– Не перебивай! – вздохнул Том. – Пожалуйста. Дело в том, что я с ней даже не знаком, поэтому не думаю, что смогу как-то подсобить в этом деле. К тому же, на данный момент очень занят. Выскочил, буквально, на несколько минут.

– Хорошо, – немного расстроенно сказала девушка. – Во сколько ты освободишься?

– Ты собираешься меня ждать?

– Да, ехать одной туда глупо.

– Постой, неужели ты думаешь, что не сможешь с ней поговорить в одиночку?

– Потому что она наверняка думает о Бруксе лишь в положительном ключе, и весь наш разговор будет проходить под некоей призмой…

– Послушай, даже не думай, – Томас посмотрел девушке в глаза. – Ты забыла? Я ведь тоже был благосклонен к Брайану до разговора с тобой… Точнее до нашей вылазки.

– А сейчас? – спросила девушка.

– Не знаю, – вздохнул парень. – Мне нужно разобраться в себе… Ладно, Джейн. Мне пора.

Девушка лишь спокойно кивнула.

– Я уверен, что ты справишься. Удачи! – Томас побежал в сторону пристройки к университету.

* * *

Узнать адрес Линды Скаллари у подруг не составило особого труда, поэтому, заказав такси до Хендрикс стрит, Джейн отправилась в пригород Нью-Йорка, в надежде найти ответы. На удивление, отнюдь не короткий путь пролетел незаметно, так что, выйдя из машины и рассчитавшись с водителем, девушка ступила на брусчатое покрытие дороги.

Перед девушкой, подобно строю солдат, предстал ряд домов коттеджного типа. Нельзя было сказать, что пригород такого крупного города как-то уступал по красоте центру. Но, если во втором случае высокие мегаполисы скорее завораживали, как и другие высокие новейшие постройки, то улица, заполненная коттеджами, действительно, могла считаться красивой.

Выполненные то в готическом стиле с острыми пиками на концах, то в модерне, представляя собой выработанную веками конструкцию, то причудливые постройки барокко. Разнообразию стилей могли позавидовать лишь разновидности кирпича, из которых были возведены эти дома. Красный, белый, керамический, а также гиперпресованный – все эти материалы подчёркивали особенности каждого здания.

Единственное, что объединяло все эти участки, так это наличие ровно стриженного газона перед произведением архитектуры. Подобно зелёному ковру, расстилался он на несколько метров.

«Хендрикс-стрит. Дом девять», – вспоминала девушка, следуя по прямой улице.

Джейн резко остановилась возле нужного ей места.

Её взору предстало здание крупных размеров, больше напоминающее гостиницу, нежели частный дом. Окружённое открытым палисадом, оно выглядело недешёвым. Жемчужная плитка на дорожках, гранитовая обделка, а также магнолия в клумбах – всё это давало ясно понять, что семейная чета Скаллари живёт более чем в достатке.

Ступив на десятисантиметровый газон, Джейн потеряла прежнюю бесповоротную уверенность в правильности своих действий. Однако, вспомнив, что не имеет за собой негативных мотивов, она продолжила свой путь по участку Скаллари. Мортон переступала цветы.

С соседнего дома послышался визг газонокосилки, предвещающий конец рабочего дня. Запахло кошеной травой.

В очередной раз шагнув по зелёному ковру, девушка почувствовала ногой поверхность, отличную от той, что она ощущала несколько мгновений назад. Присмотревшись, она заметила на газоне мобильный телефон.

Недолго думая, мисс Мортон уверенно взяла его в руки.

«Скорее всего, это Линды, – размышляла девушка. – Тогда нужно ей вернуть. Кстати… Отличный повод для начала разговора!»

Слегка улыбнувшись, она сделала ещё пару шагов вперёд.

«А что, если она просто заберёт телефон и прогонит меня? Дети богатых очень резкие и нагл…» – осеклась Джейн.

«Так или иначе, у меня в руках есть ценная улика. И я не позволю ей бесследно исчезнуть до того, как я использую её потенциал полностью».

Длинные пальчики коснулись дисплея телефона. Разблокировав устройство, девушка посмотрела на экран.

То, что она увидела, одновременно удивило, поразило и подтвердило её мысли и самые сильные опасения. Чувствуя одновременно радость от предчувствия верного пути, удивления от правильности своего действия, а также волнения, которое Джейн пыталась подавить, но продолжала смотреть на дисплей.

На нём виднелись пропущенные звонки от чересчур знакомого ей фотографа Брайана Брукса.

Глава 12

29 ноября

Вечер. Полумрак. Холодный ветер колышет шторы. Под легким его дуновением один скомканный тетрадный лист, подобно бильярдному шару, проехал по полу, толкнув другой. Жёлтый свет лампы. В бежевом стакане качается кофе. В стеклянной пепельнице догорает сигара. Наручные часы, что лежат на стопке чистой крафтовой бумаги, отсчитывают секунды. Тик‐так. Тик-так. Короткая стрелка скоро дрогнет, приближаясь к одиннадцати.

Деревянный толстоногий стол заполнен обрывками газет, вырезками, опустошенными стаканами, бумажным пакетом из кафе, что находится за углом, где делают сочные сэндвичи, пекут ароматные булочки с корицей и подают отменный кофе. На салфетке лежит засохший откусанный пончик. Раскрытый блокнот, из него только что грубо вырвали странички. На середине столешницы был освобожден пяточек пространства, на котором лежал очередной тетрадный лист, над ним нервно подёргивалась капиллярная ручка, то и дело проскальзывая меж пальцев левой руки, шныряя меж ними, а тем временем пальцы правой руки ритмично постукивали по столу.

Лишь тихий стук, тиканье часов и приглушённое завывание осеннего ветра.

Грузное тело, осевшее на стул, практически не шевелилось, только облаченная в серую рубашку грудь поднималась и отпускалась. Вдох. Выдох. Засохшие, потрескавшиеся губы чуть заметно шевелились; не моргая, мужчина смотрел в окно. Зрачки печальных глаз расширились до невероятных размеров, что могло показаться, как чёрная бездна отчаяния заполнит всю радужку и обязательно найдет щель, чтобы вытечь за грань и окрасить собой белок. Тогда отчаяние сможет парализовать всего человека и уже безжалостно крохотными шажочками подкрадываться к сердцу, чтобы также медленно, размеренно, оттягивая финал, парализовать и его. Последний стук, и сознание человека навсегда погрязнет в чёрной дыре. Словно в вязком дёгте потонет свет, детская игривость и амбиции.

Тик‐так. Одиннадцать.

За окном всё так же бездушно носился ветер, когда Бедфорд с трудом оторвался от стула и, шаркая, подошёл к шкафу. Он раскрыл чёрную папку и долго всматривался в текст, перелистывал и снова погружался в строки напечатанного дела. Это было одно из последних расследований на тот момент молодого и пылкого детектива. Его умозаключения были невероятны, решения столь непредсказуемы, что он сам с трудом мог поспевать за мыслями, а результат срывал голову каждому. Никто и подумать не мог, что за два часа работы в кабинете следователя с уликами и именами подозреваемых молодой детектив тогда выйдет и огласит имя преступника. И спустя короткое время собственноручно застегнёт на его запястьях наручники.

С годами пылкий нрав, развязное безрассудство и страсть к риску канули в небытие. Всё, что осталось – одиночество и отрешённость. Они усадили Бедфорда за этот стол, положили перед ним бумагу и всучили ручку. Всё, что оставалось это наслаждаться одиночеством и писать, писать о прошлой жизни. Резвый шаг, горящие глаза, стрельба, эксцентричные дамы, предсмертная агония, шелест новых купюр, ставки – в прошлом. Будто даже и не в его. Всё изменилось, оставив на память лишь яркие пятна.

Однако писать оказалось куда сложнее, чем расследовать дело, даже десятилетней давности. Слова, что могли бы описать героя или картину в голове автора, не могли перейти на лист бумаги не искаженными. Вечно были не те мысли, не те эпитеты, не та метафора… С одной стороны, задание для семилетнего ребенка: представь дуб, его могучий ствол, ветви и шелестящую крону, а теперь опиши это. Но писатель терялся в элементарных вещах: растрескавшийся ствол дерева, повидавшего немало на своих веках или совсем молодое стремящееся своими ветвями к небосводу деревце; зелёная ли листва у этого дуба или пара пожелтевших, иссохших листочков уже слетали и покоятся на траве; сидела ли на огромном сучке ворона или нет; дул северный или северо‐восточный ветер? Для писателя важно всё. Каждая деталь. Возможно, читатель с роду её и не заметит, да и критик пропустит мимо глаз, но она важна. Какого цвета пижама у второстепенного героя, от какой конфеты фантик лежит под кроватью, что сделал прохожий, заметив ссору молодой пары. Это всё мелочь, и она может даже не войти в финальный вариант произведения, но автор над этим долго ломал голову.

Бедфорд поставил на место папку и уставился на безмолвную улочку за окном. Приятный осенний холод пробирался под рубашку, будил мурашки и пытался проникнуть под кожу.

Квартиру всполошил телефонный звонок.

Бедфорд не сдвинулся с места, продолжая рассматривать мрачный пейзаж. Он медленно переводил взгляд с одного предмета на другой, пытаясь найти некий скрытый знак, какое‐то тайное посланий, призрачный намёк.

Телефон в углу комнаты снова подал голос.

Небольшое облачко пара рассеялось в леденящей ночной тьме. Писатель медленно пошёл к дивану у стены, надеясь, что пока он идёт, тот уже умолкнет. Но трубку снять удалось.

– Доброй ночи, – послышалось с того конца провода.

Бедфорд стянул со стола пепельницу, поставил её на диван и взял в зубы сигару.

– Это Клиффорд Мортон. Простите за столь поздний звонок, мне ужасно неловко. Мистер Бедфорд, я позвонил вам… за советом.

–Угу, – промычал детектив, делая затяг.

– Я очень встревожен поведением Джейн. Моя дочь уже не похожа на мою дочь. Она очень поменялась после того вечера, когда вы нанесли нам визит. Я боюсь за неё. Не смогу пережить, если с ней что‐то случится…

Повисла пауза. Бедфорд курил и смотрел в потолок. Он слышал, как его собеседник что‐то глотает, скорее всего, осушает уже не первый бокал фруктового бренди.

– Мистер Бедфорд, я опасаюсь того, что моя дочь решила вести собственное расследование пропажи Кейт, из‐за чего может оказаться в опасности. Она не имеет ни малейшего понятия, в какие дебри лезет, верно, мистер Бедфорд?

– Да.

– Вы думаете, что она в опасности?

– Я ничего не думаю, мистер Мортон…

– Мне безумно жаль, – перебил клиент, – что я потревожил вас. Поймите, что я боюсь потерять и вторую дочь…

Бедфорд оторвался от спинки дивана, упёрся локтем в колено и с силой надавил на глаза пальцами.

– Где сейчас Джейн?

Послышалось снова глотание и звяканье.

– Э‐э… Спит.

– Вот и вам не мешало бы вздремнуть… Мистер Мортон!

– Да?

– Нет ли среди ваших знакомых журналиста?

* * *

– Всего хорошего!

Трубка со звоном упала на место, сигару грубо затушили о дно пепельницы, смяв до неузнаваемости.

Писатель обхватил голову руками. Склонился над полом и покачивался, словно болванчик.

Сегодняшний день явно не войдет в число спокойных или обычных.

После беседы детектива с Карлом Мёрфи в ресторане, некоторые детали дела встали на свои места и стали складываться в более‐менее понятную картину. Но дома Бедфорда ждало разочарование. Ему позвонили из издательства и объявили о расторжении договора. Дело в том, что писатель заключил контракт на семь книг, которые он должен присылать в назначенный срок. Примерно на одно произведение давался год, плюс‐минус несколько месяцев. Пятый свой рассказ, как всегда в жанре детектива, он прислал вовремя, и его одобрили, даже критики восприняли на ура. Но следующую книгу свет, видимо, не скоро увидит.

Над нынешним рассказом писатель работал уже больше полутора лет. Но ничего годного не выходило. Последний срок вышел ещё в июле. Тогда разгорелся нешуточный скандал между писателем и сотрудниками издательства. От споров и пререканий Бедфорд почти ничего не выиграл. Ему дали последний шанс. Но и тот благополучно полетел в мусорную корзину. Идеи для написания успешного рассказа иссякли, силы были на исходе, приближался творческий кризис. Он обхватывал горло писателя своими костлявыми пальцами, кожа которых была покрыта слизью и струпьями, и душил. Этого не понять издательству. Есть даты, числа, цифры – на кону большие деньги, так что отмазка в виде диагноза «отсутствия Музы» никого не удовлетворяла. И сегодня пришёл тот самый конец – договор расторгнут. В ближайшие дни нужно оплатить неустойку и молиться, чтобы не подали в суд. Но такие большие деньги не валялись в кармане зелёного пиджака у Бедфорда, поэтому несчастный писатель мог рассчитывать лишь на оплату своего расследования, будучи нанятым Клиффордом Мортоном, и то, если Кейт удастся найти.

Но непонятно почему, ведь итог уже известен, Бедфорд всё же пытался выдавить из себя хоть одно предложение для своего рассказа. Он провел весь день за столом, водя ручкой по бумаге, но всё равно остался топтаться на месте. Десятки испорченных листов, литр выпитого кофе, несчитанное количество выкуренных сигар, впустую потраченное время…

Тик‐так. Половина двенадцатого. Писатель вернулся к окну.

Тик‐так. Полночь. Бедфорд расхаживал по квартире взад‐вперед, пиная мятые черновики.

Тик‐так. Он стоял и пальцами барабанил по краю стола, не сводя взгляда с жалко чистого листа. Взял кружку, выпил холодный кофе, после чего долго вертел её и всматривался. Секунда, и кружка полетела в стену. Массивная рука сгребла все, что покоилось на столе, и с силой сбросила на пол. Бумага, книги, блокнот, стаканы, часы… Чудом уцелела пепельница; упала на ежедневник Кейт.

* * *

«Еще при первой нашей встрече было понятно, что мистер Мортон мне не слишком доверяет, однако смело вручил дело о пропажи его дочери, – думал Бедфорд, скучая в очереди. – Но как же объяснить этому глупцу, что его откровение со мной не выйдет за пределы моего личного допроса и поможет в расследовании, что самое главное. Какой смысл в сокрытии каких‐то тайн, если они в любом случае всплывут? Тем более от меня».

Сегодняшний поход в архив оказался успешным, даже поднял настроение Бедфорду. Писатель проторчал в компании пыльных папок и доисторического компьютера около пяти часов, после этого сразу направился в любимое кафе за чёрным кофе, чтобы немного отдохнуть и набраться сил для дальнейших планов. День обещает быть продуктивным.

– Мне латте, пожалуйста, – заказала женщина, стоящая перед детективом, и бариста сразу принялась за работу.

Им оказалась молодая девушка, она проворно справлялась с варкой кофе, с подачей дополнительных снеков и лакомств, быстро рассчитывала покупателя. На ней задержал взгляд детектив. Он смотрел на неё чересчур пристально, даже в какой‐то степени неприлично, что когда время заказа дошло до него, то девушка заметно сконфузилась.

– Ристретто.

Бариста пыталась раствориться в воздухе, пока готовила кофе под прожигающим взглядом клиента, но Бедфорд этого даже не заметил. Он положил купюру, забрал свой заказ и сел за столик у окна, стараясь выкинуть из головы ненужный мысленный хлам в виде лица молодой девушки. Его внутреннего перфекциониста задела форма бровей юной особы – одна бровь была на пару миллиметров выше другой и чуть шире.

Бедфорд смотрел на панораму, как люди спешат с работы на ланч и забивают собой все местные кафе и рестораны. Детектив не торопясь потягивал горячий ристретто из маленькой кружечки и размышлял: «Очень сложно сделать вывод, если нет возможности залезть в чью‐то голову. Зачем мистер Мортон скрыл от меня судьбу своей бывшей жены? Я порылся в архивах и, действительно, миссис Мортон, мать Джейн и Кейт, ушла из семьи, когда девочки не достигли еще и подросткового возраста. Оставив детей, она уехала в Сакраменто, штат Калифорния, вышла замуж за режиссера Даниэля Феррелла. Сейчас работает в благотворительной компании и растит пятилетнюю дочку».

Он достал из кармана небольшой свой блокнот и просматривал записи, что на скорую руку набросал сегодня утром.

«История бывшей жены мистера Мортона здесь может и не причём, как, наверно, и следующая – судьба Одри Рассел. Вряд ли то, что было тридцать два года назад имеет отношения к сегодняшним событиям, однако было интересно узнать, что Мортон был дважды женат. И первой его супругой стала та самая Одри Рассел, работала тогда в стриптиз‐баре в Йонкерсе. Видимо, Клиффорд не смог устоять перед приватным танцем и повёл танцовщицу сразу под венец. Через два года у молодого начинающего бизнесмена появился первенец – мальчик. Но дальше судьба Одри Рассел покрыта мраком. Пара рассталась, по документам со слов Мортона из‐за того, что он заподозрил жену в измене и вскоре застукал её с любовником. Мальчик после развода остался с матерью. Ну а Клиффорд уже через полгода обручился со Стейси Эванс, нынешней Стейси Феррелл. Так что я даже теряюсь в сомнениях, кто в этой супружеской паре кому изменял», – усмехнулся Бедфорд.

К двум часам он планировал посетить Колумбийский университет, встретиться с Брэндоном Сандерсом и поговорить. Вчерашняя беседа с Карлом Мёрфи навела детектива на новую версию.

Самым главным и сложным вопросом во всём этом расследовании – связаны ли дела мисс Мёрфи и мисс Мортон. До того злополучного вечера, когда Бедфорд вместе с Брайаном Бруксом обнаружили тело Роуз Мёрфи, можно было смело считать оба похищения связанными. Обе студентки одного университета, обе знакомы с общим подозреваемым – Брэндоном Сандерсом. С Роуз он взаимодействовал однажды в порыве гнева брошенным обещанием, что расплата придёт, ведь Карл Мёрфи тогда собственноручно потопил партнера в океане бизнеса. Конечно, Сандерс тогда потерял всё, что побудило его найти работу в стенах университета, примерить на себя роль спокойного преподавателя с кафедры теории языка и межкультурной коммуникации. Жить как среднестатистический человек, преподавать и выжидать удачного момента восторжествования мести. Смотреть и следить за студенткой Роуз, узнавать о ней достаточно информации, чтобы в очередной вечер понедельника – двадцатого октября – похитить девушку. Только вот зачем держать её в плену месяц, а потом убить и выбросить в парке? Ни вымогательства денег, ни следов насилия… Может, вскрытие что‐то покажет?» – подумал детектив, убирая в карман блокнот и допивая кофе.

На улице светило приятное солнце, дул свежий ветер и не было даже намека на то, что уже через три дня должен начаться декабрь.

В Колумбийском университете в субботу было не так много народу. Бедфорд посмотрел в расписание, где сейчас вёл пару мистер Сандерс, и уже ожидал конца занятия; он остановился у окна за две двери от нужной аудитории. Рядом стояли большие горшки с хойей, с неё свисали огромные грозди пятилистных розовых цветков, и комнатными пальмами. В коридорах пахло хлоркой и лимонной кислотой, вероятнее всего, только что помыли пол и протерли подоконники.

«Если склоняться к Брэндону Сандерсу, как к убийце, то остается еще один вопрос – зачем он похитил Кейт Мортон? Да, они были вместе. Да, они расстались. Каждым чувствам свойственно затухать. Но это не значит, что необходимо похищать мисс Мортон и насильно заставлять кого‐то любить. Как сказала подруга Кейт: “Отвергнутый мужчина способен на многое”. Но я никак не могу понять, зачем ему ее похищать? Чтобы воплотить все свои фантазии в реальность? Как‐то не сильно он похож на маньяка… – Бедфорд почесал затылок. – Но. Тогда, вероятнее всего, стоит ожидать и второго убийства, и уже на глаза полиции попадется труп мисс Мортон.

И всё же мотива на двойное убийство я не вижу. Первое убийство играло роль мести, поэтому Сандерс играл в открытую. Но похищение Кейт это уже что‐то личное. Брэндон Сандерс должен знать, что если не получается быть хорошим, то нужно быть осторожным».

Постепенно стали открываться двери аудиторий, и оттуда выходили толпы студентов, они разбредались по коридору, чуть не сталкиваясь друг с другом. Из нужного кабинета вышел преподаватель с тремя папками в руках, он закрывал дверь, когда Бедфорд вышел из‐за горшков с растениями, чтобы поговорить с первым подозреваемым, на горизонте появилась Джейн Мортон. Она, заметив Брэндона Сандерса ускорила шаг, отчеканивая каждый элегантными туфельками. Бедфорд снова юркнул в заросли хамедореи и встал боком, навострив уши.

Мисс Мортон подбежала к преподавателю.

– Мистер Сандерс, добрый день.

– Добрый, мисс.

– Простите, что отвлекаю, но я хотела бы спросить, могу ли сегодня не посещать семинар?

– Отчего, мисс? – спросил Брэндон Сандерс, смотря на Мортон‐старшую поверх очков.

– Дурно себя чувствую. Весь день ужасно болит голова, – и она приложила пальцы к левому виску. – Может это всё из‐за смены погоды или магнитных бурь… Я сама мало что понимаю в этом. Приняла обезболивающее, но все безрезультатно. Стало только хуже. – И она покачала головой, продолжая держаться за больное место.

– Хорошо, мисс. Выздоравливайте.

Положив ключ в карман, обняв папки, равнодушный Сандерс удалился, завернул за угол.

Джейн Мортон проводила взглядом преподавателя. Через несколько секунд после того, как он скрылся из виду, девушка убрала руку от виска, поправила прическу и цокнула языком. Гордо подняв голову, направилась в сторону лестницы.

Наконец, мистер Бедфорд выбрался из своего убежища и проследовал за Брэндоном Сандерсом, тот уже раскладывал свои папки на столе в кабинете, где сидели единичные студенты.

– Мистер Сандерс, – сказал детектив, проходя в небольшую аудиторию, – можете уделить мне пару минут?

Ошарашенный преподаватель породил паузу, после чего поправил очки и произнес:

– Здравствуйте. К сожалению, нет. Сейчас начнутся занятия… Возможно, после них я найду свободное время.

Детектив глянул на наручные часы.

– У меня нет времени. Тогда в следующий раз.

– Да, конечно. До встречи.

Бедфорд вышел из кабинета, пару минут наблюдал за преподавателем, как тот листал файлы в папке, доставал какие‐то списки и что‐то там писал. Вскоре весь кабинет заполнился студентами, и мистер Сандерс переместился со стола за кафедру, откуда стал громко говорить. «И этот человек вознёс над горлом Роуз Мерфи нож, – размышлял детектив, – и хладнокровно прикончил. Ладно, стоит всё же проверить его алиби. Может быть, завтра», – и он пошёл к выходу.

Тем вечером в парке Бедфорд мало что смог сказать о теле Роуз, поэтому надеялся на вскрытие патологоанатомами и уже спешил в полицейский участок.

Бедфорд хотел уладить лишь две вещи. Первое – связаны ли дела Роуз и Кейт, и если да – как именно. Абстрагируясь от имён подозреваемых и называя виновного просто преступником, то кто он? «Если убийство и похищение мисс Мортон это дело рук одного человека, то стоит ждать очередной труп на парковой тропинке или есть надежда, что Кейт ещё жива, и есть время на её поиски? И если этот преступник связан с девушками, то по какому принципу их выбирал? И если первая догадка верна, то в поисках этого преступника мне поможет вскрытие тела Роуз. Там точно должны быть хоть какие‐то зацепки, улики: будь то грязь под ногтями или кровь, или кожа, возможно, какое‐то вещество… Любая деталь послужит продвижением. Если же это разные дела, то становится всё проще. Мне не стоит больше забивать себе голову мисс Мёрфи, старыми проблемами её отца и всякой похожей ерундой. Тогда вернусь назад к делу, которое мне поручил мистер Мортон – найди его дочь Кейт; о некой Роуз там и речи не шло. Но вот только как узнать наверняка – одних это рук дело или разных психопатов?»

Второе – полностью снять обвинение с Брайана Брукса. «Этот парень точно не причём, лишь оказался заложником ни того места и ни того времени. Такое часто случается. Стоит вляпаться ботинком в лужу, и все вокруг начинают тебя называть неряхой. Но всё же я бы не отказался от ещё одного тет‐а‐тет с ним, ведь тогда нам поговорить, к несчастью, не удалось. Я уверен, что этот парень знает куда больше, чем могут себе представить остальные. Стоит вспомнить наш прошлый диалог».

Бедфорд уже зашёл в полицейский участок, как до него донеслись голоса мужчины и женщины. Притом вторая доминировала.

– …какая разница?! Одной версией больше, другой – меньше! Вы всё равно ни черта не делаете!

– Мисс, прошу вас…

– Капитан, вы обязаны хотя бы выслушать меня! Я не голословна! У меня имеются доказательства!

– Мисс…

Гомон продолжался.

Бедфорд пошёл дальше, чтобы лицезреть происходящее. Посреди рабочего процесса, среди столов сотрудников полиции стоял капитан, весьма серьёзный на вид мужчина, высокий, подтянутый и с надменным спокойствием на лице, однако глаза бегали туда‐сюда, и рядом стояла девушка, трясла перед лицом капитала флэшкой и не менее властным голосом рапортовала:

– Этот преступник разгуливает на свободе, потому что такие как вы повелись на поводу у Брайана Брукса! Он ни перед чем не остановится, ему было мало двух несчастных девушек, он похитил и третью! Вы хотите, чтобы смерти продолжались…

Бедфорд прошёл вперёд и на секунду впал в оцепенение. Перед капитаном стояла Джейн Мортон.

– Вас засыпят заявлениями, парки просто потонут в горах трупов, а вы, как слепые котята, будете верить в невинность смазливого Брукса?! Опомнитесь! У вас под носом орудует серийный маньяк! Вот, вот, – девушка снова начала размахивать флэшкой, – доказательства! Он угрожал им! Всем им! – дальше Джейн смягчила тон и сунула флэшку прямо в ладонь капитану. – Прислушайтесь. Я вас прошу, начните поиски Линды Скаллари, пока не поздно. Пожалуйста, не спускайте глаз с Брукса, он… он опасен.

Она долго смотрела на измученное лицо капитана, попрощалась с ним и направилась к выходу. Девушка выглядела подавленной. Выходя в небольшой коридор, чуть не споткнулась, от неожиданности подняла глаза и заметила Бедфорда, что стоял неподалеку и наблюдал за её усталой походкой. Джейн тяжело вздохнула и подошла к мужчине.

– Добрый день, мистер Бедфорд. Что вы здесь делаете?

Девушка была бледна, но держалась достойно: гордо поднятый подбородок, безразличный взгляд.

– Здравствуй, Джейн. У меня к тебе тот же вопрос.

Мисс Мортон цокнула языком.

– Я сейчас работаю. Кхм… меня долго не будет дома, нужно еще с родителями Роуз Мёрфи встретиться, так что не беспокойся, я за тобой не слежу.

– О, мистер Бедфорд, поверьте, меня это мало волнует. Наверняка пришли сюда, чтобы узнать, что нарыли это бездари в деле моей сестры. Не теряйте свое драгоценное время на них, они и пальцем не пошевелили.

– Мне казалось, что ты доверяешь полиции.

– Ровно так же, как и вам.

Глаза Джейн на мгновение сверкнули.

– Я слышал, ты говорила о Линде Скаллари. С ней что‐то произошло? – сквозь зубы процедил Бедфорд.

– Это не ваше дело. Насколько мне известно, мой отец вам платит на расследование похищения Кейт.

– Нельзя сделать кирпич без соломы. Мне нужна любая информация, что хоть как‐то может быть связана с твоей сестрой.

– Тогда интересно, чего это вы стоите на месте?! Вперед за добычей информации! – она развернулась и направилась к двери. – И, мистер Бедфорд, постелите лучше эту солому себе, чтобы падать в глазах моего отца было мягче. В моих вы давно упали.

Бедфорд с силой стиснул зубы.

Мимо прошёл толстый, усатый полицейский, встал около доски объявлений, и крепил на нее какие‐то бумаги.

– Сэр!

– М‐м? – промычал полицейский, не отрывая ни глаз, ни рук от доски.

– Не подскажите, кто занимается делом Роуз Мёрфи?

– Подсказать‐то подскажу, только толку с этого? Глухое дело, скоро, наверно, закроют его.

– Почему?

– Ну а как? Ни свидетелей, ни подозреваемых, точнее… А вы вообще кто? – опомнился полицейский.

– Я… юрист семьи Мёрфи. Узнав о том, что девушку нашли мёртвой, получил распоряжение от Карла Мёрфи взглянуть на дело. Ничего не исправить, но удостовериться следует.

– Это правильно. Не доверяйте слухам, доверяйте своим глазам. Так всегда мой отец говорил. А девчонку‐то жалко, конечно, молодая совсем…

– Сэр, кто все‐таки занимается этим делом?

– А, детектив Чендлер.

Усатый полицейский проводил Бедфорда до стола детектива Чендлера и направился в уборную. За столом сидел мужчина лет сорока, откинувшись на спинку стула, перекладывал документы из руки в руку, периодически вчитываясь, щуря глаза; во весь лоб у него был широкий шрам.

– Детектив Чендлер?

– Да, – тот поднял глаза. – Чем обязан?

– Я – Бедфорд, семейный юрист. Меня прислали Карл и Долли Мёрфи. – Он протянул руку для приветствия.

– Очень приятно. Меня зовут Гейб Чендлер. Чем могу помочь? – он оторвался от бумаг и предложил присесть Бедфорду.

– Почему решили закрыть дело?

– Хм… Кто вам это сказал? А хотя не важно. Просто дело очень запутанное и… нулевое. Ни улик, ни отпечатков пальцев, ни частиц ДНК убийцы…

– Но вы же понимаете, что виновный разгуливает по городу?

– Безусловно. Поэтому мы и не закрываем дело. Есть шанс, что он ещё объявится.

– Что вы этим хотите сказать?

– Смотрите, мистер Бедфорд, – Чендлер без труда нашёл фото с места преступления, – такой характер убийства свойственен серийным маньякам. Если есть одна жертва, будет и вторая. Видите порез? Он очень глубокий, почти до костей доходит, убийца в миг перерезал все артерии. Жертва не мучилась. Однако возьмём во внимание тот факт, что мисс Мёрфи объявили пропавшей двадцатого октября. Прошёл почти месяц после её исчезновения. Значит она жила у убийцы. Здесь, конечно, я затрудняюсь ответить на вопрос, что девушка могла делать так долго у похитителя. Следов насилия обнаружено не было…

– В итоге, она мертва.

– Да, это тоже странно, что после месяца заточения преступник убивает свою жертву и подбрасывает в парк.

– Вы сказали, «заточения»?

– Всё верно. Её держали взаперти. Эксперты нашли на одежде следы грязи, песка, пыли. Это всё похоже на какой‐то погреб, гараж, старый сарай, где маньяк может прятать своих жертв. Ах да, ещё состояние кожи. Она значительно посветлела, даже посерела, и истончилась, что свидетельствует о том, что её держали в изоляции от солнечного света.

– Понятно. Гейб, а результаты вскрытия я могу посмотреть.

– Да, конечно.

Чендлер начал снова рыскать в бумагах, в поисках нужного документа.

– Держите. Там сказано, что тело было истощено, но всё равно относительно здорово. То есть, убийца кормил свою пленницу, он сохранял ей жизнь до того злополучного дня.

– Хм… здесь написано, что смерть наступила примерно в три часа после полудня, но нашли её в половине восьмого.

– Всё верно.

– Нет, Гейб, послушайте! Девушку убивают в три часа дня, а находят спустя пять часов в людном месте. – В ответ тишина. – Это значит, что её привезли уже мёртвую часам к семи в парк и положили в эти кусты.