Нет, это невыносимо! Он повсюду меня преследует и думает, что протягивает руку помощи. Будто знает, чего я хочу и когда хочу. Он всегда появляется в такой момент, когда я либо злая, что хочется всех убить, либо тогда, когда мне хочется выплакать все глаза. Я бы не сказала, что мне это не нравиться (все-таки приятно осознавать, что ты кому-то не безразлична), но жутко раздражает. Думаю, со временем я привыкну к его неожиданным появлениям.
Я, даже не задумываясь, взяла из его рук грушу и сквозь зубы прорычала:
– Спасибо.
Я старалась быть вежливой, но у меня это плохо получалось. Я была зла на Кристиана, хотя даже сама еще не знала причину моего недовольства.
Приняв его щедрость, я развернулась к нему спиной и направилась к кассе.
– Зачем ты так со мной? – с отчаянием в голосе прошептал мне на ухо Крис.
Я была несколько удивлена. Остановившись, я начала обдумывать его слова. И из этого понятно только одно: я причиняю ему… боль? Нет! Такого быть не может! С какой стати, мы ведь знакомы всего пару дней. Он же не мог… да я даже думать о таком не могу. Но постепенно степень невероятности угасла, и на смену ей пришел другой вывод. Ведь, учитываю его заботу обо мне, можно и предположить то, что я ему совсем не безразлична. И, как бы я сама этому не противилась, мне было очень приятно узнать об этом.
– Как – так? – спросила я, чтобы узнать больше о его чувствах.
Он пристально взглянул на меня и через мгновение отвел глаза. Глубоко вздохнув, Кристиан выпалил на одном дыхании:
– Почему злишься на меня? Постоянно обвиняешь, пытаясь уличить меня в поступке, которого я не совершал? Почему игнорируешь?
Что?! Это он мне?
От такого я потеряла дар речи. Он застал меня врасплох – я не была готова к подобной атаке с его стороны. Вместо того чтобы сосредоточиться на подборе правильных слов (ведь это я должна была сегодня обвинять Криса и требовать объяснений), я начала перебирать в памяти все свои поступки, которые касались его. И только тогда смысл сказанного им дошел до меня. Все, что я хотела сказать Кристиану, ушло на второй план. Гнев за его странное поведение улетучился. Его слова действительно тронули меня.
И что самое ужасное – я чувствовала вину. Мне было стыдно за то, как грубо я вела себя, хотя он постоянно помогал мне.
Вспоминая сейчас все свои поступки, я, наконец, увидела себя со стороны. Хамское поведение в столовой в самый первый день – он хотел подождать меня и пойти на урок вместе, а я выразила свое недовольство по этому поводу. Еще он помог мне во время урока, спас от наказания, но и тогда я проигнорировала его помощь. И он, можно сказать, спас мне жизнь в лесу. И тогда я была не очень вежливой. На самом деле я и не думала обижать его нарочно. Просто… так само собой получалось. Я не хотела причинять ему боль. Но вот как объяснить это Кристиану? Правильных слов я пока не подобрала, а говорить, что вздумается, было опасно – я могла, сама этого не заметив, снова обидеть его. Поэтому я лишь сказала: «Прости…»
Я все объясню, но только когда сама пойму, что и как надо говорить. Первоначально надо понять свои чувства, а иначе я не смогу и двух слов связать…
Из раздумий меня вывели крики Грейс, приближающейся ко мне от нашего столика:
– Эй! Ты что уснула?
Я повернулась на голос и вытаращила глаза, не понимая, в чем дело.
– Все нормально? – спросила она.
– Да. А почему должно быть что-то не в порядке?
– Ох… Кэйли, что с тобой твориться в последнее время? Если ты не заметила, то ты уже несколько минут стоишь, не двигаясь, уставившись на грушу в твоей руке.
Она еще раз глубоко вздохнула, а я начала крутиться, ища рядом с собой Кристиана. Но все было тщетно. Его рядом не было, и лишь недовольная очередь, столпившаяся позади меня, обращала на меня внимание, среди которой стоял единственный вопрос: «Почему очередь не продвигается?»
До меня моментально дошло, что всех задерживаю именно я, поэтому быстро оплатила обед и пошла к столику, к которому меня сопровождала подруга. Мало того, что друзья не понимают моего поведения, так ко всему прочему теперь меня будут считать чудачкой во всей школе.
Я поставила поднос с едой и села. Все взгляды за нашим столом были устремлены на меня. Первой решилась попытать меня Сара:
– Ну, и как это понимать?
– Что именно? – косила я под дурочку, типа ничего не понимаю, ведь ничего особенного не произошло (так по крайней мере я буду всем говорить).
– А то, что ты похожа на зомби! – взорвалась Сара. – Знаешь, как на тебя люди смотрели, когда ты вдруг замерла и будто бы отключилась.
– Да, Кэл. Мы начинаем волноваться, – подключился к разговору Джастин, но его голос единственным оставался невозмутимым и спокойным.
– Слушайте, все со мной нормально. Просто… – но я не знала, что сказать. Все-таки не просто придумать оправдание, подходившее моей ситуации.
И тут ответ будто прозвучал в моей голове.
– Мне показалось, что груша грязная, вот я и начала ее рассматривать.
Я взяла в руку фрукт, чтобы показать виновника моей заторможенности. Хотя друзья и смотрели на меня с недоверием, но все же сделали вид, что поверили. Когда все принялись за обед, я наклонилась к Грейс и шепотом, чтобы никто не слышал, спросила:
– А когда ты ко мне подходила, рядом не было Криса?
– Нет. Я сегодня его вообще не видела, – она посмотрела на меня, даже не скрывая взгляда, в котором говорилось, что я похожа на дебилку. – А что, до моего прихода он стоял рядом с тобой? Хотя, знаешь, это тоже исключено, потому что я пришла сразу после тебя и видела сцену у буфета от начала до конца.
Выпрямившись, я уткнулась в поднос. Меня более-менее устраивало то, что я сама себя считаю ненормальной, но мнение друзей не должно было меняться. Они начинают подозревать, что у меня не совсем обычное состояние. Но даже это в данный момент не волнует меня так сильно как то, что разговор с Кристианом и его обвинения в мою сторону – это оказывается все мое воображение. Я могла бы поклясться в том, что он стоял рядом со мной и разговаривал. Вот над этим надо бы подумать. Чем я займусь, но позже, когда приду домой.
Сейчас мои мысли были заняты только что произошедшей ситуацией. Из-за всей этой истории моей репутации придет конец. У меня не было мании величия, но о своем статусе в школе я все-таки заботилась. Я прилежно училась; отлично разбиралась в моде; меня все любили и уважали… Теперь меня считают идиоткой, в особенности, окружавшие меня друзья.
Хотя, с чего бы им так считать. Один странный поступок ничего не значит. Ведь так? И ко всему прочему, мое поведение ничем не отличалось от меня прежней. Я просто заснула по дороге. Так наверно думают все вокруг. Поэтому, я пришла к выводу, что расстраиваться по этому поводу не стоит. Завтра об этом уже никто не вспомнит…
А сейчас, чтобы не вызвать еще больших подозрений, нужно прикинуться радостной и завести разговор о такой теме, которая придет по душе всем сидящим за столом.
Даже я бы хотела узнать некоторые подробности о предстоящей поездке.
– Кстати, во сколько мы собираемся в субботу и где?
Все обратили свое внимание на меня, но удивления на их лицах я не заметила, и это к лучшему. Может, они уже забыли о происшествии, или хотя бы сделали вид, что не предают ему большого значения.
– Я заеду за тобой в половине десятого, Кэйли. Сойдет такой вариант? – первым заговорил Тед, при этом голос его был очень дружелюбным, но вот лицо он сделал такое, вроде как «я тут босс, слушайтесь меня».
Но это меня особо не волновало. А вот такой расклад событий меня очень даже устраивал. Но почему он обращался непосредственно ко мне? Я решила не затрагивать вопросы, касающиеся лично меня, и сделала вид, что просто не обратила внимание на такое обращение ко мне.
– Да… – неуверенно ответила я.
Все снова занялись своими делами: Сара и Кейт обсуждали не очень накаченное, но очень сексуальное тело Зака Эфрона; Грейс и Тед спорили о том, на какой фильм они пойдут на следующей неделе; а Джастин сосредоточенно уставился в телефон и быстро нажимал на кнопки, наверно играл в какую-нибудь игру или сидел в чате. Мне же оставалось в одиночестве доедать свой обед.
Но, всего лишь на секунду погрузившись в свои раздумья, я вспомнила о том, что должна сделать. Я начала со своей подруги-болтушки, потому что она сидела ближе всех ко мне и была не так агрессивно настроена.
– Грейс, ты даже представить себе не можешь, кого я встретила вчера на конной прогулке! – нарочито громко и с эмоциями начала я свой рассказ.
Она лихо закрыла тему, которую обсуждала с Тедом, и с игривой улыбкой на лице развернулась ко мне всем телом:
– Ну, и кто этот счастливец?
Краем глаза я заметила как Кейт непонимающе и удивленно вскинула брови, а следом за ней и Сара обратила на меня свое внимание.
– Этот, как ты говоришь «счастливец» – Кристиан, – игриво произнесла я, но дальше уже не стала переворачивать все с ног на голову, а просто пересказала история событий.
Но вот только в моем тоне уже не слышалось ничего похожего на кокетство. В глазах моих товарищей наша встреча выглядела так: мы случайно друг на друга натолкнулись, поболтали и разошлись. Еще некоторое время девчонки выпрашивали у меня подробности, достойные их внимания. Но я их огорчила, сказав за такое короткое время, которое мы провели вместе, ничего примечательного случиться не могло.
Вот и все. Теперь Вивьен не сможет сделать из этого рассказа ничего выдающегося. Я знаю, что если бы она разнесла это по всей школе раньше меня, то все были бы уверены в существовании завораживающих подробностей того вечера. Но я это предотвратила.
«Никто даже не посмеет предположить о том, что было на самом деле, ведь Кэйли Шелбер всегда говорит правду (так думали окружающие). И этот случай не исключение». – Подумала я и хитро улыбнулась.
Когда я снова начала перебирать в памяти сегодняшний день, то впервые обратила внимание на слова Грейс, которые прошли мимо моих ушей. Поэтому я, как бы между прочим спросила:
– Кстати, сегодня вообще кто-нибудь видел Кристиана?
Я поочереди посмотрела на всех сидящих за столом, и заметила, что каждый немного удивлен и растерян. Первым заговорил Тед.
– У нас должна была быть вместе Химия. Но его не было на втором уроке.
Больше никто ничего не сказал по этому поводу, а я лишь безразлично пожала плечами, хотя внутри меня все бурлило от страха и гнева одновременно. Получается, что Криса видела только я. Может, и тогда, на уроке, это было все мое воображение. По словам Грейс, когда я стояла у буфета, рядом со мной никого не было. И когда я убежала с урока европейской истории, Кристиан, как мне казалось, сидел рядом. Хотя секунду назад я узнала, что он должен был быть на химии. Подводя итог все этим «встречам», я смею предположить, что на самом деле никаким Кристианом там и в помине не пахло.
Вот именно поэтому мне и страшно. Может, я действительно схожу с ума? Помню, даже Ник говорил что-то подобное про всех учащихся в школе. Тем более, что это не первый случай развития у меня паранойи (я моментально вспомнила ночные кошмары, мучавшие меня в восьмом классе)…
А, может, я просто заснула? Да, скорее всего так и есть. Из-за того, что я плохо спала ночью, стала отключаться на ходу. Это вполне нормальное объяснение моему поведению. И чувствую я себя вполне хорошо – то есть не ощущаю себя сумасшедшей. Но психи вообще не знают про то, что они больные на голову, ведь так?
«Нет, дорогуша. Посмотри правде в глаза, – шептал мой внутренний голос. – То, что ты видела и слышала, не могло быть сном». Такого мое окончательное решение. Я была точно убеждена, что все произошедшее случилось наяву.
Так мое настроение снова упало до минимума. Но надежда оставалась на хороший обед – еда всегда улучшает самочувствие.
Я хотела сосредоточиться на еде, но появление одного человека, которого я ожидала увидеть здесь, отвлекло меня. Первой мыслью было то, что это Кристиан (ох, как забилось мое сердце), но мои ожидания не оправдались. Как и было обещано, ко мне подошел Ник.
Я посмотрела на него, стараясь скрыть свое истинное настроение, и выдавила из себя что-то похожее на улыбку. Он же наградил меня своей фирменной на 100 баллов, в которой сочетались красота, крутизна и искренность. Тогда мое сердце растаяло, а беспокойство, не дававшее мне покоя, на время исчезло. Я, не сказав ни слова, ответила таким же теплым приветствием и указала на стул рядом со мной.
После того, как он уселся, я решила начать разговор, тем более мне сейчас очень хотелось с кем-нибудь поговорить, и Ник был как раз тем, кто охотно меня слушал:
– Я рада, что ты все-таки пришел.
– Я тоже, хотя выходить из класса – не удовольствие, но оно того стоит.
Думаю, под словом «не удовольствие» он имел в виду то, что (по его мнению, но я в этом не до конца уверена) все ученики в школе изменились, и те плохо на него влияют…
– А если бы мы тоже стали такими… странными, – тихо произнесла я, чтобы никто не услышал. – То с кем бы ты тогда сидел за обедом? Один?
Он, ни секунды не раздумывая, ответил:
– Да. Или вообще бы не ходил на обед.
После своих слов Ник ухмыльнулся, а я, не поняв, из-за чего он смеется, решила узнать подробности его запасного плана.
– Это же неправильно. Ты не смог бы ничего не есть. Даже сидящие на диете не выдерживают столько времени без пищи, – я усмехнулась над своим примером, но продолжила на полном серьезе. – А тебе и вовсе худеть не надо… Нет. Такой вариант меня не устраивает. Убеди меня.
Сейчас этот разговор стал похоже на игру, что и забавляло. Я придвинула ему поднос, чтобы он взял что-нибудь съесть, а сама принялась жевать кекс. Он отказался от еды, но продолжил развивать тему:
– Ну… сидя один, я бы стал выделяться из толпы. Зомби поняли бы, что я не один из них, и сожрали бы меня. Или, в крайнем случае, превратили в такого же недоумка. – Мы оба посмеялись над его шуткой, и тогда на нас обратили внимание окружающие, которые до этого момента даже не знали о его присутствие.
Все поздоровались с Ником, но при этом были слегка удивлены (я в их реакции даже не сомневалась), ведь до его отъезда он в основном общался с его напарниками по игре в футбол, хотя и поддерживал с нами отношения. Я даже помню, с какого момента началась эта так называемая дружба – когда Кейт и Сара записались в группу поддержки. Я тогда часто приходила посмотреть на их репетиции, там-то и завязались отношения с Ником, особенно у меня.
Сидящие за столом не стали донимать нас расспросами о том, о сем (хотя можно было бы предположить, что они станут спрашивать о жизни Ника) и вернулись к своим делам. Мы же продолжали разговаривать о том же самом, но теперь тон Ника стал что ни есть серьезным:
– В любом случае мне пришлось бы стать таким как они: я либо делал бы вид, что один из них, либо присоединился к ним по принуждению. А вся школа превратилась бы в сборище зомби. Но… как видишь, этого не случилось. И с твоей компанией этого тоже не произойдет, – короткая пауза. – Я этого не допущу.
Он улыбнулся, но в глазах его читалась печаль. Я до сих пор не понимала, что он имеет в виду, говоря об изменениях в школе. Я не замечала ничего подобного, ну, не считая себя. Но меня можно понять, ведь вокруг происходят вещи, которых я не могу объяснить. Да и скорее всего не по моей вине.
Ох, я снова начала думать о своих проблемах. У моего друга тоже не все гладко, а я тут погружаюсь в себя. Больше всего мне хотелось иметь нормальные отношения хотя бы с Ником – непринужденные, дружеские и беззаботные.
Поэтому единственное, чем я могу сейчас помочь, так это прекратить этот странный разговор, и перейти на более нормальную и веселую тему.
Я не знала о чем с ним поговорить, а когда взглянула ему в глаза надеясь найти в них подсказку, он быстро вскочил со стула и глубоко вздохнул. Я вздрогнула.
– Мне пора на урок, – сказал Ник. – До встречи.
Он развернулся и чуть ли не бегом покинул столовую. А я шепотом промолвила ему в спину: «Пока».
Я осталась в недоумении. Мои мысли путались, не зная на чем сосредоточиться: либо на своих проблемах, либо на странностях Ника. С таким настроением я просидела оставшиеся уроки. В основном я молчала, а когда ко мне обращались друзья, я тупо смотрела на них и кивала. Теперь они точно подумают, что я ненормальная. Но, как это ни странно, меня не сильно волновало их мнение.
Из-за всех навалившихся на меня вопросов, я совершенно выбилась из сил. Настроение тоже оставляло желать лучшего. Я даже не пошла после уроков в библиотеку, хотя только об этом и думала в начале школьного дня. Решила, что смогу посетить ее после приезда с озера – в понедельник.
ГЛАВА 8.
Когда я пришла домой, на пороге меня встретила мама. Она предложила мне поесть, но я отказалась и пошла к себе в спальню. Но и там меня не покидали мрачные мысли. Мне нужно было отвлечься, поэтому я села за уроки, тем более завтра уже суббота и времени сделать их не будет. За мной заедут в половину десятого, а приедем мы в воскресенье часов в пять, может позже.
Мне удалось просидеть за уроками всего полтора часа. А когда уже стало совсем скучно, то в мою голову стали приникать мысли о Кристиане и Нике. Я старалась не думать об этом, но это плохо получалось. Сосредоточиться на уроках было невозможно. Тогда осталось еще одно занятие, которое по-настоящему мне нравиться и всегда уносит от действительности.
Книга – это самый лучший друг для меня на данное время. С друзьями не получается вести себя как обычно. Даже Грейс, которой было плевать на то, какой я человек, отдалилась от меня за прошедшее лето. Она перестала звонить мне каждый вечер, приглашать куда-либо. Ну, с этим хоть как-то можно смириться, ведь я сама построила между нами стену в течение восьмого класса. Но, не смотря на то, как я вела себя, Грейс всегда делилась своими переживаниями или другими проблемами со мной. Но и это время закончилось. Еще в середине лета я заметила ее отдаленность. А сегодня, окончательно убедившись в моей неадекватности, она и вовсе меня игнорировала.
Ну, вот… Снова я думаю о проблемах и том, какая я несчастная.
«Плевать на все! Я такая, какая я есть. И точка!»
Я всегда держалась своей точки зрения, за это меня и уважали окружающие. Значит и сейчас не стоит обращать ни на кого внимания.
Я взяла книгу, которая мне очень понравилась, но почему-то я не притрагиваюсь к ней уже дня два или три. «Джен Эйр» мы проходили еще в девятом классе, но в тот момент я любила читать ужасы: про оборотней, про вампиров пожирающих людей и про всякую подобную чушь. А смазливые романы меня не вдохновляли.
Я так ее и не прочитала. Мне удалось избежать контрольной по книге Шарлотты Бронте. Помню, как в тот день подкосила под больную… Мама поверила мне. Но через неделю узнала, в чем было дело, и наказала мне обязательно прочитать «Джен Эйр». Я пообещала маме, что непременно исполню ее приказ. Но взялась за книгу только сейчас. После ужасов, я читала детективы, потом приключенческие книги, и вот уже целый год читаю романы, но не очень смазливые. Те, в которых есть хоть немного приключений, и борьбы за жизнь.
Я принялась за чтение. Жизнь Джейн мне показалась сложной, но интересной. Думаю, каждый человек должен пройти через подобные муки, особенно испытания любви. Еще я думаю, что Джен поступила глупо, уехав от возлюбленного, который скрывал от нее свое прошлое. Тем более оно было не очень хорошим и могло только навредить девушке. Она предалась чувству гордости, и из-за этого пострадали они оба…
Я дочитала книгу и осталась довольной. За окном стало понемногу темнеть, а на часах была половина девятого. Я не отрывалась от книги около трех часов. И встав с кровати, почувствовала, что мои ноги затекли. Я размялась – сделала круговые движения бедрами, выполнила несколько приседаний, потянулась вверх и вниз – и пошла на кухню. Я жутко проголодалась, ведь после школы и куска в рот не положила. Желудок ноет. Когда я спускалась по лестнице, почувствовала запах жареного мяса. На кухне мама готовила ужин. Когда я села за стол, она улыбнулась, обрадованная моим присутствием, и спросила:
– Наверно есть хочешь?
– Да, и очень сильно.
– Кэйли, что-то случилась? Ты редко пропускаешь обед, приходя со школы, как например, сегодня…
– У меня все в порядке, – поспешила уверить ее я, пока она не насочиняла себе всякого. – Просто живот болел… А что на ужин?
Главное, чтобы мама не стала расспрашивать о том, почему болел живот. Я не думала о том, что ответить, ведь это ложь. А правду я говорить не хотела, тем более она может посчитать, что либо я ненормальная, либо мне пора прекращать общение с друзьями… В общем, уход от темы самый оптимальный вариант.
– Жаренные отбивные с тушеной картошкой, – в добавок к словам, мама продемонстрировала приготовленную пищу. – Сойдет?
Когда она открыла крышку кастрюли, из-под нее повалил пар и по всей кухне распространился запах тушеных овощей. Мой желудок заурчал еще сильнее, и я немедленно наложила себе огромную порцию.
Пока мы ели, мама рассказывала о том, где она сегодня работала. Говорила, что приготавливала невесту к церемонии и ей меня очень не хватало. Все очень торопились, и невеста постоянно вертелась, отвечая на вопросы организатора, поэтому она ничего не успевала сделать с ее макияжем. Но, не смотря на то, как велась подготовка, сама церемония ей понравилась и то, каким образом организатор подготовила свадьбу.
Когда я мыла тарелку, мама удивила меня своим заявлением:
– Знаешь, работа визажиста немного надоела, и от нее никакого дохода. Я думаю, может мне поучиться на организатора мероприятий?
– Мам, ты что, хочешь свадьбы подготавливать?
– Да, наверно этого я и хочу.
Я, конечно, не против. Думаю у Элизабет креатива – хоть отбавляй, но вот сможет ли она постоянно видеть счастливых молодоженов и потом приходить домой в дом, где ее никто не ждет.
Я же знаю, как она скучает по папе. Она все время жалуется, когда делает какую-нибудь мужскую работу. И ноет, почему папы нет рядом. Так было на прошлой неделе. У нас дверца от тумбочки оторвалась, и надо было прикрутить пару гаек или еще чего. У нее ничего не получалось, она стала нервничать, а потом и вовсе кинула все приспособления и начала реветь. Помню, что мне пришлось долго ее успокаивать (и, кстати, самой прикручивать дверцу), тогда-то она и призналась, что скучает по папе.
Сейчас я не буду заводить разговор насчет моего отца, не думаю, что она захочет смириться с мыслью, что он ей нужен, вслух. Ведь мама сказала мне про это в прошлый раз в порыве нахлынувших на нее чувств.
А если она хочет быть организатором, то пусть им будет. Я лезть не буду. Тем более, как бы глупо это ни звучало, у меня до сих пор остается надежа на то, что родители померяться.
Я поблагодарила маму за вкусный ужин и пошла к себе. И уже идя по лестнице поняла, что времени на размышления совсем не будет, от чего настроение пошло в гору. Я вспомнила, что мне надо было сделать еще несколько дел. Для начала постирать пару кофточек для поездки, потом собрать нужные вещи в дорогу и искупаться.
Со стиркой проблем не было, да и со сборами тоже. Я взяла в чулане сумку, спальный мешок, который был весь в пыли (давно им не пользовалась), джинсы на всякий случай, мазь от комаров, большой фонарик и еще пару безделушек.
Через какое-то время сумка была набита всем необходимым и я, выполнив все задания, отправилась купаться. Погрузившись в горячую пенную ванну, я почувствовала, как напряженные нервы начали расслабляться. Тепло окутало меня и заставило забыть обо всем. От удовольствия на лице появилась улыбка.
Тело ныло от усталости, но в воде стало намного легче – боль в ногах от долгого дня постепенно проходила. Пар стал заполнять комнату, я закрыла глаза и отключилась от внешнего мира. Незаметно для себя я заснула.
Холод. Невероятный холод окутывал меня, легкие наполнялись ледяной водой, от чего создавалось ощущение, что кровь в венах перестала литься, а в сердце будто стали вонзать ножи. Но буквально через минуту боль исчезла, на смену чему пришло тепло. Перед глазами была только непроглядная тьма. Сконцентрировавшись, я разглядела на иссиня-черном полотне яркие огни. Ночное небо.
Но внезапно все мое внимание переключилось на другое. Что-то острое погрузилось в мою шею, но мне не было больно, наоборот, даже очень приятно.
Закрыв глаза, я стала наслаждаться происходившим. Такое чувство, будто выпитый мной стакан вкуснейшего вина, начал распространяться по всему организму горячим потоком. Будто кто-то наполнял меня собой; тот, кто не имел права вторгаться в мою душу.
Но эйфория быстро закончились, и стало очень больно.
Казалось, будто во мне боролись огонь и лед. Тысячи горячих и ледяных молекул проносились по всему телу и заражали обжигающей болью каждую клеточку. Но внезапно, когда я уже смирилась с гибелью, боль сменилась на легкое покалывание по всему телу. Я почувствовала, будто все нервы налились свинцом, а мышцы превратились в сталь. Кровь в венах неслась с бешеной скоростью и заряжала энергией. Эта теплая жидкость будто пропитала меня собой – так я чувствовала ее силу, мощь и даже запах. Во мне словно зародилась новая жизнь – настолько сильно я ощущала этот странный дух, до которого, однако, было невозможно дотянуться. Он был недосягаем для понимания. Это можно было только чувствовать.
Я открыла глаза и увидела океан. Я захотела дотянуться до него, но что-то мешало, мне встать на ноги, после чего я поняла что, прикована цепями к земле. Я стала сопротивляться, пытаясь вырваться из них, но это было бесполезно. Но даже боль на руках от наручников не останавливала меня – я продолжала бороться. Мне было жизненно необходимо добраться до воды, чтобы избавиться от жара и напряжения, одолевавшее меня с ярой силой.
Я вырывалась снова и снова, сквозь боль и слезы. Когда по рукам потекла кровь я закричала от безысходности и … Проснулась.
Я очутилась в своей ванной, но все равно продолжала кричать. Лишь когда я почувствовала, что начинаю терять голос, поняла, что это был сон.Однако это ощущение не покинуло мое тело, а душу продолжало рвать на части от какой-то непонятной тоски и боли. Горячая вода совсем не помогала расслабиться, от чего бросало в жар. Поэтому я спустила воду и встала под прохладный душ, чтобы прийти в нормальное чувство.
Я постаралась отогнать от себя ужасные мысли и когда стала замерзать, выключила воду. Быстро натянув на себя пижаму, я пошла спать.
Когда я легла в кровать, поняла, что не смогу и глаза сомкнуть после такого сна. Чувство страха редко овладевало мной, и даже несмотря на кошмары, которые преследовали меня в восьмом классе, я никогда не паниковала (правда, не считая того, что приснилось в этом году первого сентября, ведь тогда я действительно была напугана и долго ходила сама не своя). Но такой страх и тревогу я испытываю впервые.
Единственное, что могло по-настоящему отвлечь меня от мыслей о кошмаре, это размышления о человеке, из-за которого, по моему мнению, происходят все непонятные для меня вещи.
Первое место в моих мыслях занимал Кристиан. Вроде бы его поведение не вызывает в других никаких подозрений, да и я бы с первого взгляда сказала, что он самый обычный парень. За исключением неповторимой красоты, что действует на меня, словно магнит; соблазняющей улыбки, при которой подкашиваются колени; завораживающего голоса, из-за чего мой мозг затуманивается, и я моментально забываю, о чем говорила или думала перед этим…
В общем, Кристиан необыкновенно красив, и иногда это немного меня пугает, а его галантность и манеры поведения (каким мог бы позавидовать каждый современный парень) раздражали его сверстников (наверно из-за того, что сами не привыкли к подобному проявлению деликатности). И это, пожалуй, все, что могло бы побудить в моих друзьях к нему отвращение или подозрение.
Я же знаю на много больше о нем, чем другие. Если выразиться точнее то я знаю, что у него много тайн, недоступных всеобщему открытию. Могу предположить, что если я захочу, то смогу достучаться до него, и он расскажет хотя бы половину того, что всем запрещено знать. Может показаться, что у меня паранойя или навязчивая идея, но я говорю совершенно серьезно. Крис что-то скрывает, и это что-то касается меня.
Во всех снах, которые в последнее время мешают мне спать, присутствует он. Это одно из самых главных причин того, что наводит меня на подозрения. Ведь то, что происходит в моих снах, действительно ненормально (я, конечно, понимаю, что сны и должны быть странными, так как люди не контролируют их), но мои часто напоминают реальность. Сначала какой-то необыкновенно красивый парень сбрасывает тебя с обрыва, потом заключает договор с твоими же родителями (о котором я ничего не знаю), а после, только уже наяву, спасает тебе жизнь, а может и вовсе следит за тобой.
Да, с Кристианом мне придется разобраться. Завтра как раз будет очень удобный момент. Скорее всего, я пойду прогуляться по озеру во время заката, а он непременно составит мне компанию. А если и нет, то я смогу вынудить его пойти со мной. Вот тогда-то я и скажу все, что думаю о нем, и задам кучу вопросов относящихся хотя бы (не говоря о том, что он скрывает на самом деле) ко мне.
Еще меня беспокоит Ник. К нему я испытываю иные чувства, чем к Кристиану. Я хотела бы помочь ему, но не знаю как, ведь не до конца понимаю его проблему. К Нику я испытывала странную жалость, будто способна понять его, но пока мне это не очень хорошо удается. Надеюсь, со временем я смогу узнать парня на много лучше, а для этого мне надо будет больше с ним общаться.
Но думаю, с этим проблем точно не будет. Я единственный человек из школы, с которым Ник желает общаться. Я заметила, что он не очень тяготится к моим друзьям, хоть и симпатизирует им. Поэтому постараюсь узнать, что он за человек и потом помогу ему…
Подобные рассуждения продолжались крутиться в моей голове еще около часа. Я перебирала в уме все встречи с этими парнями и старалась вспомнить подробно наши разговоры. Потом я поняла, что заснуть, постоянно думая о своих проблемах, не удастся. Когда я стащила с себя одеяло, чтобы взять со стола IPOD (я бы уверена в том, что музыка поможет мне заснуть), меня пробила дрожь. Прохладный воздух, резко подувший на меня, заставил вздрогнуть. Это показалось мне странным. Моментально в голове всплыл образ окна. Осенью мы никогда не открывали окна. Но ведь здесь не могло похолодать просто так?
Я подошла к окну, отдернула шторы и увидела то, о чем (судя по температуре в комнате) уже догадалась. Окно было приоткрыто, а из щели дул холодный ветер.