В Ригу с острова летали все, и жены в том числе – да простит меня летное начальство – с детьми в поликлинику, в большой магазин – на чем же еще доберешься? – разумеется, на военном самолете.
В черных шинелях с голубыми погонами морские летчики идут с полетов.
Иван: Девчата, встречайте! Докладываю: сегодня вернулись все!
Мячин: Накрывайте столы, ужинать будем!
Иван берет на руки пятилетнюю дочь.
Голос дочери: Отец брал меня на руки, а я впитывала маленькой детской душой запах его шинели – запах надежной мужской силы и самолетов. Мы, дети крутились тут же, слушая «разбор полетов»:
Мячин (изображая самолет правой ладошкой): Я захожу ему в хвост, а он уходит вниз и вправо!
Иван (показывает другой рукой): Вот там я его и встретил!
Голос дочери: От этих рассказов замирало сердце, уйти было невозможно – хотелось слушать еще и еще. Атмосфера военного летного мира принадлежала не только нашим отцам – это был и наш, ребячий мир – мир, в котором мы жили – с кучей приевшихся шоколадок из лётного пайка на столе в общей кухне и огромными шарами-зондами, которые детвора запускала в небо за неимением детских шариков…
И помню, как застывали около ограды аэродрома наши мамы с немым вопросом в глазах, когда кто-то не возвращался из полета. Откуда они это узнавали – загадка, но узнавали раньше, чем в дом приходил комэск с черной вестью.
Отец до сих пор стоит перед глазами, как живой – я слышу запах его скрипучей кожаной лётной куртки, чувствую сильные руки, вижу зеленые глаза и звезды на голубых погонах.
62 сцена.
1953 год. Остров Эзель. Длинный деревянный барак, в котором живут летчики. Утро солнечного воскресного дня. У дверей стоит новенькая светло-коричневая «Победа» вокруг нее – пилоты.
Мячин (гладит рукой капот): Автомобили, слышал, разрешают покупать по особым спискам?
Иван (с пафосом): Объясняю для особо одаренных! Асы-истребители морской авиации, прошедшие войну и имеющие заслуженные награды, входят в этот список!
Мячин (смеется): А…
Иван: А оклад позволяет делать и не такие покупки!
Нина (выглядывает из окна, на лице маска из огурца, на голове бигуди-папильотки): Ванечка, мы с Иринкой почти готовы. Едем кататься?
Через минуту девчата выходят из дома. На них туфельки на высоких каблуках, модные пальто в талию, на головах прически «спереди пулемет, сзади авоська», шляпки – таблетки. Рассаживаются на заднем сидении. Гладят рукой обивку машины. Впереди сидят мужья.
Ирина (шепотом): Слышала, вчера опять пара истребителей не возвратилась из полета! Не дай Бог и наши…
Нина: Тсс, Ирка! Об этом нельзя даже думать – что, не знаешь примету?
Тронулись с места, прокатились вдоль гарнизона, проехали сосновую рощу. Машина шла легко и послушно. Но на песчаной дороге начала чихать, а потом заглохла.
Нина (смеется): Приехали!
Иван покрутил какие-то ручки, машина тронулась с места, но метров через сто встала опять.
Ирина (ехидно): Водила!
Нина: Ты бы, Ванечка, сначала ездить научился, а уж потом кататься приглашал!
Мячин: Подсос включи, а теперь выжми педаль.
Победа не двигается с места. Иван выходит, копается в моторе, опять садится в кабину. Машина тронулась, но метров через пятьдесят заглохла опять.
Нина: Да, «водила» у нас – ас – высший класс!
Ирина (поет): Ас – высший класс!
Иван (подмигивает Николаю, говорит виновато): Толкнуть надо бы – иначе не заведемся!
Ирина (показывает на мужа): Вот Николай и толкнет.
Иван: Э, нет, (на мгновение задумался, отводя в сторону глаза) – он… он будет держать руль, а я – жать на педали.
Нина: Вот еще, офицерские жены машины не толкают!
Мячин: Давайте толкайте! А то не поедем!
Дамы вздыхают, вылезают из машины, снимают туфли на каблуках, бросают их в машину и толкают Победу. Иван включает зажигание.
Иван: Будут знать, как обзываться!– машина едет вперед, а боевые подруги шлепаются в песок.
Иван (смеясь): Меня, майора, боевого летчика, эта мамзель будет обзывать «водилой»? Да я фрицев в небе на «раз-два» делал, а тут какие-то вертихвостки!
Мячин: Вот и пусть теперь чапают на своих двоих – до самого дома!
Диктор: Оба они в свои тридцать с небольшим повидали в жизни много чего – за их спинами была война. И любили молоденьких жен без памяти – как могут любить только такие лихие парни, проживающие свой каждый день, как последний – кто знает, что случится завтра в полете! Они баловали и откармливали этих худышек после голодных военных лет, но «водила» – это уже слишком!
Иван: Ехидных девиц надо немного проучить!
Мячин: Надо, надо!
Диктор: Подруги поднялись с земли, отряхнули песок, и только тут до них дошел весь размах мужского коварства. Посмотрев друг на друга, скорчили рожицы, и – делать нечего – двинулись домой. Босиком, как вы понимаете – туфли уехали вместе с машиной. А дом был «почти рядом» – всего часа два ходьбы.
Ирина (увязая в песке): Паразиты, ну паразиты!
Нина: Никакого зла не хватает на это безобразие!
Но за поворотом, в прозрачном сосновом лесочке, видят беглецов – небрежно облокотясь на капот парни весело курят свои папироски «Беломорканал».
Иван: Дамочки, куда это вы направляетесь? Разрешите познакомиться? Может вас подвезти?
Ирина (бросается к машине): Мы не будем больше ехидничать!
Иван: Так мы вам и поверили! Садитесь уже! (Девицы усаживаются на заднее сидение)
Нина (показывает ногу Ирине): Фильдеперсовые новенькие чулочки! Ни разу не стирала! Надела прокатиться! Смотри, порвала в клочья – придется выбросить.
Ирина (смеется): Я Колины носки тоже не стираю, а вовсе выбрасываю по мере загрязнения!
Нина (улыбается): У жен морских летчиков, свои привычки…
63 сцена.
1953 год. Эзель, комната офицерского общежития. Иван, Нина.
Иван: Меня посылают учиться в Ригу.
Нина: Мы с тобой!
Иван: Жить будем в офицерском общежитии в центре города.
Рига. Большой старинный каменный дом, комната с высокими потолками, общая кухня. Иван, Нина и дочка заходят в комнату. Иван ставит на пол чемодан.
Иван: Я пошел на занятия, а вы отправляйтесь гулять по Риге.
Календарь, обрываются листы – май 1953 года, июнь, июль, и т.д. Май 1954 год. Нина с пятилетней дочкой заходят в кондитерскую. На витрине выставлены марципаны – небольшие разноцветные фигурки зайчиков, медвежат, лисичек. Садятся за столик, официант-латыш приносит Нине кофе, а Витусе сок и тарелочку с марципанами.
Витуся (пьет сок, кусает марципан): Вкуснота!
Нина (смеется): Доченька, ты всю жизнь будешь помнить этот вкус!
Иван (заходит в кондитерскую): Девочки, все! Мое обучение закончилось.
Нина: Куда теперь?
Иван: Возвращаемся на Эзель, в наш полк – служба продолжается.
64 сцена.
1955 год. Аэродром на острове Эзель, Эстония. Садятся два истребителя, два пилота – Иван и Николай Мячин. От самолетов идут по полю.
Мячин: Что решил?
Иван: Все, ведомый, увольняюсь. Рапорт подал.
Мячин: Жалко! Ведь ты асс, первоклассный пилот элитной авиации.
Иван (смеется): Ну да, почти Бог!
Мячин: Да слышал я, как механик тебе вчера говорил: «Иван, ты только летай! Летай и возвращайся! А мы все для тебя сделаем!»
Иван: Скорее всего, уже знает о моем увольнении! Сегодня и начальник полетов, пожелал мягкой посадки, и официантки в столовой.
Мячин (с пафосом, смеется): Он поднимался в небо – улетал и всегда возвращался. Устало спускался по крылу самолета, бросал в руки техника потный шлем, немного свысока смотрел на всех вокруг – что уж там!
Иван (поддерживает): А на гражданке вдруг никому не нужен? Кабы знать об этом раньше, может, и правда стоило остаться?
Мячин (серьезно): А может, полетаешь еще годик – другой? Ведущим в паре истребителей – здесь, в родном полку на острове Эзеле?
Иван: Можно и в летное училище – передавать опыт молодежи.
Мячин: В крайнем случае – в штабе штаны просиживать, перекладывая бумажки.
Иван: Что говорить – варианты есть, но как вспомню Генку с Толиком, что вчера из полета не вернулись. Четвертые за неделю!… Нет, не уговаривай!
65 сцена.
1955 год. Эстония. Остров Эзель. Пристань, паром. Заезжают машины, в том числе и Победа. Люди с чемоданами поднимаются по трапу. Иван в летной куртке. Жена в модном пальто, под ним кофта прибалтийской вязки. Шестилетняя дочка Витуся в шляпке и пальтишке держит в руках сумку с котом. Занимают каюту на верхней палубе. Размещаются, Нина достает еду.
Витуся (смотрит в иллюминатор): Пап, а почему мы не летим твоим самолетом?
Нина (смеется): Кончились, доченька, папины самолеты!
Стук в дверь. Заходят два морских летчика в военной форме. Майор и капитан.
Капитан: Разрешите войти?
Иван: Братцы, заходи! – достает из сумки бутылку водки, ставит на стол.
Капитан (заглядывает в сумку): А это кто?
Иван: Это кот Михеля, ветеран боевых действий на Северном флоте. Отправляется в гражданскую жизнь. Присаживайтесь!
Гости присаживаются к столу.
Майор: Все Иван! Отстрелялись! Гражданка!
Мужчины наливают в стаканы водку, чокаются, выпивают, негромко поют: «А ну-ка песню нам пропой веселый ветер», счастливо смеются.
На экране много кадров войны и службы Ивана – самолеты, корабли, аэродромы, и т.д.
Голос дочери: Наконец в 1955м году, в возрасте тридцати пяти лет отец ушел в отставку. Семья собрала нехитрые пожитки и отправилась в путь. Единственным крупным приобретением была новенькая «Победа», остальное вместилось в нескольких чемоданах. С острова Эзеля, где в военном гарнизоне прожили больше пяти лет, плыли на материк, в гражданскую жизнь. Паром качало, я боялась, что мы утонем, и плакала, а мама смеялась.
Они все счастливо смеялись – компания таких же уволенных в запас офицеров и их семей. А почему бы и нет – ведь это так здорово: военная служба закончилась и впереди наверняка новая прекрасная жизнь…
… Откуда им было знать, что холодное Баренцево море и бесконечная северная зима для отца навсегда канули в Лету, его звездный час уже пробил, и назывался он «Великая Отечественная война». А мамина огромная трикотажная фабрика с множеством красивейших изделий, чудесным ковровым цехом и очаровательной мягкой игрушкой, где она впоследствии стала директором, была еще далеко-далеко впереди. Но это уже совсем другая история, мамина история…
Книга «Торпедоносцы атакуют» – много фото из нее.
Голос дочери: Все, чего достиг мой отец, он достиг упорным трудом, ведь пройти путь от деревенского мальчишки до пилота элитного подразделения морских летчиков сможет не каждый. У меня есть книга Василия Минакова – друга отца по Ейскому летному училищу «Торпедоносцы атакуют». Он посвятил ее моему отцу и его героическим однополчанам, защищавшим нашу Родину в те страшные дни войны.
На титульном листе надпись, сделанная рукой отца:
«Моим любимым внучке Ирине и внуку Роману от деда Ивана Алефиренко. Помните о нас…»
Так пусть знают все: мой отец, офицер Советской армии Иван Емельянович Алефиренко, летчик-истребитель Военно-Воздушных сил Военно-Морского Флота СССР имел полное право написать завещание потомкам:
«Помните о нас…»
…Мы помним о Вас, отец…
Титры:
До самого последнего дня Иван Алефиренко был в здравом уме и ясной памяти. Умер в городе Ставрополе 28 мая 1998 года в возрасте 78 лет.
Фильм основан на реальных событиях. Все фотографии и записи из летной книжки Ивана Алефиренко подлинные. Возможна неточность некоторых исторических фактов и дат.