Голубые океаны

Я прислушался к словам Кристины и просто расслабился, закрыл глаза и стал ждать. Тело стало совершенно невесомым, я как будто поднимался на поверхность и воздух был совершенно не нужен. Ощущение было необъяснимое, я находился под водой, холод добрался до моего сердца и я чувствовал, как каждый его стук приносит мне жуткую боль. Кровь стала замедленно протекать по моим венам, она застывала…

Мне не было страшно, по крайней мере сильного страха я не испытывал. Я боялся сбиться, боялся сделать что-нибудь не так, тем самым нарушив ту гармонию, которая сейчас окружала меня. Дыша под водой, я ощущал себя рыбой – непередаваемое ощущение какой-то холодной лёгкости. Фигуры, которые плавали подо мной, иногда касались моих ног, от их неожиданных прикосновений я возвращался в реальность и начинал паниковать, тогда снова в голове раздавался знакомый голос, который успокаивал меня и возвращал в ту гармонию, о которой я всегда мечтал. Я плохо видел, вокруг была только лишь одна вода, местами темнее, местами светлее. Глубина, которая засасывала мои ноги, не тревожила меня, она просто была рядом, как невольный свидетель моего здесь пребывания. Я понимал, что я здесь чужой, что это не мой мир и рано или поздно мне придётся покинуть это место, я был готов. Я не слышал как бьётся моё сердце, я как будто замёрз или погрузился в летаргический сон, всё было замедленным и прекрасным.

Разводя руками, я не чувствовал никаких преград, вся эта морская гладь была моей, и не важно было, что я всего лишь гость в этом водном мире. Я не знал, где поверхность, а где бездна, всё казалось похожим, и что-либо увидеть через толщу воды было проблематично. Иногда мне казалось, что меня тянут вниз, иногда – что я как пробка поднимаюсь вверх. Расслабленное состояние моё нарушило странное чувство, что я задыхаюсь. Я чувствовал себя, как человек-амфибия, мне было спокойно и хорошо, но тут за считанные секунды я почувствовал давление в груди, уши были заложены и болели, ноги не двигались, я был в ловушке, всё внутри запаниковало. Всё, что я мог делать – это разводить руками. Я пытался куда-то плыть, но не мог, руки были слабы, они висели, как две ненужные, бесполезные гири, в лёгких всё жгло, я стал открывать рот, и солёная вода стала проникать в меня…

Очнулся я в своей постели. Голова немного болела, но я практически ничего не чувствовал. Одежда на мне была сухая, я не понимал, как здесь оказался, но уже не паниковал, как поначалу. Со мной действительно происходили чудеса, Кристина всячески погружала меня в свой неизведанный мир, и мне всё больше и больше хотелось познавать его. Я встал с кровати и подошёл к зеркалу, вот уже много дней меня не тревожат странные звуки в голове, меня отпустила невыносимая боль, и я даже поменялся в лице, стал свеж и бодр.

– Тебе звонил Рома, что-то хотел спросить, кстати, очень настойчивый молодой человек.– хриплый голосок Ольги Викторовны раздался в дверях моей комнаты.

– Хорошо, я свяжусь с ним, он тебя побеспокоил?– ответил я, видя, какое бледное лицо у несчастной женщины.

– Нет, что ты, просто прицепился к тебе, всё чего-то хочет, ты ему скажи или намекни – пускай не будет таким дотошным.

– Обязательно. Как твоё здоровье?– с неприкрытым любопытством поинтересовался я.

– Здоровье моё ничего, сынок, – она села на кровать и её глаза увлажнились. – Болит всё тело, спину ломит, наверно скоро настанет мой конец.

– Конец? Вот так просто можешь сдаться?

– А разве я могу сделать что-нибудь, чтобы рак меня оставил? Боль распространяется по всему телу вне зависимости от того, что болит. У меня хороший врач, но в его глазах я не вижу проблеска для себя, поэтому потихонечку подготавливаю себя к уходу.

– Это неправильно!– воскликнул я. – Ты должна бороться, потому что ты сильный человек, нельзя сдаваться, и тем более ждать этого конца, трясясь от страха! Неужели тебе хочется вот так уйти? Зачем? Ведь есть я и отец, мы рядом! Ты ещё в состоянии бороться. Ты ходишь, дышишь, в общем, ещё не так всё страшно! Прошу тебя, не опускай руки, борись и верь, это тяжело, но я рядом…

Она сидела и не могла поверить в то, что слышала. Добрая, материнская улыбка озарила всю комнату, мне было очень неприятно слышать от неё такие слова, было больно осознавать, что она сдаётся, пускает всё на самотёк, как уж получится! Я знал, какие боли причиняет рак и подобные заболевания. Перечислять их не было никакого смысла, достаточно было просто вспомнить боли, которые меня одолевали. Ольга Викторовна действительно держалась стойко, она практически не показывала своё положение и душевную печаль. Она не пыталась интенсивно лечиться, применять химиотерапию, ей казалось, что это пустое, только перед смертью засоряешь себе организм, ей не хотелось умирать в стенах больницы, её мысли были грустными. Ещё такая молодая женщина, и уже думает о том свете, а я, глупец, даже не заметил, когда с ней произошла эта беда! Неужели я настолько был слеп и жалок? Чем мне вымолить прощение? Я был так виноват перед ней.

Вечером того же дня, я решил прокатить Ольгу Викторовну по городу, в ней чувствовался восторг, она периодически поглядывала на меня и улыбалась мне, но боль терзала её, губы тряслись когда она пыталась улыбнуться от чистого сердца, – бледные, обветренные, они приводили меня в ужас, а постаревшее лицо совершенно убивало меня. Она наверно и ростом стала меньше, осунулась, похудела, стала костлявой и совершенно не привлекательной. Ольга Викторовна сильно утомилась и заснула в машине, я хотел взять её на руки и отнести домой, но как только притронулся к её руке, меня поразила ужасно сильная боль. Она как током ударила меня во всё тело, спина отнималась и просто ломилась пополам, голова кружилась и в горле стояла сухость, мне хотелось поскорей избавиться от этих страшных ощущений, и я быстро убрал руку. Спрятав её в карман, я уставился на спящую женщину.

Мне больше не хотелось ощущать то, что сейчас ощутило моё тело. Боль, которую она терпела, просто невозможно было терпеть, иммунитет был очень ослаблен, сердце тоже очень ослабло, она вся была слабой, и в её теле еле теплилась жизнь.

– Что ты почувствовал?– спросил женский голос за спиной.

Я обернулся и увидел свои родные и любимые голубые глаза.

– Боль…

– Боль? Чью?

– Мамы…

– Какая она?

– Нестерпимая…

– Страшно?

– Страшно? Боюсь ли я смерти?

– Её смерти.

– Нет.

– Я боялась, что ты не скажешь этого слова, что побоишься его произнести, тем самым поставишь под вопрос свою силу воли. На самом деле вы все очень боитесь смерти, боитесь умереть как-то страшно или, наоборот, в принципе само понятие ухода из жизни бросает вас в дрожь. Не стоит бояться конца, ведь после одного конца начинается другое начало. Смерть изначально существовала в гармонии с жизнью, но со временем всё изменилось. Мир стал жестоким, вы его изменили. Смерть превратилась в негативную субстанцию, которая питается человеческими душами и нехорошими поступками. Страх, предательство и боль притягивают её как магнит к человеку, поэтому очень важно не бояться смерти. Это всё равно, что перебороть свои детские страхи, например темноту, страшных монстров и так далее. Не пытайся победить смерть, просто не бойся её, думай о ней, как о безобидном существе, которое можно спугнуть, согнать с плеча. Когда в тебе нет страха, ты по-настоящему велик!

– Это очень тяжело, – говорил я, смотря, как сладко спит Ольга Викторовна.

– Посмотри на неё, я вижу, как смерть положила ей на плечо свою руку, как уже одним пальцем тянется к её горлу, ей одной не справиться. Глубоко в её сердце теплится страх, что она умрёт, что она не вечна, а главное, она уже ждёт прихода смерти. Женщина слаба волей, и я чувствую, как её тело становится всё мягче и мягче.

– Это ужасно!– от слов Кристины у меня побежали мурашки по спине.

– Я говорю тебе только правду. Антон, пойми меня, пойми мои мысли, которые я хочу донести до тебя! Помоги своей матери вылезти из тисков смерти, заставь её бороться с этой невиданной силой, она сама не поймёт, как победит смерть, если ты ей, конечно же, поможешь. Только человек, который хочет жить и не боится ничего, победит любую несправедливость и заставит всё отрицательное, что есть на этом свете, дрожать перед ним!– Кристина медленно подошла ко мне и в её глазах я прочитал удивление. – Да ты сам боишься смерти, вижу это так отчётливо, что могу это даже утверждать!

– А почему я не должен бояться смерти?– ответил я, обняв себя руками.– Моя родная мать не боялась смерти, но умерла, так какая разница?

– Она знала, что ты будешь особенным и пожертвовала собой, чтобы материнская защита была с тобой всегда и всюду, где бы ты ни был! Она поступила героически, дав тебе такую защиту, о которой можно только мечтать. Её искренняя и сильная любовь всегда защищала тебя и будет защищать до последних твоих дней. Ты просто почувствуй её, почувствуй, то что она живёт внутри тебя, она с тобой!– Кристина замолчала, потом снова стала говорить. – Бывают такие случаи, когда смерть происходит незапланированно, то есть человеку ещё не время уходить, а он уходит. Это всё связанно с огромным дисбалансом, который сейчас пребывает на этой земле. Из-за такого масштабного зла и хаоса смерть стала всемогущей, и её руки могут выхватить любого из толпы, и итог тебе известен. Люди сами себе роют могилы и, не успевая дорыть до конца, падают в сырую землю, откуда уже никогда не выбраться. Но и тут можно отойти от темы, Ольга Викторовна смертельно больна, и это очевидно, что смерть уже стоит на пороге вашего дома. И тебе решать, пора ей переступить этот порог или нет…

После своего ответа Кристина нежно мне улыбнулась и ушла, ушла, чтобы где-нибудь исчезнуть и придти ко мне позже, когда я пойму очередную головоломку.

Я снова стал смотреть на спящую женщину, она казалась такой маленькой, что её можно было поднять на одной руке. Не спеша я принёс её домой, отец смотрел телевизор и, увидев нас, погрузился в свои мысли.

– Она спит?– спросил он, после того как я сел рядом.

– Да.

– Уже много ночей она не спала, может сейчас выспится.

– Пап, что ты чувствуешь?

– Что чувствую? Наверное, страх…

– А как было с мамой?

– С мамой было ещё тяжелей, когда ты родился, она умерла, даже не увидев тебя. Как сейчас помню: мне тебя вынесли такого крошечного, я не знал, как правильно тебя держать, и вообще боялся даже дышать в твою сторону. Когда мне сказали, что Лиза умерла, я чуть не сошёл с ума от горя и одиночества, но спас ты, наш сын, часть её и меня. Тогда я ощутил на себе всю силу одиночества и горя и, чтобы не сойти с ума в прямом смысле – я уже был на грани – судьба преподнесла мне подарок в виде Оли. Мне будет тяжело без неё, хотя ловлю себя на мысли, что такого состояния, которое было двадцать лет назад, уже не будет. Сказывается, видимо, возраст, да и куда мне уже слёзы лить…

Страшно больно было смотреть на отца, он тоже как будто постарел лет на десять, морщины на его лбу углубились, лицо было неухоженное, он таял на моих глазах. Трудно даже представить свою жизнь без Ольги Викторовны, без этого чуткого и милого человечка. И ведь она всегда была рядом с нами, своим незаметным теплом всегда нас согревала. Никогда не позволяла лишних слов, никогда не повышала на меня голос и, тем более, редко что запрещала, только если в особенных случаях. Отец понимал её и ценил всегда, а я совершенно ничего не понимал, и ведь не только её я не ценил, но и отца тоже. Пропускал всё мимо ушей, боялся впустить их в свой мир, закрывался, огрызался, ревновал и проглядел такую вещь, как болезнь у родного человека. И как я мог такое не почувствовать? Прощения мне не было, я не заслуживал того, чтобы Кристина помогала мне, чтобы направляла и открывала мои глаза на правду и реальность. Сейчас главной моей задачей было помочь этой хрупкой женщине не погибнуть, отогнать от неё смерть, дать ей второе дыхание, укрепить её организм, бороться вместе с ней, – ведь я мог, ведь я был особенным.

Кристина помогла мне открыться своим близким, но всё равно перед глазами стояла моя мама, и в моей комнате лежал её серебряный крестик, который я так и не осмелился показать отцу. Ольга Викторовна тихо посапывала в комнате, отец накрыл её тёплым пледом, в последнее время она стала сильно замерзать, после чего вышел снова ко мне и улыбкой дал понять, что вроде бы всё хорошо и паниковать рано. Я видел печаль в его глазах, чтобы почувствовать его боль, мне нужно было просто дотронуться до него, и тогда пелена догадок спадёт с моих глаз, но я не решился. Зачем мне чувствовать боль и печаль отца? И без прикосновений было понятно, что он чувствует, да и внешний вид его хорошо выдавал, он был похож на старика, уставшего и задумчивого. В комнате повисла тягучая тишина, и напряжение просачивалось через окна, мне было не по себе, лёгкий холодок пробежался по моей спине. Было такое ощущение, как будто тряслись стёкла и кто-то тихо постанывал, давно я не ощущал того, что преследует меня с детства.

– Скажи мне, а почему вы мне не сказали о болезни сразу же, как только сами узнали?– осторожно спросил я.

– Не хотели тебя волновать, ты и так занят учёбой, и Оля всегда тебя берегла от разных проблем, и вот сейчас запретила мне рассказывать о себе.

– А если честно?– недоверчиво спросил я, чувствуя в речи отца какую-то фальшь.

– Так и есть,– ответил он, грустно взглянув в мои глаза.– Ну, а если быть совсем уж честным перед тобой, то я не хотел тебя тревожить только из-за того, что тебе было бы наплевать.

– Что?– хрипло простонал я.

– Ты же себя знаешь, да и я тебя знаю! Ты всегда жил в своём мире, никогда не спрашивал, как дела и какое самочувствие? Как-то жил с нами, но в то же время тебя не было с нами. Оля тяжело переносила твоё безразличие к ней, но никогда не жаловалась, никогда. Знаешь, я очень боялся, что ты не примешь её в семью, я даже думал ничего тебе не рассказывать про мать, чтобы ты мог принять другого человека как своего. Но Оля запретила мне врать, запретила скрывать от тебя правду и сама часто тебе рассказывала про Лизу. Понимаю, тогда я был идиотом, как я мог вычеркнуть из твоей жизни мать? Но я боялся перемен, и вот они настали и все мои опасения подтвердились.

– Неужели я настолько был холоден с Ольгой Викторовной?– возбуждённо спросил я.

– Ты как будто не видел её, она мелькала перед тобой, а ты отмахивался от неё рукой, как от надоедливой мухи. Ты же знаешь, сколько раз я пытался поговорить с тобой, но всё разбивалось об стену, ты не слушал меня. Сначала я думал, что тебя гложет ревность, потом я уже не знал что думать.

– Ревность была, но, наверно, со временем я привык жить так, закрыто и отрешённо, мне тогда казалось, что я всё делаю правильно,– я стал оправдываться, чувствуя, как ком подступает к горлу. – Я не хотел её обижать и тем более делать больно.

– Я знаю, Антон, знаю.– тихо ответил отец.– Это я виноват, не так начал твоё воспитание, не был в каких-то моментах мудрым отцом, в каких-то моментах учителем тебе, это я упустил твоё отношение к Оле, во всём виноват я.

– Ты отличный отец! Не придумывай!

– Тогда почему временами я себя ненавижу? Ты копия своей покойной матери, и когда я смотрю на тебя я вижу её, мне становится стыдно перед ней!

– За, что тебе стыдно?

– За то, что я не стал тебе настоящим другом, за то, что не понимал тебя, и за то, что временами сам от вас отдалялся и жил как будто не с вами! Знаешь, сынок, каково это жить и знать, что ты плохой отец?

Мне хотелось обнять его за плечи и сидеть с ним так до утра. Мы никогда вот так не сидели и никогда не разговаривали по душам. Для меня это было ново, но это новое было мне настолько приятным, что ощущения мои невозможно было передать. Он рассказывал мне то, о чём бы я никогда не узнал, его мысли шокировали меня, но я понимал, что по-другому и не могло быть. Конечно, а как иначе? Молодой, красивый, перспективный мужчина остался рано вдовцом и на руках у него ребёнок. Я понимаю, насколько ему тогда, много лет назад. было тяжело со мной и как он хотел сделать мою жизнь лучше и счастливее, чем у кого бы то ни было. Я помню, что отец в детстве практически никогда не рассказывал мне про маму, он избегал моих вопросов. Он пытался сразу же поселить в моём сердце любовь к Ольге Викторовне, к новому человеку, который становился частью нашей маленькой семьи. Он пытался поселить её, вмонтировать в моё сердце, чтобы я считал её родной и любимой. Но этого так у него и не получилось, и за эти нескончаемые попытки ему было стыдно перед матерью и передо мной. Я понимал его, понимал, насколько ему было тяжело раскрывать передо мной свои старые, запылённые карты, которые он никому и никогда не раскрывал. Он сидел как мальчишка, редко смотрел на меня, больше на свои руки, сконфуженный, разбитый.

– Ты любишь её?– после недолгого молчания спросил я.

– Кого?– тихо спросил он.

– Жену свою.

– Да, – немного громче ответил он.

– А маму?

Он поднял на меня свои огромные, уставшие глаза, на лбу появились глубокие морщины от удивления. Я очень решительно стал ждать ответа.

– Твою маму я всегда любил и люблю. Несмотря на то, что её со мной нет, она рядом, я чувствую её. Лиза всегда говорила, что ты особенный, когда до родов оставалось меньше недели, она сказала мне, что у тебя будет особенный ребёнок, непохожий на других, и что я должен быть всегда рядом с тобой. Тогда мне показалось, что она знала о своей смерти и как будто прощалась со мной, но я не придал этому никакого значения, просто отмахнулся и забыл. Ты бы только знал, как она тебя ждала, с каким упоением она говорила о тебе, я тогда вас любил безумно, казалось, не было никого на свете счастливее нас!– он помолчал пару секунд.– Когда умерла твоя мама, я не знал, как мне жить. Пять лет полнейшего одиночества и боли привели меня к черте, которую нельзя было переходить. И вот появилась Оля, и я схватился за неё, как за спасательный круг, и начал влюбляться в неё, боготворить её, выплёскивать на неё всё то, что не успел дать твоей матери, и того же самого просил от тебя. Про меня можно смело сказать – эгоист чистой воды! Со временем я остыл, стал понимать, что никого и никогда я больше не смогу полюбить так же сильно, как Лизу, но Оля стала для меня дорогим человеком, без неё я уже не мог представить своего существования! Прости меня, это из-за меня ты стал таким!

Отец винил себя в моём поведение с ним, он думал, что слишком напирал на меня, мало общался как отец с сыном. Но к его счастью или горю, это было не так. Я даже не замечал этого напора и других явных нажимов, мне было не до них не потому, что он виноват, а потому, что я был особенным, и мама это знала.

– Пап, не вини себя ни в чём. Уверяю тебя, ты не виноват, всё, что ты делал, было правильным, и я ни о чём не жалею и люблю вас так же, как и вы любите меня.

Он удивлённо взглянул на меня, а потом расслабился и нежно мне улыбнулся. Подойдя ко мне, он попросил меня подняться, а затем тепло и крепко обнял меня. Я знал, что я его не сумел переубедить, но это было уже не важно, теперь до конца дней своих он будет винить себя в своих ошибках по отношению ко мне. Но если я сам изменюсь, стану таким, каким они хотели меня видеть, тогда, возможно, он хотя бы наполовину освободится от своего ненужного груза. Мне очень хотелось ему рассказать, почему я стал таким. Но разве он бы мне поверил? Несмотря на то, что мама предупредила его о моей «особенности», я думаю, в такую особенность, которая сейчас во мне, он бы вряд ли поверил.

Мы все втроём жили совершенно несчастливо все эти годы, а казались со стороны все такими счастливыми. Как можно было всего этого не чувствовать. Как можно было игнорировать любовь мачехи, которая действительно стала матерью для меня? Как можно было дать повод отцу считать себя плохим родителем? Я чувствовал себя отвратительно, мне хотелось умереть, провалиться сквозь землю, мне многое хотелось вернуть назад. И больше всего хотелось вернуть тот момент, когда мама пожертвовала собой ради меня, и как она могла жить, зная, что скоро умрёт? Наверно, я всё таки до конца не понимал своего предназначения в этом мире. Но всё, что происходило, не на шутку меня пугало.

После нашего непривычного разговора я сразу же направился в ванну, поток ледяной воды начал успокаивать меня. Капли воды остужали меня, я как будто весь кипел, нужно было срочно успокоиться. Я поднял голову, чтобы посмотреть на себя в зеркало: может быть, за то время, что я был вместе с отцом, в моей внешности что-нибудь изменилось? Может, как и у него, у меня появились глубокие морщины на лбу? Или, может, мой взгляд стал более выразительным? Но в отражении своём я не увидел себя, в зеркале стояла женщина, черты её лица были расплывчатыми, и мне было трудно определить даже, какой у неё цвет глаз, увидел только, что у неё чёрные волосы. Через какие-то пару секунд её изображение стало пропадать, и уже не её я видел в зеркале, а себя. Не могу сказать, что я испугался того, что увидел. После вещей, которые мне показала Кристина, я мог смело уже ничему не удивляться. Вместе с ней я открывался сам себе.

Потом я пошёл спать, мысли огромным потоком ворвались в мою голову, и все они были связаны с Кристиной, с той, которая мне так дорога и которая безгранично мне была нужна. И не потому что она гиперинтересная, а потому, что она такая светлая и чистая. Интересно, среди людей встречаются такие как она? Навряд ли, хотя нужно, я думаю, в это верить, как верит она. Какая жизнь ждёт меня? Кристина знала ответ на мой вопрос, но смогу ли я его получить? По крайней мере я попытаюсь хотя бы спросить, но не думаю, что моё любопытство увенчается успехом. Время шло незаметно, ночь уже вовсю гуляла по улицам, все спали, кроме меня, в голове крутились мама, Ольга Викторовна, Кристина и та женщина в зеркале, точнее – кто-то в зеркале. Небо висело над моим балконом, душная ночь меня просто убивала, я плохо спал последние дни, но разве другой человек на моём месте спал бы и отдыхал? Я думаю, что нет!

Кристина была чудом, она высшее существо, но я всё равно хотел бы увидеть её настоящей, облик девушки, конечно, красивый и я к нему привык, но внешность ли меня так сильно привлекла? Думаю, что больше всего – её внутренний мир, она искусный психолог и вообще умеет смело залезть в душу и переключить неправильные проводки. Мне не хватало её постоянно, я сильно скучал по ней и ждал следующей встречи, как маленький мальчик, ждущий свою маму домой после работы. Я нуждался в ней, и это больше всего меня пугало, пугало потому, что рано или поздно придёт конец нашей дружбе, и она испарится, исчезнет, и я не смогу её найти. Не смогу отправить электронное письмо, потому что у неё нет компьютера, не смогу написать ей письмо от руки, потому что у неё просто нет дома, у неё нет ничего, и в то же время она – всё.

И как было странным для самого себя осознавать тот факт, что я снова думаю о ней, почему бы мне снова не проанализировать разговор с отцом и выделить для себя важные пункты? Почему я снова забиваю голову ею? Неужели она для меня самое важное на этом свете…

Голова шла кругом от размышлений.

Глава 7. Пока ты спишь.

Антон схватывал всё на лету, понимал всё гораздо глубже и точнее, чем я думала. Самое главное, что он открывался для меня, тогда и для других он станет открытой книгой. Мне было трудно находиться рядом с ним, так как грудь безумно болела, сердце стучало с бешенной скоростью и я чувствовала, как постепенно тону в совершенно неведомых мне чувствах. Неужели во мне зарождалась любовь к этому человеку, я не могла находиться с ним больше чем положено, хотя всегда хочется быть рядом с ним, защищать его даже от сильного ветра, закрыть его своею спиной и принять все испытания, которые ждут его впереди. Я не могла открыться ему, моё сердце для него было закрыто, но нужно ли ему знать, что я чувствую? Это только навредит мне, да и Антону не сыграет в плюс. Лучше пускай всё идёт как идёт, главное – чтобы я смогла выстоять перед этим чувством. Если он поразит моё сердце, тогда я не смогу любить всё человечество как одно целое, весь мой мир будет заключён в одном человеке, которого всегда будет хотеться уберечь от беды и быть с ним рядом, потому что так хочется. Мои предшественники сломались перед этим чувством и погибли. Любовь для ангелов такая запретная тема, что о ней даже думать больно. Если ты влюбляешься, ты становишься уязвимым и непригодным для борьбы с вечным противником, и поэтому ангел погибает, его забирают..

Я третья среди ангелов, кто когда-либо влюблялся в своего подопечного, первые два ангела погибли от любви, их сердца разорвались на мелкие клочья и осколки голубой плоти были похоронены на глубине океана – красивая история с несчастливым концом. Значит и я найду своё пристанище на дне океана, точнее, осколки моего сердца, часть меня будет погребена под толщей воды, и никто никогда не узнает и не увидит меня. Что дала мне моя бесконечная жизнь? Кем я только ни была и чего только ни видела, но сейчас я ощущаю в себе огромную усталость, смерть меня не страшит, возможно, моя любовь – это ключ к спасению от ещё тысячелетней службы во имя людей, но рада ли я буду умереть? Ради Антона я умру, не знаю почему, но я готова отдать свою жизнь, которая слишком значима для тебя. Хотя я знаю, почему готова пожертвовать собой – я люблю его. Почему именно я? Почему именно со мной? Да что, собственно, уже спрашивать, раз получилось так, как получилось. Он даже себе представить не может, кто я и каково моё значение в становлении этого мира.

Когда он спит, в его голове происходят процессы, которые не испытывает ни один человек, живущий на этой планете. Ночью ему снятся сны, настоящие предсказания, которые преследуют его с самого детства. Он – поток огромной энергии, ось земли, середина истины, как странно, что именно в нём сосредоточено всё то, что, казалось бы, давно утеряно. Прикасаясь к человеку, видеть его насквозь, понимать и чувствовать, ценить и уважать – всё это было в этом парнишке. Несмотря на то что он сильный, даже, можно сказать, могущественный поток энергии, он всё равно оставался человеком и очень ранимым.

Я сидела на крыше дома, который находился параллельно дому Антона, тёплый ветерок трогал мои волосы и ласкал кожу, несравнимое чувство меня пробирало до самого сердца. Антон не знал, что ангелы всегда ходят рядом с людьми, но люди их не видят, только избранным удаётся столкнутся с ними, да и ангелу это интересно. Ведь что может быть желаннее почувствовать человеческую жизнь на себе? Их жизнь конечна, но они наделены огромными возможностями и чувствами. Я бы отдала всё своё долгое существование за то, чтобы хотя бы раз проронить слезу, хотя бы раз ощутить на себе человеческую доброту и любовь. Почувствовать всей грудью ковёр живой и невероятно красивой природы, стать продолжением своей жизни в жизнях своих детей и переродиться во что-то более совершенное и мудрое. Мне хотелось прожить человеческую жизнь и быть в этом круговороте.

Жизнь так коротка – что человек может успеть? Он может сделать мир намного лучше, даже когда знает, что его сердце не будет биться бесконечно. Человек – как вольная птица, без преград и без пресса может творить вокруг себя, как творец, мир, полный добра и любви, и мы должны быть свидетелями этих превращений, мы должны помочь тем, кто сбился с пути, тем, кому ещё можно помочь и кто не потерял своего сердца и совесть, ведь через них человек познаёт самого бога. Наша бесконечность была невероятным путешествием, но их жизнь на земле уникальна и интересна своим развитием и эволюцией. Их слёзы, их кровь, их глаза – всё было творением чего-то высшего, того, о чём они и не подозревают. Подмен ценностей не должен убить в них человека, для этого я здесь, для этого я пришла.

Волнение всё больше и больше меня одолевало, приближалась опасность и нужно было готовиться встретить её достойно. Боюсь ли я? Смогу ли я противостоять? Вопрос, который меня волновал, но о котором я не думала. Под толщей воды покоятся два ангела, которые любили и не смогли выполнить то, что было им предначертано сделать. Избранных людей часто преследует смерть, она ходит за ними, и ей не важно, какой у людей срок и когда им суждено уйти. Людей подстерегает случай, неожиданность, чьё-то магическое вмешательство. Мне предстояло встретится с этой тёмной материей и сразиться за жизнь Антона. Или он умрёт сейчас, так и не совершив свою миссию, – и мир накроет тьма; или же он выживет – и у человечества появится надежда на счастливое будущее. Я чувствовала, как тьма рыщет по миру в поисках Антона, как своими огромными ноздрями она впитывает запах каждого человека, который как-то ей интересен. Я слабела с каждым днём, так как сердце впускало этого парня всё глубже и глубже и не было никаких путей отступления. Любовь забирала мои силы, и я становилась лёгкой добычей для ангела тьмы.

Время летело быстро, моё пребывание на Земле скоро закончится, но мне было безумно приятно снова вдохнуть в себя запах травы и увидеть детские улыбки, а главное – услышать смех. Я часто бывала на Земле, но моё пребывание никогда не было опасным для меня. Да, я сражалась, но была сильна и непобедима! Зачем именно мне ты поручил это дело? Чем я заслужила такое великое задание? Гадкие, тонкие руки уже почти обнаружили его, и мне нужно быть готовой, пускай он сейчас спит, как ребёнок, пускай сопит себе под нос, я всегда буду рядом с ним, и как только тень накроет его, я отведу её в сторону, чтобы ничего не мешало ему творить добро и справедливость.

Я часто замечаю, что шум моря гудит в моих ушах, что дно бескрайней глубины зовёт меня к себе, это было предзнаменование.

Глава 8. Падший ангел.

Клубы и дискотеки я никогда не любил, мягко говоря, я считал такие места не очень благоприятными. Нет, я пробовал курить и пробовал пить, но меня это больше расстраивало, чем давало какой-нибудь заряд энергии, скорее меня вышвыривало из привычной жизни в какую-то глухую трубу. Я не считал, что алкоголь был для кого-то по-настоящему спасением от депрессий и каких-то безвыходных ситуаций. Напротив, я считал, что все эти вещи с огромной силой пришпоривают тебя к самому дну, и ты становишься похож на животное. Рома и Олег не были исключением из правил.

Вокруг меня крутились красивые девушку, которые были физически нездоровы. Из-за приёма алкоголя уже со школьного возраста в их организме стали происходить непоправимые изменения, и всё влекло к печальным последствиям. На пару с текилой и водкой где-то рядом танцевали и мои друзья. Любовь, которая, казалась бы, наклёвывалась у обоих, уплывала через пару дней, и они снова были в поисках девушек и новых ощущений. Казалось бы, вот Ромка нашёл себе девушку, привлекательную Варвару, но и тут что-то не срослось. Флирта хватало мне с головой, коротенькие юбочки мелькали перед моими глазами, и вот уже Олег шёл в мою сторону с двумя девушками.