– Если мы с вами у меня в голове, то я, выходит, всё ещё сплю? Не может быть, всё казалось таким реальным… пока я не встретил вас, конечно, – хоть этот старик по-прежнему напрягал меня, я был рад, что это всего лишь сон.
– Наконец, ты додумался, не пришлось даже самому объяснять. Может всё-таки ты и не совсем глуп, хах. Что же, скорее всего, у нас мало времени, потому что твое тело может проснуться в любой момент, – он всё ещё говорил с пренебрежением, но в голосе появилась нота серьезности, видимо, незнакомец что-то хотел от меня.
– Кто вы? – повторил вопрос я.
– Ох, дорогой, я это ты. Разве ты до сих пор не понял этого? Думаешь, ты бы смог разговаривать с другим человеком у себя в голове? Все, кого ты видишь во снах – это всё ты, – ответил он с улыбкой, которая была отнюдь не красивой.
Я посмотрел на его рот, тонкие сухие губы. Кажется, я даже неосознанно отодвинулся чуть дальше.
–Наверное, тебе не очень приятно говорить с таким стариком, как я. Возможно, ты бы хотел увидеть красивую девушку на моем месте? Что же, можно устроить, – сказав это, старик исчез.
Передо мной уже сидела очаровательная девушка, она тоже была одета в чёрный костюм, только размером меньше. Черты лица у неё были острые и выразительные. Но глаза… их я также не видел. Темные густые волосы скрывали их от меня. Она потянулась к моей щеке своей худой изящной рукой, дотронулась до кожи, провела пальцами по ней, после заговорила приятным томным голосом.
– Какие же люди посредственные. Смотрят своими глазами, но ничего не видят. И сами виноваты в том, что слепы, – она накрыла ладонью мою руку.
Эта женщина действовала на меня странно, не как другие. Она манила собой, я не мог перестать смотреть на неё. Не мог убрать руку, отодвинуться.
– Неужели и вправду достаточно сменить внешний вид, голос, чтобы завладеть тобою? Видел бы ты, как смешон, когда смотришь на меня, будто ни разу не видел женщины. Ох, ну нет, я знаю, что видел, даже был влюблен в одну. Правда ли я на неё похожа? Можешь не отвечать, сама знаю, что я практически её копия. Как легко надурить тебя, – она рассмеялась надо мной, но смех её был так прекрасен, что я не заметил злость, которая была в нём.
– Что же, так будет ещё проще осуществить то, ради чего я здесь. Дорогой, скажи мне, ты бы хотел быть со мной? Видеть меня, ощущать мои прикосновения. Ну же, признай, что скучаешь. Я ведь знаю все твои желания и мечты. И я готова исполнить их, если ты сделаешь кое-что для меня. Это будет совсем несложно, один небольшой поступок ради прекрасной дамы. Разве я не заслужила его? – она говорила с такой нежностью и любовью, но последний её вопрос, точнее интонация, с которой он был произнесен. Она была пугающая, будто голос резко изменился, стал мерзок мне. Я будто отрезвел.
– Я не верю. Это просто сон, всё, что ты говоришь, нереально. Ты исчезнешь, когда я проснусь, – я, наконец, убрал руку.
– Не веришь, что это реально? Даже если я поцелую тебя? – и она приблизилась губами к моим, дотронулась и вновь отстранилась.
Я ничего не почувствовал, но не показал виду.
– Старик сказал мне, что я сплю. Это так или нет? – обратился я к ней.
– Всё, что он тебе сказал, правда. Ты спишь, но скоро можешь проснуться, поэтому давай поторопимся. Просто скажи мне, ты готов сделать одну вещь, о которой я тебя попрошу? Ты ведь любишь меня, не так ли? – она говорила мягко, но настойчиво. У меня не было времени на размышления.
– Но ведь ты не она. Старик сказал, что все, кого я вижу во снах – это лишь части меня. Если это так, то я не могу любить тебя, потому ненавижу себя. А её я любил, потому что она была другой. Она была прекраснее, лучше меня, – я так устал от этого сна, что мне хотелось быстрее вернуться в реальность, но диалог будто тянулся целую вечность.
–Мой дорогой, хочешь я раскрою тебе одну тайну? Невозможно любить кого-то по-настоящему кроме себя. Ты пропускаешь людей через сито собственных мыслей и представлений о мире. Если лишить тебя способности думать, анализировать, мечтать – твоей любви не станет. Она лишь выдумка, – ответила женщина в черном костюме.
–Скажи мне, ты это правда я? – совсем запутался, голова шла кругом.
–Я это ты, но не в буквальном смысле. Например, в материальном мире меня вообще не существует в отличие от тебя. Представь, что я, скорее, сосуд в голове, наполненный твоими идеями и желаниями. Ты сам захотел, чтобы у меня был такой облик, но ты можешь его изменить, как сделал это с тем стариком.
– Ты хочешь сказать, что это я представил на месте старика тебя? – мне становилось всё тяжелее разобраться, с кем я разговариваю.
– Да, именно это я и хочу тебе сказать, – ответила мне она. Но она ли эта была? Может это все-таки был тот старик в образе моей возлюбленной?
–Как ты не поймешь, нет никакого старика, нет никакой прекрасной девушки. Есть только ты один со своими мыслями. Ты сам выдумал этот идиотский диалог! И чем быстрее ты смиришься с этим, тем быстрее мы закончим! – и тут вдруг она исчезла. Передо мной сидел я сам. И, кажется, был недоволен и зол. Что же, получается, я ругался с самим собой?
–Тогда зачем ты, то есть я, всё это выдумал? К чему все эти разговоры про любовь, про одно дело, которое я должен выполнить? – спросил я у него, то есть, у себя. Не знаю.
–Слушай меня внимательно. Ты всё это выдумал, женщину, старика, чтобы обмануть самого себя. Конечно, проще думать, что кто-то другой нашептывает тебе эти мысли. Ты боишься думать о собственном психическом расстройстве, боишься признать, что разговариваешь сам с собой, споришь сам с собой и живешь тоже. Думаешь, что это странно, это пугающе, даже жутко. Ведь нормальные люди так не делают? Но тебе надо прекратить бояться. Пора отпустить эти человеческие страхи. Ты никому не нужен ровно настолько, насколько они тебе не нужны. Весь мир здесь, – мое отражение, сидящее напротив, показало на голову.
– Если весь мир здесь, – я тоже показал на голову, – то, что за мир там? – я хотел объяснить, что именно имею в виду, но потом понял, что мне нет смысла делать это. Ведь я же говорил сам собой, а значит, уже точно знал, что за мир подразумевал.
–А ты, наконец, стал понимать, как здесь всё устроено. В принципе, так мы сможем скоро закончить этот бессмысленный диалог, но пока ты ещё не особо привык, я продолжу. Мир там и всё то, что люди называют жизнью, на самом деле, есть лишь пустая трата времени, – сказал я.
– Разве? А как же такие вещи, как любовь, счастье, состояние гармонии с самим с собой, желание творить, создавать прекрасное, делать мир лучше? Неужели ради этого не стоит жить? – спросил я у себя.
– Я уже говорил, что никакой настоящей любви не существует! Выдумка! Хочешь любить – выдумай себе в голове образ и люби его. В жизни есть только химические реакции, проходящие в организме. Счастье? Это недостижимое состояние, к которому все отчаянно стремятся? Дураки! Сами не знают, что это и как выглядит, а значит, в действительности этого просто нет. Тоже выдумка! Делать мир лучше и создавать нечто прекрасное – даже говорить не хочу о том, насколько это глупо! Кто сказал, что ты своими поступками сделаешь хоть что-то лучше? А творчество? Творить в такой жизни – это издевательство! Искусство не признает рамок, а на земле сплошные углы, – как бодро и уверенно я сказал это, что даже сам себе уже поверил.
И что же мне тогда делать, если жизнь – пустая трата времени? Чем мне заниматься, если в реальности всё так плохо? О, наконец, я понял! Как забавно и долго я подготавливал себя к этому выводу. Боялся озвучить его, присвоить себе эту идею. Я должен был просто умереть. Неужели меня так пугало это слово или, может, сама смерть? Скорее, неизвестность, которая ждала меня после. Но сейчас я понял, что терять мне нечего. Уж лучше рискнуть, пусть даже, если попаду в ад. Может, другой мир. Если повезет, то не такой бессмысленный. Как только я принял решение, сразу проснулся.