Мужчина нахмурился, заметив мое мрачное настроение, которое я едва ли могла скрыть. Обуревающие меня волнения умудрились каким-то немыслимым образом перекрыть безграничную радость флера. А Киллиан все смотрел и смотрел, словно что-то решал для себя, не особо долго ломая голову. Если он принял решение, то оно окончательное. У него вообще все намного проще, чем у меня.

Только вот о чем он думал, так и осталось для меня загадкой, лишь взгляд, который долго сверлил мой стал легче. Мягче .

– Ты спрашивала, где мы? – Киллиан отстранился, потянул меня за руку на себя. – Мы в небольшой провинции Синча в Железных Холмах. Здесь водятся на редкость полезные онсэны. Тебя что-то беспокоит?

Руки мужчины безмятежно погладили плечи. Я растерянно огляделась вокруг, заметив массивные бамбуковые двери и, борясь с сильным головокружением, смущенно призналась:

– Да, беспокоит.

Но я не собиралась об этом говорить – не тогда, когда мои мозги едва-едва работали.

Киллиан ждал продолжения, его ладони перешли на мою спину, погладили между лопаток, словно пытаясь нащупать крылья, которых у меня не было.

– Так… тихо. Мы здесь одни?

– Кроме Ляосинь в доме никого нет, но она нас не потревожит. Ты забыла, что такая настоящая тишина, да? – Маг прижал меня ближе, положил свой подбородок на мою голову. Я не видела, что его руки пытаются сделать с моей спиной, но они явно что-то делали. – Прислушайся, Ария. Слышишь?

Я напряглась, глубоко вдыхая тяжелый аромат мужчины. Вероятно, голова могла кружится и из-за него – из-за Киллиана.

– Шум воды? – удивилась я, не зная, куда деть свои ладони, в итоге завела их за Киллиана и сцепила, крепко обняв. Мужчина на секунду замер, а потом поцеловал мои волосы.

– Синча расположена на водопадах. Они здесь повсюду. Почему у тебя такие мудреные завязки на платье?

Я остолбенела.

– Что?

Киллиан нежно провел ладонями по моим плечам, а платье вдруг тяжелой волной упало на пол. Оставшись лишь в одной сорочке, я дернулась, но маг перехватил мои руки и вернул их за свою спину.

– Не прячься, – шептал он не хуже демона-искусителя. Впрочем, им он и являлся. – Я хочу показать тебе источник, он согреет… И я согрею… Ты ведь не против, звездочка ?

Я? Что-то внутри меня недовольно копошилось, язвило, дергалось, однако сейчас, в эту самую минуту, мне хотелось лишь одного – прижаться к Киллиану поближе и вдыхать, вдыхать, вдыхать его запах…

Не заметив моего сопротивления, мужчина наклонился к моему красному уху и прошептал:

– Ты лучше всех обнимаешься.

Киллиан аккуратно потянул меня за собой, мы прошли во внутренний двор, состоящий из деревянного пола и одного большого источника. Я ахнула от удивления. Так вот что такое онсэн! На улице стало еще холоднее под вечер, а от воды исходил приятный теплый пар. Внизу бурлила темная изумрудная река, шелестели ветви заснеженных елей, а чуть поодаль гремели водопады, завораживающие своей красотой.

– Нравится? – тихо спросил маг, обнимая со спины.

– Да, – выдохнула я завороженно. – Очень.

А потом испуганно вскрикнула, когда Киллиан без разрешения вновь взял меня на руки и осторожно опустил в горячую воду, которая оказалась просто кипящей и обжигающей для моей замерзшей кожи! Сознание опять куда-то поплыло, мной сразу заруководили инстинкты. Вцепившись в деревянный бортик, я уже хотела выползти обратно, но мне не позволили.

– Грейся, Ария, – негромко приказал Киллиан. – Как минимум час.

– Мне горячо! – выдохнула я возмущенно, кожа раскраснелась, а волосы растрепались. Изо рта при каждом выдохе выходил пар – все же зима на улице, а мне жарко. Безумно жарко!

– Опустись ниже, иначе онсэн не поможет.

– Нет!

Светло-серые глаза мага потемнели, заставив уличные бумажные фонарики на миг погаснуть. Я стояла у самого края – на носках, пытаясь как можно меньше соприкасаться с источником. Вода была примерно по талию, кожа горела, словно я плавала в самой настоящем жерле вулкана, а маг… а Киллиан выпрямился во весь рост и начал медленно расстегивать черную рубашку… одна пуговица, за другой, не спуская с меня темного взгляда, обжигающего не хуже онсэна.

По внутреннему двору прошелся зимний ветер, и рубашка распахнулась, приоткрывая красивую бледную кожу, литые сильные мышцы, рельефный пресс и небольшую белую дорожку волос, которая опускалась в… брюки. Я ненароком облизнулась, со спокойствием отметив возбужденное состояние Киллиана.

Ветер любезно принес его запах: дерево, мыло, снег… Закрыла глаза не в силах бороться с флером. Хочу коснуться. Хочу поцеловать.

И шепот, болезненный, хриплый… мой или его – разгадать трудно:

– Обними меня.

Мое разгоряченное лицо берут в холодные ладони, целуют лоб, щеки, ресницы…

– Открой глаза, Ария, – хрипит Киллиан.

Я слушаюсь. А в ответ болезненный стон и нежное прикосновение к моим губам, выбивающее из груди весь воздух. Меня аккуратно, но настойчиво толкают назад, подальше в воду, а когда ноги уже не достают до дна, спускаются ледяными ладонями по телу, берут за бедра, больно впиваясь пальцами, тут же извиняются за несдержанность, целуя уголки губ, и предлагают держаться за него.

В воде каждое движение дается в сто крат легче, я обнимаю мужчину ногами, уже задыхаясь от его настойчивых поцелуев, и с досадой замечаю: брюки не сняли.

Его рука скользнула по спине, по шее, задев шейные косточки, распустила волосы. И все прекратилось.

– Согрелась? – спокойно спросили меня.

Я тяжело дышала, пытаясь понять смысл его слов. А когда, наконец, поняла, вспыхнула разом и отстранилась, наперевшись спиной на каменное ложе на самом краю. Дом стоял на возвышении, а внизу текла бурная река с острыми камнями. Упадешь – так насмерть. Все как с этим мужчиной.

На лице Киллиана ни капли раскаянья или смятения, ничего, что отдаленно бы напоминало несдержанность, которую он проявлял какие-то жалкие секунды назад. Только синее пламя, хотя то лишь лазурный свет, исходящий от воды, а на губах улыбка – понимающая, знающая…

Внутри опять что-то больно забилось, но не настолько сильно, чтобы я смогла бороться с наваждением. Хочу быть обнятой и пригретой, хочу перестать ощущать это непонятное чувство смятения. Не побоялась потянуться сама вслед за Киллианом, а тот плавно отступил назад, щурясь и улыбаясь.

Я попросила совсем тихо:

– Обнимите меня.

– Что-что? – Киллиан сделал вид, что не услышал мой жалкий голос.

От его улыбки в груди все зудит и прямо чешется.

– Обнимите меня, пожалуйста, – уже громче.

– Как я могу, Ария, – усмехнулся он. – Все непотребства только после свадьбы.

– Какой свадьбы?

– Нашей, конечно же.

Я нахмурилась.

– Я не собираюсь за вас замуж.

А в ответ грустно, наигранно вздохнули:

– В том то и проблема.

Издевался. Я не удержалась от злого:

– Киллиан.

– Ария.

Киллиан только усмехнулся, отходя от меня подальше, когда я попыталась поймать его. Даже уже глубины не боялась, барахталась, как рыба, желая дотронуться до темного мага. А тот просто мстил за все те моменты, когда я делала что-то не по его воле, мстил за герцога – это становится понятно сразу. Он наслаждался собой сполна, смаковал мое негодование, мои эмоции и даже растерянность.

Запыхавшись, я схватилась за бортик и откинула мокрые пряди с лица. В воздухе стоял густой пар в перемешку с редкими снежинками, которых заносил ветер. Взглянула на серо-сиреневое небо, казалось, что оно вот-вот уже окрасится в темный, и легко улыбнулась, принимая правила игры.

Если взрослому страшному магу захотелось повыделываться, я не стану мешать. В конце концов, это даже забавляло.

– Значит все неприличия только после свадьбы? – серьезно поинтересовалась я.

– Именно, – холодно усмехнулись мне, откидываясь на бортик.

Всего на секунду я позволила себе отвлечься на сильные, длинные руки, на переливающиеся белым серебром волосы… Боже, ну почему он так дьявольски красив?

– И поцелуи?

На мне белая сорочка и короткие шортики. Горячая вода сейчас была по самый подбородок, но если подняться чуть выше, оперевшись на деревянную доску… показать мокрую ткань на груди, которая скрывала ее навершия… Пока еще скрывала.

– Они тоже, душа моя.

– Замечательно! – обрадовалась я, пытаясь скрыть коварную улыбку, что так и намеревалась расползтись по всему лицу.

Вернувшись к созерцанию заснеженных деревьев, я мягко пожала плечом, отчего тонкая лямка сорочки начала медленно сползать вниз… Еще одно движение – и упадет вовсе. Взглянув на Киллиана, я с испугом отметила, что тот не спускал с меня чернеющего взгляда, и даже подумала, что возможно не стоит никого провоцировать…но эта его ухмылка…

– Звездочка, – прохрипел Киллиан. – Поправь одежду.

– Что? – наивно удивилась я. – С ней что-то не так?

Киллиан вдруг как-то разом собрался, вмиг растеряв былое безразличие, и то, что я увидела в его взгляде… животный, неконтролируемый голод … тот голод, который можно встретить лишь у зверя, страстно желающего растерзать свою добычу, заставил меня забыть обо всем. И о сорочке, и о ухмылке… вообще обо всем!

Я испуганно попятилась назад, обернулась, схватившись за деревянный отступ, а затем предательская лямка все же сползает вниз… и Киллиан совершенно внезапно оказывается рядом, жадно прижимаясь ко мне со спины, сдавливая руками, словно тисками.

Я не могла сделать и вдоха, когда мужчина горячо выдохнул мне в самое ухо. Его рука невозмутимо надела лямку обратно, скользнула от плеча до самой шеи, ладонь легла на гортань, заставив приподнять голову, а я запылала лишь от одного прикосновения. Это так… близко . И так горячо , что с ума сойти можно.

Киллиан шумно втянул воздух возле моих волос, заставляя откинуть голову ему на плечо, и влажно прошептал:

– Не играйся со мной, Ария.

– Вы первый начали, – все-таки выдавила я, чувствуя жар под ребрами.

Я снова начала дрожать.

– Ты хочешь за меня замуж?

– Так не формулируют вопрос, – голос почти не дрогнул. – Обычно говорят “Ты выйдешь за меня?”

Чужие руки сжались сильнее, притягивая ближе, пытаясь достать до души. Как и слова:

– Так говорят эгоисты. А я хочу, чтобы ты была счастлива. Как думаешь, ты будешь счастлива со мной? Когда я разрешу все… проблемы?

– Я не знаю.

– Ты не знаешь?

Все вокруг медленно темнело, а я продолжала плавиться от чужих настойчивых прикосновений, вдыхая в себя жаркий пар источника.

– Не знаю. Мне придется стать королевой?

И ровное:

– Да.

– Тогда, вероятно, я не смогу быть счастливой. Я хочу любить лишь одного человека. Моей любви не хватит на все королевство.

– Тебе не обязательно любить все королевство, – руки скользнули по плечам ниже, Киллиан хрипло произнес: – Люби только меня.

– Тогда я не буду вам достойной спутницей.

Мужчина не церемонится: разворачивает к себе лицом и горячо целует, гуляя руками по телу.

– Ты меня с ума сводишь, – Киллиан в своей привычной манере поддевает за подбородок, фиксируя мой взгляд на уровне своих глаз. По-настоящему ласково шепчет: – Ты ведь знаешь об этом?

– Теперь знаю, – не могу удержаться от улыбки.

– Когда для всего мира я буду казаться ужасным монстром… – тон мужчины вдруг стал серьезным. – Оставишь ли ты меня, Ария?

Казалось, Аспид весь замер в ожидании ответа. А я словила себя на странном ощущении: словно дурацкое дежавю, словно я уже где-то это слышала.

– Не оставлю, – твердо произнесла я. – Вы ужасный, самый ужасный. Но не монстр.

– А кто? – нежно звучит голос.

– Мой человек, – выдохнула смущенно чистую правду. Правдивая Вода не дала бы соврать.

– Я маг, – поправляет Киллиан с улыбкой.

– Не придирайтесь к словам. Тогда вы просто… мой . Можно?

И тихий ответ, словно одним четким выстрелом в сердце:

– Можно.

Глава 21 – Демон

На следующее утро мне было очень… плохо. Я тихо застонала, еще будучи во сне. В горле пересохло, от двух тяжелых одеял к мокрой спине липла сорочка, но я не проснулась. На прикроватном столике стояли небольшие часы в форме змеи – они громко тикали и показывали без двух минут десять. Рядом лежал пергамент, исписанный четким, резким почерком; за последние тридцать минут я прочитала его несколько раз, но так и не отважилась подняться с постели.

Я скоро вернусь, звездочка. Обязательно съешь завтрак.

И подпись:

Твой Киллиан.

Зарывшись в одеяло по самую макушку, я застонала громче и крепко зажмурила глаза, чувствуя, как запылало все лицо. Какой кошмар… Что я только вчера не наговорила. А что я делала…

Когда находиться в импровизированной норе уже было попросту стыдно, я все таки нашла в себе силы принять ванну и переодеться в знакомую одежду из Межлесья. Дом был простой, даже примитивный, но красивый. В нем почти отсутствовала мебель, кругом лишь стены, выполненные из дерева, а также решетчатые сёдзи, пропускающие красивое утреннее солнце. Многие раздвижные створки были оклеены рисовой бумагой, а некоторые и вовсе отсутствовали – из-за чего весь дом словно светился.

Спустившись на первый этаж, я неожиданно встретила девушку в изящном длинном халате, исписанном цветами сакуры. Киллиан, кажется, упоминал ее имя… Ляосинь?

Ляосинь сразу заметила отметины у меня на шее и как-то странно улыбнулась. Как будто… понятливо? Мне стало не по себе.

– Здравствуйте. Вы ведь Ляосинь, верно? – спросила я, пытаясь избавиться от неловкости.

На лице у девушки почему-то мелькнуло замешательство, но она лишь сказала:

– Завтрак?

– Чуть позже, пожалуйста.

– Плохо говорить на Элеа*, – ломано произнесла она, продолжая улыбаться. – Завтрак?

А, вот в чем дело… Я отрицательно махнула головой.

– Я подожду господина Аспида.

– Аспида? Ждать демона?

Почему она называет его так?

– Да, – я кивнула.

– Демон добр с вами, – неожиданно сказала Ляосинь. Голос ее был печален и задумчив. – Демон обычно… – она будто пыталась вспомнить подходящее слово: – грубый.

– Не понимаю…

Я нахмурилась. В груди что-то болезненно кольнуло от неожиданной догадки. У Ляосинь были красивые темные волосы, переливающиеся на солнце сапфиром, удивительные миндалевидные карие глаза и мягкая улыбка.

– Это, – я вздрогнула от внезапного прикосновения. Ляосинь дотронулась пальцем до следов на моей шее, которые Киллиан оставил своими поцелуями. – Обычно много. Очень много. Демон грубый, – она грустно улыбнулась. – Но всем нравиться. Я скучать.

Сердце забилось, словно бешеное. Злость вместе с тревогой болезненно сконцентрировались в середине живота.

Конечно же я знала, что Киллиан вовсе не невинен. О кронпринце Себастьяне Кайдзене ходило немало слухов, и многие из них говорили, что у мужчины уйма любовниц. Фессалия Хэмилтон была тому примером. Но одно дело знать о слухах, и совсем другое видеть воочию его… Кто Ляосинь ему? Я сглотнула.

Я ревновала. Боже мой, я ревновала! Для меня все, что происходит в этих странных отношениях, – это впервые, и не удивительно, что я столкнулась с этим мерзким чувством. Здравый смысл просил успокоиться, задвинуть гадкую ревность подальше, в конце концов, я ничего не знала о его личной жизни после встречи со мной, но неожиданно возникшие вопросы все не давали покоя.

К примеру, как давно он с ней?..

От начавшейся истерии меня спас холодный голос, обратившийся к Ляосинь:

– Оставь нас.

Несколько минут мы молчали. В небольшом камине-печке потрескивал огонь, и от него летели искры; в окне серебрилась река, ее волны чувственно облизывали каменистый берег, заснеженный лес эхом повторял пение сверчков. Я по-детски предпочла смотреть куда угодно, но никак не на мага, который изящно уселся за обеденный стол, в знакомом жесте перекинув ногу на ногу.

– Ты поела? – прозвучал спокойный вопрос.

– Нет. Ждала вас.

– Ляосинь, – негромко позвал маг девушку, а когда та появилась в гостиной совмещенной с обеденной зоной, холодно велел: – Принеси, пожалуйста, два завтрака. Я буду сладкий кофе, а Ария – зеленый чай.

Внутри что-то на миг потеплело: меня знают, мои предпочтения помнят. Это неожиданно приятно.

– Как прикажете, господин, – девушка низко поклонилась, ее прекрасные иссиня-черные волосы волной рассыпались по плечам. Я невольно нахмурилась.

И сразу прилетает вопрос от Киллиана:

– Ты чем-то расстроена?

– Нет, – я отрицательно помотала головой, наконец, взглянув на мужчину.

Боже мой . Сегодня он был облачен в такие же белые, как его волосы, белоснежный китель и брюки. Под лучами утреннего солнца его идеальная кожа светилась, будто тот был падшим ангелом. Или безумно притягательным дьяволом…

Киллиан тяжело вздохнул – я не слышала этого, но видела, как поднимались и опускались его плечи. Как напряглись мышцы, когда маг принялся снимать часы с запястья, молча и без комментариев. Я не привыкла, что Киллиан мог умалчивать о чем-то, не договаривать, не высказывать претензии сразу в лоб без стеснений. В голове что-то щелкнуло, и я одарила мужчину внимательным взглядом.

Что-то не так. И вроде все как всегда, но я подсознательно чувствовала – нет. В спокойном взгляде и молчании скрывалась настоящая буря. Возможно, мне просто показалось, но неожиданный факт того, что я начала понимать Киллиана, вводил меня в ступор. Как бы подступиться? И стоит ли?..

Конечно, стоит. Это же он . Может, в будущем Киллиан и станет ужасным чудовищем, но этот пугающий мужчина с властью, которую трудно представить, стал мне дорог. Я опускаю взгляд на стол, пораженная еще одним открытием за сегодняшнее утро. Он мне дорог. Очень дорог. И я, кажется, совсем чуточку, совсем немного в него…

– Все в порядке? – спросила я робко, вглядываясь в чужое лицо.

– Да, вполне. Ты хорошо спала?

А ответ сухой, усталый, хоть губы и улыбнулись мне мягко – так нежно, как мог делать только он.

В горле что-то сжалось от волнения, и я не удержалась от внезапного порыва встать, подойти ближе. Киллиан если и был удивлен, то вида не подавал, лишь со стулом отодвинулся подальше, видимо, тоже намереваясь встать.

Ну , – подбодрила я себя, заливаясь краской. – Давай же.

Задержав дыхание, я неловко уселась мужчине на колени и крепко его обняла, заодно имея возможность спрятать лицо за его спиной. Киллиан на секунду замер, а потом его руки легли мне на талию, сжали.

– Что с тобой?

– Не знаю, – совершенно честно ответила я, вдыхая поглубже его запах. Сегодня от него пахло дождем. – Просто чувствую, что вас надо обнять.

Черт возьми, могла ли я сказать что-то еще более глупое? Но слова обратно забрать не получиться, поэтому я глубоко вздохнула и напряглась в ожидании ответа. Ладони Киллиана начали мягко гладить мою спину.

– Просто чувствуешь? – усмехнулись мне, и я облегченно выдохнула, заметив знакомое поведение. Ну, наконец-то.

– Да.

– Весьма содержательно.

– Вы из-за меня?.. – мой голос стал тише.

– Что из-за тебя?

Черт возьми, почему так неловко?

– Расстроены.

– И да, и нет.

– Вы лучше сразу все скажите, – я откинулась назад, обретя смелость заглянуть в светло-серые внимательные глаза, положила ладони на сильную грудь. Ладони тут же взяли в плен, одарили каждую из них поцелуем, дотронувшись губами до внутренней стороны. – Главное, не молчите. Мне ужасно не по себе.

– С чего ты взяла, что я хочу тебе что-то сказать?

– А вы не хотите?

– Хочу, – сказал он прямо. – Но ты пока не готова к этому разговору.

– А вы попробуйте, – попросила я.

– Попробовать? – Киллиан усмехнулся, абсолютно спокойно смахнул прядь волос с моих глаз, игриво поддел подбородок, взглядом выбивая из моей груди весь воздух. – Может, мне мало тебя? – сердце успело сделать пару кульбитов, меня нежно поцеловали в губы. – Может, после твоей вчерашней речи, я вплотную подобрался к тому, чтобы запереть тебя в собственном доме. Хочешь остаться здесь? Тебе здесь понравилось?

Я чувствовала, как колотится сердце от его красивых признаний. Смогу ли я когда-нибудь также? Признаться? Забыть про все, про будущее, про угрозы, слепо довериться Киллиану, закрыв глаза на его темную сторону? А его темная сторона была внушительной, в этом я не сомневалась. Просто он не часто мне ее показывал, если показывал вовсе.

– Лучше в Межлесье, – честно призналась я.

– Почему? – Киллиан заправил прядь волос за ухо, мазнул губами по щеке. Я грустно вздохнула, чувствуя, как земля уходит из под ног. Ну нельзя же так остро реагировать на него, это ненормально.

– Просто.

Не буду же я говорить, что госпожа Луиз понравилась мне куда больше, чем Ляосинь?

Стоило вспомнить о Ляосинь, как та тут же появилась на пороге с подносом еды и напитков. Я немного помрачнела, встретившись глазами с улыбающейся девушкой, и, посмотрев на мага, сразу приготовилась бежать. Трудно было не заметить его чересчур проницательный, препарирующий взгляд. Конечно же, он все понял.

Я нахмурилась, приготовившись к вопросу. И он последовал:

– Ария, душа моя, ты что ревнуешь? – надо отдать ему должное, Киллиан попытался спрятать улыбку. Но легче мне от этого отнюдь не стало!

Я твердо решила молчать. Разумеется я не собиралась признаваться и радовать мужчину, который уже чуть ли не мурлыкал мне на ухо:

– Ну же, звездочка, – ласково прошептал Киллиан, пытаясь притянуть меня ближе. Я сопротивлялась, но все равно поддалась и положила подбородок ему на плечо. – Какие очаровательные новости. А я грешил на себя из-за твоего хмурого личика с утра, представляешь? А тут Ляосинь…

– Хватит, – хмуро попросила я, чувствуя, как в мои распущенные волосы зарываются носом. – Даже знать ничего не хочу о ваших любовницах.

– Не хочешь? Правда? – мою спину настойчиво гладили холодные руки, а я вся покрывалась мурашками. То ли от злости, то ли отчего-то непонятного. – Даже не спросишь, спал ли я с ней?

В груди что-то неприятно кольнуло, в конце концов я не удержалась от резкого:

– Да, ревную. Так вы с ней спали?

Киллиан тихо засмеялся.

– Ты прелесть, Ария, – прошептал мужчина, склоняясь ближе к уху и вызывая на шее новые мурашки.

Он отстранился, чтобы взять пальцами мой подбородок и внимательно заглянуть в глаза:

– Да, я спал с Ляосинь, – и предусмотрительно дополнил: – Задолго до нашей встречи.

– Она сказала, что ей понравилось, – нахмурилась я. – Что всем… нравится.

– Они никогда не получали от меня любви, – негромко сказал мужчина.

– А я? – мой голос затих. – Я буду?

– Буду ли я любить тебя, звездочка? Я уже. Давно и, наверное, навсегда. Не удивляйся, для меня это тоже открытие.

Что?

Меня затрясло в руках Киллиана: то ли от того, что на улице зима, то ли от переполняющих чувств и эмоций. Меня любят? Вот так… просто? Нет, это совсем не просто! Я вгляделась в лицо напротив, как будто пыталась въесться во все черты глазами, разглядывала, словно в бреду. Как будто Киллиан мне мерещится.

Моя рука уж совсем несмело коснулась бледной кожи, пальцы соскользнули в белые волосы, не стянутые сегодня резинкой, и каждое прикосновение, как удар куда-то в самое сердце. Болезненный, щемящий, убийственный.

Это пугает.

– У тебя такие глаза испуганные, – прохрипел мужчина, прищурившись. – Даже обидно. Я не тороплю тебя, Ария. Ответишь, когда пожелаешь.

Киллиан дотронулся до моих губ, прижав меня к себе за шею. Держал, как на поводке во время жадного мокрого поцелуя, шептал что-то на непонятном языке, пока я пыталась смириться: я не хочу уходить, Киллиан не хочет отпускать.

В какой-то момент его прикосновения становятся совсем грубыми, пальцы больно впились в кожу, притягивая ближе. Киллиан принялся целовать ключицы: прямиком те места, где еще со вчерашней ночи горели отметины.

– Спроси меня о чем-нибудь, – прохрипел он, прокладывая дорожку мокрых поцелуев по шее, затем по виску… Я не удержалась от стона, чувствуя, как где-то внизу загораются фейерверки. – Еще немного и я опрокину тебя прямо на обеденный стол. Спроси, Ария!

– Почему Ляосинь называет вас демоном? – тихо спросила я, охнув от неожиданного укуса на плече.

Сосредоточиться на реальном мире становится просто невозможно. Обняв лицо Киллиана ладонями и рвано дыша, я строго сказала:

– Держите себя в руках, – а потом не удержалась от улыбки. Мне неожиданно улыбнулись в ответ, и я обреченно застонала, утыкаясь лбом в его лоб. Прошептала в губы: – Не улыбайтесь. Это запрещенный прием.

– Тебе нравится моя улыбка? – мурлычут в ответ.

– Очень, – прошептала я. – Вы весь… мне очень нравитесь.

Киллин как будто искренне наслаждался моим признанием: медленно прикрыл глаза, сильнее сжимая ладони на боках. Снова крепко держит, тяжело дышит. Не отпускает, а мне и в радость.

– Я видела комнату с подношениями, – наконец произнесла я, собравшись с мыслями. – Они для вас?

Все еще обнимая лицо мужчины руками, погладила большими пальцами острые скулы. Киллиан сразу прожег темным взглядом и сковал пальцами мои запястья, словно наручниками. Держал и себя, и меня, чтобы не натворили дел.

– Да, – прохрипел мужчина в ответ. – Ты спрашивала, почему Ляосинь называет меня демоном? Несколько лет назад я убил прорвавшихся в эту провинцию монстров. Железные Холмы находятся ближе всех к проклятой земле, здесь часто случаются прорывы.

Не удивительно, что местные жители боготворили Аспида. Он спас много жизней.

– Но почему вы демон?

– Из-за глаз, – пояснил Киллиан.

Я нахмурилась.

– А что с ними не так?

Мужчина улыбнулся, заставив на миг мое сердце замереть. Ну вот опять!

– У Железных Холмов есть поверие: если человек родился с изъяном, то это отметка дьявола.

– Изъяном? – я нахмурилась сильнее. – Что за глупости. У вас невероятно красивые глаза. Я бы даже сказала: особенные… неповторимые. Подождите ка… – ко мне неожиданно приходит догадка: – У вас что-то со зрением?

Киллиан буквально на секунду впал в ступор, непонимающе глядя в глаза напротив. Возможно, с удивлением. Возможно с нежностью. Так сразу и не понять.

– Белесые глаза – признак слепоты. А я вижу несколько иначе, чем другие люди.

– Иначе?

– До появления дара я практически ничего не видел, – признался мужчина. Мое сердце сразу сжалось, стоило представить Киллиана ребенком. – А когда магия проявилась, я научился пользоваться магическим зрением.

Вспоминая информацию из учебников, я растеряно забормотала:

– Магическое зрение же используется, чтобы видеть…

– Души, – добавил Киллиан, поцеловав мои запястья. Внимательно заглянул в глаза. – Я вижу то, что видишь ты, но в более широком смысле. Я думал, что ты знаешь.

– Нет, – тихо сказала я.

– Поэтому я называю тебя звездочкой, Ария. Ты сияешь ярче, чем кто-либо. Стоит любой эмоции проявиться. Будь то грусть или смущение, – вот теперь я по-настоящему смутилась, – я не могу оторвать от тебя взгляда.

Киллиан зарылся пальцами в мои волосы, а я почувствовала как сильно бьется сердце: тяжело, быстро, рвано.

– Наверное вам обидно, – пробормотала я, не подумав. – Я то называла вас засранцем.

Киллиан громко рассмеялся, заставляя меня невольно улыбаться в ответ.

– Я помню, душа моя. Не думай, что тебе это так легко сойдет с рук.

Я смутилась уже, наверное, в тысячный раз, припоминая все угрозы про постель и не только про нее.

А потом… потом температура в комнате несколько опустилась, стоило Киллиану дотронуться пальцами до золотого ободка на моей руке.

Что ж… Вот мы и подошли к этому вопросу. Рано или поздно произошедшее в Черни пришлось бы обсудить.

– Вы злитесь на меня из-за этого?

– Я не злюсь, Ария… – тихо сказал маг. – Я в бешенстве. Ты подвергла себя опасности, опять. Думаешь я не понимаю, зачем ты отправилась в Чернь?

Стало стыдно. Совсем немного.

– Вы не хотели говорить мне правду, – напомнила я.

– Я подумать не мог, что ты окажешься такой… – Киллиан грустно улыбнулся, – настойчивой. Ария, я отвечу на твои вопросы. Но только на те, которые посчитаю нужным.

Это уже что-то! Я растопырила пальцы и посмотрела на золотое кольцо.

– Значит вот он ключ, который вы искали? Тот ключ, про который говорила Лиардон?

– Их несколько, только твоего недостаточно, – холодно пояснил Киллиан. Я вздохнула. Злится.

– Но для чего вы ищите ключи?

И невооруженным глазом было видно, что ответы даются ему нелегко. Только вот теперь я знала, что дело не в доверии, Киллиан просто хотел уберечь меня.

– Для снятия проклятия, которое породило монстров. Тримеру в том числе.

Что ж… Я догадывалась.

Мой голос неожиданно дрогнул:

– Проклятье снимется, если аристократы будут мертвы?

– И да, и нет. Это запасной вариант в том случае, если я не отыщу нужную мне дверь и все ключи.

Запасной вариант? Он говорил это так легко… Словно смерть для него – нечто обыденное. Впрочем, для темных магов убийства и правда не являлись чем-то за гранью. Но господи, это же сотни людей… Женщины, маленькие дети…

Увидев ужас на моем лице, Аспид помрачнел:

– Я найду все ключи, Ария.

– А если нет? – выдохнула я, чувствуя как земля уходит из под ног, – вы правда убьете всех представителей проклятых родов?

И безжалостное:

– Да, – Киллиан дотронулся губами до моих ледяных. В его глазах плескалось то, чего я боялась все это время, – безумие, жестокость, уверенность в собственном решении… – Я не один, кто желает покончить с этой изнуряющей войной. И они не остановятся, пока проклятие не будет снято. Они не остановятся, пока не убьют тебя, только потому что ты Тернер. Орден не будет разбираться в особенностях родовой магии. Они захотят убить тебя, даже если ты сменишь род.

Киллиан усмехнулся и тихо сказал мне на ухо, посылая по телу гулять мурашки ужаса:

– Я не герой, если ты еще не поняла, Ария. Я чудовище, которое ты пообещала не оставлять. Я, не колеблясь, пожертвую чем угодно ради тебя. И уж тем более убью тех, кто будет стоять у меня на пути… Даже если это будет весь мир.