Кошка Люсиль и малыш Джентльмен

– А зачем мне её менять? Мне моя шуба нравится: редкий цвет – абрикосовый, симпатичная, удобная. И вся Стая к моей внешности привыкла.

– А холода наступят, зима придёт – в такой шубе разве спасёшься?

– Не знаю, как в Вашем лесу, а в моей квартире холода не наступают! У меня есть большой друг – холодильник, – так он считает, что холод даже полезен, особенно для мясных продуктов! – достойно ответила болтливой зверюшке Люсиль. Но при воспоминании о холодильнике она снова ощутила острый приступ голода.

Так и не вкусив свежих грибов, голодная кошка отпрыгнула от большого пня и быстро побежала дальше в лес. Вскоре перед ней оказалась небольшая поляна, поросшая сочной зелёной травой. Люсиль остановилась и принюхалась. Прямо к её лапам из травы вдруг выпрыгнула лягушка.

«Придётся отведать экзотической пищи!» – подумала киса, прихлопнув лапой зелёную попрыгушку.

Как только голодная кошка обнюхала свою первую лесную жертву и уже открыла рот, чтобы попробовать это не очень приятно пахнущее блюдо, она услышала какие-то странные звуки. Люсиль оглянулась и, ничего не увидев, посмотрела по сторонам. А прислушавшись, поняла, что это громкое пыхтение доносится из большого кустарника на другой стороне полянки. Кошка бросила экзотический обед и с большой осторожностью, пригнувшись, стала пробираться через траву к кустам, в которых пыхтел какой-то зверь.

Подобравшись совсем близко, Люсиль разглядела сквозь заросли кустарника небольшого зверька с длинной редкой шерстью. Лесной житель копошился рядом с норкой, усердно заталкивая что-то под землю. Голодная кошка решила сразу напасть на неведомую зверюшку – ведь надо, наконец, поохотиться по-настоящему! Отважная хищница прыгнула – и в тот же миг отскочила, закричав от страшной боли.

– Ты что, с ума сошла, на ежа нападаешь? – услышала потерпевшая поражение охотница голос маленького зверя, который вдруг угрожающе поднял всю свою колючую шерсть дыбом.

– Мяу! Что мне теперь и поохотиться нельзя? – со слезами в голосе отозвалась уколовшаяся о щетину игл обиженная кошка.

– Нормальная кошка на мышей охотиться должна, а не на ежей! Ты прямо как из города выпала – правил не знаешь!

– Да, я городская жительница и ваших лесных правил, к сожалению, не изучала. У нас, в городе, другие порядки. Моя Стая на охоту обычно в магазин ходит. Там, в магазине, столько всякой еды, не то что здесь у вас, в лесу! – решила отстоять своё достоинство неудачливая охотница.

– Вот и отправляйся в свой городской магазин на охоту! А в нашем лесу надо правила соблюдать! – строго отчитал гостью рассерженный ёж. А потом, опустив щетину и немного смягчившись, лесной житель проявил любопытство:

– И зимой твоя Стая тоже в магазине охотиться будет? А холода придут, в вашем магазине все плоды расти перестанут – тогда как зимовать-то будете?

– В нашем магазине и зимой еды полно! Круглый год там охотиться можно! Вот такие у нас городские порядки! – с гордостью ответила гостья и, взмахнув на прощанье хвостом, побежала вон из леса.

Вернувшись в посёлок, Люсиль подумала было посетить деревенский магазин, но вспомнила, что при магазине живёт небольшая, но совсем не приветливая стая рыжих кошек, которые и близко не подпускают чужаков к заветному входу в торговый зал. И одинокая голодная кошка отправилась домой, на свой любимый дачный участок.

Перебравшись благополучно через забор, кошка сразу почувствовала: что-то изменилось во дворе. Принюхавшись, она уловила запах родного автомобиля и увидела свежайшие следы шин на дорожке.

– Приехали! – от радости Люсиль подскочила и помчалась прыжками прямо к крыльцу. Но дверь была заперта, и, несмотря на запахи людей, никого из её Стаи не было видно. И тут кошка поняла, что инстинкт снова подвёл её: Стая была здесь, но снова уехала в город без неё. От тоски Люсиль завопила так, что распугала всех птиц в округе. Потом прошлась вокруг дома и зашла в беседку. Там, на столе, оказался большой запас еды: свежая рыба, колбаса и два пакета сухого корма, надорванные для удобства. Забыв про всё на свете, голодная кошка набросилась на еду. Она ела, ела, ела, пока не ощутила, что бока её значительно расширились, а аппетит наконец совсем исчез. И тогда отяжелевшая от еды киса спрыгнула со стола и, с удовольствием развалившись на широкой скамье, стала усердно умываться.

Теперь Люсиль решила не выходить со двора: еда ещё осталась, и – вдруг Стая вернётся за ней опять? Она медленно бродила по дачному участку, принюхиваясь и гоняя наглых воробьёв и ворон.

«Ах, как хорошо здесь, на родной земле, рядом со своей дачей! И нет никаких колючих ежей с их лесными правилами! Всё-таки дикие они какие-то в лесу!» – лениво размышляла разомлевшая после сытного обеда кошка.

Вечером одинокая дачница вдруг услышала звук открывающейся калитки и со всех ног бросилась к воротам.

«Вернулись! Стая возвратилась!» – промелькнула у неё радостная мысль. Но отворил калитку пожилой сосед Пал Иваныч, дом которого находился на другой стороне деревенской улицы.

– Вот и ты, пропащая душа! – обратился к ней нежданный гость. – А твои-то звали-звали тебя, искали повсюду! Где ж ты шлындала-то? Теперь мне велено приютить тебя на время. Пойдём, поживёшь с нами – в избе-то и теплей, и веселей будет. А твои возвернутся когда, так и мне за доброе дело приплатят. Они вон как своих кошек ценят, специально приехали, чтобы тебя забрать. За тебя, небось, и стольник дадут, не пожалеют! А может, и больше… Скажу, что на корма порастратился…

И сметливый сосед унёс Люсиль к себе домой, не забыв прихватить и остатки кошачьей еды из беседки.

На дворе у Пал Иваныча проживало много живых тварей: куры с петухом, коза, два больших гуся, кролики, пёс Полкан и кот Василий. Но истинно городская кошка, с хорошими манерами и возвышенными интересами, какой считала себя Люсиль, не находила себе места среди этой грубой деревенщины.

Полкан был откровенно злым сторожем, готовым наброситься на всех, кто ступит на территорию его двора. А кошек он и вовсе терпеть не мог, даже с домашним котом Василием у них были очень натянутые отношения. Хорошо, что днём пёс сидел на цепи рядом со своей будкой. Зато ночью во двор лучше было не соваться – Люсиль видела, как Полкана спускали с цепи до самого утра.

Кур с петухом кошка тоже обходила стороной, потому что не хотела близко знакомиться с этими примитивными клушами, озабоченными лишь поиском зёрен да кладкой яиц. Гуси вели себя так важно, так неприступно, будто вообще не замечали гостью. Кролики же тихо сидели в своих тёмных клетках и общались исключительно между собой. И только с козой деликатной городской кошке удалось пару раз перемолвиться на тему нелёгкой сельской жизни.

– Летом ещё ничего, можно попастись всласть, побегать по траве, пободаться! – делилась с ней своими горестями серая коза. – А осенью и зимой совсем плохо. Только молока быстрей давай, а тебе никакой радости, доброе слово и то не услышишь!

– Мяу-мяу! Я так вам сочувствую: жить в такой не сплочённой общими интересами стае, без любви, без дружеской поддержки – это невыносимо! А что ваш вожак, то есть хозяин, – разве он не заботится о вас, не гладит, не ласкает, не чешет за ухом?

– Да где там! Кормить-то кормит, конечно, еда в нашем доме приличная. Но только всё для того, чтобы молока много было. Он, понимаешь, сам молоко-то не пьёт! И коту Василию не даёт. Всё доит и доит меня для того, чтобы больше молока продать да деньги скопить. Он ведь знаешь кто? Скопидом!

– А что это значит – «скопи-дом»? Он деньги для дома, что ли, копит?

– Его так соседка наша, баба Нюра, называет. У неё внук прошлой весной захворал сильно – она и попросила у нашего хозяина молока взаймы, для лечения. Так он не дал, ответил ей, что с неё денег он получит как с козла молока. Зачем только ему ещё от козла молоко просить, когда у нас и так его много?!

Но больше всего Люсиль страдала от пристального внимания, проявленного к ней котом Василием. Этот старый, еле передвигающий лапы кот сразу, как только она переступила порог избы, решил показать, кто в этом доме хозяин. В результате во всём помещении ей удалось найти для себя единственное место, где Василий не мог достать её, – на высоком шифоньере. Деревенский старожил, лёжа на печи, следил за каждым шагом их новой постоялицы и всё время делал наставления своим скрипучим голосом:

– Мыр-мыр-мыр! Об диван не вздумай когти драть! И тем более об ковёр! На подоконник не лезь! В другую комнату тебе ходить не полагается – там хозяйская кровать!

И так целый день.

Кроме того, этот обжора и скупердяй отнимал у Люсиль половину еды, что накладывал для неё в миску Пал Иваныч. И нагло заявлял при этом, что она должна делиться с ним своей порцией за проживание на его охраняемой и отапливаемой территории. В надежде, что кто-нибудь вот-вот заберёт её из этого негостеприимного дома, кошка провела три дня. Но никто из членов её Стаи так и не появился.

На следующее утро Люсиль подумала, что лучше всё-таки голодать на свободе, чем жить в таких тюремных условиях. И решила выбраться отсюда. Но сделать это оказалось совсем не просто. Выйти наружу через двор было невозможно, потому что на пути стояла будка с бдительным охранником Полканом. С другой стороны дома был большой огород, окружённый высоким забором. Этот забор сверху весь обвивала колючая проволока так, что даже котёнок не смог бы пролезть. Одинокая дачница долго ходила вдоль этой ограды, даже пыталась забраться на неё пару раз. Но ничего хорошего из этого у неё не получилось. А кот-надзиратель, который специально выполз на улицу, чтобы следить за ней, стал громко орать на всю округу:

– Ме-е-у! Ме-е-у! Не вздумай бежать отсюда! От нас не убежишь! У нас заборы крепкие, мы своего не упустим!

От расстройства Люсиль даже начала щипать какую-то траву на грядке. И бдительный кот, как только увидел это, стал командовать снова:

– Мыр-мыр-мыр! По грядкам ходить запрещается! Траву на грядках есть нельзя! Копать землю нельзя! Не вздумай лазать на плодовые насаждения!