Путь сердца

Работа с ментальным телом. Часть I

Выбрось свой разум.

(Дон Хуан)

В начале главы я приведу несколько цитат.

Ничто не факт, пока сознание, разум и опыт человека это не подтверждают. (Будда)

Я знаю, что ничего не знаю. (Сократ)

В случае с инвентаризацией первого внимания, – продолжал дон Хуан, – видящий не может не подчиниться. И он подчиняется. Однако, как только инвентаризация проведена, видящий выбрасывает ее. Ведь Орел не заставляет нас делать из нее культ. Он дает лишь команду на её осуществление, не более. (К. Кастанеда «Огонь изнутри»)

Во всех случаях, когда воин должен связать себя с верой, он делает это как выбор, как выражение его глубочайшего предрасположения. Воин не верит, воин должен верить. (Там же)

Воистину ум беспокоен, неистов, силен и упрям, о Кришна. Я полагаю, управлять им труднее, чем ветром. (Бхагават Гита)

Что такое иллюзия? Это искажение на ментальном плане. Как рождается иллюзия? Для того чтобы ориентироваться в неизвестном, человек делает предположение. Допустим, что планета стоит на трех китах. И пока он помнит, что это лишь предположение, все нормально. Но когда он забывает об этом и постулат о трех китах, видится непреложной истиной, он и есть иллюзия. Приведу пример диалога.

– Каждый мужик должен растить морковку. Если мужик не растит морковку, он слаб; он не мужик и судьба его тлен.

– Из чего это следует? Я вот считаю, что не морковку растить надобно, но бамбук.

– Так написано в журнале «Мурзилка» за 1986 год.

– А с чего ты взял, что написанное в Мурзилке правда? Давай посмотрим поглубже. Я даже не буду затрагивать вопрос: «А был ли мурзилка на самом деле?». Во-первых, учение Мурзилки – это не его слова. Это запись их по памяти членами политбюро. А с памятью у них не очень. Во-вторых, в связи с расширением НАТО на восток, на экстренном совещании верхушки партии было принято решение о срочном переводе всех номеров Мурзилки на болгарский язык. В Болгарии его перевели на румынский. А в Румынии – на греческий, для помощи братьям коммунистам. В Греции же Мурзилку перевели на латынь, чтобы никто не догадался. Далее. Поскольку время было неспокойное, и многие секретные документы в спешке сжигались, изначальный Мурзилка был утерян. И на русский журнал переводили уже с латыни. Понятно, что каждый переводчик интерпретировал генеральную линию партию по-своему; и от изначального, чистого учения Мурзилки осталось мало чего. Но и это еще не все. На XXVII съезде партии, при минимальном большинстве голосов было принято решение считать некоторые толкования журнала каноническими, а некоторые- апокрифическим. Но от Мурзилки ли такое разделение, или от людей? И если мы возьмем апокрифического Мурзилку, то вопрос морковки будет совсем не таким однозначным, как кажется на первый взгляд.

Тут возможны варианты. От катарсиса прозрения, до истерики и защиты святости Мурзилки ценой своей жизни, да и жизни собеседника тоже. Можно кончено ещё вспомнить про журналы «Огонёк» и «Веселые картинки», но мы не будем совсем уж травмировать собеседника, мы знаем, у него слабое сердце. При этом может быть, что Мурзилка и прав. Но вопрос то в том, чтобы увидеть истину самому. Воину нечего защищать. И если чье-то мнение вызывает во мне реакцию, значит я не до конца разобрался и где-то опираюсь на иллюзию.

Как разрушать иллюзии? Приведу пример из жизни. Я жил в Манали. В старом городе. Это такой городок в Индии в Гималаях. У меня был месяц свободного времени, и я решил посвятить его пересмотру. Пересмотром я тогда занимался по четыре часа в день. Также я поставил себе целью за этот месяц проработать книгу «Лучи и посвящения» Алисы. Надо сказать, что это одна из самых сложных ее книг, и думать мне приходилось очень много; и взлетать сознанием высоко. В процессе пересмотра я обратил внимание на одну деталь в своих отношениях с женщинами. Многие из них пытались укатать меня в семью. И за словом «семья» я чувствовал могильный холод. Я видел, что на меня давит не только её сила, но сила тех, кто за бессчетные миллионы лет делал ставку на семью и разбился. И часть мощи этого эгрегора проходила через нее и говорила мне: «Согнись, человек!» Но проблема тут не в ней. А в том, что я для этой силы уязвим и она находит ко мне дорожки. А значит я где-то себе вру. Поэтому, предстоит тебе, Лёшик, дорога дальняя, бери бамбуковый посох и в путь. Когда женщина произносит «семья», то это вызывает во мне отклик. Но что такое семья. И в течении месяца, все свободное время я бил своим вниманием в эту точку. Приходили сотни ответов. Например: «Семья существует ради детей». Может быть, но это не ответ на вопрос «Что такое семья?». Семья – это совокупность воль, переплетение энергий. Прекрасно, может так и есть, но меня интересует не словарное определения, а отождествление с идеей. И пока давление вопроса было, я не удовлетворялся никаким ответом, а продолжал снова и снова задавать вопрос: «Что такое семья?». А надо сказать, что четыре часа пересмотра в день дают очень много энергии. И всю ее я тратил на этот вопрос. Но мне и этого было мало. Как оказалось, в Манали, недалеко от моего отеля, стоит храм Хадимбы. Это такая демоница, которая, по легенде, полюбила Раму и зарезала своего брата, который помышлял Раму убить. За это Рама ее взял на небо. И, в честь Хадимбы, уже много столетий, а может и тысячелетий преданные проводят фестиваль. И неделю, а может и две в ее храме режут баранов, заливая их кровью алтарь. И, практически над каждым домом, висит бараний череп. Считается, что он отгоняет зло. А преданных таких сотни тысяч. А может и миллионы. Но и это еще не все. Как оказалось, за стенкой моего номера живет владелец здания, в котором расположен отель. А он – опиумный наркоман. И ночью ему кажется, что его жена не права. И он считает своим долгом ее вразумить. А с чувством долга у него, видимо, все в порядке; и свой долг он способен исполнять долго и тщательно. Итак. Манали. По всем улицам, с утра до ночи, прется толпа индусов с толпой баранов. Под шум барабанов, взрывы петард и крики радости. Кровь льется рекой; я чувствовал, как все вокруг захлебывается от энергии крови. За стеной телесериал дом два. А посреди этой кровавой вакханалии Леша. Весь в белом, вооруженный только томиком Алисы и несгибаемой верой в единый бамбук. Который ехал в священный город Манали совсем не для этого. Он просто хотел помедитировать в тишине и покое, посозерцать природу, побродить по рощам. В итоге кармическое давление заставило меня собраться, абстрагироваться, и ответить на свой вопрос. Я вышел за пределы иллюзии семьи.

Как я вижу саму идею – это просто форма выражения любви близких душ. Их «Мы есть». Просто выбор быть вместе в таком формате. И все. И нет в этом ничего ни святого, ни грешного. Чем они эту форму наполнят, тем она и будет. Понимаю, что это звучит для многих, как очевидный факт. Но вопрос тут не в интеллектуальном понимании. Что толку сказать бомжу на улице: «Послушай ты не бомж. Ты творец вселенной, всевидящий и всемогущий. Ты просто в этой махалиле забыл себя.» И он скажет: «Да, спасибо, чувак, правда, чего это я. Давай обнимемся, сядем в медитацию и уйдем в нирвану навсегда. Пора завершать это мироздание». Вопрос не в логике. Вопрос в том, чтобы прорваться за завесу мышления, осознать свои представления и предрассудки, преодолеть их силу и увидеть правду, как она есть.

На мой взгляд, ментальная белая магия – это расширения сознания человека. Это создание ему дополнительного объема свободы выбора. А ментальная черная магия – это сужение выбора. И направление силы мышления на то, чтобы человека закабалить, лишить выбора и втиснуть в рамки жесткой догмы. Морковка, морковка и еще раз морковка. Придумали тоже свободу. Дедами заповедано морковку растить. Было так есть, и будет. А если ты не понял, так я тебе сейчас объясню, нехристь бамбуковый. Одним из примеров ментальной черной магии я вижу фашизм.

Работа с ментальным телом. Часть II

Если в мире все бессмысленно – сказала Алиса,

– что мешает выдумать какой-нибудь смысл?

(Льюис Кэрол «Алиса в стране чудес»)

Что нет на свете ничего, что можно выбрать за основу,

Что в мире нет Пути иного, чем обретенье своего.

(Павел Кашин «Алиса»)

Предположим, в какой-нибудь Богом забытой Москве, некая девушка боится умереть. То есть возникает мысль, которая говорит о том, что когда-то может наступить момент прихода физических и психологических страданий. Рисует картины боли, а также тяжелой судьбы её детей после ее смерти и прочие ужасы.

А в, не менее забытой Богом, Японии есть самураи. А у самураев есть такая вещь, как путь самурая. И есть у самураев священная книга. «Хагакурэ» называется. Приведу из не цитату. «Я постиг, что Путь Самурая – это смерть. В ситуации «или–или» без колебаний выбирай смерть. … Такая смерть есть Путь Самурая».

А в совсем уж забытой богом Индии живут джняна йоги. Это такие йоги – которые сидят и спрашивают себя: «Кто я?». Впрочем, когда они стоят, лежат или ходят, они тоже спрашивают себя: «Кто я?».

Казалось бы, какая между ними связь? И какое эти, вне всякого сомнения, чудесные люди имеют отношение к ментальному телу?

А вот какое. Предположим, что девушка начинает смотреть в разворачивающиеся перед ней картинки адских мук. И, как настоящий самурай, не бежит от смерти, а идет в нее; проживая вновь и вновь то, что приходит. Тогда она может увидеть, что страдает и боится смерти «я». И задать вопрос: «А кто я». Давайте остановимся на этом вопросе подробнее. Исследуем восприятие. Что есть в восприятии? Ощущения. Запахи. Звуки. Мысли. Каринки. Где во всем этом я? Если я – это мысль, то кто думает эту мысль. И что такое вообще мысль? Я – ощущение? Но кто ощущает ощущение… Возьмем боль. Мысль говорит, что больно мне. И я хочу избавиться от боли. Но что такое боль? Мысль говорит что то, что я переживаю – это боль. Но это не боль. Боль – это слово, которое отделяет меня от того, что происходит. А происходит невыразимое словами происходящее. Если я не отделяюсь от происходящего, то не я переживаю боль, а я и есть боль. Сознание тождественно его содержанию. Встаньте на гвозди. Первые минуты боль невыносимая. А потом я, которому больно, умирает. И стоять можно бесконечно. Теперь давайте посмотрим на концепцию времени. Мысль говорит, что прошлое было, а будущее будет. Но и прошлое и будущее происходят только здесь и сейчас, как мысль о них. Таким образом смерть происходит прямо сейчас. И она и ее дети страдают прямо сейчас. И можно бежать от этой мысли, закрываясь. А можно, как самурай пойти на встречу и смотреть. Далее. Возьмем концепцию распятия. Человек не имеет возможности избежать происходящего. Ему некуда бежать. Тогда он смиряется. Смиряется с чем? С тем что есть. То, что есть – есть. Такое как есть. И в этом нет никакого выбора. Есть концепция смирения с Волей Бога. Но нет ничего кроме Воли Бога. А Воля Бога – это то, что есть. Кто бунтует против того, что есть – Дьявол. Дьявол – это я. Я не хочет умирать. Кто я? И что такое смерть? Что такое Бог, Дьявол, Выбор и то-что есть? То, что я написал- и есть инвентаризация. Это то, что Змей шепчет на ухо Еве. Есть простой факт ощущений и мыслей. А дальше ум начинает описывать мир. И в нем уже йоги в обнимку с самураями висят на кресте, борясь с дьяволом. «Оставь надежду, всяк сюда входящий.» – это действительно, как я вижу надпись на вратах ада, только не на входе, а на выходе из него. Ум говорит, что если я буду делать что-то, то когда-нибудь я достигну чего-то. Тем самым он вечно бежит от того, что есть прямо сейчас. От жизни вечной. Я не против действия, но правильным действием, на мой взгляд является действие ради действия, а не ради результата. Цель и средство -одно.

А еще есть четыре врага воина: Страх, трезвость, сила и старость. Трезвость, это когда воин все понимает. И понимание, само по себе, является ловушкой. Но это так, шаг в бок. Продолжим генеральную линию партии. Приведу два примера из своей жизни.

1. Я ехал на скутере и врезался в бродячую собаку. На скорости около 40 км. В час. Слегка поранился и сильно испугался. В том числе срезал кусок мяса на большом пальце ноги. И домой я пришел в состоянии шока. Я лежу. Палец болит, и болит сильно. Так сильно, что не думать о боли невозможно. Тогда я двое суток непрерывно фокусировался на боли, отдавая ей все свое внимание. И, к концу вторых суток, меня вдруг пронзил ясный-ясный вопрос- а кому больно? И в этой вспышке тот, кому больно увидел, что его никогда и не было. И боль, и шок исчезли в ту же секунду.

2. Ко мне подошел знакомый и между нами произошел такой диалог:

– Меня мучает один вопрос.

– Выхода нет, и это – и есть выход.

– Возможно выход и есть, но я его просто не вижу.

– С чего ты это взял?

– Если есть подделка, значит есть и настоящий бриллиант.

– А вот тут ты врешь. Это не факт.

Он увидел, что выхода нет, сдался, и тем вышел из бесконечного круга мучающего его вопроса.

Раз уж мы заговорили о бессмертии, я расскажу, как попал в место без жалости. Я много читал Кастанеду. А там написано, что самозначительность – это чудовище о трех тысячах голов; и есть три способа борьбы с ним: отрубать головы одну за другой; лишить чудовища пищи, поместив свою точку сборки в место без жалости; символически, хотя и окончательно умереть. Еще о месте без жалости сказано, что воин может уйти от духа в любой момент до попадания в него, но никогда после. Вот это меня и заинтересовало. Я захотел достичь точки невозврата на Пути. Тогда я стал каждый день намеревать попасть в место без жалости. Сначала я фокусировался слишком жестко. И, когда, в течении двух недель, на моих глазах было несколько аварий, на даче собака разорвала кошку, а в отпуске, на глазах моей девушки, погиб ребенок, разбив голову о дно бассейна, я понял, что надо намеревать помягче. А то место без жалости может быть совмещено для меня с развоплощением. И четыре с половиной года, каждый день, я фокусировал свою волю на этой цели. А потом я встретил девушку. Ее звали Валя. Полную, тотальную, абсолютную идиотку. Которая не могла связать двух слов. Но, поскольку энергетика у нее была приятная, меня это не смущало. Общался я с ней пару недель. Как-то вечером она приехала ко мне домой, и я услышал полный силы, уверенности, спокойствия и глубины голос: «Вот смотри Леш, ты неплохо разобрался в структуре ума. Но вот здесь, вот здесь и вот здесь у тебя несостыковки. И еще я бы рекомендовала тебе целительством заняться.» Если бы мне это сказал банан, я бы удивился меньше. Я почувствовал, как начинают гнутся и трещать основы моего восприятия мира. Но воин гибок. Почти также гибок, как бамбук. Я принял, что так есть. Мы беседовали некоторое время, и я чувствовал, что несущие балки моего мировоззрения погнулись и мой небоскреб висит на последнем гвозде. Валя спросила меня, чего я хочу на самом деле. Я ответил, что мне просто больно и я хочу, чтобы эта боль кончилась. «А с чего ты взял, что боль конечна? Она не кончится никогда.»,– услышал я. Вот этого мой последний гвоздь не выдержал. Со словами: «Как все просто»,– зеркало моего самоотражения разлетелось вдребезги, мои глаза впервые засияли, и я принял собственное бессмертие.

В эфирном теле между чакрами есть энергетические перегородки. В какой-то момент они сгорают. После описанных событий у меня, как я полагаю, сгорела перегородка над свадхистаной. Следствием этой встречи было то, что мой мир пару месяцев качался перед равновесием в новом положении. Меня швыряло в глубочайшие состояния медитации, когда хлопки крыла чайки в 300 метрах от меня я слышал, как если бы они раздавались прямо над ухом. Сила поднимала меня и сажала в випассану на часы, и я не мог отвести взгляд от напряжений в теле, пока они полностью не растворялись. Меня кидало в бездны депрессий и поднимало в небо экстазов. Время текло по-другому и за часы я воспринимал годы, а иногда столетия. В общем, нормально за хлебушком сходил.

До этого случая, когда я читал работы дзен буддистов, они часто вели примерно такой диалог.

– Учитель, что такое просветление?

– Снег белый, трава зеленая.

И мне хотелось взять бейсбольную биту и разбить мастеру голову. Потому что я и так знал, что снег белый, а трава зеленая. Только это ничего не меняло. После я увидел, что снег – таки белый. А трава- зеленая.

Силовые мистерии. Часть I

И пусть пройдет немалый срок,

Мне не забыть,

Как здесь сомнения я смог

В себе убить.

(В. Высоцкий «Горная лирическая»)

И больше не деля на Инь и Ян

Пространство между окон и картин,

Я боли говорил: «Иду на я»,

Ты уходи, родная, уходи

(Зимовье зверей «От рождества до рождества»)

Что общего между абстрактными абрикосами и книгами Карлоса Кастанеды? Правильно, наличие абстрактных ядер. Что такое абстрактные ядра? Это некие точки на плоскости, через которые проходи график Пути человека. Например: родился, женился, умер. В этой главе я опишу те точки, которые считаю ключевыми в своей судьбе.

1. Начну с того, как я сошел с ума. Это было через несколько дней, после описанных выше событий. Мы с Валей пошли гулять по крымским горам в компании моих знакомых. А энергии было много и девать ее было не куда. Сдвинул точку сборки – сдвинь другому. И я начал жестко людей разобуславливать. Делать движения, никак не вписывающиеся в их картину мира. Например, подходить к женщине и глядя ей в глаза, замогильным голосом шипеть: «Дьявол в тебе». А когда она говорила, что никакого дьявола в ней нет, делать потерянный и забитый вид и неуверенно спрашивать: «А где же он?». И, по мере таких движений, я все больше уходил в пространство тишины, за грань ролей и представлений. И тогда я увидел, что еще один шаг, и я сойду с ума. Я подошел к этой грани во второй раз в жизни. В первый я испугался и отошёл от нее. А в это раз – со смехом ее переступил. Я сознательно сошел с ума и увидел, что сойти с ума – это просто страх ума. Безумия нет, есть лишь расширение диапазона восприятия.

2.

Мой бамбук в тумане светит,

Искры гаснут на лету.

Ночью нас никто не встретит.

Будет битва на мосту.

Вспомните фильм «Ночной дозор» эпизод со схваткой двух сил. Или фильм «Рай»– бой в пустыне. Есть момент, когда в жизнь воина приходит вызов, от которого невозможно уклониться. И варианта только два- выстоять, или погибнуть. Такая битва бывает не одна, но первая, обычно самая тяжелая.

Тренировочной победой для меня была победа над курением. Я затушил последнюю сигарету недокурив, и не то, чтобы потом больше никогда не прикасался, но прикасался лишь несколько раз, когда нужно было глубоко сдвинуться сознанием. А в какой-то момент бросил уже навсегда.

Следующая битва была более тяжелой. Бала у меня девушка, Вика. Существо было ревнивое. И когда я говорил ей, что у меня есть другие девушки кроме нее и, если ее не устраивает сей факт, то она вольна в любой момент лишить меня удовольствия созерцать ее богоподобный лик, она взрывалась. И, конечно, можно было просто выкинуть ее из свей жизни. Но я понимал, что тут есть интересная задача. Вика- Богом данный мелкий тиран, на котором можно хорошо прорабатывать себя на предмет бесстрастия к женским психозам. Играли мы так около года. И, в какой-то момент я достал ту силу, которая через Вику проявлялась, и она пошла в бой вся. Мы сидели и смотрели друг другу в глаза. И Вика превратилась в серую статую, неподвижную и практически не дышащую. И в ее глазах не было ничего человеческого, только боль и безумие. Просто бездна. Если кто смотрел фильмы ужасов, то эта была прекрасная иллюстрация. Как пел Кашин: «И черных дыр заманчивая жуть манила безвозвратно утонуть». Я смотрел. Мое сознание распадалось; я чувствовал, что схожу с ума, и если я не выдержу, то будет либо инсульт, либо безумие, либо что-то аналогичное. Я выдержал. В какой-то момент я вдруг вошел в состоянии силы, которая могла смотреть в эту бездну вечно. И что-то во мне спокойно и уверенно сказало: «Нет, Вика. Я никогда не буду твоим». Она разрыдалась и превратилась в невинного ребенка. Стала невероятно нежным, добрым, ласковым и любящим существом. Каким и была по сути. Вика не смола остаться в этом состоянии надолго. Спустя пару недель она возобновила свои теневые игры, только уже не со мной. Но, для ее Пути, это, полагаю, уже не важно. Если человек вошел в контакт со своей душой однажды, значит придет к этому состоянию навсегда. Вопрос только когда.

Третья битва была в моей жизни ключевой. Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь что шло некое разбирательство и мне была положена компенсация. Достаточно существенная для моей судьбы. И я считал, что она мной заслужена. А другая сторона так не считала. И адвокат моих оппонентов пригласил меня, якобы для подписания бумаг. А на деле начал мне угрожать сфабриковать уголовное дело и посадить меня, если я не соглашусь на его условия. Когда я сказал, что это не приемлемо, и мы увидимся в суде. Он попытался остановить меня силой, схватив за плечо. И вот тогда во мне проснулся воин. Я посмотрел ему в глаза, направил кулак в его лицо и прорычал: «Руку убрал!». И вся человеческая мораль, логика и нравственность исчезли. Я видел, что за мной моя правда. «Ни шагу назад, за нами Москва». И защищая свое по праву, я буду рвать зубами его горло, и будь, что будет. Он это понял и отступил. Бой был выигран.

3. Встречи. Три раза я встречал людей похожих на меня. Я пишу сейчас не про созвучие на уровне души. Дружба, приятельство, влюбленность, сотворчество – все это бывает относительно часто. И с этим почти все знакомы. Я пишу про родство духа. Итак, это был парад победы 2009 года. По Москве шли ветераны. Шли те, кто вместо атлантов держал планету на своих руках и выдержал ее вес. Шли настоящие кшатрии, викинги, самураи, воины. Шли те святые, кто отмолил Землю в день страшного суда. И ко всем ним я испытывал равное чувство любви, благодарности и почтения. Но среди них шел один человек. Старший офицер в синей форме. И та мощь, которая через него шла, была для меня близкой и родной. И я понимал, что по слову этого человека я пошел бы в атаку, ни секунды не колеблясь. Мы с тобой одной крови, ты и я. И добро и зло мы видим абсолютно одинаково. Я просто подошел, пожал ему руку, улыбнулся и сказал: «Спасибо!».

Второй такой встречей была встреча с моим учителем тантры. Не тантра-йоги, а именно Тантры, как таковой. Кода я начал практиковать тантра-йогу, я понял, что мне нужно еще получить мастерскую ступень рейки и посвящение в шаманизм и тантру. Я нашел хранителя традиции одной из ветвей каулы и приехал к нему в гости на несколько дней. Как-то ночью мы сидели рядом и мир поплыл. Он стал магическим и многомерным. И в его глазах я видел, как в храмах индии проходят мистерии. Как восходят йоги. Как идут ученики различных традиций. И тогда, что-то во мне сказал ему на русском: «Но мы же тоже есть. Разные». И он видел, как восходят шаманы Сибири, Перу и Габона. Как западные маги одиночки находят свой Путь. Как достигают благодати монахи в монастырях. И два потока откровений текли друг сквозь друга, сливаясь в единую реку. «Запад есть запад, восток есть восток, и им не сойтись никогда, пока небо с землей не смешает Бог в день своего суда. Но нет востока, запада нет, сойдутся они в одно, коль два мага смотрят друг-друг в глаза, спускаясь на самое дно.» (Р. Киплинг «Баллада о западе и востоке»). И каждый из нас внутренне спрашивал другого «Я и Отец- одно?». Ты и Отец- одно. И Гуруджи сказал мне тогда: «Знаешь, я очень редко кому-то это говорю, потому что мало кто это понимает, но Тантра – это очень просто. Просто иди своим путем. Пойдем на улицу, я научу тебя песне». А надо сказать, что, начитавшись Кастанеды, я много лет мечтал услышать свою песню силы. И уж никак не предполагал, что она придет ко мне в танрической традиции. Как и говорил нагуаль, эта песня проста. И она ничего не значит ни для кого, кроме того, кто ее поет. Бхайравананд был великим человеком. Шестьдесят лет он посвятил тантре и был предан ей до последнего вздоха. Он много лет был отшельником, объездил все святые места своей традиции, в йоге дошел до чудес на физическом плане. Зарабатывая очень большие деньги, он жил скромно, тратя все на благотворительность. Но для меня суть не в этом. В Индии много таких; и я учился у многих. Но с кем-то слияние в единство происходит, а с кем-то – нет. А кого-то другого слияние происходит с кем-то другим. И суть я вижу не в том, чтобы провести всю жизнь у ног учителя, а в том, чтобы самому учителем стать. А в идеале и превзойти его. Интересно, что богиней покровительницей моей традиции является Камакхья. Страстная ипостась Кали. Богиня людей, потерявших голову от любви.

Третьей встречей была мимолетная встреча с незнакомым мне человеком. Мы просто шли по берегу Гоа друг навстречу другу. И вдруг, каждый из нас увидел себя. Я ударил кулаком в грудь в приветствии римского легионера, он сложил ладони в намасте. Мы улыбнулись друг другу и каждый пошел своей дорогой. Я знаю, кто ты. Ты знаешь, кто я. Мы есть. И каждый делает дело. А в конце времен все равно все мы встретимся. И нет во вселенной силы, способной этому помешать.