А я прижму крепче, чтоб оставить ожог,
Чтоб навсегда запомнить эту ошибку.
И снова увидеть тебя утром, в восемь,
И снова почтить тебя робкой улыбкой,
А ночью уйти вновь в последнюю осень…
Жизнь вся – театр
Чья-то жизнь – война бесконечная,
Чья-то – проходит на сцене в софитах.
Роль отыграв, волк назовется овечкою
Лишь потому, что он так воспитан…
И так за годом год, ночь день сменяет…
Плывут старые картонные фрегаты,
Сегодня аншлаг, но актер уезжает.
Ты оказался прав: жизнь вся – театр…
Но любой проходимец из зала
Сможет занять его место на сцене,
Таких дилетантов, увы, на свете немало —
Играют спектакль-пародию на панацею,
Божествами бредят подземными,
В омуте тонут, кому-то улыбаются,
Чтобы он не болел их проблемами.
А ты оказался прав: люди меняются…
Отчего же люди не летают?
А будь я птицею, не знала б горя,
С печалью я б встречалась редко.
Вырвавшись из тесной клетки,
Чайкою парила б я над морем…
Тебя я с высоты узнала бы из ста,
Взяла б с собою… Пережить бы зиму
И улететь туда, где мы любимы,
Туда, где ты свободна и чиста.
Чтоб любоваться, как ты засыпаешь…
В том краю я пред тобой открыта,
Граница сна и реальности размыта —
Я буду для тебя, кем пожелаешь:
Колдуном, скрыв лик свой под вуалью,
Предрассветной дымки виртуозом…
Задаюсь который год одним вопросом:
Отчего же люди не летают?
Мы все друг другу «никто»
Мы так дорожим своим переплетом!
Мы не замечаем нищих на улицах города.
Мы бьем себя в грудь, держим под гнетом
Тех, кто нам чужд, то, что недорого!
Мы ищем обмана в живой красоте
И на любовь скептически щуримся,
Поверх рубашки надеваем крест,
Но идя мимо храма, задумчиво хмуримся,
Чтоб не заметили нас прихожане
И те, кто на каморку копит по копейке.
Пройдем стороной, будь он хоть ранен,
Хоть в стужу в рваной телогрейке!
Ведь он не приятель нам и не сосед,
С ним никогда не обмолвимся словом,
В наших мирках для него места нет,
Плевать: проживет ли, умрет под забором…
Извечный вопрос: трагедии и войны отчего?
Беда в том, что мы все друг другу «никто».
Клоун
На забытом старом чердаке,
Где ночью, как дитя, рыдает ветер,
Запутанного в пыльного облаке
Клоуна я заприметила.
В этом тесном мирке деревянном
Покрытых сажей черных обломков
Клоун, в центре всего беспорядка,
Казался маленьким и монохромным.
Игрушка мягко легла в мои руки —
Улыбка вечная слишком грустна…
Спасал ты меня раньше от скуки,
И снова с тобою я будто жива.
Ты хранишь любую мою тайну,
Сколько слез моих впитал костюм.
Ты никогда со мной не был печален
И нисколько даже не угрюм…
Ты каждого влюбляешь взглядом,
Но не исполнишь мне мечты:
Хотела бы быть с тобой рядом,
Хотела бы стать такой же, как ты…
Ключ
Во тьме я вижу лишь бездонные глаза,