Глава двадцать седьмая. Истерика обманутой жены
Свое назначение на должность заместителя директора Жорка Жадан воспринял без особого энтузиазма. Но солидной прибавке к зарплате обрадовался.
– Теперь я смогу быстро собрать нужную сумму и, наконец, отремонтирую свою старую хатку! – потирал он руки, стоя перед молодой фермершей в ее кабинете.
– А почему бы вам с матерью не купить себе дом получше? – спросила его она и с ходу предложила: – Давай я одолжу тебе на покупку нужную сумму, а ты помаленьку отработаешь ее!
– Да зачем же нам новый дом? – удивленно пожал плечами Жадан. – Нам и в старом хорошо – тепло, уютно и места вполне хватает.
– Но ты же не будешь всю жизнь ходить в парубках! – засмеялась девушка, шутливо толкнув своего заместителя в плечо. – Женишься, а там детки пойдут. Тесно вам будет в двух комнатенках.
– Да какая женитьба! – отмахнулся он. – Не собираюсь я заводить семью…
– Это почему? – все еще смеясь, спросила Архелия.
Жорка вдруг сник, опустил голову и, ничего не сказав, вышел из кабинета.
– Что это с ним? – шепнула фермерша Любке Матюк, которая как раз заскочила к ней с какими-то бумагами.
Та быстренько прикрыла дверь и просветила:
– Да у него же проблемы по мужской части! Импотент он! Иной раз, правда, и может переспать с женщиной, но чаще – не в состоянии.
– Что ты такое говоришь? – воскликнула девушка, ошарашено глядя на свою секретаршу. – Жорка ведь молодой мужик, ему всего тридцать с небольшим! И не алкаш!
Любка склонилась к самому уху фермерши и тихо проговорила:
– Я точно знаю! У меня было с ним несколько раз… Любовник из Жадана совсем неважный…
Эта новость так поразила Архелию, что не давала ей покоя до самого обеда. Поэтому, придя домой, она первым делом принялась листать Евдошкину тетрадь – нет ли в ней какого-нибудь чудодейственного заговора или рецепта, способного вернуть мужчине радость жизни.
И нашла. «Нужно вскипятить полкружки свежего молока, влить в него четыре наперстка крутого отвара горчичного семени, три наперстка водочного настоя корня калгана, наперсток растертой в ступке сухой болотной ряски и добавить еще столовую ложку липового меда, – с трудом разбирала ведьма каракули покойной старушки. – Когда жидкость в кружке станет не сильно горячей, страдалец должен погрузить в нее свой мужской орган и держать до тех пор, пока читается заклятие». Дальше шел текст этого самого заклятия.
Перечитав еще раз записи, посвященные исцелению от мужского бессилия, девушка отложила тетрадь и задумалась. Способ решения Жоркиной проблемы есть, но как его применить на практике? Не скажешь же: «Снимай штаны и суй свое хозяйство в молоко!». Значит, надо что-то придумать. Но что? Выход один – под каким-то предлогом затащить Жадана в дом, напоить до бесчувствия и, пока он будет спать, провести обряд. В принципе, это не так уж и сложно сделать, если постараться…
Погрузившись в размышления, Архелия не сразу услышала, как залаял Рекс. И только когда он буквально взбесился от ярости и поднял невообразимый гвалт, очнулась и поняла, что кто-то зашел во двор. Она спрятала Евдошкину тетрадку в шкаф и пообедала в веранду открывать входную дверь.
На пороге стояла Дианка. Вид решительный, лицо бледное, губы стиснуты до синевы.
– Лия, скажи, зачем к тебе ходит Микола?
Девушка растерялась, не зная, что ответить, ее глаза забегали.
– Ну, заходил он пару раз, спрашивал не нужно ли помочь чего, – пролепетала она. – Рекса вон привел…
– Микола бегает к тебе по вечерам! – сдавленно проговорила молодая женщина. – В селе уже все судачат об этом…
– Я ж говорю, он просто так заходит, – поникла Архелия.
– Зачем ты мне врешь?! – закричала Дианка. – Люди уже не раз видели, как мой муж, крадучись, пробирался к тебе огородами.
– Брехня! – отрицательно замотала головой девушка. – Чего ему огородами ходить?
Женщина схватила ее за руку:
– Оставь его в покое! Оставь, я тебя прошу!
Архелия рывком высвободила свою ладонь, отступила в веранду и хотела захлопнуть дверь, но Дианка придержала ее ногой. Низко опустив голову, горячо зашептала:
– Ты катаешься, как сыр в масле, у тебя все есть! Любой парень станет твоим, только пожелай. Не забирай у меня мужа, а у моего крохи отца! Все наше богатство – он!
– Ты забыла одну вещь, – взволновано молвила девушка, облизав свои пересохшие губы, – не я бегаю к нему, а он ко мне! Он сам приходит, слышишь?
– Он сам приходит! – как эхо, повторила женщина. И завизжала, брызгая слюной: – Но ты же принимаешь его, не гонишь прочь!
– Нет, не гоню! – призналась Архелия и с вызовом выкрикнула: – И не буду прогонять!
Обманутая супруга на мгновение стиснула веки от охватившей ее ярости, потом перескочила порог веранды, сгребла хозяйку за плечи и затрясла.
– Шлюха! Потаскуха! Отцеубийца! Ведьма!
Девушка с силой оттолкнула от себя Дианку. Та не удержалась на ногах, упала и растянулась на крыльце.
– Уйди отсюда! Уйди! И больше не смей ко мне приходить!
Бледная молодка поспешно поднялась, вытерла рукавом куртки мокрый нос и, сглотнув слезы, стала сыпать угрозами:
– Я тебе все окна повыбиваю! Дом подпалю! Курей вытравлю!
– Только попробуй! – сквозь зубы процедила Архелия, злобно взирая на соперницу. – Только попробуй, и сразу подохнешь, как собака!
Они стояли лицом к лицу, сжимая кулаки и тяжело дыша, готовые в любой миг вцепиться друг другу в горло.
Но ничего не произошло. Дианка развернулась и, рассыпая проклятия, побежала к калитке.
А девушка вернулась в гостиную и вдруг взорвалась истеричным хохотом. Но уже через несколько секунд упала на диван и разрыдалась.
Через полчаса в дом Гурских влетел бледный Микола.
– Лия, что ты натворила! – с порога набросился он на оторопевшую любовницу. – Зачем призналась моей жене, что я бываю у тебя?
– Да она и без меня уже знала о наших отношениях! – стала оправдываться Архелия. – Кто-то, наверно, видел, как ты заходил ко мне.
– Но надо же было все отрицать! Все! – вопил разгоряченный Грицай, мечась по гостиной. – Что мне теперь делать? Как оправдываться перед Дианкой?
– А ты не оправдывайся! – посоветовала девушка, горько усмехнувшись.
– Что ты говоришь?! – схватился за голову Микола. – Я должен, должен придумать, как вывернуться! Иначе потеряю жену! Потеряю сына!
На глазах Архелии блеснули слезы. Она с укором и болью взглянула на парня и отвернулась.
– Лия, что мне делать? – продолжал он бегать по комнате. – Скажи мне, что?
– Я думала, что у тебя есть хоть какие-то чувства ко мне, – обронила девушка, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. – Я думала, что ты не просто так приходишь ко мне, что ты…
– Да, ты мне нравишься! – оборвал ее на полуслове Грицай. – Но я же несвободный человек, у меня семья! А ты взяла да разболтала Дианке о моих визитах! Зачем? Чего ты хочешь добиться? Чтобы я бросил семью? Этого не будет! Я не собираюсь менять свою жену ни на тебя, ни на любую другую женщину!
Не проронив ни слова, Архелии резко повернулась к парню и указала рукой на дверь. Он дернулся, будто споткнулся, и стремглав выскочил на улицу.
В этот самый миг из кухни послышался громкий вздох.
– Кто там? – вскрикнула хозяйка от неожиданности, но сразу и успокоилась. – Это ты, Палаксена?
– Да я это, кто ж еще? – на пороге гостиной возникла недовольная бесовка.
Девушка окинула взглядом ее хрупкую фигурку и участливо поинтересовалась:
– Почему ты такая подавленная? Что-то случилось?
– У меня случилось? – вскинула голову гостья и вопросительно уставилась на свою подопечную. – Это у тебя случилось! Ты че вся такая негордая? Че позволяешь на себя кричать? Сначала этой раскоровевшей дуре, потом этому хлопцу!
– А что я должна сделать? – развела руками Архелия. – Сжить Дианку и Миколу со свету?
– Ну, хлопцу вредить не нужно, коль он тебе нравится! – проговорила Палаксена, одергивая свою уж слишком высоко задравшуюся юбчонку. – Его достаточно будет просто приворожить, чтобы он ни дня не мог прожить без тебя, чтобы только тем и занимался, что думал о тебе! А вот его дурную бабу следует наградить какой-нибудь болячкой, к примеру, лицо прыщами усыпать и волосы с головы изгнать!
– Что ты, Палаксена! – испугалась ведьма. – За что же мне Дианке такое горе причинять? Я и так перед ней виновата…
Бесовка удивленно вскинула бровь и с досадой всплеснула руками.
– Да ты рехнулась, мамзеля! Или забыла, кто она, а кто ты? Тебе на то и дана сила, чтобы жить в свое удовольствие! А его легче всего поиметь за счет других! Ну, так и поимей! Веди себя, как хозяйка жизни! Сметай со своего пути весь мусор, который путается под ногами и мешает широко шагать!
– А как же совесть? – тихо осведомилась девушка, опускаясь на диван. – Она ведь будет мучить…
Палаксена аж затряслась от негодования.
– Какая совесть?! Зачем ты вспоминаешь о ней? Совести у тебя никак не должно быть! Она осталась в той жизни, от которой ты отреклась, когда пришла на посвящение. Уразумей это раз и навсегда! Вытрави из своего сердца всякую жалость, всякую благодарность, всякое сочувствие! И за добро плати добром только тем, кто дорог тебе, а всех остальных просто используй как материал для построения своего благоденствия и получения телесных удовольствий!
Архелия грустно взглянула на гостью и в знак согласия слегка качнула головой. Молодая ведьма прекрасно понимала, что перечить даже Палаксене, рьяно настаивать на своем, с пеной у рта доказывать свою правоту – не только неблагодарное, но и явно опасное занятие…
Дальше они беседовали уже спокойно и вполне дружелюбно.
Прощаясь, бесовка сообщила:
– Вечером ожидай дорогого гостя! И, смотри, не будь строптивой, упрямой, веди себя, как ни в чем не бывало. Твой господин простил тебя, так что вполне можешь рассчитывать на его благосклонность.
Леонард появился в полночь.
Девушка сидела в гостиной, чуть освещенной одной-единственной свечкой, и с волнением ожидала его.
Он внезапно вышел из спальни и, остановившись на пороге, тихо засмеялся:
– Ты, конечно, очень рада меня видеть!
Архелия вскочила, сделала несколько неуверенных шагов к демону и остановилась, не смея броситься в его объятия.
– Что такое, сладкая моя? – ласково проговорил он, протягивая к ней руки.
Ведьма робко приблизилась и, опустив голову, прошептала:
– Я чувствую себя виноватой перед тобой, мой господин.
Леонард обнял ее, прижал к себе и со вздохом заметил:
– Ты просто еще не совсем осознала, кем теперь являешься! Такое нередко случается с новопосвященными. Но, надеюсь, в дальнейшем непослушания с твоей стороны больше не будет… Ведь так, сладкая моя?
– Я стану беспрекословно исполнять все твои приказания! – смиренно ответила Архелия, обнимая его за стан.
Он крепко поцеловал ее в губы.
Сердце ведьмы забилось чаще, ее глаза начала медленно заволакивать розовая дымка, а бедра судорожно сомкнулись и разомкнулись. Молодое тело трепетало, испытывая сладкую истому в ожидании предстоящего наслаждения.
Пока Леонард медленно снимал с девушки халат, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и постанывала.
А через несколько секунд, упав навзничь на диван, в неистовстве страсти улетела далеко за облака, забыв обо всем на свете. Это были мгновения настоящего счастья.
Архелия уже давно поняла, что ни один мужчина, даже самый искушенный, самый опытный и желанный, не в состоянии подарить женщине такое райское блаженство, как демон, пришедший из черных глубин ада. И каждый раз с нетерпением ждала его визитов, хоть и боялась признаться в этом самой себе…
Потом они сидели на диване и, улыбаясь друг другу, говорили о грядущей весне, о солнце и о цветах – совсем как обычные влюбленные.
– А где браслет, который я тебе подарил? – вдруг вспомнил Леонард. – Почему ты не носишь его?
Девушка метнулась к шкафу, достала материну шкатулку и, порывшись в ней, извлекла изувеченное пулей украшение. С виноватой улыбкой протянула его демону:
– Не уберегла я твой подарок, мой господин!
Он взял браслет, повертел его в пальцах и негромко обронил:
– Эта безделица спасла тебе жизнь…
– Да, спасла! – вздохнула Архелия. – Но, к сожалению, пришла в негодность…
Леонард усмехнулся, подбросил украшение в воздух, ловко поймал и с торжественным видом положил ей на колени.
– Ну-ка, надень!
Девушка взглянула на браслет и вскрикнула от изумления – он был, как новый, будто его только что принесли из ювелирной мастерской или из магазина.
– Носи и помни меня! – с некоторым пафосом промолвил покровитель и, резко поднявшись на ноги, не без сожаления развел руками: – Мне пора!
Ведьма вскочила, обняла его за шею, прижалась к груди. И спросила с неподдельной тоской:
– Когда ты придешь в следующий раз?
– Тебе сообщат, сладкая моя! – Леонард чмокнул ее в лоб, мягко отстранил от себя и быстрым шагом направился в спальню. На пороге вдруг остановился, резко повернулся к Архелии и бесстрастным голосом сообщил: – Кстати, ты хорошо поработала! Сын Евдошки сегодня днем скончался на операционном столе…
И, кивнув, скрылся за дверью. В тот же миг дом тряхнуло, и прогремел гром. Девушка дико закричала.
Вряд ли она и сама осознавала, отчего кричит – от испуга или от бессилия, отчаяния и жгучего чувства вины…
Молодая фермерша сидела в своем кабинете и просматривала финансовые документы за последний месяц, которые принесла ей новый главбух Тонька курносая, то бишь теперь Антонина Макаровна, как она сама себя величала. По всему выходило, что дела в фермерском хозяйстве идут неплохо, доходы и от производственной, и от торговой деятельности выросли. А значит, пришла к выводу Архелия, есть возможность выплатить премию работникам, пусть не всем, но хотя бы самым добросовестным. Коль люди хорошо трудятся, то они и зарабатывать должны прилично. И хотя Тонька не советует увлекаться дополнительными выплатами, дескать, это повлечет за собой рост налоговых отчислений и обязательных платежей, коллектив должен почувствовать, что работать самоотверженно выгодно, что руководитель хозяйства ценит настоящих тружеников и не забывает их поощрять.
Вот только кого конкретно премировать? Если дать деньги, допустим, только десятку человек, то это не будет иметь того стимулирующего эффекта, на который хотелось бы рассчитывать. Более того, эффект может получиться совершенно противоположным ожидаемому. Найдется немало недовольных, таких, кто посчитает себя обделенным, забытым. Начнутся брожения. Выходит, лучше все-таки выделить премию каждому работнику, чтобы никому не было обидно. Суммы, конечно, получатся не очень-то впечатляющие, зато никто не сможет сказать, что его труд не оценили.
Отложив бумаги в сторонку, девушка тут же набрала номер мобильного телефона Клавдии Васильевны, которая ушла с должности главбуха, но, уже на дому, продолжала оказывать Тоньке посильную помощь, взяв на себя часть рутинной работы.
– Васильевна, мне нужен ваш совет! – извиняющимся тоном начала молодая хозяйка, когда ее бывшая наставница ответила на звонок. – Я сейчас просматриваю документы и вижу, что доходы хозяйства резко пошли вгору. Они выросли почти на семь процентов против прошлого месяца и на целых пятнадцать против позапрошлого. Я хочу выплатить людям премию. Но не знаю, как поступить – премировать только лучших работников или всех, чтобы никому не было обидно.
– Ну, в этом случае я бы заплатила каждому! – особо не раздумывая, посоветовала Клавдия Васильевна. И со вздохом напомнила: – Только ты не увлекайся! Не забывай, что на носу весна, скоро понадобятся деньги на приобретение средств защиты растений, минеральных удобрений, горюче-смазочных материалов и запчастей к сельхозтехнике. А возможно, придется еще докупать и посевной материал… На кредиты особо не рассчитывай, желательно бы их не брать совсем, ведь сейчас проценты просто заоблачные. К тому же один кредит, который мы брали в прошлом году, все еще не погашен…
– Деньги на счет хозяйства поступают без сбоев! – успокоила Архелия. – Наша продукция – мука, крупы и подсолнечное масло – идут просто на улет. Да и пекарня, наконец-то, начала давать стабильный доход. Неплохую прибыль приносят магазины, особенно тот, что в Полтаве. Кроме того на днях с нами рассчитался за скот мясокомбинат…
Помолчав, как бы собираясь с мыслями, бывший главбух спросила:
– Какие премии ты хочешь выплатить? Надеюсь, они будут в разумных пределах?
– Я думаю, специалистам и руководителям среднего звена можно дать по пол оклада, а рабочим – по половине среднемесячной зарплаты, – неуверенно ответила хозяйка.
– Немало! – воскликнула Клавдия Васильевна, и чуткое ухо девушки уловило в этом возгласе скорее нотки одобрения, чем осуждения. – Ты прикидываешь, в какую сумму это выльется – по пол оклада каждому из ста двенадцати человек?
– Не обеднеем! – беззаботно засмеялась фермерша. – Выкрутимся!
– Ну, если честно, то думаю, что да, выкрутимся! – согласилась женщина. И не спеша откашлявшись, заметила: – Ты молодец, Лия, что помнишь о людях! А то батька твой покойный, земля ему пухом, иногда о них забывал…
Уже к вечеру вся Талашковка знала, что Гурская дала указание бухгалтерии срочно начислить каждому из своих работников по половине месячной зарплаты в качестве премии. Те, кто помоложе, – обрадовались, те, кто постарше, – еще и удивились такой щедрости, ведь за все годы существования фермерского хозяйства никто из его коллектива ни разу не получал каких-либо дополнительных выплат, только один заработок…
– Добрая душа – наша Архелия Павловна! – прокомментировала эту новость Райка Сысоева, когда пришла в магазин за чаем.
И все, кто находился там в тот момент, дружно согласились с ее мнением.
Глава двадцать восьмая. Приворот чужого мужа
С самого утра девушка позвонила своему заместителю Жадану и попросила его ближе к вечеру подъехать к ней домой.
– Доложишь мне подробно о том, как идут дела с ремонтом бывшего универсама! – мотивировала она свое приглашение. – Сама я в конторе сегодня появиться не могу – подхватила насморк и голова побаливает…
– Заеду часиков в шесть! – пообещал Жорка. – Устроит?
– Вполне!
Целый день Архелия только и думала, что о предстоящей встрече, снова и снова прокручивала в голове ее детали, прикидывала, что станет говорить, как будет себя вести. Вызубрила заклинание, добавила несколько ложек сонной воды в бутылку с дорогим коньяком, приготовила отвар горчичного семени, нашла в запасах Евдошки настой калгана и сухую болотную ряску, которую тут же и растерла пестиком в порошок в деревянной ступке. Оставалось только вскипятить молоко и добавить в него все необходимые ингредиенты…
Жадан немного припозднился и пришел в дом Гурских почти в семь вечера.
– Я организовывал погрузку и отправку муки в Полтаву, – объяснил он причину своей задержки. – За три часа до конца рабочего дня вдруг позвонил директор фирмы, которая занимается выпечкой тортов и пирожных, и попросил отпустить им муки высшего сорта. Сказал, что готов немедленно прислать за ней грузовик, так как их запасы практически закончились… Я, понятное дело, пообещал помочь – не упускать же такого заказчика! Но по дороге к нам грузовик сломался. Пришлось срочно загружать один из наших и отправлять.
– Какой ты молодец, Жорка! – похвалила Архелия. – Ты везде поспеваешь – и продукцию «толкаешь», и горючее по дешевке достаешь, и овощи на запчасти меняешь… Как это тебе все удается, ума не приложу… Кстати, что там с ремонтом универсама?
– А что с ним? – пожал плечами заместитель. – Идет полным ходом! К середине марта, думаю, основные работы завершим. Останется ерунда – сделать навесной потолок в кафе и кафельные полы в цехах по производству макарон и халвы…
– Халвы? – удивилась фермерша. – Какой халвы?
Жадан смущенно почесал за ухом:
– Да тут, понимаешь, какое дело… Знакомый предприниматель из Кременчуга предложил обменять маломощное оборудование для производства халвы, которое он приобрел по случаю, на наши крупы… Ну, я подумал, прикинул, что к чему, и понял: это очень выгодная сделка! Да и знакомый-то попросил крупы из озимой пшеницы, а они большим спросом не пользуются, вечно залеживаются на складе… Извини, конечно, что не посоветовался с тобой, но там сумма сделки, в общем-то, копеечная…
– Так ты теперь хочешь в помещении универсама, помимо кафе, запустить не один, а два цеха? – обрадовалась девушка.
– Два! – качнул своей пепельной головой Жорка. – Я все просчитал – места вполне хватит. Халвы, конечно, будем производить немного, но все же какая ни какая, да прибыль! А оптовых покупателей на эту продукцию я найду!
– Это дело нужно отметить! – предложила девушка. – Прямо сейчас!
– Не! – стал отказываться заместитель. – Мне еще нужно к деду Воропаю зайти – у него телевизор сломался. Я обещал починить…
– Ну, Жорка, я тебя прошу! – стала настаивать хозяйка. – Мне так скучно одной в четырех стенах… Посидим полчасика, немного выпьем… А к деду Зиновию еще успеешь зайти.
– Ладно! – неохотно согласился Жадан. – Только боюсь, как бы я не захмелел. Я ведь с утра маковой росинки во рту не держал… Закрутился на работе…
– Да я тебя накормлю! – успокоила Архелия. – Ты посиди здесь в гостиной, посмотри телевизор, а я мигом приготовлю закуску и принесу сюда.
Она подхватилась и побежала на кухню.
Через несколько минут вернулась, накрыла журнальный столик клеенкой и опять умчалась. Потом появилась уже с подносом и поставила перед гостем тарелки с едой – гречневый суп со свининой, отбивные, домашнюю колбасу и квашеную капусту. Хлопнув Жорку по плечу, распорядилась:
– Уплетай за обе щеки и не вздумай стесняться!
Тут же достала из бара бутылку коньяка с подлитой в нее сонной водой и бутылку красного вина. Налила.
– Ну, за новое предприятие!
– Ты что, будешь пить эту гадость? – Жадан покосился на ее бокал с вином. – Я бы на твоем месте выпил коньяка, здоровее будешь.
– Да боюсь я употреблять такой крепкий напиток! – замахала руками девушка. – Я от нескольких глотков вина хмелею, а от коньяка просто упаду.
– Дело твое! – пожал плечами гость. – Лично у меня от вина живот болит, там столько всяких ароматизаторов и красителей, что можно запросто отравиться…
Осушив свою тару, он схватил ложку и принялся с аппетитом хлебать суп. А хозяйка закусила маленьким кусочком колбасы и, не мешкая, налила снова. Заместитель отказываться не стал.
Пока он ел, она наполняла бокалы четырежды, ему – до краев, себе – до половины.
Насытившись, немного хмельной Жорка сразу собрался уходить.
– Подожди! – остановила его фермерша, недоумевая, почему он до сих пор не спит. – Давай еще кофейку выпьем! Я сейчас по-быстрому приготовлю…
– Кофейку можно! – с энтузиазмом откликнулся Жадан. – Только приготовь мне покрепче!
Когда минут через десять девушка вошла в гостиную с чашками в руках, ее боевой заместитель сладко посапывал, развалившись на диване.
Она на всякий случай потрясла его за плечо, затем уложила на бок и умчалась на кухню.
Быстро вскипятила немного молока, вылила в пол-литровую банку, добавила туда мед и все, что приготовила заранее. Зачем-то понюхав, присела на табурет – нужно было подождать, пока этот колдовской коктейль остынет.
Но усидеть на месте долго не смогла, вскоре решительно поднялась, набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула:
– Равза! Палаксена! Вы здесь?
Ответа не последовало.
– Равза! Палаксена! Вы здесь? – повторила Архелия громче.
Тут же что-то затрещало, затем послышалось глухое покашливание.
– Тута мы! – рыжая голова бесовки показалась в дверном проеме кухни. – Мы тебя в светелке дожидаемся.
Девушка схватила банку, закрыла крышкой и, немного подержав под струей холодной воды, пошла в гостиную.
Равза сидел на полу возле журнального столика и со смущенным видом лопал недоеденные отбивные и колбасу. Палаксена, опершись на локоть, возлежала чуть поодаль и глядела на своего приятеля с явным неодобрением. На этот раз на ней были ажурные перчатки, уже черные, и фиолетовая майка, заправленная в потертую до дыр джинсовую юбочку.
– У него, – ведьма указала пальцем на спящего Жадана, – пропала мужская сила. Я хочу ему вернуть ее!
– А зачем тебе это нужно? – настороженно осведомился Равза, держа в одной руке шмат колбасы, а в другой – чашку с остывшим кофе.
– Он мой работник! – стараясь подавить волнение, громко произнесла Архелия. – Если я верну ему радость жизни, то пользы от него получу больше.
– А че, может, и так! – согласилась бесовка, покосившись на Равзу. – Когда у мужика такая беда, разве он о работе думает?
– Зато не думает о бабах! – парировал бес, вытирая пальцы о свои мятые штаны и выискивая взглядом еще что-нибудь съестное на столике. – Хотя, с другой стороны, какое ж настроение у хлопца, коли он к девкам не ходок?
– Вот и мне такие мысли пришли в голову! – проговорила ведьма.
– Ну, так приступай! – бросил Равза, отползая к Палаксене.
Архелия приблизилась к дивану, опустилась на колени, поставила рядом с собой банку и робко потянулась пальцами к поясу Жадана. Расстегнула и, помешкав, стала стягивать со своего заместителя брюки вместе с трусами. Потом, страшно смущаясь, подобрала с пола банку.
– Ничего у тебя, мамзеля, не получится! – подала голос бесовка. – Нужно взять тару поменьше, чтобы молоко было налито почти до краев.
Смущенно взглянув на орган, который нужно было погрузить в банку, девушка поняла, что Палаксена права. Вскочила и побежала на кухню за старой алюминиевой кружечкой. Вернувшись, выплеснула в нее содержимое банки и опять склонилась над Жоркой.
– Не бойся, бери его хозяйство и суй в молоко! – подбодрила Палаксена.
Архелия, стараясь особо не смотреть, кое-как приладила кружку к положенному месту.
– Чего ты смущаешься, барышня! – нетерпеливо рявкнул Равза. – Там, кажись, не от чего смущаться. Действуй смелее!
Поддерживая рукой кружку, чтобы она часом не опрокинулась, ведьма начала медленно читать заговор:
– По земле ходить – на земле блудить! А с живыми жить – похотливым быть! Я речу тебе, князь могуществен, помоги сему негодящему! Сей расслабленный, лон не знающий, увядающий, унывающий просит силы в тя, сока похоти. Чтобы плоть его – тверже дерева, чтобы страсть его – жарче пламени! Надели его ярой страстию и способностью до соития! Яви милости! Блуда жаждущий да сподобится к блудодействию! Всяк самец готов к парованию: дикий лев готов, жеребец готов, вепрь и бык готов… Пусть и сей теперь станет враз готов!
Когда Архелия умолкла и, убрав кружку, натянула на Жадана штаны, он вздохнул, скрипнул зубами, однако не пошевелился.
– Ну, все, мы ушедшие! – прошепелявила Палаксена, поднимаясь.
– Да уж, пора нам! – прибавил Равза и, подскочив к столику, мгновенно опорожнил вторую чашку с кофе.
Через секунду бесы растаяли.
Девушка ушла в свою спальню, улеглась на кровать и целый час листала журналы. И только потом решилась разбудить Жадана.
На это ей понадобилось довольно много времени.
Наконец, Жорка открыл глаза.
– Господи, я что, уснул?! – он вскочил с дивана и, взглянув на часы, с досадой хлопнул себя ладонями по бедрам. – Все, к деду Воропаю уже поздно! Они с бабой Симой рано ложатся спать…
– Ну, ничего, завтра к ним зайдешь! – успокоила Архелия. – Зато немного вздремнул.
– Ты уж прости меня, Лия! – развел руками заместитель. – За день набегался, да еще и выпил у тебя…
– Не извиняйся! – засмеялась хозяйка. – Диван ты мне не перележал, так что нечего беспокоиться!
После ухода гостя она отправилась на кухню выпить чаю. Потом выкупалась и уселась перед телевизором. На душе у нее было светло и радостно…
Утром фермерше позвонила Любка Матюк и доложила, что заведующий зерноскладом Грицай только что положил на стол заявление с просьбой уволить его по собственному желанию.
Девушка от неожиданности чуть не выронила из рук мобильный телефон.
– С какого числа Микола хочет уволиться? – спросила она упавшим голосом.
– С завтрашнего! – вздохнула Любка. – Сказал, что сегодня готов сдать дела своему приемнику или кому-то из конторы. Я попыталась объяснять, что за один день инвентаризацию зерносклада провести нереально. Но Микола только рукой махнул…
Архелия тут же набрала номер склада.
– Але! Колька, это ты? – закричала она, как только трубку подняли.
– Не-а, не Микола это! – послышался чей-то развязный, явно нетрезвый голос. – В складе он, мешки пересчитывает…
– А кто у телефона? – нетерпеливо поинтересовалась девушка. – Отвечай!
– Я, Сашка Стовба! – испуганно пролепетал невидимый собеседник на том конце провода, видимо, поняв, что говорит с хозяйкой.
– Немедленно позови заведующего! – приказала она.
– Ага! Я сейчас, я мигом!
Несколько минут телефон молчал. Наконец, появился Грицай.
– Слушаю!
– Колька, ты что делаешь?! – напустилась на него Архелия. – Разве можно вести себя так несерьезно?
– Я серьезен, как никогда! – отрезал он. – И сегодня работаю последний день. Завтра уже не выйду!
– Ну, я понимаю, что у тебя сейчас неприятности с Дианкой, – проговорила фермерша, сдерживая раздражение и обиду. – Но причем тут работа?
Парень вздохнул и сухо уведомил:
– Жена попросила меня уволиться. Сказала, чтобы я выбирал: или склад, или семья. И я сделал свой выбор!
– А Дианка подумала, на что вы будете жить? – спросила девушка. И, не совладав с эмоциями, сорвалась на крик: – Я на тебя понадеялась, как на ответственного человека, доверила серьезную должность, а ты…
– Нечего на меня орать! – повысил голос и Грицай. – У меня семья рушится, и мне глубоко плевать на твой склад и твое доверие!
Услышав эти слова, фермерша опешила и пришла в себя не сразу.
– Что же ты так со мной поступаешь? – сквозь слезы заговорила она после паузы. – Мне казалось, что я хоть немного небезразлична тебе… что ты приходишь ко мне не просто так… А выходит…
– Вот только не нужно закатывать истерик! – со злом оборвал Микола. И холодно, почти враждебно отчеканил: – Все, присылай кого-то, кто примет у меня дела. Я ухожу!
Поникшая, опечаленная Архелия довольно долго сидела на диване в гостиной, тупо уставившись в пол. Потом вдруг решительно вытерла ладонью глаза и стала звонить в контору.
– Люба, сходи на маслобойку и скажи Райке Сысоевой, что я прошу ее принять зерносклад. Хотя бы на пару месяцев, пока найдется подходящий человек.
– Хорошо, Лия, сейчас сбегаю! – пообещала секретарша. – Думаю, Раиска обрадуется такому назначению…
Бросив телефон на журнальный столик, девушка вскочила и взволнованно заходила по гостиной. Затем резко остановилась, затрясла в воздухе кулаками и с болью, мстительной решимостью и злорадством громко произнесла:
– Значит, тебе наплевать на меня? Ладно! Посмотрим, что ты запоешь завтра. Ты на пузе ко мне приползешь!
Она быстро отыскала Евдошкину тетрадь и стала лихорадочно листать ее.
Колдовских способов приворота мужчины было описано аж целых пять. Четыре из них не подходили, потому как ни крови, ни фотографии, ни нательного белья Миколы у Архелии не было, так же как и возможности подсыпать ему в еду или питие любовное зелье. Оставался пятый способ – ритуал с куклой.