукаво улыбаясь, спросила Клара, с трудом выговорив двойную «Ж».
– Что-то сучилось? – насторожилась Лили.
– Я просто хотела проверить и насыпала самую капельку в ту большую кастрюлю, которая на плите кипит и…
– Зачем ты полезла на кухню? Я же говорила… – спеша к своей кастрюле, поучала мама, бежавшую за ней дочурку.
Нетти не стала слушать дальнейшие нравоучения мамы, и пошла в гостиную, чтобы выяснить, зачем пришел Эл (А девушка была уверена, что пришел именно он). Собрав светлые, вьющиеся волосы в пучок на скорую руку и заправив черную футболку в домашние шортики, Данетт с приветливой улыбкой и с фразой: «Я так рада тебя видеть!», застывшей на губах, вышла в просторную комнату и окаменела от удивления. На белом кожаном диване в развалку, закинув ногу на ногу, сидел далеко ни Элтон. Нетт замерла на полпути в замешательстве. Вертя головой, словно не понимая на какой она планете, девушка беспомощно замахала руками, пытаясь найти хоть где-нибудь объяснение происходящему.
– Привет, привет, скромняжка, – слащаво улыбнулся Эдриан. Нетти смотрела на него с омерзением. Любая другая девушка уже помешалась бы от его улыбки, но ни Нетт. Единственное о чем она мечтала, глядя на него, это кинуть в голову бронзовый подсвечник.
– Что ты тут делаешь? Какого черта ты в моем доме? Как ты меня нашел? Или… или ты не ко мне? – запричитала Данетт, подойдя к Моррису и испепелив его пренебрежительным взглядом, в котором между строк читался страх.
– О, какое внимание к моей персоне и все благодаря тому, что я всего лишь пришел к тебе домой, – ухмыльнулся Эдриан. – Рад, что вызываю у тебя такую бурю эмоций, девочка, – с наигранной вежливостью сказал Рей. Весь его вид был полон самоуверенности. Он смотрел на девушку с ухмылкой, разглядывая ее со всех сторон, всматриваясь в каждую ее недовольную черточку.
– Как же ты меня бесишь! – выпалила Данетт.
– Так горячо и страстно обо мне еще не отзывались, – с жаром произнес Моррис, не выходя из своей роли. Он встал с дивана и начал медленно приближаться к Нетти, из-за чего та испуганно попятилась. – Ну вот, я пришел и весь твой. Давай, пошли в твою комнату, пока родители не видят, – наступал на девушку Эдриан, еле сдерживая напирающий смех.
– Ты вообще? Уйди от мне! – крикнула Нетти в отчаяние.
– Люблю, когда сопротивляются, – страстно прошептал Эдриан и прижал Нетти к себе, схватив ее за талию. Данетт от неожиданности ахнула, а затем толкнула Рея в грудь. Но Эдриан не стал ее валить на диван, рвать одежду и делать все те вещи, которые Нетт видела в детективных телешоу про маньяка и его жертв, когда смотрела их с Аной. Вместо этого, Рей отступил от несчастной и в открытую заливисто засмеялся.
– Ты больной? – возмущенно воскликнула Нетт, немного охрипшим голосом, пытаясь перебороть смущение.
– Какая ты наивная. Мне очень нравится мучить таких, как ты, – переборов смех, холодно ответил Эдриан. – Твоя мама неправильно все поняла. Не спросив, зачем я явился, пошла звать тебя. Странно, не находишь?
– Просто семнадцатилетние сопляки могут приходить только…
– К семнадцатилетним соплячкам, то есть к тебе. Я понял, – кивнул Рей. – Но в этот раз я к мистеру Коллинзу. Мой папа хочет вести с твоим какие-то дела. Вот, жду, когда он вернется, чтобы отдать документы, – Моррис кивнул на диван, на котором лежала черная папка, подтверждая правдивость своих слов.
– К чему нужен был весь этот спектакль?
– Я непревзойденный актер с великолепными внешними данными. Надо же мне практиковаться.
– Отнеси документы в кабинет отца. Прямо и налево. Папа вернется нескоро.
– Пока, Нетти. До встречи.
– Я тебе не Нетти, понял? Я Данетт. И никакой встречи у нас больше никогда не будет.
– А я тебе не Рей. Я Эдриан!
– Я не называла тебя Реем.
– Но ведь ты так думала. «О, какой Рей красивый, какой Рей сексуальный, как я хочу Рея Морриса!..» Впредь, думай точно также, но называй меня страстным Эдрико.
– Кретин! – крикнула Нетт и кинула в Эдриана журналом, подвернувшимся под руку, отчего он снова засмеялся.
– Пока, дорогуша! – копируя голос писклявой подхалимы старшеклассницы, попрощался Рей, помахав ручкой и похлопав длинными ресничками, на что Данетт лишь театрально закатила глаза.
Как же Нетти была раздражена! Вернувшись на свою любимую кровать, девушка твердо решила лежать здесь весь день и не спускаться вниз ни при каких обстоятельствах. Девушка легла на мягкую постель, облокотила ноги на стену и открыла «Великого Гэтсби». Но снова ее сладкие грезы прервали. Звонил телефон. На экране высветилось имя Аны.
– Алло?
– Нетти, мы идем сегодня гулять?
– Да, уже собираюсь, – вздохнув и отложив книгу на стол, ответила Нетт. Она обещала, а обещания надо выполнять, тем более Данетт понимала, что Ана явно не желала сидеть одна дома (родители работали всегда до ярких звезд), после случившегося ночью.
***
Эдриан пробыл в кабинете мистера Коллинза буквально пару минут. Он положил папку на рабочий стол Лэрри и на радость Данетт удалился. После «приятной беседы» с Реем Нетти молилась всем богам никогда с ним не встретиться, даже в школе, в которой коридоры были не так уж велики. Только бы больше не видеть его НИКОГДА! Мольба девушки укрепилась в ее голове еще сильнее после того, как Рей со своей непревзойденной ухмылкой наблюдал за Нетт в окно, пока та, разговаривая с Аной по телефону, неуклюже прыгала по комнате в одном носке, пытаясь найти второй. Увидев смеющуюся рожу Морриса, Данетт накормила его очередной порцией «комплиментов», после чего Эдриан послал Нетти воздушный поцелуйчик и упорхнул на крылышках любви.
Надев джинсовую юбку и желтый свитер, Данетт пошла по направлению к дому Аны, предварительно убедившись, что Рей уже ушел и не поджидает ее за углом. Погода на улице стояла хорошая, поэтому настроение Нетт немного улучшилось. Желание валяться целый день на кровати пропало, и девушка зашагала более бодро, чем в самом начале своего пути. Анабель тоже была преисполнена сил и с широкой улыбкой на лице шла навстречу подруге.
– О-о, я уже успела соскучиться! – обняла подругу Ана. – А что это у тебя глаз горит? Ты либо влюбилась, либо в ярости, – отметила Анабель Бейкер.
– Я в ярости. Сейчас, конечно, лучше. Но!..
– Что стряслось?
– К моему отцу приходил Эдриан. Стояло мне утром о нем вспомнить, как он тут как тут. Как же он меня бесит! Каждая его клеточка готова пробудить во мне атомную войну.