– Нетти, что вообще происходит? Зачем ты ушла без нашего ведома? Сюда? – воскликнула миссис Коллинз, сплеснув руками. – Джек, Лэрри забрали! Какой-то выскочка из ФСБ заинтересовался убийством Билла и нашел улики против моего мужа! А еще ты, Нетт, сбежала! Джек, что теперь делать?
– Так, спокойно, Лили. Я звоню адвокату, – мистер Моррис решительно встал из-за стола, параллельно набирая номер на телефоне.
– В машину, юная леди! – распорядилась мама, посмотрев на ошеломленную дочь.
Нетти, мельком взглянув на Рея, быстро встала из-за стола, направившись к выходу, даже ни с кем не попрощавшись. Она не могла подобрать слов, даже спросить, как связан папа с убийством Билла, была не в силах.
В «Делли-Форгс» начался учебный день, полный уроков, зубрешки и еще раз зубрешки. Но пока не прозвенел звонок, школьные коридоры так и разрывались от гула и смеха. Анабель стояла у окна, дожидаясь урока, в кругу одноклассниц, обсуждающих предстоящий новогодний бал. Девочки делились идеями нарядов, секретами укладки прически, многочисленными хитростями, как быть на балу просто сногсшибательной. Сабрина, девушка одного из качков банды Эдриана, сообщила подругам, что ради такого события наденет платье, чего никогда не делала раньше, предпочитая более броские наряды, под стать своему парню, крутому байкеру. Слушая неугомонную болтовню девочек, Ана увидела, что по коридору в ее сторону идет Данетт. Она выглядела вроде бы как всегда: белая рубашка, сверху черный сарафан на бретельках, ботинки на шнурках, в руках привычный розовый портфель, светлые волосы волнами падали на плечи, бледная матовая кожа слегка блестела, губы искривлены в приветливой улыбке, обнажая ямочки. Но что-то неуловимое изменилось в ней. Вот только что? Анабель пробралась сквозь толпу одноклассниц навстречу подруге, намереваясь это выяснить.
– Привет. Ты избежала из дома с Реем? Ночью? – выпалила она сходу, не скрывая удивление и любопытство.
– Откуда ты… – замешкалась от такого напора Нетт.
– Твои родители с ума сходили. Позвонили моей маме, она сказала, что ты не у нас. Потом ваши соседи рассказали, что видели, как тебя увез какой-то парень, приехавший на мотоцикле.
– Об этом же такими темпами весь город узнает! Черт! Мне очень стыдно, что я поняла такую панику. Да, я была у Рея, мы… мы…
– Неужели! – пораженно воскликнула Анабель. – Ты переспала с Моррисом? Ты лишилась с ним… с ним?!
– Тише, пожалуйста, держи себя в руках, – шикнула Нетти. – Я сама не знаю, как так случилось. Ты считаешь, что я глупая?
– Нет, я просто волнуюсь за тебя. Мне не надо снова напоминать, что речь идет об Эдриане Моррисе? Что от него можно ожидать всего, что угодно? – осторожно напомнила Ана.
– Не пугай меня, ладно? Я и так жутко волнуюсь. Давай не будем об этом. Ты уже свыклась с мыслью, что Хьюберт твой брат?
– О, боже! Давай об этом тоже не будем? Мы попали в новый день не для того, чтобы с самого утра его испортить.
– Извини, но все же подпортить его придется. Сегодня утром моего папу задержали копы. Он обвиняется в убийстве.
– Что? Мистер Коллинз? Ничего не понимаю.
– Ты знала, что у твоей мамы был брат Билл, который был сумасшедшим? Много раз лечился не в одной больнице, вел аморальную жизнь?
– Да, и умер в восемнадцать лет из-за несчастного случа…Так, стоп. Я все правильно поняла?
– Да. Пока мы ехали домой, мама все рассказала мне. Мой папа убил его, когда был еще ребенком. Билл гнался с пистолетом за Стефанией. Она попросила у Мартинов, Моррисов и Коллинзов помощи. Если бы папа не ударил твоего дядю по голове камнем, тот застрелил бы всех. Но больше меня привлекло в этой истории не кровь, на руках отца, а факт, что Кельвин не первый умалишенный в твоей семье.
– Да уж. Мой дорогой брат перенял «лучшие» гены у дорогого дяди. Теперь становится ясно, что не так и виноваты бросившие Кельвина люди. У него в природе заложено убивать.
– Мама сказала, что это называется геном убийцы. Переходит по наследству.
Девочки, так и не дождавшись Рея и Ника, пошли на английский язык. Урок пролетел быстро, ничего необычного не случилось, а Ана к концу занятия и вовсе начала клевать носом. Под монотонный голос старенькой учительницы грех не заснуть. На перемене они блуждали по коридорам, поставив цель найти парней, но оказалось, что их вообще нет в школе, и на уроке Ника и Рея не было. Озадачившись этим нежданным исчезновением, ведь мальчики ни словом не обмолвились, что не собираются идти в школу, Ана достала телефон из сумки и позвонила Николасу, но тот, быстро проговорив, что у них с Эдрианом неотложное важное дело, отключил звонок. Девочки недоверчиво переглянулись. Это было странно и подозрительно, но ведь у парней действительно могли появиться общие дела. Ана и Нетти с трудом уговорили себя не переживать и не думать об этом, тем более во второй половине дня по расписанию занятие с миссис Свенсон, и Данетт с уверенностью сказала, что Рей никогда не пропускает репетиции.
На самый большой перемене, которая выделялась ученикам для того, чтобы они могли перекусить, ребята разделялись обычно на три лагеря: первый обедал в школьной столовой, второй шел в кафе неподалеку от «Делли-Форгс», а третий ел то, что приносил из дома в разноцветных контейнерах. Нетт и Анабель вместе с парой друзей-одноклассников относились ко второму лагерю, поэтому, как только прозвенел звонок на перемену, они пошли в кафе, но на крыльце общепита их остановила не очень приятная компания, которую возглавляла Реджина Блоссом.
– Эй, – окликнула Джин входящих в кафе. Девочки, как и их одноклассники, обернулись, – это вы подружки Рея? – обратилась она к Анабель и Нетт.
Ана посмотрела на Реджину взглядом полным пренебрежения. Такие, как Джин, никогда ей не нравились. Стервы, в самом плохом и безнадежном смысле этого слова. Один вид Блоссом о многом говорил. Подстриженный под каре темно-фиолетовые волосы, пирсинг в носу, как кольцо у быка, холодный меркантильный взгляд темных, почти что черных глаз, грубый оскал надутых искусственных губ. Черное короткое платье, облегающее фигуру, а дополняли образ колготки в сеточку и укороченная кожаная куртка. Не спорю, кому-то придется такое амплуа по душе. Не спорю и о том, что Реджина был не только стервой, но и очень красивой, со своей изюминкою, своим блеском, с правильными пропорциями и чертами лица. Но ведь главное не внешность, а характер, который Джин показывала с ужаснейшей стороны, а может, такой и являлась.
– Что? Хочешь присоединиться? Не в этой жизни, – грубым голосом ответила Анабель. – Я смотрю, ты такая смелая, подружек с собой привела. Приключения на одно место ищешь? Хотя, – протянула она, взглянув за спину Блоссом, – искать-то не на что, – сказала Бейкер, и все, кроме Реджины и ее подхалим, рассмеялись.
– Сучка, – раздраженный закатила глаза Джин. – Да если в конкурсе красоты будут участвовать ты и один мой зад, я без малейшего труда выиграю, – снова хохот. – Но, – прервав новую реплику Анабель, продолжила Реджина, – я пришла не к тебе, Бейкер. Я знаю, что ты с Николасом. У тебя хороший вкус, мы могли бы подружиться. Мне нравится твоя смелость.
– Еще бы, всегда мечтала стать шестеркой главной крысы, – фыркнула Ана.
– Да, – самодовольно улыбнулась Блоссом, – это мне и нравится. Милая Нетти, может, хоть раз выйдешь из тени своей воинственный подружки? Рассказывай, как дела у Рея? – голосом полным насмешки и неуважения, спросила Джин, состроив невинное лицо.
Данетт ничего не сказала, лишь взглянула на Реджину с опаской и подозрением. Раз она понадобилась Джин, готовься узнать гадость, особенно, раз эта новость связано с Эдрианом. Нет, она не боялась эту девчонку, но ей в равной степени совсем не хотелось узнать о Моррисе неприятные новости и остаться, как все предполагали, с разбитым сердцем.
– Видела, как вы катались на мотоцикле, как он валок на руках тебя из школы, – Блоссом коротко рассмеялся, как настоящая ведьма. – Понравилось? Ну, я сама не брезговала оседлать его коня, поэтому знаю, что понравилось.
– И зачем ты мне об этом говоришь? Думаешь, я поведусь на твою ложь? – передернувшись от мерзкой иронии Джин, фыркнула Нетт. – Да, я проводила время с Реем, но твоя ревность и зависть просто смешна, – ответила девушка, но эти слова привели к тому, что Джин снова отрывисто расхохоталась.
– Думаешь, я лгу? Думаешь, он не увозил меня, также как тебя, на своем мотоцикле? Наивный ребенок! – Блоссом развернулась к подругам и, взяв у одной из них черную куртку, подошла вплотную к Нетти так, что их разделял лишь бордюр. Тогда Данетт поняла, что в руках Реджина держит куртку Морриса.
– Откуда? – осипшим голосом спросила Нетти с ненавистью. Все ее реплики выше она относила к высокомерному вранью. Нетти никак не могла предположить, что это действительно правда, хотя она видела Джин вместе с Реем, но всеми силами пыталась выкинуть из головы эти мысли. – Отдай мне! – потребовала Нетт, попытавшись вырвать вещь Эдриана у Блоссом. – Не лезь, Ана, – потребовала она, заметив, что Анабель собирается что-то сказать.
– Может, отнимешь? – предложила Реджина. – Давай, отними куртку моего Рея, – сказала она и, цокнув языком, плюнула под ноги Данетт. – Ты уже чувствуешь себя жалкой? Играя с тобой, Эдриан ночевал у меня. Потом снова возвращался в твой дом и продолжал делать вид, что ты ему небезразличная. Это мне и нравится в Моррисе. Он ни во что не ставит людей.
Это была последняя капля. Тут бездонная чаша терпения Нетти переполнилась. Она была уверена, что максимальный уровень ее бешенства поднимается от тупых фраз Эдриана, и только он способен вывести ее из себя, но она ошибалась. В таком гневе девушка не была никогда, разве, что из-за сумасшедшего, но это совсем другого рода ярость. Она понимала, что наделает много глупостей, но не собиралась останавливаться. Быстро, чтобы не успеть передумать или испугаться, Нетти сильно толкнул Реджину, чтобы приступить мешающий бордюр и, пользуясь тем, что она не ожидала от Коллинз такого напора и смелости, схватила Блоссом за волосы, ударив лицом об свое колено. Из носа Джин тут же закапала кровь.
– Тварь! – воскликнул Реджина, вытер ладонью лицо и набросившись на Нетт со своей силой и профессионализмом.
Все оказалось не так просто, как думала Блоссом, ведь сила и ловкость играет большую роль в драке, но гнев, ревность и эмоции, которые, как бушующее море, может перевернуть и потопить любой корабль, всегда стоят у руля. Джин ударила Данетт кулаком в губу. Но Блоссом не на ту напала! Нетти даже не знала, что может быть такой сильной, когда злится. В мыслях сразу всплыла речь Морриса о двух главных показателей влюбленной девушки, но в теле Нетт бушевал такой адреналин, такой огонь. Ничего не могло ее остановить. Она одной рукой схватила Джин за волосы, а второй нанесла несколько ударов в область живота. Пока Реджина потеряла хватку от боли, Нетти поставила ногу так, что Джин споткнулась об нее и, потеряв равновесие, упала. Коллинз села на нее сверху. Реджина не отставала, нанося удары по лицу и плечам Нетт, впивалась ногтями в ее кожу. Но девушка словно этого не замечала, все с большей силой и агрессией маша кулаками. Через пару минут Джин стала слабеть и в итоге сдалась.
Поняв, что победила, Нетти перестала злиться и, увидев кровь на лице девушки, прочитав невинный страх в ее глазах, вдруг остыла, даже с жалостью отпустила Джин и встала с нее, глубоко дыша и потирая покрасневшие костяшки. Девушка оглянулась и поняла, что вокруг них собралась толпа, с интересом, даже с азартом, наблюдая за дракой. К Данетт подошла Ана и победоносно, как трофей, вручила отвоеванную куртку Морриса. Реджину окружили подхалимы, периодически кидавшие косые взгляды на победительницу.
Вдруг на Нетт напало чувство вины за случившееся и понимание того, что тот, за кого она так беспощадно боролась, предал ее и возможно предаст еще. Ведь совсем недавно она видела эту куртку на Эдриане, а значит он был с Джин каких-то пару дней назад. Ничто не дает гарантии, что вчера вечером до того, как приехать к ней, он был не с Блоссом. Может поэтому он ведет себя так безразлично к Нетти, ведь время от времени меняет ее на Реджину, а Реджину на нее. Может вообще есть кто-то третий? Четвертый? Десятый? Может целый список! Прижав к груди куртку, Нетти с горечью поняла: всему виной Рей Моррис, чертов Рей!
***
– И все же я не понимаю, почему мы не можем сообщить об этом девочкам, – упрямо повторил Эдриан, бредя по лесной чаще вслед за Николсам.
– Потому что это дело только мое и Кельвина, наши личные счеты. Девочкам не надо лишний раз переживать, – какой раз повторил Ник, кинув недовольный взгляд на Морриса. – Убью одним выстрелом двух зайцев.
– Давай сейчас только не про смерть! – взмолился Рей. – Значит девочкам нельзя переживать, а мне можно? Дай хотя бы помочь.
– Нет. Все должно быть честно.
– Думаешь, сумасшедший не будет мухлевать? Ну-ну. Я не буду просто стоять и смотреть. Мы должны поймать этого придурка и неважно каким путем: честным или нечестным.
– Рей, понимаешь, что мы не можем рисковать? Если мы схитрим, и он улизнет, нас ничего не спасет, а так есть шанс.
– Ценой в жизнь, Ник! Это дуэль, а не борьба на водных пестиках.
– Пусть и ценой в жизнь, – решительно ответил Мартин, и оба скрылись за голыми ветками черных кустов.
На стене висел снимок президента США Дональда Трампа, одетого в синий костюм и красный галстук. Его розовое лицо улыбалось во все тридцать два зуба, блеклые глаза в ободке светлых ресниц смотрели на каждого, кто входил в кабинет, который, кстати, был недурно обставлен и пах новым ремонтом: краской и клеем. В глубоком кожаном кресле за широким столом сидел большелобый темноволосый мужчина средних лет, со взглядом человека, знающего свое дело. Он пристально смотрел на Данетт, Ану и Реджину Блоссом, стуча пальцами правой руки по столу в такт тиканью массивных часов с маятником, стоявших в углу. Это был Генри Свон, директор школы «Делли-Форгс».
– Вы понимаете, что, если бы я не вступился за вас и не уговорил охрану кафе, вас бы увезли в участок за потасовку в общественном месте? – строгим басом спросил директор.
– Да, мистер Свон, – кивнула Нетт, тогда как Реджина только фыркнула.
– Что вас рассмешило, мисс Блоссом? – тут же откликнулся Генри.
– Ничего, – закатив глаза, ответила Джин.
– Боже, девочки, я поражен, я ошарашен! Посмотрите, на кого вы теперь похожи с этими синяками и царапинами! Что вас толкнуло на драку? Ладно, Реджина, Бог с тобой, я уже привык. Я даже смог бы понять, если бы Ана участвовала в подобном, но Данетт!.. А ведь по словам очевидцев именно ты была самой активной, так еще и зачинщиком драки! – видно было, что Генри до конца не верит в реальность происходящего. – Вернемся к вопросу. Что вас толкнуло на драку? Да еще в такое страшное время! Сначала ответьте вы, мисс Блоссом.
– Я рассказала Данетт правду, которая ей не понравилась, и она набросилась на меня. Я всего лишь не хотела, чтобы она ходила слепой дурой.
– Прошу не выражаться, – сурово сказал директор, взглянув на Реджину глазами до чертиков уставшего, но бесконечно терпеливого человека. – Данетт, что ты скажешь? – спросил мистер Свон, уже позабыв об официальной обстановке и надобности обращаться к ученицам на «вы».
– Она права, – ответила девушка и почувствовал, как больно сжалось ее сердце.
Анабель стала что-то говорить, защищая подругу, оправдывая ее, но Нетт не слушала. Она понимала, что будто слетела с катушек. Сначала провела ночь с эгоистом, который не способен ни на какие чувства, потом избила человека из-за него же. А ведь Джин права, она только рассказала правду, пусть и в своей манере, чтобы Нетти рассеяла все грезы, увидела совершенное безразличие Эдриана. Данетт была уверена, что не смогла бы даже поцеловать другого, ведь вся была поглощена Реем, а он смог легко и просто. Твердя слух о том, что прекрасно понимает, что Рей ничего к ней не чувствует, на самом деле глубоко внутри она верила, что это не так, что Моррис также скрывает свои чувства к ней, как она свои к нему. Ну, и пусть! Девушка твердо решила даже не смотреть в его сторону, твердя себе, что, если она, не поговорив, разорвет с ним их странные отношения, никто не посчитает ее использованный, и, главное, она не будет сама считать себя такой.
– Мистер Свон, Реджина вела себя самым наглым образом, вы сами это понимаете, ведь знаете Нетт, знаете, насколько трудно ее вывести из себя. Она всегда тиха и спокойна, Но, если дело дошло до драки, на то была веская причина, – эмоционально всплескивая руками, чуть ли не брызжа слюной, твердила Анабель.
Данетт посмотрела на подругу с благодарностью и приготовилась снова вступить в диалог, выйдя из задумчивости, с ненавистью бросив взгляд на Джин, сидевшую с таким наглым самоуверенным лицом, по которому хотелось проехаться еще пару раз кулаком уже не только Нетт, но и директору.
– Я уловил твою мысль, Анабель, но и вы должны понимать. Вы школьницы приличного учреждения. Все можно решить разговором. И я, и миссис Тэмми и так на взводе, и вы знаете почему! – сказал Генри, явно намекая на сумасшедшего. – Мы живем в маленьком неприметном городке, но тем не менее о Форгсе уже говорят там, – директор поднял глаза к потолку, вкладывая в свое «Там» как можно больше значимости. Конечно, он говорил о высшей власти Америке, а может и о самом президенте.
Услышав эту фразу, Данетт и Ана настороженно переглянулись, а затем одновременно подняли взгляд на снимок Дональда Трампа.
– Если в ближайшее время порядок не будет восстановлен, неизвестно, что станет с городом, – продолжи мистер Свон. – Хорошо, что мэру удалось отыскать Коннора. А вы еще устроили драку! Девочки, на дворе ведь не девяностые! Что мне теперь с вами делать? Поднять шумиху, чтобы все вообще с ума посходили?
– Мы обещаем, что подобного больше никогда не повторится, – пообещала Данетт. – Никаких драк.
– Ну, я уже смирился с тем, что причину драки все равно не узнаю, да? – как-то резко смягчившись, эмоционально сдувшись, спросил директор, и девочки поняли – разговор подходит к своему завершению.
– Извините, мистер Свон, но это касается меня, и я просила никому не говорить, даже вам, – солгала Анабель.
Директор понимающе кивнул, сам уже уставший от этого разговора.
– Вы подтверждаете слова Аны, мисс Блоссом? – спросил он, взглянув на Реджину, которая ничего не говорила ни «за», ни «против» реплик девушек.
– Это неважно. Главное, что я просто сказала правду. Теперь вы знаете, что делают за правду в этой школе, – резонно ответила Джин. – Я пойду, мне надо в уборную, – сказала она, встав со стула.
– Но я еще не дал разрешения выйти, – достаточно сдержанно возразил Генри.
– А мы что на уроке? – пафосно хмыкнув на последок, Реджина вышла из кабинета.
– Что делать с этой девчонкой? – устало вздохнул мистер Свон.
– Она выпустится совсем скоро, так что терпеть осталось недолго, – мягко улыбнулась Анабель.
– На смену таким, как Реджина Блоссом, быстро подыскивается замена, поверьте моему опыту. Ладно, девочки, ступайте. Надеюсь, нам никогда больше не придется встречаться в этом кабинете, разве что для вручения грамот, – подытожил Генри. Он выполнил свой долг, отчитал напроказивших учеников, а остальное уже не в его власти, и слава Богу.
– До свидания, мистер Свон, – попрощались девочки и с большим удовольствием выскользнули из кабинета директора.
Солнце поднялось высоко в небе, играя лучами с белым инеем, лежавшем на голой земле и кое-где жухлой поникшей траве. Под ногами сухим треском ломались погибшие ветки, шуршала коричневая листва. Иногда можно было услышать резкий пронзительный крик птицы. От этого крика кровь стыла в жилах, а у Ника и Рея, идущих в безлюдном лесу тем более. Ребята держали путь, сверяясь с начерченной от руки картой и комментариями Эдриана, на неизменную секретную поляну их родителей. Карту им, а вернее Николасу, послал сумасшедший, назначив поляну местом встречи.
– Это, конечно, подозрительно, но надеемся, что Кельвин не нападет сейчас, – пыхтя от усталости, сказал Мартин.
– Если он жульничает и это ловушка, мы сможем дать отпор, – ответил Эдриан, похлопав по карману джинсов сбоку, где лежал одолженный у качков пистолет.
– Так, ровно через десять шагов, то есть за этими кустами, поляна, – сообщил Николас. – Кстати, что ты хотела мне рассказать? Пока мы не ступили туда, где неизвестно, что случится, говори, – остановился Ник.
– Я вчера переспал с Нетти, – выпалил Рей.
– Ты сделал что, прости?! – пораженно воскликнул Николас, но тут же вспомнив об опасности, прошептал: – Какого черта? Я же говорил, не вздумай, пока точно все не обдумаешь и хотя бы пока не порвешь с Реджиной.
– У меня нет ничего с Джин. Так, пару раз встретились, да и то уже давно. Это ничего не значит. Последние пару месяцев мне на нее смотреть противно. Но Блоссом такая прилипчивая. Ты и сам знаешь.
– А то, что было с Нетт, тоже ничего не значит? Это не твои ветреные девчонки из банды! Нельзя обойтись с ней так, как ты делаешь обычно.
– Не отчитывай меня, как младшего сынишку, – закатил глаза Моррис. – Себя вспомни. Я знаю, что делаю. Все под контролем.
– Да неужели? Что у тебя под контролем? Эдриан не нужно приписывать Нетти в твой список использованных девушек Форгса.
– Никого никуда я приписывать не собираюсь. Я же сказал, все нормально.
Кивнув, Николас нырнул в брешь между голыми кустами. Рей шагнул следом. Оказавшись на поляне, они настороженно огляделись: тихо и безлюдно. Кругом не слышалось ни шороха, ни шагов, ни дыхания, кроме их собственного. Засады не было, но парни не верили в благородство сумасшедшего, поэтому Эдриан приготовил пистолет, как говорится: в случае чего. Так они дошли до середины поляны без происшествий. Неожиданно рядом с ними что-то взорвалось с громким хлопком. Парни, вздрогнув от страха и неожиданности, упали на землю животами вниз, а Рей перед этим бессмысленно выпустил две пули. Одну в небо, а вторую куда-то вперед. Но, когда страх рассеялся, Ник и Рей с горькой ухмылкой поняли, что это всего лишь взорвалась дымовая петарда, упаковка которая лежала прямо перед лицом Эдриана, насмехаясь над ним своей яркой и праздничной этикеткой.
– Чертов кретин! – выругался Николас, оглядевшись в поисках Кельвина. Он, отряхнув штанину, подал руку другу, помогая ему подняться.
– Смотри, убирая сухую траву с куртки, кивнул Рей на старую покосившуюся лавочку, на которой стояла небольшая коробка.
– Значит, сам явиться не соизволил, – умозаключил Мартин, идя к презенту Паркера.
– Все равно он где-то рядом, ведь сумел подкинуть петарду, – напомнил Моррис. – Играет с нами, как с детьми. Как же раздражает!
– Сидит где-то в кустах, трус, – сердито добавил Ник, открывая коробку.
Внутри ребята обнаружили записку. В ней крупным размашистым почерком значилось:
«Дуэль за Анабель Бейкер пройдет завтра на этом месте в шесть вечера на заходе солнца. Все честно и по правилам, созданным нашими предками. Приходи только с Эдрианом Моррисом, он будет твоим секундантом.
С уважением Кельвин Паркер».
На дне коробки лежал дуэльный длинноствольный револьвер сорок пятого калибра, копия из старых фильмов, где мосье в белых колготках кидали друг другу в лицо перчатки и стрелялись насмерть за розовощеких дам в пышных платьях, с вызывающим декольте. По сценарию один не так коснулся руки дамы или не так улыбнулся ей, кружись в танце, и ее кавалер тут же, гневно раздувая ноздри, высоко вскидывая напудренный парик, вызывал на дуэль того, кто посмел посягнуть на невинность его барышни. Раньше Николас смеялся над этими надутыми кавалерами и их не менее надутыми дамами сердца, но настал день, когда он сам стал героем фильма прошлых веков, и дама их сердец стоило того.
– Значит, шесть часов, – заключил Николас, вертя в руках револьвер.
– Ты как хочешь, но я придумаю какой-то план и не отпущу тебя на верную смерть, – решительно заявил Рей.
– А как же «…честно и по правилам…»? – помахав запиской, найденной в коробке, напомнил Ник, усмехнувшись.
– Глупости. Нам главное поймать преступника, – Моррис перешел на шепот, на случай, если Кельвин следит за ними, идя за Мартином в обратном направлении к машине, которая стояла на обочине дороги возле леса. – Что если он убьет тебя и сбежит, будет продолжать убивать, пристрелит Ану и Нетт, твоих родителей, Коннора и доберется до Робин? У нас есть огромная и, возможно, единственная попытка запечь придурка за решетку. Нам нужен план.
– Думаешь, сумасшедший не понимает, что мы можем устроить западню? Он однозначно либо подстрахуется, либо сам загонит нас в ловушку. Он страшный убийца и должен понимать, что выйти в свет глупо.
– Тогда зачем все это что шоу? Чего он добивается? Если говорить прямо, ему нужен ты, так что ему мешает поступить с тобой так же, как с остальными убитыми?
– Если бы я знал, – развел руками Мартин. – Может хочет покрасоваться перед Аной и Стей.
Парни вышли к трассе. Подойдя к машине, Николас деловито достала ключи из кармана, задев рукой припрятанное револьвер, как услышала напряженный оклик Эдриана, который стоял с другой стороны тачки. Мартин обогнул черный «Range Rover» и взглянул на окно машины, на которое смотрел Рей. «План на план, верно?», – гласила надпись.
– Как же надоели его игры! – возмущенно заключил Рей.
– Как бы то ни было, наш план обязан превзойти его, иначе конец, – ответил Ник.
Эдриан посмотрел на друга решительно, но на миг в его карих, слегка золотистых на солнце глазах мелькнул страх.
Пока Рей и Николас на всех парах мчались в школу на «Range Rover» Кристофера Мартина, Ана Бейкер сидела в больнице у постели Анастейши, в здоровье которой не было никаких изменений, лишь веке у нее иногда вздрагивали, либо дергался палец на руке, что давало надежду на ее скорое пробуждение. Стей была совсем бледной, заметно похудела. По словам доктора, девушка впала в бессознательное состояние отчасти из-за недостаточного притока крови вследствие кровотечения; отчасти из-за шока, большого эмоционального потрясения. Организм девушки был обезвожен от постоянного нахождения в нервном состоянии. Стей не только ничего не ела, но практически ничего не пила, спала час в сутки. Анастейше сделали серьезную операцию, когда доставали пулю. Спустя время, врачи смогли с помощью капельниц и процедур, наладить ритм сердца, но выстрел оставили неизгладимый след в здоровье Диллон. Это все, что знала Анабель, ведь тонкости были известны только Коннору, который не желал говорить на эту тему, а, заглянув в медицинскую карту Стей, Бейкер поняла только то, что написано выше. Да она и не хотела вникать в эти ужасные подробности, довольствуясь сутью и пониманием того, что Анастейша идет на поправку и, если состояние у девушки ухудшится, Ане обязательно сообщат. Анабель была уверена, что, если она узнает в мельчайших деталях насколько сильно подорвано здоровье у подруги, она заставит Кельвина съесть сотню резиновых перчаток, а потом подвесит его над кипящей лавой, чтобы резина расплавилась у него в желудке, заодно расплавив и его. Дикие фантазии, но в порыве гнева, оправданные.
Пока Анабель, держа Стей за руку, увлеченно рассказывал о минувших событиях, Данетт спокойно сидела на стуле в актовом зале. Она, как это бывало обычно, пришла первая, и ждала прихода миссис Свенсон. Она надеялась, что Моррис не появится после прогула всех уроков и каких-то неотложных дел с Ником. Нетти была очень зла на Морриса. Она чувствовала обиду, будто кто-то ворвался в ее сознание, в ее иллюзии и мечты и взорвал там атомную бомбу. Сидя в полной тишине, она невольно снова и снова прокручивала в голове прошлую ночь, покрываясь румянцем, и обида глубже въедалась в сердце. Слезы вдруг выступили на глазах. Быстро смахнув две капельки с щек, Нетти, шмыгнув носом, выпрямила спину, ведь дверь в актовый зал открылась, а затем затворилась вновь с легким стуком.
– Здравствуй, Нетти. Что наш пианист-разбойник снова опаздывает? Я пила кофе в коридоре, его даже на горизонте не видно, – жизнерадостно сказала Николь с ноткой смеха в голосе, направляясь вглубь зала. – Так, чувствую ауру подавленности и обиды. С таким настроением начинать готовиться к новогоднему балу нельзя!
Нетт подняла глаза на учительницу и изучающе посмотрела, решая, стоит ли рассказывать ей правду. Миссис Свенсон всегда одевалась красиво, мельком заметила Данетт, глядя на элегантное платье-футляр цвета клубники со сливками, черные лаковые туфельки на шпильках и легкую шелковую накидку на плечах. Все это дополняли небрежно собранные золотистые волосы на затылке, серьги и аккуратные наручные часы, макияж пастельных тонов, черная папка и стакан с кофе
– Знаете, я немного повздорила с друзьями, но обещаю, что это не повлияет на мое исполнение, – сказала она, улыбнувшись, чтобы учительница поверила, будто случилось глупая ситуация, ничего серьезного. Она не хотела говорить, что к этому причастен Эдриан, поэтому вместо слова «Друг» сказала «Друзья», иначе бы Николь обязательно догадалась а, Нетти не хотела, чтобы учительница стала мирить их, выяснять отношения и вообще, чтобы подняла эту тему.
– Это как-то связано с сегодняшней дракой? – спросила миссис Свенсон и, заметив, что Данетт удивилась ее прозорливости, поспешно добавила: – Слухи по школе быстро разносятся.
Данетт решила, что это отличная возможность закрыть тему и не дойти до упоминания об Эдриане, поэтому ответила:
– Да, неприятная ситуация. Я расстроилась, даже немного в шоке, ведь никогда не дралась раньше, – и ведь она совершенно не солгала, лишь умолчала подробности, и была рада этому, ведь не хотела обманывать человека, который хорошо к ней относится и искренне волнуется за ее судьбу.
– О детка, в жизни всякое случается, надеюсь у тебя все образуется, держи меня в курсе, – ободряюще улыбнувшись, Николь погладила Нетт по плечу и отошла к рабочему столу, на который положила папку и, немного отпив, поставила стакан с кофе, затем недовольно взглянул на наручные часы . – Где Рей? Может, ты позвонишь ему? – спросила она у Нетти.
– Оу… – неуютно заерзала на стуле девушка, – у меня нет его номера, но уверена, что он прибудет с минуты на минуту.
– Надеюсь, ведь у нас сегодня так много работы.
Стоило миссис Свенсон договорить эту фразу, как дверь в актовый зал распахнулась, и зашел Эдриан. Он выглядел встревоженным, словно его мысли витали где-то в другом мире, а тело гуляло сама по себе. Глаза беспокойно бегали, он не знал, куда деть свои руки. Однако он пребывал в таком состоянии первую минуту нахождения в зале, а потом, встретившись взглядом с Николь, увидев Нетт, стоявшую к нему спиной на сцене, взял себя в руки и, нацепив маску бодрости и оптимизма, натянуто улыбнувшись, прошел к сцене, весело сказав: