Украсть Посейдон

– Господа, мы научились телепортировать некоторые неодушевленные предметы на определенное расстояние. Но если перемещать предстоит живые организмы и не дай Бог, людей, то я заранее отказываюсь, потому что они обречены. Наука этого пока делать не научилась. Живой организм при телепортации, как правило, погибает. Уверен, что успех придет, но намного позже. Лет так через 20-30.

Ранье успокоили и пообещали, что придется работать с неодушевленной двадцатиметровой болванкой. В случае успеха ему пообещали не только щедрые премиальные, но и государственное финансирование его лаборатории. И ученый немедля согласился.

4.Разум. Логика. Факты.

Только настоящие подруги знают куда и как уколоть побольнее. Когда Ирина вошла в приемную к директору и, перед тем, как зайти к руководителю, вопросительно взглянула на Леночку, с которой они были всегда дружны и считались приятельницами, секретарша спешно протараторила.

– Ириша, дорогая, шеф сегодня злой, как собака Баскервилей! С утра получил какое-то письмо из Москвы, вызвал меня и спрашивает: кто у нас не имеет семьи и может отправиться в длительную командировку? – в глазах Леночки на секунду сверкнули огоньки чисто женского злорадства. – А я ему отвечаю: Ирина Новикова у нас до сих пор незамужняя. А шеф – вызовите её ко мне…

– Леночка, ты права, у меня мужа нет. Но уж лучше быть одной, чем жить с хроническим алкашем, – моментально отреагировала Ирина, прозрачно намекая на семейную ситуацию самой секретарши.

Та, казалось, не поняла намека или только сделала вид и продолжала скорострельно выбрасывать в воздух слова.

– Я как чувствовала, что сегодня что-то произойдет. Мне и сон ночью приснился вещий…

Ирина не дослушала приятельницу, потому как не любила эту тему. По статистике, 57 процентов населения страны верят в приметы, вещие сны, предсказания астрологов, потусторонние миры и иные страшилки. Младший научный сотрудник института биологии южных морей Ирина Новикова в потусторонние силы никогда не верила. Она допускала, что существуют люди, обладающие каким-то особым даром или способностями, типа легендарного Вольфа Мессинга или бабы Ванги. Но когда в стране вдруг внезапно появляется целая плеяда всевозможных прорицателей, экстрасенсов, колдунов и прочей ненормальной братии, это, по крайней мере у Ирины, вызывало иронию, плавно переходящую в раздражение. Как человек науки Новикова привыкла все события, происходящие вокруг, рассматривать через условную призму, сторонами которой являлись разум, логика и факты. Если хотя бы одна из упомянутых составляющих отсутствовала, то, как говорится, и разговаривать не о чем. По своему миропониманию и увлечениям она сильно отличалась от многих женщин: любила ездить в длительные командировки, весьма спокойно относилась к шопингу и драгоценностям, с интересом наблюдала за хоккейными и футбольными баталиями, отлично плавала и играла в шахматы. Последнее занятие давалось ей настолько легко, что тренер городской шахматной секции Лев Борисович Гроссман после полугодовых занятий с Новиковой на полном серьезе называл Ирину «самобытным талантом», настаивал на профессиональной карьере в этом виде спорта и гарантировал успех, сопоставимый с триумфом знаменитых венгерских сестер Полгар: Жужи, Жофи и Юдит. Как известно эта троица гроссмейстеров из Будапешта стали победителями престижных турниров, героинями Книги рекордов Гиннесса и, наверное, самыми известными представительницами «женских» шахмат. Особенно это касалось Юдит, которая с 18 лет играла еще и в мужских турнирах, лихо побеждая практически всех чемпионов из числа представителей сильного пола.

Но Ирина выбрала науку и никогда об этом не пожалела. Эта профессия закалила молодую женщину и научила решительно преодолевать всевозможные трудности. По этой причине Ирина недослушала причуды Леночки и шагнула в кабинет к шефу. Как говорится, Мавр (в лице Леночки) сделал свое дело, Мавр может уходить!

В кабинете было душно, отчего рыхлая физиономия шефа отдаленно напоминала банную мочалку. Первым делом директор института с отсутствующим видом поинтересовался, что известно кандидату биологических наук Новиковой о подводных туннелях, согласно гипотезе предположительно соединяющие все водоемы планеты, включая моря и океаны. Ирина тотчас почувствовала подвох и ответила вопросом на вопрос.

– Иван Сергеевич, и вы туда же? Эти туннели уже всем надоели. Это лишь предположение, которое никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Вы же знаете, что я работаю совсем в ином направлении: собираю материал для докторской диссертации и тема её совсем не об этом.

– Знаю. Ты собираешь материал о подводных гуманоидах, которых в прессе окрестили нингенами, – согласился директор. – Но, дорогая моя, во-первых, тема твоей будущей докторской диссертации во многом перекликается с тем, что я тебе хочу предложить. Кто знает, возможно, твои нингены прячутся в этих туннелях. Ведь этих существ никто не видел. На сегодняшний день существует лишь несколько сомнительных снимков и утверждений моряков, якобы их наблюдавших. И больше ничего. Во-вторых, пришла бумага из Москвы, в которой нашему НИИ настоятельно рекомендуется поработать по этой тематике. Видишь ли, не хотелось бы отстать от всего научного мира. Американцы, китайцы и японцы давно уже по-хозяйски ведут себя в данном направлении…

Новикова вспыхнула и едва сдержалась, чтобы не послать трусоватого начальника куда подальше. Она даже открыла рот, чтобы язвительно сообщить вероломному шефу, что дорога по указанному адресу для него будет комфортной и без пробок, но вовремя взяла себя в руки и промолчала. От этого подловатого карьериста в её научной карьере все еще немало зависело. Поэтому она с усилием улыбнулась и принялась давить на самую болезненную точку шефа – хроническую жадность.

– Исследования в данном направлении влетят нашему институту в копеечку, – принялась пугать начальника финансовым коллапсом Ирина. – Потребуются длительные зарубежные командировки, покупка дорогостоящей современной аппаратуры для подводных съемок и фиксации, организация экспедиций и т.д. Самое неприятное, что все расходы могут ничего в конечном итоге не дать. Вы же знаете: из десяти исследований положительный результат достигают не более двух-трех…

Директор заметно помрачнел, но страх вызвать недовольство московского руководства победил хроническую жадность.

– Ирочка, вопрос, в принципе, уже решенный. И я пригласил тебя не для того, чтобы узнать о твоем желании заниматься подводными туннелями, а чтобы поставить конкретную задачу – постепенно распылялся шеф.

– Наверное, мой друг, ты так суетишься, потому что решил перебраться в столицу в Академию наук, – подумала умная Ирина, но вслух ничего не произнесла. – Вполне вероятно, что кто-то из научной московской элиты предложил тебе эту сложную тему, которую впоследствии намерен нахально присвоить, а взамен обещает посодействовать с переводом в РАН.

– Хорошо, Иван Сергеевич, – снова с усилием улыбнулась Новикова. – Я сегодня вечером прикину план наших действий по разработке данной темы и завтра предложу его вам на утверждение. Но параллельно буду заниматься и темой своей диссертации. Вы не против?

– Безусловно, вы вправе совместить эти темы в своих исследованиях, – произнес директор, а сам подумал: «Дудки! Никаких тебе нингенов, пока не отработаешь тему с подводными туннелями и я не отправлю полученный материал в Москву на согласование.

На том консенсус был достигнут и обе договаривающиеся стороны разошлись с миром, оставаясь каждый при своих мыслях и мнении.

Выйдя из начальственного кабинета и снова натолкнувшись на вопрошающий взгляд Леночки, Ирина решила подшутить над глуповатой секретаршей.

– Спасибо тебе, Леночка. С твоей щедрой руки шеф только что предложил мне на выбор несколько замечательных заграничных командировок. Я вечером подумаю и определюсь куда лучше поехать: в Японию, Испанию или Китай…

После этих слов на лице Леночки тотчас образовалась супер завистливая гримаса, которая по всей вероятности должна была означать немую фразу: «Везет же всяким дурочкам! На твоем месте должна быть я!»

***

Неприятный разговор с шефом и мерзопакостные интриги считавшейся прежде почти подругой Леночки, немного выбили Ирину из привычной жизненной колеи. Она больше не желала в этот день работать в своем рабочем кабинете, и поехала домой. Для себя решила: если никто из руководства института не ставит даже в медный грош её будущую докторскую диссертацию, то и общение с этими людьми требуется ограничить. Толку – никакого!

– Ну, нельзя же нравиться всем подряд. Нужно кого-то для разнообразия и раздражать, – мысленно успокаивала она себя и даже улыбнулась отражению, проходя мимо зеркала в вестибюле.

Она молодая и привлекательная женщина, у которой все еще впереди. В принципе, ничего страшного не случилось: её планы немного изменило странное решение шефа. Но это не беда, простая перегруппировка сил и средств. Директор прав в одном: она сможет так организовать работу, чтобы затребовать у руководства дорогостоящие командировки, в которых она сможет работать и по своей диссертационной теме.

Заняв место водителя в комфортном и небольшом «Тойота ярис», она уже через пятнадцать минут припарковалась у девятиэтажного дома, где три года назад купила двухкомнатную квартиру на четвертом этаже. Да, она одинока, но это даже хорошо, потому как она свяжет свою жизнь только с умным и заботливым мужчиной. Его внешность её не волнует. Главное, чтобы он соответствовал её представлениям о будущем избраннике. Такого мужчину она пока не встретила, а все те, кто был рядом и даже периодически пытался добиться её руки и сердца, выглядели смешно и нелепо.

Ирина приняла душ, переоделась, выпила чашку крепкого кофе и села за компьютер. Поскольку заставкой на экране служила чуть ли не единственная в мире фотография огромного подводного гуманоида, непонятно кем и когда сделанная кем-то на глубине и растиражированная в Интернете, она снова вспомнила о теме своей докторской диссертации.

Про нингенов шеф сказал правду. Об этих таинственных морских существах известно очень мало. Говорят, они весьма внушительных размеров. По словам моряков одного из судов, увиденное ими загадочное существо они сначала приняли за подводную лодку. Только когда корабль сблизился со странным объектом, стало понятно, что это живое существо необычной формы. Рассмотреть его в деталях не удалось, так как оно быстро скрылось под водой. Малочисленные очевидцы, кто видел нингенов, говорят о существах с обтекаемой формой тела, длина которых достигает 20—30 метров. У них белая, лишенная пигментации, гладкая кожа. Все как один утверждают о наличии у подводных гуманоидов четко обозначенной головы, на которой просматриваются глаза и рот. Снизу они имеют внушительный хвост, напоминающий китовый. А вот с передними конечностями все гораздо интересней. В ряде описаний речь прямо идет о подобии рук и даже кистей рук с пальцами. Получается, что эти китообразные чем-то похожи на русалок, о которых найдется немало упоминаний не только в мифах, но и в отчетах путешественников.

Возможно, эти существа ведут ночной образ жизни, так как большинство встреч с ними происходило в темное время суток, поэтому и сфотографировать их было весьма затруднительно. Эти подводные гуманоиды могут обитать как в северной, так и в южной части Атлантического океана, в частности – у берегов Африки. С запада – у Намибии, с востока – у Йемена. И больше, в принципе, ничего неизвестно. В своей будущей докторской диссертации кандидат наук Новикова собиралась не только собрать все имеющиеся на сегодняшний день сведения об этих загадочных подводных гуманоидах, но и обосновать их существование. Задача сложная, но выполнимая.

Поразмыслив, Ирина решила предложить шефу свою первую командировку наметить в район Красного моря. Обоснование тому простое: это внутреннее море Индийского океана, расположенное между Аравийским полуостровом и Африкой в тектонической впадине.

– Если эти подводные туннели и существуют, то они наверняка должны соединять какие-либо наиболее глубокие места Мирового океана – впадины или расщелины, – принялась рассуждать Ирина. – Да и нингенов там как-то наблюдали… Кроме того, общеизвестно: Красное море – самое солёное из входящих в состав Мирового океана морей и единственное в мире, в которое не впадает ни одной реки. Возможно, это что-нибудь и означает…

Ирина уже собиралась выключить компьютер и заняться приготовлением ужина, как случайно натолкнулась на любопытную заметку, непосредственно касающуюся Аденского залива, расположенного в районе, куда она собралась в скором времени отправиться. Новостная информации называлась вопросительно: «Существуют ли подводные туннели?» и гласила следующее.

«.. Ученые всего мира до сих пор не могут разгадать загадку, заданную им самой Природой еще в 2003 году. Тогда, в Подмосковном озере Бездонном, водителем Верешенской сельской администрации Владимиром Сайченко был обнаружен штатный спасательный жилет… ВМС США с идентификационной надписью, подтверждающей, что это имущество принадлежит матросу Сэму Беловски с эсминца «Коуэлл». Этот корабль был взорван террористами 12 октября 2000 г. в Аденском порту, в результате чего отмечены человеческие жертвы. До сих пор никто не может объяснить: как спасательный жилет из Индийского океана мог попасть в озеро, затерявшееся на просторах Центральной России, преодолев при этом за три года 4000 км по прямой? Каков был его путь? Некоторые ученые умы утверждают, что, возможно, существуют какие-то нам неизвестные подземные пути, туннели, видимо, связывающие достаточно отдавленные части материков Земли. Но кем и когда они созданы, и для чего?»

Прочитав заметку, Ирина поняла, что Красное море пока подождет. Ей необходимо для начала посетить это озеро и проверить достоверность информации, которая на первый взгляд выглядела фантастической и надуманной.

5.Нашествие кабанов

Если хваленый детектор лжи, именуемый Полиграфом, каким-то образом подключить к обычному телевизору во время выпуска информационной программы «Время», то он, – как частенько любил пошутить профессор Минх, – задымится и сгорит секунд за семь-восемь.

Семен Аркадьевич Минх, которого близкие друзья называли по первым буквам имени, отчества и фамилии – САМ, телевизионные новостные программы не смотрел принципиально, а предпочитал общение с природой. Выйдя на пенсию, САМ регулярно совершал пешие прогулки по лесу, расположенному вокруг его дачи. Он искренне был уверен: от пеших прогулок меньше ненужных эмоций и полезно для здоровья.

На пенсию еще бодрого профессора отправили скоропалительно и неожиданно. Выступая на какой-то научно-практической конференции по вопросам демографии, ученый разошелся и принялся предметно критиковать всю вертикаль руководства за недостойное, по его мнению, отношение к профессорско-преподавательскому составу. Логика ученого, как всегда, была безупречна, аргументирована и убийственна. Семен Аркадьевич вначале заявил, что из 29.9 тысяч имеющихся в годы Советского Союза профессоров в современной России едва насчитывается треть представителей науки с данным статусом. Одна из причин – снижение социального статуса и зарплаты. Минх привел данные, которые обнаружил в какой-то редкой книге экономической направленности, по соотношению зарплат профессора и индустриального рабочего. С его слов, в 1730–1740 годы превышение составило 22 раза, в 1804-м – 25, в 1845-м – 45, 1863-м – 15, 1912-м – 17, в 1961–1991-м – 2,5, а в 2015-м зарплата профессора стала на четверть меньше рабочего. «Таков результат «сближения умственного труда с физическим», – под бурные аплодисменты коллег констатировал ученый.

Из президиума конференции Минху принялись сигнализировать, мол, хватит, заканчивай демагогию, а то накличешь на себя неприятности, но САМ только разошелся.

Он подсчитал возросшую учебную нагрузку в университете, а затем сообщил, что зарплата американского профессора в пятнадцать раз превосходит достаток российского коллеги.

– Да что там США? – все больше раззадоривался Минх. – Годовой бюджет Турции в 2 раза меньше России, а зарплаты профессора в 3 раза больше российской. Ознакомьтесь, в газете «New York Times» приведено сравнение заработной платы профессоров в 28 странах. На предпоследнем месте находится Россия, ниже только Армения, а на строчку выше – Эфиопия.

Минх триумфально завершил свое выступление, вызвавшее не только бурю восторга и аплодисментов зала, но и крайнее недовольство присутствующих представителей городской администрации, словами Цицерона: «Великие дела совершаются не посредством физической силы, а благодаря зрелой мудрости, присущей старости».

Во все времена власть пыталась усмирять храбрых ораторов и мстила им. Как известно, Цицерона по приказу всесильного Марка Антония, за яркие речи в конечном итоге обезглавили. По преданию, жена Антония Фульвия втыкала в язык мертвой головы непревзойденного мастера слова булавки, а затем, как гласят исторические летописи, «отрубленную голову и руки Цицерона, к ужасу римлян, приказали выставить в назидание болтунам на ораторском возвышении».

По сравнению с Цицероном, Минх отделался сравнительно легко. Через месяц после его яркого и обличительного выступления на очередной аттестации профессорско-преподавательского состава университета, ему было объявлено, что в связи с курсом на омоложение вуза, профессора Минха отправят на пенсию.

***

Тропинка вела от дачи вглубь березовой рощи. Профессору был знаком каждый её изгиб, потому как почти целый год ежедневно он совершал здесь долгие пешие прогулки. Это было в некотором роде удивительное достижение, учитывая, что ему только что исполнилось семьдесят пять лет, хотя когда-то облаченные в белые врачебные халаты кардиологи и онкологи очень сомневались, что ему удастся дотянуть до семидесяти.

Несмотря на то, что на календаре был август, на улице заметно похолодало. Минх искренне радовался, что по совету жены, предусмотрительно одел на прогулку куртку. Подняв воротник, он даже немного поежился от очередного порыва сильного ветра. Семен Аркадьевич взглянул на небо, по которому низко плыли серые облака, предвещая скорый дождь. Здесь, в российской глубинке, погода часто портилась, что не очень пугало профессора. Минх любил часами просиживать у камина, в котором потрескивали смолянистые дрова и наблюдать в широкое окно дачной веранды за косыми струйками дождя. В такие минуты в голову к профессору приходили самые оригинальные научные идеи. Жаль, что реализовать их, будучи на пенсии, он уже не сумеет.

Семен Аркадьевич много читал и слушал классическую музыку. Иногда его навещали старые друзья и коллеги и нередко оставались ночевать, когда погода затрудняла отъезд. Минху нравились эти незапланированные встречи, обычно затягивающиеся за полночь, с их долгими, оживленными беседами, добродушными спорами и обильным застольем. Больше всего он радовался приезду своего ученика, хотя Петр Ухов навещал старого профессора очень редко. И хотя Петр подробно не рассказывал о своей работе, Минх с интересом воспринимал любую информацию своего научного последователя, что-то ненавязчиво советовал, от чего-то отговаривал и в эти минуты жил привычной жизнью действующего ученого. Как и любому человеку в годах, Минху не хватало востребованности.

Резкий крик ворона над головой вернул его внимание к тропе. Ученый все дальше углублялся в лес. Он шел к знакомой развилке, где тропа виляла и резко уходила в сторону, уткнувшись в бурный ручей. Семен Аркадьевич подошел ближе. Вчера он заметил, как в прозрачной воде резвилась небольшая форель и ему вдруг захотелось взять в руки удочку и постараться поймать эту осторожную речную рыбешку. Опираясь коленом о ствол поваленной березы и всматриваясь в воду, он вдруг услышал треск сучьев на противоположном берегу ручья. Сквозь малинник кто-то большой пытался пробиться к воде, и через какое-то время Минх с удивлением увидел, как из зарослей наконец вышла кабаниха в окружении нескольких повизгивающих поросят. Зверь посмотрел на профессора и, очевидно, не уловив опасности, принялся жадно пить воду. Примеру матери последовали и похрюкивавшие поросята.

Минх не был охотником и никогда бы не позволил себе убить животное. Да и ружья у него никогда не было. Довольный своим мирным сосуществованием с природой, он решил вернуться на тропинку и продолжить прогулку, как вдруг снова послышался треск и из леса выбежал к воде еще один взрослый кабан. Насколько мог определить профессор, это был самец. Более мощный, на коротких мускулистых ногах, с широкой грудью, шевелящимися стоячими ушами и прямым хвостом, кабан-секач внимательно разглядывал человека и готов был броситься на защиту своего семейства в ту же секунду. Щетина черно-бурого цвета с примесью желтоватого на загривке у животного вздыбилась, демонстрируя ярость и готовность зверя броситься в смертельный бой. Минху стало по-настоящему страшно, и он без раздумий бросился бежать. Так быстро он не бегал лет сорок. Несмотря на ослабленные с возрастом мышцы и отдышку, он несся через кустарники, огибая деревья, ложбины и овраги. Наконец, остановившись, профессор понял, что сбился со знакомой тропинки и потерял ориентир. Слава Богу, за ним никто не гнался и мощный секач, очевидно, решил его не преследовать.

– Не хватало на старости лет заблудиться и сгинуть в лесу, – подумал профессор, предполагая новую передрягу в его прежде размеренной пенсионной жизни.

Изможденный Семен Аркадьевич с трудом переводил дух. По его лицу струился пот, под левой лопаткой вновь стала ощущаться знакомая боль и к отдышке добавилось небольшое головокружение. Минх принялся лихорадочно шарить по карманам в поисках валидола или нитроглицерина. Его руки ходили ходуном, но ученому все же удалось открыть потертую коробочку с лекарствами. Сунув под язык спасительную таблетку, он облегченно вздохнул, но тупая боль отступила не сразу. В этот момент он отчетливо услышал приглушенный расстоянием рокот вертолетного двигателя и по звуку определил, что над лесом летит военная машина. Он не ошибся: всего через несколько минут над колышущимися верхушками берез промелькнул камуфлированный фюзеляж вертолета Ми-8. Рядом с его дачей никогда не было военных баз и потому появление армейского вертолета немного озадачило Минха. Когда винтокрылая машина скрылась за деревьями, ученый, потеряв ориентировку, интуитивно побрел именно в ту сторону. В глубине души он всегда искренне надеялся, что его знания еще пригодятся стране, опытного ученого обязательно позовут, пригласят, попросят о посильной помощи или профессиональной консультации, и этот вертолет прилетел именно за ним.

Через какое-то время зазвонил мобильник. Жена взволнованно сообщала, что к нему пожаловал гость, прилетевший на вертолете из столицы.

– Я был прав, – торжествующе подумал Минх. – Вот он – момент истины. Без старого Минха нынешняя научная мысль не может обойтись.

Он, как мальчишка, в какую-то минуту хотел радостно броситься бегом в сторону издаваемого вертолетом шума, но, собрав волю в кулак, двинулся к даче степенным прогулочным шагом. «Если очень нужен, то подождут!» – самодовольно подумал он.

Через какое-то время, выйдя на просторную поляну, ученый увидел недалеко от его дома вертолет, вдоль которого прохаживался пилот в летном комбинезоне и попыхивал сигаретой. Над кирпичной трубой дачи поднималась струя густого белого дыма. Поднявшись на крыльцо и войдя в дом, Семен Аркадьевич с интересом принялся разглядывать незваного гостя. Возле весело потрескивающего сухими дровами камина его поджидал невысокий мужчина среднего возраста, в очках и мятом костюме. Этого гостя Минху представлять не было нужды, да и особой радости от его появления профессор не испытывал. Это был его прежний коллега Илья Давыдович Боровенский, которого с учетом его звучной фамилии коллеги по университету за глаза называли «австрийской свиньей».

– Как после этого не поверить в приметы? – промелькнула в голове ученого озорная мысль. – В лесу встретил диких кабанов, еле унес от них ноги, прибежал домой, а тут меня еще один кабан поджидает. Сегодня у меня какое-то нашествие кабанов наметилось!..

В отличие от большинства порядочных и честных ученых, этот тип славился тем, что мог без угрызения совести подложить свинью любому из коллег. Боровенский был одним из тех, кто в свое время насильно спровадил профессора Минха на пенсию. Именно он холодно сообщил бедолаге, что после более пятидесяти лет добросовестного и самоотверженного труда, тот стал ненужным университету в частности и науке в целом. Причем сделал это с видимым удовольствием и едва скрываемым злорадством. В тот же день Семена Аркадьевича выставили из созданной когда-то им же лаборатории, запретив впредь там появляться.

– Доброе утро, дорогой Семен Аркадьевич, – притворно заверещал Боровенский слащавым голосом. – Самое приятное, что могло ожидать меня после долгого перелета – это ваш жарко натопленный камин.

От необходимости отвечать гостю на приветствие хозяина спасло появление жены. Вера Павловна принесла и вручила Боровенскому кружку ароматного горячего чая.

– Сеня, тебя сегодня слишком долго не было, – Вера подошла к мужу, чтобы помочь ему снять куртку. – Что это за колючки у тебя на спине? Ведь ты обещал гулять только по дорожке.

– Так вы по-прежнему сбиваетесь с истинного пути, даже будучи на пенсии, Семен Аркадьевич, – с язвительной ухмылкой пошутил гость. – Как вижу, ничего в этой жизни не меняется.

– Именно так! – Минх и не собирался скрывать свою неприязнь к этому человеку. – Во время прогулки повстречал семейство диких кабанов. Но эти животные, в отличие от людей, не причинили мне ничего плохого. Надеюсь, я не буду сильно груб, если спрошу: чем обязан неудовольствию снова видеть Вас?

Боровенский сделал вид, что не понял дерзость хозяина и, отхлебнув чая, ответил без обиняков.

– Я всегда ценил вашу прямоту, Семен Аркадьевич. Меня настоятельно попросили переговорить с вами, скажем так, представители некоторых силовых структур. Дело серьезное и мне не до комплиментов, хотя не могу не высказать свое восхищение этим чаем.

– Странно. Я уже думал, что никому нет дела до дряхлого старика вроде меня.

– Вы недооцениваете себя, – снисходительным тоном заметил нежданный гость. – Если откровенно, то за последний год-полтора не было и дня, чтобы в университете не упомянули ваше имя. По вашим учебникам по-прежнему учатся студенты физмата, а ваши теории до сих пор являются предметом горячих споров в научном мире.

– Только не говорите, что вы ко мне прилетели, дабы рассыпать комплименты, – грозно подметил САМ. – Или забыли, что именно с вашей подачи меня выставили из университета, даже не посчитав нужным объясниться?

– Неправда! – подпрыгнул Боровенский. – Вы прекрасно знаете, почему вас попросили уйти. Критику в свой адрес не любит никто, особенно властные структуры. Вы тогда вели себя вызывающе, дерзко, словно ненавидите свою страну! Признаюсь, мы тогда немного погорячились и по горячим следам приняли кардинальные кадровые решения. Это была ошибка, сегодня отечественная наука снова нуждаемся в вашем опыте, знаниях и предвидении.

– Критиковать власть вовсе не означает ненавидеть свою страну. Петра Великого вспоминают до сих пор с благодарностью, а Горбачева, развалившего огромную и мощную державу, будут проклинать многие поколения. Так что Родина и горстка коррумпированных чиновников – это совершенно различные категории и величины. Я предпочитаю любить Родину молча, а не кричать об этом с каждой трибуны.

– Семен Аркадьевич, давайте не будем спорить. Ректорат университета и я лично признали свою ошибку по отношению к вам.

– И чего же вы хотите?

– Я прилетел сюда не спорить с вами, а скорее просить помощи в

деле чрезвычайной государственной важности. От его выполнения

во многом зависит обороноспособность нашей Родины, которую,

если я не ослышался, вы так сильно, хотя и молча, любите.

– Я старый и больной человек, – попытался возразить Минх. – У

меня есть талантливые ученики, которые смогут не хуже меня

помочь стране.

– То, что меня попросили вам передать, должно остаться между

нами, – не слушая хозяина, гнул свою линию гость. – Почти в тот же день, когда вы покинули наш университет, министерство обороны сделало заказ на разработку прибора, с помощью которого

возможно подступиться к телепортации.

– Вам нужно не ко мне обращаться, а к Пете Ухову, – перебил

Боровенского Минх. – Ухов талантливый молодой ученый и,

насколько мне известно, уже испытал в лабораторных условиях

свой прибор. Запамятовал, как он его назвал… Вроде бы – МРТУ,

если не ошибаюсь. Не скрою, в свое время я ему подсказал

несколько оригинальных идей и он ими в полной мере

воспользовался. Но его изобретение еще сыровато и предстоит

немало потрудиться, чтобы довести его до ума.

– Дело в том, уважаемый Семен Аркадьевич, что нам предстоит в кратчайший срок, скажем так, перейти от лабораторных

испытаний – к полномасштабным практическим. И начнем мы испытывать опытный образец в Мировом океане. Ухову и его лаборатории уже поставлена такая задача. Он, кстати, и предложил использовать ваш опыт и знания в качестве консультанта проекта. Собственно говоря, по этой причине я здесь…

Минх сразу понял, что его ученик не смог смириться с несправедливостью по отношению к наставнику, когда его учителя с помощью интриг отстранили от научной деятельности и придумал способ, как помочь профессору Минху вновь занять подобающее ему положение и место среди лучших научных светил страны.

– Где и когда будут проходить эти испытания? – кратко

поинтересовался профессор.

– Скоро. В Атлантике, точнее сказать пока не могу. Вы согласны?

– Своим ученикам, да и всем порядочным людям, я всегда готов оказать любую помощь. Слава Богу, что вы, Боровенский, никогда не относились к их числу…