Незаметно спустившись по лестнице, Брукс направился по улице, намереваясь через час дойти до центра. Шёл медленно, переваривая полученную информацию. Кто-то оставил Роберту Хадсону сообщение о выполненном указании. Видимо, поэтому загадочный «кто-то» назначает встречу в парке вечером. Кто это? Что ему нужно? В каком парке?
На улице значительно похолодало, ветер пронизывал до костей; от дневного слабого тепла ничего не осталось. Тротуары постепенно пустели, несмотря на то, что центр города всё приближался. Далеко приглушённый шумом машин громыхнул гром, оповещая о приближающемся дожде. Брайан застегнул кожаную куртку и утопил руки в карманах. Нащупав самодельную отмычку, он вынул её и запустил подальше, попав в кустарник одного из домов. «Если представить, – размышлял фотограф, – что сообщение оставил сообщник Хадсона, то кое-что встает на места. Убийством занимается некий Мистер Два, и сегодня оно должно произойти. “Указание выполнено” – это значит, что главный здесь Хадсон – он отдает приказы. Он выбирает жертву, решает её судьбу. А грязной работой занимается Мистер Два. Логично. Тогда остаётся вопрос: зачем Хадсону являться в преддверии ночи в парк? Точно! Вот я дурак! Он же наверняка придёт проверить. Хм… – снова сник Брайан. – Он придёт проверить труп? Извращенец! Прислал бы фото… Стоп! Тело малышки Кит будет в парке? Они опять его притащат в людное место? Но если они хотят подставить меня, то как туда заманят? Я же типа не знаю об этом. Ладно, – снова воодушевился парень. – Это меня не волнует. Главное поймать Хадсона и Мистера Два с поличным, вызвать копов и очистить моё доброе имя. А то осточертели вечные намеки Джейн, что меня скоро упекут. Ненароком подумаешь, что это она всё затеяла, лишь бы стереть меня с лица земли».
Сильно укутавшись в холодную куртку, Брукс проходил мимо кофейни и уютных ресторанчиков, вдыхая сладкие, дурманящие ароматы выпечки.
«Надеюсь, я не прогадаю, если пойду в парк, где когда-то нашли Роуз. Копам куда удобнее будет меня связать с делами, если около двух трупов найдут именно меня, к тому же в одном и том же месте. Место преступления… ну… притягивает преступников, как магнит. – Брукс резко прикусил язык. – Нет! Труп Кит я видеть точно не намерен! Надеюсь, что этот Мистер Два будет убивать в парке, и я его остановлю. Хладное тело малышки Кит… Я не переживу», – и глянув на время, Брайан заспешил к назначенному месту.
Ночью парк ничуть не отличался от кустов во дворе мистера Хадсона. Так же холодно, мокро и темно. Фонари на высоких столбах горели единично; некоторые были разбиты, а другие сумбурно моргали, привлекая мелких насекомых. Брайан свернул на тропинку, где недавно был арестован вместе с Бедфордом. У той лавочки не было ничего и жизнью совершено не пахло. Жёлтая лента до сих пор развиралась на ветру, запутавшись в ветвях полуголых кустов. Пройдя дальше, парень подумал, что неразумно приносить тело в то место, где нашли недавно первое. Сегодняшним местом встречи может быть любая другая скамейка, любой тёмный закуток.
Навстречу юноше, что уже представлял, как капитан полиции и мэр города пожимают ему руку за смелость и отвагу, за поимку особо опасного преступника – возможно и двоих, – попадались лишь человек с огромной белой собакой и мужчина полусонный, растянувшийся на скамейке. В остальном было тихо, казалось, что грядёт что-то страшное. Как в фильмах ужасов. Темнота, парк, глухие раскаты грома, скромно стрекочущие сверчки и непреодолимый звон в ушах.
Брайан обогнул уже половину парка, пошли первые минуты десятого часа, но не было слышно ни чьих-то шагов, ни тем более рёва машины, на которой должны привести тело. Нет! Тьфу-тьфу-тьфу! Кейт должна быть жива!
Впереди юноша заметил очередной силуэт на скамейке. На душе потеплело – он не один в этом проклятом парке. С каждым шагом фигура проявлялась чётче, и парень заметил, что это девушка. Она сидела, опустив голову вниз, вероятнее смотрела на телефон: ждала звонка или сообщение. «Странная романтика, – подумал Брайан, – встречаться ночью в такую погоду в парке. Лучше бы дома сидели под тёплым пледом и смотрели умопомрачительную комедию».
У незнакомки были богатые светлые волнистые волосы, стройные ноги, облаченные в чёрные лосины. Брукс на секунду нахмурился, не поверив собственному счастью. Под светом слабого фонаря над деревянной лавочкой он узнал черничный джемпер и, собственно, ноги. Это была Линда. Именно она могла ответить на все вопросы Брайана. Почему тренер отрицает факт того, что не пришёл на встречу с фотографом? Почему он не в курсе фотосессии? Почему сама Скаллари не брала трубку и не перезвонила? Она ведь и не представляет, на что пошёл Брукс, чтобы найти ответы. Все эти вопросы путались в голосе, Брайан не мог выбрать главный из них, с чего стоило бы начать разговор.
Он бросился к скамейке, придерживая лямку рюкзака.
– Линда! Эй, Линда!
Настигнув цель, он удивленно заметил, что та игнорирует его и даже не подняла головы в знак приветствия.
– Эй, – усмехнулся Брайан, натянув полуулыбку спустя достаточное время напряжения и гнусных размышлений. – Вообще-то это я должен на тебя дуться и не разговаривать. Кого ждёшь? – И он рухнул к ней на скамейку, дружески толкнул в плечо.
И тут, как в самом жутком кошмаре Брайана, чудная головка запрокинулась на бок и оголила шею, показав юноше свой глубокий кровавый порез.
Брукс лихорадочно стал загребать руками и ногами воздух, вскочил со скамейки и уставился на тело. Его глаза выкатились из орбит, рот открылся в немом ужасе, к горлу подступала кислота. С плеча упал рюкзак и громко ударился об асфальт. Разбившийся фотоаппарат теперь мало интересовал Брукса. Он безмолвно смотрел на бледное лицо девушки, на её изуродованные глаза: пожелтевшие белки, серые синяки под нижними веками, левый глаз был наполовину прикрыт в отличие от полностью раскрытого правого, в нём был запечатлен насквозь пробирающий ужас.
И снова, как в кошмаре, который произошёл наяву пару ночей назад, по тропинкам парка заходили белые огни, шум, приближающийся топот и вдалеке сирена, приглушающая раскаты грома.
«Нет-нет-нет, – про себя забормотал Брукс. – Опять. Опять».
Он попятился, споткнувшись о собственный рюкзак.
«Нет! Они думают, что это я! Они верят, что это я! Но это не я!»
Молодой человек, с отчаянием снова осознал, что он тут один. И никто ему не поможет. Никто не видел, что он подошёл уже после того, как труп оказался на месте. Никто. Брайан с надеждой заозирался, что вот-вот из-за куста выпрыгнет Бедфорд и убедит во всем полицию, расскажет им правду. Но ничего не произошло. Никого нет. Никого.
«Снова труп! Снова копы! Снова допрос! Снова камера!»
Брукс развернулся, сделал шаг и пригнулся, чтобы поднять рюкзак с земли, но пальцы лишь ухватили воздух. Нет времени на вторую попытку или возвращение. Брайан, перебирая ногами, стремительно мчался по парку.
Лоб покрылся испариной, рот хватал холодный воздух, в груди бушевал пожар. «Останавливаться нельзя! Нельзя! – бормотал юноша, унося ноги дальше от бездыханного тела. – Они думают, что это я! Я! Нельзя!»
Сзади слышался топот, впереди по кустам бегали яркие пятна, словно второклассник на уроке скучнейшей математики поймал лучик линзой свих очком и стал беспорядочно гонять солнечного зайчика по аудитории, срывая урок и веселя при этом друзей, это фонарики полицейских. Над головой послышалась стрельба, и ноги стали превращались в мокрую вату и оседать вниз.
«Нет! Нельзя!» – в сумасшествии повторял Брайан.
Сильный удар по спине, подножка и тело фотографа растянулось на асфальте. Руки заломили за спину, в поясницу уперлось тяжёлое колено, щёлкнули наручники.
Силой Брукса подняли над землей и поволокли, как тряпичную куклу, подталкивая к полицейской машине два полисмена. Третий, хромая и осматривая табельное оружие, ковылял следом.
«Это не я!» – кричали голоса в голове Брайана, когда его запихивали в салон автомобиля. Свозь гул этих голосов, пронзительного свиста в ушах, юноша не мог услышать и понять, что говорят офицеры и о чём его спрашивают.
Вскоре машина тронулась; Брайану показалось, что прошло меньше минуты, однако часы показывали половину одиннадцатого. Парень засмотрелся на панораму из небоскрёбов, цветных вывесок на магазинах и кафе, из редких людей, гуляющих по улице. В окне он увидел своё слегка заметное отражение. Глаза мутные, затянутые серой пеленой отчаяния, приоткрытый рот, будто оттуда сейчас вылетит «Нет!» и его гладкая щека, изуродованная царапинами – хорошо его приложили к асфальту полицейские.
Рана щипала, плечи немели, от горла не отступала рвота, стук сердца пульсировал в затылке, а в голове сумасшедшие голоса: «Это не я! Нельзя! Они верят! Опять! Нельзя! Это не я!»
Глава 16
1 декабря
«Нужно было всё же выпить снотворное, – разочарованно подумала Джейн, с силой пробираясь из своих мыслей в реальность. – Нельзя себя так мучить. Силы на исходе…»
Она сидела в уютном ресторане отца и ждала четвёртую чашку крепкого кофе.
Краснота с глаз после долгих ночей проливания слёз в подушку спала, а серые тени под глазами увеличились и потемнели. С первой встречи с мистером Бедфордом Джейн стала меньше жалеть себя, обвиняя в слабости и бездействии, меньше плакать ночами, надеясь, что утро всё изменит само собой. Вся дикая реальность обернётся очередным ужасным сном, и утром в комнату вбежит весёлая Кейт, чтобы разбудить сестру, которая снова допоздна зачиталась очередной книгой. Последнее время Джейн была полностью погружена в собственное расследование и бросать дело не собиралась, ведь она почти подобралась к разгадке!
Вот и долгожданный кофе.
Подозревать мистера Сандерса, куратора Кейт, теперь было глупо. Если Кейт и продолжала замечать намёки профессора в свой адрес, то напрочь закрывала глаза на тёмную сущность фотографа. «В виновности Брукса я не сомневаюсь, – подумала Джейн и одним глотком осушила треть горького напитка. – Если и полиция подозревает его и задерживала – этого мне хватит, чтобы не сбиться с верного пути. Ещё и мистер Бедфорд смог раскрыть его мотивы. Значит, я иду в верном направлении».
Сегодняшняя ночь выдалась особенно тяжёлой: сначала нудные расспросы отца, после чего монотонные лекции по поводу подобающего поведения и обеспечения безопасности; далее тяжёлые мысли по поводу того, послушается ли совета Кэтрин, не станет ли она жертвой; ну и напоследок – как достать доказательства вины Брукса?
В понедельник у Джейн не оказалось занятий, поэтому она проводила время в ресторане, как и многие свободные дни. Заняла любимое место на кресле за круглым столом под большой картиной Энди Уорхола. Вне зависимости от погоды, времени года, в помещении всегда горел приглушённый свет, плотные голубые шторы закрывали окна, ограждая шумные улицы от тихого и уютного зала.
На бархатное кресло напротив девушки приземлилось тело, и руки, скрещённые в замок, упали на стол.
– Здравствуй, Джейн, – раздался тёплый голос Томаса. – Я так и знал, что здесь смогу тебя найти. Ты не брала телефон.
К столику подошёл официант, подал Уолтеру меню и осведомился, желает ли сэр заказать что-нибудь сразу. Томас вежливо отнекнулся, а Джейн заказала очередную чашку кофе.
– Ты неважно выглядишь, – заметил поварёнок. Однако, сегодня он был одет вполне прилично: джинсы, бордовый свитер крупной вязки, сидевший на мужчине аккуратно, не напоминая бесформенный мешок; на ногах слегка потёртые кеды, но белая толстая подошва была начищена до белизны. – Ты по-прежнему за Кэтрин переживаешь? Как я понял, всё прошло хорошо, не так ли?
Джейн не ответила. Она смотрела в пустоту, проводила пальчиком правой руки по контору опустошённой кружечки.
– Нельзя быть таким альтруистом, – заёрзал в кресле Томас, – ты себя так погубишь.
Официант через минуту подал пятую чашку и удалился.
Мисс Мортон принялась за напиток, продолжая так же молчать. Её друг покусывал губы от безысходности – как начать диалог?! Уолтер осматривал картины на стенах заведения, канделябры, посетителей и мельком возвращал взгляд на Джейн. Её лицо было как всегда бледным, ровным и спокойным, как у статуи в музее, умиротворенные глаза смотрели вниз. Но за этой маской разгорался невероятный фейерверк чувств и война противоречий, что сложно было представить.
– Я подумал, – робко начал Уолтер, – может ты права.
Джейн подняла свои мутные зелёные глаза.
– Насчёт Брайана, – добавил Томас, после чего сам потупил взгляд и затараторил: – Если он виновен в похищениях девушек, то пускай этим занимается полиция. Если он не виновен в том, в чём его обвиняют, то его оправдают, верно? Я не стану его защищать, но и признавать не хочу, что он убийца.
– Ты думал, что после этого мне станет легче? – наконец-то подала голос Джейн и отставила блюдце и пустую чашку на край стола.
– Нет… но… мне казалось…
– С чего ты вообще поменял свои взгляды? – поинтересовалась она, метнув недовольным взглядом в сидящего напротив Томаса. – Ты же был так предан своему дружку.
– Брайана вчера арестовали.
Девушка удивленно хлопала глазами, явно ожидая продолжения.
– Ты не читала газеты? Его вчера поймали на месте второго убийства, – бесцветно говорил Томас. – Он попытался сбежать, но тщетно. Сейчас он в камере, а труп отправили в морг на опознание…
«Кейт! – бешено пронеслось в голосе у мисс Мортон. – Кейт! Я не успела».
– …по слухам, – продолжал Уолтер, – убита Линда Скаллари. Тоже перерезано горло, – он сглотнул слюну, тяжело вздохнул. – Трудно это осознавать, но факт налицо. Ты была права, что с Линдой может случиться беда, а я, дурак, не верил. Надеялся, что твоя слепая ненависть к Брайану пройдёт. А вышло, что опасения были серьёзными. Мой друг убийца! – И Томас, обхватив голову руками, упал на столешницу, чуть не уронив посуду.
– Это ужасно, – попыталась посочувствовать Мортон, хотя слова в такой ситуации мало могли помочь.
Нельзя скрыть того, что у Джейн камень с души свалился после слов Томаса: «убита Линда Скаллари». Ведь это значит, что надежда может ещё теплиться, что Мортон-младшая жива. Эта мысль в мгновение согрела Джейн. Новость об аресте фотографа тоже не могла не радовать девушку, ведь теперь осталось дождаться суда, и Брукс оправиться гнить в тюрьму. Но на страдания Томаса, что тихо постанывал на шёлковой скатерти с оборками, было больно смотреть. Это же его лучший друг. Каково же это разочароваться в родной душе?
«Томас прав, – подумала Джейн, – я не могу быть альтруистом, ибо потеряю себя. Мой долг спасти сестру, и он почти выполнен. Остальные меня не должны волновать».
Когда Уолтер пришёл в себя, к столику подошёл официант, забрал грязную чашку и по просьбе Джейн вскоре принёс счёт.
– Его посадят? – спросила Мортон. Это был прямой и единственный вопрос, который мог поставить все точки над i.
– Нет, – ответил Томас, подняв голову. Он пригладил волосы, шмыгнул носом и, сгорбившись, облокотился на стол.
«Как нет?» – чуть ли не вслух воскликнула девушка.
Поймав на себе вопросительный взгляд Джейн, мужчина продолжил.
– У полиции снова нет улик. На тот момент не было ни свидетелей, ни криков, при Брайане не нашли орудие убийства.
– Он мог его выбросить!
Уолтер нахмурился.
– Возможно. Но кроме твоих громких заявлений в участке у полиции ничего нет, – язвительно бросил Томас и снова потупил взгляд.
– Значит, стоит что-то найти.
– О-о-о, – протянул мужчина и вышел из-за стола, – я в этом не участвую.
– Отчего? – Фраза Мортон прозвучала с вызовом, что заставило Томаса остановиться и обернуться. Та развернулась в кресле, закинула ногу на ногу и наклонила голову в сторону. – Ты же мне поверил. Согласился, что я всё это время была права. Разве в таком случае можно оставить дело незавершённым? Осталось сделать малость – найти доказательства, – она встала, поправила чёрную юбку, подошла ближе к мужчине. Понизила голос почти до шёпота, чтобы их диалог не был услышан лишними ушами в столь известном заведении. – Мы могли что-то упустить на квартире Брукса тогда. Стоит вернуться.
– Ты с ума сошла!
Джейн цыкнула.
– Ты с ума сошла! – повторил тихо Уолтер. – Там всё опечатано сейчас. Собственно, тем же занимается и полиция.
– Они там ничего не найдут, нужно это сделать нам!
Томас оглядел всех присутствующих в ресторане, взял под руку девушку и молча вышел на улицу. Здесь их голоса терялись в шуме машин и говоре посторонних людей.
– Джейн, как ты себе это представляешь? Пойми, соваться нам туда нельзя.
– Чего ты боишься?
Томас ошарашенно вытаращил глаза.
– Джейн, милая, – с трудом выдавил он, – нас могут посадить за проникновение в частную собственность. Что-то не припоминаю за тобой цели составить компанию Брайану за решеткой.
«Точно, – опомнилась девушка, – мы же незаконно проникли. На это мне и намекал мистер Бедфорд».
– Хорошо, – сдалась мисс Мортон. – Что нам делать? Где хранится вся информация Брукса?
– В ноутбуке.
– То есть его можно взломать? Тогда все данные окажутся у нас, – размышляла в голос Джейн. – Если полиция, что-то упустит, то мы эту информацию дадим. Правильно? Осталось найти хакера.
– Джейн, – окликнул девушку Томас. Та озадачено посмотрела на него с явным недовольством, что он вывел её из глубины своих мыслей. – Я могу этим заняться. Я по специальности программист, – и он пожал плечами.
– Отлично! Что для этого требуется? – вдохновлённо воскликнула девушка.
– Хм… только мой компьютер.
Не оставляя и ни минуты бездействия, Джейн подгоняла друга. Оба добежали до остановки, сели в автобус и поехали к дому Томаса. До места назначения пришлось сделать несколько пересадок, и мисс Мортон успела пожалеть, что поехали они не на такси. По пути зашли в магазин, где купили замороженную пиццу и ореховое печенье. На первое Джейн долго морщина нос и противилась это покупать, тем более придаваться мыслям, что вскоре это придется ещё и есть. Но горящие планы по спасению сестры и уличению Брукса заставили её смириться с полуфабрикатом.
Всю дорогу Томас и Джейн разговаривали обо всем, но только не касались темы Брайана, его судьбы, убийств и полиции. Девушка наконец-то узнала, что творится на кухне в университете, и почему повар вечно ругает поварёнка и не даёт ему отгула. Сама она рассказала про назойливого отца, что в последнее время пристально следит за каждым шагом и беспокоится о её безопасности. В компании Уолтера Джейн себя чувствовала максимально спокойной и защищённой; это не считая того, что она понимала, как она дорога ему и нужна. Кто бы ещё стал выполнять все её прихоти и закрывать глаза на мелкие шалости?
Путь пролегал от остановки через заброшенные склады и автостоянки.
– Ты не говорил, что живёшь так далеко.
– Правда? Не так давно переехал. Месяца четыре назад. Знаешь, когда заказы по ремонту компьютеров и их обновлению перестали приходить, то пришлось жить на одну зарплату повара. Как ты понимаешь, платят не много. Тяжело стало сводить концы с концами и снимать квартиру. Перебрался сюда. Никому не говори, – усмехнулся Томас, – это не совсем законно. Да, далеко от работы, но зато не такие большие счета, – и он гоготнул, как будто гавкнул.
Джейн со своим спутником свернули за угол. Глазам предстали невысокие кирпичные строения, в одном из которых располагался паб. Его посетители – все отбросы общества. Днём, когда солнце стояло в зените, пивнушка уже трещала по швам от желающих пригубить стаканчик, и за столиками на улице под рванными зонтами уже покачивались джентльмены прошлого, громко крича нецензурные анекдоты. Неподалеку стояла автомобильная заправка, давно заброшенное место, однако ларёк на ней работал. Около него с метлой ходил мужчина и убирал пожелтевшие опавшие листья в кучу, которую в любую минуту мог растрепать осенний ветер.
– Ты не пугайся, – вежливо, почти с мольбой в голосе, начал Томас, – когда домой ко мне придёшь. Я не был близок к высшему свету, поэтому жилище своё обставил примитивно. Но я старался, чтобы было не так всё ужасно…
– Ролф! – донеслось из-за спины.
– …со временем обустроюсь или перееду…
– Эй, Ролф!
Томас и Джейн обернулись. На них смотрел упитанный мужчина около автозаправки, которую они только что прошли. Он опёрся на метлу, скрестил ноги и ехидно смотрел на пару маленькими свинячьими глазками.
– Сегодня-то присоединишься, Ролф? Мы тебя ждём.
– Пойдем отсюда, – шепнул Томас и, подталкивая слегка девушку в спину, заторопился вперёд.
Сзади снова послышалось:
– Эй! Отыгрываться, значит, не собираешься?! Я так и передам парням! Паршивый ублюдок!
В спину летели оскорбления, пока друзья не свернули с улочки, и Томас не уменьшил шаг.
– Кто это? – запыхавшись, спросила Джейн.
– Не знаю.
– А почему он с тобой заговорил? Почему назвал тебя Ролфом каким-то? – в голосе Джейн дребезжал страх, который она отчаянно подавляла. – Почему мы убежали?
– Да не знаю я. Обознался, скорее всего. Здесь куча ненормальных пьяниц. Ох, не хотел, конечно, что бы ты всё это видела. Где я живу и как, – Томас разочарованно покачал головой.
Через минуту он остановился около бетонной конуры. Это сооружение можно было назвать только так; что-то похожее на подземный переход, но кому он нужен в заброшенном районе города? Перед входом лежали блоки, пара бетонных разбитых плит метр на метр, порванная жёлтая оградительная лента и железный знак «Вход воспрещён».
На лице девушки застыло удивление.
– Я же говорил, что живу незаконно?
Мужчина обошёл знак, поманил за собой Джейн и исчез в темноте подземного перехода. Мортон осторожно ступала вниз по разрушившимся ступеням во мглу, где только что растворился Томас. Он вскоре появился в сопровождении света фонаря.
– Прошу, Джейн, – он подал девушке руку, и та охотно в неё вцепилась. Не думала она, что путешествие потребует спортивных кроссовок, а не элегантных лодочек. Медленно ступая по грязному полу, увлекаемой Томасом, она пожалела и свою чёрную юбку, которая покрылась пылью.
Уолтер остановился. По туннелю вперёд пробежали мотыльки света. Серые потрескавшиеся стены осветись голыми лампочками.
– Это… станция метро?
– Заброшенная станция метро, – кашлянул Уолтер и сделал несколько шагов вперёд.
Изумленными глазами Джейн бегала по помещению, где гулял холодный ветер и эхо.
– Я подключился к автозаправке, – уточнил Томас, показывая на счётчик, с помощью которого включил свет в метро. – Пока проблем нет. Надеюсь, и не будет, – он снова гоготнул и указал на дверь слева от гостьи. – Это уборная. Оборудовал как смог. К сожалению, я не сантехник, поэтому краны текут, и ржавая вода идёт. Но я её отстаиваю и после этого использую.
Мужчина помолчал. После снова прошёл вперёд и отдёрнул тоненькую шторку с дверного проёма. Эта была небольшая комнатка, ярко освещённая светом. В углу раковина со следами ржавчины под краном, но было видно, что эти пятна пытались зачистить современными средствами. Под раковиной стояло грязное ведро, видимо, труба была на гране своих возможностей. Вдоль стены стояли два разделочных стола из разных кухонных гарнитуров: один был коричневый с резными дверцами, а другой обклеенный клеёнчатой голубой бумагой, наверное, этот стол был хорошо потрёпан временем. Сверху висела полочка, где стопочкой лежали полотенца.
– Холодильник со старой квартиры забрал, – подал голос Уолтер, – ещё тот раритет. Дребезжит ужасно. Ночью особенно слышно.
Напротив кряхтящего холодильника стоял стол, два стула и табурет. Половину столешницы занимала пожелтевшая микроволновка.
Томас, поймав взгляд Джейн, улыбнулся, вышел и направился к следующей двери. Там тоже по всему периметру был натянут голый провод, и от него свисали лампочки. Это была спальня. Конечно, громкое слово для небольшого помещения с грязными стенами, обклеенными плакатами с рок-группами, популярными лет десять назад, футбольными командами и картинками из журналов с новёхонькими моделями автомобилей. Но главный предмет комнаты стоял в наиболее темном углу. Эта односпальная наспех заправленная пледом в тёмную клетку кровать, но из-под него всё равно торчал угол синей простыни.
– Мило, – выдавила из себя Джейн.
– Да, – согласился Томас, улыбаясь и не сводя взгляда с гостьи. – Я тут попытался обжить место, так сказать, – мужчина подошёл к ветхой деревянной конструкции и положил на неё свою тяжелую ладонь. – Этот комод с работы забрал. Шеф верещал, мол, «старый! старый!», а мне нормально. Да, ящик туго открывается, но только один же. А этот друг уже почти ничего не показывает, – Томас стоял около табурета, к одной ножке которого прибит брусок, и показывал на телевизор. – Антенну, наверное, нужно поменять, своё она уже отпахала.
Мортон не внимательно слушала своего друга, озираясь вокруг широко распахнутым глазами; практически не моргая. Она не могла понять нравится ли ей эта атмосфера или нет. Привлекает хоть чем-нибудь или пугает.
Напротив двери стоял письменный стол, а на нём лампа с треснутым абажуром и два новых монитора компьютера. Его модель была одна из последних, а значит одна из лучших. Джейн испуганно метнула взгляд на Томаса.
– Нет, – он усмехнулся. – Я не украл, если ты об этом думаешь. Когда были деньги, мог позволить нормальную технику. Не забывай, я программист. А от работы на древних аппаратах тошнит.
Джейн повесила сумку на спинку стула и, искреннее разулыбавшись, обратилась к Уолтеру:
– С чего начнём?
– Ну… Взломать ноутбук Брайана на расстоянии получится только в том случае, если он включён, – сразу приступил к делу мужчина и ринулся активировать свои компьютеры.
– Если он в полиции, то есть шанс, ведь специалисты всё равно будут его распароливать, – подхватила Джейн, пододвигая к столу ветхий стул из угла.
Уолтер одобрительно промычал. Он включил сразу три программы и что-то быстро-быстро начал печатать на клавиатуре. Защёлкала мышка, и Томас возликовал:
– Тебе повезло, он работает.
Джейн постаралась сдержать обиду. «Будто бы это только мне надо. Сам сказал, что я права и мне можно верить. Сам сказал, что хочет, чтобы всё это прекратилось, все эти похищения и убийства. Кошмар! Уже два трупа!»
На мониторе появилась линия процентов, которая заполнилась лишь на две сотых. Через минуту появилось три процента.
– Нам долго придётся ждать, – разочарованно вздохнул Томас. – Пойду пиццу разогрею. Тебе чай или кофе?
– Пожалуй, кофе.
Уолтер пожал плечами и вышел из комнаты.
Джейн обвила глазами ещё раз помещение. Это всё выглядело как гнездо одинокого, бедного и несчастного человека, который скрашивает свою жизнь лишь мечтой о «Феррари» или билете на футбольный матч.
Всю жизнь Мортон приучали к эстетике и искусству, к минимализму и идеалу, к красоте и роскоши. Она привыкла к аккуратно заправленной постели и картинам известных художников в позолоченных рамках на стенах. Хотя то, что Джейн сопровождало всю жизнь нельзя назвать аккуратным – это верх понятия идеала. Её бордовое покрывало натянуто по всему периметру кровати без единой складочки или затяжки; золотые кисточки покрывала свисают ровно, ворсинка к ворсинке. Балдахин над двуспальной кроватью расправлен, и его шторы с двух сторон идентичны количеством и размером заломов. На завтрак, обед и ужин всегда до блеска начищенные столовые приборы, всегда декоративно стояли свежие благоухающие цветы в вазах, и вечно потрескивали дрова в камине. Сейчас голые серые стены, не вкрученные в хрустальные люстры, а бедно болтающиеся на чёрном проводе лампочки, кряхтящий холодильник и тонкая, заштопанная шторка вместо двери никак не могли соревноваться с тем изяществом, где жила Джейн. Однако эта обстановка не была ей отвратительной, наоборот из-за необычности, неизвестности Мортон было приятно находиться в сером жилище Томаса.
В комнату вошёл Уолтер с двумя кружками и сразу попался на глаза девушке. Теперь, когда из-под его свитера не выглядывала поварская униформа, а на лице вместо испуганно-смущенной улыбки появился дружелюбный изгиб губ, Джейн казалось, что на неё смотрит совсем другой человек. По крайней мере, сейчас он был неотъемлемой частью своего дома, куда пригласил гостью.
Он принёс кофе, разогретую пиццу и распечатал пачку орехового печенья. Томас сразу нашёл тему для разговора, которую охотно поддержала Мортон. Оба время от времени поглядывали на монитор. Пицца ужасно пахла, по мнению Джейн, и на вкус была хуже подошвы, поэтому девушка принялась за приторно сладкое печенье.
К двадцати семи процентам первые кружки опустели, полуфабрикат был съеден Томасом. Хозяин дома снова пошёл кипятить воду и мыть в ржавой воде тарелку. Джейн тоже жаждала ополоснуть руки. Она вышла в огромный холл заброшенного метро и огляделась в поиске недавно упомянутой двери в уборную. Несколько шагов вперёд и справа была лестница вниз, куда по идее люди должны были спускаться на платформу к поездам, а прямо вёл тёмный коридор, что мог когда-то называться переходом на другую ветку метрополитена.
Желая осмотреться, девушка стала спускаться вниз, огибая огромные обломки стен и потолка, рухнувших на ступени. «Когда же мне ещё улыбнется удача погулять по заброшенной станции метро? Отец бы вряд ли одобрил такую мою сумасшедшую идею».
На платформу тоже был проведён свет, хотя здесь давно не меняли лампочки, каждая вторая или мигала, или не горела вовсе. От тоненьких каблучков по полу раздавалось эхо и утопало в глубине туннеля, куда когда-то уходили поезда. Наверху был слышен шум холодильника, и девушка поняла, насколько она по-настоящему голодна. Бесконечный кофе и пара кусочков печенья не утолили желание поесть. Вдруг живот заурчал, и слабое эхо снова разнеслось по метро. Это позабавило Мортон.
Щёлк. Свет потух.
Спираль каждой лампочки потихоньку теряла оранжевый накал.
– Томас? – крикнула Джейн наверх и была оглушена ответным эхом. – Всё в порядке?
Тишина.
Перестал громыхать холодильник на кухне.
В ожидании, что вырубленные пробки вскоре Томас починит, девушка топталась на месте. «Главное, чтобы после компьютеры заработали, – подумала Мортон. – На них вся надежда. И на Томаса».
Вместе с темнотой, по мнению Джейн, пришёл и холод. Она крепче скрестила руки на груди и вжала голову в плечи.
– Томас!
– Омас-омас-омас… – ответили стены. А сверху гробовая тишина.
Джейн нахмурилась и решительно пошла назад, навстречу лестнице. Глаза почти привыкли к мгле, но всех деталей разглядеть не удавалось. Было видно, где наверху кончается последняя ступенька и тёмный коридор, который вёл в город.
– Томас! С тобой всё нормально?
– Мально-мально-мально…
«Чёрт! Что случилось?»
Она начала взбираться по лестнице, но на четвёртой ступени споткнулась, и ступня в изящной туфельке неестественно изогнулась. По всей ноге пробежали холодные мурашки. Девушка, стиснув зубы, переждала боль, после снова окликнула друга, но ответа не последовало.