Другой Мир. Зеркало Темновита

– Говорили тебе, догоним, – сказал один из них и пнул мальчишку по рёбрам.

– Давай снимай с него сумку. Сам не захотел отдавать, заберём так значит, – сказал другой, что был постарше, видимо главный в этой троице, – и карманы проверьте, наверняка там тоже что-то есть, – продолжил он.

– У новеньких всегда что-то есть, – сказал третий и ухмыльнулся, наклоняясь над мальчиком.

Он уже начал протягивать руки к сумке, которую крепко держал мальчишка на земле, когда раздался свист в воздухе и небольшой камень угодил ему прямо в лоб, разбив бровь. Схватившись за голову руками и корчась от боли, маленький разбойник отвернулся и начал громко ныть, пытаясь сдержать струящуюся кровь.

– Оставьте его в покое, ублюдки! – послышался голос в рослой пшенице. Это была белокурая девочка лет десяти, в одной руке она держала ещё один камень, а в другой длинный нож, что стащила из поварни в приюте.

– Смилна! Тебе сейчас тоже достанется, я тебя сейчас… – не успел договорить мальчишка, что постарше, как девочка уже стояла возле него, держа нож у горла.

– Что ты сейчас? – не по-детски, грозным тоном спросила она.

– Пойдёмте ребята, она сумасшедшая! Чёрт знает, что от неё ожидать, – испуганным голосом сказал другой мальчишка, одёргивая своего товарища за рубаху. Третий, который ещё мгновение назад сидел на земле, держась за лоб и корчась от боли, уже начал потихоньку отползать в сторону приюта.

– Ещё сочтёмся, треклятая дура. Ты пожалеешь об этом, – прошипел вожак шайки, когда Смилна убрала нож от его шеи, и они со вторым мальчишкой, помогая раненому приятелю идти, скрылись в высоких колосьях пшеницы.

– Вставай, Далебор! Пора возвращаться, а то пропустим раздачу еды, – Смилна протянула руку. Голос её звучал твёрдо, но одновременно по-доброму. Она словно белокурый ангел сошла с голубого неба, на которое он смотрел и спасла его тогда. Воспоминание о том дне навсегда осталось в памяти.

– Далебор, ты что здесь делаешь один? – раздался голос Смилны за спиной.

Он, очнувшись от воспоминаний, обернулся.

– Да ничего особенного, просто кидаю камни в воду. Почему-то вспомнился отец, потом первый день, когда я попал в приют и встретил тебя.

– Не грусти, Далебор, ещё пару зим и мы с тобою вместе убежим отсюда, до того как нас распределят, – Смилна подошла к Делебору и села рядом с ним на большой гладкий валун, что лежал у воды на берегу реки.

Они часто приходили сюда, разговаривали на разные темы, делились секретами, иногда просто дурачились и смеялись. С первого дня, как Далебор попал в приют, они стали не разлей вода. Смилна была в этом приюте практически с самого рождения и родителей не знала, а Далебор попал туда, когда ему было уже девять лет, после того как его отец погиб на войне. Мать его умерла от болезни, когда он был ещё совсем мал, поэтому её он почти не помнил.

– Как ты думаешь, когда эта война закончится? – спросила Смилна.

– Думаю тогда, когда Траумэ победит! Король Абевальд и его войско должны победить!

– А за что воюем?

– Честно, я не знаю. Когда отец был жив, он говорил, что война эта длится уже очень давно, просто иногда она скрытая, а иногда по-настоящему. Правда я не понимаю, что он имел ввиду, говоря так. Но мне кажется, что мы боремся за правое дело, поэтому несомненно победим! – вдохновлённо сказал Далебор.

Ребята сидели и кидали камни в воду, соревнуясь кто бросит дальше. Спустя какое-то время Смилна одёрнула Далебора за рукав и, со всей серьёзностью посмотрев ему в глаза, сказала: – Давай дадим клятву. Чтобы не произошло, мы всегда будем вместе. И даже, если что-то разлучит нас, мы найдём друг друга опять.

– Давай, – ответил он, – клянусь, что… – начал Далебор.

– Нет, не так, – перебила его Смилна и достала из кармана платья осколок стекла, завёрнутый в тряпку. – Любая настоящая клятва должна быть скреплена кровью. Давай сюда руку!

Далебор протянул свою ладонь, – хорошо, – сказал он.

Острой стекляшкой Смилна сделала надрез сперва на его ладони, а потом на своей. Было больно, но никто из них не показал вида. Прижав ладонь к ладони, дети дали клятву. Потом Смилна, как бы играючи, поцеловала Далебора в щёку, вскочила с камня и побежала вдоль берега. «Догони, если сможешь!» – крикнула она и засмеялась. Далебор бросился вслед за ней. Они ещё какое-то время носились босиком по галькам, то и дело забегая в реку и плескаясь в друг друга брызгами воды, которые сотнями ярких огоньков искрились в лучах летнего солнца.

– Ты слышал, что случилось? – спросила Смилна, когда они уже порядком намокли и устали от беготни.

– Ты про что? – вопросом ответил Далебор.

– Сегодня утром, возле старого кладбища нашли мёртвого мужика с деревни. Говорят весь изодранный, будто порвал его зверь какой на части.

– Ты думаешь крик сегодня ночью, – это он кричал? – Далебор вопросительно посмотрел на Смилну.

– Не знаю, может и он. Давай сходим туда, посмотрим, что на самом деле произошло. Если конечно не боишься, – сказала Смилна, поддразнивая Далебора.

– А чего боятся, давай сходим и посмотрим. Сама смотри не перепугайся только, – Далебор усмехнулся. Цепляясь за торчащие из глины корни деревьев, они залезли наверх обрывистого берега реки и направились в сторону кладбища.

Когда Далебор и Смилна подошли к покосившейся ограде старого кладбища, они увидели там незнакомого человека. Мужчина ходил от могилы к могиле, иногда наклонялся и рассматривал надгробия и кресты.

– Кто это? – спросила Смилна, взглянув на человека.

– Тоже первый раз его здесь вижу. Похож на священника. Хотя нет, не на священника, на пастыря. Ну те, что ходят везде по свету. Точно! Странствующий пастырь это, – утвердительно ответил Далебор.

– А как ты узнал?

– По одежде. Я таких видел раньше, когда мы с отцом переезжали из гарнизона в гарнизон, во время его службы.

– Интересно, что ему здесь понадобилось на кладбище, – задумчиво сказала Смилна.

– Смотри! Там люди собрались, по ту сторону забора, – Далебор показал пальцем на противоположный угол кладбища. Мужчина, бродивший среди крестов, кажется тоже заметил этих людей и начал пробираться к ним через поросшие высокой травой тропинки между могил.

– Пойдем, послушаем о чём они говорят, может и тело еще до сих пор там лежит. Если не боишься конечно, – Далебор хитро улыбнулся, посмотрев на Смилну. Она довольно ощутимо ткнула его локтем в ребро и молча пошла вперёд.

– Ай! Ты что так сильно, – Далебор потёр бок и пошёл следом.

На дороге, что была рядом с кладбищенской оградой, стояли два деревенских мужика: один сильно худой в соломенной шапке, другой поздоровее, и женщина: крестьянка, тоже из деревни.

– Точно тебе говорю, ы́рка¹⁴ это был! Ни один зверь такое не сделал бы! – сказал мужчина более плотного телосложения.

– Ох, не к добру это всё, священник нужен, – тихо прошептала женщина и перекрестилась. – Скоро он придет али нет, жара такая, запах уже появился, – она зажала пальцами нос и, поморщившись, отошла в сторону.

На земле лежало тело, закрытое светлой мешковиной, на которой местами темнели багровые пятна.

– За Протомиреем послали ещё до полудня. Придёт. Куда он денется, этот старый хрыч! – сказал мужчина в соломенной шапке.

– Не говори так! Если он тебе на медовуху не даёт денег, ещё не значит, что он плохой священник, – женщина с укором посмотрела на него.

– Тьфу! Чтоб тебя! Я и не говорю, что он плохой священник, а хрыч тот ещё!

– День добрый! Меня Ирийзаром звать, пастырь я, – пролезая через дыру в кладбищенской ограде, – сказал Ирийзар. – Что здесь случилось?

– Для кого добрый, а для кого уже не очень, – ответил мужчина в шапке и кивнул в сторону тела.

– Вас Протомирей прислал? – обнадёженно спросила женщина.

– Нет, я здесь по своим делам. Так что здесь произошло?

– Ырка его покромсал и с собой унёс части некоторые, пирует окаянный наверное сейчас у себя в могиле под землёй, – ответил один из мужчин. Женщина опять перекрестилась.

– Ырка? – удивился Ирийзар, – а откуда он здесь взялся? – он присел и наклонился над телом.

Смилна и Далебор прятались в тени листьев, за густыми зарослями дерна, что рос возле дороги и слушали о чём говорят люди с пастырем. Они сидели молча, неподвижно и чуть дыша, боясь, что кто-то их может увидеть.

– Ещё весной один парень у нас в деревне жизни своими же руками себя лишил, Таиславом его звали. Такой грех на душу взял. Зачем спрашивается? – начал мужчина плотного телосложения. – Не мне вам говорить, пастырь, что самоубиенных не отпевают и не хоронят рядом с людом добрым, всегда за забором кладбища или ещё где подальше. Вот и того просто закопали в лесу. Спустя какое-то время скотина начала пропадать по ночам. Теперече вон что, на людей перешёл, окаянный! Ыркой стал он, точно! Так и есть! А они не верят, зверь говорят из чащи леса напал на него, волк. А я-то знаю, волки так не дерут и не оставляют добычу, в лес бы утащили, стаей они охотятся всегда, – продолжил он.

Ирийзар приоткрыл мешковину и отпрянул назад. Тело жертвы было покрыто рваными ранами, живот был вывернут наружу, с вывалившимися кишками, не хватало одной почки и селезёнки. Пастырь уж было хотел выругаться, но вовремя вспомнил, что он не один и быстро накинул ткань обратно на тело. За кустами дерна раздался детский визг. Смилна не смогла сдержать эмоций и выронила тонкий звук, увидев обезображенное тело. Она сидела вся бледная, вцепившись руками в траву, ей удалось хорошо рассмотреть убитого человека. Далебор схватил её за запястье и вывел из оцепенения, сильно дёрнув за руку. Они побежали сломя голову в лес.

– Кто там!? – крикнул Ирийзар вдогонку. Но детей уже и след простыл.

– Ребятишки. Видимо, из приюта, – сказала женщина, – на наших деревенских не похожи, уж совсем в лохмотья одеты они.

Далебор и Смилна неслись без остановки, пробираясь через ветки деревьев и кустарников, которые цеплялись за одежду и оставляли царапины на руках. Такое им довелось увидеть впервые. Они по-настоящему испугались. Ребята бежали, пока не оказались на небольшой опушке где-то в лесу. Смилна и Далебор остановились, чтобы отдышаться.

– Чёрт, Смилна! Зачем мы туда пошли?!

– Ты прав. Лучше бы остались на берегу.

Восстановив дыхание, дети осмотрелись. Солнечные лучи, пробиваясь между стволов деревьев, оставляли яркие светлые полосы на зелёной траве. Где-то над головой, в листьях, щебетали птицы. Из глубины леса доносился быстрый стук: дятел молотил клювом дерево в поисках пропитания. Чуть дальше на опушке возвышался небольшой холм из земли, перемешанной с комьями глины. Они подошли ближе. По краю была разбросана влажная чёрная земля с ещё свежей, растущей в ней тонкой травой, как будто кто-то разрыл это место совсем недавно. Сбоку валялась небольшая дощечка, серая и потускневшая от дождей и солнца. Далебор поднял её и перевернул. Его глаза округлились. На обратной стороне доски были вырезано имя «Таислав» и дата его смерти. Они со Смилной посмотрели друг на друга и попятились назад. Далебор выронил могильную дощечку и ребята побежали прочь, не оглядываясь.

***

Наступал вечер, жаркий летний день подходил к концу. Солнце более не обжигало своими лучами, становилось даже немного прохладно. Ирийзар и Протомирей стояли в церковном дворе, они только что вернулись.

– Тяжелый выдался день сегодня, друг мой Ирийзар. Спасибо за помощь, там на кладбище. Людей успокоил, дал им надежду. Страх – это последнее, что нам здесь сейчас нужно, и так проблем по горло. Люди должны знать, что Господь всегда на их стороне. Но ты прав, видимо придётся звать орден “Огня и топора”, сами мы здесь вряд ли справимся. Завтра поеду в Аурдон к епископу, попрошу посодействовать. Ты со мной может?

– Благодарю за предложение, отец Протомирей, но я только что оттуда, мой путь лежит в Кинсдальт.

– Ну как знаешь. Устал я очень, пойду прилягу. Заходи на ужин, накормим тебя сегодня хорошенько перед завтрашней дорогой. Путь до Кинсдальта не близкий.

– Спасибо, отец Протомирей за приглашение, буду рад разделить с вами вечернюю трапезу. «Если конечно успею. А очень хотелось бы», – подумал Ирийзар и посмотрел на дерево, которое росло возле окна его комнаты. Он ещё утром незаметно забрал лопату и холщовый мешок из маленького сарая на противоположной стороне церковного двора, спрятал их в высокой траве рядом с деревом. Ранний завтрак был очень скромным и сейчас его живот, казалось, прилипал к позвоночнику, очень хотелось есть, но Ирийзар был привыкшим к такого рода лишениям за долгие годы своих странствий, проповедуя в Траумэ и за её пределами. Ему довелось побывать во многих местах, но до северных берегов Дарии¹⁵ он так и не добрался. Пастырь мечтал посетить эти дальние суровые земли, но поход туда был слишком отчаянным шагом, даже для такого опытного путешественника, как он.

После того как отец Протомирей скрылся за дверями в церковь, Ирийзар взял лопату, заткнул пустой мешок за пояс и направился к южной стене здания. Он долго ходил вдоль неё взад и вперёд, вороша руками кусты и рослую осоку, пока наконец не нашёл то место, что искал. Ирийзар воткнул лопату в землю и начал копать. Густая зелёная трава ещё не успела здесь подняться и разрастись так сильно, как везде вокруг. Где-то на глубине в несколько пядей¹⁶ он наткнулся на небольшой грязный свёрток. В сгнившей простыне лежало тельце новорождённого ребёнка, точнее то, что осталось от него, – маленькие косточки, местами покрытые всё ещё неразложившейся до конца плотью. Ирийзар бережно достал свёрток из земли и убрал в мешок, что принёс с собой, потом поднялся с колен, взял лопату и направился к выходу из церковного двора.

Солнце уже заходило за горизонт, окрашивая белые облака, мирно плывущие в небе над головой, в яркий пурпурно-алый цвет. Вокруг было невероятно тихо, слышалось лишь пение сверчков, да жужжали назойливые мухи, не дававшие покоя Ирийзару. Ему приходилось то и дело отмахиваться от них, что было крайне неудобно, так как обе его руки были заняты.

Он уже практически подошёл к старому кладбищу. Нужно было поторопиться. Медленно, но неотвратимо становилось темно. Ирийзар понимал, что в темноте отыскать тот крест, что он нашёл днём будет практически невозможно. Даже при свете солнца ему пришлось немало побродить по кладбищу, прежде чем он смог обнаружить интересующую его могилу. Ирийзар ускорил шаг. Ещё утром, когда он решился на задуманное, в его намерениях не было делать это на ночь глядя, но вся эта история с трупом у старого кладбища значительно отодвинула его замысел на тёмное время суток.

Ирийзар стоял возле красивого резного креста из дерева, у изголовья могилы. На кресте была прибита дощечка, с которой завитыми буквами на него смотрело имя: Балемила. Положив мешок с лопатой на землю, пастырь вытер рукавом пот с лица и с облегчением вздохнул. «Всё же успел до темноты. Нашёл могилу. Значит таков замысел Божий, иначе бы не успел, значит делаю я всё же праведное дело, хорошее», – думал Ирийзар. Его до последнего терзали сомнения, что он делает что-то такое, чего праведному человеку делать не стоит. Да и вообще не было уверенности, что его план сработает. Но пастырь не мог забыть игошу, его детские глаза, наполненные страхом и болью, которые он увидел в тёмном коридоре церкви прошлой ночью. «Да простит меня Господь, ибо если и беру грех на свою душу, то по собственной воле», – вслух шепотом молвил Ирийзар, перекрестился и, набравшись решительности, начал раскапывать могилу.

Спустя какое-то время лопата Ирийзара упёрлась во что-то твёрдое, это была крышка гроба. Он руками расчистил землю поверх неё. Приставив лопату к стенке и наступив одной ногой на черенок, Ирийзар приподнялся над краем могильной ямы и взял мешок с останками. В крышке деревянного гроба была пара прогнивших досок, которые пастырь с лёгкостью отодрал. Вдруг где-то неподалёку послышался шорох. Он становился всё громче, напоминая чьи-то приближающиеся шаги. Ирийзар замер. Снова наступила тишина. Обратного пути уже не было, пастырь достал из-за пазухи распятие и начал читать молитву. Закончив её, Ирийзар окрестил останки дитя и аккуратно просунул свёрток в гроб, через прореху в его крышке.

«Пусть он найдет себя в руках твоих на небе, а не потерян будет одинокий на земле», – сказал Ирийзар и провёл краткую литию по усопшим. Когда он вылез из могильной ямы, у креста стоял игоша. Существо было неподвижно и смотрело на Ирийзара не отводя глаз. В них уже не было ни боли, ни страдания. Теперь взгляд игоши стал таким, каким и должен быть у ребёнка, беззаботным и спокойным. Дух не успевший переродиться во что-то плохое, причиняющее страдания другим, начал медленно таять в воздухе. Вместе с тем как он становился всё прозрачнее, менялись и его черты, они всё более напоминали очертания человека, а не чудовища. В какой-то момент Ирийзар уже не смог больше различить ничего в сумерках, но он чувствовал нутром, что его план сработал, что он помог неприкаянной душе обрести покой. От этого ощущения у него стало очень тепло и спокойно на сердце. Все терзающие его до этого сомнения растворились в темноте вместе с исчезнувшим игошей. Ирийзар достал лопату из ямы и начал закидывать ею землю вниз.

На чёрном небе, одна за другой загорались звезды, они мерцали наверху, будто подмигивая пастырю.

Закопав могилу обратно, он обессиленный физически, но полный духовных сил шёл по дороге вдоль забора кладбища, неся лопату у себя на плече. Неожиданно где-то рядом раздался сиплый голос: «Я за тобой давно здесь наблюдаю, с того самого момента, как ты пришёл». Ирийзар обернулся. Из темноты, на него смотрела пара поблёскивающих, как сверкает сталь на солнце, глаз. Силуэт говорящего было сложно разглядеть в сумерках, среди деревьев. Он стоял неподвижно, рассматривая Ирийзара так, как обычно хищники смотрят на свою добычу. За спиной, на плече силуэт держал что-то похожее на мешок. «На кладбище мне нет дороги, туда пройти не могу. А здесь я волен делать, что хочу», – продолжила говорить тёмная фигура. У Ирийзара в голове промелькнула догадка, кто это был. «Бежать!» – единственная мысль, что пришла ему на ум. Он кинул лопату в тень с яркими глазами и бросился удирать что есть мочи по дороге, в сторону пшеничного поля. До церкви было далеко, как и до деревни, оставался детский приют – его единственный и очень призрачный шанс на спасение. В окнах здания и во дворе всё ещё горели огни. Ирийзар бежал не оборачиваясь, слыша хруст суставов и хрипы своего преследователя, чувствуя смрадный запах его дыхания за своей спиной.

Не помня себя, он оказался у ворот во двор приюта. Дёрнув за ручку, Ирийзар понял, что они были заперты. Позади раздалось рычание, по звуку чем-то напоминающее собачье. Ирийзар повернулся. В свете горящих фонарей над воротами он теперь смог немного разглядеть существо, хотя оно не торопилось выходить полностью на свет, оставаясь наполовину в темноте. С первого взгляда можно было подумать, что это был человек, но если присмотреться получше, становилось понятно, что существо таковым уже не являлось. В полумраке, перед Ирийзаром стоял кто-то сгорбленный, с худым туловищем, одетый в рваньё. На его теле в нескольких местах отсутствовала кожа, оголяя кости и куски не догнившей плоти. Глаза существа зловеще мерцали в темноте стальным блеском.

«Сейчас я наполню его твоей требухой, пастырь», – сказала тварь, положив грязный мешок на землю, и сделала шаг в сторону Ирийзара, уже протягивая к нему руки с костлявыми пальцами. На них были длинные, местами обломанные и потрескавшиеся жёлтые ногти, под которыми скопилась грязь и засохшая кровь. Ирийзар достал распятие и выставил его перед собой. «Тебе это не поможет», – прорычало существо.

«Смотрите, смотрите, кто там!?» – раздался вдруг детский голос. Ирийзар посмотрел на здание приюта. В одном из окон второго этажа стояла беловолосая девочка. Её стали окружать другие дети, пытаясь высунуться в окно и просмотреть, что такого интересного там происходит. «Помогите! Помогите! Там за воротами!» – стала кричать она ещё громче.

Тварь сделала шаг назад, снова скрывшись во мраке. Послышались шаги, раздался звук отпирающегося засова. Озлобленное существо на миг вышло опять в свет фонарей и размашистым движением оставило глубокие порезы на груди Ирийзара, порвав ему одежду своими острыми ногтями. Он почувствовал сильную боль, потом стало очень тепло и влажно от выступающей крови. «Тебе повезло, пастырь. Встретимся в другой раз. Это будет напоминанием», – тварь издала злобный рык и скрылась в темноте, когда отворилась дверь и упирающийся в неё спиной Ирийзар упал на землю во дворе приюта. Он слышал какие-то крики и голоса, но они становились всё отдалённее, их заглушал звон в ушах. В глазах потемнело и Ирийзар потерял сознание.

Далебор стоял возле Смилны у окна общей спальни на втором этаже.

– Ты думаешь про тоже, что и я? – спросил он её.

– Да. Он пришёл из той могилы в лесу, я уверена в этом, ырка действительно существует. Я прежде не видела никого страшнее.

– Хватит здесь стоять, пойдем. Ты молодец! Спасла жизнь тому пастырю с кладбища, – Далебор взял Смилну за руку и они отошли от окна