Демобилизованный солдат стоял с широко раскрытыми глазами. На его лице застыла глупая улыбка, видимо от полной растерянности.
Я посмотрел наверх, где заводскую крышу поддерживала сложная ферма, сваренная из металлических труб, перекрещивающихся под разными углами.
Втулка вполне могла попасть в ту трубу, от которой отлетела бы в мою голову. В этом случае меня бы уже не было на свете.
С того момента я каждый раз отмечаю День космонавтики еще и как День своего второго рождения.
С того дня мне стали безумно интересны рассказы космонавтов и кинофильмы о них. Особенно понравился фильм «Время первых» с Евгением Мироновым в роли Алексея Леонова.
С огромным интересом посмотрел совсем уже недавно телевизионный сериал о зарождении жизни на Земле, где большую часть фильма американские космонавты, побывавшие в космосе и прожившие там много дней, рассказывают о своих впечатлениях. Больше всего меня тронуло, что они все, как сговорившись, рассказывают, как хороша Земля, наблюдаемая из космоса. Как она красива. Как у каждого, кто побывал в космосе, возникает жгучее желание ее сберечь.
Чтобы самому всем сердцем испытать такое чувство мне и захотелось самому попасть в космос.
Захотелось дожить до такого времени, когда для победителей конкурса на лучший рассказ в космос полетит не сборник из десяти лучших рассказов, а все десять человек-авторов этих рассказов. Пусть не сразу все. Можно по очереди, по жребию.
Чтобы сам этот полет к тому времени сделали бы таким же комфортным, как полет на обычном пассажирском самолете. Чтобы возникающие при взлете-посадке перегрузки не превышали моих, например, возрастных возможностей их перенести. Если для этого потребовалось бы пройти длительные специальные тренировки, я бы их с готовностью прошел, как прошел когда-то в молодые годы неприятную, но необходимую на то время процедуру хирургического удаления миндалин для получения распределения на атомный ледокол. Теперь современные врачи считают такое решение вредным для организма и не рекомендуют это делать.
Потом, продолжая учиться в Тульском механическом институте, я увидел фильм «Девять дней одного года». Я сразу влюбился в физиков-героев этого кинофильма и мне захотелось стать одним из них.
Эта мою мечту я осуществил, когда перевелся из Тульского механического в Московский инженерно-физический институт.
Ближе к концу далекого 1965 года у меня загорелась новая мечта на предварительном распределении на последнем курсе Московского инженерно-физического института.
Сердобольные женщины-члены комиссии по распределению предложили мне место работы на атомном ледоколе «Ленин», так как я был выходцем из многодетной семьи.
Кроме меня мать воспитывала еще двух сестер и двух братьев. Я был старший. Отец умер еще когда я был в восьмом классе. Женщины справедливо рассудили, что работая на Крайнем Севере на атомном ледоколе, я смогу оказывать наибольшую финансовую поддержку своей семье.
Распределение было предварительным. На вопрос женщин о моем здоровье я честно рассказал о своем слабом горле и признался, что из-за него страдаю частыми ангинами. По этой причине на последней медицинской комиссии врач отоларинголог рекомендовал мне сделать операцию по удалению часто воспаляющихся миндалин.
В итоге женщины приняли такое решение: они будут иметь в виду место на атомоходе для меня, а пока отдадут его студенту Буланову, но на окончательном распределении вернут мне, с условием, что я за это время удалю свои гланды.
Моя только что вспыхнувшая мечта попасть на атомоход и своими глазами увидеть Арктику тут же погасла, как только я подумал, что вряд ли Буланов сваляет такого дурака и откажется от атомохода.
Я тут же поделился этой своей мыслью с членами комиссии.
– Это ты даже не бери в голову и не переживай, мы ему такое предложим, что он не сможет отказаться, – сказала одна.
– Мы ему предложим Ленинград, – добавила вторая, заметив и растопив окончательно в моих глазах и в душе льдинки сомнения.
После таких слов, конечно, сомневаться было нечего, я бы и сам с удовольствием поехал в Ленинград, если бы не атомоход.
Это была моя вторая мечта – увидеть своими глазами Арктику.