– Они все уехали, а я осталась одна в пустом огромном доме. Мне там страшно. Миша, можно провести этот вечер с вами? Мне просто необходимо отвлечься, иначе можно сойти с ума.
– Можно, – улыбнулся Миша, – мы находимся рядом с моим домом. Зайдем ко мне?
– Извините, – смутилась Наташа, – но зачем же сразу домой? Вы говорили вчера про концерт. Уже седьмой час, а по-прежнему жарко. Давайте выпьем квас. Вы любите квас?
– Очень люблю. В Ростове самый вкусный квас на свете. Вам большую или маленькую?
– Маленькую. Ой, простите, я наступила вам на ногу!
– Ничего, угощайтесь квасом. Я тоже выпью.
– Ой! Снова! Наверное, каблук сломался. Подержите, пожалуйста, секунду, я посмотрю, что там? Это новые туфли!
– У вас замечательные туфли! Вы хотите послушать джаз? У меня есть два билета. Правда, мы немножко опоздаем…
– Давайте квас. Ой, это ваш стаканчик? Извините! Я такая рассеянная. Очень вкусный и холодный! У вас есть билеты? Значит, мы попадем на концерт? Зачем же опаздывать? Разве нельзя взять такси?
– Можно. Сейчас я вызову такси.
– Миша! – засмеялась Наташа, – зачем вызывать такси, когда рядом свободная машина стоит, смотрите!
Миша обернулся и увидел машину. Допил квас:
– Какой неприятный привкус, бочкой пахнет. У вас тоже такой квас?
– Нет, что вы! Квас очень вкусный! Поехали? Машина еще стоит.
– Поехали.
Они сели в машину. Таксист сразу поехал. Миша почувствовал головокружение и тошноту, хотел сказать, что надо ехать в Александровку, но язык не слушался его. Мысли путались.
– Откуда он знает, куда ехать? – подумал Миша, – почему не спросил? Почему Наташа так странно смотрит на меня? Все-таки мы с ней вместе! Она такая красивая! Моя Наташа!
Машина слилась с потоком других машин, помчалась по проспекту Ленина по направлению к Сельмашу. По тротуару шли люди. Было много детей. На каждом углу продавались квас и мороженое. В летних кафе под открытым небом собиралась молодежь. Это был обыкновенный летний вечер. Никто не обращал внимания на машину, которая мчалась в потоке других машин по проспекту Ленина.
Филимоновская улица, 12 июня 2019 года
Окна в одной из квартир на девятом этаже были распахнуты настежь, но Алексею Ивановичу было душно. Он нервно ходил из угла в угол и размахивал газетой «Свободное слово». Его жена испуганно смотрела на него, прижимала к себе маленькую дочь. Малышка ничего не понимала, тревожно смотрела то на маму, то на папу, хотела заплакать, но мама целовала ее, гладила по светлым волосам, малышка успокаивалась.
– Алеша! – Люба молитвенно сложила руки у груди, – я тоже скорблю по Игорю Владимировичу, его жизнь оборвалась неожиданно! Но такова судьба. Мы все там будем! Рано или поздно мы все умрем.
– Люба! При чем здесь скорбь? Вспомни о его дочери!
– Я хорошо знаю Надю. Литвинов назначил тебя опекуном Нади. До ее совершеннолетия ты распоряжаешься всем…
– Дудки! Я распоряжаюсь ничем! Это в твоем понимании заботливый отец передает все единственной дочери, а у этого Литвинова все через … Сказал бы через что, но дочь рядом сидит. Люба, уложи ее спать!
– Но еще рано!
– В самый раз! Уложи спать и пригласи тетю Нюру с ней посидеть, мы сейчас поедем вместе с тобой выражать соболезнование.
– Алеша, я ничего не понимаю. Объясни мне, пожалуйста, мы поедем к Наде?
– Зачем она мне нужна! Бесприданница! Литвинов все отписал племяннику, а не дочери! Я же говорю, что у него все через одно место, не как у людей! А к Наде все перейдет, если племянник отправится следом за Литвиновым. Но Артуру туда еще рано. Ему тридцать шесть лет, он преподает в колледже, ведет здоровый образ жизни и собирается дожить до ста лет вместе со своей женой. И сейчас мы с тобой поедем выражать соболезнование Артуру.
– Я не знакома с ним.
– Зато я знаком. Подожди! Где же наш семейный альбом?
– Зачем он тебе? Он здесь, на самой нижней полке. Вот он.
– Мне нужны фотографии со свадьбы Литвинова.
– При чем здесь фотографии свадьбы? Зачем мы собираемся к Артуру, если я с ним даже не знакома? И вообще! Почему ты так разволновался?
– Потому что я опекун Надюши! А в случае смерти Артура все движимое и недвижимое имущество переходит к ней!
– Но у Игоря ничего нет кроме дома и двух машин.
– А счет в Праге на 40 миллионов? У нас дочь растет! Ей учиться надо!
– Подожди, но ведь в прошлом году Литвинов женился. У него молодая жена, разве она не унаследует?
– Ничего она не унаследует по завещанию. Игорь собирался с ней разводиться. Последнее время у них были очень плохие отношения.
– Однако Галя может оспорить завещание.
– Вряд ли. У Гали нет ни мозгов, ни денег, чтобы оспорить завещание мужа. Он ее в завещании не упомянул. К тому же до свадьбы он составил брачный контракт. Можно попытаться оспорить, но Галина вряд ли сможет.
– Собирались развестись… Как странно. Годовщина свадьбы в сентябре. Мы же с тобой на их свадьбе были, ты забыл?
– Разве я могу забыть, как ты отплясывала с Максимом! Сам чуть на развод не подал.
– Максим – это брат Гали, стало быть, уважаемый человек. Он сам меня на танец пригласил.
– Ты танцевала с ним весь вечер!
– Мог бы вызвать Максима на дуэль.
– А если бы он меня убил? Тебе меня не жалко?
– Тебя невозможно убить. Согнешься до самой земли, все стерпишь. Потом поднимешься и сам всех поубиваешь! За это я тебя и люблю, мой дорогой. Почему внезапная кончина Игоря тебя так разволновала? Ты опекун Надюши, прекрасно! Ее доля в наследстве очень мала? Ужасно! И все же, хоть шерсти клок! Довольствуйся тем, что имеешь. Не убивать же теперь Артура. Он тоже был на свадьбе?
– Да, вот он на фотографии.
– Это он? Я думала, что это прислуга, он мне шампанское подносил! Он мне кого-то напоминает. Кого?
– Савелия Крамарова! Комедийного артиста советских времен. Как только он в колледже преподает с таким лицом?
– Другого лица у него нет, мне совсем не хочется к нему ехать на ночь глядя. Маленькую не хочу оставлять на соседку. В прошлый раз соседка в кухне чай с пряниками уметает, а Танюша на балконе нас высматривает. Это ночью-то! На балконе!
– Люба! Одевайся! Возьмем Таню с собой! Она тоже выразит соболезнование. Что ты на меня так смотришь?
– То ли дурак, то ли с роду так? Я сейчас позвоню Ирочке. Она с радостью отправится с тобой к Артуру, даже поплачет от всей душонки!
– Да, поедет, поплачет. Ирочка такая умница, очень послушная секретарша! А ты не боишься, что я тебе изменю? Ирочке 18 лет!
– Не изменишь. По крайней мере, с Ирочкой. Брезгливость помешает. Девочка с душком. Где ты ее только отыскал? На какой помойке? Я уже позвонила ей. Она уже летит сюда вся в траурной одежде. А я маленькую спать уложу, почитаю ей сказки Пушкина перед сном. Деньги деньгами, а духовную пищу еще никто не отменял. Сделай одолжение, подожди свою секретаршу возле подъезда, чтобы мне не пришлось потом квартиру проветривать. От нее за версту духами воняет всегда! Дешевыми духами! И сама она дешевка. Нашел бы другую.
– Меня пока эта устраивает. Я пошел. До свидания, доча.
Трифонов поцеловал дочь, потом жену и ушел.
Ирочка уже ждала его возле подъезда. Они сели в машину, поехали к Артуру. По дороге Трифонов долго объяснял Ирочке, что у Артура есть любимая авторучка – подарок его жены.
– Авторучка – так себе! Но он с ней почти никогда не расстается. Синий паркер.
– Синий паркер, – повторяла Ирочка, – синий паркер… Где он его хранит?
– Если бы я знал! Может быть, в своем портфеле, с которым ходит в колледж. Может быть, в ящике письменного стола, в прикроватной тумбочке…
– У него большая квартира?
– Не знаю, впервые еду к нему домой. В любой квартире можно заблудиться, когда пойдешь по нужде.
– Ну, а если у меня не получится заблудиться?
– Ирочка, должно получиться! Ты же у меня такая умничка!
– У умнички зарплата была бы побольше!
– Будет побольше, солнышко! Завтра же будет побольше, если сегодня у меня будет синий паркер!
– Не знаю, не знаю. Как получится.
В квартире на Филимоновской улице распахнуты окна. Вечер принес долгожданную прохладу. Стемнело, но свет не горит, только маленький ночник перед детской кроваткой Люба читает наизусть дочери:
«Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года»
В это время в квартире Авиловых горит свет. За столом пьют чай с пирожками Артур, его жена Елизавета, их гости: адвокат А.И.Трифонов и его секретарь Ирочка. Ирочка, смущенно улыбаясь, объясняет, что ей нужен туалет. Елизавета провожает ее по длинному коридору. Авиловы недавно купили эту квартиру по ипотеке. Улучшенная планировка: большая прихожая, санузел раздельный. Две комнаты. В одной они принимают сейчас незваных гостей, в другой они спят. Там темно, дверь открыта. Елизавета прошла в спальню, достала из шкафа чистое полотенце, повесила в ванной комнате. Погасила свет в спальне, ушла. Ирочки долго нет. На это никто не обращает внимания. Артур и Елизавета с интересом рассматривают фотографии со свадьбы убиенного Игоря Литвинова. Они лишь шляпочно знакомы с его молодой женой Галиной, а о ее брате Максиме узнали впервые. Они еще ничего не знают о завещании Литвинова. Артур и Елизавета искренне переживают его трагическую кончину. Возвращается Ирочка. Трифонов смотрит на часы. Уже поздно! Пора и честь знать!