Я спланировала свое путешествие с особой тщательностью. Однажды ночью, кушая на кухне господина Левиса булочки с корицей, я расспросила его о возможности поездки в империю Шаттергард, и повар поведал мне о магической услуге перемещения прямиком из Эйтери. Удовольствие это не из дешевых, однако я не имела ни малейшего желания тратить с десяток дней в холодной карете.

Первым делом я подумала так: вместе с Энни я доберусь до Черни, мы остановимся в какой-нибудь гостинице на окраине, а дальше мне предстоит в одиночку осуществить план с русалкой. Почему именно на окраине и почему в одиночку? Все просто. Русалка неприменно запросит цену за мою просьбу, и я бы не хотела, чтобы глаз Лиардон пал на горничную, ведь укусить она должна именно меня.

Но вот скажет ли русалка правду? Главная надежда, конечно, на Правдивую Воду, добавленную в шоколадные конфеты, а для верности я возьму еще одно зелье.

Но со всем по порядку.

Рано утром я бодро выбралась из постели, надела теплую и удобную одежду: шерстяное платье, длинное пальто с расходящимся подолом, а также меховые перчатки и шапку. За окном уже крупными хлопьями падал снег. Передав все инструкции Аните, мы с Энни тайком пробрались к заказному экипажу и отправились в Эйтери в надежде, что нас никто не заметил. Я надеялась вернуться в Гоэль к позднему вечеру, сославшись на задержку у госпожи Орсы. Впрочем, вряд ли меня схватятся. В последнее время мою скромную персону матушка и Патрисия обходят стороной, счастливо гостя в королевской резиденции в Эйтери.

Я старалась об этом не думать. Вот совсем не думать. Потому что настроение сразу куда-то убегало, и… Ария, не думать!

За окном то и дело мелькали заснеженные ветви деревьев. Я молчала, рассматривая зимний пейзаж, пока у меня в груди медленно завязывался тугой узел. Забрать частицу счастья – пожалуй, это была единственная плата, которую я могла предложить и которая бы удовлетворила русалку. Однако последствия…

Издавна русалки заманивали моряков своей красивой песней, а затем кусали, забирая счастье, чтобы заманить на дно Поющих Вод. Укус всегда сопровождался флером одурманивания, всего через каких-то то два часа моряк становился податливым и совершенно опьяненным. Вот только я не была уверена, будет ли все в точности также, как в описано в книгах, или же все может пойти не так, как планировалось…

Я ущипнула себя за руку, стараясь отвлечься от тревожных мыслей. Да, план – безусловно безумен, но я не видела иного выхода. Спустя несколько часов погода за окном заметно позеленела и карета сбавила ход, пока не остановилась на Чайной улице перед “ДМП” – Департаментом Магического Министерства”.

– Прибыли, леди, – впервые подал голос кучер.

Энни вслед за мной прильнула к окну, и мое сердце радостно подпрыгнуло. У департамента магического министерства сновало множество народу, большинство из которых было одето в разноцветные мантии – маги.

– Красиво как! – просияла рыженькая горничная, рассматривая центр Эйтери.

Нас окружали красочные витрины с книгами заклинаний и ингредиентами для зелий, множество красивых трехэтажных зданий с высокими окнами и резными дверьми и, конечно же, “ДМП” – министерство было столь великолепно, что захватывало дух.

– Да, – выдохнула я согласно.

– Мне было приказано вернуться ночью, – пожилой извозчик любезно открыл нам двери и помог выбраться из кареты. – Можете подсказать, во сколько примерно я должен прибыть, госпожа?

– Думаю, в два часа ночи, господин, – ответила я.

Мы попрощались и вместе с Энни двинулись в департамент. Сначала мне показалось, что среди такого количества людей я едва смогу разобраться куда идти, однако Энни, ориентируясь куда лучше меня, взяла меня под локоток и повела к администрации.

– Здравствуйте, – бодро поздоровалась она с девушкой в строгом синем костюме. – Мы бы хотели воспользоваться услугой перемещения.

В Чернь мы переместились легко и без приключений. Прощаться с увесистым мешочком с золотыми было очень грустно, жадная часть меня не прекращала ворчать “зачем ты вообще все это затеяла?”, но деньги заработать можно, а вот ожить во второй раз я вряд ли смогу.

Мы находились в империи Шаттергард. Поверить только!

Городской контраст был… поразительный. Никто не останавливался поболтать со знакомыми, не ходил по магазинам: мимо деловито шагали сплоченные группы людей. У многих прохожих, как я отметила, лица были озабоченные и затравленные, совсем как у студентов. Впрочем, большинство из них и вправду были студенты. Как мне поведала Энни, главная магическая академия Шаттергарда Грин Осса часто проводила здесь практику.

Мы добрались до Сладкой улицы и остановились у лавки гаданий госпожи Лиардон. Ее окна были плотно прикрыты сиреневыми занавесками, скрывая обстановку от прохожих.

– Госпожа Ария, может быть я лучше с вами пойду? Негоже это леди одной разгуливать, особенно в чужой стране, особенно в Империи. – Рыженькая девушка озабоченно оглянулась вокруг и прошептала мне на ухо: – не хочу оставлять вас одну.

Я хмыкнула и взяла ту за руку.

– Не волнуйся, Энни. Я вернусь к обеду.

На пса, что провел с нами всю дорогу, кроме меня почему-то никто внимания не обращал, и я полагала, что Рик обладает такой же способностью, как и его хозяин – магией невидимости.

– Но госпожа Ария… Почему гостиный дом находится так далеко? Может быть, я подожду вас где-нибудь поблизости, – девушка покрутила головой и указала пальцем на кондитерскую господина Буно. – Вот там, например.

Я вздохнула.

– Нет, Энни. Извини, но ты должна дожидаться меня в гостином доме. Помнишь, что надо сделать, когда я вернусь?

Трепещущая Энни утвердительно кивнула и, с минуту потоптавшись на месте, в конце концов решила смириться с моим странными поведением – видимо, свыклась. Я так и не рассказала про беловолосого высокого мага, который переместил меня в Гоэль несколько дней назад. Говорить о нем было… выше моих сил.

Мы обнялись, вскоре Энни поймала экипаж и уехала в гостиный дом. А я, чувствуя как сильно колотится сердце, еще раз взглянула на лавку гаданий.

Что же… Начнем.

***

Стоило мне войти в лавку гаданий госпожи Лиардон, как прозвенел дверной колокольчик.

Внутри было пустынно и тихо, особенно после шума Сладкой улицы. Содержимое лавки изумляло бесконечным множеством товаров: они вертелись, крутились, сверкали и шуршали; от одного взгляда на них у меня заслезились глаза.

Я осмотрелась: все стеллажи до самого потолка занимали разноцветные бутыли, в том числе со злосчастными глазками визгунов, которые я впервые увидела в Межлесье. Тут же стояли талмуды с заклинаниями и с рецептами зелий, живущие своей жизнью: стоило мне приблизиться, как они отодвигались от меня подальше. А с потолка свисали флаконы со сверкающей яркой субстанцией, напоминающие разноцветные гирлянды на рождество.

Сделав шаг, я не заметила, как носком ботинка случайно ударила по жестяной зеленой банке, которая валялась прямо на ковре. Банка зазвенела и закатилась под книжный стеллаж. Я уже хотела было поставить ее на место (впрочем, все в этом магазине напоминало хаос), как в лавке гаданий раздался мелодичный красивый голос:

– Осторожно, возможно вы только что спугнули свою удачу.

Я резко обернулась. Передо мной стояла знакомая русалка с яркими голубыми глазами и длинными кудрявыми волосами цвета жженого меда. Лиардон.

Я сделала низкий реверанс и поздоровалась:

– Здравствуйте, госпожа Лиардон. Меня зовут…

– Я помню, как тебя зовут, дитя, – перебила она меня, прищурившись. – Но как… – Лиардон осеклась и начала задумчиво гладить губу длинным острым ногтем. – Почему он отпустил тебя?

Я нахмурилась.

– Извините, я не совсем поняла ваш вопрос. Не могли бы вы…

Русалка быстро приблизилась, заставив меня испуганно сделать шаг назад и вновь напереться на ту самую жестяную банку. Я обернулась. Как она тут оказалась? Она же закатилась под стеллаж и…

Лиардон вдруг резко схватила меня за косу и дернула на себя. Я ойкнула.

– Посмотри на меня, Ария.

Рик встал на дыбы, в любой момент готовясь прыгнуть на русалку, я мысленно умоляла его не двигаться. Голос девушки лился как патока и завораживал своей мелодичностью. Я тотчас же сделала так, как она попросила, падая в омут голубых глаз. Самых красивых на свете…

– Хм, – русалка вздохнула, крутя мое лицо за подбородок и так и эдак, – глаза все те же. Зачем ты пришла в мою лавку? У меня редко бывают посетители.

Русалка разорвала зрительный контакт, и я, наконец, пришла в себя. Мой живот тревожно сжался, предупреждая, что не следует обманываться ее милой внешностью, не считая острых зубов, а еще мелодичным голосом. Она была одним из самых опасных существ магического мира. Не зря люди обходят русалок стороной и рассказывают детям страшилки на ночь.

Я не думала, что Лиардон может убить меня, – я бы никогда не пошла на такую глупость. Но знала, что если останусь и заключу сделку с русалкой, то навсегда потеряю что-то важное. Но по-другому я никогда не узнаю правду. А это то, зачем я отправилась в это опасное путешествие.

Правда.

– Мне нужно, чтобы вы поведали мне о том, почему я ключ .

– Разве родители тебя не учили, что мы никогда не помогаем просто так?

– Какова будет цена вашей помощи?

– Разве я сказала, что помогу тебе? – Ее взгляд остановился на моем коричневом пальто с меховым воротником, перешел на косу, которую я тщательно заплетала сегодняшним утром.

Я старалась не чувствовать себя дичью, но от Лиардон буквально исходила опасность, из-за которой волоски на моем теле вставали дыбом.

Лиардон склонила голову набок, продолжая хмуро рассматривать меня.

– Ты родилась в Гоэле, на Севере?

– Разве это имеет значение?

– Если хочешь, чтобы я тебе помогла, стоит быть разговорчивей.

– Так вы мне поможете?

Вместо ответа русалка лишь пожала плечами, отвернулась, и начала расхаживать по лавке босиком, слегка пританцовывая. Ее длинное шелковое платье небесного оттенка обнимало ее тело, делая Лиардон еще краше.

– Пожалуйста. – Умолять было не в моем духе, я уже наступала на собственную гордость дважды на этой неделе. – Помогите мне.

Русалка вдруг запела:

– Плывущий юноша был Красою русалки тронут… Прижимаясь телом к нему, смеясь, погружаясь в омут. Она забыла в жестоком блаженстве, что даже любимые тонут…

Я, как завороженная двинулась вслед за русалкой, напряженно вслушиваясь в ее красивый голос. Лиардон громко, обворожительно засмеялась, а затем она схватила меня за запястье и потянула за собой.

– Иди за мной, Арииияя.

Мы поднялись на второй этаж лавки и оказались в комнате, которая сплошь была заставлена книгами, а посередине стоял большой дубовый стол и пару кресел. Голова кружилась и кружилась, никак не желая фокусироваться на одной точке. Пришлось больно впиться ногтями себе в запястье, чтобы хоть как-то прийти в себя и немного сбросить флер.

Святое небо, во что я ввязалась…

– Чаю? – предложила она.

Я села на кресло напротив стола и прочистила горло:

– Да. Будьте добры зеленый.

Рик беспокойно мотал хвостом во все стороны, но голоса не подавал.

Через пару минут Лиардон поставила передо мной сверкающий чайничек чая, от которого поднимался пар, и фарфоровое блюдце с чашкой. А затем девушка грациозно уселась за свое место, положив подбородок на скрещенные руки. Я сделала обжигающий глоток чая и сказала:

– Заберите часть моего счастья.

У Лиардон вырвался резкий короткий смешок.

– А почему не деньги, лапочка?

Я нахмурилась, рассматривая исключительно дубовой стол русалки и его содержимое: куча разбросанных книг, карты со странными рисунками, шоколадные крошки и смятый пергамент.

– В прошлый раз вас не интересовали деньги.

– Верно. Но ты действительно готова отдать часть своего счастья взамен на мой ответ? С меня ничего не станется солгать.

– Верно, – вторила я ей и достала из сумки красную коробочку конфет. – Будете?

– Русалки не едят сладкое, лапочка. Но ты не отказывайся.

Не едят?

Меня охватила паника, всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы я рвано выдохнула. Я молилась всем богам, чтобы русалка не заметила моего волнения. Впрочем, то можно было списать на вполне объяснимый страх перед опасным морским существом, верно?..

– Так вы согласны? Один маленький укус, одна капля моей крови, и вы тут же отпустите меня. Невредимой. И больше мы ничем не будем друг-другу обязаны.

– Ты не в том положении, чтобы торговаться. Укуса будет как минимум два – один сегодня, второй на следующей неделе. Я из тех, кто любит растягивать удовольствие.

– А я-то думала, что русалки любят сделки, – возразила я.

– Только когда мы устанавливаем правила. Я же сказала, что не ем сладкое, малышка. Съешь свои конфеты после укуса.

Я стушевалась под ее внимательным взглядом, опустив руку, и чуть не поморщилась от досады. Видимо, придется повременить с планом и выпить Правдивую Воду во вторую нашу встречу.

– Тем не менее твое счастье вполне себе достойная цена, поэтому я выполню твою просьбу. Но сперва я хочу знать кое-что. Маг уже целовал тебя?

Нет, я все-таки подавилась! И закашлялась столь сильно, что Лиардон даже пришлось встать из-за стола и похлопать по спине. Нечто, похожее на ликование, мелькнуло в глазах русалки, а затем она схватила меня за запястье и поднесла его к своим холодным губам.

– Можешь не отвечать, лапочка. Твой замечательный румянец ответил за тебя. Ты готова, Ария Тернер?

– Да, – выдохнула я.

– Не волнуйся, в этот раз не должно быть больно. – Ее зубы коснулись нежной кожи на тыльной стороне запястья, а затем слегка царапнули. Одна секунда. Вторая. Третья. Едва уловимое прикосновние, но было в нем что-то страшное. Это и заставило меня вспомнить другие истории, где говорилось, что хоть укусы русалки могут привести к смерти, но стоят того, чтобы за них умереть.

– Вот и все.

Глаза Лиардон засияли ярче, когда она отпустила мое запястье, на котором уже красовался маленький шрам.

– Когда… – Я подняла голову. – Когда ваш флер начнет проявляться?

Лиардон вскинула брови.

– Разве ты не должна была спросить это прежде, чем я укусила тебя?

– Это не имеет значения. Несмотря на ваш ответ, я поступила бы точно также.

– Два часа.

Два часа… Что ж, у меня есть ровно два часа, чтобы добраться до гостиного дома, где меня уже поджидала Энни.

– Тогда, – я прочистила горло, – до следующей встречи, госпожа Лиардон.

– Ты не допила чай, – строго напомнила она, возвращаясь на свой стул. – И поешь шоколада – тебе не помешает.

Я занервничала. Не могу же я сказать, что мне больше не хочется – это вызовет подозрения. Да ничего ведь ужасного не произойдет, если до вечера я буду говорить только правду? Энни не та девушка, которая будет расспрашивать о секретах.

Раз иного не остается, тогда… Надеюсь, я не умру от Правдивой воды и она не будет столь ужасна на вкус.

Стараясь сохранить невозмутимое лицо, я осторожно достала одну шоколадную конфету и поднесла ее ко рту. Конфета, как конфета: молочный шоколад и вишневый конфитюр в качестве начинки. Я проглотила ее, умудрившись чуть не подавиться, и тут же сделала глоток чая. А потом еще один, и еще… Мало ли что русалка может еще меня спросить.

Наспех попрощавшись с госпожой Лиардон, я выскочила из лавки, придержав дверь для призрачного пса и двинулась вперед по Сладкой Улице – прямиком к наемным экипажам.

– Рик, подожди.

Пес послушно замер. Какая-то смутная догадка не давала мне покоя… и я остановилась прямо по середине дороги.

Шоколадные крошки?

“…Зачем ты пришла в мою лавку? У меня редко бывают посетители.”

“…Русалки не едят сладкое, лапочка. Но ты не отказывайся.”

Я растерянно взглянула на вывеску кондитерской господина Буно. Пожалуй, мне стоит купить ванильные эклеры для Энни.

Глава 17 – Господин Нобу

Everybody Wants To Rule The World – Lorde

Чернь, Империя Шаттергард.

Ария Тернер.

Кажется, в Шаттергарде любили вешать колокольчики при входе.

Только в отличие от лавки госпожи Лиардон звон в кондитерской был другим… словно звук попадал в самое нутро, в глубину души и оставлял там свой след. Я нахмурилась, не смело делая шаг. Пес следовал за мной по пятам и как-то горбился, словно в Рика тоже попало какое-то заклинание.

Меня встретил немолодой мужчина с проседью в густых волосах, глазами цвета жженого сахара и легкой сутулостью. С моим появлением в кондитерской господин перестал мерить шагами прилавок и уставился на меня с открытым ртом, словно его поразило мое внезапное появление. Можно подумать, что на оживленной улице Черни у него не бывает посетителей.

– Добрый вечер, госпожа. Чего изволите?

Глаза его как-то странно горели, щеки пылали. Все признаки одержимости, которую я видела в собственном отражении, были на лицо. Я подобралась, тревожно косясь на спокойного пса, который сидел рядом, высунув язык.

Наверное, это опять паранойя. В конце концов, старик выглядел безобидно. И со мной рядом Рик.

Заставив себя улыбнуться, я оглядела прилавок с выпечкой и остановила свой взгляд на ванильных эклерах с полосочками ягод наверху.

– Доброе утро, – я прокашлялась. Ну подумаешь, перепутал день с вечером, c кем не бывает? Со мной такое часто случалось особенно в те дни, когда я была загружена учебой или работой. – Положите, пожалуйста, с собой вот эти эклеры. Две порции.

Мужчина как будто не сразу понял, что я произнесла. А если и понял, то был знатно удивлен. Улыбка начала медленно сходить с моего лица.

– Эклеры, – повторила я. – Ванильные. Пожалуйста.

– А… конечно, госпожа, – высокий старик спохватился, дерганно сложил эклеры в картонную коробку и подал прямо мне в руки.

Я не удержалась и откусила маленький кусочек, а затем зажмурилась от удовольствия. Господи, настолько вкусного десерта я в жизни не ела!

– Очень вкусно, – сказала я смущенно, стерев крошки с уголка рта. – Вы не сказали цену, господин.

Господин улыбнулся, отчего морщины возле его темно-желтых глаз сложились в забавную паутинку.

– Подарок для милой леди. Меня зовут господин Буно.

Я уже хотела воспротивиться, как мужчина вдруг спросил тихим, сочувствующим голосом:

– Вы в порядке? Моя выпечка… может вызывать истинные эмоции. И это не всегда приятно.

– Да, – пробормотала я в ответ. Я почти не чувствовала своей головы, ноги и руки отяжелели, а лицо пекаря расплывалось перед глазами.

– В чем дело? – негодующе спросил он. – Что с тобой? Уж не собираешься ли ты упасть в обморок, Анна Волкова?

– Никак нет, господин, – помотала я головой и рухнула на пол.

Рик тревожно забегал, но рычать или защищать не собирался, лишь облизал руки резко подошедшему мужчине.

– Здравствуй, Фредерик. Давно тебя не видел, дружище. Как это твою хозяйку угораздило упасть от воспоминаний?

Он сгреб меня в охапку и понес на руках вверх по лестнице, через кухню, озаренную ярким солнечным светом, на второй этаж, а там поднял по еще одной лестнице на чердак и аккуратно положил на кровать, сняв с моей головы шапку. И пожалуй именно она стала последней каплей. Я сломалась на какой-то ерунде, вспомнив о шапках и о связанных с ними воспоминаниях, мне даже помыслить было страшно – плакать перед совершенно незнакомым человеком, но слезы уже рвались наружу, потекли по моим щекам бешеным позорным потоком.

Я глупо разрыдалась, свернувшись калачиком прямо в пальто и зимних ботинках. Господин Буно стоял надо мной, не вызывая ни малейшего намека на сочувствие или утешение. Он просто рассматривал меня с таким же напряженным любопытством, с каким Киллиан изучал те страшные вещи, что плавали в специальных растворах в его лаборатории.

– Ты, должно быть, скучаешь по родителям? – спросил он тихо.

Я кивнула, не в силах говорить от рыданий.

– Я тоже, Анна, – вторил он. – Я тоже.

Кажется, господин был весьма искренен. Оба моих родителя были медиками, мама занималась неврологией, а папа работал хирургом, спас множество жизней, находясь в больнице больше времени, чем бывал дома. После их смерти я глубоко заперла воспоминания о них… и о шапках, которые мама заставляла носить зимой. А я ненавидела шапки. Они были колючие и от них на моем лбу оставались следы.

За день до той ночи, когда авария отняла у меня обоих родителей, я лежала в кровати и не могла заснуть от клокочущей обиды. Мои одноклассники смеялись надо мной из-за огромной шапки с пушистым помпоном, назвали уродиной после уроков. Ох, как же мне было обидно! Настолько, что я с грохотом хлопнула дверью прямо перед маминым носом, когда она хотела со мной поговорить.

В комнату я пустила только папу, который как раз вернулся уставший после работы.

– Нарыдалась, солнышко?

Я все смотрела и смотрела, не отрываясь, на доброе лицо отца, в его добрые глаза, уверенная в том, что мама и папа всегда будут со мной. Какое же наивное заблуждение!

– Ты возьмешь меня с собой на работу завтра?

Он улыбался. Грустной, доброй улыбкой.

– Я уже почти взрослая папа! Мне десять… почти одиннадцать! Ну пожалуйста, пожалуйста, возьми меня с собой!

Он погладил меня по щеке. Прикосновение его было ласковым и теплым.

– Может быть, Аня. Может, когда-нибудь возьму.

Господин Буно оставил меня наедине с моими воспоминаниями. Я слышала, как он спустился вниз, разговаривал с Риком так, словно пес мог ему ответить, кажется, поставил чайник. Слезы мои иссякли, я больше не всхлипывала. Вытерев все набежавшие слезы, я поправила мокрый от рыданий воротник пальто и последовала за господином, который нашелся на кухне.

– Вот держи, это поможет.

Мужчина поставил передо мной кружку. Видимо увидев что-то в моем взгляде он дополнил:

– Это просто зеленый чай.

В горле ужасно пересохло. Еще бы! Я никогда так не ревела. Щеки моментально загорелись, мужчина слабо улыбнулся:

– Плачут – не слабые, Анна. Плачут сильные. Сегодняшний день будет тебе уроком, что значит держать все в заперти.

Я нахмурилась.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Неверные вопросы ты задаешь, – бросил он грубовато. – Что ж… Если так распорядилась судьба…

Господин Буно поднялся со стула и подошел ко мне, я немедленно попятилась.

– Да не бойся ты, девочка. Как с Тримерой в бой рваться – так пожалуйста, а от немощных стариков шарахаешься, как от огня.

Я поджала губы.

– Вы слишком строги к себе.

Мужчина рассмеялся и взял меня за руку, внимательно заглядывая в глаза, и я тут же потерялась в этом пугающем жженом сахаре.

– Ты следующая хранительница ключа, – забормотал он, напряженно держа мою ладонь. В панике я хотела вырваться, но хватка старика была пугающе сильной. На мой указательный палец поползло что-то живое и искрящиеся, пока не скрутилось вокруг кожи, замыкаясь в золотое кольцо. – Я отдаю тебе его добровольно, по своей воле. Храни его чутко и пользуйся лишь во благо.

– Что… что вы сделали?

Он отпустил мою руку, и наконец посмотрел на меня.

– Ты поймешь, Анна. А теперь уходи, – в его темно-желтых глазах была пустота, словно он уже был не здесь – ни в кондитерской, ни в Черни. – Змей приближается.

Змей? Это он про… Киллиана?

Я испуганно ойкнула, когда на кухне поднялся ветер и выбросил нас с Риком на Сладкую Улицу. Я тут же вцепилась в пса, проверяя все ли с ним в порядке, но Рик смотрел на меня заинтересованными глазами-бусинами, держа в зубах пакет с эклерами, и, кажется, был счастлив.

– Что только что произошло? – пробормотала я, обернувшись.

И едва ли опять не рухнула вниз.

Кондитерской господина Буно больше не было.

***

Охотничьи Угодья, Империя Шаттергард.

Аспид.

Стояла тишина, нарушаемая лишь шумом пушистых волн, бьющихся о берег, и воем морского ветра.

Перед высоким мужчиной показались витые ворота, за которыми возвышался холм с надгробиями и памятниками, ряд за рядом поднимающимися к вершине. Под ногами густел молочный туман, просачивался через старые дубы, ясени и тополя, пока жители соседних земель жили в сладком небытие. Он посмотрел на бушующее Срединоморе, на вздымающийся над ним нежный зимний туман, обволакивающий все живое и скрывающий такой кошмар, перед лицом которого все человеческие страшные сны померкли бы в раз.

– Он здесь? – тихо спросил прокурор, мысленно отдавая приказы своим гончим окружить кладбище. – Он не мог уйти далеко от Черни.

Аспид хрипло ответил:

– Да. Здесь.

Аспид поднялся по холму к самой вершине, где уже его обреченно дожидался старик. А смысл бежать? Если змей поймал след, уйти от него невозможно. Он и так скрывался слишком долго… так долго, что уже давно забыл свое настоящее имя, и потому было приятно услышать:

– Заставили же вы меня побегать, господин Нобу.

Старик смотрел вперед, вглядываясь в пейзаж Срединоморя. Вид был поистине красив и стоил того, чтобы он израсходовал последние силы. Зима в Охотничьих Угодьях была суровая, а господин Нобу стоял лишь в одной белой рубашке, бархатных бордовых брюках и испачканном в муке фартуке. Аспид вгляделся в вышитые буквы на груди и усмехнулся. “Кондитерская господина Буно”.

– Благодарю вас, – тихо сказал старик, благодаря за накинутое на его плечи пальто. – Но боюсь, вы опоздали. Ключа у меня нет.

Аспид понял это, как только поднялся на вершину холма и всмотрелся в его руки.

Досадно… но не критично.

Пожалуй, старший господин Нобу обладал ментальным даром куда более сильным, чем его сын. И хоть старость вместе с изнуряющей усталостью уже взяли свое, он успел выцепить такое, отчего Аспиду станет больно.

Хоть какая-то радость в последние минуты его жизни.

– Как думаете, господин Кайдзен, кого же выберет ваша дорогая звездочка? Вас или вашего брата?

Ледяной голос Аспида не изменился:

– Этого вы уже не узнаете, господин Нобу.

Прежде чем маг ушел, оставив старика на прокурора Кросса, господин Нобу обернулся и, усмехнувшись, спросил:

– Последний вопрос… Как девочка добралась до меня первее вас?

Аспид остановился и удивленно посмотрел на старшего Нобу.

– Что простите?

Старик не ответил, лишь улыбался и улыбался… улыбался, даже когда прокурор Генри Кросс сковал его в наручники, зачитал протокольную фразу и переместил его в Роттердам, прямиком в Министерство Шаттергарда. А Аспид все не мог поверить в услышанное, так и стоял на холме, рассматривая бушующее Срединоморе.

– Огорчаться мне, Ария… – спросил он в пустоту, тихо смеясь и растерянно потирая ладонью лицо. – Или восхищаться тобой?