Тонкий поселился в «Свободных мыслях» и зовется М. Энгельгардт.
Толстый по настроению и по долгу службы не унывает. Он всегда находит, чему радоваться. Среди самой темной ночи он найдет светлую точку. В самом скверном месте найдет он, на чем остановить с восторгом мысль.
Это про него писал Гаршин в одном из писем, что есть такие люди, которые всему радуются: вернется из «ватера» и радуется – «и хороше же я, брат…»
Напротив, тонкий всем недоволен.
Дадут ему самое вкусное яство – ворчит. Поведут смотреть мисс Дункан или Вяльцеву[2] – брюзжит. Вечно у него желчь переливается и скверная отрыжка во рту.
Толстый Е. К. ругает революцию и революционеров и превозносит прелести культурной работы. Ах, – говорит, – как хорошо! Оснуем народный университет и будем там излагать пролетариату идеи Маркса – не по Марксу, конечно, а по П. Б. Струве[3]. А если закроют, мы устроим клуб и ряд лекций о профессиональном движении. А если это закроют, мы устроим воскресную школу и будем читать историю культуры по Липперту. А если и это закроют, мы откроем общество потребителей; а если и это нельзя будет, мы оснуем общественные бани…