Валун бесшумно стал на прежнее место, как только Малион спустился достаточно вниз, чтобы не подставлять голову под каменную крышу. Загорелся свет, Свим огляделся и понял, почему Малион не взял с собой всех – площадка, где они сейчас стояли вплотную друг к другу, по-видимому, была рассчитана всего на одного не слишком крупного человека. Подстать Малиону.
В подземной каморке пахло плесенью. Два вечных светильника создавали иллюзию освещенности середины дня, но из-за близости слепили глаза. Здесь стояла тишина, хотя гул потока разлившейся реки проникал и сюда.
– Камрат, за тобой на стене есть рычажок, – сказал вполголоса Малион. Всё-таки Свим сильно его притиснул к стене, и тому трудно было говорить. – Нащупал? Его надо повернуть. Нажми вниз. Не торопись… Попробуй другой конец.
Свим стал задыхаться. Не оттого, что не хватало воздуха, а потому что он пытался дать больше свободы Малиону и Камрату, которому никак не удавалось просунуть за себя руку, поэтому мог дышать не в полную силу.
У Камрата, наконец, получилось. Открылась не дверь, как ожидал Свим, готовый вывалиться через неё из подземной теснины и вздохнуть полной грудью, а медленно истаяли её стены.
Пол под ногами начал плавно опускаться.
Глава 35
Подземелье, где вскоре оказались люди, поражало не столько величиной, сколько великолепием, превосходившим всякие представления Свима.
Эталоном для него могли служить фамильные приёмные залы в хабулинах наиболее известных ему многоимённых. В них скапливались предметы и раритеты многих веков в качестве фамильных ценностей. Правда, Свим в своей жизни повидал таких залов немного. Но, увиденные даже у пятисотимённых, не шли ни в какое сравнение с красотой и богатством этого помещения, где отделка потолка и стен соперничали в искусе с интерьером: столиками с ножками и столешницами самой причудливой конфигурации, расписными вазами всевозможных размеров и неизвестного назначения, архаичными стеллажами из дорогого дерева или его заменителей, действующими фонтанами с подкрашенной водой, вечными вычурными люстрами и подвесными гирляндами будто живых, а может быть, и живых цветов…
Немое восхищение мальчика не отличалось от переживаний его старшего товарища. Он-то вообще никогда ничего подобного не видел. Даже сказки бабки Калеи бледнели перед непередаваемым словами совершенством форм предметов, на каком бы из них не останавливался взгляд Камрата.
– Вот это… да-а… – выдохнул он перехваченный в груди воздух и посмотрел вопросительно на Малиона.
– Понравилось? Ты посмотри тут. И не торопись. Посмотри внимательнее. Есть на что посмотреть.
Звук голоса Малиона неожиданно оказался слишком громким. Казалось, от него может обвалиться потолок – такой акустикой обладало это помещение. Однако мощь звучания предназначалась только слушателям, а за пределами их непосредственной связи она угасла, как бы завязла в насыщенном светом и красотой пространстве подземелья.
– Да, – с блаженной улыбкой на лице отозвался мальчик. – Я посмотрю всё.
– Свим, а ты чего рот разинул? – без насмешки или удивления спросил Малион. – Тебе тоже в новинку?.. Понимаю, но мы с тобой здесь не для того. Надо заняться лодкой. Дело это кропотливое и потребует времени.
Свим растеряно повёл глазами по залу. Ничего похожего на лодку он здесь не увидел. Да и не могла она находиться среди хрупких и деликатных творений искусства древних эпох.
– Ты не там её ищешь, – деловитое утверждение Малиона развеяло растерянность Свима. – Помоги мне поднять вон тот стол.
Малион прошёл вглубь небольшой, как будто отделенной от всего помещения, территории у самой стены. Ее обозначили высокие резные стелы с вазами наверху и переплетение низко свисающих гирлянд, испускающих чудный аромат свежих цветов. Дышалось легко, Свим почувствовал прилив сил. Здесь Малион указал на некое сооружение, совершенно, по мнению Свима, на стол не похожее.
– Это… разве стол?
Малион с видимым сомнением посмотрел на широкую зеркально отполированную и чуть наклоненную в его сторону поверхность сооружения.
– Может быть, и не стол, – передернул он плечами. – Не столь суть важно. Важно другое. Его нам следует приподнять. Давай, Свим, берись с той стороны за углы.
Свим ухватился за выступы стола и напрягся, ожидая тяжести, так как на глаз это сооружение весило много. Однако стол невесомо подался вверх. Стена, рядом с которой он стоял, раздвинулась, собираясь в гармошку, в обе стороны и открыла глубокую нишу. В ней на подпорках стояло большое судно, мало напоминающее простую лодку. Оно, с первого взгляда, имело в длину не менее десяти берметов и три в ширину, обладало палубной надстройкой, а по высоте не уступало вышине стен подземелья.
– Разве это лодка? – повторился Свим, совсем сбитый с толку.
Малион столько раз говорил о лодке, что теперь Свим заподозрил его во лжи.
– А… – отмахнулся от его подозрений Малион. – Не лодка, так прогулочный катер. Тебя удовлетворяет такое название? Или яхта для морских прогулок? Пойми, мне проще было говорить тебе и остальным о лодке. Прошу тебя, не задавай вопросов, Свим. Тем более… Ладно… Нам придётся поработать руками. Вначале её надо освободить от креплений…
Малион показал, как следует снимать крепёж, и они занялись трудоёмким делом.
Всего этого Камрат не видел. Он даже не заметил, что взрослые предоставили ему возможность отвлечься ото всего и побыть наедине с красотами подземелья. Он зачарованно переходил от одного необычайно красивого предмета к другому.
Когда в руинах Сестерций сводил его и показал остатки каких-то механизмов, устройств или скульптур, то даже они, – доступные, чтобы их можно было потрогать рукой, и изящные, чтобы ими любоваться, – привели мальчика в восторг. То же, что он увидел здесь и сейчас, не восхищало его или поражало, оно томило все его чувства обилием странных, но совершенных форм, сочетаний линий, красок и тщательной отделкой каждой детали.
Камрат вздыхал как при тяжелой работе, покидая один предмет любования и переходя к другому. Время для него остановилось, он позабыл о друзьях и обо всём на свете…
Малион ещё раз обошел лодку и придирчиво осмотрел узлы крепления.
– С этим делом мы справились, – поделился он со Свимом результатами проверки. – Несколько минтов передохнём и продолжим.
Свим от непривычной работы устал и был рад передышке.
– А как мы отсюда выйдем на поверхность? – задал он давно созревший вопрос. – Что-то я никаких подъёмников не вижу.
– Подъемники и не нужны. Когда мы подготовим её к плаванию, то раскроем перемычку между ангаром и рекой. Она впереди лодки, прямо у её носа. Вода заполнит подземелье, и мы вынырнем у берега. На борту есть место, небольшой командный кубрик, где мы сможем пересидеть, пока она будет под водой.
– Как? – заволновался Свим. – Но ведь тогда всё это… это помещение… будет залито водой?
Малион меланхолично пожал плечами.
– Иначе нам не выбраться отсюда. В этом году слишком высокий уровень воды.
– Но… это же всё погибнет, если сюда проникнет вода!
– Наверное, проникнет, – безучастно отозвался Малион, хотя и добавил: – К сожалению. Однако… Древние не могли этого не понимать. Так что, думаю, всё это не пропадёт и мы ещё… Потом!
Свим с удивлением глянул на него, перевел взгляд и окинул подземный дворец, после чего уставился глазами перед собой и помолчал. Ему до боли стало жаль уничтожать такое великолепие. И ради чего? Чтобы пробраться незаметно в город?
« Нет, – поправил он сам себя, – чтобы провести в него Камрата. Лодка нужна для доставки малыша. Именно его… Это древнее богатство в обмен на безопасность мальчика. Но почему?»
– Скажи… – наконец нарушил он молчание.
– Да, – отозвался Малион, заинтересованный в это время надписью по борту лодки.
Он пытался прочитать название, но буквы ему, видно, не были знакомы, по крайней мере, некоторые из них. Он шевелил губами, обыгрывал варианты, но название не складывалось.
– Ты, наверное, заметил, что я не страдаю особым любопытством?
– Не заметил, а просто знал об этом твоём качестве, – обыденно, словно ничего нового не сообщал Свиму, пояснил Малион, даже не поворачивая головы к собеседнику.
Свим же открыл и медленно закрыл рот.
– Хм… Ладно, – сказал он задумчиво, – обо мне поговорим потом. Вначале у меня такой вопрос. То, что мы здесь видим, наверное, нигде больше не существует на Земле.
– Может быть. И что?
– А то! Мы лишаемся этого… этой реликвии только ради спасения Камрата?
Малион нахмурился, потёр указательным пальцем переносицу.
– Это так. Но, может быть, и не так.
– Тогда скажи… А стоит ли малыш того?
Малион вздохнул, коротко усмехнулся.
– Ты вот о чём… Те, кто послал меня, считают, что стоит.
– Кто они такие, чтобы так бросаться крохами великой древности? Может быть, для них такое чудо не в новинку или они о нём не знают, но для меня это… это же великолепно! Здесь собрание таких вещей… Как они могут так легко распоряжаться ими?
– Кто они? – Малион постоял в задумчивости, облокотясь о борт лодки. – Пока я тебе этого не скажу. Думаю, ты сам скоро с ними встретишься. А если такого не случиться, то, извини Свим, значит, тебе о них и не надо ничего знать. Ну, а и по поводу их отношения ко всему этому, то они, думаю, позаботились, чтобы всё это не пропало. Мне кажется, здесь всё таким и останется, когда уйдёт вода… Если всё таки она сюда проникнет.
– Хорошо, – легко согласился Свим. – Не скажешь и не надо. Мне, быть может, спокойнее жить будет. Но тогда, кто такой Камрат? Ты подожди трясти головой. Мало того, что я как будто, по твоим же словам, сопровождаю его, так за ним ещё были посланы в твоём лице и Невлоя встречающие? И вот это, – Свим повёл подбородком в сторону сверкающего подземелья, – всё во имя его? Не много ли? Так кто он такой, Камрат?
– О-о! – Малион с улыбкой развёл в стороны руки. – Вот тут бы рад тебе ответить, да сам мало, что знаю о нём. И совершенно, также как и ты, не понимаю забот пославших меня за ним. Тут, видишь ли, что получается, – оживился он, – меня будто бы послали за ним, дабы защищать его на последнем отрезке перехода из Керпоса в Примето. В то же самое время, я подпадаю сам под его защиту. То есть я тоже защищён. Потому-то я и согласился, честно скажу тебе, пойти к вам навстречу. Не только защищать, но и быть защищённым.
Свим подергал себя за бороду.
– А ведь ты хитришь, Малион. Хитри-ишь.
– Какие уж тут хитрости. Защита она и есть защита.
– Тогда сам ты кто?
– Проводник… Слышал о нас?
У Свима снова зачесался подбородок. Затеянный разговор становился всё любопытнее, он приоткрывал какую-то новую, для него совершенно неизвестную, сторону жизни в бандеке, а то и на Земле.
Малион уклончив, но за его скупыми словами проглядывает целый мир, существующий параллельно с тем миром, в котором жил Свим. И сейчас он размышлял, стоит ли ему глубже погружаться в него или оставить всё для себя, как есть? Малион и всё, что стоит за ним, пусть само по себе так и пребывает где-то там, за пределами его интересов, а он – сам по себе. Не благоразумнее ли для него будет, чтобы дороги их разошлись после того, как они проникнут в Примето? Там у него много дел в хабулине, у него скоро появятся дети, так надо ли ему соваться в чужие тайны? Ведь они не дадут ему того спокойствия и размеренности, какую он обещал Клоуде по возвращении в родной дом…
Всё так…
Однако если он сейчас откажется ото всего того, что стоит за Малионом, не откажется ли он от самого себя?
Осесть в хабулине, замкнуться в нём и жить как его предки – есть и спать, бесперебойно творить детей и видеть, как их бракует Круг Человечности, видеть одни и те же лица и стареть в бессмысленной текучке одних и тех же дел, фраз и представлений? И это после шести лет постоянных передвижений по бандеке, пережитых событий и приключений, встреч с кланами и гуртами выродков, доступ которых в города запрещён или невозможен… Да он через полгода бросит всё, как бросил, уходя в фундаренцы – ушёл и позабыл оставленное, словно сбросил с себя какую-то мерзость, прилипшую в стоячем болоте.
Свим решил продолжить разговор и ответить на вопрос Малиона о Проводниках.
– Нет, – сказал вначале он. На том можно было и остановиться. Но он продолжил: – Вернее, что-то будто бы когда-то мне о них говорили или я читал о Проводниках. Проводники были… Сейчас… Ха! Точно! Во времена Воюющих Городов и Бандек. Так? Но это же пять, а то и семь тысяч лет тому назад. Сплошные легенды. Ты из тех времён?
– Из этих. Не ёрничай. Проводники были всегда, даже до тех времён, которые ты упомянул. Кто знает, ты сам вдруг пойдёшь в Проводники. Опыт у тебя большой.
Свим в немом удивлении несколько мгновений рассматривал Малиона, не смеётся ли он над ним в ответ на его едкую реплику. Малион оставался серьёзным.
– Та-ак!.. Но и о тебе пока что ладно. Теперь вот о чём. Ты же был послан встречать Камрата не один. С Невлоем. И кто-то ещё был с тобой. А мечами вы владеете… Что вам защита малыша?
Малион, глядя на Свима, сложил ладони одна к другой и прижал кончики пальцев к губам. Так постоял некоторое время.
– Да, другие… – произнес он нехотя. – Кто был, те уже не в счёт. А Невлой… Ты не заметил? Невлой не совсем человек.
Свим растерялся.
– Неужели ещё одна разновидность торна?
Малион отрицательно качнул головой.
– И не торн. Торны, хотя за их спиной тысячелетия эволюции, всё-таки в основе своей остались биороботами. А Невлой – двейрин… Не пытайся вспомнить, встречал ты их или нет. Скорее всего, не встречал. Двейринов не так уж и много, всего с десяток, и произведены они… Не важно где… Двейрин – это спутник того, кто выполняет важное и опасное поручение.
– Телохранитель?
– Можно сказать и так, хотя это не совсем правильно. Всё дело в его качествах. Он человек, но, как и торн, не боится высоких температур, у него несколько иначе смонтированы, вернее, настроены, органы чувств, а оттого восприятие окружающего мира отлично от нашего. Он может многое, в том числе и врачевать. Его трудно застать врасплох, поскольку он ощущает надвигающуюся опасность, поразить мечом, утопить… Поскольку за всё это надо платить другими качествами, то люди, ставшие двейринами, теряют кое-что. Например, чувство юмора. Ты мог бы заметить такой недостаток у Невлоя.
Свим кивнул.
– Ты хочешь сказать… Ты сказал, что Невлой когда-то был обычным человеком? А потом решил стать двейрином?
– Да, был человеком, но, как бы точнее сказать, не совсем обычным что ли. Он наказан превращением в двейрина… Свим! Твоё возмущение не к месту. Давай не будем о нём больше говорить. Тем более что он, как ты мог видеть, не очень-то расстроен своей участью. Я не провидец, но думаю, у тебя скоро будет много тем для размышления, в том числе и о двейринах.
– Ладно, не будем. А об Камрате?
– Я уже сказал, что рад бы. Да не знаю.
– Нет, ты сказал о том, что он тебя защищает.
– А-а. Да. Тебя тоже… Ты опять хочешь возразить? А зря. Это правда, Свим. Ты как-то говорил, что после знакомства с Камратом, у тебя было несколько схваток с тескомовцами, бандитами, путрами. Так?
– Да уж. Почти каждый день. Ты думаешь, все эти стычки случились только из-за Камрата или спровоцированы им?
– Я не о том. Вспомни! Ты и те, кто были с тобой, а вернее с Камратом, когда вы шли через Дикие земли и Заповедник Выродков, потеряли хотя бы одного спутника убитым? Был ли кто-то серьёзно ранен? С кем-то случилось из вас какое-нибудь несчастье?.. Ну?
Свим непроизвольно провел ладонью по уголкам губ и обескуражено повёл головой.
– Тоже хороший вопрос. Ты зацепил самое, пожалуй, невероятное в нашем почти двухмесячном переходе от Керпоса до Соха, а потом сюда, на остров. Мы уже и впрямь как-то между собой эту тему обсуждали. Удивительное дело! Столько драк у нас произошло, и противник порой бывал серьёзный. Да что там говорить: серьезный, не серьезный. Тескомовцы могли нас всех перебить как мух при всякой встрече. Но мы везде вышли из стычек без убитых с нашей стороны. Ранения были. К”ньецу вот ухо отрубили, а Ф”енту мы сами его хвост укоротили. Потом… Пожалуй, всё. Было ещё падение Клоуды с высоты, шок от удара тескомовца у Харана… Да, погибла Кокоша, подруга Ф”ента, но случилось это без нас.
– Всё правильно, – тряхнул перед собой Малион указательным пальцем направленным вверх. – Так и должно было быть. Вы все находились под защитой Камрата. Во всяком случае, как утверждали пославшие меня, любой, вступивший с ним в тесный, не угрожающий ему контакт, защищён от случайностей и злонамеренных выпадов, от кого бы они ни исходили. А самого Камрата, якобы, вообще невозможно убить. Так-то, Свим!
– Ну-у… Что-то из области не вероятностей и сплетен. Харан… Он был с нами и остался… Неважно. Так вот он считает, что Камрат заложенный. А ты ведь тоже так считаешь, когда напоминаешь о сроках, которые нас поджимают. Я уже вижу в нём перемены. А?
– Так оно и есть. Что тебя смущает?
– Я в такие вещи не верю. С детства. У моего отца был визинг. Так вот его проделки мне с малых лет претили и отбили всякое желание верить в сверхъестественное. А они, визинги, тоже утверждают, что могут сделать человека неуязвимым. Правда, условия при этом такие запутанные, что трудно в них что-либо понять, а тем более взяться за их осуществление. Но если можно стать неуязвимым, много бы нашлось охотников. Да вот беда, я таковых никогда ещё не встречал. Если бы визинги могли подобное делать, нашлись бы и те, кому удалось перешагнуть через всё и потом щеголять тем или иным приобретением, несвойственным обычным людям. Представляешь, как бы они себя вели?.. Неуязвимые! Теском давно бы всех визингов перебил, дабы не было повадно человека лишать человеческого… И малыш… Что-то в нём есть, конечно. Да сделан он, как и мы, из живой плоти… Я же видел. Он может пугаться чего-то. На нём ветки кустов оставляют царапины. Другое дело, что он умеет за себя постоять. Говорит, что с малых лет приучен к тому. Бабка у него будто бы понимала в этом толк и хорошо его натаскала.
– Калея?
– Ты её тоже знаешь? – искренне удивился Свим. – Чудное дело!
– Знаю, а как же! Калею, под разными другими именами, конечно, знают многие. Калея… – Малион чему-то счастливо улыбнулся, будто вспомнил приятное. – Да, Калея. Единственная на Земле обладательница Высшего, Двенадцатого, Ранга Хапры.
– Есть и такое? – вяло поинтересовался Свим. – Впрочем, я от тебя сегодня уже столько нового узнал, что пора бы остановиться… Но ты мне что-то хочешь сказать ещё?
– А то, что к визингам надо относиться с уважением. Не верить, само собой разумеется, во всё то, что они говорят, а уважать надо.
– Это почему же? – с подозрением спросил Свим.– Им ничего не стоит обмануть, а я к ним с уважением. Нет уж!
– Объясню. – Малион немного помолчал, словно к чему-то прислушивался извне. – Бесспорно, большинство из них шарлатаны. Но ты не откажешь им в том, что они думающая часть человечества.
– Придумывающая часть, вернее будет, – буркнул Свим.
– Хм… И придумывающая. А что? На фоне того, что случилось с людьми, любой думающий, тем более придумывающий, чего-то желающий, становиться самой необходимой единицей вида хомо сапиенс. Нашего вида в числе разумных. Тескомовец и бандит, визинг и агент Фундаментальной Арены, хожалый и лесовик – все они активный резерв человечества. Пока они существуют, есть ещё надежда на восстановление величия человека на Земле. Без таких людей, в том числе и визингов, мы бы уже давно скатились неизвестно до какого уровня бестолковости.
– Ты серьезно так считаешь? Харан тоже так думает.
– Куда уж серьёзней? Сам подумай.
– Так-то оно так, но говорят, что, зато горожане, сидя по своим домам и хабулинам, живут значительно дольше тех, кому не сидится на одном месте. А человек хочет жить долго.
– Зачем? Зачем ему жить долго? – Малион страстно потряс перед собой кулаками, как будто кому-то грозя. – Ты, может быть, не знаешь, но уже есть целые города на Земле, где жизнь людей практически перешла в область инстинктивного существования. Еда и удовлетворение самых низменных наклонностей – вот и всё, что их интересует. Ещё несколько поколений и человек ничем не будет отличаться от выродков. Кроме, может быть, собственной спеси и маниакальной страсти убивать себе подобных. – Малион перешел на шёпот. – Это страшно, Свим!.. Ты знаешь, от чего умер твой дед? По-настоящему?
Свим от внезапного поворота разговора удивленно вскинул голову и уставился на Малиона.
– Много ел, как будто, – нехотя признался он.
– Вот именно, от обжорства. Давай называть вещи своими именами, Свим. А твой отец?
– Э-э… – Растерялся Свим. – Они с матерью решили…
Малион поднял в знак возражения руку.
– Не они решили, а решила твоя мать. Твоему отцу всё было безразлично. Даже само собственное бытие. Он бы тоже кончил как твой дед, но твоя мать нашла другой путь, потому что была из рода, где окружающую нас реальность считают обузой. Все её предки, братья и сёстры ушли из неё добровольно, потянув за собой жён и мужей, которым нечего было делать на этом свете… О-о, если бы они были исключением. Отнюдь. Зараза добровольного умерщвления распространяется со скоростью пожара и захватило всех – многоимённых и одноимённых… Ты пойми, Свим, если человек не находит себе дела, пусть самого скандального или противного разуму, то ему незачем цепляться за жизнь. Но так скоро Земля обезлюдеет полностью. Мы и так уже занимаем далеко не первое место по численности вида. И с каждым годом нас становится всё меньше. Вот почему только ищущие, пусть они бандиты и шарлатаны, пока ещё дают импульс для сохранения человечества. Человек думающий и придумывающий хочет жить, чтобы узнать что-то новое.
Пораженный горячностью Малиона, Свим несколько мгновений не знал, как дальше продолжать разговор. В словах Малиона он выпукло прочувствовал всё то, о чём неоднократно задумывался сам, но не смог чётко сформулировать для себя происходящее. К тому же не только это занимало Свима.
– Ты, Малион, хорошо осведомлён о том, что творилось в моём хабулине. Откуда?
Малион покрутил головой, похоже, сомневался, стоит ли всё выкладывать Свиму.
– Что творилось в твоём родном хабулине – ни для кого не секрет. Другое дело, что когда меня посылали навстречу к вам, то неплохо проинформировали обо всех, в том числе, естественно, и о тебе.
– Они… которые посылали тебя, тайная организация? Что ни говори, а информацию о творящихся делах в недрах хабулинов получить непросто. Нужны надежные информаторы.
– Ты прав, непросто. Потерпи и ты, я думаю, о них узнаешь. А вот о твоей родословной я знаю кое-что уже от себя. Твой нэм мне известен как стоимённый. И всё из-за того, что был какой-то тёмный период времени, когда твои предки словно потерялись. Исчезли. Так это или нет?
– Так… Та-ак! Ты и это даже знаешь.
– Вот именно. Видишь ли, Свим… Не будем пока касаться твоего истинного нэма. Но если подвернётся случай, я тебя познакомлю с одним человеком, неким Еменковым… Да, да, Свим. Есть ещё один Еменков. Так вот у него нэм пятисотимённого.
– Ты шутишь? Такого быть не может… Я…
Малион с улыбкой наблюдал за поведением Свима.
– Ладно тебе так расстраиваться. Примето город большой, ничего не скажешь. Но мир земной велик, городов и бандек в нём много. Немудрено, что многоимённые различных родов могут иметь одних и тех же предков, даже не подозревая друг о друге… Давай закончим сегодня на этом. И займёмся подготовкой лодки. До вечера нам надо будет справиться со всеми работами.
Свим машинально кивнул головой. Его донимали вопросы. Откуда Малион, а вернее те, кто его послал, так хорошо знали его родителей и о событиях в его родном хабулине? И зачем им нужно всё это знать? Неужели и правда кто-то из Еменковых имеет полную родословную от их общего первопредка?
Он старательно выполнял указания Малиона, обменивался с ним незначительными фразами и подошедшим Камратом. однако в мыслях ходил словно по кругу: откуда, зачем, неужели?
Главное, откуда? Похоже, за время его отсутствия в хабулине, там произошли какие-то изменения. Единокровная его сестра вела хозяйство строго, без поблажек обитателям дома. Она не могла стать источником сведений. События, связанные со смертью деда, а потом отца и матери, многих обитателей его родового очага отпугнули, и они ушли в другие хабулины, дома или на вольное поселение. Оставшиеся, большей частью потомки многих поколений, для которых хабулин Еменковых стал также родным, болтливостью не отличались и никогда не выносили за порог не то что секретов, а и о делах текущих помалкивали.
Но тогда откуда сведения?
Пожалуй, по возвращении, решил он, следует заняться каналом утечки информации. Если он, само собой, существует. Впрочем, осведомлённость Малиона могла иметь другой источник, совершенно незнакомый Свиму. Такой вариант он тоже не отбрасывал, что ещё больше возбуждало в нём любопытство и тревогу: кто-то сунул, не спросив разрешения, нос в его частную жизнь стоимённого. Следовало разобраться и, если выяснится внешний след, пожаловаться кугуруму.
«Всё, – подумал он, – надо срочно возвращаться домой, и наводить в нём порядок. Хозяин он там или сторонний наблюдатель? Следует, наверное, осесть на несколько лет, пожить с Клоудой спокойной жизнью, вырастить детей…»
– Пожалуй, лодка готова к плаванию, – удовлетворенно потёр руки Малион. – Невлой передаёт, что дело к вечеру. Шары летать перестали. Они ничего не нашли. Значит Гелина и остальные в безопасности. Я распорядился, чтобы Харан, когда стемнеет, направлялся бы в тайник и привёл сюда женщин и детей.
Свим смущённо выслушал его. Пока он тут предавался размышлениям о делах в хабулине и о будущей спокойной жизни в нём, Малион занимался не только подготовкой лодки.
– Когда всплываем? – спросил он.
– Сейчас… Надо, правда, кое-что уяснить…
– Ты на ней уже плавал?
– Никогда! – почти весело отозвался Малион. – Она не покидала своего ангара невесть сколько лет.
Признание Малиона и его легкомысленная улыбочка вывели Свима из состояния стороннего наблюдателя, в котором он находился во всё время пребывания в подземелье. Малион уверенно приводил лодку к плаванию, и ему казалось, что он делает это не в первый раз, однако это было не так. Надежда на успешный исход с острова у Свима моментально улетучилась. Он выпрямился во весь рост и навис над Малионом, готовый высказать накопленные к нему претензии. Набычившись, он в упор посмотрел в глаза Малиона.
– Тогда чему ты радуешься?.. – Не получив ответа, он засопел. – А если она не поплывёт? Или что-то в ней не сработает? Стена не разойдётся или разойдётся, вода сюда хлынет, а лодка ни с места? Что тогда?
Малион выдержал его взгляд, улыбка его угасла. На скулах задвигались желваки.
– Всё может быть. Она может взорваться, перевернуться… Но вряд ли. Она была построена не для того, чтобы подводить пассажиров… И, возможно, уже неоднократно была использована… Не будем гадать. А как управлять ею я знаю определенно. Так что забираемся в кубрик и начнём всплытие.
Свим перевел дыхание.
– Ты, Малион, всегда так азартно увлекаешься?
– Заметно?
– Ещё как, – Свим высунулся из люка, в котором уже почти скрылся.
– Осуждаешь?
– Нет. Я сам иногда не могу остановиться.
– Ладно, давай вниз. – Малион оглядел покидаемое помещение и отправился следом за спутниками в специальное, герметически изолированное, помещение.
Оно было небольшим и совершенно пустым, если не считать лёгкую полочку для сидения по ходу движения лодки, рассчитанную не более чем на двух человек. Вечный светильник находился на потолке и занимал почти всю его поверхность.
– Сели! – распорядился Малион, располагаясь на левой от Свима части полочки. Сидеть на ней было неудобно. – А теперь послушайте меня. Управление этим плавающим средством предельно простое. Оно подчиняется командам с голоса. Во всяком случае, меня так предупреждали…
– Да, – покрутил головой Свим, – предупреждали. Отчаянные вы ребята, как я погляжу. И ты, и те, кто тебя послал. Ты, сдаётся мне, когда нам говорил о лодке, сам не представлял, что это такое.
– А это тебя смущает? – отгородился от него рукой Малион, выражая полную свою уверенность в успехе.
– Всё-таки…
– Тогда садись поудобнее, и слушай дальше. – Подождав, когда Свим, сопя и нехотя, умостился на своем месте, Малион продолжил: – Так вот, оно подчиняется с голоса. Пока что моего.
– Почему ты её называешь оно?
Малион вздрогнул и покосился на Свима.
– Потому что оно – плавающее средство.
– Но она же лодка, – не унимался Свим.
– Нам не до того… Впрочем, называй его как хочешь. Главное, я хочу, чтобы оно или она знало или знала и ваши голоса.
– Зачем, если ты можешь, как тебе кажется, управлять лодкой сам? А мы с тобой. Мы ему доверяем, малыш?
– Угу, – отозвался Камрат.
Его, как только он сел, притиснутый к переборке, стало клонить в сон, и он уже успел задремать.
– А затем, Свим, что до Примето ещё далеко. Пока мы до него доберёмся, может случиться всякое. Со мной тоже… Приступим, тем более ничего нет сложного. Запомните ключевое слово – Шельма.
– Тоже мне, ключевое, – буркнул себе под нос Свим.
– Не я его придумал. Можешь послушать меня спокойно и не перебивать?.. Так вот, его, это ключевое слово, надо повторить дважды. Лишь после такого к ней обращения лодка выполнит вашу команду. Я сейчас попрошу её запомнить ваши голоса. По моей команде вам надо сказать всего несколько слов. Говорите ей всё, что пожелаете. Она должна слышать ваш голос. Итак, готовы?..
– Готовы, – отозвался Камрат.
Свим же тяжело вздохнул.
Что-то не верилось ему во всё это. Поговори с ней, с лодкой, и она всё сделает. В сказках о таком рассказывается. А Малион вот верит, хотя сам никогда не пользовался ею. Силён дурб, встречающий Камрата. Силён!
– Шельма-Шельма!
Несколько мгновений ничего не происходило.
Свим хмыкнул, готовый съязвить по поводу команды голосом, и, вздрогнув всем телом, замер от неожиданности. Ему показалось, что он вдруг очутился внутри живого существа. В самом кубрике, где они сидели, ничего не изменилось, но все органы чувств людей стали ощущать перемены. Возможно, на них подействовала незримая, едва заметная вибрация, либо звук за пределами слышимости, или что-то ещё другое, но до того мертвая, как и должно было быть, лодка ожила.
– Слушаю-ю, – мелодичный отзыв исходил отовсюду.
Экипаж встрепенулся. Малион заулыбался всем лицом.
– Ну вот, – подтолкнул он локтем Свима, – я же говорил… Шельма-Шельма, я рад, что ты нас слышишь, – Малион обмяк и тыльной стороной руки вытер со лба пот. – Шельма-Шельма, послушай голоса тех, кто будет иметь право тобой управлять, кроме меня. Срок разрешения… Три дня, считая с этого момента. После того возвращение в ангар.