– Я… Я не смогу выполнить поручение, силы совсем оставили меня…
Закашлялся на этих словах портной и чуть погодя продолжил:
– Лишь эта девочка, дрожащей рукой он указал на Дораю, спешившую в этот момент поднести ему стакан воды, сможет вам помочь, пожалуй, нет в королевстве более искусного в портном деле человека, чем она.
Эти слова передали верховному распорядителю, от чего тот погрузился в задумчивое состояние. Торжество намечалось на ближайшие дни, времени на поиски другого портного не было, да и нельзя доверить столь важную вещь совсем чужому человеку. «Перевязь соткана самими богами», – говаривал иногда король. От отца к старшему сыну в их роду передавался этот предмет с наказом: «Беречь более всего». Якобы обладание перевязью гарантировало сохранение власти. Однако доподлинно неизвестно, была ли заключена столь могучая сила в этом атрибуте королевского величия или нет, но одно явственно – кровью насытилась перевязь вдоволь, не всегда с правилами престолонаследия соглашались родственники. «Да… Кровь… И она прольётся вновь, но будет уже моей, если оплошаю», – прошептал верховный распорядитель. Вздохнув, он снова предался размышлениям: «Закрыть бы эту маленькую портниху во дворце, пускай под непрестанным контролем работает… Но там королевские отпрыски, с ними сладу нет, как прознают, что перевязь в руки простолюдина попала, так непременно приложат все усилия, чтобы её забрать. Никто им перечить не осмелится, а затеять игру с такой вещью они обязательно захотят, тут и до беды недалеко, не ровен час, повредят. А с них какой спрос? Остаётся только одно – приставить стражников к дому портного, туда дети не сунутся, лень им будет и высокомерие не позволит снизойти до простого жилища. Значит, решено, так и поступим».
Обо всём этом вскоре прознали упомянутые ранее фрейлины. Практически сразу у них возник план, как сжить со свету ненавистного им человека. Расчёт был простой. Дождаться дня, когда Дорая должна будет передать готовую перевязь распорядителю, и накануне встречи сообщить девочке о том, что с её так горячо любимым котом приключилось несчастье, что нужно скорее бежать на помощь, туда, к дворцовым воротам, где мальчишки забавляются жестокими забавами, бросая камни в кошек, где лошади, обезумев от тяжести повозок, хрипя и не глядя бьют копытами о землю. Что именно случилось? Вроде кота видели в бесчувственном состоянии. Естественно, Дорая бросится на помощь. Ей даже в голову не придёт подумать о том, что в это время её питомец обычно у кладовой гуляет, пытаясь чем-нибудь полакомиться. Что ещё? Стражники, приставленные присматривать за Дораей? С ними ещё проще. Они знают, что фрейлинам дозволен вход по поручениям королевы, служба сторожевая скучная, поэтому перекинуться несколькими словами с одной из дам они всегда не прочь, пока другая пойдёт в дом. Там фрейлина убедит Дораю незаметно покинуть жилище, а ведь иначе нельзя, стражники не пустят, а коту сейчас помощь нужна: «Спеши, спеши, Дорая», – и, провернув это, коварная девица завершит первый этап жестокого плана – испортит перевязь, которая так неосмотрительно будет оставлена на столе. А дальше всё ещё проще. Фрейлины отправятся размеренным шагом навстречу дворцовому распорядителю, спешащему к дому портного, и, проходя мимо, обронят: «Что-то все сегодня торопятся куда-то, с ума посходили что ли, вот и Дорая помчалась к воротам…». Этого хватит для того, чтобы распорядитель побледнел, заподозрив неладное, перешёл на бег, попутно шепча: «Что задумала эта дрянная девчонка?».
Расчёт фрейлин оправдался полностью, а как иначе, их коварство не знало границ, ибо поступиться они могли любыми ценностями. Вот и на светлом чувстве любви с легкостью сыграли. Дорая бросилась своему питомцу на помощь, а в это время дворцовый распорядитель обнаружил перевязь. И картина сложилась. Дорая случайно или преднамеренно, это уже ни для кого неважно, испортила столь значимый элемент королевского облачения и сбежала. Подтверждением тому стало и то, что девочку впоследствии поймали возле дворцовых ворот, как виделось, при попытке скрыться. Но удивительно было то, что Дорая не стала оправдываться, не стала обвинять ни в чём фрейлин, хоть было и очевидно, кто всё это организовал. Она молча слушала гневные слова, стоя с опущенной головой, беспомощно сжимая уголок своей скромной кофточки. Покорность происходящему была продиктована тем, что Дорая осудила себя: «Поделом мне, сама ведь спровоцировала, бросив королевскую перевязь. Я сама во всём виновата…», – думала девочка. А в это время зло всё теснее окружало её, сгущаясь в тёмный клубок. Ликующие фрейлины, упивающиеся произошедшим, дворцовый распорядитель, ряд напыщенных высокопоставленных особ, которым не нужна была правда и справедливость, им нужен был виновный для предоставления его королю. Виновный, который на следующий день отправится на плаху и станет объектом для утоления жажды зрелища следующей разновидности зла – толпы.