– Браво, – зааплодировала учительница, когда они закончили. – Чувствительнее исполнение не услышишь во всей Америке. Я заметила, что с каждым новым занятием ваши отношения меняются в лучшую сторону?
– Стало немного терпимее, – ответила Нетт, уже зная, о чем пойдет речь. Николь на каждом занятии затрагивала тему об их отношениях, задавала не очень тактичные вопросы и намекала на то, что из них бы получилась отличная пара. Нетти и Рею это не нравилось, но, сколько бы они не говорили миссис Свенсон о своей неприязни друг к другу, ничего не останавливало учительницу продолжать свои расспросы.
– Не хочу быть слишком навязчивой, но у меня высшее образование психолога. Не увидеть, что происходит между вами, может лишь слепец, не говоря уже обо мне.
– Простите, но вы ошибаетесь, миссис Свенсон, – спокойно ответил Рей, терпеливо слушая высказывания Николь.
– Я никогда не ошибаюсь. Хотите совет? – снисходительно улыбнувшись, спросила женщина и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Перестаньте делать вид, что ничего друг к другу не чувствуете.
Данетт озадаченно нахмурила брови. Спорить с миссис Свенсон было бесполезно, поэтому она привыкла не обращать внимания на слова учительницы, посмеиваясь в сторонке. Но в этот раз в девушке будто что-то щелкнуло, словно Николь достала до того, что еще сама Нетт не осознала или не хотела осознавать. Взглянув на учительницу непонимающим взором, Коллинз сначала попыталась разобраться в своих чувствах, а затем перевела взгляд на Рея, который, как ни в чем ни бывало, перекладывал ноты.
«Кому-кому, а Моррису точно все равно», – умозаключила Нетт, непроизвольно закатив глаза.
– Сегодня разучим новую песню, – продолжила занятие Николь. – Вам знакомого песня «Hold on» Chold Overstreet?
Занятие, как обычно, прошло на ура. Миссис Свенсон только и делала, что восхищалась и восславляла юные таланты. Урок за уроком она твердила, что таких прекрасных голосов не встречал, а игра на фортепиано захватывает дух. Это конечно льстило, но ребята догадывались, что это очередной психологический трюк и не сильно обольщались.
– Еще последний раз повторим, и хватит на сегодня, – рассматривая бумаги в неизменной черной папке, распорядилась учительница.
Пропев композицию снова и получив очередную порцию комплиментов, Нетти и Эдриан были отпущены. Ана и Ник не стали их ждать и, когда у Анабель кончились уроки, решили навестить Стей и подготовить ее к похоронам Роберта и Пумы. Поэтому Нетт приходилось идти по школе вдвоем с Реем, ловя на себе недовольные взгляды ревнивых девиц. Спустившись с крыльца «Делли-Форгс» излюбленная миссис Свенсон парочка остановилась в школьном дворе, потому что Эдриан резко затормозил, переговорив Нетти путь. Данетт вопросительно взглянула на Морриса, ожидая следующих его действия.
– У меня тут мотоцикл недалеко, не хочешь прокатиться? – предложил Рей.
– С тобой? С чего вдруг? – удивилась Нетт.
– Ой, не ломайся. Хочу покататься, а одному скучно.
– Позови друзей, а мне жизнь дорога. У тебя права хотя бы есть?
– Боже, Нетти, ты специально все портишь? – закатил глаза Эдриан.
– Что порчу? С чего такая честь, Моррис?
– Неужели, ты действительно такая глупая? – устало вздохнув, Рей решительно подошел к девушке и, без колебаний перекинув через плечо, понес вон из школьного двора.
– Ты спятил? Эдриан, немедленно отпусти меня! Придурок! Совсем с катушек съехала? Как ты смеешь? Идиот!
– Замолчи! – приказал Рей, шлепнув Нетти по бедру. – Тут же люди, – дразня девушку, сказал он.
– Вот именно! Руки свои при себе держи! – воскликнула Нетт, смущенно оглядываясь. Зрителей было достаточно, хотя занятия уже закончились, разошлись еще не все. Тем не менее, Коллинз ослабила удары по спине Рея, чтобы не привлекать больше внимания, с горечью осознав, что ей не победить. – Ты все делаешь, чтобы я тебя ненавидела, презирала, не могла терпеть, эгоистичный кретин!
– Ай, как обидно, – усмехнулся Моррис и повернул за угол старенького дома. На заднем дворе и оказался мотоцикл.
Эдриан поставил Нетт на землю очень неаккуратно, чтобы еще сильнее разозлить, и любовно начал убирать листья с мотоцикла.
– Нетти, какая-то растрепанная. Какими ветрами тебя носило? – состроив невинно-удивленную рожицу, спросил парень.
– Я убью тебя. Клянусь, я правда тебя убью голыми руками этой ночью! – злобно прошипела девушка, подняв вверх руки с растопыренными пальцами.
– Что ж, тогда мне придется не спать ночами напролет. Надо обзвонить многочисленных поклонниц, как ты мне советовал, – ответил Рей, сев на мотоцикл и заведя его. – Садись.
– Да ни за что, – скрестив на груди руки, категорически заявила Данетт.
– Я считаю до пяти и уезжаю. Раз…
– Ты можешь дела…
– Два…
– Я говорю, что не буду…
– Три…
– Господи, ладно. Только закрой рот и помоги мне взобраться.
– Обычно, я увожу на этом мотоцикле девушек посмышленее, – самодовольно ухмыльнулся Рей.
– Иди ты, – закатила глаза Нетт и заспешила назад со двора.
– Стой! – Рей покачал головой так, словно перед ним стоял неугомонный ребенок, и подкатил к девушке, перегородив ей дорогу. – Садись уже.
– Ну, уж нет, мне хватило оскорблений.
– Прости, был неправ.
– Ого, это сейчас сказал ты? Боюсь представить, что тебе от меня надо, раз ты пошла на такое.
– Стебешься? Возьми меня за плечи и перекинь ногу.
Данетт, наконец, сдалась. Где-то глубоко внутри у нее все еще клокотала ярость, но стоило Рею посмотреть на Нетти его взглядом, который появляется так редко, взглядом без пошлости и издевки, и девушка не могла на него злиться. Слишком она привязалась к нему и свыклась с недостатками, довольствуясь тем, что хоть иногда она может различить проблески его лучшей стороны.
Эдриан, набирая все большую скорость, мчал по главной улице. Ветер был на их стороне и подгонял, благородно поддувая в спину. Нетти пришлось обхватить талию Рея руками, хотя первоначально девушка уперто пыталась держаться за бампер мотоцикла, пока чуть не упала на повороте. Несмотря на то, что у Морриса, скорее всего, нет прав, водил он довольно профессионально и уверенно. Данетт не знала, куда они держат путь, да и, положив голову на спину Рея, задумавшись о чем-то столь прекрасным, как закат, давно ушла в небытие, забыв о ненависти к этому холодному и грубому парню. Девушка не могла не отметить, что от Эдриана приятно пахнет, смесью одеколона, его собственного запаха и легкой горечью сигарет.
Спустя некоторое время, Коллинз поняла, что место, куда они направляются, становится ей знакомым.
– Мы что едем на ту самую крышу? – спросила она, пытаясь перекричать рев мотора. – Зачем? Мне неприятно место, где случилась наша первая ссора.
– Люди часто ссорятся и что? Я как-то с мамой в супермаркете поссорился, туда тоже ходить не будем? Крыша – мое любимое место.
– Ладно, может ты и прав. И что мы там будем делать?
– Сидеть.
– Моррис, что с тобой? Что-то случилось? Или ты хочешь меня убить?
– Как же ты мне не доверяешь, – усмехнулся Рей, остановив мотоцикл возле знакомого здания.
– А если серьезно, что такое? – спросила Нетти, встав на землю.
– Может, я хочу сделать тебе предложение? – идя по сухим листьям, ответил Эдриан. – И заменить браслет обручальным кольцом.
– Я же просила серьезно, – вздохнула девушка, следуя за ним.
– Я не бываю серьезным.
– О, боже! Что это твоя коронная фраза? Я не влюблялась, не бываю серьезным, никто не знает, к кому я как отношусь! – передразнил она.
– Уж лучше, чем вечно ныть. Эй, Моррис, не трогай меня! Фу, Моррис, как пошло! Моррис, ты эгоистичный придурок!
– Иногда ты такой милый, но иногда такой козел, – негромко пробурчала себе под нос Нетти, когда они оказались на крыше. – Что ты делаешь? – удивленно воскликнула она, наблюдая за тем, как Рей встал на самый край и начал покачиваться взад-вперед, словно маятник.
Данетт подошла к Моррису и возмущенно уставилась, как на глупца. Ненависть к нему была не настолько сильной, чтобы грезить о его трупе на асфальте. Зачем Эдриан ее сюда привел? Снова поиздеваться, пугая Нетт, стоя на самом краю крыши? Очень веселая прогулка. Самое то перед похоронами.
– Что ты тут забыл? И встань ты уже нормально.
– А что еще делать? Сидеть дома и всех утешать? Мне нужен перерыв, хотя бы час, да и тебе тоже, – ответил Рей, сев на край крыши, свесив ноги.
– В принципе, идея неплохая, иначе у меня скоро взорвется мозг, – согласилась Нетти, сев рядом с парнем.
Эдриан уперся на руку за спиной Данетт, тем самым приобняв ее, а она положила голову ему на плечо, наслаждаясь тишиной, спокойствием, свежим воздухом и видом красно-желтой осени. Обрамляющий городок лес был похож на безумный парик клоуна. Обворожительная картина. Так бы вечно наблюдать за небольшими стайками птиц, летящими на юг, неспешно махающими крыльями. Как Данетт ни пыталась не думать о сумасшедшем, мысли сами возвращались к нему. Страшно представить, что где-то внизу, между домами, в переулке, в лесу бродит Кельвин, приводя в действие свои безумные планы. Но мысли девушки сменялись на более приятные. Она никогда не видела Эдриана таким спокойным, а невзбудораженным, веселым, похотливым или взбешенным и злым. Нетти не могла не признаться, что ей нравится сидеть так с ним, в полнейшей тишине без тени скуки. Коллинз даже не думала, что такой момент настанет, и она будет наслаждаться его присутствием, а не проклинать судьбу за то, что она их свела.
***
После полудня небо затянули тяжелые серые тучи, поднялся порывистый северный ветер, хлещущий по лицу, обрывающий последние листья с потемневших ветвей. Когда вот-вот должен был полить дождь, жители Форгса собирались на кладбище, медленно прохаживая вдоль улиц в черных вуалях и плащах. Николасу и Ане стоило немалых трудов привести Стей в чувства, собрать ее с силами. Оказавшись у нее дома, они познакомились с Робин. Прекрасной голубоглазой девочкой не старше года. Робин олицетворяла настоящего ангелочка. В белом платье, с милейшей улыбкой и детским румянцем на щечках она походила на фарфоровую куклу, которую хочется тискать и носить на руках. Стей так и не сказала, кто отец ребенка, но нетрудно было догадаться, что он бросил ее на произвол судьбы. Девочка сразу же подружилась с Аной, а с рук Ника Робин вообще не хотела слазить. Только это кроха смогла взбодрить их, придать сил, а Стей вообще преобразилась на глазах рядом с дочкой. По глазам и улыбки Диллон Ана без слов поняла, что Робин стала смыслом жизни Анастейши, только благодаря ей девушка до сих пор не сломалась и пытается радоваться жизни.
Похороны Пумы и Роберта проходили на единственном кладбище Форгса, а погребение почти в соседних могилах, так что ребятам не пришлось разрываться. Данетт и Николас остались в машине с Робин, пока Ана и Рей, сопровождая Стей, слились с толпой. Похороны прошли достаточно быстро, сухо и основываясь лишь на том, чтобы поскорее управиться и скрыться от дождя, а все потому, что у Роберта, кроме Коннора и Анастейши, не было родных, а Пумa осиротел еще в раннем детстве, поэтому никто не рыдал на взрыв и не падал в обмороки, все просто тихо оскорбили.
Зал для поминок подготовила мэр Тэмми, но для самого малого круга людей: коллег Роберта, кое-каких хороших знакомых. Стей совершенно не хотелось сидеть за скучным столом в траурном молчании, так что сразу после похорон ребята поспешили по домам, заняв свои места в машине. Ехать приходилось с включенными фарами, ведь с приходом осени стало все раньше темнеть, и солнце скрылось за горизонтом, не успев толком осветить уставшее серое небо.
– Черт! – воскликнул Николас, сидевший за рулем. – Авария! Когда в Форгсе последний раз аварии были? Эй! – окликнул Мартин пробегавшего мимо их авто мальчишку лет двенадцати. – Что там случилось?
– Какой-то тип врезался спьяну в машину, которая на обочине припарковалась. Такое мясо! Нечеловеческое, конечно. Пострадавших нет, но машины в кашу. У одной что-то серьезное. Люди говорят, стоит, как бомба, а бензин из дыр капает.
– Надеюсь, кому-нибудь пришло в голову вызвать эвакуатор и полицию? – осведомилась Анабель, кинув встревоженный взгляд на спящую малышку, которой уже по-любому хотелось поесть и лечь в мягкую кроватку.
– Да, они уже едут, – кивнул парень, но, услышав, что его зовут друзья посмотреть, как машину «расчленило», поспешно убежал.
– Можно поехать по другой дороге. Тем более, когда приедут работники, они территорию огородят.
– Ты права. В принципе, если мальчишка не наврал, опасно оставаться возле машины, которая может рвануть, – кивнул Ник и развернул авто прямо посреди дороги, нарушая правила. Поблизости не было автомобилей, ведь все давно сидели дома, боясь намечающейся грозы, поэтому выходка Ника осталась никем не замечена.
– Что за тип у нас на хвосте? Еще как на зло на дороге ни души,– насторожился Эдриан.
– О, нет. Господи, это его машина! Робин, нет-нет..! Надо что-то делать! – выдала Анастейша, учащенно задышав с широко открытыми от страха глазами.
– Что? Это Кельвин? И что нам делать? Он заманил нас в ловушку! Пустая дорог, никак не выехать. Нам конец! – ни на шутку испугавшись, воскликнула Ана. – Боже, боже, боже! Может, он не причинит нам вреда? В конце концов, мы были друзьями…
– Ана, он чертов убийца! – выпалила Нетти. – Ты действительно веришь в его благородные побуждения?
– Так, не надо… – Анабель осеклась, увидев, что Рей и Данетт держаться за руки, но быстро продолжила: – паниковать, ладно? Это просто псих. Он один, а нас много!
– Попробуем оторваться, – вдавил педаль газа в пол Николас.
– Гони! Гони! – крикнула Стей, прижав к груди заплакавшую дочурку.
Но как Ник не старался скрыться с глаз Хьюберта – Кельвина, все было напрасно. Черный джип догонял. Дорога сначала проезжая и широкая, вдруг оборвалась, вильнула влево. Выехать к городу было невозможно, так как Кельвин сбил их с первоначального пути. Ребята не успели оглянуться, как оказались в непроглядном лесу. Увязая в грязи, машина еле крутила колеса, а джип все наступал. На ребят напала отчаяние, Робин рыдала на взрыв. Неожиданно рев мотора заглушил выстрел. Сумасшедший пробил заднее колесо машины. Ник старался не потерять управление, но автомобиль не слушался, лавируя, пока не врезался в широкий ствол дуба и мотор, закашляв, заглох.
– Все целы? – спросил Николас, тяжело дыша.
– Да… – протянули ребята, а Робин, пару раз всхлипнув, наконец-то успокоилась.
– Что нам делать? – Анастейшу настигла чуть ли не истерика, видно, что сумасшедшего она боялась до безумия. – Что же делать? – без умолку повторяла она.
– Тише, тише, – залепетала Нетти, сама еле сдерживая наступающие слезы.
– Сидеть в машине! – скомандовал Мартин, вытерев каплю крови, медленно текшую по лбу. Он вышел наружу, пристально следя за подъезжающим джипом.
– Ну, уж нет! – возразил Эдриан, выйдя следом за другом.
Анабель и Нетт колебались. Конечно, бросать мальчиков они не собирались, но и Стей они оставить не могли. Молчание продолжалось недолго, ибо Анастейша сама решила эту ситуацию.
– Нужно не подпустить его к малышке любым способом, пожалуйста, – сказала она, посадив дочку на сиденье, и решительно толкнула дверцу.
Все пятеро выстроились возле авто, встав плотно друг к другу. Ану трясло, она, не дыша, наблюдала за тем, как Хьюберт выходит из машины. Вот он, тот самый человек, которого она считала своим лучшим другом. Да, он уже вырос, его сложно было узнать, разве что по чистым голубым глазам. Анабель смотрела на Кельвина и не могла поверить, что действительно видит его. Это был одновременно и ее друг, но одновременно будто бы не он. Голова шла кругом. Больше сумасшедшему не требовалось прятать лицо, он знал это, поэтому его ухмылку прирожденного маньяка ничто не скрывало. Бейкер было настолько страшно, что она не замечала ничего вокруг. Данетт пришлось несколько раз дернуть ее за руку, чтобы обратить внимание на себя. Нетт кивком головы указала на Эдриана, и Анабель увидела пистолет в его руке.
– Привет, Ана, давно не виделись, правда? Как тебе мои подарки? Я пропустил слишком много твоих дней рождений, поэтому пытаюсь наверстать упущенное. У меня получается, верно?
– Кельвин, ты … – кое-как выговорила пораженная девушка, и одинокая слеза скатилась по ее щеке.
– Анастейша, защищаешь ребенком? – неспешно протянул Хьюберт, приближаясь к ним, вертя в руках ствол.
– Не подходи к ней! – голосом полным гнева, потребовала Стей.
– Я и не собирался. Сегодня моя цель кое-кто другой, и ты знаешь о ком я, – зловеще ухмыльнувшись, сумасшедший вскинул руку с пистолетом. Никто не успел понять, что происходит, о чем говорит Кельвин, кроме Анастейши, которая с душераздирающим воплем отчаянья подалась вперед и грудью закрыла Николаса от пули.
Эдриан, не теряя драгоценные секунды зря, зарядил пистолет и попытался выстрелить в Хьюберта, но то тот ловко увернулся от пули, спрятавшись за дерево. Рей, мельком взглянув на ребят, склонившихся над Стей, спасшую Ника от верной гибели, снова перезарядил пушку и погнался за сумасшедшим. Началась страшная перестрелка. Николас, оглядевшись, не смог найти взглядом ни Рея, не Кельвина, лишь выстрелы, которые все отдалялись, давали понять, что оба живы и оба продолжают погоню друг за другом.
Анабель, положив голову подруги себе на колени, рыдая, баюкала ее, пытаясь задержать кровь, льющуюся из груди Стей. Ана не могла понять какие у Кельвина претензии к Нику, который совсем недавно приехал в город. За что он поступает так с ней? С девочкой, которая всем сердцем его любила? Что ему нужно от Анастейши? От безобидного создания Робин?
Данетт стояла на месте, как вкопанная, не отводя взгляда от леса, той стороны, где каждый миг были слышны выстрелы, от которых все ее тело содрогалось. Она хотела побежать на помощь, разорвать в клочья Кельвина голыми руками, но понимала, что это безрассудство. У девушки болело сердце за Эдриана, ныло настолько, что хотелось вырвать его из груди и безжалостно растоптать. Этот странный момент навсегда отпечатался в ее памяти. Нетти, боясь за Рея всей душой, с отчаянием понимая, что он дорог ей. Рухнули все попытки противостоять собственным мыслям и чувствам. Эдриан Моррис нужен ей всегда. В минуты радости, печали, горя, страха, задумчивости: перед глазами всегда он, Рей. Да-да, тот единственный человек, который способен спокойную и милую Нетт вывести из себя. Именно он – самовлюбленный, вечно ухмыляющийся Моррис.
Неожиданно все стихло. Нетти, словно выйдя из оцепенения, переглянулась с Ником, который пытался как-то завести машину, попутно набирая номер Скорой.
– Ник, Стей еле дышит! – с отчаяньем воскликнула Ана.
– Мы не уедим на нашей машине. Я вызвал Скорою.
– Рей! – крикнула Данетт и помчалась вперед, в сторону, где скрылись Эдриан и Кельвин, совершенно не заботясь о том, что сумасшедший может подстерегать ее, напасть, выстрелить.
Мартин взгляну на Анабель и, после ее одобрительно кивка, поспешил за Данетт.
– Эдриан! – с мольбой крикнула Нетти. – Где ты? Рей!
Сделав снова пару шагов, девушка увидела его, Морриса, лежащего в мелкой пожелтевшей траве, под кронами полуголой осины. Охнув, Данетт поспешила к нему. Эдриан был в сознании, но чуть ниже ребер по белой футболке расползалось кровавое пятно.
– Боже, тебе больно? – не сдерживая слез, Коллинз бесполезно щупала тело Морриса.
– Хьюберт ускользнул, – невесело улыбнулся Рей. – Нетти, ты что? Не плачь.
– Какой ты идиот, Моррис, – рассмеялась Данетт и, повинуясь эмоциям, обняла его, прижав голову к груди.
Вскоре к ним подоспел Николас, а затем и «Скорая помощь». Машину Кельвина эвакуировали в отделении полиции. Анабель, Николас, Данетт и Робин сидели в коридоре в больнице Форгса, дожидаясь новостей. Малышка уснул в машине «Скорой помощи» по дороге в больницу и продолжала сладко спать на руках Аны, даже не потребовав еды. Золотой ребенок.
– Как думаете, где теперь Кельвин? Он явно не ожидал, что Рей даст ему отпор, – негромко заговорила Нетти, дрожащими руками держа стакан с остывшим кофе. – Кстати, откуда у него пистолет?
– Кажется, он говорил, что ему одолжил пушку кто-то из качков, – припомнил Ник. – Клянусь, я убью Кельвина при первой же возможности за мучения, которые он нас принес.
– Сейчас главное, чтобы со Стей и Реем все было в порядке и раны у них не оказались значительными, – заметила Анабель. – За что это происходит с нами? – горестно вздохнула она. – Не следовало втягивать вас в это. Кельвин сошел с ума по моей вине.
– Мы сами так решили, мы вместе до конца. Ты не одна за кем охотится Кельвин. Ему нужен я, Стей, Робин, ферма, все, кого он убил. Ни в коем случае не вини себя, – заверил ее Ник. – Ты сама видела, если бы Анастейша не спасла меня, он бы меня убил.
По ступенькам лестницы послышались шаги, из-за чего ребята замолчали, дабы никто не услышал даже самую малую часть их секретов. Каково же было счастье и удивление ребят, когда в коридоре появился Коннор Пакенсон. Вот он, человек, которому можно довериться, который сможет навести порядок в городе, спасти их, помочь. Конечно, Коннор был чертовски подавлен, убит новостями, которым его огорошили, но он держался стойко, как подобает настоящему полицейскому. Он уже надел форму. Лицо Коннора выражало суровую сосредоточенность: широкие скулы, сжатые тонкие губы, чуть прищуренные черные глаза, густые нахмуренные брови, большой лоб, украшенный тремя глубокими морщинами. Полицейские еще не вымолвил ни слова, а ребята уже знали, что он в курсе сложившейся ситуации и ждет от них честный разговор.
– Здравствуйте, дядя Коннор. Если бы вы знали, как мы ждали вас, – пожав руку мистера Пакенсона, сказал Николас.
– Дела чрезвычайно плохи, – басистым глубоким голосом ответил Коннор, опустив глаза, чтобы не выдать свои эмоции. – Нам немедленно надо обо всем поговорить, но для начала навестить Анастейшу и Эдриана и покормить Робин. Бедняжка совсем вымоталась.
***
Из гаража поместья Мартинов выехал черный «Rolls- Royce». За рулем авто сидел красивый мужчина средних лет с чистыми голубыми глазами, одетый в идеально выглаженную белую рубашку, официальный костюм и туфли от Louis Vuitton. Это был Кристофер Мартин. Рядом с водителем сидела привлекательная женщина в роскошном красном платье и в песцовые полушубки, с взглядом кошки, в котором читалось невероятное чувство собственного достоинства. Это была Мелани Рейман Мартин.
– Нам предстоит дальняя дорога. Пристегнись, милая, – ровным бархатным голосом сказал Крис, взглянув на жену.
Действительно путь Мартинам предстоял немалый. Они ехали в соседний город в колонию для особо опасных преступников, где временно находился Джек Моррис, пока велось следствие по делу поджога фермы. Никогда не поздно одуматься, взяться за голову и исправить совершенные ошибки. Это понимали и Мелани с Крисом. Обремененные вести темные дела, они с годами забыли, кто такие на самом деле. Лишь когда ферма начисто сгорела, Мартины смогли, благодаря Николасу, прийти в себя. Пусть Крис и боялся до ужаса своего отца, но, черт возьми, он прожил уже почти полвека, разве не пора начать быть мужчиной? Увы, ему уже не вернуться в прошлое, не стать певцом, не уйти от опеки отца, когда еще он не взвалил на его плечи притон, но что мешает Кристоферу наладить то, что есть? Репутацию, отношения с сыном и лучшим другом, вылезти из своего кокона эгоизма и отрешенности и не умереть в гордом одиночестве? Что мешает Мелани перестать быть Мамочкой проституток, вульгарно одеваясь и душась сладкими духами, резкими, как она сама? Разве об этом она мечтала, будучи милой простой девушкой? Желая все исправить, они ехали к Джеку. Ради него, ради себя, ради детей и общего будущего.
К вечеру этого дня Мартины уже были на месте. Свидание с Моррисом по просьбе Криса им организовали в комнате, где обычно проводят допросы, а не через стекло, разговаривая по телефону, что было бы крайне не удобно. Джек выглядел уставшим, обиженным, морально вымотанным. Увидев своих гостей, он, сидя в наручниках за голым столом, криво ухмыльнулся и отвел взгляд. Сколько лет прошло, Джек был все также зол, а Крис и Мелани не находили нужных слов, как малые дети.
– Зачем вы пришли? – сухо спросил Моррис, нарушив неловкое молчание.
– Мы решили, что нам не мешает поговорить, Джек, – ответил Крис.
– Надо же! – презрительно закатил глаза мистер Моррис. – Приходить надо было лет десять назад.
– Джек, перестань, я ведь знаю тебя, как никто другой, – взмолилась Мелани. – Мы все были не правы, но пора раскрыть карты. Это ты сжег ферму?
– Боже мой, Мел! Конечно, нет! Хоть мы были в ссоре, хоть вы взорвали мою плантацию, но нет! Я бы так не поступил, зная, что с вами сделает Бен, хотя не отрицаю, что я и собирался.
– Но кто тогда? – растерялся Кристофер.
– Думаешь, если бы я знал, то молчал? Если вы пришли сюда ради притона, убирайтесь!
– Мы верим, – ответила Мел и, взглянув на мужа, повторил: – Верим.
– Но ведь это не все наши проблемы, – напомнил Крис. – Почему ты бросил Эмму? Мы поклялись вместе до конца, и в горе, и в радости. Нам пришлось продать все, чтобы выручить деньги на операцию, из-за этого нам пришлось стать хозяевами притона, а ты бросил нас! – воскликнул мужчина, в глазах которого мелькнул огонек ярости. – Я спокоен, – убеждая скорее себя, добавил Кристофер, – но, черт возьми, Джек, дру…дружище, как ты мог? – высоким голосом спросил он, уже не сдерживая эмоции.
– Да не бросал я! – рявкнул Джек, подскочив на месте, но, взяв себя в руки, выдохнул. – Я не бросал Эмму. Вы знаете, как я любил ее, как я берег дружбу с вами. Самый больной удар был для меня, что вы решили, будто я способен на подобное после стольких лет, проведенных вместе.
– Так расскажи нам, Джек, расскажи! Развей наше плохое мнение о тебе!
– Я спасал сына. Ему потребовалась срочная операция. Эмма пожертвовала собой, чтобы спасти Рея. На двоих денег не хватало. Если бы вы знали, как мне было сложно бросить Эмму, еще и вы от меня отвернулись. Это горе сделала меня другим, я воспитал сына без любви и заботы, ведь не мог смириться со смертью жены. Куда бы я не шел, где бы ни был, всюду ее лицо, ее запах. Не знаю, что мне не дало сойти с ума. Это был самый жестокий выбор в моей жизни из всех, что мне пришлось принимать. Я рыдал, как дитя, все время, пока мы с Эдрианом летели в самолете, рыдал в больнице, а потом еще шесть проклятых месяца на ее могиле!
– Боже, боже…это больно Джек. Так больно! – со слезами на глазах воскликнула Мелани, схватив Морриса за руку.
– Мы даже не могли подумать, что случилось подобное. Горе всех нас сделало другими, – срывающимся голос ответил Кристофер. – Не только Рею пришлось терпеть холодность от родителя, Николас вырос не в лучших условиях. Сколько же мы наделали ошибок!
– Но… ведь никогда не поздно все исправить, верно? – тихо пролепетала Мелани, вытерев со щеки слезу. – Прошло уже много времени. Раны затянулись, дети выросли. Мы столько упустили! Бедная, бедная Эмма. Но враждой ее не вернешь. Она должна видеть нас счастливыми, чтобы ей спокойнее жилось на небесах. И не только ей. София и Мэри заслуживают видеть, как мы продолжаем свой путь к ним рука об руку.
– Да, – неуверенно произнес Джек. И все на минуту замолчали, вспоминая друзей. – Да, черт возьми! – бодро воскликнул Моррис, рассмеявшись. – Да! – на его лице светилась улыбка, а в глазах стояли слезы.
– Чувствуете, как стало легче дышать? – набрав полные легкие воздуха, спросила Мел. – Сейчас вспомнила, как Коллинзы и Бейкеры пытались нас помирить. Умора! Но, кстати говоря, им тоже досталась из-за нашей ссоры.
– Так у них такой план был? Одни на одной стороне, другие – на второй? – расхохотался Джек. – А все равно надо сказать им большое спасибо.
– Крис, что же ты сидишь? Иди, забери заявление. Пусть ищут настоящего преступника, – вдруг всполошилась Мелани. – Прости нас, мы поступили ужасно. Мы возместим ущерб за взорванную плантацию.
– Мел, не надо. Главное, что мы все выяснили и разобрались.
***
Прошло меньше часа, после чего врач, оперирующий Эдриана, сообщил ребятам и Коннору, что его состояние стабильное, он в сознании и парня можно навестить, а к Анастейше строго-настрого запретили соваться до завтрашнего утра. Ребята заглянули к Моррису и, убедившись, что он не получил сильного ранения и никакие жизненно необходимые органы не задеты, начали собираться в участок. Лишь Данетт, не поддаваясь ничьим уговорам, решила остаться с Эдрианом. Ей было в тот вечер плевать на дело, на сумасшедшего, на убийства. Главное, Рей и его безопасности.
– Вы справитесь без меня, а я побуду с ним. Как раз буду начеку, если появятся новости о Стей, – шепнула Нетти Анабель, когда все уже надевали верхнюю одежду в коридоре.
– Да, так будет лучше. Но, если решишь ехать домой, позвони мне или родителям. Ни в коем случае не иди одна.
– Хорошо, удачи, – кивнула Нетт, обняв подругу на прощание, и зашла обратно в палату.
На кровати, беззаботно улыбаясь, лежал Эдриан, закинув правую руку за голову. На самом деле, его рана очень ныла, ведь обезболивающее теряло свою силу. Внутри все жгло, но Рей делал вид, будто совершенно в порядке, не желая лишний раз расстраивать Нетти.
– Зачем ты осталась? – спросил он, следя за тем, как Коллинз идет к нему и садится на стул возле кровати.
– Надо же кому-то ждать новостей об Анастейше, – ответила Данетт. – Ты ведь не думаешь, что я осталась ради тебя? – спросила она, приподняв одну бровь.
– Конечно, я так не думаю, ты что? – театрально замахал головой Моррис.
– Перестань, – улыбнулась Нетт. – Как ты себя чувствуешь? Очень больно?
– Терпимо, но, все внутри будто горячим утюгом припалило, – признался Эдриан, не смея лгать, глядя в искренне встревоженные глаза девушки.
– Знаешь, после стольких благородных поступков, тебе пристает идти образ эгоистичного мачо.
Рей попытался приподняться на подушке, но, скривившись от боли, бессильно рухнул обратно.
– Тебе помочь? – подскочила со стула Нетти. – Давай помогу подняться?
– Думаю, лучше немного поспать. День был выматывающим.
– О, да-да, конечно, – кивнула Нетт, подняв портфель с пола, собираясь уходить.
– Ты не останешься? – спросил Эдриан, когда девушка уже встала со стула.
– Но… – протянула Данетт, оглянувшись, одним взглядом говоря, что здесь нет кровати и ей негде спать.
Рей аккуратно подвинулся к краю, открыв угол одеяла, приглашая Нетти к себе. Девушка уже набрала в легкие воздуха, чтобы сказать твердое «Нет», но вдруг почувствовала, насколько сильно устала и, передумав, увидев в глазах Морриса те нотки, которые очень редко проявлялись, но которыми она так дорожила, поставила портфель обратно на пол. Сняв ботинки и больничный халат, девушка легла к Эдриану боком, чтобы видеть его лицо.