Марта проснулась с необычной лёгкостью в теле. Это было почти забытое чувство – когда ты просыпаешься, и у тебя ничего не болит. Она попыталась встать, но кто-то мягко придавил её обратно к подушке:
– Ч-ш-ш! Не спеши! Тебе нельзя резко вставать. Полежи пока…
– М-м-м… Угу.
Ей особо и не хотелось вставать с этой тёплой, постели. От мягкой ткани белья шёл запах… можжевельника? Да, кажется, это можжевельник.
– Файдер, я долго спала? Уже вечер?
– Нет, это у них тут утро такое… Ты спала всего три часа после нашего возвращения… из подземелья, – Файдер говорил немного севшим, но довольным голосом. Он потянулся и лёг рядом, уткнувшись Марте в затылок. – За это время, правда, произошло самое интересное – Дикс сгонял к грифонам и они сделали лекарство… для тебя. Учитывая, что ты сейчас в своём уме, и на щеках твоих имеется здоровый румянец, то можно сделать вывод, что нас не обманули.
– Лекарство? Из чего? Какое лекарство?
– Кое из чего… Спокойно! Не дёргайся! Тебе волноваться нельзя. Со временем узнаешь всё. Я пока не выяснил, что тебе можно знать, а что нет. Это может повлиять на результат!
– Ничего не понятно, – вздохнула Марта. – Как всегда!
На старой полированной прикроватной тумбе стоял неправильной формы кристалл, который Марта сначала приняла за флакон духов. Она взяла этот флакон и покрутила его туда-сюда.
– Старый такой… Весь в царапинах. Что там внутри?
Сквозь грани кристалла виднелась густая тёмная жидкость, которая оставляла оранжевый, с синим отливом пузыристый след.
– Это и есть твоё лекарство, – пояснил Файдер. – Грифоны тару зажали! Хорошо, что Дикс нашёл подходящую. Сказал, чтобы берегли как зеницу ока!
– Почему ты улыбаешься?
– Эти наставления от него, когда он в образе кота… Не знаю… мне смешно всегда немного.
На кухне громыхали посудой в металлической раковине, смеялись и хлопали дверцами шкафа. По коридору пополз запах кофе и гренок. На гренках должен быть непременно сыр. Да… мягкий расплавленный сыр…
– Файдер, как нам жить дальше? – спросила Марта, возвращая кристалл на место. – Не отворачивайся от меня, пожалуйста!
– Давай потом, а?..
– Когда?! – Марта сдёрнула одеяло, встала и подошла к окну.
Её ноги не тряслись, спина не хотела сложиться пополам, а в голове ничего не звенело и не лопалось. Она чувствовала себя на удивление хорошо. За окном – четыре этажа вниз – бурлил проспект, с его суетой, проблемами и радостями.
– Я хочу остаться, – сказала она уверенно.
– Где?
– Здесь.
– Ты даже не знаешь, где ты находишься, – Файдер вёл диалог, глядя в противоположную от окна стену.
– Мне всё равно… Я знаю, что я на Земле и этого достаточно. Я устала мыкаться по мирам, Файдер. Не трави мне душу, прошу тебя! Я понимаю, что ты не сможешь остаться со мной и…
– Не факт, – перебил Файдер и соизволил повернуться к ней лицом. – Я не могу сейчас возвращаться в Греверсонд, да и вообще куда-либо… Во избежание проблем, мне надо находиться здесь. И… Марта, подожди плакать. Да, скоро закончатся антисолнечные инъекции, и новые я достать не смогу, да и если бы даже смог, я не хочу всю жизнь на них сидеть. Но есть ёще другой вариант… Дикс обещал помочь. Конечно, всё это имеет смысл, если ты этого хочешь. Если-ты-хочешь-чтобы-я-остался-здесь.
– Ты сейчас взваливаешь на меня ответственность за свою жизнь? Я не хочу так!
– Если ты хочешь, чтобы я остался – я останусь.
Файдер подошёл к Марте, и на него прыгнул внезапно прорвавшийся через облака луч света. Он стоял перед ней такой близкий и далекий одновременно. Красивый. Холодный. И от этого холода исходил такой жар, что у Марты-таки полились слёзы. Файдер обнял её, успокаивая.
– Я мог бы сейчас соврать, что не понимаю, почему ты не можешь просто ответить на этот вопрос. Сейчас тебе тяжело. А я понятия не имею, что из этого выйдет… Я уверен только в том, что я не хочу с тобой расставаться. Я не хочу, чтобы … чтобы оборвалась эта связь…
– Ты говоришь, что любишь меня? – голос Марты дрожал от надежды и страха.
Файдер же только смотрел на неё в упор и повторил:
– Я не хочу, чтобы оборвалась эта связь. И я не хочу произносить слова, смысл которых мне непонятен. Что такое «любить»? Кое-кто уже пытался играть со мной в эти игры… Тогда, в Лейхассе, я чуть с ума не сошёл! Это был край… Но я собрал себя после. Заново собрал! И не оставил тебя. Я не пытаюсь тебя кроить… и ты, пожалуйста, не режь меня по живому… Это как минимум нечестно.
Тут в комнату влетел радостный Дикс:
– Ах, вы уже на ногах? Дитя моё, идёмте завтракать! Файдер и ты иди с нами! Я приготовил восхитительный завтрак! Идёмте!
Вытерев слёзы, Марта пошла на кухню, по дороге соображая, что она действительно не знает, где сейчас находится.
– А чья это квартира? Твоя, кажется, выглядела как-то по-другому.
Дикс что-то медлил с ответом. Он придвинул Марте стул, потом даже любезно положил белую салфетку ей на колени, что-то суетливо бормоча.
–Дикс, чья это квартира? – погромче переспросила Марта.
– Твоя, – выдавил-таки из себя Дикс, косясь в сторону. – Ладно, сейчас расскажу… Файдер, не стой в дверях! Присядь. Марта, дитя моё, не смотрите на меня как на умалишенного! Это действительно ваша квартира, с недавних пор. Она досталась вам в наследство от троюродной бабушки…
– У меня нет троюродной бабушки!
– Разумеется, её уже нет! Она отошла в иной мир! Вы можете со стопроцентной уверенностью утверждать, что знаете всех своих бабушек? Нет!
Дикс куда-то юркнул и вернулся с папкой документов:
– Можете ознакомиться! Сейчас я могу вас успокоить тем, что вы уже три недели как владеете это милой маленькой квартиркой!
Потрясённая новостями Марта взяла документы. Попыталась читать, но голова совершенно не соображала. Растерянная она смотрела то на Дикса, то на папку, то на Файдера. Потом тихо спросила:
– Мошенничество?! Дикс, куда ты меня втянул?
Дикс обиженно взмахнул лапами:
– Ну, какое мошенничество! Ну, как можно, право… Всё по закону, никакого криминала. Подписи, печати – всё абсолютно подлинное!
– А когда придут настоящие владельцы, то?..
– Не придут. Единственный владелец – это вы. Не переживайте! Кому нужны эти сорок метров?
– Сорок семь.
– Ну, сорок семь… Ради них никто судиться не будет. Это я говорю про Высший Суд Тьмы и Света! А про человеческий суд я молчу – эти вообще никогда не докопаются, тем более, имея в виду этот прекрасный город! Ладно, оставим это пока… Марта, вам надо подкрепиться! Прошу! Пока не остыло!
Файдер молчал. Он мешал ложкой давно уже растворившийся в чае сахар и смотрел на Марту. Та, вкушая греночки, стала задавать неудобные вопросы:
– И давно вы это провернули?
– Вовсе не давно. Буквально – вот-вот…
– Откуда вы знали, что я хочу здесь остаться?
– Эло проболтался… о твоём с ним разговоре. Да и после возвращения из подземелья ты была… как бы… не совсем в себе… Говорила о том, о сём…
– О сём? – Марты возмущенно задышала, чувствуя, как горят ещё щеки от гнева. – Ну и где этот болтун?
– А, в Эрмитаж пошли с Иллой. Окультуривается! – просто ответил Дикс, как бы не замечали настроения Марты.
Ещё немного посуетившись, он улизнул из кухни. Файдер перестал, наконец, греметь ложкой, и стало тихо. Дождь прекратился, солнышко снова протиснулось сквозь облака, и показался кусочек голубого неба, который быстро-быстро увеличивался.
– Ты хочешь, чтобы я остался?
Спокойствие и нейтральность в голосе Файдера коробила Марту. Это звучало так, словно ему вообще всё равно, что она ему ответит. Но в глубине души она понимала, что ему, конечно же, это важно. Но он ведь никогда этого не покажет, подлец, никогда не покажет! Остаётся только вздохнуть и принять решение.
– Да. Я хочу, чтобы ты остался. Но… Я вообще не представляю, как это возможно.
– Не парься!
Вот теперь Файдер смотрел довольным взглядом сытого кота.
– А на что мы жить-то будем? – задумчиво продолжала Марта. – Будешь фокусы показывать? С исчезновением… Или в экстрасенсы пойдёшь? Демонолог-некромант…
– Фу! Ну какой некромант? При чём тут покойники вообще?
Из-за притолоки показалось кошачье ухо и сообщило:
– Вас ждут к шестнадцати часам. Просьба не опаздывать!
– Кто ждёт? Где? – спросила Марта, но ухо уже скрылось.
Файдер – само спокойствие – ответил, уповая на чудо – чтобы только голос его не дрогнул:
– Миграционная служба. Прокси-отдел экзопространственных контактов…
Глава 21
За широким директорским столом сидела не менее широкая дама уважаемого возраста, со смелым макияжем и лихим завитастым блондом на голове, который спускался на её плечи львиной гривой. Львица важно изучала какие-то документы, крутила в пухлых пальчиках карандаш, делала пометки и постукивала по столу длинными акриловыми ногтями, которые выглядели не менее дорого, чем тот жмут из камней и цепей на её декольте.
Перпендикулярно её столу был столик попроще – для посетителей, за которым сидел Файдер, а напротив него – Марта.
Файдер тоже что-то читал. Он, то хмурил брови, то поднимал их, то чесал себе руки, потом вздыхал и вписывал в пустые графы нужную информацию.
– Таланты какие-нибудь имеются? – спросила львица и посмотрела на Файдера, полуприкрыв перламутровые очи.
– Э-э-э-э…
Файдер стал соображать, что можно было бы назвать талантами и, если таковые имеются, не лучше ли их скрыть, от греха.
– Хорошо, мы сделаем запрос, – проворковала львица и откинула с плеча локон. – Вы всё заполнили? Позвольте взглянуть, – она быстро пробежалась глазами по бумагам. – Значит так… С полчасика подождите, потом вас вызовут. Двадцать второй кабинет.
Путь к двадцать второму кабинету оказался довольно интересным – Миграционная служба представляла собой дворец с широкими парадными лестницами, коврами, небольшими фонтанчиками, в которых сидели задумчивые наяды; с огромными картинами, изображающих в полный рост величественных и забытых господ в пышных нарядах и сцены из разгульной жизни обитателей античности. Со всем этим диссонировал конторский дух и снующие туда-сюда сотрудники, которые ловко уворачивались от растерянных посетителей, пытающихся их поймать, чтобы «просто спросить».
Файдер выглядел бесстрастным и даже скучающим. Что, как ни странно, означало, в этот момент он жутко нервничает, но считает ниже своего достоинства это демонстрировать.
– Ты можешь мне объяснить, что мы здесь делаем? Что ты подписывал?
Файдер молча гонял жвачку, но таки ответил:
– Документы я подписывал… В том числе – об отказе.
– Об отказе от чего?
– От всего. Это шанс остаться. Здесь. С тобой. Если я откажусь от самого себя. От того, кто я есть, что я есть… Я стану просто человеком. И не говори сейчас ничего, хорошо?
Последняя просьба была излишней, потому что Марта и сама не знала, что сказать. Ах, сколько же дней и ночей она провела в мечтаниях и раздумьях о том, чтобы это когда-нибудь произошло! Чтобы тот, кого она любит так мучительно и беспросветно, чтобы он, наконец, стал человеком и смог почувствовать хоть малую часть тех чувств, что ласкали ее сердце и грызли душу. И что же? Теперь это происходит на самом деле? Вот сейчас, сию секунду? И Марте стало страшно. Он станет человеком… Но каким?! А если это превращение полностью сотрет его личность? Конечно, личность эта временами была просто невыносима – вредная, капризная и совершенно непонятная, но… чёрт тебя возьми, Файдер!.. Она ведь любила его таким! И кто теперь будет с ней рядом?!
Дверь с номером 22 распахнулась и вышла девушка – быстро оглядела очередь и остановилась на Файдере:
– Проходите!
Он потянул Марту за руку, и они зашли в тёмный кабинет. Часть его была отделена перегородками из закрашенного кое-как стекла, за которыми был тусклый свет. Девушка указала на эти перегородки и повторила:
– Проходите! Присядьте, сейчас ваше дело принесут!
К слову, за перегородками не оказалось ничего интересного: стол с настольной лампой и затёртая в хлам банкетка, на которую, очевидно, и следовало присесть. Из уходящего в бесконечность леса стеллажей появилась бабушка-одуванчик: на голове – коротко стриженый газон седых буклей, на носу – маленькие очки с толстыми линзами, на груди – массивная брошь, приколотая к старомодному креп-сатиновому платью в цветочек. Её блистающие ярко-красной помадой губы меж морщинистых щёк вызывали мгновенный выброс адреналина и желание бежать.
– Кольца, серьги, браслеты, кресты, пентаграммы и прочее – всё снимаем! – приказал одуванчик, поправляя свой лифчик под платьем. – Вот сюда кладите, в коробку! На выходе заберёте. Мари-и-иша, дело у тебя? – спросил одуванчик в темноту.
– Две минуты, Изольда Петровна! – ответила темнота.
Изольда Петровна пошаркала обратно в стеллажи, и вернулась уже с журналом. Из темноты метнулась Мариша и аккуратно положила чёрную папку на стол:
– Дело!
– Ага… Мариш… Мантию мне и… чашу.
– Орден?
– Ах да! И орден. Тут особый случай!
Мариша исчезла.
– Ох! Печать! Печать! – вспомнила Изольда Петровна и, взволнованно потирая поясницу, посеменила за печатью.
Марта поднялась с банкетки и попыталась обнять Файдера, но с таким же успехом можно было обнять фонарный столб – Файдер совершенно ничего не выразил в ответ. Марту же трясло как после наркоза, от отчаяния и страха все слова слиплись в голове в один сплошной крик.
Цепляясь за последние секунды надежды…
– Может… не надо это всё?! Файдер! Не надо! Мне страшно! Я не хочу так! Не хочу!
Файдер посмотрел на неё прекрасными неземными глазами.
– А как ты хочешь? – спросил он очень тихо. – Марта, я не умственно отсталый! Я видел, что ты страдала. И что страдаешь сейчас… По-моему, самое время покончить с этим. Поверь, я и сам понятия не имею, что со мной будет, и кем я стану. Всех, кто остаётся здесь, обеспечивают будущим, но при этом отнимают прошлое. Амнезия – это одно из обязательств… А я… я не хочу тебя забыть! Понимаешь?! Поэтому… Поэтому будет выбран, поручитель, который возьмёт эти обязательства на себя.
– Что это значит?!
– Это значит, что через двенадцать часов у тебя начнётся новая жизнь. Мой поручитель – это ты! И… тебе сотрут все воспоминания, в том числе и обо мне…
– Замолчи!
– … но они не смогут добраться до твоей души! Марта, запомни меня. Держи меня в своих мыслях! Не отпускай! Возможно, это сработает! Возможно…
– А если нет?! Замолчи, замолчи…
– Я прошу тебя, пожалуйста… Марта! Если я стану не просто человеком, заодно и отвратительным подонком с отшибленной памятью, сколько слёз ты ещё прольёшь?!
…Вернулась Изольда Петровна и, усевшись, наконец, за стол, открыла чёрную папку. Она посмотрела на первый лист, потом подняла весёлые глазёнки на Марту и Файдера:
– Начинаем!
Между столом и банкеткой появилась сверкающая серебристая позёмка. Она крутилась, закручивая спирали – одну за другой, одну за другой… Как огромная пружина, которая сначала извергала молнии, от ярко-синих, устремляющихся ввысь, до чёрных, летящих в бездну, а после и вовсе распалась на тысячи маленьких светлячков, которые, синхронно жужжа, разлетелись в стороны, и на их месте появилась Книга. Она была такая большая, что понадобилось бы полдесятка шагов, чтобы пройти её по высоте. Древний, отливающий бронзой переплёт из кожи, дерева и драгоценных камней, обрамлял жёлтые от времени страницы, покой которых охранял большой замок.
Изольда Петровна, уже в пурпурной атласной мантии, достала из ритуальной чаши ключик. Она осторожно подошла к Книге и, прицеливаясь, то через очки, то поверх них, повернула ключик в замке и быстро отпрыгнула.
Книга, вздохнув, открылась.
Марта стремительно теряла связанность мыслей и понимание происходящего – громкий тренированный голос Изольды Петровны добивал её, раненную, официальными речевыми оборотами.
– В ответ на ваш запрос… изучив материалы дела… соответственно, имеющиеся неопровержимые доказательства возможности… Властью данной мне, вышеуказанное лицо, объявляется…
До Марты доходили лишь отдельные слова, которые вырывались из алого рта Изольды Петровны, как змеи из открытого террариума.
– …лицо, именуемое в дальнейшем «человек»… действуя по велению души своей и ясного разума… обязуется хранить тайну своего рождения под страхом смерти, а также обязуется использовать способности, не подлежащие изъятию, строго в соответствии с пунктами один-девять приложения… Прошу поставить свою подпись!
Файдер взял у одуванчика ручку и расписался в Книге.
– Обязательства, находящиеся в сфере ответственности лица, именуемого «человек» …а также лица, именуемого в дальнейшем «поручитель», принимаются обоюдными, кроме обозначенных ниже условий, о чём засвидетельствовали здесь присутствующие… Прошу!
Марта, как лунатик пошла на Изольду Петровну, у которой в руках уже был наготове орден на плоских серебряных звеньях, который был искусно выполнен в виде шести, сцепленных лучами звезд. Завершая ритуал, Изольда Петровна выдала ещё какую-то важную белиберду, подняв руки вверх.
Марта склонила голову, чувствуя, как падает на плечи тяжёлая цепь – казалось, что звёзды разбились о её горячую грудь вместе с сердцем.
***
Запомни меня.
Я смотрю на тебя. Я прихожу в твои сны.
Ты знаешь.
В моих глазах – лёд. Я пронесу этот лёд для тебя – сквозь время и расстояния. Я найду тебя в раскалённой пустыне на дюнах безумства и разума. Лёд растает, и будет просто вода – она даст тебе силы жить.
Тающий лёд застит глаза – я уйду обратно во тьму и вернусь, когда ты позовёшь меня снова.
Это – наша бесконечная история.
Это – наша теория струн.
Это – без доказательств.
Запомни меня.
Эпилог
Я прошу вас, я умоляю – не отводите взгляд! Меня зовут Дикс. По большей части я – кот. Так вот, пользуясь исключительным фактом близкого знакомства с автором книги, которую вы держите в своих руках, я имею смелость сотворить сей эпилог. Ибо многоуважаемый автор решил (нет, вы подумайте!), что история закончена и дальше двадцать первой главы автор писать отказывается, хоть ты тресни! Ах, эта последняя глава! Это же слёзы! Я рыдал… Клянусь, я рыдал… если бы умел! Как можно оставить читателя в этом душераздирающем неведении будущего и в этой гнетущей неизвестности, как?! О, я был вне себя! В холодном поту проснулся я – полон решимости – и воззвал: «Бумагу мне! Бумагу мне и чернил!»
И вот, при свете луны (с ней, кстати, всё в порядке) пишу я эти строки. Ну а как же мне не писать, коли всех героев книги я знаю лично, и судьба каждого мне известна настолько, насколько интересна лично мне. Итак, имею счастье поделиться своим знанием касательно четырёх известных вам лиц:
Эло вступил добровольцем в отряд Детей Света и теперь сопровождает свою Иллу во время командировок на Землю, коих надо сказать, меньше не стало – люди, почему-то всё время создают себе и другим беды и проблемы, так что ангелы только и успевают, лететь куда-то, ломая крылья, во спасение. А что до Марты с Файдером… Ох, тут сложно, честно признаться. Он всё же остался чёртом, хоть и сам поверил в то, что он смог стать человеком, со всеми его чувствами. Всеми, кроме одного. Он долго искал то, без чего люди не могут жить, без чего ему вернуться к своей Марте было бы бессмысленно и жестоко. Он искал любовь. Нашёл ли? Я не знаю… Но я точно знаю, что когда Марта и Файдер снова встретились – когда жизнь свела их пути-дорожки, и когда смотрела она на него, а он смотрел на неё – не было в их глазах ни претензий, ни обиды, ни боли, ни страдания. Он был счастлив. Она была счастлива. Их сердца бились эхом друг друга в вечности. Как они встретились? Я бы мог рассказать, конечно… Но не всё ли равно, мой друг? Случайная неслучайность, знаете ли… Увольте меня от подробностей, уважаемый читатель. Додумайте их сами. Это ведь немного и ваша история, не правда ли?..
2005г., 2022г.