Босиком по звёздам

Он долго думал с чего начать, и, наконец, решился и стал рассказывать:

– Почти два года назад, когда я начал встречаться с твоей сестрой, я думал что влюбился на всю жизнь. Мне нравилось проводить с ней время, слушать её, помогать. Я всегда волновался за неё, хотел защищать. Но это продлилось не больше года, мои чувства быстро ослабели. Я продолжал дорожить ей. Переживать за неё, заботься, мне было это не в тягость. Но желания целовать её, ходить на свидания больше не было. Я очень любил её и люблю сейчас, но как лучшего друга или сестру. Ничего большего я к ней не чувствую.

Он останавливается, и смотрит мне в глаза, пронзая их своими глазами, как лучи солнца прознают воздух. Не знаю, что ответить. Это всё странно.

– Почему? Что повлияло на это? – я не отрываюсь от его лица. В голове я неустанно твержу, что не имею право простить его. Он не заслуживает этого.

–Я не мог.…Ведь тогда мне пришлось перестать видеться и с тобой, – его слова, словно ведро холодной воды окатываю меня. Мне кажется, что я ослышалась или не так поняла. Наверняка он имел в виду что-то другое.

– Ч-что? – выдавливаю из себя.

– Через полгода наших отношений, Рэйчел решила познакомить меня с вашими родителями. Тебя я знал, но видел пару раз. Уроков совместных было мало, и я как-то не обращал на тебя внимания. В тот день, у вас на ужине, ты забежала на кухню перепачканная в крови и держалась за руку. Тебя, кажется, собака укусила. Тогда я разглядел тебя. И сразу же влюбился. Я боялся, что если я порву с твоей сестрой, ты возненавидишь меня, – Алан ненадолго прервался, но быстро продолжил свою исповедь:

– В тот ночь, когда ты упала, я не мог найти себе места. Я не знаю, зачем соврал. Я долго искал тебя, я не знал, куда ты убежала. Один парень сказал, что ты побежала прямо от дома, в сторону пляжа, но там тебя не было. Тогда я свернул в сторону выезда и увидел тебя, как ты сворачиваешь в какую-то чащу. Я удивился, сколько ты пробежала, и ринулся за тобой, но на машине проехать здесь сложно. Увидев тебя бегущей по мосту, меня словно парализовало. Я сидел бездвижно в машине, смотрел, как ты вбегаешь и почти сразу падаешь. Элиан, прости меня. Я не стану оправдываться, я лишь хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, – Алан замолкает. Я долго молчу, не зная, что ответить, а точнее мне не хватало уверенности сказать, что обязана. Но мне всё же удаётся найти в себе силы порвать со всем эти раз и навсегда.

-Сейчас, всё это не имеет значения. Понимаешь? Слишком много воды утекло. Ты мне нравился и даже очень, но ты всё испортил… Я не могу любить того, кто врёт мне…

– Но…, – он берёт моё лицо в ладони, я смотрю на него: мне так хочется обнять его, сказать, что всё хорошо, мы можем быть вместе, но не должна этого делать. Мы просто глупые подростки, о любви не может быть и речи.

Алан не отпускает меня. Я плачу, слёзы скатываются по щекам на руки Алана. Он наклоняется к моим губам, но я не позволяю ему поцеловать меня.

–Я все сказала, отвези мне домой.

Алан больше не проронил и слова…

Глава 6

«Волк-одиночка»

После того, как Алан привёз меня домой, уже стемнело. Вернувшись домой, как ни странно, мне не пришлось извиняться и оправдываться за своё поведение. Мама была на кухне и даже не посмотрела в мою сторону, когда я поднималась по лестнице в комнату. Но позже она постучалась ко мне и вошла в комнату, держа в руках стакан с водой и контейнер с лекарствами и каплями. Неожиданно для нас обеих я расплакалась и кинулась к ней в объятья. Мы стояли так достаточно долго. Задыхаясь слезами, я рассказал о Келли, и почему мне пришлось уйти. Но это не всё. Я продолжала извиняться за все страх, ужас и боль, что ей с отцом пришлось пережить из-за меня. Мама поцеловала меня, сказала, как сильно любит и предложила мне выпить успокоительное. Я отказалась и соврала, что хочу спать.

Я долго думала о Келли, о том, что я ей наговорила. Я не понимаю, жалею ли я о том, что сказала, или нет. Я действительно разозлилась на неё. Устроить вечеринки, по поводу моей выписки их больницы, в которой я оказалась после предыдущей вечеринки Келли. Это же действительно очень глупо.

Сейчас я лежала тупо глядя в потолок. Обдумав всё о Келли мысли перескочили на Алана. Неужели всё это время он любил меня, а не мою сестру? Мне всегда казалось, что их отношения достаточно крепкие, а чувства сильные, чтобы остаться парой и после поступления Рэйчел в другой штат. Мама не раз представляла их свадьбу, и как бы меня это не ранило, я знала, что эти двое надолго вместе. Но всего за какие-то пару недель всё перевернулось с ног на голову. Рэйчел пропала, Алан признался, что любит меня. Как бы то ни было, но сохранять отношения, из-за страха потерять связь со мной верх идиотизма. Его общение с Рэйчел никак не улучшило наше.

***

Ночь пролетела быстро. Уснула я поздно, однако встала за три часа до будильника. Голова болела, но, кажется, к этому я привыкла.

Сегодня был понедельник, первый день в школе после произошедшего. Я боялась этого дня, как огня. Боялась взглядов других людей, сплетен. Мысль, что Келли и Стив будут рядом, успокаивала меня, но после случившегося, я понимала, что они со мной не заговорят.

Плюс ко всему, по рекомендации моего лечащего врача, я буду весь оставшийся месяц, ходит к школьному психологу. Только представьте: я, один на один с мисс Мелтон, в маленьком кабинете. Ужас…

Разломавшись, я заставляю себя встать с кровати и пойти в душ. Делаю воду погорячее. Струйки воды скатываются по телу, на время, забирая страх появления в школе.

Спускаюсь на кухню. К моему большому удивлению, никого не было дома, время полшестого утра, а дом пуст. Дверь в комнату Рэйчел так и заперта, её все-то нет.

Набираю стакан воды и выпиваю все таблетки, из контейнера с табличкой «Понедельник – Утро»: ещё в больнице я разложила все таблетки по ячейкам контейнера и подписала по дням недели и времени суток. Мама оценила такую ответственность.

Проходя в гостиную, отправляю маме сообщения, с вопросом, где она. Через минуту мне приходит ясный ответ – «работа» – не слова больше.

Включаю телевизор, на новостной канал, послушать утренние новости. Молодой человек, лет тридцати, с кудрявыми волосами рассказывает свежие новости: открытие нового курорта для пожилых людей, за городом: разнообразное и полезное меню, большое количество развлечений и новые методики лечения; скоро в американский школах, начнут проходит выпускные, первые места по рейтингу поданных заявок занимают университеты «Лиги плюща» и « Семи сестёр» (семь старейших и наиболее престижных колледжей для обучения девушек, на восточном побережье США); вчера какой-то молодой человек пытался ограбить продуктовый магазин, однако в очереди за покупками, оказался сотрудник полиции, который оперативно задержал преступника.

–Не спишь в такую рань? – папа спускается в гостиную с чёрным портфелем в руках, я отключаю телевизор, прежде чем ответить.

– Что-то не спится. Ты уже на работу?

– Да. Даже позавтракать не успеваю, – папа подходит к полке с обувью и достаёт свои чёрные туфли.

– Положить тебе с собой?

– Нет! Я побежал, хорошего дня в школе!

***

Завтракать я не стала, ничего не лезет. Папа уехал на работу, мама так и не появлялась. Я сидела в гостиной, размышляя о том, как хотела бы отмотать время вспять. За каких-то две недели, мир превратился в настоящий кошмар. Я упала с моста, и все думают, что я самоубийца. Но я не хотела закончить эту жизнь. Я даже не осознавала, что падала. Боль и предательство затуманили разум, я ничего не понимала. Теперь я не могу заниматься танцами, так как последствием падения стал ушиб головного мозга, тяжёлой степени. Все мои мечты рухнули в ту ночь.

Ещё, я все-то не знаю, где Рэйчел. Она даже не извинилась и ни разу не навестила меня в больнице. Ведь если бы не она ничего бы этого не произошло. Алан Моррис всё это время был влюблён меня и водил за нос мою сестру, а сейчас корчит из себя бедного героя.

И вишенка на этом горе-торте, ссора с Келли из-за её попытки показать себя заботливой подругой.

Я в тупике. Всё это произошло за какие-то две чёртовых недели, я очень устала. Хочется спокойной жизни.

Не знаю, сколько я пролежала, размышляя о происходящем. В половине восьмого я опомнилась и пошла собираться в школу.

Надеваю черный свитер и джинсы. Даже не думаю про макияж. Кладу в сумку тетради, телефон, и направляюсь к выходу.

Погода сегодня пасмурная, но я люблю дождь. Обычно я сижу в комнате, читаю книги или в голове придумываю новые движения для танца.

***

Небо гремит. Скоро пойдёт дождь. К счастью до школы я успеваю дойти, ни капли не промокнув.

Захожу в здание, первым уроком физкультура, но на неё я могу не идти, так как врач выписал мне освобождение.

Я нахожу свой шкафчик и застаю возле соседнего Келли, копошившуюся с кодовым замком. Она даже не взглянула на меня. Я незаметно оглядела её, и тоже отвернулась к шкафчику.

Сегодня на ней было длинное худи белого цвета с изображением какой-то группы. На ногах широкие джинсы, тёмно-коричневого цвета. Волосы были заколоты «крабом» и снизу выбивались пряди. Она стояла, крутя тонкими белыми пальцами по кодовому замку, безуспешно пытаясь открыть дверцу.

***

– Элиан, слышишь? – будто из глубины я слышу женский голос.

– Что? – вернувшись обратно в коридор школы, я не сразу понимаю, что происходит. Келли возле шкафчика уже не было, а я почему-то сидела на полу, держа в руках учебник по биологии.

– Ты в порядке? – Мисс Мелтон помогает мне подняться. У меня очень сухо в горле, перед глазами пятна.

– Кажется, я задумалась и…. Вы нашли меня здесь? – не помню что произошло. Руки трясутся.

– Ты не пришла ко мне на приём. Я решила посмотреть, какой твой первый урок, и когда, возвращалась, один из учеников десятого класса схватил меня за руку и повёл сюда, сказав, что одной ученице стало плохо.

– Видимо последствие травмы. Наверное, я резко повернулась, и у меня потемнело в глазах. Да, именно так всё и было, – Мисс Мелтон помогла мне подняться и повела к себе в кабинет.

– Присаживайся, я скоро подойду, и мы начнём,– Мисс Мелтон уходит в другую комнату кабинета с табличкой «Архив», оставляя меня одну.

Кабинет был настолько светлым и уютным, что я сразу же расслабилась. Я прошла к столу и села на мягкое бежевое кресло…

Стол мисс Мелтон располагался возле окна и был завален кипой бумаг и почти на половину заклеен красными, голубыми и зелёными стикерами с именами учеников нашей школы. Посередине стола гудел серенький ноутбук, какой-то старой модели – у моего отца был точно такой же, – а сбоку от него красовался небольшой кактус, который, видимо, начал цвести.

Мисс Мелтон долго не выходила из архива, и я успела детально изучить весь кабинет, а не только рабочий стол.

В невысоком шкафу, с лева от входа, в ряд стояли папки. Все были чёрного цвета и пронумерованы, но располагались папки не по порядку. Напротив шкафа, стояла небольшая софа в цвет кресел с двумя обшитыми кожей подушками – круглой и цилиндрической формы.

Но, несмотря на этот свет и уют, был какой-то беспорядок, хаос.

Наконец в комнате появляется Мисс Мелтон и садится за стол. Сейчас, когда перед глазами ничего не плывёт, и нет чёрных пятен, я могу её разглядеть. На ней серое длинное платье, дополненное металлическим ремешком; волосы собраны в небрежный пучок; на носу очки, губы накрашены персиковым блеском. Выглядит, в целом, очень мило.

– Ну, Элиан, начнем. Я знаю, что тебе можно не посещать физкультуру. Поэтому нам не придётся пропустить первый приём, из-за твоего обморока. О, если, конечно, ты себя хорошо чувствуешь, – Нора Мелтон достаёт из задвижки стопку цветных стикеров и раскладывает перед собой по цветам.

–Вот направление и другие документы, – мои надежды, что меня отпустят на урок, разбились в крах. Я и не подумала, что из-за освобождения от физкультуры, у школьного психолога появится возможность помучить меня подольше.

–Хорошо, ну давай приступим. Как твои дела, в школе, дома, с друзьями? – Вот так сразу? Я думала, что сначала, мы проведём какой-нибудь из её тренингов или ещё что-то. А вопросы потом.

–Все в полном порядке: с мамой и папой отношения замечательные, они очень заботливы; Рэйчел, моя сестра, уехала, это тоже относится хорошим новостям; да, с Келли есть трудности, но я уверена – это ненадолго. На этом всё. Я могу идти?

–Ты так торопишься, тебя кто-то ждет?

–Нет.

–А ты чувствуешь себя одинокой, хватает ли тебе родительского внимания? Не хочется ли тебе, поделится чем-то очень важным, с кем-то кто поддержит и поймёт. Тебе есть с кем обсудить мысли?

Я начинаю отвечать, но осекаюсь. Правильных слов я ещё не подобрала, а говорить психологу что-то не подумав опасно. Нужно отдать должное – она задела меня за живое, мне действительно не хватает любви, но я не хочу об этом говорить.

–Послушайте, я не одинока, и мне всего хватает. Я просто упала. Понимаете? Я не заметила мост и упала. Можно мне идти на урок?

– Тебе нет смысла идти на урок, от которого тебя освободили, – довольно резко подмечает мисс Мелтон. – А теперь объясни мне, – уже мягче продолжает она,– как можно не заметить мост? Нужно быть больным или слепым.

–По-вашему я больная? Может я и одинока. Мне не хватало внимания родителей и друзей. Но я не больна. Сейчас со мной всё хорошо. Я не нуждаюсь в любви, мне её предостаточно.

– Но ты одинока? Можно болеть от чего угодно.

– Да, но это не значит, что я больна, и поэтому решила спрыгнуть. Одиночество ведь не болезнь.

– А разве люди не страдают от него? Разве им не становится плохо и они не хотят от него избавиться, «вылечиться» от него?

– Я не знаю, кто-то любит одиночество, а значит это не болезнь, ведь нельзя любить то, от чего люди чувствуют себя ужасно. И если судить так, как вы, то полмира больны.

– Именно так. Все люди чем-то больны: любовью, одиночеством, невзаимными чувствами, обидой. Разница от обычной болезни, что человек сам выбирает: излечим он или смертельно болен.

– И вы? Вы тоже больны?

– Да… Думаю да.

– И чем, если не секрет?

– Я больна, как раз одиночеством… Смертельно больна. – Она замолчала, а на глаза выступили слёзы. Мне стало жутко неловко.

– Извините.

– Ничего, встретимся завтра.

Я вышла из кабинета со звонком на перемену. Чувства после приёма были смешанные. Хотелось уйти домой и лечь под одеяло. Сейчас у меня урок биологии. Взяв тетради из шкафчика, я направилась в кабинет.

***

Без Келли было очень пусто и непривычно. Пустой стул рядом со мной напоминал о ссоре с Келли, и действовал мне на нервы. В кабинет заходит Алан, увидев меня одну, он уже было направился ко мне, но вошедший следом Стив окликнул его, и тот вернулся и сел с ним. Я выдохнула с облегчением. Мне его видеть не хотелось, не то чтобы сидеть вместе почти час.

Прозвенел звонок. В кабинет заходит мистер Гриффин, бурча что-то под нос. Кинув на стол папки, он вякнул нам садиться и написал на доске тему урока.

Мистер Гриффин чудаковатый старичок. Ему уже за шестьдесят, но уходить на пенсию он не торопиться. Учитель он хороший, но с памятью уже большие проблемы. Он постоянно забывает, какой сейчас день и месяц, забывает данные, а иногда и вовсе может весь урок проболтать о своём рыжем коте, которого иногда тайком проносит в школу. Благодаря ему, мы знаем, что любит есть, этот пушистый комок, как долго он гуляет и какой у него график купания.

Мистер Гриффин начинает повторять нам о фотосинтезе.

– Для благополучного протекания такого процесса, как фотосинтез, растению просто необходим свет. Если растение не обеспечить солнечными лучами, или же искусственно созданным освещением, то ….

– Извините, – в кабинет заходит Келли, мистер Гриффин молча обводит её взглядом и незаметно кивает. Келли проходит к нашей парте, и садиться рядом, не произнося и слова.

Весь урок она ни разу не посмотрела в мою сторону, а на уроке французского она поменялась местами с Ниной: милой скромной девушкой, с ангельским голос, но очень назойливой.

Уроки тянулись медленно. Келли весь день игнорировала меня, но и я не хотела начинать разговор первой.

После школы у меня абсолютно не было желания идти домой, и я решила отправиться в парк, погулять и подумать о нашей с Келли ссоре.

Первый день в школе оказался не таким ужасным. Никто не задавал вопросов, на переменах почти никто не тыкал в меня пальцами и не шептался. Разумеется, то, что произошло со мной, не могло пройти мимо школьников, однако ко мне никто не лез, и это замечательно. Думала я, до одного момента.

Когда я выходила из ворот школы, меня с силой толкают в спину, я падаю на колени. Неприятная боль раздаётся по телу. В глазах с минуту всё плывёт. Придя в себя, слышу голос:

– Что, Элиан, опять ноги не держат? – я поворачиваюсь на голос, передо мной стоит девушка из класса Рэйчел, а рядом стоит Чак и снимает меня на видео.

– Миранда, Рэйчел понравится это, спасибо за помощь! – я оглядываюсь по сторонам, в секунды возле нас столпились люди. Я ищу глазами Келли, и когда нахожу, огромный комок подкатывается к горлу. Она, смеясь, отворачивается и садится к Стиву в машину.

– Эй, у тебя ноги отказали? Вставай, – мерзкий голос Миранды выводит меня из себя. Ей-то что о меня нужно, они с Рэйчел и подругами никогда не были. Набравшись сил, я встаю прямо перед её лицом. Плакать я больше не собираюсь, пришло время, постоять за себя.

– Тебе то, от меня что нужно? На вечеринке не насмеялась. Да, пожалуйста! – и, не думая ни секунды, размахиваюсь и даю Миранде по щеке со всей силы. На её лице тут же появляется огромное красное пятно, – А ты, Чак. Ты вообще парень нет? Издеваешься над девушкой. Смотрю, твой нос уже зажил, жаль,– я со всей силы бью по его переносице, он отлетает на несколько шагов, но не падает. Схватившись за нос, он начинает кричать мне, что я пожалею об этом, и что он будет жаловаться.

– Элиан, что случилось? – откуда не возьмись, появляется Алан.

– Опять ты? Да отстаньте вы уже от меня, пожалуйста!

– Элиан, я просто спросил.

– Эта не нормальная ударила меня! – до сих пор держась за щеку, вопит Миранда.

– Да, и меня избила, учти Алан, твоей подружке это с рук не сойдёт! – Чак хватает Миранду за руку и уходит с ней к машине. Толпа людей провожают их глазами, а затем переводит взгляд на нас с Аланом.

– Элиан, ты в порядке?

– Алан, перестань строить из себя героя.

Глава 7

« Парк»

На улице снова идёт дождь. Шквалистый ливень буквально затапливал дорогу, по которым я шагала до парка. Повсюду стояли огромные лужи, грязь. Людей на улице почти не было. А те, что были, в отличие от меня сломя голову бежали, чтобы укрыться от дождя.

Мои кроссовки промокли, внутри хлюпала вода, но я всё равно продолжала гулять. Дождь я люблю. Он помогает смыть всю боль, всё прошлое.

Я не понимаю. Что вообще творится, где Рэйчел? Как я упала? Когда от меня отстанет Чак и Алан, а теперь ещё и Миранда? Когда я отвечу, на эти чертовы вопросы? Почему моя жизнь теперь одни вопросы и никаких ответов? Почему!? Из глаз хлынули слезы, и я упала на холодный асфальт, прямо у ворот парка. Я плакала, мечтая, чтобы мои слёзы утекали вместе с каплями дождя, забирая всё, что меня мучает.

Мой крик раздаётся на всей парк. Он выходит из меня, но легче не становится. Внутри меня огромный спутанный клубок из боли, непонимания и злости. Моё сердце бешено колотится. Я начинаю бить кулаками по тротуару, и мои руки превращаются в кровавое месиво. Мне не больно, я даже не чувствую боли: удар за ударом и ничего.

Лишь после пятого удара, руки начинают неметь. Прохожие даже не смотрят на меня, они просто бегут мимо, желая скорее спрятаться в сухое место. Я перестаю бить. Но крик и слёзы не прекращаются. Я продолжаю плакать, пока в один момент, меня не хватает чья-то рука. О неожиданности я тут же замолкаю.

– Девушка, что с вами? – мужской голос тут же приводит меня в себя. Я поднимаю лицо, и вижу перед собой рыжего длиннобородого парня. Он помогает мне подняться и доводит до лавочки. Затем достаёт из своей сумке два бутылька и выливает содержимое на руки. Раны неприятно щиплет, но из-за того, что я была занята изучением незнакомца, я не обратила на это внимание. Такое чувство, что я знаю его, но никак не могу вспомнить. Лицо было до боли знакомое.

Наконец я отрываюсь от лица, и тихо говорю:

–Спасибо,– мой голос охрип от крика.

– Ничего. Всё нормально. Тебе помочь добраться до больницы? – незнакомец наклеивает на раны пластырь в два слоя, – он от мозолей, но сойдёт, чтобы не занести инфекцию. Так что насчёт больницы?

– Нет! – отвечаю громче, чем хотела, – Всё в порядке. Спасибо за помощь.

Я встаю, но парень останавливает меня и усаживает обратно.

– Подожди, я не закончил справой рукой.

– Всё нормально, не стоит, – отвечаю я. Нет, я точно его знаю, но не могу вспомнить.

– Хорошо-хорошо, – он отпускает мои руки. – Слушай, прости за странный вопрос, но мы с тобой раньше нигде не встречались?

–Не знаю, но твое лицо мне тоже знакомо, – рыжеволосый начинает сверлить меня взглядом. Это затягивается на несколько минут и мне становится неловко. – Так, может, хватит? Мне пора домой…

–Малышка Лиа-Дэй! – как ломом по голове. Откуда он знает моё детское прозвище? Мне его дал…. Стоп. Я вглядываюсь в лицо уже без стеснения.

– Джей?! – немного неуверенно спрашиваю парня.

–Да!

– Ого, сколько лет прошло. Ты изменился…

– Кто бы говорил. Ты просто красавица! – Джей кидается обнимать меня.

Глазам не верю. Джей. Мы познакомились с ним, когда мне было около пяти лет. Моего отца повысили на работе, и мы решили переехать в новый дом, а старый продать. Мама Джея помогала с продажей. Как-то раз он пришла с ним, так как не смогла ни с кем оставить. Так и завязалась наша дружба. Он стал чаще приходить к нам вместе со своей мамой, и пока они с моей мамой решали разные вопросы, мы с Джеем играли во все что угодно, бегали, смотрели фильмы. Особенно мы обожали играть настольные игры и смотреть фантастику.

Дом продали, но мы не переставали общаться. Ходили к друг другу в гости, проводили вместе праздники. Я даже познакомила его с Келли. Но он друг друга невзлюбили, поэтому мы редко играли вместе.

Его мама научила нас играть на гитаре. Точнее его, я же смогла осилить пару аккордов. Мы придумали свою рок-группу, где меня звали малышка Лиа-Дэй, а он остался Джей-Джеем. Но шло время, и общения становилось всё меньше и меньше. Он старше меня на пять лет, и через четыре года, после нашего знакомства он уехал в кадетскую школу. Изредка мы отправляли друг другу письма, но со временем всё прекратилось, и дружба закончилась сама по себе.

И теперь, спустя почти десять лет, возле меня стоял высокий статный молодой человек, в котором едва можно было узнать пухленького, засыпанного веснушками Джея.

– Джей. Мне жаль, что ты увидел всё это, – я развожу перебинтованными руками, опуская глаза вниз. Не представляю, что ему сказать.

–Может в кафе? – как будто ничего и не было предлагает Джей.

–Хорошая идея, – растерянно киваю головой. Мне было жутко неудобно, что он увидел мою истерику, но отказать я не могла. Я хотела отвлечься и поговорить со старым другом.

По дороге в кафе я позвонила домой, и сказала отцу, что со мной всё хорошо, и что задержусь ещё. На удивление, он меня не ругал и отпустил без споров

До кафе мы дошли быстро, оно находилось на территории парка. Джей пошел оставить заказ, а я выбрала столик у окна и осталась его ждать.

После того, как я успокоилась и стала вновь чувствовать боль, мои руки буквально отнимались. Я не знала, как объяснить старому другу то, что он увидел. Буду надеяться, что он поймёт, что я не хочу говорить об этом.

– Твой любимый клубничный коктейль и блинчики с шоколадом, – Джей подходит с полным подносом еды.

–Ты помнишь? – я чуть ли не плачу и от нахлынувших воспоминаний.

–Да, я ещё взял сэндвичи, пирог, и кучу разной вредной вкуснятины, – он выкладывает всё на стол, – Так, а что любил я?

–Ты брал мороженое бубль-гум и горячий шоколад. Только вот пил всегда холодным. А еще ты очень любил, салат с курицей и колу!– я щелкнула пальцем, и с хитрым лицом посмотрела на него.

–Все правильно, но сейчас я вегетарианец, но колу никто не отменял! – он поставил перед собой огромный стакан колы без сахара.

Мы сидели около двух часов, перебирая одну тему за другой. Сейчас он вегетарианец и поет в собственной рок-группе, которую назвал в честь нашей детской, а именно «Hummingbird». Не знаю почему, но нам нравилась эта птица, и это казалось крутым названием для рок-группы.

Джей окончил музыкальную академию с отличием, и стал довольно известным в Канаде, куда уехал жить после обучения. Там он собрал небольшую рок группу и колесит с ней по всему материку.

– Ты так и занимаешься танцами? – из моих рук выпадает вилка. Перед глазами сразу всплыли воспоминания, как врач произносит страшные слова. «ВАМЗАПРЕЩЕННОЗАНИМАТЬСЯТАНЦАМИ!».

– Нет. Это очень долгая история. Недавно перестала. Сейчас я вся в учёбе, в свободное время читаю. Раньше я занималась фотосъёмкой, из-за танцев пришлось прекратить. Теперь, благодаря неким обстоятельствам думаю опять начать и развивать дальше, – Джей слушал очень внимательно.

– Конечно, думаю это того стоит.

***

– Элиан, в субботу я уезжаю, мы можем больше не встретиться, поэтому приходи в пятницу, на наш последний концерт в Сиэтле, здесь в парке. – Мы шли не спеша по дороге к моему дому. На улице темнело, поэтому Джей любезно предложил меня проводить. – Позови подруг, пропущу вас за кулисы. Мы не супер знамениты, но поклонники есть и музыка качественная.

– Заманчиво. Постараюсь отпроситься.

– Твоя мама меня обожала, так что я уверен, что тебя отпустят, – я смеюсь. А ведь он прав, моя мама в нём души не чаяла.

– А где живут твои родители?

– Они тоже переехали в Канаду. Мама, бывает, ездит со мной недалеко, иногда поёт пару сольных. Элиан, ты наверняка не хочешь говорить о том, что было в парке, однако я волнуюсь за тебя. У тебя всё хорошо? Ты можешь рассказать мне

Я рассказываю ему всё. Я знала: он не станет расспрашивать и осуждать. Держать в себе тоже плохо. Мне было необходимо высказаться, излить душу кому-то, кто просто выслушает.

– Да-а-а, я помню Рэйчел. Всегда пыталась, что-нибудь испортить нам. Один раз порвала спицы на моей гитаре, – Джей останавливается, – А знаешь, завтра приходи на репетицию, выступишь с нами.

– Но, я не пою и не играю, – я пожимаю плечами.

– Я научу тебя простой мелодии. Просто попробуешь что-то новое. Сменишь обстановку. Вдруг получится, и ты найдёшь новое занятие? Смелей! Как в старые времена?– он протягивает мизинец.

–Как в старые!– я повторяю тоже, словно не было тех лет разлуки.

***

Ночь я не спала, снова. Встреча с Джеем меня взбодрила. Это то, чего мне не хватало последний месяц. Я смогла отвлечься от всего этого кошмара, смогла почувствовать себя живой, а не роботом. Мысль о предстоящем концерте вызывала смешанные чувства. Я безумно переживаю и стесняюсь выходить на сцену не в качестве танцора, а с гитарой в руках. Играю я очень плохо, можно сказать не умею, но Джей пообещал дать не сложную связку.

Не знаю, может действительно стоит попробовать себя в чём-то новом. На балете жизни не закончилась, мне нужно двигаться дальше, развиваться.

Мысли без конца влезали в голову, не давая уснуть и расслабиться, поэтому я решила вылезти на крышу и послушать музыку. Откопав в столе плеер и наушники, я открыла скрипучее окно и вылезла на бордюр. Он небезопасно затрещал. Я вскрикнула. Подождав секунд десять, чтобы убедиться, что меня не слышали, я попробовала вылезти снова, на этот раз мне удалось.

Ночной влажный воздух приятно охлаждал тело, впитываясь в поры. Стояла полная тишина.

Я включаю любимую песню Курта Кобейна, и пролезаю дальше на крышу. Добравшись до нужного места, я плюхаюсь на спину, раскидываю руки и, уставившись в темное и тучное небо, начинаю тихо подпевать. Песня за песней, я лежу на крыше, растворяясь в музыке; стараюсь вдумываться в каждое слово, чтобы унести свою голову от мыслей обо всём плохом, что происходит. Песни как спасательный круг – не дают утонуть в пучине мрачных воспоминаний и тревоги.

***

Прошло несколько дней после встрече с Джеем. Сегодня после школы я сходила на предпоследнюю репетицию перед концертом. Джею всё-таки удалось научить меня ещё паре аккордов и теперь есть шанс, что я не облажаюсь на сцене.

За это время я также стала привыкать к занятиям у мисс Мелтон. Конечно, я до сих пор не видела в этом смысла и безуспешно пыталась вернуть честное имя нормальной девушки, без каких либо проблем, но я уже не злилась, когда вместо физкультуры, приходилось в два раза дольше выслушивать советы для решения моих «внутренних конфликтов». О каких конфликтах шла речь я не понимала, но старалась лишний раз не спорить.

После репетиции я сразу отправилась домой. Родителям я не сказала про концерт и Джея, потому что была уверена, что после вечеринки у Келли мне запрещён поход на подобные родом развлечения.

После ужина мы с мамой решили съездить в кино, на вечерний сеанс. Папа задерживался на работе, и сказал, чтобы мы его не ждали. И прибравшись на кухне, мы отправились в кинотеатр.

Мы ехали не спеша. За окном уже темнело, и мне с трудом удавалось рассмотреть всё происходящие по ту сторону машины.

Эти дни дождя не было. Стояла теплая и солнечная погода, улицы и набережная были заполонены толпами людей. Уже вовсю чувствовалось наступление лета. Люди одевались в шорты майки, короткие платья, футболки. Наверняка на пляже Алки уже собирались люди, поиграть в волейбол, устроить пикник.

– Алло, Эмма, – мама убавляет радио, прижимая плечом телефон к уху, – Что ты сказала? Я поняла, сейчас я приеду, – мама отключается.

– Что стряслось?

– Элиан, я довезу тебя до кинотеатра, но с тобой сходить не смогу, – я закатываю глаза, и отворачиваюсь к окну.

– Это всегда происходит, – бросаю обиженно я.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы решаем провести время, но тебе звонят с работы, и ты уезжаешь. Мама, почти ночь, ты не обязана это делать!

– Дискуссии бессмысленны, Элиан. Ты идёшь в кино одна.

В полном молчании мы доезжаем до кинотеатра. Высадив меня возле входа, мама тут же разворачивается и срывается с места. Я смотрю вслед уезжающему автомобилю, и тяжело выдохнув, захожу внутрь.

Кинотеатр был забит десятками кричавших людей. Все топились в очередях за билетами и едой. Окинув взглядом всю эту картину, пропало желание идти туда одной. Я приняла решение прогуляться по городу.

Не успеваю выйти из кинотеатра, как мой телефон начинает буквально разрывать от пришедших одно за другим сообщений. Достаю телефон из сумки. Сообщения пришли от неизвестного номера. Начинаю читать их по порядку, и с каждым прочитанным, мои глаза лезли на лоб. Неизвестный пишет мне, что знает, где Рэйчел, и если я хочу узнать, то должна подъехать к школе, к десяти часам вечера. Сейчас было почти девять