Весьма возможно, что Петр сумеет отделаться от мнений и взглядов, навеянных ему интеллигентской средой, и вернется к своему естественному облику, то есть станет опять «мещанином, бывшим гражданином полчаса», – но он уже никогда не отделается от своей психологической раздвоенности и, какой бы деятельностью ни занялся, неминуемо будет идти на поводу хотя бы того же Константина Ванюшина. Ну, а Татьяна и этого удовольствия лишена; она уже теперь человек погибший, и, хотя бы прожила еще сорок лет, жизнь ее – пустой призрак. Несколько иной тип представляет младший Ванюшин – Алексей. Все его воспитание характеризуется, между прочим, тем, что, разрушая все традиционное, унаследованное, мещанское, что могло запасть в его душу, оно не внесло в нее ничего положительного. Вся нравственная сила, которая удерживает его от окончательной гибели и толкает к лучшей жизни, покоится на тех немногих понятиях общеморального свойства, которые запали ему в душу помимо усилий его воспитателей и нашли благоприятную почву в положительных чертах его характера. Впрочем, и испорченность Алексея представляет больше внешнюю распущенность, чем нравственную развращенность. Первые положительные влияния он встречает уже в Петербурге. Автор ничего не говорит нам о дальнейшей судьбе Алексея и о характере этих новых влияний. При известной интенсивности и направлении их могут в значительной мере затереться вынесенные из дому черты, и Алексей может близко подойти к типу Нила, но весьма возможно, что отцовские черты сильно скажутся на складе его «типичной психологии» – и он останется промежуточным типом, с неясно выраженной общественной физиономией. В этом случае он, конечно, не сыграет общественной роли и осужден в лучшем случае прозябать безвестно.
Все эти, рассмотренные нами, типы интересны не только как герои данной драмы, судьбой которых сумел заинтересовать нас автор, но именно как общественные типы, как продукты общественного процесса. По всей России происходит тот же исторический процесс разложения старосветской мещанско-купеческой среды, и всюду приводит он к более или менее сходным результатам, ибо тождественна разлагающая среда, тождественны и внешние условия, и внутренние факторы разложения. Благодаря этому тождеству процесса появляющиеся в результате его типы представляют общественные типы, которые тотчас же в силу общественного тяготения стремятся к группировке, к уяснению общих им потребностей, понятий, вкусов, одним словом – к формулировке своего мировоззрения, своего группового самосознания на почве общей им психологии, их «типичной психологии». Процесс разрушения неизбежно вызывает процесс созидания. Неутомимо снует челнок на станке истории и ткет по кусочкам будущее «бессмертное платье» божества – человечества.
1903