Однажды я стала женой проклятого герцога: Змеиный Король

Глава 18 – Ключ

Чернь. Империя Шаттергард.

Ария Тернер.

Ошеломленная и сбитая с толку, я пошла искать наемный экипаж. Пес плелся рядом, фыркая от мокрого снега, начавшегося совсем недавно. Плетясь по Сладкой Улице, я не переставала спрашивать себя: неужели мне сейчас подарили тот самый ключ, который так упорно разыскивает господин Аспид? Неужели господин Буно смог доверить мне такое важное украшение? Но почему? Что я должна понять?

Слова старика все еще звучали в моей голове, когда через минут пять я не прошла мимо магов в длинных красно-черных мантиях, они смеялись и шутили, бурно обсуждая предстоящие каникулы и конфедералов. Я резко остановилась.

– Ты уже видел их, Робин?

– Однажды, в Роттердаме, – важно ответил ему паренек студент, – они разыскивали мага, укравшего артефакт из королевского банка.

Я уже хотела было задать им вопрос, как осеклась на полуслове, увидев их вытянутые лица. Маги склонились в низком поклоне, а надо мной прозвучал строгий, сухой голос:

– Добрый день, госпожа Ария. Я не ожидал увидеть вас здесь.

Обернувшись, я взглянула на герцога Блеймонда, на миг потерявшись в его темных глазах, и, опомнившись, сделала реверанс. Сегодня мужчина слабо походил на того, кто нежно просил связать шарф в Межлесье. Сейчас на меня смотрел Верховный Заклинатель Империи, в жестком темно-синем мундире с эполетами и с самой главной, самой невероятной наградой на груди – алтиором, знаком высшего достижения в магии, знаком архимага.

– “Заклинатель!” – зашептались все в округе. – “Смотри! Там Заклинатель!”

Рядом с нами начала сгущаться толпа. Аккуратно взяв меня под локоть герцог шепнул мне на ухо:

– Давайте найдем уединенное место, моя дорогая невеста. Вы ведь не против?

Сначала я споткнулась на “дорогая”, потом, уже во второй раз, – на “невеста”, а на вопросе и вовсе испуганно выдохнула:

– Против!

Правдивая Вода, будь она не ладна!

На бесстрастном лице герцога впервые показалась хоть какая-то эмоция: он удивленно изогнул бровь, но шага не сбавил, продолжая аккуратно, но настойчиво вести меня за собой. А толпа все восклицала и восклицала: “Заклинатель! Заклинатель! Смотрите, там Заклинатель!”

– Надеюсь вы простите меня за мое своеволие, – в голосе у мужчины не было ни капли сожаления, – но я не могу оставить вас без присмотра.

Бежавший рядом Рик забавно ловил языком падающие снежинки. Пожалуй, пес был единственным в нашей компании, кто действительно радовался сегодняшнему дню.

– Вы не могли бы переместить меня в гостевой дом “Поющие сирены”? Он находится на окраине Черни, я могу дать вам адрес, – я полезла в небольшую сумку, предусмотрительно не снимая перчатки, достала свернутый лист бумаги и протянула адрес герцогу: – Вот.

– Я не смогу переместить вас, Ария.

Вот так сухо, без объяснений. Я нахмурилась.

– Но почему?

Мужчина остановился, неожиданно взяв меня за плечи, взглянул с высоты своего немалого роста, отчего мне тут же стало неуютно, и спокойно сказал:

– Потому что я хочу, чтобы вы оставались в безопасности. Со мной.

То, что сказал мужчина, далось ему тяжело – я видела это по глазам, знала, что он будто переступал через себя. Хотя кто я такая, чтобы уметь залезать в мысли мага? Я знала, каким взглядом он обычно меня провожал: иногда безразличным, иногда заинтересованным, а иногда, как сейчас, неоднозначным… пристальным, тяжелым.

Но я старалась не обращать на это внимание, в моей жизни и так было достаточно загадок, если к ним прибавиться еще одна под названием Равеллиан Блеймонд, едва ли я не сойду с ума.

Герцог далеко не впервые вел себя подобным образом, глупо было бы считать, что это прекратиться после одной моей просьбы. Пока такое поведение можно было игнорировать – все нормально, но когда вход шли странные действия и излишняя… тактильность, я более не могла бороться со своими мыслями.

Мужчина настойчиво повернул меня к себе спиной, сжимая плечи, прижал к своей твердой груди, и делая вид, что ничего предосудительного не происходит, не замечая, как каждая мышца в моем теле напряглась и завибрировала, невозмутимо указал в сторону черных фигур, что стояли на другом конце улицы – прямиком возле исчезнувшей кондитерской господина Буно!

– Смотрите, – сказал он тихо, щекоча своим дыханием мое ухо, не прикрытое шапкой. В этот момент я действительно пожалела, что оставила ту на кровати у кондитера. – Вы знаете, кто эти люди, госпожа Тернер?

Я неуверенно кивнула, игнорируя едва заметные поглаживания по моим плечам.

– Конфедералы оцепили территорию Черни, сейчас всю улицу окружает магический контур – никто не сможет выйти, никто не сможет войти. И вот что меня действительно интересует, госпожа Тернер: что с вами происходит? Намеревались убить Тримеру, пытались проанализировать монстров Темных Земель… – мужчина перешел на пугающий шепот, его руки плавно опустились на мою талию: – О ну что вы, госпожа Тернер, не дергайтесь так. Думаете я не заметил ваших забавных рисунков в Межлесье? А сейчас, моя дорогая невеста, вы оказались в самом центре событий, в месте, где пытались поймать одного из самых страшных магических преступников этого столетия. Вы знаете, кто такой господин Нобу, Ари-и-ия?

Я не выдержала этого ласкового саркастичного голоса и, сбросив его руки, обернулась на герцога.

– Вы говорите о премьер-министре Шаттергарда?

Герцог прищурился.

– Вы не боитесь?

– Чего мне бояться, господин Блеймонд? – удивилась я. – Если честно, я явно… польщена.

Правдивая Вода, чтоб ее! Хотелось зажмуриться, но я сдержалась, чувствуя, как сердце, вот-вот выскочит из груди.

На лице герцога появилась что-то подобие улыбки, но он не улыбался, нет. Я едва ли могла представить момент, когда герцог Блеймонд, Верховный Заклинатель Империи, позволил бы себе улыбнуться. Но его лицо несколько помрачнело, когда он посмотрел куда-то вдаль. Что-то, что скрывалось за моей спиной, его напрягло.

– Давайте поспешим, – сказал он после долгой паузы, не позволив мне обернуться. Взяв меня за запястье он повел меня вдоль улицы. – Вы наверняка замерзли, и проголодались.

Мы правда очень спешили, я едва поспевала за широкими шагами герцога, но боялась признаться об этом вслух. Мы свернули на узенькую улочку, прошли сквозь арку прямиком в какой-то заброшенный темный переулок с мокрыми, каменными стенами. Он все не заканчивался, и не заканчивался… Практически бежать было тяжело, я начала задыхаться, каждый вдох отдавался болью.

Заметив это, герцог резко остановился, и я едва не врезалась в мужчину, вовремя затормозив.

– Куда мы идем? – спросила я, шумно дыша и согнувшись в три погибели. – Мы от кого-то бежим, господин? – На “Блеймонд” у меня попросту не хватило дыхания, и отчего-то конец фразы мужчину несказанно порадовал: он довольно прищурился… улыбнувшись!

Зрелище было настолько удивительное, что я не сразу поняла, что меня поднимают на свою спину, сцепляя мои руки у себя на груди.

– Обхватите меня ногами, Ария. Улица слишком узкая, я не могу нести вас на руках.

У меня не хватило наглости воспротивиться и я сделала, как он просил, чувствуя как щеки загорелись от смущения. Кажется, дело действительно обстояло плохо судя по хмурой складке на лбу у господина Блеймонда.

В какой-то момент узкая улочка пошла вверх, затем свернула направо, потом налево, и среди одинаковых серо-каменных домов я увидела слабый свет, который шел из неприглядного окна. Герцог направлялся именно в ту сторону. Подойдя к двери, он шепнул что-то неразборчивое, и когда дверь сама по себе отворилась, вошел внутрь.

Я огляделась. Прихожая была пыльная и разоренная. Обои клочьями свисали со стен, весь пол в грязи, мебель сломана, словно кто-то ее крушил, все окна кроме одного заколочены досками, а на хрупком потолке висела одна единственная зажженная свеча. Я нахмурилась, пытаясь понять, за что та держалась, но казалось, что свеча просто повисла в воздухе.

– Где мы, господин Блеймонд? – тихо спросила я, боясь, что своим голосом могу кого-то потревожить. – И вы можете меня отпустить.

Отпускать меня Заклинатель явно не собирался и лишь безразлично сказал:

– Здесь пол грязный.

Над головами у нас послышался какой-то скрип – на втором этаже явно что-то происходило. Я испуганно уставилась в потолок и покрепче обхватила мужчину, прижавшись щекой к его уху.

– Не бойтесь, – прохрипел он, будто тихо смеясь. – Здесь безопасно. Этот дом принадлежит моей матери.

– Вы хотите познакомить меня с вашей мамой? – обомлела я, забыв про всякий страх.

Герцог начал подниматься по шаткой лестнице, ведущую на второй этаж. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, но на полу виднелась толстая широкая полоса: видно, что что-то тащили наверх и совсем недавно.

– Как бы я не хотел, боюсь, я не смогу сделать этого, госпожа Тернер. Она умерла двадцать четыре года назад.

Я взглянула на бесстрастное лицо герцога.

– Я… я сожалею.

Мужчина ничего не ответил, продолжая подниматься по лестнице.

Перед нами оказалась единственная темная дверь. Подойдя, мы услышали внутри какое-то движение, звон колокольчика и короткое басовитое мурлыканье.

Подняв перед собой руку, герцог отчетливо произнес “Introitus” и ударом ноги широко распахнул дверь. На великолепном диване с золотыми ножками возлежал рыжий кот, играясь с маленьким колокольчиком. Увидев вошедших, он опять громко заурчал и спрыгнул на идеально чистый пол. Эта комната в отличие от всего дома была убранной, роскошной и невероятно красивой. Все стены были уставлены в книгах, словно гостиная являлась библиотекой.

Меня осторожно опустили на пол, и не удержавшись, я подошла к одному из стеллажей. Провела пальцем по мягким кожаным обложкам, вчитываясь в названия. И найдя знакомую книгу, я оглянулась на замершего при входе герцога и смущенно спросила:

– Можно?

– Берите, что пожелаете, Ария.

– А где… – я растерянно огляделась, – со мной был пес. Рик. Возможно вы его не видели, но…

– Я видел. Не беспокойтесь, он не может подняться в чужой дом и дожидается вас внизу. Берите уже книгу, не стесняйтесь.

Аккуратно достав сказку о трех королях, я зашелестела страницами и принялась разглядывать волшебные рисунки, которые были созданы, судя по всему, собственными руками. Из-за зажженного камина в комнате было жарко, я расстегнула пальто, не отвлекаясь от акварельной лисы с медовыми глазами.

– Их нарисовала ваша мама? – спросила я восхищенно. – Рисунки? На других книгах тоже есть наброски? – я принялась доставать книгу одну за другой, с восторгом рассматривая великолепные иллюстрации мест, которые невозможно было представить, если не увидишь их воочию. – Наверное, она была художником, верно? Вы только посмотрите на этого дракона, подумать только! Здесь даже анатомия есть!… Вы… – я не успела продолжить фразу, ошеломленная тем, насколько быстро герцог Блеймонд вдруг оказался рядом. Мужчина взял мое изумленное лицо в свои большие, сухие ладони, и, наклонившись, хрипло прошептал:

– К демонам все. Просите у меня, что захотите, Ария. Бриллианты, любые драгоценности, замки… Но я больше не могу сдерживаться.

– Что вы…

Мой возглас потонул в горячем поцелуе. Герцог целовал меня несдержанно и жадно, словно изголодавшийся зверь. Мягко толкнул меня в книжный стеллаж, прижал к себе, лишая сопротивления. Его не волновало, что я не отвечала, он лишь с каким-то больным упорством продолжал сминать мои губы и шептать что-то в коротких перерывах:

– Non te illi dabo. Numquam… Non te illi dabo… Numquam… Numquam…

– Отпустите! Я не понимаю!

– Я знаю, милая. Я знаю. И хорошо, что не понимаешь, – поцелуи ложатся вдоль скулы, жесткие губы спускаются к шее, говорят все так же тихо: – Понимала бы ты, о чем я говорю, я бы к тебе не прикоснулся… Какая же ты волшебная, Ария…

Мне жарко от его слов, кровь прилила к лицу, в горле пересохло. Ужасное осознание того, что флер, кажется, начал действовать в положенный ему срок, обрушился на меня острой лавиной чувств. Вот руки герцога пробираются через пальто, сжимают талию, притягивая к себе еще ближе, сухие губы ласкают местечко за ухом, целуют висок… движутся мокрой дорожкой к губам, а когда я чувствую его горячий и влажный язык у себя во рту, из меня невольно вырывается стон… И герцог замирает, перестает жадно целовать, тяжело заглядывает в глаза, пытаясь во мне что-то увидеть и шепчет хрипло, болезненно, жарко:

– Ария…

А потом в тишине комнаты, нарушаемой лишь треском камина и нашим шумным дыханием, раздается ледяной голос… до ужаса знакомый голос:

– Как… очаровательно!

Прежде чем я смогла обернуться, герцога Блеймонда снесло одной жуткой волной магии, тот ударился о стену, пробив там дыру, книги посыпались на пол одна за другой, а Киллиан все не прекращал наносить по Заклинателю удары! Один, второй, третий! Равеллиан выставил магический щит, но когда по полу поползли сотни белых змей и я вскрикнула, отвлекся, пытаясь убедиться, что со мной все в порядке, отвернулся, и одна змея успела впиться шею. Я вскрикнула повторно, герцог начал стремительно бледнеть.

Равеллиан пошатнулся, но устоял. А Киллиан, чьи глаза были темнее самой бездны, усмехнулся:

– Демоны! Пришлось попотеть, чтобы попасть к вам в гости. Мог бы и не наставлять на меня целую армию, Рав, – а затем его лицо ожесточилось: – Я разве не говорил тебе не трогать мою звездочку, мм? Ты заплатишь за это, Блеймонд!

В руках у Аспида вдруг появилось что-то ужасное, плотное, темное… По деревянному полу пополз иней, температура воздуха заметно упала, при каждом выдохе изо рта выходили клубки пара. Я испуганно сглотнула, предчувствуя, что вот-вот произойдет что-то ужасное, и не думая, кинулась на перерез, отталкивая от себя змей, что ползли по моим ногам.

– Прекратите! Немедленно!

Удар пришелся по плечу. Я без сил упала на пол без возможности сделать хоть один вдох. Боль была такая, что казалось, мои вены взорвутся разом и я истеку кровью прямо тут, на ковре в Черни. По щекам безмолвно поползли слезы, сил не было даже на малейший крик. Я замерла, боясь, что за новым движением последует очередная болезненная вспышка.

– Дыши, звездочка… – шептали надо мной надломлено. – Пожалуйста, дыши, душа моя.

Время тянулась так медленно… Наконец, на меня обрушилась столь желанная темнота, забирая с собой всю боль и отчаянье.

Слышались крики, возня… удары… Казалось, прошла вечность, прежде чем появился новый, неизвестный мне ранее голос:

– Г-г-господин Аспид, я сделаю, что смогу.

И жестокое, ледяное в ответ:

– Конечно, сделаешь. Если ей не станет лучше в течение часа, я убью тебя самым болезненным способом.

– Г-госпо-один Блеймонд, я не подписывался на такое, я являюсь заслуженным профессором, я…

И в ответ не менее ледяное, чем секундой ранее:

– Лечите, профессор. За каждую пролитую ее слезинку, я буду лишать вас…

Продолжение фразы, слава богам, я не услышала, провалившись в блаженный сон. А когда проснулась с облегчением осознала, что боли больше нет, вообще никакой нет! Ни ощущения раздираемой плоти на плече, ни головной боли, ни апатии, ни грусти! Мне хотелось летать! И, пожалуй, я бы так и сделала, если бы сильные руки не схватили меня поперек и не вернули на мягкую кровать.

– Еще полетаешь, птичка, – не взирая на сарказм и насмешку в голосе, надо мной склонилось взволнованное, бледное лицо Киллиана. Его ледяная и явно дрожащая рука нежно притронулась к моей щеке. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – счастливо улыбнулась я и обхватила его ладонь.

Киллиан замер, с тревогой, всматриваясь в мои глаза. А затем вдали комнаты послышался глухой голос герцога:

– Что вы с ней сделали?

– Вы…вылечил, – испуганно ответил, судя по всему, профессор.

А я решила прояснить один важный, невероятно волнующий меня вопрос!

– Правда полетаю? – спросила я бледного Киллиана с мольбой в голосе. – С вами?

– Полетаешь, – вроде бы и ответ положительный, но прозвучал почему-то как угроза. – Со мной, – прохрипел маг. Его лицо помрачнело, вены на лбу напряглись. – Со мной, звездочка. Только со мной!

Глава 19 – Терпение

Межлесье. Резиденция Аспида.

Ария Тернер.

– Ты не посмеешь забрать ее!

– На ней флер Лиардон, – холодно сказал мужчина над ухом, рассматривая маленькие точки от укуса на моем запястье. – Я смогу выдержать. А ты, Равеллиан, сможешь?

Ответом тому было молчание.

Кажется, меня подняли сильные руки и куда-то понесли. Состояние полусна-полуяви усилилось, а вместе с тем и пробирающий до дрожи озноб. Зубы стучали, я пыталась теснее прижаться к мужчине, от которого просто безумно хорошо пахло деревом и мылом. Над головой тяжело вздыхали, пытаясь воззвать меня к совести… Но совесть возвращаться не собиралась! Потому я прикоснулась холодными губами к шее Киллиана, крепче втянув в себя его аромат.

– Звездочка моя бесстрашная, сделаешь так еще раз, и я за себя не ручаюсь! – ласково сказал маг, а потом прорычал: – Не двигаться!

Знакомое чувство мимолетной невесомости, сменяющийся пейзаж вокруг… И мы оказались в просторной кухне.

– Малышка, ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю, когда ты будешь в сознании?

Я нахмурилась и отрицательно помотала головой. В голосе мужчины сквозила опасность, но… страшно мне не было. Я чувствовала себя блаженно изможденной и в то же время намного бодрее, чем обычно.

– Нет, но я хочу, чтобы вы обняли меня покрепче.

Киллиан изогнул бровь, его ладонь ме-е-едленно спустилась на попу, а затем мое ухо опалило горячим дыханием:

– А знаешь чего хочу я? Помимо того, чтобы выпороть тебя хорошенько? – Я замерла, сердце бешено застучало, чтобы в следующее мгновение и вовсе остановиться: – Я изнываю от желания бросить тебя на кровать, зажать твои прелестные ручки у тебя над головой и целовать твои губы до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня тебя…

Он замолчал, как будто решая, посвятить ли меня в свои секреты или нет.

– Умолять что? – спросила я несколько нетерпеливо.

Киллиан прикрыл глаза и хрипло выдохнул:

– Демоны, одарите меня терпением.

Мужчина хотел поставить меня на пол, однако я в свою очередь была категорически против и вцепилась в того мертвой хваткой. Над головой тяжело вздохнули, перехватили поудобнее – так, что теперь я висла на Киллиане, как обезьянка, и удерживая одной рукой, принялись что-то готовить.

В нос то и дело ударяли резкие сладкие ароматы, но все они мне не нравились – мне был нужен только один: дерево и мыло, запах Киллиана. Потому я не отрывалась от его шеи, задевая короткими поцелуями бешено бившиеся вены.

– Арр-ри-ия! – прорычали мне, ласково погладив по волосам. Но мне было все равно! Ровно до того момента, пока меня совершенно нагло не ударили по попе! – Хочешь перейдем в кроватку?

Возможно в другой момент я бы и возмутилась такой неприличной угрозе, но сейчас мысли текли совсем в ином направлении… В голове тут же замелькали соблазнительные картинки, как в постели в купе с одеялом и этим потрясающим мужчиной будет тепло, и я радостно выдохнула:

– Хочу!

Мне не ответили.

Вот совсем.

Лишь продолжали шумно дышать и стоять почти неподвижно, крепко прижимая к своей твердой груди. Сознание плавало в полутьме, лишь механически фиксируя происходящее.

– А можно я распущу ваши волосы? Они такие красивые… – спросила я, прожигая недовольным взглядом резинку, которая скрывало это белое сокровище.

И в ответ безапелляционно:

– Нет.

Отмерев, Киллиан продолжил готовку чего-то терпко-сладкого. Сначала я расстроилась, а потом вспомнила про постельную угрозу, и будучи самой настоящей диверсанткой мстительно дернула черную резинку вниз. Шелковые прямые волосы рассыпались, немного не доставая до сильных плеч. Затем я зарылась носом поглубже, потому что запах снега заполонил все другие ароматы. Невероятно вкусно!

Закончив с готовкой, мужчина невозмутимо пересадил сопротивляющуюся меня на стул и поставил передо носом темную кружку.

– Пей.

Я отрицательно помотала головой.

– Не буду.

Светло-серые глаза опасно сверкнули, а я… я позабыв про всякий холод, завороженно уставилась в восхитительное лицо напротив. Все же Киллиан в своем истинном обличии был красив, как бог, не иначе…

Желая увидеть его невероятные глаза поближе, я сделала попытку взобраться к Киллиану на колени. Попытку, впрочем, поощрили и даже позволили обнять лицо ладонями. Белесый взгляд начал стремительно темнеть; изящные, но сильные руки погладили мои плечи, плавно опустились на талию.

– Звездочка, – ласково прохрипел маг. – Не надо на меня так смотреть.

Я улыбнулась и с надеждой предложила:

– В кроватку?

Черный зрачок совсем перекрыл светло-серую радужку. Мне вдруг стало как-то не по себе… и даже с колен захотелось слезть…

Не позволили.

– То есть кроватки не будет? – загрустила я.

– Будет. Но не сегодня, – ультимативно пообещал Киллиан, поглаживая чувствительное местечко под ребрами. – И поверь, кроватка будет много-много раз, душа моя… И не только кроватка. Это я тебе обещаю.

Я оплела руками шею мужчины и выдохнула радостно в губы:

– Правда-правда?

Киллиан издал хриплый стон и прикрыл глаза. А мне ничего не оставалось кроме как прижаться щекой к его виску. Ужасно хотелось лизнуть его кожу, чтобы ощутить вкус.

– Выпей зелье, Ария, – тихо приказал мужчина, он стал дышать тяжелее.

Вот эту сладко пахнущую гадость?! Ну только если…

– А вы меня поцелуете?

Пауза и хриплое:

– Поцелую.

– Обещаете?

Киллиан крепче стиснул мою талию, прижав меня к себе.

– Обещаю.

Вовзав в себе все оставшиеся силы, я еле-еле отцепилась от мужчины и, не слезая с чужих колен, разом выпила розовую горячую жидкость. Сладость ягод тут же обожгла горло, а потом приятно сконцентрировалась в животе… И стало так тепло… А потом опять холодно… Киллиан снова тяжело вздохнул.

– Душа моя, безрассудная, ну за что ты так со мной? – хрипло спросил мужчина, поглаживая меня по спине. Мне его поглаживания безумно нравились, но я несколько нетерпеливо напомнила:

– Вы обещали поцелуй.

Киллиан вперил в меня темный взгляд и улыбнулся. А мое глупое сердце увидев эту восхитительную улыбку немедленно упало куда-то в пятки, а потом громко забилось в горле.

– Наклонись, – распорядился он надсадно.

Я сделала так, как он просил, закрыла глаза и приготовилась к жаркому поцелую, но получила лишь один жалкий чмок по носу и насмешливое:

– Завтра я тебе все припомню, Ария… И хорошенько зацелую. Но только тогда, когда ты будешь в состоянии меня слушать и после того, как мы поговорим. У тебя на редкость болезненные пощечины.

Киллиан тихо рассмеялся, когда заметил как сильно я нахмурилась, без труда поднялся вместе со мной, придерживая меня за бедра, и широкими шагами двинулся в другое место.

Этот дом… он был такой необычный, но я едва могла заметить какие-либо детали.

Что-то изменилось.

Его слова – нежные, а касания мягкие, едва заметные, пытающиеся успокоить. Успокоить то, отчего в моей безмятежной душе все разом помрачнело.

Меня усадили на мраморную раковину, когда мы оказались в большом ванной комнате. Посмотрели так, что пробрало до костей. Непонятно, что пытались разглядеть, пока не прозвучало тихое:

– Тебе больно, я знаю, – как будто Киллиан снова обнажал мою душу, раздевал до гола, читал мои мысли, как свои собственные. – Но ты должна понимать, каково мне, когда я каждый день думаю о том, что ты хочешь стать невестой другого мужчины. Я должен как-то… справляться с этим фактом. Ты даже представить себе не можешь, как порой велика моя ревность. Очень сложно устоять от соблазна забрать тебя себе насовсем, не учитывая твоего мнения.

Я тут же почувствовала, как в груди начало полыхать жаром от одних лишь слов. Подумать только, меня ревнуют. Откровенничают. И кто! Тот самый безумный и ужасный маг.

– Не обязательно же…

– Делать тебе больно, когда ты подбираешься ко мне поближе? – мужчина подцепил пальцами мой подбородок, заставил заглянуть ему в глаза. – Я не хочу этого, клянусь. Наверное привык источать яд, когда кто-то заходит на запретную территорию.

Надо мной склонились, взяли мое лицо в холодные ладони и нежно поцеловали в лоб.

– Я повторю это еще сотни раз, если понадобится, – прохрипел он странным голосом. – Прости меня, Ария.

В данной ситуации меня охватило невероятное чувство, тем более когда знаешь, что Киллиан – одна сплошная неприступная крепость.

Я нужна ему. Может быть, это куда больше, чем я себе представляла?

– Но меня хотели выдать замуж… – напомнила я, чувствуя как все вокруг кружится.

– Я знаю.

Ревность… действительно страшная вещь, она въедается в самое сердце, колет изнутри, жжется так, что дышать трудно.

– И вы планируете жениться.

– Да. Надеюсь, когда-нибудь. На одной несносной девчонке, которая удивляет меня раз за разом…

Я откинула его ладонь, которая все это время поглаживала мою шею. Он вообще обожал разбрасываться ужасными жестами – собственническими жестами. Но он не имел на них никакого права!

– Но в прошлый раз вы сказали… Вы сказали, что…

– Что я сделаю твоей сестре предложение. Но я не собираюсь на ней жениться.

– Что?.. Но почему?

– Мне кое-что нужно от твоего отца. То, что можно получить, только если отдать добровольно.

– Что?

Киллиан слабо улыбнулся.

– Ключ, любопытная моя. Ключ, вроде того, что находится на твоем прелестном пальчике. У каждого без исключения есть цена. Даже у меня.

Вот как. Ключ. Так все дело в каком-то ключе.

Почувствовала ли я облегчение? Определенно да.

Стало ли мне от этого легче? Определенно нет.

Его руки, опиравшиеся на мрамор, коснулись внешних сторон моих бедер. Я была в плотном длинном платье, однако игнорировать мурашки, пробежавшиеся по коже, было выше моих сил.

Мужчина наклонился, овеяв дыханием мое лицо:

– Видит небо, я всеми силами пытался держаться от тебя подальше…

Его тяжелое дыхание на моих губах начало ощущаться все более отчетливо, отчего я смутилась.

– А если я не хочу этого? – вдруг выдохнула я, сгорая от желания прильнуть к нему. Боже, что я творю . – Если я хочу…

Киллиан задержал дыхание на мгновение, после чего тихо перебил:

– Не спеши, малышка. Скажешь это вслух, и я тебя не отпущу. У тебя еще есть шанс стать счастливой.

Стать счастливой с господином Блеймондом. Он не сказал этого, но его имя буквально читалось в напряженном до предела воздухе.

Сердце громко колотилось, глаза заполнились слезами.

Мои истинные эмоции вырвались наружу. Правдивая вода, я полагаю, тоже сыграла в этом небольшую роль.

– Мне страшно… – прошептала я. – Мне так страшно…

Он обхватил ладонями мое лицо, поцеловал мокрые от слез щеки, чтобы потом серьезно произнести в губы:

– Никто кроме меня не посмеет сделать тебе больно. Никто.

– Кроме вас?

– Это неизбежно. Я разрушаю все, к чему прикасаюсь.

– Вы как будто отговариваете меня.

– Так и есть. Я никогда не был хорошим человеком, Ария. Но сейчас пытаюсь им быть. Не даю тебе опуститься на дно вместе со мной.

Я едва заметно улыбнулась, млея от порхающих поцелуев по моему лицу.

– Я умею плавать.

Аспид усмехнулся, приблизившись. Между нашими губами оставались сущие миллиметры пространства, тогда как воздух буквально искрил.

Я приоткрыла губы, стараясь сделать вдох поглубже. В легких категорически не хватало кислорода.

– Я чудовище, Звездочка. Я монстр. У меня много имен, но исход один – боль. Тебя хотели женить на Монтегю. Думаешь, я бы допустил это? Думаешь я не прокручивал сотни раз у себя в голове, как пускаю в эту сволочь убивающее заклятие? – Киллиан произнес это резким, угрожающим тоном: – Он смотрел на тебя, он видел твои глаза, посмел думать, что когда-нибудь он будет смотреть в них по ночам. Только вот какая загвоздка, Ария… Ты принадлежишь мне . Даже если выйдешь замуж за Блеймонда, ты все равно будешь принадлежать мне.

У него была безумная улыбка. Слишком притягательная. Слишком дьявольская.

И клянусь, что в этом самый момент я ненавидела себя за это. Ненавидела себя за свои желания.

– Я буду следовать за тобой по пятам. Ловить твое дыхание, смотреть на тебя читающую, видеть твою милую улыбку. Я спятил. Я психопат. Это тебя тоже не отталкивает, малышка?

Сердце пропустило удар. Значит мне не показалось… Я постоянно ощущала чужое присутствие и уже было решила, что сошла с ума от навязчивой паранойи!

– Вы следили за мной, – выдохнула я растерянно. – Не только в Арунделе. Вы постоянно следили за мной! Как часто?

– Как часто я был твоим призраком? Иногда каждый день, иногда чаще.

Я облизнула сухие губы, привлекая к ним темный мужской взгляд.

– Чтобы убедиться, что я в порядке? Что я в безопасности?

– Да.

Я умолкла, а затем спросила, заранее боясь ответа:

– Но почему?

– Ты нужна мне. Больше, чем ты думаешь. Больше, чем ты можешь себе представить.

Он первый разорвал растущее между нами напряжение и отстранился.

– Идем, – Киллиан протянул мне руку. – Я покажу тебе источники.

***

Примечание:

Саундтрек: Ursine Vulpine, Annaca – Wicked Game